Текст книги "Колдун"

Зато охотницы помогли ей готовить краски и шить многочисленные одеяния. Шить они умели гораздо лучше, чем Марика, а делалось это без свидетелей.

– Хочешь еще раз повторить все вопросы? – спросила Грауэл. Барлог порылась в груде бумаг на Марикином столе и вытащила нужный лист.

– Нет, не хочу. Хватит уже повторять. Я просто постараюсь отвлечься и буду надеяться, что все получится само собой.

– У тебя не будет никаких проблем, – сказала Барлог.

– Да, – сказала Грауэл. – Можно и переучиться… Помню, я слишком много училась, когда сдавала экзамены на воктора.

Слово «воктор» на языке силт означало что-то вроде дегнанского «охотница», но, кроме того, еще и «стражница», и «та, кому доверено носить оружие в присутствии силт».

– На некоторые вопросы я так и не смогла ответить.

– У тебя, – сказала Барлог, – по крайней мере была возможность отвечать еще раз. А у Марики такой возможности не будет.

В принципе, если Марика сегодня пару раз и ошибется, ничего страшного не произойдет – лишь бы исход церемонии был правильным. Но Марика не могла позволить себе хоть на шаг отступить от совершенства – это дало бы ее врагам слишком сильное оружие против нее. Стоит только проявить слабость, и они начнут кричать, что Марика не соответствует образу идеальной силты.

Как всегда у силт, форма значила больше, чем содержание.

– Барлог! Ты еще хранишь наши Хроники?

– Да.

– Когда-нибудь я выкрою немного времени и почитаю, как ты описываешь все то, что с нами произошло. Что бы сказала Скилдзян, да и остальные тоже, если бы каких-нибудь пятнадцать лет назад сумели прочесть то, что ты тут понаписала? Если бы они смогли заглянуть в будущее?

– Они бы меня камнями закидали.

Марика нанесла на шкуру последний мазок растительной краски. Добывать ингредиенты для красок было, пожалуй, еще труднее, чем звериные головы. Некоторые из них пришлось просто купить – наступающий холод уничтожил все подходящие растения в окрестностях Макше.

Марика снова подошла к окну и повернулась на север, туда, где остались ее корни. Небо было ясным, что случалось теперь крайне редко. Линия горизонта поблескивала – яркий солнечный свет отражался от огромных дальних снежных полей. В семидесяти милях к северу от Макше зима уже не кончалась никогда. Через год то же самое будет и здесь. Марика взглянула на небо. Именно там была скрыта разгадка, она была в этом уверена. То, что враги силт так тщательно скрывали от них. Но Марика еще много лет не сможет добраться дотуда. Она вообще больше никогда и ничего не сможет сделать, если не пройдет сегодняшние обряды.

– Готова я?

– С виду – вполне, – ответила Грауэл.

– Мы ничего не пропустили, – сказала Барлог, просматривая приготовленный Марикой список.

– Тогда идем.

Растерянность в ее душе сменилась ожесточением.

Охотницы сумели проводить Марику только до двери того здания, где должна была проходить церемония. Это событие вызывало такой интерес, что Градвол перенесла место проведения обряда в большой зал собраний. Послушницы оттеснили Грауэл и Барлог назад. Обычно Тогар был открытой церемонией, и прийти посмотреть на него мог всякий, кто пожелает. Впрочем, никто не приходил, кроме самих участниц и их друзей. Но здесь был особый случай. Марика давно уже не была простой послушницей.

Враги Марики надеялись, что она не пройдет обряда, хотя раньше такого никогда не случалось. Расчет был на то, что присутствие такого количества недругов настолько испугает Марику, что она перепутает ответы или церемониальные приветствия. Вдруг она совершит какую-нибудь ужасную, непростительную ошибку! Такого зрелища нельзя упускать!

Те, кто сочувствовал Градвол, а тем самым и ее фаворитке, пришли, чтобы слегка развеять зловещую атмосферу, нагнетаемую врагами Марики.

Противники постарались, чтобы на церемонию не смог проникнуть никто, кроме силт. Марику гораздо больше любили вокторы, чем силты. Она обращалась с ними как с равными, ей они были обязаны своими победами. Вокторы были нужны Марике, а она – им.

Марика шагнула через порог, и тут же на нее уставились сотни глаз. Она физически чувствовала разочарование тех, кто надеялся, что она не придет. Марика сделала несколько шагов вперед и застыла, дожидаясь, пока все рассядутся.

Стало еще страшнее.

Градвол и Дортека неоднократно говорили Марике, что нельзя полностью полагаться на Сущих. Но даже зная, что не следует сейчас этого делать, Марика все равно потихоньку скользнула в темный мир и разыскала там сильного призрака. Это ее немного успокоило.

С помощью призрака Марика внимательно изучила весь зал, чтобы убедиться, что никаких изменений в проведении Тогара сегодня не предвидится. Мир призраков был холодным. Ни одной эмоции. Эфир был полон страха – если та среда, в которой плавают духи, это действительно эфир. Марика почувствовала внутри себя то же ледяное спокойствие.

Теперь Марика готова сделать все, что от нее требуется. Забыть о том, чего ей это будет стоить, забыть свое воспитание будущей охотницы и матери Дегнанов. Она выпустила призрака, благодарно прикоснувшись к нему на прощание, и вернулась в обычный мир – мир ненависти, страха и непрекращающейся борьбы. Холодными глазами обвела зал. Все силты уже заняли свои места.

Марика невозмутимо шагнула вперед и выпрямилась, элегантная в своем наряде. Подождала, пока две послушницы закроют за ней дверь. Потом повернулась направо и нагнулась поцеловать край древнего горшка с дарамом. На вид это был просто старый горшок, такой изношенный, что стоило бы его выбросить. Марика окунула палец внутрь и помазала сладкой вязкой массой язык и губы.

Горшок был очень древним – древнее, чем Рейгг. Даже древнее, чем Серк, община, породившая Рейгг. Он был сделан когда-то на заре времен. Край горшка был истерт прикосновениями бесчисленных губ, внутренняя сторона стала шершавой от остатков присохшего дарама, тонны которого прошли через этот сосуд. Это был самый древний предмет в мире Рейгг, символическая связь между общиной и доисторическими силтами древности, сосуд Всесущего, дающий силтам возможность ощутить вкус Вечности, вкус Великой Силы. А до того, как Всесущий создал себя, горшок служил семи другим богам и богиням – с той же целью.

Тепло дарама побежало по жилам, вызывая легкое онемение, как от чэйфа. Но у дарама было еще и другое действие: сознание Марики начало расширяться, пока не охватило всех, кто находился в зале. Они тоже лизнули дарама, поэтому от их мысленной защиты почти ничего не осталось. Прикосновения присутствующих слились в единое сознание, нечто большее, чем индивидуальное сознание каждой силты. Сознание Марики тоже стало каким-то расплывчатым и менее индивидуальным. Существовала легенда, что когда-то в древности, до начала цивилизации, силты сливались в единый разум, принимая большие дозы дарама.

Часть ее разума, большая часть, – то, что оставалось Марикой, несмотря на дарам, не переставала удивляться. Как же так получается, что в каждом из этих слившихся в единое сознание разумов таится столько страха, злобы и ненависти?

Верховная жрица Градвол – поручительница Марики – и главные жрицы ждали ее в дальнем конце зала. Марика нараспев произнесла первую песнь – просьбу послушницы разрешить ей приблизиться и смиренно подать свое прошение. Где-то справа от нее одна из силт что-то спросила. Марика отвечала автоматически, не задумываясь. Только потом она заметила, что первой, кто задал ей вопрос, оказалась Утиэль, старая силта, которую она собирается сменить в четвертом кресле Совета. Все Советницы Макше приняли участие в этой церемонии, даже старшая жрица, которую было не видно и не слышно с тех пор, как она впала в немилость у Градвол.

Не успела Марика осознать, что происходит, как предварительный ритуал закончился. Она подошла к жрицам. Снова начались вопросы. Марика действовала совершенно бессознательно. Она отвечала четко и ясно, в нужные моменты подчеркивая свои слова жестами. Она была как танцовщица, грациозно кружащаяся в сложном танце, причем действующим лицом этого зрелища был уже не актер, а сам танец – идеальное творение совершенной магии. Точность ее движений и слов, ее артистичность настолько захватили жриц, что они тоже оказались во власти этого ритма.

Сначала, в результате присутствия многочисленных врагов, в зале чувствовалось напряжение, но сейчас оно пропало, развеянное дарамом, тем всеобщим единением, сердцем которого была сейчас Марика. Это чувство стало расти, разбухать, заполнять собой все.

И все же где-то в глубине души Марика не хотела подчиняться тем обязательствам, которые накладывал на нее этот обряд.

Ритуальные вопросы кончились. Марика начала снимать с себя облачение кандидата и по одному предмету кидать их в жертвенный огонь, возле которого стояли жрицы. Сначала – посох, потом пояс с черепами, шапку и все до одной одежды. К потолку поднялся столб вонючего дыма, наполняя зал смрадом. Через несколько мгновений Марика стояла перед жрицами в наряде из одних только боевых красок.

Теперь осталось самое худшее. Камень преткновения. Последняя надежда тех, кто жаждал поражения Марики. Сейчас ее положат на алтарь, и сестра-целительница призовет Сущих. Призрак коснется простертого тела, навсегда лишая прошедшую Тогар силту возможности рожать щенков.

Марика посмотрела прямо в глаза Градвол и кивнула. Верховная жрица обошла вокруг дымящегося жертвенника и протянула Марике облатку. Марика осторожно взяла ее в зубы.

И повернулась лицом к собравшимся. Это был ее собственный штрих, маленькое дополнение к церемонии. Марика разжевала и проглотила облатку, ощущая всей шкурой волну невольного восхищения.

Концентрированный чэйф разошелся по всему ее телу. Это было приятное ощущение. Жрицы подхватили Марику на руки и уложили на алтарь, над которым склонилась сестра-целительница – Марика видела ее как в тумане.

Что-то внутри нее хотело вырваться, закричать, убежать как можно дальше. Но Марика подавила это желание.

Она почувствовала, как призрак движется в ее теле, уничтожая яичники и трубы. Это было не больно – только отчаянно ныло сердце. Ей говорили, что потом будет немного неприятно.

Марика ускользнула в мир призраков, чтобы отвлечься от происходящего хоть на несколько мгновений.

Когда она вернулась, все было кончено. Зрители гуськом потянулись к выходу. Жрицы и их помощницы наводили порядок. Над Марикой склонилась Градвол, и лицо ее было довольным.

– Ну что, Марика, все не так уж плохо, а?

Марика хотела сказать, что рана в ее душе еще долго будет кровоточить, но не смогла. Слишком много было съедено чэйфа и дарама. Марика вспомнила о стае, которую так никто и не оплакал, и подумала, простят ли ее когда-нибудь духи погибших. И сможет ли она простить Градвол, которая заставила ее пойти на это преступление против себя самой.

Это пройдет. Душевные раны всегда заживают.

– Ты все проделала очень хорошо, Марика. Это был впечатляющий Тогар. Даже твои враги вынуждены были признать, что ты выдающаяся личность.

Марика хотела возразить, что этого они никогда и не отрицали, а просто боялись и ненавидели ее по каким-то причинам. Но рот опять не открылся.

Градвол потрепала ее по плечу.

– Теперь ты – Четвертая Советница. Утиэль официально отказалась от должности с того момента, как завершится твой Тогар. Управляй мудро, Марика. Сейчас сюда придут твои вокторы. Когда ты оправишься, они напомнят тебе, что нам надо поговорить. Я дам им соответствующие указания.

Градвол снова дотронулась до Марики – нежно, почти с любовью. Ее родная мать, Скилдзян, никогда так не делала. На мгновение Марика заподозрила, что Верховная жрица думала не только о будущем Рейгг, когда взяла ее под свою опеку.

Эту мысль она заставила себя отбросить. Нетрудная задача после такого количества наркотиков.

– Ну, будь здорова, – шепнула Градвол и вышла.

Грауэл и Барлог вошли в зал всего через несколько минут после того, как его покинула последняя силта. Марика, несмотря на свое состояние, улыбнулась, глядя, как обе охотницы крадутся по комнате, подозрительно оглядывая все углы и тени. Это они-то, которые верят, что силты умеют становиться невидимыми с помощью колдовства! Наконец они подошли к Марике и помогли ей спуститься с алтаря.

– Ну, как все прошло? – спросила Барлог. В ее тоне чувствовалось внутреннее напряжение.

– Отлично, – хрипло каркнула Марика. От наркотиков в горле у нее совсем пересохло.

– Как себя чувствуешь?

– Физически… Все прекрасно… Но душа… В душе очень мерзко.

Грауэл и Барлог снова оглядели все темные места.

– Ты можешь говорить о деле? У тебя не кружится голова? – спросила Грауэл.

– Могу. Да. Но сначала… Заберите меня отсюда.

– Сторет нашла тех рабочих, – сказала Марике Грауэл, когда они трое добрались наконец до дома. – Она доложила об этом, когда ты была там. Они не хотели разговаривать, но Сторет убедила их, что пришла от тебя. Они признали свой долг. Знают они очень мало, но сказали, что ходят упорные слухи, будто бандиты нашли себе сильного верлена. Такого, что сможет побить силт их же оружием, когда придет его время. Так что, как ты и думала, не все кончено.

Все пленные мятежники, которых они допрашивали, верили в то, что с их движением скоро должно произойти нечто важное. Природу этого «нечто» Марика так и не смогла определить. В конце концов она решила разыскать в Макше тех двух рабочих, которые служили у нее в Понате много лет назад, рабочих, поклявшихся вернуть ей воображаемый долг.

– Колдун, – пробормотала она. – И конечно же, великий колдун. Иначе он не смог бы внушить им эту сумасшедшую надежду.

Марика не стала рассказывать всего этого Верховной жрице. Интуиция подсказывала ей, что лучше сохранить эти сведения у себя. По крайней мере пока.

– Мы должны найти этого колдуна и уничтожить. Если, конечно, нельзя будет его использовать.

В кои-то веки Грауэл и Барлог совпали во мнениях. Уничтожить. Обе они хорошо помнили верлена, который когда-то привел кочевников из Зотака.

Часть вторая
Телле-Рей

Глава девятая

1

Барлог передала Марике письмо, оставленное у монастырских ворот.

– Это от Багнеля, Марика. Может быть, ты все-таки примешь предложение Верховной жрицы и сменишь квартиру на более подходящую для твоего нового положения? Я уже слишком стара для этой постоянной беготни вверх и вниз по лестницам.

– Ну уж! Тебе только так кажется, Барлог! Ты у нас в самом расцвете сил. У тебя еще много лет впереди. Что там такое?

– И все эти годы мы будем жить на чердаке? Не знаю я, что там. Письмо запечатано.

– И правда. – Марика открыла конверт. Несмотря на его внушительные размеры, внутри оказалась только коротенькая записка.

– Ну?

– Он просит о встрече. Не о том, чтобы меня навестить, а именно о встрече.

Марика обдумала эту формулировку. Очевидно, имелось в виду нечто официальное. Значит, торговцы уже знают о ее назначении на место Четвертой Советницы и о том, что она скора на расправу с мятежниками. Марике не хотелось, чтобы эта новость так быстро стала известна за пределами монастыря, но что же сделаешь с рабочими! Конечно, они все разболтали.

– Ну, больше месяца нам все равно не удалось бы это скрывать. Барлог! Я хочу поговорить с Брайдик. Здесь. Лично. И на этот раз не желаю слышать никаких отговорок.

Еще со дня первой, не слишком удачной встречи Марики с Верховной жрицей Брайдик старательно избегала контактов с Марикой, не желая лишний раз себя компрометировать.

– Да, госпожа.

Увертки Брайдик не помогли. Марика дала ей в подчинение группу радиоперехвата, даже не спрашивая, хочет ли она этого. А Брайдик не хотела.

Марика не могла понять связистку. С самого начала хорошее отношение Брайдик к незнакомой, чудом спасшейся от кочевников щене определялось в основном уверенностью в том, что когда-нибудь Марика достигнет высокого положения и отплатит ей сторицей. А теперь Брайдик боялась пожинать плоды своих трудов.

Связистка была слишком консервативна. Ее не вдохновляли ни новые возможности, ни новые идеи. Но приказы она исполняла отлично. Прошло всего девять дней с тех пор, как начала работать система радиоперехвата, а Брайдик уже успела добыть несколько интересных сообщений.

Пока связистка не пришла, Марика металась по комнате из угла в угол и размышляла о будущем. Когда-то она думала, что хочет сместить Градвол и сама стать Верховной жрицей общины Рейгг. Но курс, которого придерживалась Градвол, был настолько близок собственным планам Марики, что игра не стоила свеч. Да, Градвол была порой слишком осторожна и чересчур все усложняла, но зато это она, а не Марика должна была разбираться с потоком тех мелочей, что отнимают заметную часть времени Верховной жрицы.

Жаль, что у Марики так мало союзников. Одной ей с сестричеством не справиться, а разделить руководство, увы, не с кем.

Может, она пытается достигнуть недостижимого? Заглядывает слишком далеко вперед?

Марика подошла к окну, чтобы взглянуть на звезды.

– Подождите немного, – пообещала она им. – Скоро мы с вами встретимся.

Она вернулась к столу и разыскала в груде бумаг папку с отчетами Брайдик. Интересен был уже тот факт, что Брайдик принимала сигналы более чем сотни разных орбитальных спутников. Хотя сестричества Обитательниц Тьмы и не объявляли официально о запуске каждого спутника, имеющиеся данные позволяли заключить, что они вывели на орбиты не более половины тех аппаратов, что кружились сейчас вокруг планеты. А значит, остальные спутники братья ухитрились запустить сами, посягнув тем самым на священные права силт. Во всех договорах, касающихся космоса, специально оговаривалось, что братья могут попасть туда лишь при наличии контракта с каким-нибудь из сестричеств – в качестве служащих.

Ах, какие возможности открываются!

В комнату проскользнула Брайдик.

– Вы посылали за мной, госпожа?

– Да. Я хочу знать все о содержании тех передач, которые вы перехватили за последние несколько дней. Особенно сегодняшних.

– Но не прошло и двух часов, как я отправила вам подробный отчет, госпожа!

– Знаю. Скучнейший длинный отчет – потребуется целая вечность, чтобы в нем разобраться. Гораздо быстрее выйдет, если ты просто расскажешь мне, удалось ли вам перехватить какие-нибудь важные сведения. Особенно это касается разговоров наших друзей из квартала торговцев.

– Сегодня братья очень много передавали, госпожа. В основном передачи шли на жаргоне или на культовом языке братства. Большую часть информации расшифровать не удалось, но мы считаем, что в квартале братства ждут какого-то важного гостя.

– В этом есть смысл, – пробормотала Марика себе под нос. – Это все?

– Все, что мы смогли определить без переводчика. Если вы хотите, чтобы я лучше разбиралась в содержании перехваченных радиограмм, вы должны дать мне переводчиков или специалистов, которые смогут прочесть зашифрованные сообщения. Ни я сама, ни остальные члены моей группы не в состоянии этого сделать.

– Я постараюсь чем-нибудь помочь вам, Брайдик. Мне тоже хотелось бы понимать все, что вам удается перехватить. Спасибо, что нашла время подняться ко мне. Я хочу, чтобы ты знала, как высоко я ценю твои усилия.

– Спасибо, госпожа. Ах да! Еще одна вещь, госпожа. Не только братство, но и Серк сегодня передавали очень много информации.

– И возможно, это как-то связано, верно? Хорошо, Брайдик. Еще раз большое тебе спасибо. Все это надо обдумать.

Марика уселась поудобнее, закрыла глаза и постаралась открыть душу Всесущему. Пусть интуиция направит поток ее мыслей.

Когда она пришла в себя, у дверей стояла Барлог. Охотница терпеливо ждала, но не прерывала ее размышлений.

– Что, Барлог?

– Что сказать курьеру, Марика? Он ждет у ворот.

– Правда? Тогда пусть передаст Багнелю, что я буду у него через час после полуночи. – Марика проверила себя по календарю. – Точнее, через час и тринадцать минут.

Это был час ежемесячного соединения больших лун. Приливы в этот день бывали настолько высокими, что останавливали течение Хайнлина. Силты считали этот час очень благоприятным. Багнель поймет. Марика была уверена, что он так же внимательно изучает всю доступную торговцам информацию о силтах, как она сама – о полетах и космосе. Может, сам Багнель и не понимает, какую роль он играет в этой пьесе, но дело свое он знает хорошо. Жаль, что он не может стать ее главным противником. Хороший вышел бы враг. Они, конечно, друзья… Что ж! Тем пикантнее.

С Багнеля мысли Марики переключились на верлена. По слухам, он был очень силен. Но быть может, это только домыслы, последняя надежда мятежников? Марика не могла учуять в этом деле ничего конкретного. Не хватало информации.

За десять минут до назначенного срока Марика заняла свое место на кончике длинного крыла корабля. Она решила, что лететь будет безопаснее – на земле можно угодить в засаду, подстроенную мятежниками. Засады Марика не слишком боялась, но это может отвлечь ее от главного.

Грауэл и Барлог, как всегда, сопровождали ее, устроившись на площадке в точке пересечения осей летающего креста. И охотницы, и сама Марика были вооружены. Помощницы тоже. Как только корабль поднялся в воздух, Грауэл с помощью портативной рации связалась с автоматической диспетчерской службой торговцев. Она тщательно повторила все действия, которые Багнель проделывал при посадке.

Марике все это показалось ужасно забавным. Еще веселее будет, если братья действительно задумали какую-нибудь пакость.

Темный корабль приземлился около штаб-квартиры Багнеля. Барлог и Грауэл быстро спрыгнули на землю и встали справа и слева от Марики. Одна из Помощниц вышла вперед, две оставшиеся замыкали шествие. Вся их маленькая группа прямо-таки ощетинилась оружием. Сама Марика взяла с собой револьвер и автоматическую винтовку. И то, и другое – понатские трофеи. Она надеялась, что торговцы поймут скрытый смысл этого действия.

Багнель совершенно спокойно отнесся к необычному способу ее появления. Марика даже подумала, что теперь ей, наверное, трудно будет его удивить. Торговец радушно приветствовал ее:

– Ты как раз вовремя. Пойдем внутрь.

Марика была потрясена. Никогда раньше Багнель не приглашал ее посетить свое жилище.

– Обязательно было тащить все эти железяки? – спросил Багнель.

– Пусть будут на виду. Мы живем в странные времена. Я не хочу давать кому-то лишний шанс.

– Понятно!

Судя по голосу, торговец считал, что Марика не доверяет ему лично.

– Нет, Багнель. Ты тут ни при чем. Тебе я доверяю. Но только тебе, а вовсе не тем, кто стоит за тобой. Я хочу иметь возможность нанести ответный удар, если кто-то захочет выстрелить в меня. Убивать его прикосновением будет неспортивно! Правда, Багнель?

– Ты стала просто кровожадной, Марика.

Марике хотелось сказать, что этот эффект был рассчитан заранее, но промолчала. Даже Багнелю не стоит знать всю правду. Поэтому вслух она произнесла только часть правды:

– Так уж меня воспитали. Большую часть своей жизни я провела, спасаясь от тех, кто хотел меня сожрать. А потом, чего ты, собственно, ожидал? Ты звал меня не на вечеринку. Никогда раньше мы не встречались глубокой ночью – это было бы нарушением всех обычаев.

Марика махнула лапой Грауэл. Охотница, чей нос остался таким же чувствительным, как и в прежние времена, выступила вперед и внимательно обнюхала фруктовый пунш, который Багнель начал было готовить. Торговец покосился на нее с откровенным ужасом.

– Не думаю я, что тебя одурачат, – сказал он Марике. – Насколько я тебя знаю, ты все просчитала заранее.

– Ты хочешь, чтобы я встретилась с кем-то, кто попытается подкупить или обмануть меня. Я верю, что ты хороший друг и предупредил их, что у них мало шансов на успех.

– Их?

– Я рассчитываю, что их будет несколько. И по крайней мере одна из них – силта. Серк высокого ранга.

В этот момент отворилась дверь, ведущая в спальню. Марика успела мельком заглянуть внутрь. Спартанские вкусы Багнеля проявлялись не только на публике. С точки зрения Марики это было еще одним его достоинством. Багнель работал исключительно ради результатов своего труда, а вовсе не ради роскошной жизни.

Из спальни вышли несколько метов. Все они были безоружны, и все занимали высокое положение в обществе. Украшения на их одежде говорили о богатстве и власти. Марика и ее команда казались совсем неуместными на их фоне. Они были вооружены, одеты, как для битвы, а охотницы и Помощницы к тому же немедленно приняли боевые стойки у стен комнаты.

Марика почти угадала. Среди вошедших были две силты и двое метов. Последние были так стары, что шкуры их выглядели ветхими и побитыми молью. Но такой величественной осанки Марика не встречала даже у силт. Ни одного из этих метов она не узнала, но фотографий высокопоставленных братьев было очень и очень мало.

Один из стариков окинул Марику оценивающим взглядом, который показался ей чересчур дерзким. Вот уставился, совсем как мясник на скотину!

– Марика! – сказал Багнель, продолжая размешивать пунш. – Я хочу подчеркнуть, что устроил эту встречу по приказанию сверху. Я не знаю, о чем здесь пойдет речь, поэтому не вини меня, если что-то выйдет не так, как тебе хочется.

– Я знаю, Багнель. Неразумно было бы считать, что воры проявят хоть какое-то уважение к дружбе. Немногие из них вообще догадываются, что это такое. Я готова поклясться, что в секретном языке Серк и слова-то такого нет – так же, как и в вашем торговом жаргоне! – Она обернулась к своей команде: – Грейнис! Натик! Корт! Охраняйте здание. Одна из вас пусть возьмет на себя дверь. Остальные две будут патрулировать. Не думаю, что вы кого-нибудь увидите. Эти бандиты не хотят, чтобы то, чем они сейчас занимаются, стало известно. Наверняка всем было приказано держаться подальше отсюда. Но на всякий случай помните: сначала стрелять, а потом уже спрашивать.

Как только дверь за Помощницами закрылась, Марика спросила:

– Так что же вы собираетесь мне предложить?

Четыре пары холодных глаз, не мигая, уставились не нее.

Силты глядели безучастно. Всех послушниц учат такому взгляду, а эти двое были хорошими ученицами. Марика решила, что их положение в общине должно быть действительно высоким. Может даже, это члены высшего Совета сестричества Серк. Должно быть, хотят поближе взглянуть на опасную соплячку, которая сумела уничтожить уже двух сестер их ранга.

Лица торговцев тоже ничего не выражали. И все четверо молчали.

– Но ведь у вас есть какие-то предложения! Вы хотите, чтобы я тем или иным путем предала свою общину, предоставив вам возможность беспрепятственно строить козни. Подумайте только, как высоки ставки в этой игре! Северные провинции Рейгг буквально плавают в нефти. Кроме тех, конечно, которые тонут под весом тяжелых металлов.

Марика оскалила зубы и тряхнула ушами от удовольствия.

– Только посмотреть на вас – как вы морщитесь и спрашиваете себя, что же это за тварь такая перед вами? А это я, мерзкая дикарка Марика! Та, что вечно ставит вам подножки, раскрывая ваши воровские заговоры! А сейчас пытается вбить между вами клин.

А зубы-то как ощерили! Интересно, почему чужаки предоставили ей право начинать беседу? Может, это испытание?

– Да! Я с вами откровенна. Так честно и говорю, что намерена заставить вас вцепиться друг другу в глотки. Я не лгу и не прячусь за чужими спинами. Скажите, сестры, ваши друзья когда-нибудь говорили вам об урановой смолке в Западном Понате?

Один из торговцев дернулся и тихо зарычал от ярости. Силты не могли этого не заметить. Грауэл и Барлог одновременно направили на него винтовки и щелкнули затворами.

– Урановая смолка – это радиоактивная руда, источник редких и опасных тяжелых металлов. Сейчас они почти нигде не применяются – только в качестве источников питания для орбитальных спутников. Но очевидно же, что стоит только чуть-чуть развить технологию, и можно будет строить аналогичные наземные сооружения. Думаю, что в ближайшие десять лет братья такую технологию разработают. А когда будете проверять информацию, сестры, посчитайте заодно, сколько спутников сейчас находится на орбите. И сравните это количество с числом спутников, запущенных с помощью общин. – Марика повернулась к торговцам. – Я понятно говорю? Теперь ваша очередь. Вы, разумеется, с самого начала предвидели предательство Серк. Таковы уж эти ведьмы. Так? Вы были готовы к драке за награбленное добро. А что, если бы вы могли обойтись вообще без Серк? Если бы можно было замкнуть нас с вами накоротко? Термин-то какой красивый, а, братья? Предположим, я выдам вам лицензию – законную лицензию Рейгг на добычу вашей драгоценной урановой смолки? И вам не придется больше прятаться от законов, надеясь, что вы окажетесь сильнее и дальновиднее собственных сообщниц.

Торговцы переглянулись.

– Ну вот! Видите! Все было так просто и ясно – и все же вам есть о чем подумать после моих слов. Почему бы не попробовать этот новый способ получить желаемое? Ведь он дешевле и безопаснее! Я понимаю вас лучше, чем вы думаете. Я представляю себе мотивы всех ваших поступков. – Она перевела взгляд на силт. – А вот вы остаетесь для меня загадкой. Я даже не знаю, сумею ли когда-нибудь понять, что заставило вас совершить все эти отвратительные преступления!

Марика уселась на стул, оставленный на ее половине комнаты, и стала ждать. Багнель бросал на Марику умоляющие взгляды. Он был испуган до потери пульса. На долгие полминуты в комнате воцарилось молчание.

– Я жду! – сказала Марика.

Ее оппоненты наконец сочли свою стратегию неудовлетворительной. Впрочем, они умели достойно проигрывать.

В конце концов заговорил один из метов:

– Не так давно ты поставила братство в очень сложное положение. Ты вынудила нас совершить определенные действия, которые мы считаем подлостью.

– Это еще только начало, старая развалина! Если вы намерены продолжать посылать вооруженных и обученных преступников нападать на силт, то скоро окажетесь в еще более сложном положении. Вы обнаружите, что у нас накопилось столько приговоренных преступников, что мы вынуждены рассылать их другим общинам – тем, кому не хватает собственных каторжников.

На какое-то мгновение старый мет смутился. Но быстро пришел в себя и продолжил, как будто ничего не слышал. Видимо, эту часть разговора они продумали заранее.

– Мы решили поступить с тобой так же, как ты поступила с нами.

– В самом деле? А мне почему-то кажется, что кто-то тут очень сильно заблуждается!

– Мы никогда не заблуждаемся! – рявкнул мет. Казалось, слышно было, как он думает: «У, силтская сука!»

– Самонадеянная сука, – вслух поправила его Марика. – Ну, продолжайте, что же вы! Попробуйте меня обыграть!

В первый раз за все время разговора на лицах силт мелькнула неуверенность.

«Держись уверенно, и уверенность придет», – напомнила себе Марика.