Текст книги "Зовите его ''Господин''"

Принц уже отвязал мерина и готовился вспрыгнуть в седло.

– Господин, – окликнул его Кайл. Принц вздрогнул, но, овладев собой, кинул через плечо:

– Убирайся!

– Господин, – повторил Кайл, – вы потеряли голову. Это бывает. Не было бы хуже. Отдайте мне пистолет, господин.

– Отдать пистолет? – Юноша какой-то миг недоуменно разглядывал телохранителя, затем издевательски расхохотался. – Отдать тебе пистолет, чтобы ты снова позволил отколотить меня?

– Господин, пожалуйста, ради вашего собственного блага, отдайте мне пистолет.

– Убирайся! – крикнул принц. – Убирайся, пока я не всадил в тебя пулю!

Кайл глубоко вздохнул.

– Обернитесь, господин.

Он судорожно обернулся, в свете, что падал на землю из окон трактира, холодно блеснул металл оружия. Быстро нагнувшись, Кайл сунул руку в сапог и стиснул пальцами рукоять кинжала. Экономным, точно рассчитанным движением – принц не успел даже сообразить, что происходит, – он вонзил клинок в грудь юноши. Лезвие проникло под ребра и погрузилось в сердце, тыльной стороной ладони Кайл прикоснулся к материалу, облекавшему теперь уже мертвую плоть. Принц вздрогнул и обмяк. Кайл подхватил его, взвалил тело на мерина и привязал к седлу, отыскал впотьмах пистолет и вложил его в кобуру, затем вскочил на жеребца и, ведя мерина в поводу, тронулся в обратный путь.

Когда он добрался до гостиницы, где почти двадцать четыре часа назад встретил принца, над холмами занимался серый рассвет. Миновав ворота, Кайл увидел высокого человека, едва заметив одинокого всадника с двумя лошадьми, тот бросился к нему. Кайл узнал Монтлейвена, наставника принца. Старик плакал, не стыдясь слез, и сразу же принялся распутывать узлы веревок, не дававших мертвецу выпасть из седла.

– Мне очень жаль, – проговорил Кайл и поразился тому, как сухо и отстраненно звучит его голос. – Выбора не оставалось. Вы все поймете, когда прочтете мой отчет…

Он умолк. В дверях гостиницы показалась еще одна фигура, ростом выше Монтлейвена. Человек сошел по ступенькам крыльца и направился к Кайлу.

– Господин, – прошептал Арнем, вглядываясь в знакомые черты лица – такие же, как у принца, только волосы были седыми. Император не плакал, но чувствовалось, что выдержка может изменить ему в любой момент.

– Что произошло, Кайл? – спросил он.

– Господин, – отозвался Кайл, – я предоставлю отчет утром…

– Я хочу знать, – перебил император.

К горлу Кайла подкатил комок. Он сглотнул, но ощущение не исчезло.

– Господин, – сказал он, – у вас трое сыновей. Один из них станет наследником и оправдает все ваши надежды.

– Что он сделал? Кого оскорбил? Отвечай! – голос императора сорвался, как у сына тогда, в баре.

– Ничего и никого, – пробормотал Кайл. – Ударил паренька немногим старше себя. Слишком часто прикладывался к бутылке. Обесчестил девушку. В общем, измывался не над другими – над собой. – Он снова сглотнул. – Подождите до завтра, господин. Все будет в отчете.

– Нет! – император ухватился за луку седла Кайла, стиснув ее с такой силой, что белый жеребец застыл. – Этот обычай соблюдается в наших семьях вот уже три столетия. Что помешало моему сыну пройти испытание на Земле? Я хочу знать!

Горло у Кайла жгло огнем, словно его заставили проглотить раскаленный докрасна камень.

– Господин, – ответил он, – ваш сын был трусом.

Пальцы императора разжались, будто вдруг утратили всякую силу. Правитель ста миров рухнул, как подкошенный, в пыль, сейчас он ничем не отличался от последнего из нищих. Кайл подобрал поводья, выехал со двора и поскакал к лесу. Над холмами вставало солнце.