Текст книги "Книга про Короля Артура и рыцарей Круглого Стола"

Вскоре они подъехали к той опушке леса, где король Артур оставил своего коня и доспехи.

Глава VII. Как король Артур победил врагов короля Леодегранса и как была провозглашена его королевская власть

Герцог Нортумберлендский и его шестеро спутников появляются перед замком.

На следующий день, герцог Нортумберлендский и шесть его рыцарей появились на поле перед замком Камелиард, как он и обещал. И семь этих воинов явились во всем своем великолепии, ибо впереди них ехали семь герольдов с трубами и в плащах, а позади них следовали семь оруженосцев, каждый из которых нес копье, щит, герб и знамя рыцаря, который был его господином и повелителем. Семь герольдов затрубили в свои трубы так громко, что звук их достигал самых отдаленных уголков Камелиарда, так что люди сбежались отовсюду. И пока герольды трубили в свои трубы, семеро оруженосцев кричали и размахивали копьями и знаменами. Итак, эти семь рыцарей ехали с такой гордостью, что все видевшие их, вряд ли когда-либо созерцали такое великолепное рыцарское представление.

Все они трижды обошли все поле взад-вперед по всей его длине, а тем временем огромная толпа людей, призванная туда звуками труб герольда, стояла на стенах и смотрела на это благородное зрелище. Весь двор короля Райенса также пришел и встал на равнине перед королевским шатром, и все воины кричали и приветствовали герцога Нортумберлендского и его шестерых рыцарей-спутников.

Тем временем король Леодегранс Камелиардский был так подавлен бедой и позором, что предпочел не показываться никому на глаза, а спрятался подальше от всего своего Двора. И за всё это время он никому не позволял входить в его покои.

Леди Джиневра подбадривает своего отца.

Тем не менее, леди Джиневра с несколькими своими девицами попробовала поговорить с ним, и когда король запретил ей входить, она обратилась к нему через дверь, подбадривая его словами приветствия и говоря:

– Мой господин король и отец, я прошу тебя, подними глаза и ободрись. Ибо я уверяю тебя, что есть тот, кто поможет нам, и это очень славный воин. Он, обязательно, придет еще до того, как закончится этот день, а когда он явится, то, несомненно, повергнет наших врагов.

Но король Леодегранс не открыл дверь, а сказал:

– Дочь моя, то, что ты говоришь, ты говоришь лишь для того, чтобы утешить меня. Ибо нет другой помощи для меня в это трудное время, кроме Бога, Его доброй сильной помощи и благодати.

Но дочь его не сдавалась:

– Нет, я говорю то, что есть истина, и помощь, которую Бог пошлет тебе. И он, несомненно, пошлет их через достойного защитника, который в этот момент все держит в своих руках.

Так сказала леди Джиневра, и хотя король Леодегранс так и не вышел, все же он был очень утешен этими словами.

На поле появляются пять рыцарей-защитников.

Так прошло все это утро и часть дня, и все же никто не появился, чтобы принять вызов, объявленный семью рыцарями. Но когда до заката оставалось еще часа три или четыре, вдруг вдали появилось облако пыли. И в этом облаке пыли вскоре показались пятеро рыцарей, несущихся на большой скорости вперед. Когда же они приблизились к стенам, о чудо! люди увидели, что впереди всех ехал тот самый Белый рыцарь, который когда-то уже поверг герцога Нортумберлендского. Более того, они поняли, что четыре рыцаря, которые прибыли с ним, были очень знаменитыми рыцарями, обладавшими большой доблестью и славой оружия. Ибо одним был сэр Гавейн, другим был сэр Эвейн, третьим был сэр Герейнт, а четвертым сэр Пеллеас. И жители замка и горожане знали этих четырех рыцарей, потому что некогда они два дня жили в Камелиарде, и были так знамениты, что люди стекались отовсюду, чтобы посмотреть на них, когда бы они ни появлялись в городе, чтобы прогуляться.

Поэтому, когда горожане на стенах увидели, кто были эти рыцари, и увидели того Белого воина, который некогда принес им такую великую честь, все громко закричали голосами более могучими, чем кричали в первый раз.

Когда король Леодегранс услышал крики народа, в нем внезапно проснулась надежда. Поэтому он поспешно вышел, чтобы посмотреть, что происходит, и увидел тех пятерых благородных героев, которые собирались выйти на поле битвы под стенами замка.

Леди Джиневра тоже услышала крики, и она тоже вышла, а когда она увидела своего рыцаря-защитника и его четырех товарищей по оружию, ее сердце было готово разорваться от чистой радости и веселья. И она помахала своим платком этим пяти благородным лордам, а пять рыцарей в свою очередь приветствовали ее, проезжая мимо перед выходом на поле.

Когда же герцогу Нортумберлендскому стало известно, что эти пятеро рыцарей выступили против него и его друзей-спутников, чтобы принять его вызов, он сразу же вышел из своего шатра и сел на коня. Другие рыцари последовали его примеру, тоже вышли и сели на своих коней, после чего они вместе с герцогом отправились навстречу тем, кто выступил против них.

Герцог Нортумберлендский отказывается от боя.

И когда герцог Нортумберлендский подошел достаточно близко, он увидел, что самым главным из этих пяти рыцарей был тот, который когда-то сверг его. Поэтому он сказал этому Белому воину:

– Сэр рыцарь, я однажды уже снизошел до тебя, совершенно неизвестного ни мне, ни кому-либо другому из присутствующих здесь. Ибо, не спрашивая о твоих качествах, я сразился с тобой и, о чудо, с помощью своего оружия ты поверг меня. Теперь эта ссора более серьезна, чем та, а потому я и мои товарищи по оружию не будем сражаться с тобой и твоими товарищами, пока я сначала не узнаю, каковы качества того, против кого я сражаюсь. А потому я прошу тебя немедленно объявить о себе, кто ты и каково твое положение.

Тогда сэр Гавейн открыл забрало своего шлема и сказал:

– Сэр рыцарь, взгляни на мое лицо и знай, что я – Гавейн, сын короля Лота. Поэтому ты можешь понять, что мое положение и состояние даже лучше, чем твои собственные. Теперь я заявляю тебе, что этот Белый рыцарь обладает такими качествами, что он снисходит до тебя, когда сражается с тобой, а не ты нисходишь до него.

– Хо, сэр Гавейн! – сказал герцог Нортумберлендский, – То, что ты говоришь, очень странно, ибо, действительно, в этом мире мало людей, которые настолько возвышены, что могут снизойти до меня. Тем не менее, поскольку ты ручаешься за него, я не могу опровергнуть того, что ты говоришь. Но есть еще одна причина, по которой мы не можем сражаться с вами. Ибо нас семеро хорошо зарекомендовавших себя и прославленных рыцарей, а вас – всего пятеро, так что, поймите, насколько неравны наши силы, и что вы подвергаетесь большой опасности, затевая столь опасное сражение.

На это сэр Гавейн мрачно улыбнулся герцогу.

– Благодарю за твое сострадание и за заботу о нашей безопасности, сэр герцог, – сказал он, – Но, тем не менее, можешь не переживать за нас. Ибо я считаю, что опасность, которой подвергаетесь вы семеро, полностью равноценна нашей. Более того, будь ты не рыцарем с поясом, простой человек мог бы предположить, что в этом деле ты больше заботишься о собственной безопасности, чем о нашей.

При этих словах лицо герцога Нортумберлендского полностью залилось краской, ибо он понял, что у него действительно не было большого желания участвовать в этой битве, а потому ему было стыдно за слова, которые сказал ему сэр Гавейн. Итак, каждый рыцарь закрыл свой шлем, и все развернули своих лошадей, и одна сторона поехала на один конец поля, а другая сторона отправилась на другой, и там каждый из рыцарей занял отведенное ему место.

И расположились они так: в середине был король Артур, и по обе стороны от него было по два рыцаря; а на противоположной стороне в середине был герцог Нортумберлендский, и по обе стороны от него было по три рыцаря. Итак, выстроившись таким образом, они снарядили свои копья и щиты и полностью приготовили их к нападению. Тогда король Артур и герцог Нортумберлендский громко закричали, и одна сторона бросилась на другую с такой яростью, что земля задрожала и загремела под копытами лошадей, а облака пыли поднялись до небес.

И вот они встретились посреди поля с грохотом такой ужасной ярости, что его можно было услышать на расстоянии более мили.

И когда одна сторона миновала другую, и пыль поднялась от столкновения, о чудо, трое из семи были повергнуты, но ни один из пяти не потерял своего места в седле.

Король Артур побеждает герцога Нортумберлендского.

Одним из тех, кто был повергнут, был герцог Нортумберлендский. И ясно стало, что он уже больше никогда не поднимется с земли, на которой лежал. Ибо король Артур направил свое копье в самую середину его обороны, и копье выдержало, а потому его острие пробило щит герцога и пробило его доспехи, и удар был таким сильным, что герцог Нортумберлендский был полностью выбит из седла и был отброшен на всю длину копья позади его лошади. Так умер тот нечестивый человек, ибо, когда король Артур проезжал мимо него, его злая душа покинула его тело со слабым звуком, похожим на писк летучей мыши, и мир благополучно избавился от него.

Когда же король Артур развернулся в конце своего пути и увидел, что на конях осталось всего четыре рыцаря из тех семерых, против которых он и его товарищи сражались, он поднял свое копье, натянул поводья своего коня и обратился к своим рыцарям так:

– Господа, я устал от всей этой путаницы и ссор, и сегодня мне больше не хочется сражаться, так что идите прямо сейчас и вступите с этими рыцарями в бой. Что касается меня, я останусь здесь и буду свидетелем вашего триумфа.

– Господин, – сказали они, – мы сделаем все, что ты прикажешь.

Итак, те четыре славных рыцаря сделали, как он приказал, и немедленно выступили против тех четырех других, очень воодушевленные тем, что король высоко оценил их усилия. А король Артур сидел, положив древко своего копья на подъем ноги, и смотрел на поле битвы с великим удовлетворением духа и непоколебимым выражением лица.

Что касается тех четырех рыцарей-спутников, которые остались от отряда герцога Нортумберлендского, то они вышли на эту вторую встречу уже не с такой боевой готовностью, как прежде. Ибо теперь они хорошо понимали, насколько велика была превосходящая доблесть их соперников, и видели, что их враги вышли на вторую схватку яростно, с великой доблестью и готовностью духа. Поэтому сердца их затрепетали внутри от сомнений и беспокойства относительно исхода этой второй схватки. Тем не менее, они подготовились с такой решимостью, какая только могла быть, и выступили так, как их призвали.

Затем сэр Гавейн направился прямо к первому рыцарю, который был очень известным воином, сэру Динадору из Монкальма. Когда он подъехал к нему достаточно близко, то приподнялся на стременах и нанес сэру Динадору такой яростный удар, что расколол щит этого рыцаря на части, и также он расколол его шлем, а часть лезвия его меча отломилась и осталась там.

Рыцари герцога бегут перед рыцарями-защитниками.

И когда сэр Динадор почувствовал этот удар, его мозги поплыли, как вода, и он был вынужден схватиться за луку своего седла, чтобы не упасть с него. Тогда великий ужас сразу же охватил его, так что он резко отдёрнул поводья в сторону. И он бежал прочь из этого места от ужаса смерти, нависшего над ним, как черное облако дыма. Когда же его товарищи увидели удар, который нанес ему сэр Гавейн, и когда они увидели, что сэр Динадор устремился прочь, они также последовали его примеру и побежали прочь со всей скоростью, преследуемые ужасом от своих врагов. Сэр Гавейн, сэр Эвейн, сэр Герейнт, и сэр Пеллеас преследовали их, пока они бежали. И они преследовали их прямо через двор короля Райенса, так что рыцари и дворяне того двора разлетались кто куда, как солома, при их появлении. И они преследовали тех бегущих среди шатров двора короля Райенса, и никто не остановил их, а когда они полностью прогнали тех рыцарей, они вернулись к тому месту, где все еще стоял король Артур, стойко ожидая их.

И когда жители Камелиарда увидели поражение своих врагов, и увидели, как эти враги бежали прочь от их защитников, они дружно закричали от восторга и возликовали. Не поскупились они и на громкие приветствия, когда эти четыре рыцаря вернулись к Белому воину после преследования своих врагов. А еще больше они ликовали, когда все пять рыцарей проскакали по подъемному мосту и через городские ворота въехали в город.

Так закончилась великая схватка, которая стала одной из самых знаменитых за всю историю рыцарства при дворе короля Артура.

Король Артур возвращает купцу свои доспехи.

Когда король Артур таким образом достиг своих целей и снова вернулся в город, он пошел к тому купцу, у которого получил доспехи, и вернул их ему, сказав:

– Завтра, господин купец, я пришлю тебе два мешка золота за аренду тех доспехов, которые ты мне дал.

На это купец сказал:

– Господин, нет необходимости вознаграждать меня за эти доспехи, ибо ты оказал Камелиарду великую честь своей доблестью.

Но король Артур сказал:

– Все решено, сэр купец, и ты не должен запрещать мне делать то, что я говорю. А потому прими то, что я пошлю тебе.

После этого он отправился своей дорогой и, надев на голову свою маскировочную шапочку, снова вернулся в сады леди Джиневры.

Когда же наступило следующее утро, жители Камелиарда увидели, что король Райенс со своим войском покинул равнину перед замком. Ибо за прошедшую ночь он разобрал свои шатры, отозвал свой двор, и ушел с того места, где он и его люди сидели в течение последних пяти дней. С собой он забрал тело герцога Нортумберлендского, унося его на носилках в окружении множества зажженных свечей. И мирный жители Камелиарда чрезвычайно обрадовались этому событию; они веселились, и кричали, пели, и смеялись. Ибо они еще и не подозревали, как сильно разгневался на них король Райенс, и что его прежняя неприязнь к королю Леодегрансу была всего лишь маленьким огоньком по сравнению с тем пламенем гнева, который овладел им сейчас.

В то утро леди Джиневра вошла в свой сад, с ней также шли сэр Гавейн и сэр Эвейн, и, о чудо! там она снова увидела помощника садовника.

Тогда она громко рассмеялась и сказала тем двум рыцарям:

– Смотрите, господа! А вон и помощник садовника, который постоянно носит свою шапочку, потому что у него уродливая голова.

Два рыцаря, зная, кем помощник садовника был на самом деле, были чрезвычайно смущены ее речью и не знали, что сказать или куда смотреть. И тогда сэр Гавейн, обращаясь к сэру Эвейну, сказал:

– Клянусь небом, эта леди не знает, что за человек этот помощник садовника; ибо, если бы она знала, она была бы более сдержанной в своих речах.

И леди Джиневра слышала, что сэр Гавейн говорил, но она не слышала его слов. Поэтому она повернулась к сэру Гавейну и сказала:

– Сэр Гавейн, может быть, тебя оскорбляет, что этот помощник садовника надевает свою шапку перед нами, и, может быть, ты пойдешь и снимешь ее с его головы, как ты предлагал сделать два или три дня назад.

На это сэр Гавейн ответил:

– Мир тебе, леди! Ты не ведаешь, что говоришь. Этому помощнику садовника легче снести мне голову с плеч, чем мне снять с его головы шапку.

На это леди Джиневра открыто рассмеялась, но в глубине души она втайне обдумывала это высказывание и очень удивлялась тому, что имел в виду сэр Гавейн.

Король Райенс угрожает королю Леодегрансу.

И вот, около полудня того дня появился вестник от короля Райенса из Северного Уэльса, и смело предстал перед королем Леодегрансом, когда король сидел в своем зале с множеством своих людей вокруг. Герольд сказал:

– Почтеннейший король, мой господин, король Северного Уэльса Райенс, очень недоволен тобой. Ибо ты натравил своих рыцарей на герцога Нортумберлендского, и эти рыцари убили этого превосходного дворянина, который был близким родственником моего короля Райенса. Более того, ты не ответил на требования, которые выдвинул мой господин относительно передачи ему определенных земель и замков, граничащих с Северным Уэльсом. Посему мой господин оскорблен тобою сверх всякой меры. Итак, мой господин, король Райенс, приказывает мне выдвинуть тебе два условия, и эти условия таковы: во-первых, ты немедленно передашь в его руки того Белого рыцаря, который убил герцога Нортумберлендского; во-вторых, ты незамедлительно дашь ему обещание, что эти земли, о которых идет речь, будут немедленно переданы королю Райенсу.

Тогда король Леодегранс поднялся со своего места и с большим достоинством заявил к этому герольду.

– Требования, которые предъявляет мне король Райенс, – сказал он, – переходят все границы дерзости. Смерть, которая постигла герцога Нортумберлендского, произошла из-за его собственной гордости и глупости. И я не отдал бы этого Белого рыцаря в руки твоего хозяина, даже если бы был в состоянии это сделать. Что же касается тех земель, которые твой господин требует от меня, ты можешь сказать королю Райенсу, что я не отдам ему из этих земель ни единой травинки или ни одного зернышка ржи, которая там растет.

И герольд ответил:

– Если таков твой ответ, король Леодегранс, то мне велено сообщить тебе, что мой господин, король Северного Уэльса Райенс, вскоре придет сюда с большим войском и силой заберет у тебя то, что ты не передашь ему мирно.

После чего, сказав так, он вышел из залы и пошел своей дорогой.

Король Леодегранс беседует с леди Джиневрой.

После того как герольд удалился, король Леодегранс отправился в свои покои, а когда пришел туда, то тайно послал за леди Джиневрой. И когда леди Джиневра пришла к нему, он сказал ей:

– Дочь моя, случилось так, что рыцарь, одетый во все белое и не имеющий ни герба, ни какого-либо другого знака отличия, дважды приходил к нам на помощь и сокрушал наших врагов. Теперь все говорят, что этот рыцарь – твой личный защитник, и я слышал, что он носил твое ожерелье в качестве талисмана, когда впервые вышел против герцога Нортумберлендского. А теперь прошу тебя, дочь, скажи мне, кто этот Белый воин и где его можно найти?

После этих слов леди Джиневру охватило смятение, она отвела взгляд от лица своего отца, и сказала:

– Истинно, милорд, я не знаю, кто этот рыцарь.

Тогда король заговорил с дочерью уже очень серьезным тоном, взяв ее за руку:

– Дочь моя, ты уже в том возрасте, когда тебе следует подумать о том, чтобы выйти замуж за мужчину, который сможет должным образом позаботиться о тебе и защитить тебя от врагов. Ибо, – о чудо! – я быстро старею с годами и, возможно, не всегда смогу защищать тебя от тех опасностей, которые подстерегают каждого из нашего сословия. Более того, с тех пор, как король Артур (который действительно является очень великим королем) принес мир в это королевство, весь тот благородный рыцарский двор, который когда-то собирался вокруг меня, теперь рассеян по другим местам, где можно найти более великие приключения, чем в моем мирном королевстве. А потому (как весь мир увидел на прошлой неделе) теперь у меня нет ни одного рыцаря, на которого я мог бы положиться, чтобы защитить нас в такие опасные времена, как те, что ожидают нас сейчас. Теперь, дочь моя, мне кажется, ты не можешь надеяться найти никого, кто мог бы так же хорошо защитить тебя, как этот Белый рыцарь, ибо он действительно кажется воином необычайной доблести и силы. А потому было бы хорошо, если бы ты почувствовала, что склоняешься к нему, как он, по-видимому, склоняется к тебе.

Тогда леди Джиневра вся залилась румянцем, лицо ее горело огнем, доходящим даже до ее шеи. И она рассмеялась, хотя слезы наполнили ее глаза и потекли по щекам. И так она стояла перед отцом и плакала, но в то же время смеялась сквозь слезы. Она сказала королю:

– Мой господин и отец, если я отдам свою симпатию таким образом тому, о котором ты говоришь, я отдам ее только бедному помощнику садовника, который копается в моем саду.

При этих словах, лицо короля Леодегранса исказилось от сильного гнева, и он воскликнул:

– Но-но, моя милая леди! Не хочешь ли ты так посмеяться над моими словами?

– Воистину, мой господин! – сказала леди Джиневра. – Я не шучу и не издеваюсь над вами. Более того, я говорю правду, что тот же самый помощник садовника знает о Белом воине больше, чем кто-либо другой во всем мире.

– Что это ты мне говоришь? – изумился король.

– Пошли за ним, и ты сам узнаешь. – сказала Джиневра.

– Воистину, в этом есть нечто большее, чем я могу сейчас понять, – пожал плечами король и, позвав к себе старшего из своих пажей, Дорисанда, и велел ему: – Ступай, Дорисанд, и приведи сюда помощника садовника из сада принцессы.

Как и приказал король, Дорисанд отправился в сад и вскоре вернулся, приведя с собой помощника садовника. А с ними вместе пришли сэры Гавейн, Эвейн, Пеллеас, и Герейнт. Эти четыре остались стоять у двери, но сам помощник садовника прошел дальше и встал у стола, за которым сидел Леодегранс. Тот поднял глаза, посмотрел на него, и сказал:

– Вот как?! Не снимешь ли ты свою шапку в нашем присутствии?

Но помощник садовника ответил:

– Я не могу снять свою шапку.

И тогда заговорила леди Джиневра, которая стояла рядом с креслом короля Леодегранса:

– Я умоляю вас, мессир, снимите свою шапку перед моим отцом.

На что помощник садовника сказал:

– По вашему приказанию я сниму ее.

Король Артур открывает себя королю Леодегрансу.

И он снял шапку со своей головы, а король Леодегранс увидел его лицо и узнал его. И когда он увидел, кто это был, кто стоял перед ним, он издал громкий крик чистого изумления. И воскликнул:

– Мой господин и мой король! Что это такое!

После этого он встал с того места, где сидел, подошел и преклонил колени перед королем Артуром. И он сложил ладони своих рук вместе, и вложил свои руки в руки короля Артура, а король Артур взял руки короля Леодегранса в свои. Король же Леодегранс спросил:

– Мой господин! Милорд! Значит, это ты сотворил все эти чудесные подвиги?

Тогда король Артур сказал:

– Да, как бы то ни было, я совершил это.

И он наклонился, поцеловал короля Леодегранса в щеку, поднял его на ноги, и сказал ему слова ободрения.

Леди Джиневра, когда она увидела все то, что произошло, была поражена сверх всякой меры. И вот, она внезапно поняла все эти вещи с удивительной ясностью. И потому великий страх напал на нее, так что она сильно задрожала и сказала себе: «Что я наговорила этому великому королю, и как я насмехалась над ним и издевалась над ним перед всеми, кто был рядом со мной!»

При мысли об этом она положила руку на бок, чтобы унять крайне сильное волнение своего сердца. Итак, пока король Артур и король Леодегранс обменивались словами королевского приветствия и комплиментами, она отошла и встала у окна, почти в углу стены. Но вскоре король Артур поднял глаза и увидел ее там, где она стояла невдалеке. Поэтому он сразу же подошел к ней, взял ее за руку и спросил:

– Леди, что случилось с вами?

А она ответила:

– Господин, я боюсь твоего величия.

И он возразил:

– Нет, леди. Скорее это я боюсь тебя. Ибо твое доброе отношение мне дороже всего на свете, иначе я не служил бы в течение этих двенадцати дней помощником садовником в твоем саду, все это было ради твоей доброй воли.

И она сказала:

– У тебя есть моя добрая воля.

Тогда он спросил:

– Имею ли я твою благосклонность в большой мере?

И она ответила:

– Да.

Затем он наклонил голову и поцеловал ее перед всеми, кто был там, и таким образом их клятва была заключена.

Тогда король Леодегранс преисполнился такой безграничной радости, что не знал, как сдержать себя.

Помолвка короля Артура с леди Джиневрой.

После всего этого, последовала война с королем Северного Уэльса Райенсом. Ибо сэр Кэй и сэр Ульфиус собрали великую армию, как повелел им король Артур, так что, когда король Райенс выступил против Камелиарда, он был полностью разбит, его армия разбежалась, а сам он был изгнан в свои горы.

В Камелиарде воцарилась великая радость. Ибо после своей победы король Артур некоторое время оставался там со своим чрезвычайно роскошным двором знатных лордов и прекрасных дам. И там были пиры, рыцарские турниры, и много знаменитых поединков, подобных которым эти края никогда прежде не видели. А король Артур и леди Джиневра были совершенно счастливы вместе.

И вот, однажды, когда король Артур сидел на пиру с королем Леодегрансом – они оба были чрезвычайно веселы, – король Леодегранс сказал королю Артуру:

– Мой господин, что я могу предложить тебе в приданое вместе с моей дочерью, когда ты заберешь ее у меня, чтобы она стала твоей королевой?

Тогда король Артур повернулся к Мерлину, который стоял рядом с ним, и спросил:

– Ха, Мерлин! Что я должен потребовать от моего друга в качестве этого приданого?

Мерлин сказал ему:

– Мой король, у твоего друга короля Леодегранса есть одна вещь, которая, если он дарует ее тебе, необычайно увеличит славу и известность твоего правления, так что слава о нем никогда не будет забыта.

– Я прошу тебя, Мерлин, скажи мне, что это за вещь.

И Мерлин ответил:

– Мой господин король, я расскажу тебе историю.

История о Круглом столе.

– Во времена твоего отца, Утера Пендрагона, я приказал сделать для него определенный стол в форме кольца, поэтому люди назвали его КРУГЛЫМ СТОЛОМ. Так вот, за этим столом были места для пятидесяти человек, и эти места были предназначены для пятидесяти рыцарей, которые были самыми достойными рыцарями во всем мире. Эти места были такого рода, что всякий раз, когда появлялся достойный рыцарь, его имя проявлялось золотыми буквами на том месте, которое принадлежало ему, а когда этот рыцарь умирал, тогда его имя внезапно исчезало с того места, которое он занимал прежде.

Итак, сорок девять из этих мест за столом были совершенно одинаковыми (за исключением только одного, которое было отведено для самого короля, которое возвышалось над другими местами и было искусно вырезано и инкрустировано слоновой костью и золотом), но одно место отличалось от всех остальных, и это место называлось ОПАСНЫМ. Ибо оно было не похоже на другие, как по своей конструкции, так и по своему значению. Все оно было искусно расписано, и было покрыто балдахином из сатина, расшитого золотом и серебром. Все это выглядело удивительно и великолепно. И ни одно имя никогда не появлялось на этом месте, ибо только один рыцарь во всем мире мог надеяться сидеть на нем в безопасности для себя самого. Ибо, если бы кто-нибудь другой осмелился сесть там, он либо умер бы внезапной и насильственной смертью в течение трех дней, либо его постигло бы великое несчастье. Поэтому это место и было названо ОПАСНЫМ.

Так вот, во времена короля за КРУГЛЫМ СТОЛОМ сидело тридцать семь рыцарей. И когда король Утер Пендрагон умер, он отдал КРУГЛЫЙ СТОЛ своему другу, королю Леодегрансу Камелиардскому.

А в начале правления короля Леодегранса за КРУГЛЫМ СТОЛОМ сидело двадцать четыре рыцаря.

Но с тех пор времена изменились, и слава правления короля Леодегранса померкла перед славой твоего величия, так что его благородный двор рыцарей полностью покинул его, а потому на всех тех пятидесяти местах КРУГЛОГО СТОЛА теперь не осталось ни одного имени, кроме имени короля Леодегранса. Так что теперь этот КРУГЛЫЙ СТОЛ стоит совершенно неиспользуемый.

Однако, если король Леодегранс отдаст тебе, мой король, этот КРУГЛЫЙ СТОЛ в приданое вместе с леди Джиневрой, то это придаст твоему правлению величайшую славу. Ибо в дни твоего правления каждое место за этим СТОЛОМ будет заполнено, даже самое ОПАСНОЕ, и слава рыцарей, которые сидят за ним, никогда не будет забыта.

– Действительно! – воскликнул король Артур. – Это и впрямь было бы приданым, достойным любого короля и его королевы.

Король Леодегранс дарует королю Артуру Круглый стол.

– Тогда, – сказал король Леодегранс, – это приданое будет у тебя с моей дочерью; и если оно принесет тебе великую славу, тогда твоя слава будет моей славой. Ибо, если моя слава ослабеет, а твоя слава возрастет, то разве моя дочь не твоя жена?

И король Артур сказал:

– Ты говоришь правильно и мудро.

Так король Артур стал хозяином этого знаменитого КРУГЛОГО СТОЛА, который был установлен в Камелоте (некоторые люди теперь называют его Винчестером). И мало-помалу вокруг него собралось такое множество рыцарей, какого мир никогда не видел до того времени и которого он никогда больше не увидит.

Такова была история появления КРУГЛОГО СТОЛА во времена славного правления короля Артура.