Текст книги "Хорошие привычки, плохие привычки. Как перестать быть заложником плохих привычек и заменить их хорошими"

Я обожаю изобретать ярлыки и новые выражения, поэтому решила назвать свою новую привычку «часом силы». Вначале я составила текущий список давно свербящих задач. Это было почти развлечение: я получала странное удовлетворение от того, что вносила новые пункты в свой список. И в нем не было ни одной задачи с конечным сроком вроде планирования речи для конференции или покупки авиабилетов, потому что я знала, что эти задачи так или иначе будут решены. И не позволяла себе использовать «час силы» для рутинных задач вроде оплаты счетов или разбора электронной почты. «Час силы» был предназначен лишь для тех одноразовых дел, которые я постоянно откладывала. То, что можно сделать в любое время, часто не делается никогда. Вот что я внесла в список:

• Заменить сломанное рабочее кресло.

• Составить фотоальбом с отпускными фотографиями.

• Израсходовать магазинные бонусы.

• Пожертвовать книги в благотворительный фонд.

• Собрать и сдать на переработку батарейки и электронные устройства.

В свой первый «час силы» я разобралась с нашим давно позабытым шредером[13]13
  Шре́дер используется для измельчения бумаги. – Прим. ред.


[Закрыть]. Я никак не могла заставить себя прочесть инструкции и отыскать способ подключить его к недоступной стенной розетке. У меня накопилась гигантская стопка почты, которую нужно было пропустить через шредер. Все это действовало мне на нервы, и тривиальный вопрос использования шредера занимал слишком много места в моих мыслях.

«Час силы!» – мрачно подумала я, взялась за дело, и вуаля – он заработал!

– Эй, Элиза, хочешь что-нибудь пропустить через шредер? – крикнула я через плечо.

– Да! – она тут же прибежала. – Обожаю это занятие!

Составление расписания может помочь ограничить время, посвящаемое какой-либо деятельности. Одна моя подруга использовала этот аспект расписания, чтобы справляться со своей перегруженной рабочей неделей. «Я прошу своего помощника ограничивать звонки, встречи и деловые ланчи тремя днями – вторником, средой и четвергом. Понедельник мне нужен, чтобы собраться перед рабочей неделей, а пятница – чтобы осмыслить ее». Я знаю одного человека, который позволяет себе фастфуд дважды в неделю и благодаря этому пять дней в неделю его не ест.

Увидев в одной газете фотографию списка дел Джонни Кэша, я поняла, что он тоже пользовался стратегией расписания. На листе бумаги с заголовком «Дела на сегодня!» он написал:

• Не курить.

• Поцеловать Джун.

• Не целовать никого другого.

• Кашлять.

• Есть.

• Не переедать.

• Беспокоиться.

• Съездить к маме.

• Позаниматься на рояле.

Джонни Кэш вносил в расписание пункт «беспокоиться»! Такое может показаться кому-то странным, но это испытанная стратегия снижения тревожности. Вместо того чтобы тревожиться непрерывно, человек откладывает беспокойство до назначенного времени, а потом предается этому занятию, пока назначенное время не закончится. Когда я хотела написать журнальную статью о публикации своей книги «Счастлива дома»[14]14
  Гретхен Рубин. Счастлива дома. – М.: «Э», 2013.


[Закрыть], я начала тревожиться гораздо раньше, чем пришло время ее написать. Приняла решение «не беспокоиться об этом до последнего дня месяца» – и не беспокоилась.

Стратегия расписания – мощное оружие против прокрастинации. Из-за «логики завтрашнего дня» мы склонны к уверенности в том, что будем продуктивны и добродетельны – завтра. (Само слово «прокрастинация» происходит от корня крас – на латыни это означает «завтра».) В одном исследовании, участники которого составляли список закупки продуктов, большинство выбирали полезные закуски, предпочитая их вредным. Когда же их спрашивали, что они хотят съесть прямо сейчас, большинство участников предпочитали вредные «вкусняшки». Как сказал св. Августин в своей молитве, «даруй мне благочестие и последовательность – но не сейчас».

Завтра.

Примерно в ту пору мы с Элизабет сумели собраться двумя нашими семьями в Канзас-Сити, навестить родителей. Я тогда размышляла о том, как составление расписания могло бы помочь преодолеть прокрастинацию, и тут до меня дошло, что у меня есть еще один потенциальный подопытный для моих экспериментов. Начиная исследования, я убедила Элизабет быть одним из моих добровольцев; теперь же я обратила взор на ее мужа, Адама. Как и моя сестра, Адам – блестящий телесценарист, и, как многие писатели, он порой сражается с прокрастинацией.

Нередко прокрастинаторы не могут заставить себя работать потому, что работа вызывает у них огромную тревогу, и им приходится отвлекаться. Но они не могут по-настоящему наслаждаться и свободным временем, поскольку понимают, что им следовало бы работать. Регулярное рабочее расписание может помочь таким людям, поскольку прогресс и занятость снижают их тревожность.

– Адам, хочешь, я предложу тебе кое-какие привычки? – сказала я. – Можешь ими воспользоваться или нет – решай сам.

– Конечно, – ответил Адам заинтересованно. Я даже испугалась, что воспользовалась его податливостью. Элизабет-то знала, во что позволяет себя втянуть, а Адам, возможно, и не догадывался. Он вырос в пригороде Лос-Анджелеса и отличался непринужденным мировоззрением, характерным для Калифорнии, – вкупе с очень сдержанным чувством юмора. Помню, однажды, когда они с Элизабет приехали в гости в Канзас-Сити сразу после помолвки и все мы собирались ужинать с друзьями семьи, Джейми спросил мою мать:

– Что нам с Адамом надеть сегодня вечером?

– О, это очень неформальный ужин, – ответила она. – Вполне подойдут хаки и лоуферы.

– Я из Калифорнии, – заметил Адам. – Для меня нарядиться в хаки и лоуферы – все равно что надеть широкий галстук.

Я же, наоборот, имею склонность быть скорее… слишком строгой. Я поклялась не сводить Адама с ума и продемонстрировала величайшую сдержанность – по крайней мере, на мой взгляд, – не пустившись немедленно в долгую дискуссию о привычках. Но все же прочла ему небольшую вводную лекцию о расписании.

– Расписание снижает напряженность, – рассказывала я ему. – Ты либо работаешь, либо бездельничаешь. Не имея списка дел, можно потратить целый день на беспокойство, что ты и не работаешь, и не расслабляешься.

– Мне знакомо это чувство, – признал он.

Я предложила ему писать свои телесценарии с 11 утра до часу дня каждый рабочий день. В течение этого времени он должен был либо писать, либо не делать ничего: никакой электронной почты; никаких звонков; никаких исследований; не убирать стол; никаких игр с Джеком (моим обожаемым трехлетним племянником). Либо писать – либо смотреть в окно.

– Помни, – наставляла я, – работа – одна из самых опасных форм прокрастинации. Тебе нужно использовать свое писательское время только для писания. Ни для чего иного – включая все прочие виды работы.

Я набрела на этот принцип по чистой случайности. В своем домашнем кабинете я занимаюсь работой вроде ответов на комментарии в блоге, размещения постов в «Твиттере» или LinkedIn, просмотра «Фейсбука» или ответов на электронные письма. Но когда я хочу по-настоящему заняться писательством – наиболее интеллектуально ответственной работой, – я отправляюсь в библиотеку или в кофейню, где у меня нет связи с Интернетом. Эта привычка защищает меня от соблазнов электронной почты, Интернета и домашних дел и заставляет заниматься только одним делом. Я принимаю решение – «иду в библиотеку на два часа», – а потом просто придерживаюсь его.

Один мой друг-профессор рассказал мне: «Преподаватель, который пригласил меня на наш факультет, тогда сказал, что, если я приму его предложение, он раскроет мне секрет, как быть продуктивным ученым. В дни, отведенные для исследований и писательской деятельности, он запретил себе отвечать на любые телефонные звонки и проверять почту до 16.00. Интересно, что как только он установил такое расписание, коллеги научились не беспокоить его до четырех часов, так что это еще и акт самоутверждения».

Прошло какое-то время, и я послала Адаму письмо с вопросом, получается ли у него что-нибудь с расписанием. Он ответил:

От Адама

Расписание – решение как раз для меня. На этой неделе у меня было много встреч, но если я пропускаю обычное время работы, я наверстываю его потом, в течение дня. Прежде я мог провести целый день, собираясь сесть поработать, и мне не всегда это удавалось. Теперь работа стала примерно тем же, что и назначенная встреча. Сейчас меня очень тянет к работе. Я пока не понял, в чем дело – в формировании привычки, в моей решимости придерживаться расписания или в сочетании того и другого.

Как-то раз я обедала с двумя своими подругами-писательницами, одна из них только что уволилась с работы, чтобы в течение целого года заниматься своей книгой. Я не смогла устоять и прочла им короткую лекцию о расписании.

Одна из них заговорила о том, каким может быть ее расписание, а другая добавила:

– Но разве, когда она будет составлять расписание, ей не следует решить, на какие вещи у нее теперь не будет хватать времени?

– Какие, например? – поинтересовалась я.

– Скажем, ей придется реже ходить на свидания или встречаться с друзьями.

– Я очень общительная, – добавила первая подруга. – Перспектива проводить много времени в одиночестве за письменным столом меня тревожит.

– Если она будет составлять расписание, то сможет выделить время для всех своих приоритетов.

Цель расписания – развивать привычки, которые позволят нам оставлять время для всего, что мы ценим: для работы, удовольствий, тренировок, общения с друзьями, срочных дел, учебы – постоянно и всегда. Делая выбор в пользу работы за счет всего остального, мы превращаем работу в менее приятное занятие, снижаем качество жизни и создаваем вечное ощущение аврала. Кроме того, представьте, что человек приносит в жертву свою социальную жизнь ради работы над книгой, а потом эту книгу публикуют – и она проваливается. Цена будет слишком высока. Даже если бы книга оказалась успешной, цена все равно чересчур высока.

Расписание – бесценный инструмент для формирования привычек: оно помогает исключить принятие решений, бороться с прокрастинацией и по максимуму использовать наш самоконтроль. Расписание помогает нам освобождать время для того, что нам на самом деле важно. Как мы расписываем свои дни – так мы и проводим свою жизнь.

Ответственность
Словно кто-то наблюдает…

Скажи мне, кто твой друг, и я скажу – кто ты; если я знаю, как ты проводишь свое время, то я знаю, что может из тебя выйти.

Гете. «Максимы и размышления»

Дабы стратегия составления расписания была эффективной, ее часто приходится сочетать со стратегией ответственности. Запланировать привычное действие недостаточно; надо действительно выполнить его.

Ответственность – мощный фактор формирования привычек и всепроникающая черта нашей жизни. Дедлайны помогают нам придерживаться привычки работать. Пени помогают нам оплачивать счета вовремя. Когда мы считаем, что нас могут привлечь к ответственности за наши действия, – даже если мы отвечаем только перед самими собой, – мы демонстрируем лучший самоконтроль. Когда мы полагаем, что за нами кто-то наблюдает, мы ведем себя иначе.

Это очень выраженная тенденция. В ходе одного исследования участников просили добровольно вносить плату за напитки, которые они брали из офисной кухни. И люди платили честнее, если на прайс-листе было изображение двух глаз, а не цветка. Когда на велопарковке в Бостоне поставили вырезанную из картона фигуру полицейского, число краж велосипедов сократилось на 67 %. Наконец, только само по себе присутствие зеркала (которое буквально позволяет людям наблюдать за самими собой) способствует тому, что люди усерднее работают над задачами и не поддаются искушениям.

И наоборот, не чувствуя ответственности, мы ведем себя хуже. Использование псевдонима повышает вероятность дурных поступков. Даже такая простая маска, как солнечные очки, заставляет людей чувствовать себя раскованно и порой нарушать правила поведения.

Главное преимущество услуг фитнес-тренеров, финансовых планировщиков, коучей, личных помощников и диетологов помимо их опыта – это обеспечиваемая ими ответственность.

Действенный способ создания ответственности – вынесение намерений на публику. В книге мемуаров «Написание одного романа» романист Ирвин Уоллес объяснял: «Когда являешься свободным и независимым писателем, не имеющим работодателя, строгого расписания и не связанным с дедлайнами, приходится играть в маленькие игры, чтобы заставить себя действительно сесть за письменный стол. Для меня одной из таких игр служит заявление… что я наконец определился со своей следующей книгой и готов ее писать…».

Кто-то написал в моем блоге: «Я публично заявляю, что собираюсь делать то-то и то-то, поскольку осуждение людей в случае, если я этого не делаю, будет мотивировать меня выполнять задуманное сильнее, чем моя внутренняя мотивация». Другой читатель с ним соглашался: «Когда я рассказываю людям о своих целях, я чувствую себя сверхобязанным. Я очень внимательно отношусь к обязательствам, которые даю публично, поскольку у меня возникает такое ощущение, что я не могу переступить через обязательство после того, как признал его».

Моя сестра Элизабет использовала публичную ответственность, чтобы перестать есть вредный фастфуд. Устроившись на новую работу, она сказала своим коллегам, что дает обещание питаться полезной едой. Это было непросто, поскольку по обыкновению телесценаристов офисная кухня была битком набита всякими неполезными вкусностями. Я спросила Элизабет, считает ли она, что оповещение коллег помогло ей придерживаться полезных привычек в питании.

– Да, потому что для меня важны публичные объявления. Мне просто необходимо сказать: «Я не ем печенье», – чтобы заставить себя действительно не есть его.

– Потому что потом тебе будет стыдно перед другими людьми, которые увидят, что ты ешь фастфуд? Или потому что заявление о привычке каким-то образом делает ее более реальной?

– Отчасти потому, что я не хочу разочаровывать саму себя, не держа своих обещаний. А еще, если бы я съела печенье на работе, это была бы история, которую обсуждал бы весь офис. Я ведь убедила всех, что не хочу есть эту дрянь.

– Ну и как, тебе стало легче?

– Да. К тому же теперь больше никто мне все это не предлагает.

Элизабет любит выносить решения на публику, но этот способ эффективен не для всех. Иногда публичные заявления подрывают способность некоторых людей придерживаться новой привычки. Вот что написал один читатель: «Мне приходится держать свои цели в тайне, иначе они теряют свою магию». Другой читатель добавил: «Чем больше я говорю с другими людьми о том, что собираюсь сделать, тем меньше вероятность, что я это сделаю! Если я работаю над целью втайне, шансы того, что ее достигну, увеличиваются».

Главное, как всегда, – пользоваться самопознанием и учитывать собственную натуру: понимать, нужно ли вам оглашать свои намерения или держать их в тайне. Для «поборника» вроде меня публичное объявление о привычке не имеет особого значения. Мне гораздо важнее некая ответственность перед собой. Например, у меня есть «таблицы решений» – таблицы, по которым я слежу, сдержала я или нарушила многочисленные зароки. Аналогичным образом UP-браслет ведет запись моих действий, и хотя его не видит никто, кроме меня, эта информация позволяет держать ответ перед самой собой.

Еще один способ использовать ответственность (подход, который сочтут бесценным «должники») – объединить усилия с партнером по ответственности. Это могут быть самые разные люди: учитель иностранного языка, который назначает штрафы за неявку на занятия; друг, который будет сердиться, если ему приходится работать в одиночку; или инструктор, настаивающий на безукоризненном посещении тренировок. Такие партнеры могут помочь уберечь хорошую привычку.

В ходе одного исследования выяснилось: те, кто записывался на программу снижения веса вместе с партнером по ответственности, справлялись со своей задачей намного успешнее, чем записывавшиеся в одиночку.

Моя подруга-психиатр сделала интересное замечание о различии между партнерами по ответственности и психотерапевтами.

– В том виде психотерапии, которым занимаюсь я, на клиента не возлагают внешнюю ответственность, – объяснила она. – Я пытаюсь научить его быть ответственным перед самим собой. А вот коуч возлагает на клиента внешнюю ответственность.

– Это заставляет задуматься, уж не нуждаются ли некоторые люди в коуче больше, чем в психотерапевте, – ответила я, имея в виду «должников». – Ответственность перед другим человеком – вот к чему они на самом деле стремятся.

Мой друг Адам Гилберт основал программу, обеспечивающую такого рода ответственность, – «Опекун моего тела». Ежедневные взаимодействия с «опекуном» помогают людям отслеживать и менять свой рацион и привычки. «Люди стремятся бороться в одиночку, – объяснял он. – Но зачем так делать? Я им говорю: «Вы же прибегаете к посторонней помощи в других областях своей жизни. Почему бы не сделать то же самое в этой области?»

Партнеру по ответственности даже необязательно быть человеком. Многие годы я чувствовала себя ответственной перед нашей семейной собакой – ризеншнауцером Пэддиуэк. Учась в старшей школе и стараясь придерживаться привычки регулярно бегать, я всегда брала Пэддиуэк с собой. Собака прыгала от радости всякий раз, как я надевала кроссовки, и из-за ее энтузиазма мне было труднее пропустить пробежку, что усиливало мою привычку к упражнениям. Больше того, одно исследование показало, что владельцы собак получают больше физической нагрузки и удовольствия от нее, чем тот, кто просто ходит в спортзал.

Может оказаться полезной даже воображаемая ответственность. Я, будучи преданной поклонницей фитнес-клуба Inform Fitness и его «супермедленной» программы силовых тренировок, уговорила стольких друзей и родственников записаться в этот клуб, что стала их поставщиком клиентов номер один. Однажды мой тренер сказал мне:

– Многие ваши друзья думают, что вы ведете учет их посещений.

– Правда? – мне было лестно услышать это. – Почему? Я же не знаю, чем они занимаются.

– Они думают, что вы в курсе, пришли ли они на тренировку.

Я обдумывала эту мысль, отрабатывая на тренажере жим ногами.

– Как вы думаете, это помогает им ходить на занятия регулярно?

– Думаю, да.

Так я стала партнером по ответственности, сама того не зная.

Однако роль партнера по ответственности может оказаться трудной. Я не хочу, чтобы люди страшились контактов со мной из-за того, что я заставляю их чувствовать себя виновными в нарушении какой-то привычки. Кроме того, роль партнера по ответственности обязывает. Напарники обычно работают лучше, если речь идет о людях не особенно близких, или если ответственность взаимна, или если человеку платят за это. Адам Гилберт называет это подходом «равный или профессионал» и от души предпочитает профессионалов.

– Люди не воспринимают равных себе всерьез, – сказал он мне. – Они лучше справляются в присутствии профессионалов.

– Потому что платят им? – предположила я.

– Может быть, люди действительно больше ценят то, за что платят. Но думаю, не все упирается в деньги. Равный не станет говорить тебе горькую правду – для этого нужен профессионал.

Иногда мы рассчитываем, что человек будет действовать как наш партнер по ответственности, но он не берет на себя эту обязанность. Моя подруга-писательница – типичная «должница», и она попросила своего редактора строже с нее требовать.

– Когда мы подписывали контракт на книгу мемуаров, – рассказывала она, – я сказала своему издателю: «Я способна писать только тогда, когда должна сдавать работу, но не хочу ждать до последней минуты, оттягивая работу над этой книгой. Пожалуйста, организуйте для меня промежуточные дедлайны». Но он ответил, мол, не волнуйтесь, книжка выйдет отличная, вы ее напишете, и все в том же духе.

– И что же случилось?

– Я написала всю книгу за оставшиеся до назначенного срока три недели. Начни я раньше, она могла бы быть намного лучше.

Из ложной вежливости издатель отказался требовать от нее ответственности. Если бы он понимал, что моя подруга – «должница», то мог бы избрать иной подход.

Хотя партнерами по ответственности могут быть отдельные личности, иногда полезно вступить в группу ответственности. Как показывает опыт обществ Анонимных алкоголиков, «Следящих за весом» и «Проекта Счастье», благодаря встречам с единомышленниками мы обмениваемся энергией и идеями, требуем ответа от других и сами в ответе перед ними. На протяжении нескольких лет мои друзья состояли в группе авторов диссертаций. Они регулярно встречались в баре, чтобы отчитаться о своем прогрессе – и потребовать отчета друг от друга. «Ответственность перед группой очень помогла мне справиться с работой, – сказала мне одна подруга. – И к тому же это было весело».

Группа формирования привычек «Лучше, чем прежде» была бы потрясающим способом делить ответственность за те привычки, которые члены группы пытаются сформировать. Такую группу можно составить из друзей, родственников, коллег или незнакомых людей, которых сводит вместе общее желание поработать над своими привычками. Членам группы даже необязательно иметь одинаковые цели; достаточно того, что они полны решимости изменить свои привычки.

Ничто не заменит личное общение, но когда оно недоступно, группы ответственности и партнеры по ответственности могут поддерживать контакт с помощью современных технологий. Виртуальная ответственность ощущается не так явно, зато этот вариант удобнее.

Еще один способ с пользой применять стратегию ответственности – задействовать «средство исполнения обязательств», то есть какой-то механизм, который подстегивает нас, принуждая нас к выполнению решений. Примитивная фарфоровая свинка-копилка – детский вариант такого устройства, а взрослые могут открыть, к примеру, рождественский счет, который применяет санкции, если сбережения забирают до наступления праздника.

Легенда гласит, что писатель Виктор Гюго придумал весьма экзотическое средство – приказал слуге отбирать у него всю одежду на весь день. Сидевшему в кабинете нагим, в присутствии лишь бумаги и пера, Гюго не оставалось ничего иного, как писать.

Многие люди с готовностью заплатят деньги за «средство исполнения обязательств». Половина постоянных покупателей популярных закусок говорили, что с удовольствием платили бы на 15 % больше, если бы эти закуски были в упаковках, которые помогут им контролировать свое потребление.

Я заметила, как гастроном в моем районе с умом сыграл на желании людей съедать меньше сладостей на Хеллоуин. В то время как в сетевом магазине продавали большие упаковки мини-шоколадок, гастроном предлагал маленькие пакетики точно таких же шоколадок. Покупатели с радостью приобретали маленькую упаковку, несмотря на то что шоколадки в ней выходили дороже.

Цена может быть эффективным «средством исполнения обязательств» и в других отношениях. Одна моя подруга, с которой мы вместе ходим в спортзал, получила специальное предложение купить абонемент на большее количество посещений за меньшие деньги. Это был способ усилить ее решимость заниматься упражнениями; она знала, что ни за что не позволила бы себе зря потратить такую большую сумму.

Яркий представитель «средств исполнения обязательств» – «ядерный вариант»[15]15
  Это термин из политического жаргона, означающий крайнее, радикальное средство. – Прим. перев.


[Закрыть]. Один мой знакомый (он обожает экспериментировать со стратегиями личной продуктивности) использовал этот подход, чтобы бросить пить на два месяца. Он вручил своему помощнику запечатанный конверт с маркой, напечатанным адресом и вложенным чеком, выписанным на «антиблаготворительность» (организацию, чья политика вызывала у него стойкое отторжение), дав инструкции отправить этот конверт почтой, если он сорвется и выпьет до конца назначенного срока.

– И как, сработало? – поинтересовалась я.

– Стопроцентно! Таким образом я поднял ставки и к тому же привязал употребление алкоголя к своим основным ценностям. Я ни в коем случае не стал бы посылать чек этой ненавистной для меня компании. Все получилось настолько хорошо, – добавил он, – что моя мать последовала моему примеру. Если бы она хоть раз выпила до окончания назначенного срока, ей пришлось бы дать своим внукам денег на покупку видеоигр. А она считает это совершенно напрасной тратой денег.

– И как, удалось ей сдержать обещание?

– Да, и очень забавно было слышать, как мои племянники ее донимали: «Ну, бабушка, давай! Выпей стаканчик вина. Ты этого заслуживаешь!»

Такого рода «средство исполнения обязательств», вероятно, будет полезнее для достижения ограниченной цели, например, для отказа от алкоголя на 60 дней или завершения большого отчета, но не для того, чтобы добиться изменения в привычках, которое должно закрепиться на длительный срок. Однако если использовать его с умом, оно может послужить основой для быстрого формирования стойкой привычки.

Представители всех четырех тенденций (даже при определенных обстоятельствах «бунтари») считают ответственность полезной для развития привычек. А «должникам» структуры внешней ответственности категорически необходимы, чтобы оправдывать ожидания. Поэтому, когда «должники» стараются сформировать привычку, огромное значение для них имеют надзор, дедлайны и последствия, а также участие партнеров по ответственности, таких как коучи, тренеры, финансовые планировщики, личные помощники, друзья или зачастую даже их собственные дети (у многих «должников» присутствует сильное ощущение обязанности подавать им хороший пример).

С нашей собственной колокольни бывает трудно понять, насколько иначе мир выглядит для представителей других тенденций и насколько важной может быть ответственность. Однажды, ожидая своей очереди на выступление в конференции, я разговорилась с профессором-компьютерщиком. За тридцать секунд разговора стало ясно, что он, несомненно, мой собрат «поборник».

– Я тут размышлял о том, как помочь моим студентам-выпускникам работать более продуктивно, – сказал он мне. – Во время наших еженедельных обсуждений дипломных работ я не так часто наблюдаю какой-то реальный прогресс. Так что мне кажется, что студенты, возможно, будут справляться с делом лучше, если я избавлю их и себя от еженедельных встреч и буду встречаться с ними только тогда, когда им будет что показать.

– Нет-нет-нет! – горячо запротестовала я, не успев сдержаться и соблюсти более спокойный тон. – Я совсем не уверена, что это пойдет на пользу.

Я наскоро познакомила его со своей типологией четырех тенденций и предложила:

– Избавление от еженедельных встреч будет привлекательным для таких «поборников», как мы, потому что мы не особо нуждаемся в надзоре и дедлайнах. Но «поборников» очень мало, и многие из ваших студентов, у которых возникают трудности, вероятно, являются «должниками», поэтому им нужно больше ответственности, а не меньше. А кто-то из них относится к числу «скептиков», которые рассуждают так: «А почему я обязан делать эту работу сейчас? Почему не на следующей неделе? Ведь срок окончательной сдачи еще так далек». По поводу «бунтарей» вообще не стоит беспокоиться. Они так или иначе выполнят работу в свой собственный срок и в собственной манере.

– Так что же я могу сделать?

– Обеспечить внешнюю ответственность. Скажите им, что ожидаете от них существенного продвижения каждую неделю. Устанавливайте для них вехи, которых нужно достичь, и заставляйте придерживаться их. Чем бо́льшая ответственность будет на них лежать, когда они усвоят, что вы ожидаете от них последовательного прогресса, тем лучше будут справляться с делом.

– А еще есть проблема крайних сроков, – добавил он. – Один из моих самых блестящих студентов выполняет великолепные работы, но ему снижают оценки, потому что он всегда запаздывает со сдачей.

– Ну, здесь причина может быть в чем-то ином. Неумение закончить работу в срок может оказаться обычной прокрастинацией, а может и самосаботажем. Вместо того чтобы как следует стараться и представлять свою работу на ваш суд, он делает ее в последнюю минуту. В результате, справившись с работой хорошо, он может сказать: «Я настолько великолепен, что у меня все получается одной левой». Если же он не справится, то подумает: «А вы чего ожидали? Я же проделал всю эту работу за каких-то два дня».

Мне пора было идти зачитывать свой доклад, но, прощаясь с ним, я не смогла удержаться от последних слов.

– Помните, «поборникам» вроде нас с вами не требуется большая внешняя ответственность, потому что мы отвечаем перед самими собой, но другие люди видят мир иначе.

Я напоминаю эту истину и самой себе.