Текст книги "Отряд"

Глава 8

Ирвинг, что есть силы лупил лошадь хлыстом, мчась по размытой грязью дороге. Лишь раз за все время он посмотрел за спину и увидел преследующих его женщин, чьи глаза светились кроваво-красным светом.

Они насмехались над монахом, верещали и бранились ему в след, а в это время по спине Ирвинга катились холодные капли пота. Его лицо побледнело от страха, а руки безостановочно тряслись.

Вскоре лошадь ступила в скользкую жижу и едва не упав, бешено забрыкалась. Лекарь выпал из седла и впечатался лицом в грязь. Не теряя ни секунды он с трудом поднялся на ноги и вытащил из ножен меч, приготовившись к битве.

Едва монах успел выплюнуть комок сгустившейся грязи, как преследователи были уже здесь. Они ощерили свои клыки, расправили когтистые ладони и зашипели словно хищники.

– Прочь, бесы! Прочь! – кричал Ирвинг дрожащим голосом и размахивал мечом.

– А если мы не уйдем? – сказала одна из девиц.

– То клянусь Агемоном! Я отправлю вас к вашей госпоже в пекло!

– Госпоже? – осведомилась другая кровопийца.

– Наш ягненочек думает, что мы служим леди-смерти? – спросила третья дева.

Девушки звонко рассмеялись.

– Плевать кому вы служите, упырицы! Пошли прочь отсюда!

Монах выудил из-под рубахи серебряный медальон и вытянул его вперед.

– Какая у тебя красивая блестяшка, – игриво заговорила мертвая дева.

– Отдай ее нам, святоша.

– Да, да. Мы любим красивые вещи.

Ирвинг пятился назад, отступая в сторону леса. Было бы по-настоящему глупо, если сейчас он оступится и свалится в лужу. Тогда упырицы мигом накинуться на него и начнут свое пиршество.

– Ты все еще надеешься убежать, мой вкусненький?

Монах наконец почувствовал под ногами твердь земли. Действительно, он уже собирался дать деру, надеясь, что чащоба укроет его от этих жаждущих крови чудовищ.

– А пусть еще побегает. Мне так нравится с ним играться, – упырица прикусила губу.

– Ты так жестока, дорогая. Похоже тебе никогда не надоест играться с котятами.

– Я… Я знаю кто вы. Знаю… – говорил Ирвинг постукивая зубами от могильного холода.

– Неужели?

– Ну конечно. Я ведь и могу снять с вас проклятие! – нервно прокричал лекарь. – Вы ведь хотите этого?

– А может нам нравится такая жизнь…

– Это не жизнь, – ответил твердо монах.

– Не смей меня перебивать, паршивец! – завизжала кровавая дева.

– Нам нравится охотиться, священник.

– Чего же ты ждешь? Пади на колени и зови своего бога, либо беги, беги в этот лес. Но предупреждаю тебя, что вскоре мы начнем тебя искать… – клыки упырицы неестественно удлинились.

На мгновение Ирвинг вспомнил свою борьбу с некромантом – вурдалаком, но то сражение было противостоянием колдовства, а сейчас он чувствовал себя в окружении стаи бешеных собак. Да и святое слово он давно не использовал, разве что для похорон павших товарищей. Что уж и говорить о темных чарах и волшбе. Сейчас в его голове вспомнились другие слова. Слова одного из наемников отряда по кличке Жаба, который утверждал, что сильные ноги, вот главное достоинство солдата. Теперь Ирвинг понял, о чем он говорил.

Лекарь дернулся с места и рванул, что есть мочи в лес. За его спиной раздались голоса, звучавшие по очереди.

– Раз, два, три…

– Четыре, пять…

– Мы идем тебя искать!!!

Нежить протяжно закричала и бросилась в погоню.

Ветки кустарника били Ирвинга по лицу. Он перепрыгивал пни и коряги, старался не зацепиться за стволы деревьев. Монах понимал, что просто так ему не убежать. Он хотел подгадать удачный момент, обернуться и отсечь голову мертвой деве. Хотя бы попытаться.

Ирвинг чувствовал, как к его спине тянутся холодные омертвевшие руки. И тут лекарь почувствовал боль в бедре, видимо из-за падения с лошади. Подогнув колено он упал, услышав щелчок зубов над ухом. А следом, с плеч слетела девичья голова и легла прямо напротив лица, распластавшегося на мокрой траве, Ирвинга. Алые зрачки на красивом лице еще пару раз моргнули и потом словно остекленели.

– Что вашу мать тут сейчас произошло!? – вскрикнул монах.

– Тише ты… – сказал голос из-за дерева.

К монаху метнулась вторая упырица, но Ирвингу хватило сил, чтобы вонзить свой клинок в ее тело. Лекарь яростно кричал, толкая упырицу, пока не прижал ее к дереву.

– В сторону! – крикнул знакомый голос.

Ирвинг послушался и тут же отскочил, угодив в колючий терновник, что заставило его вновь браниться. В ствол дерева полетела небольшая склянка. Она разбилась над головой нежити и монах наблюдал за тем, как бледная кожа и волосы сползают с лица упырицы. Она истошно кричала, пока тень человека не метнулась к ней. Взмах короткого меча. Вторая голова была отсечена.

– Ты? – с удивлением спросил Ирвинг.

– Ну а кто же еще?

– Я думал ты покойник.

– А я надеялся, что эти сучки тебя сожрут, а меня не заметят. – Хьярти усмехнулся и откинул свой капюшон.

– Будьте вы прокляты! – сказала разъярённая женщина с верхушки дерева и исчезла.

– Непривычно слышать такое от нежити. Да, монах?

– Верно.

– Думаю нам надо срочно вернуться к отряду.

– Да, но как ты выбрался из деревни? Что там произошло?

– Слушай, а ты правда знаешь кто они такие? – Хьярти приподнял бровь.

– Откуда? Я просто водил их за нос.

– Тогда сваливаем отсюда, пока эта тварь не привела подмогу. В дороге все расскажу.

Двое наемников брели через беспросветную тьму, укутавшую леса этих земель. Несколько раз они останавливались, услышав шорох, но убедившись, что погони нет, следовали дальше. Труднее всего было преодолевать топи, где каждый шаг мог стать последним. Путники смастерили себе два больших посоха, из ветвей гиблого дерева. Они медленно утопали в трясине, прощупывая ветвями болото, стараясь не угодить в коварные ловушки топи.

Вымокшие, пропахнувшие тиной, объеденные мошкарой, они выбрались на твердый берег. Оба посчитали, что преследователей больше не будет, так как над землей медленно восходило солнце. В такое время суток, темные твари зарывались в свои норы.

Наемники разожгли костер, сняли с себя кольчуги и остальную одежду, чтобы вещи могли просохнуть, а они отогреться. Хьярти достал трубку, но обнаружив вымокший табак только сплюнул и принялся растирать ладони возле огня. Ирвинг смотрел на пламя, звуки потрескивающих поленьев его успокаивали.

– Теперь-то мы можем поговорить. Далеко ли крепость?

– Мы пошли в обход, так что в замке будем только вечером. У нас есть пара часов, чтобы передохнуть, но потом мы должны двигаться дальше.

– Ты думаешь, что люди в гарнизоне нам поверят? Я про это вот все.

Монах скорчил рожицу изображая упыря.

– Мне все равно. Думаю, тебе тоже.

– Так уж мы устроены. Пока человек не сунет руку в огонь, то никогда не поверит, что тот может его обжечь.

– Всем известно, что пламя жжет.

– Ох… Ну я имею ввиду…

– Не напрягайся. Я понял тебя, монах, – сказал Хьярти и ухмыльнулся.

– Ну по крайней мере капитан нам поверит, да и остальные мужики тоже. Перед тем, как началась эта война, мы рассказывали друг другу удивительные истории.

– Что ж, нам и веры капитана будет достаточно.

Какое-то время они сидели молча, устав от изнурительной дороги. Вскоре культист заметил, как монах разглядывает его метки.

– Ну давай. Спрашивай. – Хьярти махнул рукой.

– О чем ты?

– Я вижу, как ты пялишься на мою грудь и руку.

Ирвинг засмеялся.

– Чего тут забавного?

– Ну ты сам подумай. Сидят в лесу двое голых мужиков и один другому говорит – «Чего пялишься на мои сиськи?»

Хьярти усмехнулся.

– Я знаю, что это значит. Ты вроде и сам однажды упоминал о своей причастности к культу смерти. Благо, что смог вернуться на путь истины.

– То, что я отрекся… – конечно же Хьярти врал – … не значит, что я побегу целовать алтари твоего солнечного божка.

– Не богохульствуйте, молодой человек. – Ирвинг улыбнулся и пригрозил наемнику пальцем.

– Дело не в этом. Ты ведь и сам не такой уж святой. В лагере разное говорили. Слухи, знаешь ли, но и собственные наблюдения имеются. Я видел, что ты читал. Так что не распинайся тут, проповедуя мне слова Агемона. – Хьярти прихлопнул комара, сидевшего у него на щеке.

– В мире все поддается сомнению, но нужно же во что-то верить. А иначе в чем смысл?

– Ты прав, лекарь.

– Так и во что ты веришь?

– Я все еще в поиске.

– Заблудшая душа?

– Можешь считать так.

Они снова умолкли. Хьярти собрал горсть просушенного табака, забил трубку и закурил. Сделав несколько затяжек, он передал трубку монаху. Ирвинг не отказался.

– Так что с вами случилось, когда вы понесли раненых в село?

– Много всего.

– Я так понимаю эти упырицы приложили к этому свои мерзкие когтистые лапы? – Ирвинг вздрогнул.

– Ну а как же еще? – Хьярти невесело усмехнулся. – Поначалу все шло, как по маслу. Мы затащили раненых в избу. Я нашел необходимые травы по твоим советам, наложил припарки солдатам. Потом мы затопили печь и ждали. К ночи я вышел на улицу проведать часового. Остальные спали…

– Здесь то и началось, – вставил слово Ирвинг.

– Эти упырицы, как ты их называешь, убили часового, а потом накинулись на меня. Я успел вбежать в хижину и разбудить остальных. Все похватались за мечи, а вампиры…

– Вампиры?

– Да. Вампиры. Так их называют на севере. Эй! Ты же сам спросил, что произошло, так?

– Ну.

– Вот и не перебивай.

– Как скажешь.

– В общем началась заварушка. Твари ползли через окна, кидались на парней. Некоторое время мы даже могли отбиваться, но потом я уже наблюдал как сучки жрали раненых и пришлось свалить.

– Как тебе удалось?

– Есть в запасе пара трюков. Ну а потом я побежал в лес пока эти сучки доедали остальных. А затем они вышли на мой след и гнали меня пока я не притаился и смазался этим… – он достал из сохнувшего плаща маленький сверток с мазью. – Вот понюхай.

– Фу! Ну и гадость!

– А то. За то эффект безупречный. Меня ведь не нашли. Я так и лежал в валежнике, даже немного вздремнул, пока не услышал твои крики, а затем собственно встретил.

– Наверное упырицы вернулись в деревню, когда не смогли найти тебя. Но к их возвращению я был возле повозки, на холме. Ушел за псалтырем, хотел освятить дом.

Хьярти злобно засмеялся и сказал:

– Вот твой хваленый божок и отвел от тебя беду.

– И не говори. Да только ребят это не уберегло. Есть еще одна странность… – монах затянулся трубкой и отдал ее культисту. – …Осгод выглядел очень странно, когда мы его нашли. Он словно отбивался от… от вампиров.

– Ах! Чертовы суки! – Хьярти вскочил с места.

– Ты чего?

– Обратили твари.

– В смысле он теперь как они?

– Да, да, черт подери! Он скорее всего наглотался их крови. Это вроде так работает. Потом поганые шлюхи его окончательно умертвили. Эффект этот быстрый. Вот видимо он и вскочил ошарашенный от произошедшего. Может даже в диком безумии размахивал железкой, а потом наши парни его утихомирили, пока сами не легли рядом. Да только вряд ли они его убили. Ух! Хреново дело! Надо срочно идти в лагерь и рассказать капитану. Кто его знает, скольких они уже успели обратить. Я уверен, что через пару дней «Ясная» падет, а войско Кальдхерна вырастет.

– Кого?

– Надо выступать в дорогу. Времени мало. Не до разговоров сейчас.

– Хорошо. Как скажешь, но для начала нам не помешает одеться.

Глава 9

Вигмар сидел на повозке, зажав в зубах тростинку и смотрел, как воины загружают имущество в повозки. Спешка обуславливалась тем, что армия Калидана Моурга приближалась к твердыне намного раньше, чем предполагалось гвардейской разведкой запада. Ко всему прочему сдача Гарвила была лишь обманным ходом, ведь южане вооружили каждого горожанина. Когда солдаты запада оставили в городе гарнизон, то следующей же ночью их всех перебили. К утру следующего дня народное ополчение южан выступило к крепости, чтобы усилить армию Моурга.

Сила была грозная, но наемники отряда «Кости» холодно встретили гонца из крепости с щедрым предложением Эрнальда де Стонта. Капитан не забыл насмешек наместника. Решено было обойти южан и выдвинуться на Сиен «козьими тропами». Нерешенным оставался вопрос с ранеными, лекарем и убывшими с ним братьями отряда.

Мимо фургонов расхаживал Клод. Выглядел капитан весьма воодушевленно. Он усмехался себе под нос и с довольным видом потягивал трубку.

Вигмар глядя на него подумал не сошел ли командир с ума. Здоровяк спрыгнул с телеги, выплюнул изо рта травяную тростинку и сказал:

– Когда отправляемся?

– Как только загрузим вещи.

– Значит монашку и его команду спасателей мы дожидаться не будем? – Вигмар сложил руки на груди улыбнулся.

– Если к отъезду они не поспеют, то нет.

Вигмар переменился в лице. Не это он ожидал услышать. Наемнику хотелось выдать несколько острот, да и уличить капитана в некой растерянности. Он думал, что Клод просто забыл. Попросту говоря ему хотелось немного побесить капитана.

– Мы их бросим?

– Нет. Но обстоятельства сложились так, что мне необходимо уберечь отряд. Можешь оставаться, если хочется. Мы будем ждать вас в порту.

– Еще чего. Это самоубийство. Южане разберут твердыню по кирпичам, если не захватят штурмом.

– Вот! – Клод поднял палец вверх. – Ты все понимаешь. Поэтому не задавай мне глупых вопросов. Помоги лучше остальным.

Капитан похлопал наемника по плечу и удалился.

Вигмар какое-то время стоял, как вкопанный и смотрел командиру в след. Он был в настоящем недоумении. Ему думалось о том, что в капитане явно что-то сильно изменилось.

Впрочем, наймиту было все равно. Почти. Он увидел с другой стороны фургона двоих новобранцев, которые бросали игральные кости на дощечку. Вигмару отчего-то не понравились их азартные забавы и детское восхищение. Особенно в такой непростой ситуации. Здоровяк обошел повозку, пнул доску и с криками прогнал молодняк грузить телеги.

***

К заходу солнца Ирвинг и Хьярти вышли к военному лагерю возле крепости. В их животах громко заурчало, когда они заметили вертел с поросенком возле одной из палаток. Солдаты, собравшиеся у огня, выжидали и с жадностью поглядывали на обжаренную тушу.

Наемники приближались к лагерю. Караульный, заметив двух незнакомцев вскричал:

– Стоять! Кто таковые?

– Не надрывайся, рядовой. Свои. Наемники мы, – сказал Хьярти.

– Из какого отряда?

Хьярти заметил, как солдат нервничает. У него тряслись руки, а палец вот-вот сожмет курок арбалета.

– «Кости», – добродушно сказал монах. – Успокойтесь, юноша.

– Снимите капюшоны, – вскричал часовой.

Наемники медленно и осторожно опустили капюшоны.

– Ну… Ну вот тебя я помню. Ты ж ентот, лекарь, да?

– Все верно, парень.

– А вот ентого впервые вижу.

– Он тоже член отряда.

– Выглядит паршиво, – сказал часовой и усмехнулся.

– Как видишь я тоже, – ответил Ирвинг указывая на свою вымаранную в грязи одежду.

– И вправду.

– Так ты впустишь нас или нет? – сказал Хьярти нахмурившись.

Ирвинг приподнял брови и посмотрел на спутника. Его взгляд просил наемника помолчать.

– Десятника надо, стало быть, звать.

– Ну так зови, – процедил сквозь зубы Хьярти.

– Не можно.

– Что за бред?

– Он спит.

– И чего? – спросил Ирвинг.

– А того. Десятник всегда говорил, что сон начальства священен. Во как!

– Ох, мать моя. Дай мне сил, – ответил Хьярти.

– Послушай, парень. А отправьте кого-нибудь позвать наших, – сказал Ирвинг.

– Енто каких ваших?

– Ты что тупой!? – озлобленно проговорил культист.

– А ну-ка послушай меня, бродяга. Полегче мне тута, а то прошибу башку тебе арбалетным болтом.

– Мой товарищ… – Ирвинг пихнул Хьярти локтем – … просит позвать кого-нибудь из наемников нашего бравого отряда.

– Бравенького. Ага. Так их нет тута.

– Как это понимать? – спросил лекарь.

– Прогнали их отседова. Наместник об ентом побеспокоился.

– И куда они направились? – продолжил Ирвинг.

– А мне почем знать? Я ж караульный.

– Верно. К тому же без мозгов, – сказал Хьярти.

– Хьярти!

– Слухайте. Идите вон отседова. Нету тут шавок ваших продажных и вас больше тута чтоб я не видывал, ясно!?

– Ты доволен? – шепотом сказал Ирвинг культисту. – Послушайте, дражайший…

– Пшли вон! Иначе тревогу подыму!

Делать больше было нечего. Наемники побрели в обход лагеря, снова в чащобу. Какое-то время Ирвинг винил Хьярти в том, что их не пустили. Но наблюдая безразличие и хладнокровие своего спутника, перестал попросту сотрясать воздух.

Оба наемника шли и думали о том, что их бросили, и они не понимали, как с ними могли так поступить. В конце концов два года они дрались бок о бок с врагами, хоть и не стали полноценной семьей. Почти. Их отношения больше напоминали стычку двух братьев. Старшего и младшего, между которыми нередко возникают ссоры, но они все равно стоят горой друг за друга.

Ирвинг думал, что возможно капитан дал какому-нибудь солдату на руку пару монет, чтобы он рассказал им о планах отряда. Да только теперь этого никогда не узнать.

– Куда пойдем теперь?

– Не знаю. На север, – сказал культист.

– Пожалуй откажусь от этой затеи.

– Как хочешь.

– Может они поехали в Гарвил? Это самая ближайшая имперская провинция.

Хьярти ничего не ответил и просто шел вперед нахмурившись.

– Нам бы вернуться на дорогу, – сказал Ирвинг.

– Дурная затея. Ты же не знаешь с какой стороны полезет нежить, а она явится. Можешь даже не сомневаться.

– Предлагаешь снова переждать в лесу?

– Нет. Надо идти вперед. Подальше от этих мест. К утру там будет кладбище. Потом и Гарвил раздерут, а следом будет столица Юга – Велдрам, и никакие силы не спасут поганого южного королька от этого рока.

– Кстати, тебе ведь что-то известно об этих хищницах. Может уже поделишься?

– Отчего бы и нет. Делать все равно нечего.

Культист сбавил шаг, закурил трубку и начал говорить.

– Слышал когда-нибудь о «Башне Плача»?

– Нет.

– Забыл, что ты отсюда, южанин. На севере этой страшилкой любят запугивать непослушных детей, – сказал Хьярти и зловеще улыбнулся.

– Я так понимаю эта сказка, вовсе и не сказка?

– А то…

– Я весь во внимании.

– Из-за череды бесконечных войн, несколько вдов, которые потеряли своих кормильцев, собрали пожитки, детей и свалили из Нортгарда. Кочевали они значит по заснеженным пустошам…

– Похоже на верную смерть.

– Нет же. С ними колдунья была. Тоже вроде как трахаря своего схоронила. В общем не простая баба она была. Поклонялась древнему северному богу – Кальдхерну. В наше время его только демоном припомнят, так как святоши вроде тебя обратили кучу людей в верования Агемона, но не суть. Сейчас не об этом. Баба эта завела женщин едва ли не на край снежной пустоши. В те места, куда нормальный человек никогда и не сунется, понимаешь?

– И правда сказка…

– Да ты дальше слушай! На крайнем севере никогда спокойно не жилось. Люди князя из Нортгарда нередко гоняли по пустошам кланы варваров, и вот однажды, один из таких отрядов в конец заплутал. И как ты думаешь, куда они вышли?

– К башне что ли?

– Ну да. Колдунья ее изо-льда воздвигла и бабам тоже помогала хаты свои обустроить. Нелегко им там жилось. Вечно только рыбу жрать приходилось, да и холод этот собачий, но северянкам ведь не привыкать. Жить они там, хотели подальше от войны и бояр, но не тут-то было…

– А ну-ка, ну-ка. Дайка мне покурить, – сказал с любопытством Ирвинг.

– На. Возьми.

– Солдатня промерзшая и оголодавшая помощи просила, а ведьма эта баб предупреждала. Говорила не впускать никого в свои покои, но женщины ее не послушали. Сам ведь знаешь, как оно бывает. Место видать у них одно зачесалось. Ну колдунья в башне заперлась и всем напоганить решила. Обряды там проводила, людей меж собой травила. А потом эти ссоры и до поножовщины дошли. Витязи княжеские баб давай избивать, насиловать…

– Совсем крыша что ли поехала?

– Ведьмины чары. Говорю же. Семя раздора было посеяно. В конец уже обезумев, мужики начали бабьих детей таскать.

– Зачем?

– Рыба им осточертела. Мяса захотелось.

– Ох Агемон…

– Замученные женщины к башне ушли, не в силах более терпеть эти муки. Больше всего на свете они желали мести. Колдунья этого только и ждала. Жертвы для обряда Кальдхерну были уплачены, а вдовьи желания мести наконец пробудили его ото сна. Ведьма приказала бабам на ножи кинуться, потом провела завершающий ритуал и следом за ними с башни сиганула. Дурная стерва была. Совсем обезбашенная, но дело свое знала. К ночи все они обернулись…

– Упырицами! – вскрикнул Ирвинг.

– Да. Вампирами. Разорвали они в клочья своих обидчиков и с тех пор охотились в снегах на различных бродяг, а всякую непорочную деву, что на дороге встречали, в себе подобную обращали.

– Странно, что они Осгода пощадили.

– Да это же часть легенды про дев и девственниц. Ну как в сказаниях.

– И правда. Перевелись уже девственницы на континенте.

Оба наемника неприятно посмеялись.

– На деле, наверное, жрут, что ни попадя, а потом жертв своих прислужниками делают.

– И почему раньше о них ничего не было слышно?

– А потому, что мы живем во времена, когда в этом мире, лишь одно божество останется у власти. Развязал эту бойню Агемон, как это было тысячу лет назад, а теперь, поднабравшись сил, просыпаются его соперники. Остальные властные существа, которые из покон веков грызут друг другу глотки, да вот не могут окончательно друг с другом разделаться. Кто знает, что будет в этот раз…

– Неправда! Не может быть правдой!

– Верь во что хочешь. Мы же говорили об этом.

– Все равно ложь! Агемон не начинает войн! Он бог света и всего сущего! За ним добро и правосудие!

– Ну-ну. Расскажи это тысячам сожженных на кострах людям. Насколько я слышал, твой бог обожает, когда принесенные ему жертвы горят. Совсем неважно кто это: врачи, ученые, барды или поэты, знать или простая чернь. Все, кто не поклоняется солнышку, еретики, верно? Безусловно Агемон силен. Очень силен. Ведь не один же век материк кровью заливали, славя его имя. Он в этих землях хорошо осел, закрепился в умах многих, но не всех… Но ему все равно мало. Пока он не пожрет этот мир, не успокоится.

– Да как ты смеешь, безбожник!!! – вскричал в бешенстве Ирвинг. – Ты не можешь так говорить! Ты…

– Тише. Видишь?

– Это что? Костры?

– Ага. Похоже мы все же нашли отряд.

– Быть того не может. Гарвил в другой стороне.

– Вот сейчас и проверим.