Текст книги "Заживо погребенная"

ГЛАВА XIX

Вернувшись в асиенду, Юлиан передал своим друзьям полученные им от Навахи подробности. Дьявольское намерение Майора напасть на асиенду, как раз в день свадьбы, ясно доказывало уверенность бандита в легкой победе, и усилило их желание покончить с заклятыми врагами молодого человека.

Решено было употребить оставшиеся до атаки дни на довершение укрепления асиенды и удвоить бдительность и осторожность ее защитников. Впрочем, Юлиан скрыл от отца и дона Кристобаля самый день, назначенный для нападения; он главным образом заботился 6 том, чтобы не испугать женщин и многочисленных друзей, прибывших к свадьбе. Ему жаль было омрачить столь желанный и радостный день. Поэтому, он доверил тайну только Бернардо, Шарбону, Но-Игнасио и двум или трем охотникам, на молчание которых он мог рассчитывать. Охотники и краснокожие получили уведомление о ходе дел и секретное приказание занять свои позиции в назначенное время. Внутри же асиенды все посты были распределены, все люди прекрасно вооружены. Кроме того, целый арсенал был приготовлен в комнате, смежной с танцевальной залой, на случай, если бы и хозяевам, и гостям пришлось взяться за оружие. Всех защитников было ровно полторы тысячи человек, из коих девятьсот находились в самой асиенде. Наконец, настал роковой день.

Вся асиенда имела праздничный вид. Во двор постоянно въезжали великолепно одетые гости, окруженные целыми свитами нарядных, а главное, вооруженных слуг.

Развлечения редко представляются на мексиканской границе. Со времени же французской оккупации они, можно сказать, совсем исчезли, зато общество с жаром ловило всякий случай, прерывавший скучную и однообразную жизнь, на которую обрекали его обстоятельства. На этот раз случай был особенно привлекателен: француз женился на француженке, и бракосочетание должно было совершиться по обычаям далекой родины. Для большинства гостей празднество это предоставляло всю прелесть новизны. Об одном из гостей, чистокровном французе, мы скажем несколько слов. Капитан Эдуард Пети командовал трехмачтовым кораблем «Belle Adele», стоявшим в это время на якоре в Гуаймасе. Его открытое, веселое лицо, оттененное белокурыми волосами, сразу вызывало к себе симпатию, голубые глаза смотрели с тем чуть-чуть лукавым добродушием, которым отличаются часто купеческие капитаны. Он был высок и строен и под его несколько женственной наружностью скрывались железная воля и львиное сердце. Он был верный друг и опасный враг. Принадлежа к высшей буржуазии Парижа, он был истый -республиканец; убеждения заставили его предпочесть коммерческий флот военному. Дениза особенно желала видеть его на своей свадьбе, и, польщенный ее вниманием, он прибыл накануне вечером, поручив судно своему шкиперу. Двадцать здоровых матросов, вооруженных с ног до головы, сопровождали капитана и даже успели принять участие вместе с ним в последней рекогносцировке. Но капитан был не единственный гость француз, приглашенный на торжество. В восемь часов утра, караульный, поставленный на мирадоре (высокая башня), возвестил о приближении генерала X.

Тотчас же составилась блестящая кавалькада с доном Кристобалем и Юлианом во главе, и многочисленное общество отправилось навстречу именитому гостю. Генерал ехал, окруженный своим штабом и двумя эскадронами африканских егерей. Это был старый служака, заплативший за каждый свой чин кровью или подвигом. Нрава он был сурового, подчас жестокого, но любил справедливость и сердце имел добрейшее. Солдаты обожали его; даже мексиканцы ценили честное отношение его к делу, и если его не любили, то глубоко уважали. Встреча была самая задушевная как в поле, так и в асиенде, где дамы приветствовали военных гостей. Большая зала была приготовлена для церемонии подписания брачного договора, В глубине, на небольшой эстраде, стоял стол, окруженный креслами, предназначенными для генерала и его штаба, над ними развевались французские и мексиканские знамена. Длинные скамейки были расставлены для остальных приглашенных. Ровно в девять часов гости, в количестве трехсот человек, наполнили залу, и тотчас же после них вошли обрученные. Дениза была очаровательна. Смущенная, дрожа от избытка радостных чувств, она опиралась на руку доктора, который, впрочем, казался взволнованным не менее ее: наконец-то исполнилось главное его желание! Донна Луиза де Карденас и графиня Валенфлер шли по обеим сторонам невесты. За ними следовал Юлиан, одетый в обыкновенный охотничий костюм. Шаферами его были Бернардо и дон Кристобаль де Карденас.

Торжественная простота обряда гражданского брака сильно поразила мексиканцев. Как только он был окончен, послышался звон колоколов, призывавших в часовню для совершения церковного обряда. Генерал предложил руку новобрачной, и длинный кортеж потянулся через двор асиенды. Часовня была роскошно убрана, великолепный орган торжественно звучал. Обедня была отслужена с той несколько языческой торжественностью, которой отличается мексиканский католицизм.

Религиозная церемония продолжалась более часа. Выходя из часовни, Юлиан сам вел свою милую Денизу! Теперь она его жена! Они возвращались в асиенду, приветствуемые кликами радости толпы слуг, как вдруг новобрачный остановился и, обращаясь к генералу, попросил заступить его место, и, шепнув что-то Бернардо, он вместе с ним скрылся в толпе. Удивленная Дениза не знала, что ей думать. Не желая выказать беспокойства, она продолжала улыбаться, но сердце ее мучительно сжалось. Предчувствие ей говорило, что опасность грозит любимому человеку. Поднявшись по лестнице, она машинально повернула голову в направлении, в котором исчез ее муж. Там происходило что-то необычное. Толпа волновалась. Казалось, что происходила не то ссора, не то драка. Все это продолжалось несколько секунд. Но она тотчас же увидела Юлиана и Бернардо. Они возвращались, оживленно и весело разговаривая. Дениза радостно улыбнулась.

– Зачем ты меня так оставил? – с милым упреком спросила она мужа, когда он вновь занял свое место. – Я смертельно испугалась.

– Не сердись, дорогая моя, – отвечал он, – мне необходимо было отдать приказание Шарбону. Впрочем, дело тебя касается! Увидишь, какой славный сюрприз я тебе приготовил!.. Не спрашивай теперь: пока это еще тайна.

– На этот раз я тебя прощаю! Я слишком беспокоилась и мне очень приятно узнать, что страх мой был неосновательным. Но, – прибавила, грозя ему пальчиком, – помни, Юлиан, что никаких тайн не полагается между нами.

Вернувшись из церкви, дамы занялись своим туалетом. Затем общество направилось в столовую. Нужно быть в Мексике, чтобы иметь понятие о том, что такое роскошь. Эта золотая страна способна воплощать волшебные мечты. Не будем говорить о сервировке стола, слова тут ничтожны; укажем только на одну подробность относительно самого обеда: подавались горячие пирожки, начиненные мороженым. Обед был на славу; вина и в особенности шампанское лилось рекой. Пробило четыре часа, когда генерал и его свита встали из-за стола, извиняясь и прося общество не обращать на них внимания. Они должны были ехать, чтобы поспеть к вечеру в главную квартиру. Раскланявшись со всеми, генерал оставил столовую в сопровождении офицеров, доктора, Юлиана, Бернардо и дона Кристобаля. Когда они вошли в маленькую гостиную, в которой военные оставили свое верхнее платье, Юлиан с улыбкой подошел к генералу.

– Генерал, – сказал он, – не знаю, как выразить вам мою благодарность за честь, которую вы оказали своим присутствием на моей свадьбе. В знак искреннего признания, позвольте поднести вам небольшой подарок.

– Что такое? – сурово спросил генерал, не зная еще, смеяться ему или сердиться.

– Выслушайте меня, прошу вас; надеюсь, что слова мои перестанут казаться вам странными.

– Говорите… но спешите – времени у меня мало, – сухо отвечал генерал, опускаясь в кресло и знаком приглашая всех прочих тоже сесть.

– Помните ли вы, генерал, – продолжал Юлиан, делая вид, что не замечает дурного расположения духа своего гостя, – что, возвращаясь из церкви, я просил вас взять руку моей жены?

– Помню, и даже, сознаюсь, вы меня немало удивили.

– Сейчас объясню вам это. В толпе, окружавшей нас, я узнал бандита, которого давно уже разыскивает французская полиция. Присутствие его в асиенде тем более меня поразило, что негодяй этот личный мой враг и поклялся жестоко отомстить мне.

Все слушали внимательно. Дон Кристобаль и доктор недоумевали.

– Продолжайте! – уже мягче сказал генерал.

– Я сделал знак Бернардо и мы бросились к нему. Негодяй догадался, что я его узнал, и бежал… Но я недаром охотник и славлюсь своей ловкостью. Бандит был пойман, связан, обыскан – и вот, что мы нашли у него.

Юлиан подал генералу, сложенную в виде письма бумагу.

– Гм!.. – пробурчал генерал, прочитав ее. – Дело скверное! И вы говорите, что человек этот француз? Но письмо не подписано?

– Вы и без подписи узнаете, кто его писал.

Юлиан подошел к окну и сделал знак.

– Сейчас преступник будет здесь, – сказал он.

Пленника ввели.

– Фелиц Оианди! – воскликнул с удивлением один из офицеров.

– Как? – удивился генерал. – Этот мерзавец жив?

– Боже мой! – с отвращением и тревогой вскричал доктор. – Его, наверное, привели сюда какие-нибудь преступные цели!

– Вот вам мой подарок, генерал! – смеясь, продолжал Юлиан. – Принимаете ли вы его?

– Принимаю! – с хохотом отвечал генерал. – И даже – очень благодарен! Капитан Леритье, поручаю вам этого мерзавца. Мы его возьмем с собой.

Фелиц Оианди нагло усмехнулся.

– Ба! – проговорил он, окидывая презрительным взглядом присутствовавших. – Все это не так страшно! Берегитесь, не поменяться бы вам со мною ролями!

– Вот гадина! – вскрикнул генерал, когда Оианди увели. – Послушайте, друг мой, – обратился он к Юлиану, – не оставить ли вам в помощь сотенку солдат?

– Нет, нет! – с живостью ответил молодой человек. – Вам не следует уменьшать ваш конвой. Сердечно благодарен за предложение, но, верьте мне, силы наши достаточны для отражения неприятеля.

– Как знаете!.. В таком случае, позвольте мне в последний раз поблагодарить вас и за гостеприимство, и за славный подарок.

Скоро генерал и сопровождавшие его скрылись в облаках пыли.

Письмо, найденное у Оианди, генерал возвратил Юлиану, а тот, в свою очередь, передал его Шарбону.

– Юлиан, – спросил дон Кристобаль, – так, значит, нападение произойдет сегодня ночью?

– Да…

– И вы будете опять нашим спасителем!..

– Ба! – весело прервал его Юлиан. – Я спасаю жену мою, вот и все! А если другие тоже спасутся, тем лучше! Прошу вас только предоставить мне полную свободу, сделать меня, так сказать, главнокомандующим.

– Разумеется… Вы подготовили и организовали оборону и гораздо лучше меня знаете, как действовать… Но все равно, Юлиан, странная у вас свадебная ночь!..

– Что же делать! Нужно пожертвовать этим! А теперь еще последняя просьба: не показывайте и виду, что нам грозить опасность. Пусть гости не догадываются до последней минуты.

Они вернулись в столовую, где никто, кроме Денизы и графини Валенфлер, не заметил их отсутствия. Звон хрусталя, говор и смех наполняли громадную залу весельем. Пользуясь шумом, Юлиан шепотом разговаривал с Денизой, теперь он ей все открыл. Понимая ее высокую душу, он знал, что грозящая опасность не поколеблет ее твердости, но он не хотел, чтобы беда застала ее врасплох.

– Исполняй долг твой, дорогой мой, – отвечала молодая женщина, слегка побледнев, но сохраняя ангельскую улыбку. – Я тоже не изменю своему и останусь спокойна и весела, как ты мне приказываешь. Помни только, дорогой мой, что ты моя жизнь. Если ты погибнешь, я умру!..

В восемь часов открылся бал с Юлианом и Денизой в первой паре. Французские танцы сменялись мексиканскими. После одной из кадрилей Юлиан оставил залу. Подошедший мажордом шепнул ему на ухо, что Шарбон желал его видеть.

– Ну что? – спросил Юлиан.

– Майор в целости получил письмо, найденное у Оианди. Шайка разделена на две партии: одна, руководимая Майором, подойдет с парка; другая, под предводительством Навахи, нападет на ранчерию.

– В котором часу начнется нападение?

– Ровно в одиннадцать!

– Хорошо! Теперь только десять – значит, времени достаточно для окончательных приготовлений. Пусть все занимают свои посты: сражение будет, Бог даст, коротко и удачно!

ГЛАВА XX

Темная ночь спустилась на землю. Тишина и спокойствие, казалось, царили под густыми столетними деревьями. Изредка ночной ветерок чуть слышно доносил звуки бальной музыки. Затем все утихало, и наступило полное затишье. Но если бы чей-нибудь взгляд мог проникнуть во мрак ночи, странное зрелище удивило бы его! За кустами, за деревьями, в земляных траншеях неподвижно лежали вооруженные люди. Юлиан и Бернардо быстро проходили мимо них, тихо произнося какие-то слова и получая, также шепотом, ответ. Охотники достигли, таким образом, самого глухого места парка. Привыкший к темноте глаз мог рассмотреть тут черные силуэты людей и особенно большое число часовых. Бледное зарево тихо подымалось на горизонте, вскоре острый серп луны скользнул между тучами, слабо осветив весь пейзаж. Башенные часы уныло пробили одиннадцать.

Протяжный звон их не успел замереть, как раздался резкий крик степного ястреба. Крик повторился еще два раза. Это кричал спрятавшийся в кустах Юлиан. Внезапно со стороны ранчерии послышались частые выстрелы и дикие вопли. Над стеною парка появилось множество голов, потом показались плечи, туловища; бандиты приготовились осторожно перелезть через стену.

– Пли! – громко скомандовал Юлиан.

Залп невидимых ружей с треском разнесся над высокими деревьями. Бандиты разом все исчезли. Послышалось грузное падение тел. Между тем адский шум этот достиг бальной залы. Танцевавшие остановились в недоумении. Новые выстрелы вызвали панику… Тогда дон Кристобаль, взяв под руку донну Луизу, вышел на середину залы:

– Синьоры и кабальеро! – воскликнул он. – Успокойтесь!.. Опасность нам не угрожает! На нас напали всего пятьсот человек, а защитников наших более полутора тысяч, в том числе двести французских солдат! Я давно предупрежден был об этом нападении. Мне казалось достойным доказать славным нашим союзникам-французам, что кровь предков не выродилась в нас и что мы достойные сыны доблестных мексиканских conquistadores! 1818
  Завоевателей.


[Закрыть] Будем же продолжать наши танцы! Верьте, что ни один бандит не переступит порога асиенды!

– Браво! Браво! Да здравствует Мексика! – в один голос закричали гости.

– Будем продолжать танцы! – восторженно воскликнула графиня де Валенфлер.

– Да, танцевать! – с улыбкой подтвердила Дениза.

Тоска и отчаяние были в ее душе.

– Танцевать! Танцевать! – подхватили наэлектризованные дамы.

– Да, – повторили мужчины, – будем танцевать, но с оружием в руках!..

В дверях залы показались капитан Пети и вооруженные топорами матросы.

– Оружие в соседней комнате! – сказал капитан, показывая куда идти.

Все бросились за ним. Энтузиазм был громадный. Через несколько минут мужчины вернулись, вооруженные с ног до головы.

– Галоп! Галоп! – требовали восхищенные гости.

Начался бешеный танец. Музыка гремела, сливая свои звуки с громом выстрелов. Капитан Пети не помнил себя от радости. Нрав почтенный моряк имел весьма задорный. Можно было ручаться, что сегодняшнюю пляску он не променял бы ни на какие миллионы. Все не танцевавшие образовали батальон, который способен был выдержать первый натиск неприятеля. Кроме того, капитан окружил залу цепью стрелков, матросы стояли на часах у главного входа.

Но в это время Майор не унывал. Решив победить во что бы то ни стало, он снова выстроил часть своих людей; остальные же ударами заступов старались подкопать стену. Перестрелка началась… Спрятанные на деревьях бандиты отлично пользовались своей позицией. Их 6ecпрерывный и меткий огонь наносил большой урон защитникам парка. Многие из них лежали бездыханными. Юлиан быстро отдал какое-то приказание унтер-офицеру пехотных стрелков. Тот сделал знак, что понял, и, собрав своих солдат, скрылся с ними в темной чаще. Сильно потрясаемая стена дрожала… Вдруг на протяжении почти пяти метров, она с треском обрушилась. Громкое «ура!» приветствовало ее падение. Бандиты бросились к пролому… Но страшная пальба остановила их. Юлиан стоял там с сотней вакеро.

– Проклятие! – закричал Майор, заставляя перепрыгнуть свою лошадь через брешь и потрясая саблей. – Трусы!.. Чего вы остановились?.. Вспомните, черт возьми, что впереди вас ждет золото… Слышите, золото!.. Вперед!

– Вперед, за золотом! – повторили бандиты, ринувшись вслед за ним.

Новый залп встретил их.

Вновь раздался крик степного ястреба.

– Друзья!.. – воскликнул Юлиан. – Победа наша!.. Вперед, вперед!..

– Ура!..

И вакеро двинулись вперед, как один человек.

Второй раз разбойники должны были отступить.

Позади них раздались новые выстрелы.

Бандиты попали между двух огней: теперь их атаковали лесные охотники.

Взбешеный Майор дрался, как лев. Собрав опять своих людей, он концом сабли указал им на пролом в стене,

– Глядите, дьяволы! – хриплым голосом прокричал он. – Там золото, здесь смерть! Вперед же!..

Бандиты побежали за ним, задыхаясь от злобы и алчности. Но неожиданное препятствие остановило их. Пехотные стрелки незаметно обошли их и, прячась в траве, ожидали решительного момента. При движении вперед бандитов, они поднялись и пошли в штыки.

Это было как раз в ту минуту, когда вакеро переступали через брешь и двигались навстречу врагу, когда справа бегом приближались команчи, а охотники заходили слева и с тыла.

Действия защитников так искусно были задуманы и исполнены, что авантюристы очутились окруженными со всех четырех сторон.

Они поняли, что отступление стало невозможным, и знали, что пощады ждать нечего. Поэтому они решили дорого продать свою жизнь. Из всех их один Майор был верхом. Бандиты составили каре вокруг него и, плечо к плечу, открыли убийственный огонь. Но кольцо неприятеля все теснее стягивалось кругом них… Вдруг команчи отделились и бросились вперед. Сила напора сломила ряды бандитов. Тогда началась не битва, а бойня. Защитники били соединенными силами. Крики ярости и отчаяния потрясали воздух. Сражавшиеся боролись грудь в грудь, поражая друг друга саблями, штыками, ножами, чем попало… Раненые приподнимались, скользя в крови, чтобы нанести последний удар. Число бандитов уменьшалось с каждой минутой. Но они продолжали сражаться; ими овладело чувство защищающегося зверя. Они ничего не видели, не слышали, ни на что не надеялись, но яростно сопротивлялись, с демонской радостью хохоча, когда чувствовали, что нож их вонзался в живое мясо. Вдруг все смолкло. Все бандиты были перебиты.

Защитники асиенды также немало пострадали: шестьдесят шесть из них пали смертью героев, сто тридцать были ранены. Победа досталась с трудом, но знаменитая «куадриллья» была уничтожена, и главный вождь ее, Майор, лежал тут же, под грудой тел своих сообщников. Со стороны ранчерии сражение происходило почти при тех же условиях. Только там, в самом начале нападения, главарь бандитов, Наваха, неосторожно подавшись вперед, был взят вакеро в плен. Покуда разбойники, смущенные несчастьем своего предводителя, недоумевали, что им делать, их окружили и истребили до одного. Таковы все битвы в саванне. Пощады там не знают! Все это продолжалось не долее трех четвертей часа.

В большой зале танцы продолжались с каким-то дьявольским оживлением.

– Победа! Победа! – раздался вдруг голос, покрывший гром оркестра.

Дениза с радостным криком бросилась к мужу.

Это был он, весь покрытый кровью, но не своей, а неприятельской… Глаза его горели, голос гордо звучал.

– Да здравствует Мексика! Да здравствует Франция! – восторженно пронеслось в ответ.

– Благодарю, друг! – взволнованным голосом сказал дон Кристобаль, пожимая руку Юлиану.

– Не стоит благодарности! – ответил тот, смеясь. – Мне просто доставило удовольствие избавить вселенную от подобных негодяев. Но позвольте мне пойти переодеться – я похож на мясника.

Бал продолжался до поздней ночи и кончился великолепным ужином. На другой день, рано утром, Юлиан отправился в парк, на место вчерашнего сражения. Ему еще раз хотелось удостовериться, что Майор действительно убит. Но он опоздал. Трупы были уже зарыты, и никто не позаботился освидетельствовать их.

Известие это неприятно поразило Юлиана.

– А что, – подумал он, – если Майор жив? У этого дьявола душа привинчена к телу… Вот штука была бы! Разумеется, в настоящую минуту он не может нам вредить, но – потом?

Как ни старался он себя уверить, что это вздор, что он сам видел, как Майор упал, – сомнение закралось в его сердце.

Он задумчиво вернулся в асиенду, где все еще спали Слуга доложил, что Наваха давно ожидает его.

Приказав тотчас же ввести авантюриста в кабинет, Юлиан радушно встретил его и горячо благодарил за оказанную услугу.

– Я, может быть, отгадал, – продолжал он, смеясь и закуривая сигару, – что привело вас таким ранним утром в асиенду. Вы, наверное, пришли напомнить мне о моем обещании?

– Признаюсь, сударь, вы правы, – с некоторым смущением отвечал Наваха, – хотя мне довольно неприятно в этом сознаться.

– Отчего же? Мы заключили соглашение: вы честно исполнили ваши обязательства, я обязан поступить точно также. Требование ваше совершенно законно.

– Да, с деловой точки зрения, разумеется, но приличие требовало бы, чтобы я не был так назойлив. Правда, у меня есть оправдание, я бы мог указать на причину, заставившую меня так грубо навязываться, но она так необыкновенна, что, право, я не решаюсь назвать ее.

– Говорите! – улыбаясь, сказал Юлиан.

Наваха находился в сильном раздумье. Лицо его было бледно, что-то, видимо, тревожило его.

– Сударь, – спросил он наконец тихим голосом, – верите ли вы в предчувствия?

– В предчувствия? – переспросил удивленный Юлиан.

– Да… Не думайте, что я вас забавляю сказками, сударь, но обстоятельства заставили меня быть суеверным. Я глубоко верю в предчувствия… Скоро сорок лет, как я живу на свете, и никогда они меня не обманывали.

– Хорошо, но какое отношение между вашим приходом и этой верой в чудесное?

– А вот какое: я чувствую, что Майор не только жив, но даже успел бежать.

– Наваха, – торжественно проговорил Юлиан, – я лично видел Майора распростертым на груде окровавленных трупов. Он мне казался мертвым. Но я хочу быть откровенным с вами: подозрение ваше странным образом совпало с моими мыслями – я тоже думаю, что он жив.

– А я так в этом уверен. Вот зачем я тороплюсь получить обещанные деньги; мне хочется скорее убраться отсюда. Что-то говорит мне, что человек этот будет причиной моей гибели.

– Полноте… Теперь вам нечего бояться – вы уезжаете во Францию, он же никогда не посмеет вернуться туда. Но, чтобы не задерживать вас напрасно, позвольте мне сейчас же произвести с вами расчет.

Юлиан вынул из бюро связку бумаг.

– Вот вам чек на семьдесят пять тысяч пиастров на дом Ротшильдов в Париже, Лондоне или Вене, куда хотите.

– Благодарю…

– Кроме того, дон Кристобаль поручил передать вам пять тысяч мексиканских унций.

– О это слишком! Право, я не заслужил…

– Берите, берите, – продолжал, смеясь, Юлиан. – Заслуги ваши для нас неоценимы, а что касается величины суммы, то не бойтесь разорить дона Кристобаля. Он так богат, что, пожалуй, не знает и счета своим сокровищам. Верьте, что он с особым удовольствием посылает вам эти деньги.

– В таком случае, я принимаю… Еще последняя просьба: потрудитесь написать чек на имя Вильяма Фильмора.

– Извольте. Вы берете это имя?

– Да, я становлюсь чистокровным янки. Впрочем, все мои бумаги в порядке; вот уже четыре года как я числюсь североамериканским гражданином.

– Я вижу, что вы предусмотрительный человек… Скажите, могу ли я вам быть полезен?

– Благодарю вас, – с чувством сказал Наваха. -Вы для меня много сделали: вы дали мне богатство и свободу. Через несколько дней я буду на пути в Европу. Ваших планов я не знаю, но полагаю, что вы оставите Мексику и вернетесь во Францию. Если когда-нибудь в Париже вам понадобится верный человек, вспомните Вильяма Фильмора из Нью-Йорка, и знайте, что каждый день, между четырьмя и пятью часами пополудни, он будет ждать вас в Пале-Рояле, у Cafe de la Rotonde. Будущего нельзя предвидеть, а преданный человек всегда может пригодиться.