Текст книги "Ложь и любовь"

Мэг положила руку на худую коленку Гаса. На безымянном пальце поблескивало обручальное кольцо – простая золотая полоска, которую Жюль купил прямо в церкви.

– Твой отец и я поженились в Лас-Вегасе, – медленно проговорила она, избегая встречаться взглядом с Паркером. – Потом он привез меня обратно в Новый Орлеан. Так что твой отец не собирался никуда убегать или начинать новую жизнь без тебя.

– Правда? – Мальчик посмотрел сначала на Мэг, потом на Паркера.

Паркер кивнул, подтверждая слова Мэг.

– И вы не отправите меня обратно в этот гадючник?

– В школу, – мягко поправила Мэг. – Нет, мы не отправим тебя в эту школу.

На скулах Гаса заходили желваки, и это забавным образом роднило его с Паркером. Мэг уже не раз видела, как с Паркером происходило то же самое, когда он пытался обуздать эмоции. Может, это один из приемов, которым обучают мальчиков в «гадючнике», как Гас выразительно охарактеризовал свою школу.

Мальчик немного расслабил скрещенные на груди руки.

– Как папа умер? – еле слышно спросил он.

Мэг посмотрела на Паркера. Он снова повторил уже знакомое ей движение – стиснул челюсти. Мэг улыбнулась – печально и одновременно ободряюще, – давая понять, что оставляет решение этого вопроса за ним.

– Мне тяжело об этом говорить, Гас, твой отец был моим братом, я его очень любил… но у него были кое-какие проблемы. Именно эти проблемы привели к тому, что твой отец ввязался в драку из-за пистолета и был застрелен.

Глаза Гаса стали еще больше. Он дотронулся до синяка под глазом.

– Папа подрался?

Паркер кивнул.

Мэг невольно затаила дыхание. Много ли можно рассказать мальчику? Когда он станет старше, до него все равно дойдут сплетни. Сказать детям, что Тед умер от аневризмы, и то было нелегко, а уж по сравнению со смертью Жюля, убитого при попытке покупки наркотика, ситуация с Тедом выглядела совсем простой.

– Вот, наверное, почему он часто говорил мне, что я не должен драться, – тихо заключил Гас.

Мэг поняла, что мальчик готов сделать вывод, что если бы он не дрался, если бы вел себя лучше, его отец, возможно, был бы жив. Это ужасно, когда дети, пытаясь приспособиться к каким-то последствиям поведения взрослых, взваливают на себя непосильную ношу вины. Мэг замечала подобное и за своими детьми, более того, она испытала это на собственном опыте.

– Каждому из нас отпущен свой срок на земле, и когда человеку пора покинуть этот мир, это произойдет несмотря ни на что. Все, что ты делал или не делал, не изменило бы судьбу твоего отца, – сказала она Гасу.

Мальчик посмотрел на нее с негодованием.

– Но если бы я вел себя хорошо, папа забрал бы меня с собой, и я мог бы спасти его. – Гас потряс кулаком, и Мэг увидела, что все его пальцы в ссадинах. – Я бы всыпал этим мерзавцам как следует!

Мэг не могла сдержать улыбки.

– Гас, ты храбрый парень, но драться совсем не обязательно.

– Папа тебя любил, – сказал Паркер.

– Ха! – Гас снова скрестил руки на груди. – Зачем мне любовь, когда я сирота и мы так никогда и не сходили на рыбалку?

– Гас, любовь – это все, – невольно вырвалось у Мэг.

– И ты не сирота, – сказал Паркер. – У тебя есть мать, а теперь еще две мачехи.

Гас с любопытством посмотрел на Мэг:

– Вы что, собираетесь возиться со мной? Напускная бравада не обманула Мэг. Гас – всего лишь ребенок, к тому же ребенок, которого слишком часто бросали и сбагривали с рук. Она подумала о своей собственной жизни, о детях, оставшихся в Лас-Вегасе, и о том, что ей скоро придется вернуться. Очень скоро. Видимо, ее сомнения были заметны, потому что Гас насупился.

– Вы такая же, как другие! Заберете денежки и сбежите.

– Мэг не такая.

Мэг с удивлением покосилась на Паркера.

– Ладно, мы еще посмотрим. – Гас потер глаза, потом живот.

– Как насчет гамбургера? – спросила Мэг. Лицо мальчика просияло.

– С шоколадным коктейлем и двойной порцией жареной картошки?

Она кивнула.

Гас вытер глаза.

Паркер отодвинулся, он больше не обнимал Гаса. Мальчик в белой футболке и толстых шерстяных брюках, устроившийся на заднем сиденье между дядей и мачехой, выглядел сейчас младше своих десяти лет. Сквозь тонкую ткань футболки Мэг могла бы пересчитать все его ребра.

– Чем они вас там кормили, в школе? Гас состроил гримасу отвращения.

– Овощами. И еще цыплятами. Цыплята, цыплята, все время цыплята! – Он провел пальцем по шее, показывая, что сыт по горло.

Мэг и Паркер улыбнулись и пересели с заднего сиденья на переднее. Повернув ключ в замке зажигания, Паркер посмотрел на Мэг, снова улыбнулся и беззвучно произнес одними губами:

– Спасибо.

Мэг улыбнулась в ответ. Она была благодарна ему за это выражение признательности, за поддержку, но, к сожалению, слишком остро реагировала на его близость.

– Значит, едем в «Макдоналдс», – заявил Паркер. – А потом, Гас, мы отвезем тебя домой.

Глава 10

«Мы отвезем тебя домой». Паркер мысленно повторил эту фразу, наблюдая как Гас с аппетитом уминает даже не один, а два чизбургера. Мэг отдала должное салату в пластиковой коробочке. Самому же Паркеру, который уже бог знает сколько лет не ступал ногой в «Макдоналдс», его сандвич с цыпленком показался совершенно несъедобным. Впрочем, возможно, дело было даже не в самом сандвиче. Вероятно, выразительный жест Гаса, который показал, как ему надоели цыплята, напрочь отбил у Паркера аппетит к курятине.

Улыбнувшись при этой мысли, Паркер бросил племяннику салфетку. Гас в это время соскребал со стенок стаканчика последние молекулы мороженого и шоколада. Гас ловко поймал салфетку, помахал ею перед носом и откинулся на спинку стула, положив руки на свой совершенно плоский живот.

– Вот это я понимаю, это настоящая еда, – сказал мальчик. – А вы разве не проголодались, дядя Паркер?

Паркер замотал головой и заметил, что Мэг сдержала усмешку. Вероятно, на ее вкус у него слишком аристократические замашки, но он, в свою очередь, готов простить ей почти все только за то, что она согласилась поехать и разделить с ним нелегкую задачу сообщить Жюлю о смерти отца.

Удивительно, но Гас реагировал так же, как он сам. Жюль был этаким приходящим папашей, но все же он проводил с Гасом больше времени, чем Марианна. Мать Гаса сбагрила сына нянькам, а сама вернулась к прежним занятиям, то есть игре в гольф и доведению собственной фигуры до совершенства.

Паркер с интересом наблюдал, как Мэг и Гас обсуждают правила игры, в которую можно играть скатанной в шарик бумажной крышкой от стаканчика. Он мог только позавидовать непринужденности ее общения с ребенком. Некоторых женщин во имя гуманности следовало бы стерилизовать, как только они достигнут половой зрелости, и Марианна явно из их числа. Мэг же, напротив, обращается с детьми совершенно естественно. У Паркера даже мелькнула безумная мысль: возможно, его брат потому и женился на Мэг, что из нее получилась бы хорошая мать для Гаса.

Гас щелчком послал бумажный шарик в сторону Мэг, она мгновенно отбила его и издала победный клич, когда шарик пересек воображаемую линию ворот.

– Так нечестно, – заявил Гас, – вы смухлевали. Мэг стала возражать, а он тем временем бросил шарик так, что тот пролетел мимо нее и упал на пол. По-видимому, бросок считался удачным, потому что Гас завопил:

– Есть!

Паркер отогнал нелепую мысль. Его братец никогда не думал ни о ком, кроме самого себя, и Гас не составлял исключения. И когда Жюль выходил на Джексон-авеню, чтобы купить дозу, он явно не думал о собственном сыне.

Гас хихикал, в его голубых глазах, очень похожих на глаза Жюля, плясали веселые огоньки, которых Паркер не видел в них, наверное, с тех пор, как мальчик научился ходить.

«Как будто ты много уделял ему внимания».

Даже несколько лет назад, когда Гас жил в Понтье-Плейс, Паркер, наведываясь в гости к родителям, почти не замечал ребенка.

Мэг поймала бумажный шарик, нацеленный ей в лицо, и торжествующе потрясла в воздухе кулаком.

– Я победила! Ну что, ты готов ехать в «Уолмарт»?

– В «Уолмарт»? – По тону, каким Гас произнес это слово, можно было заключить, что известный универмаг, торгующий недорогими товарами, стоит в его шкале ценностей даже ниже курятины.

Мэг кивнула.

– Думаете, он работает по воскресеньям? – спросил Паркер. Он действительно не знал этого, к тому же покупки вполне можно было бы отложить до завтра. Тинси поедет с Гасом сама или пошлет Хортона.

– Конечно, работает, – сказала Мэг. – Воскресенье – как раз тот день, когда вся Америка делает покупки.

Гас наморщил нос.

– В «Уолмарте» покупают только низшие классы.

– Неужели? – Мэг внимательно посмотрела на мальчика, перебрасывая бумажный шарик из одной руки в другую.

Паркер услышал в голосе Мэг опасные нотки. Если бы он любил заключать пари, то поставил бы на то, что сейчас Гасу будет преподан урок по части снобизма. Надо признать, вполне заслуженный.

– Естественно, это всем известно. – Гас стал высасывать через соломинку остатки коктейля с самого дна, издавая при этом характерные звуки.

– Всем также известно, что подобные звуки издают только представители низших классов, так что поехали, – заключила Мэг, вставая из-за стола.

– Эй, не забывайте, что я – Понтье. – Гас подбоченился. – А Понтье не покупают одежду в «Уолмарте». – Явно не собираясь вставать, Гас откинулся на спинку стула. – Дядя Паркер, скажите ей.

Паркер действительно не помнил случая, чтобы когда-нибудь заглядывал в магазин, торгующий ширпотребом. Вместо того чтобы поддержать Мэг, он сказал:

– А ты знаешь, что человек, основавший сеть «Уолмарт», умер одним из самых богатых людей на планете?

Гас скривил губы.

– Подумаешь! Он помер, значит, больше не может тратить свои денежки. Как и мой папа.

Гас вытер рот рукой и прижал к губам сжатый кулак. Губы его дрожали. Паркер клял себя последними словами за то, что ляпнул такую неудачную фразу. Мысленно извинившись и так же мысленно умоляя Мэг о помощи, он протянул руку и тронул племянника за плечо.

– Извини, Гас, мне очень жаль.

Мальчик пнул ногой ножку стула и стряхнул руку Паркера.

– Все нормально. Всякий может вляпаться в дерьмо. – Он с вызовом посмотрел на Паркера, явно ожидая реакции на свою грубость.

– Гас… – начал Паркер.

– Скажи-ка, в школе запрещалось ругаться, я угадала? – перебила Мэг.

Гас кивнул.

– А когда ты ругался, на тебя все обращали внимание, правда?

Гас снова кивнул, уголки его все еще дрожащих губ чуть приподнялись в улыбке.

– Ну так мы будем действовать по-другому, – отрывисто проговорила она. – Твой дядя и я будем отвечать только на вежливую, интеллигентную речь, только когда ты будешь говорить тем языком, который подобает Понтье из Понтье-Плейс.

Паркер сдержал усмешку. Он искренне восхищался тем, как Мэг не погнушалась воспользоваться в своих интересах ребяческим снобизмом Гаса. Гасу действительно не помешало бы вымыть рот с мылом. Обращаясь к племяннику, Паркер серьезно сказал:

– Мэг права.

Мальчик посмотрел поочередно на обоих взрослых, затем уставился на свои руки и упрямо пробормотал:

– Хрен я вам поверил.

Мэг собрала остатки оберток от сандвичей и пустые пакетики от кетчупа и бросила на поднос.

– Когда мы проезжали по автостраде, я видела, что «Уолмарт» не так далеко отсюда. Я как раз просыпалась, когда мы проезжали мимо него.

– Я уже сказал, – Гас повысил голос, – что не собираюсь ничего надевать из этого вонючего «Уолмарта»!

Парочка, сидящая за соседним столиком, повернулась и уставилась на них с явным любопытством. Паркер уже искренне пожелал никогда не иметь дела ни с «Макдоналдсами», ни с «Уолмартами», ни с избалованными племянниками.

– Вы готовы? – спросила Мэг.

Паркер встал, спрашивая себя, что им делать, если Гас не пожелает подняться. Мальчишка уже барабанил каблуком ботинка по ножке стула с яростью, не предвещавшей ничего хорошего. Не глядя на Гаса и обращаясь исключительно к Паркеру, Мэг сказала:

– У них там в «Уолмарте» бывают отличные перочинные ножички.

«Значит, она заметила тогда ножик Гаса», – подумал Паркер, отдавая должное наблюдательности Мэг.

Паркер бросил поднос в контейнер. Двигаясь со скоростью разомлевшего на солнышке аллигатора, Гас вытащил, вернее, выволок из-под стола сначала одну ногу, потом другую, затем поднял свое худенькое тело с пластикового стула.

– Я иду, – заявил он с бунтарским видом, – но не рассчитывайте, что мне понравится та дрянь, которой они торгуют.

Мэг улыбнулась. Паркер пошел вперед и придержал дверь для Мэг и племянника. Странно, но у него ненадолго возникло ощущение, что он неожиданно приобрел семью. И ощущение не было неприятным.

Три часа спустя уже Мэг придержала дверь в дом, а Паркер вошел, ведя под руку сонного Гаса. Гас был в широких шортах по колено и необъятных размеров футболке, почти такой же длины, как шорты. И то и другое он сам выбрал в «Уолмарте». Гас также выбрал туристические ботинки на толстой подошве, серые носки и перочинный ножик.

Мэг взяла на себя покупку нижнего белья, пижам и зубной щетки – предметов, которые по вполне понятным причинам не интересовали Гаса, увлеченно играющего с новым ножичком. Все это вместе обошлось Паркеру в сто пятьдесят долларов – довольно выгодная сделка, если учесть, что за весь обратный путь до Нового Орлеана Гас больше ни разу не заикнулся о том, что не желает ничего покупать в дешевом магазине.

В особняке горели все окна, вдоль подъездной аллеи выстроилась вереница машин. Сейчас Мэг меньше всего на свете хотелось бы знакомиться с еще одной порцией друзей и родственников Понтье.

– Давайте сразу уложим его в постель, – прошептала она Паркеру.

Из бокового коридора появился Хортон.

– Добрый вечер, миссис Мэг, мистер Паркер, мистер Гас.

– Кто у нас в гостях? – спросил Паркер.

Хортон поднял руку и стал загибать пальцы. Мэг с удивлением отметила, что он по-прежнему в белых перчатках, на которых за весь день не появилось ни единого пятнышка.

– Гравье, Миллисенты, Беннингзы, Дюфуры. Ах да, звонила мисс Лежен. Она отдельно спрашивала о вас.

Интересно, кто такая эта мисс Лежен? Мэг быстро покосилась на Паркера, пытаясь понять его реакцию, но тот просто сказал:

– Я вернусь чуть позже. Сейчас нам нужно уложить Гаса в постель, кстати, перед этим ему не мешает помыться.

– Эй, я не ложусь спать в такую рань! – Сонливость Гаса мгновенно прошла, он стряхнул с себя руку Паркера, занял бойцовскую стойку и с вызовом бросил: – Только попробуйте заставить меня!

– Хортон, на ту телеграмму был какой-нибудь ответ?

– Нет, сэр. – Хортон протянул руку Гасу. – Может, начнем с ванны?

– О, не утруждайте себя, – ответила Мэг. Паркер удивился.

– Хортон нас вырастил, знаете ли.

Мэг смутилась. Интересно, какую должность занимает этот Хортон? Дворецкого, горничной, няньки? По важному виду Хортона не скажешь, что в его обязанности входит присматривать за купанием десятилетнего мальчика.

– Вы предпочитаете заняться этим сами? – вежливо поинтересовался Хортон.

Мэг подумала о перспективе предстать перед гостями, которых он только что перечислил. Стоит ли говорить, что все они умирают от любопытства и им не терпится взглянуть на новоиспеченную вдову Жюля.

– Да, пожалуй.

Гас уставился на нее с открытым ртом.

– Я вас даже не знаю толком и не собираюсь перед вами раздеваться!

Мэг округлила глаза.

– Ради Бога, Гас, я вовсе не рвусь увидеть тебя голым. Только чистым.

– Спасибо, Хортон, – сказал Паркер, – я провожу Мэг и Гаса в комнату мальчика. – Он указал на широкую элегантную лестницу, расположенную в дальней части вестибюля, и скомандовал Гасу: – Вперед! Мы идем сразу за тобой.

– Мне нравится ходить грязным, – пробурчал Гас, однако подчинился приказу и даже побежал вверх по лестнице, перескакивая через ступеньку.

– Хортон, вещи Мэг уже доставлены? – спросил Паркер.

Хортон кивнул:

– Я велел поместить их в бургундские покои.

Мэг заметила, что у Паркера усталый вид. Он еще некоторое время обсуждал какие-то вопросы с Хортоном, но она, уже не прислушиваясь к их разговору, огляделась. С тех пор как они несколько часов назад уехали в Миссисипи, в вестибюле прибавилось еще несколько букетов.

– Вы вернулись как раз вовремя! – раздался голос Понтье-старшего. Он проехал на инвалидной коляске по коридору и остановился перед Мэг и Паркером. – Им надо подать еще еды, – обратился старик к Хортону.

Слуга кивнул и удалился.

– Где вы пропадали столько времени? Застряли в казино?

– Добрый вечер, дедушка, – сказал Паркер.

– Добрый вечер, мистер Понтье, – проговорила Мэг. Старик метнул на нее недовольный взгляд.

– Вы можете тоже звать меня дедушкой, меня все так зовут.

– Вероятно, ты хочешь узнать, как Гас воспринял новость? – спросил Паркер.

– Ты всегда умел переходить прямо к делу. – Старик кивнул, и Мэг поняла, что скрывается за его резкостью. Дед Паркера искренне переживал за Гаса.

– Я тебе все расскажу, только сначала покажу Мэг ее комнату. У Мэг был трудный день, и ей нужно немного отдохнуть, прежде чем знакомиться с новыми людьми.

Мэг тронула забота Паркера. А может, он сказал так потому, что она стала похожа на чучело и он не желает ставить своих родных в неловкое положение, вынуждая их краснеть за вдову Жюля? Как бы то ни было, Мэг с радостью ухватилась за его предложение. Любая отсрочка пойдет ей только на пользу.

– Ладно, ладно, только сразу же спускайся. А вы, юная леди, не забывайте, что обещали мне кое-что рассказать.

– Не забуду, – слабо отозвалась Мэг, поворачиваясь и следуя за Паркером. Они прошли через холл и стали подниматься по лестнице. В отличие от Гаса Мэг шла медленно: во-первых, сказывалась накопившаяся за день усталость, во-вторых, оставшись наедине с Паркером, она почему-то вдруг застеснялась. Вместе с тем по каким-то неведомым причинам она чувствовала себя в обществе Паркера на удивление уютно. С его братом ей никогда не было так легко и свободно – ни когда она стояла рядом с ним у алтаря во время свадебной церемонии, ни когда летела в самолете из Лас-Вегаса в Новый Орлеан, сидя буквально в нескольких дюймах от него. Мэг было не по себе, и не только из-за того, что она выходила замуж по найму.

Прежде высокомерный, Паркер стал мягче и показал себя Мэг с другой стороны – теперь он был доступнее, более того, притягивал к себе. Мэг нравилось находиться с ним рядом и хотелось побольше узнать о нем.

– Бургундские покои расположены в дальней части дома, – сказал Паркер таким будничным тоном, что Мэг тут же устыдилась своих мыслей, принявших слишком романтическое направление.

На втором этаже в обе стороны от лестницы шел длинный коридор. Паркер указал направо. Потолки были здесь не ниже, чем на первом этаже, коридор освещался настенными светильниками.

– Там будет потише, – добавил Паркер.

– Я рада. А где комната Гаса?

Паркер показал на дверь, которую они только что миновали.

– А не лучше ли мне поселиться поближе?

– К Гасу? – удивился Паркер. Помолчав и словно взвешивая ее вопрос, он добавил: – А вы точно не против?

– Конечно, нет!

Мэг, правда, не собиралась слишком долго задерживаться в этом доме, но пока не уехала, должна помочь ребенку всем, что в ее силах. Мэг представила себе Гаса всеми забытым в огромном особняке, что вполне реально, особенно если учесть предстоящую суету, неизбежно сопутствующую похоронам – событию, из-за которого он как раз больше, чем всегда, нуждался в эмоциональной поддержке.

Паркер толкнул дверь, расположенную напротив двери в комнату Гаса.

– Оформляя заново эту комнату для гостей, Тинси немного переборщила с желтыми тонами, – заметил он. – Вы не возражаете? Эта комната поменьше, чем бургундская.

Взору Мэг предстала комната, выдержанная в цветовой гамме утреннего солнца. Старинная кровать с пологом, накрытая желтым покрывалом с оборками, гардероб, оттоманка, обитая желтым бархатом, туалетный столик. Там и сям единообразие желтого цвета оживляли вкрапления белого и василькового. Общее впечатление было необычным, но, несомненно, жизнерадостным.

– Замечательно, – вздохнула Мэг.

– Да, по-моему, тоже.

Но Паркер смотрел не на мебель, а прямо в глаза Мэг, причем голодным взглядом. Мэг была не в силах отвести глаз. Голубые глаза Паркера потемнели и стали почти фиолетовыми.

– Это мой любимый цвет, – прошептала Мэг, имея в виду синеву его глаз.

– Мой тоже. – Паркер легонько коснулся пальцами ее щеки. – Здорово у вас получается с Гасом.

От прикосновения, легкого, как крылья бабочки, ее кожу покалывало.

– Я не сделала ничего такого… – Мэг вовремя спохватилась и оборвала предложение на середине. «Ничего такого, что бы не сделала для своих детей», – чуть было не вырвалось у нее. Хотя Паркер покорно согласился выполнить поручение деда и сообщить печальную новость Гасу, он вовсе не казался Мэг человеком, способным проникнуться нежными чувствами к женщине с тремя детьми от первого брака. Интуиция подсказывала Мэг, что эту информацию лучше держать при себе, и она решила послушаться ее. Паркер попятился.

– Ну, может, по-вашему, это и «ничего», но семья перед вами в большом долгу, – сказал он с наигранной бодростью. – Значит, комната подходит? При ней, разумеется, есть отдельная ванная. – Он указал на одну из двух дверей. – Пойду перенесу ваши вещи из бургундской комнаты.

– Спасибо.

Мэг пыталась понять, отчего его настроение так резко изменилось. Может, он испугался самого себя? Она-то точно себя испугалась. Надо же, задумалась, какого типа женщины интересуют Паркера Понтье! Придет же такое в голову!

Дверь в комнату напротив резко распахнулась, и в коридор вышел Гас в одежде, купленной в «Уолмарте».

– Хорошо хоть у меня в комнате есть телевизор, – сказал он. Мальчик указал на желтую комнату. – А вас поселили здесь?

– Да. При твоей комнате тоже есть отдельная ванная? Гас скривился:

– Да уж, про ванну вы, видно, не забудете.

– Не обижайся, думай о купании не как о наказании, а как об удовольствии, – посоветовала Мэг. – Поверь моему опыту, купаться очень даже приятно.

Гас наморщил нос:

– Иногда вы говорите как училка. Вы что, работали в школе до того, как вышли за моего папу?

– Нет, но я действительно собираюсь стать учительницей.

«Что, кстати, и было одной из причин, по которым я вышла за Жюля», – с горькой иронией подумала Мэг. Она рассчитывала расплатиться с непомерными долгами Теда, и у нее должно было еще остаться достаточно денег, чтобы продолжить учебу по специальности.

Гас с неприличным звуком выпустил воздух через рот.

– Пф-ф, вам больше не придется работать. Вы теперь можете целыми днями только и делать, что пить мартини да трахаться со своим личным тренером.

– И не обращать внимания на тебя? Гас кивнул и одернул футболку.

– Моя мать этим и занимается – то есть моя родная мать. Сиси тоже, только она предпочитает женщин.

Мэг надеялась, что лицо не выдает ее чувства. К счастью, Паркер отправился за ее вещами в другой конец коридора. Когда он зашел в комнату, где высилась гора чемоданов от Сакса, Мэг, понизив голос, сказала Гасу:

– Мартини я не пью, и меня абсолютно не привлекает личный тренер.

– Правда? – Гас пожал плечами. – Ну, значит, вы найдете себе другое занятие.

– Хватит разговаривать, займись делом, – сказал мальчику подошедший Паркер. – Иди принимать ванну, а Мэг наконец отдохнет, она это заслужила.

Мэг неожиданно для себя обнаружила, что слышать собственное имя из уст Паркера на редкость приятно. Приятно и то, что он с такой готовностью пришел ей на помощь.

– Паркер, вы уверены, что он сам справится? Я ведь отказалась от услуг Хортона.

Паркер кивнул.

– Эй, я сам могу принять ванну, я же не маленький! – возмутился Гас. Переведя взгляд с Паркера на Мэг, он хитро улыбнулся. – Предлагаю сделку. Я иду принимать ванну прямо сейчас, а вы за это спрячете меня от… – Гас выкатил глаза и имитировал рыдание: – Ти-и-нси!

Паркер возвел взгляд к потолку, словно моля Всевышнего ниспослать ему терпение. Мэг с улыбкой наблюдала, как он властно указал племяннику на дверь. Гас, продолжая изображать рыдания в полный голос, поплелся к двери, Паркер – за ним.

Через двадцать минут, приняв душ и переодевшись, посвежевшая Мэг остановилась у открытой двери в комнату Гаса. Паркер стоял лицом к окну возле двух поставленных вплотную друг к другу кроватей. Дверь в ванную была закрыта, из-за нее доносилась громкая музыка радиоприемника. Словно почувствовав ее взгляд, Паркер повернулся к Мэг, улыбнулся и заметил:

– Воспитание детей, оказывается, ужасно хлопотное дело.

Мэг кивнула:

– О да! – Затем, спохватившись, что ее заявление прозвучало слишком прочувствованно, вошла в комнату и добавила уже гораздо более сдержанно: – Во всяком случае, так мне говорили.

Паркер присел на край кровати и с грустной улыбкой признался:

– Я даже не пытаюсь делать вид, будто понимаю в воспитании детей хоть что-нибудь. Каюсь, по этой части я полный профан.

– Ну, научиться не так уж трудно. – Мэг подошла к кровати.

– Производство сахара, недвижимость, финансы, – Паркер усмехнулся, и его усмешка была полна самоиронии, – в этих вещах мне разобраться нетрудно, но чего я никогда не понимал, так это детскую психологию.

– А вы хотите научиться понимать ее? – В ожидании ответа Мэг затаила дыхание. Напрасно Мэг твердила себе, что ответ Паркера не так уж и важен, она знала, что это не так. – Вам хотелось бы самому иметь детей? Паркер задумался, серьезно глядя на Мзг.

– Знаете, пожалуй, да. Но положа руку на сердце, не могу сказать, что я к этому готов.

Мэг улыбнулась.

– Ничего, научитесь по ходу дела.

– Возможно. – Паркер вдруг улыбнулся своей опасно-обольстительной улыбкой – казалось, он не сознавал, как она действует на женщин. – Но это так, к слову, жаль, что я не могу сделать побольше для Гаса.

– А чего бы вы хотели?

Мэг остановилась у торца кровати. Паркер сидел примерно посередине. Некоторое время он молчал, но в комнате вовсе не было тихо: дверь ванной содрогалась от басовых раскатов. Мэг с интересом ждала, что же он скажет. Неожиданно Паркер встал и сказал:

– Что это я, куда подевались мои хорошие манеры? – Он указал на кровать. – Садитесь, пожалуйста.

Мэг едва удержалась от улыбки, но ее радость от этого не убавилась.

– Спасибо. – Она присела на кровать у самого конца.

Паркер снова сел, матрац спружинил под ним. Мэг ощутила своим телом движения его тела и мысленно пожалела, что он вспомнил о хороших манерах и предложил ей сесть: стоя, она чувствовала себя в гораздо большей безопасности.

– Для начала мне хотелось бы быть мудрее, – медленно проговорил Паркер. – Вы показали мне, как это важно.

– Я? – удивилась Мэг. Он кивнул.

– Сначала в школе, потом на обратном пути, когда убедили Гаса пойти в «Уолмарт».

Мэг замахала рукой.

– Да что вы, это не мудрость, а так, нечто вроде практической психологии.

Она бы предпочла, чтобы Паркер сидел не так близко и не был таким привлекательным.

Паркер хмыкнул, что-то пробурчал под нос, посмотрел в окно, потом снова повернулся к Мэг:

– А еще мне бы хотелось иметь побольше знаний.

– Но вы же сами когда-то были десятилетним мальчиком, – мягко напомнила Мэг.

– Хотите сказать, что я должен искать ответы в себе? Она кивнула.

– Но желать чего-то – это хорошо. – Мэг немного расслабилась, подогнула под себя ногу и села боком, повернувшись лицом к Паркеру. – Я верю, что желания обладают самостоятельной силой. Некоторые люди считают, что это лишь пустые слова, но я предпочитаю называть их пожеланиями. У нас… – Она замолчала, вовремя спохватившись, что чуть было не проговорилась.

– У нас? – Паркер пододвинулся ближе, пристально глядя ей в глаза.

– То есть у меня, – поправилась Мэг, – есть одна традиция, касающаяся пожеланий.

– И что это за традиция, интересно? – тихо, почти шепотом спросил Паркер.

К этому времени он еще пододвинулся и теперь сидел слишком близко, чтобы Мэг могла чувствовать себя спокойно. Она не замечала, что Паркер придвигался, но факт оставался фактом. Посмотрев на него, Мэг вдруг обнаружила, что их разделяет всего лишь несколько дюймов. Ее тело тут же отреагировало на его близость: глаза расширились, сердце забилось быстрее. Сейчас ей следовало бы пожелать, чтобы он отодвинулся подальше.

– Я называю это «разговор на подушке», – тихо поведала Мэг. Сказав это, она с вызовом вздернула подбородок.

Если Паркер сейчас над ней посмеется, ей будет все равно, насколько быстрее бьется рядом с ним ее сердце.

– И это как-то связано с пожеланиями?

Мэг кивнула, мысленно напомнив себе, что нужно говорить в единственном числе. Она так привыкла думать о себе и детях как о неделимом целом, что местоимение «мы» слетало у нее с языка машинально.

– Да.

Мэг указала на подушку, лежащую в изголовье кровати под покрывалом. Она стеснялась, но ей хотелось разделить эту традицию с Паркером.

– Передайте мне эту подушку, и я покажу вам, как лучше всего загадывать желание перед сном.

Не отрывая от нее глаз, Паркер протянул руку вбок, вытянул подушку из-под покрывала и передал ее Мэг. Мэг прижала подушку к груди. Подушка хотя бы немного отгородила ее от Паркера, и она почувствовала себя увереннее.

– Так вот, вы держите подушку, – начала Мэг, – и то же самое…

Она снова смолкла. Паркер дотронулся до подушки над самой ее рукой.

– Дайте я сам догадаюсь, – тихо сказал он, – если этот «разговор на подушке» происходит между двумя людьми, то второй человек держится за подушку вместе с вами, правда?

Мэг крепче стиснула подушку, и при этом ее рука коснулась руки Паркера.

– А вы, оказывается, очень догадливы. Паркер покачал головой.

– Нет, просто вы хороший учитель. – Слегка касаясь тыльной стороны ее ладони, он добавил: – Вы вплотную подвели меня к ответу.

Мэг посмотрела на их руки, и на какое-то мгновение у нее мелькнула безумная мысль: хорошо бы их не разделяла подушка. Но она быстро обуздала не в меру разыгравшееся воображение. Тщательно следя за своими интонациями, Мэг сказала:

– Вы можете, например, пожелать, чтобы нашлись новые возможности проводить больше времени с Гасом.

Глядя, как Мэг обнимает подушку, Паркер погладил подушечку ее розового пальца.

– А можно мне загадать больше одного желания?

– Одно или два.

Мэг не отрываясь смотрела на руку Паркера. Погладив ее палец, он не остановился на этом и стал гладить ее кисть, затем его ладонь скользнула по локтю Мэг. Прежде чем она успела отвергнуть его ласку, Паркер мягко отвел с ее щеки прядь волос и придвинулся еще ближе с явным намерением поцеловать. Почти касаясь губ Мэг своими, он прошептал:

– А можно мне пожелать проводить больше времени с вами?

Обдумывая ответ, Мэг приоткрыла губы. Она чувствовала тепло его тела, ее охватило сладостное предвкушение.

Дверь ванной распахнулась, громко стукнув о стену. В комнату вошел Гас, прикрытый лишь банным полотенцем, и вместе с ним ворвался теперь уже ничем не заглушаемый рев радиоприемника. Мэг отпрянула от Паркера и вскочила.