Текст книги "Наш неистовый конец"

«Пожалуйста, не узнавай меня, – подумал Маршалл, и его рука потянулась к пистолету, лежащему в кармане. – Пожалуйста, не узнавай меня».

– Маршалл Сео? – просипел Алый. – Ты же умер.

Ох.

Алый отбросил свою сигарету, но Маршалл уже был готов. Был только один способ это закончить. Одним быстрым движением он выхватил из кармана пистолет и выстрелил – выстрелил первым, потому что только это и имело значение.

Пуля попала в цель, и оружие Алого со стуком упало на крышу. Быть может, это был пистолет, быть может, кинжал, это могла быть даже метательная звездочка, но сейчас, в мглистой темноте, Маршаллу было важно только одно – то, что Алый не мог до него дотянуться. Мужчина рухнул, прижимая ладонь к дыре в груди.

Несколько напряженных секунд до Маршалла доносилось его затрудненное дыхание, и в воздухе появился металлический запах крови. Затем наступило молчание. Мертвая тишина.

Маршалл ногой скинул несколько мелких камешков с края крыши «Байлемэня». Сколько же на его руках крови, но, по правде говоря, все это не имело значения, потому что это защищало и его самого, и секреты тех, ради кого он скрывался.

– Черт побери, – пробормотал он, потерев лицо и повернув его по ветру, чтобы не чувствовать запаха крови. – Я ненавижу этот город.

Глава четырнадцать

Джульетта смотрела вниз, на рельсы. Почувствовав, что сзади кто-то есть, она не повернулась, потому что знала, кто это. Она узнала его шаг – легкий, быстрый и такой уверенный, будто ему ни разу в жизни не случалось пойти не туда.

– К юго-западу, – чуть слышно проговорила она. – Белый мужчина в потрепанной одежде с французским романом под мышкой. Последние десять минут он следит за мной.

Краем глаза она увидела, как Рома медленно повернулся, ища взглядом того малого, о котором она говорила.

– Возможно, он считает тебя хорошенькой.

Джульетта щелкнула языком.

– По-моему, он выглядит так, будто готов меня убить.

– Разве это не одно и то же… – Рома вдруг замолчал и часто заморгал. Он наконец разглядел этого типа. – Это Белый цветок.

Удивившись, Джульетта перевела взгляд на мужчину и присмотрелась. Тот открыл свой роман, не заметив ее взгляда.

– Ты в этом… уверен? – спросила Джульетта. Она была разочарована, поскольку надеялась, что это шантажист, который наконец показался, раз Джульетта и Рома собрались ехать в Гуньшань. Конечно, это была слабая надежда – вряд ли он появился бы затем, чтобы их остановить – но это бы здорово ускорило их расследование. – Я думала, он француз.

– Да, он француз, – подтвердил Рома. – Но он работает на нас. Я видел его у нас в доме – я в этом уверен.

Мужчина вдруг посмотрел на них снова. Джульетта тут же отвела глаза, сделав вид, будто разглядывает что-то, но Рома не стал следовать ее примеру, а ответил взглядом на взгляд.

– Если он Белый цветок, – тихо проговорила она, – то почему же он и на тебя смотрит так, будто хочет тебя убить?

Рома поджал губы и, опять повернувшись, уставился на рельсы как раз тогда, когда подошел их поезд. Пассажиры заторопились к краю платформы, чтобы успеть занять хорошие места.

– Возможно, по его мнению, я еще красивее, чем ты, – непринужденно ответил Рома. – Хочешь с ним поговорить? Общими усилиями мы, вероятно, могли бы уложить его на лопатки.

Джульетта подумала и покачала головой. Зачем тратить время на Белый цветок?

Они вошли в вагон и подошли к сиденьям у окна. Вздохнув, Джульетта сняла свое пальто и положила его на столик, стоящий между ее местом и местом Ромы. Они сидели друг напротив друга и, когда она клала вещи на столик, ей казалось, будто она возводит стену между ним и собой. Сидеть лицом к лицу – это уж слишком, даже если в вагоне еще два десятка пассажиров.

– Поезд идет в Гуньшань, – сказал голос в динамике по-английски. – Добро пожаловать.

Рома уселся на сиденье, не сняв серого пальто.

– Хотел бы я знать, на каком языке он заговорит сейчас.

– На французском, – тут же ответила Джульетта, но в динамике раздался голос, говорящий на шанхайском диалекте. Ее брови взлетели вверх. – Хм. Интересно.

Рома откинулся на спинку сиденья и чуть заметно улыбнулся.

– Да уж, интересно.

Джульетта замерла – похоже, Рома забыл. Когда поезд тронулся с места, когда Рома посмотрел на пейзаж за окном, и в отражении на стекле стало видно, как его лицо напряглось, Джульетта поняла, что он опять вспомнил – вспомнил, кто она и кто такие они оба.

Поезд шел все дальше.

Путешествие из Шанхая в Гуньшань было недолгим, и пейзаж за окном быстро стал сельским – теперь они ехали мимо обшарпанных домишек и грунтовых дорог. Рядом с железнодорожными путями росла трава, притом более ровная и зеленая, чем все то, что Джульетте доводилось видеть в городе – если, конечно, не считать травы на газонах в парках, которые содержали иностранцы.

Она незаметно выдохнула и прислонилась щекой к окну. Рома сделал то же, но она решила не смотреть на него, чтобы он не подумал, будто она глазеет. Вместо этого она повернулась к другим пассажирам, которые дремали, пока пыхтел поезд.

Когда Рома нарушил молчание, ее мысли были уже настолько далеко, что она вздрогнула.

– Если предположить, что мы найдем шантажиста… – Никакой прелюдии, никакого вступления, он сразу взял быка за рога. – Полагаю, нам понадобится план действий.

Джульетта забарабанила пальцами по столу.

– Может, мы просто пристрелим его?

Рома картинно закатил глаза. Ее немного злило, что, несмотря на все происходящее, он кажется таким красивым и темные тени от ресниц ложатся на его щеки, напоминая осыпавшуюся с глаз подводку сурьмой.

– А что потом? – спросил он. – Это ничем не отличается от нашей охоты на Ларкспура. Если мы убьем шантажиста, то как нам добраться до чудовищ?

– Нет, на этот раз все не так, – возразила Джульетта. Она чувствовала, что в вагон проник холод, и на ее руках под рукавами выступила гусиная кожа.

Когда ее пробрала зябкая дрожь, Рома нахмурился, глядя в ее декольте. Она понимала, что зря надела такое платье сейчас, зимой. Но он не имеет права ее судить.

– О чем ты?

Джульетта взяла со столика свое пальто.

– Ничто не связывало Пола Декстера с коммунистами, потому что он виделся с Ци Жэнем всего один раз, а затем просто положился на его бессистемные превращения. А этот шантажист… – Она встала и надела пальто, и его ткань укрыла ее колени. – Вряд ли он находится далеко от вскормленных им чудовищ. Ведь он посылает их на дело как слуг, которые выполняют его приказы. Это требует участия. И постоянных встреч.

– По-моему, это всего лишь твоя догадка, – заметил Рома.

– Вся наша миссия основана на догадках, – ответила Джульетта, подняв воротник. – Я… – Она вдруг осеклась, заметив то, что происходило в проходе между сиденьями. Белый цветок-француз сидел неподалеку, рядом с проходом, и, кажется… ему было больно.

– Джульетта? – проговорил Рома, вытянув шею и посмотрев туда, куда смотрела она. – Какого черта? Что тут происходит?

Белый цветок вдруг схватил стакан, стоящий перед ним, и выплеснул жидкость себе в лицо.

– Пожар! – крикнула Джульетта.

Белый цветок взревел от боли, и Джульетта дернула Рому за руку, не обращая внимания на его смятение: он оглядывался по сторонам, пытаясь понять, где вспыхнул несуществующий пожар. Остальные вообще не сомневались, что где-то начался пожар – они спешили к дверям в следующий вагон. Они находились в самом хвосте состава, и можно было бежать только в одну сторону – вперед.

– Какого черта? – повторил Рома, когда она рывком потащила его к двери, где уже толпились пассажиры. – Что…

Джульетта ахнула, услышав громкий резкий звук – это рвалась одежда. В следующий момент Белый цветок превратился в чудовище – такое высокое, что его спина уперлась в потолок. Его грудь вздымалась и опускалась, ноздри раздувались, сквозь сине-зеленую кожу были видны черные точки, спешащие к его позвоночнику.

Они приближались к двери, но половина пассажиров остались сзади, за ее спиной. Если она попытается пропустить всех вперед, то туда же хлынут и насекомые и заразят всех, кто едет впереди. Но если она сейчас остановится…

Насекомые полезли наружу из отверстий на спине чудовища.

И Джульетта, толкнув Рому через порог, захлопнула дверь.

* * *

Рома задохнулся, резко повернулся и замолотил по двери кулаками. Неужели это опять было чудовище? Неужели в него превратился Белый цветок?

– Джульетта! – взревел он. – Джульетта, какого черта?

Все пассажиры перед ним сбежали, спеша в другие вагоны. Рома стоял в проходе между ними, пол ходил ходуном под его ногами. Он толкал дверь, дергал ее на себя, разбивая костяшки пальцев, но что-то держало ее с той стороны, и она не сдвигалась ни на дюйм.

– Джульетта! – Его кулак снова врезался в дверь. – Открой эту чертову дверь!

И тут послышались крики.

* * *

Джульетта обвязала ручку двери шнуром и туго затянула его. И едва она успела это сделать, насекомые посыпались вниз, их черные лапки забегали по всем поверхностям – по полу, по стенам, по человеческим телам. Это был не первый раз, когда она наблюдала подобное, но к ее горлу все равно подступила тошнота.

Они ползали. Ползали по ее голове, под ее платьем, по сгибам ее локтей, по коленям, по пальцам. Оставалось только закрыть глаза и уповать на вакцину, которой она привилась несколько месяцев назад. Она даже не знала, продолжает ли действовать эта прививка, но больше она ничего не могла сделать, ничего кроме…

Резко втянув в себя воздух, Джульетта смахнула рой насекомых со своей шеи, отчаянно пытаясь избавиться от этого ощущения. Она резко развернулась и открыла глаза. Но ей не хотелось раздирать свое горло – вакцина защищала ее. Пока люди вокруг нее, шатаясь, опускались на свои сиденья или падали на колени, она продолжала стоять. Пассажиры вцеплялись в свои горла, раздирали их, а она могла только стоять и смотреть.

О Боже.

Чудовище испустило вопль – свирепый, потусторонний. Джульетта тотчас бросилась вперед, проталкиваясь между жертвами помешательства. Ей хотелось спрятаться, но она не могла делать то, чего ей хотелось, только то, что было необходимо.

«Не закрывай глаза, – приказала она себе. – Продолжай смотреть на эту бойню. Иди вперед по крови, пропитавшей пол, и помни, что поставлено на карту. А все потому, что какой-то иностранный торговец хочет нажиться».

Джульетта выхватила свой пистолет, прицелилась и выстрелила чудовищу в живот.

* * *

Из-за запертой двери донеслись выстрелы, и Рома попятился, объятый таким ужасом, что у него даже не осталось сил продолжать толкать дверь. В этот миг город стал ему неважен, как и кровная вражда, весь его гнев, вся его ярость, вся жажда мщения обратились в прах. Сейчас он мог думать только об одном – о Джульетте – о том, что она умирает и он не может этого допустить. Какая-то отдаленная часть его мозга решила, что он должен убить ее; но в этот миг он просто не мог вынести ее смерти – только не здесь и не сейчас.

– Нет, – прошептал он, дрожа. – Нет.

* * *

Чудовище бросилось в сторону – похоже, ее пули оказались ему нипочем. Его лапы были покрыты каплями влаги, притом, похоже, липкой.

Джульетта прицелилась опять, но ее отвлекали страдальческие стоны жертв и предсмертные хрипы, и, когда ее пуля только задела плечо чудовища, оно быстро протиснулось между двумя сиденьями к окну, и по стеклу разошлась сетка трещин.

Оно пыталось сбежать.

Джульетта схватилась за нож на бедре, намереваясь метнуть его. Никакое существо не сможет выжить, если ему в глаз вонзится клинок. Никакое существо, каким бы чудовищным оно ни было, не сможет остаться в живых, если проделать ему дырку в голове.

Но она оказалась недостаточно проворной. К тому времени, когда она смогла протиснуться через завалы из мертвых тел, чудовище опять ударило по окну, разбило его, и во все стороны брызнули осколки. Джульетта ахнула, инстинктивно закрыв лицо рукой. И прежде, чем она успела прийти в себя, чудовище выкатилось наружу, не обращая внимания на то, что поезд мчится на полной скорости.

– Нет! – вскричала Джульетта и выругалась. Она подбежала к открытому окну и увидела, как чудовище приземлилось на склон холма и опять превратилось в человека. Пара секунд – и он скрылся из виду. Поезд пролетел мимо, а он остался там, его руки были обагрены кровью, и никто не знал, кто он такой.

Джульетта, спотыкаясь, отошла от окна; ноги у нее подгибались. Да, она знала, что происходит, но совсем другое дело увидеть все собственными глазами. Перед ней был не Ци Жэнь с его внезапными превращениями, боровшийся с собой и оставлявший наброски с изображениями своих трансформаций, которые должны были объяснить другим, что происходит с его телом. Это уже была не зараза, распространяемая у реки и поражавшая гангстеров, которые работали на Бунде. Эти чудовища были наемными убийцами, убийцами, действующими по чьему-то приказу, принимающими зверское обличье по собственной воле и превращающимися обратно в людей, когда это было им нужно.

Ситуация с каждой минутой становилась все более угрожающей.

* * *

Когда вопли затихли, Рому словно парализовало. Перед его мысленным взором проносились все возможные варианты развития событий, и в большей их части он видел мертвое тело Джульетты, распростертое на полу поезда. Если на свете существовала некая высшая сила, то он надеялся, что сейчас она слушает его. Пожалуйста, пожалуйста.

Пожалуйста, останься жива.

Тишину разорвал звон разбитого стекла. Дрожа, Рома бросился вперед и снова дернул дверь.

На этот раз она поддалась.

Он сразу же ощутил запах крови. Затем почувствовал ветер, с воем дующий в разбитое окно. Чудовища нигде не было. А Джульетта – Джульетта стояла как некий ангел мщения, оглядывающий поле битвы, единственный живой человек среди десятков мертвых тел. Ее щека была испачкана кровью.

Она моргала, так медленно, будто просыпалась от какого-то сновидения. Когда она двинулась к нему и споткнулась, он бросился к ней и, не раздумывая, прижал к себе. Одна секунда, две, три – в эти долгие секунды он ощущал прикосновение ее жестких волос, мягкой кожи ее шеи. Она выдохнула и расслабилась, припав к нему, и это вернуло его в реальность. Джульетта была жива, и теперь его паника уступила место ярости.

– Почему ты это сделала? – Он отстранился и потряс ее за плечи. – Почему ты это сделала?

Трупы на полу, горла, разодранные в клочья, кровавые следы, идущие от глаз к ушам. Но Джульетта… Джульетта, кажется, была невредима.

– Я привилась вакциной Пола, – дрожащим голосом произнесла она. – У меня иммунитет.

– Это была вакцина против того, первого чудовища, – рявкнул Рома. – А с этим все могло быть по-другому.

От одной мысли о том, что чудовищем был Белый цветок, скрывавшийся у них под носом, он ощутил жар в груди. Если бы он знал, если бы остановил этого малого раньше, этого бы не произошло. Если бы он знал, то с помощью пыток давно бы смог что-то выяснить у этого француза и положить конец шантажу.

– Я решила, что вакцина сработает и в этом случае. – Джульетта стряхнула его руки со своих плеч. – И она сработала.

– Это была авантюра. Ты поставила на кон свою жизнь.

На челюсти Джульетты дернулся мускул, и она воинственно вздернула свой острый подбородок. Рома понимал, что ведет себя слишком покровительственно, но ему было все равно, ведь воздух здесь был пропитан запахом крови, этот запах проник в их одежду, лип к их коже. Джульетта вытолкнула Рому из вагона и снова захлопнула сдвижную дверь.

– Она сработала, – прошипела она. Теперь от помещения, полного трупов, их отделяла только тонкая перегородка. – Я спасла от заразы весь этот поезд.

– Нет, – сказал Рома. – Ты решила поиграть в героя, и тебе повезло.

Джульетта всплеснула руками и фыркнула. На ее щеке все еще краснело кровавое пятно. Кровь запачкала также рукав ее пальто и ее чулок.

– Ну и что? В чем тут проблема?

Проблема тут была, но Рома не мог объяснить, в чем заключается ее суть. Ему хотелось двигаться, хотелось начать быстро ходить туда-сюда, чтобы снять напряжение, выпустить на волю чувства, достигшие предела, но здесь не было места, здесь не было ничего, кроме стен и пола, ходящего ходуном под их ногами. Он не мог думать, не мог функционировать, не мог понять свою собственную реакцию на произошедшее.

– Твоя жизнь, – возмутился он, – это не азартная игра.

– С каких это пор, – со злостью спросила Джульетта, – тебя заботит моя жизнь?

Рома быстро шагнул к ней. Возможно, он намеревался припугнуть ее, но их рост был почти одинаковым, и, вместо того чтобы нависать над ней, он оказался с ней нос к носу, они стояли и смотрели друг на друга так свирепо, что мир мог развеяться как дым, и ни он, ни она этого бы не заметили.

– Она меня не заботит. – Он дрожал от ярости. – Я ненавижу тебя.

И, когда Джульетта не отшатнулась, Рома поцеловал ее.

Он вжал ее в дверь, схватил ее за шею, вдохнул ее жгучий медовый аромат. Губы Джульетты раскрылись, и она ответила на его поцелуй с такой же злостью, как если бы этот поцелуй был нужен ей только затем, чтобы выбросить его из головы, очиститься от него, как если бы все это ничего не значило.

Как если бы их отношения ничего не значили.

Рома отшатнулся, как будто обжегшись; он тяжело дышал, приходя в себя. Похоже, Джульетта была так же ошеломлена, как и он сам, но Рома не удостоил ее взглядом, а повернулся и прошагал в другой вагон.

Боже мой. Что он натворил?

Остальные пассажиры поезда продолжали ехать как ни в чем не бывало. Никто не обращал на Рому, стоящего у двери, никакого внимания; его сердце колотилось, в ушах стучала кровь. Только когда к нему подошел какой-то пассажир, собираясь обойти его и выйти, Рома наконец стряхнул с себя оцепенение и, преградив ему путь, сказал:

– Не ходите туда. Там полно трупов.

Мужчина заморгал, оторопев от такого предупреждения. Рома не стал ничего ему объяснять, он грубо протиснулся мимо и быстро двинулся вперед, пока не вошел в следующий тамбур между двумя вагонами. Только здесь, где его никто не мог видеть, он наконец запустил руку в волосы и сделал долгий выдох.

– Что со мной не так? – пробормотал он. Ему хотелось кричать, хотелось рвать и метать. Хотелось орать на Джульетту, пока он не охрипнет. Только он знал, что крича «Я ненавижу тебя», он на самом деле говорил «Я люблю тебя. Я все еще люблю тебя так сильно, что ненавижу тебя за это».

Пол под его ногами качался. Поезд наехал на гладкие рельсы, визгливый скрип стих, и мгновение в тамбуре звучало только тяжелое дыхание Ромы.

Затем рельсы снова сделались неровными, и пол опять заскрипел.

Глава пятнадцать

День клонился к вечеру, когда поезд прибыл в Гуньшань; и солнце начало закатываться за горизонт, когда Рома и Джульетта закончили разговаривать о случившемся с властями – из чиновников здесь было только несколько должностных лиц в мятой дешевой форме, которые побледнели, увидев трупы. То, что могло занять десять минут, в итоге длилось два часа, на протяжении которых Джульетте пришлось угрожать и кричать: «Да вы знаете, кто я?» Только потом трупы убрали и был составлен список жертв. Тела отвезли в морг, и в Шанхай отправили посыльных на автомобилях, чтобы сообщить Алой банде и Белым цветам о произошедшем. Полицейские прочесывали холмы вокруг железнодорожных путей в поисках сбежавшего чудовища, но Джульетта сомневалась, что они что-то найдут – местные власти были вопиюще некомпетентны. К тому времени, когда она вызвала Алых, чтобы они приехали на автомобилях и поучаствовали в поисках, чудовища наверняка уже и след простыл.

– Какое безобразие, – продолжала ворчать Джульетта, когда она и Рома вышли из здания железнодорожной станции. – Просто возмутительно.

– Этого следовало ожидать, – спокойно ответил Рома. – Думаю, прежде им не приходилось иметь дело с массовыми смертями.

Джульетта раздраженно посмотрела на него, прищурив глаза, но сочла за лучшее промолчать. Они не говорили о том, что произошло между ними в поезде, и если Рома хотел обойти это молчанием, то Джульетта была согласна. Похоже, они так и будут делать вид, будто ничего не было, хотя всякий раз, когда Джульетта бросала взгляд на Рому, по ее телу бегали мурашки.

Ей не следовало отвечать на его поцелуй.

Он ненавидел ее, но это не отменяло их прошлого, не отменяло притяжения, благодаря которому они всегда сходились друг с другом, как планеты, двигающиеся по одной орбите. Джульетта знала, что происходит в его голове, потому что именно на этом были сосредоточены ее собственные мысли несколько месяцев назад. Так почему же она повела себя так легкомысленно, почему поддалась ему? Даже если он не ненавидит ее так люто, как говорит, это еще более опасно. Она должна лгать ему, чтобы держать его на расстоянии. Нельзя допустить, чтобы это повторилось, ведь стоит им сделать это снова, их кровожадный город настигнет их, и тогда, если они и будут вместе, то в смерти.

А что есть любовь, если она только и делает, что убивает?

– …в автомобиле?

Джульетта вздрогнула, осознав, что не слушала Рому, и только сейчас до нее дошло, что он что-то предлагает, глядя на дорогу. Разобравшись с телами, они спросили одного из чиновников, как пройти до интересующего их адреса, и оказалось, что добраться туда просто, хотя это и требует кое-каких усилий. Гуньшань считался городом, но до Шанхая ему было далеко. В отличие от него – живого метрополиса с бьющимся сердцем, который в попытке раздвинуть свои границы обратился против себя самого, – Гуньшань представлял собой небольшую петельку на карте: группу из десятка тихих городков, находящихся близко друг от друга, городков, в которых тихо шла повседневная жизнь. Передвигаться здесь было легко, потому что все было тихо и неподвижно, но это также означало, что им не скрыться, если кто-то решит за ними следить.

– Нет, мы не можем нанять автомобиль, – ответила Джульетта. Она оглянулась через плечо на чиновников, которые продолжали стоять возле железнодорожных путей, что-то обсуждая. – Шантажист знает, что мы ищем его. Если мы поедем на автомобиле, за нами будет легко проследить.

Рома тоже оглянулся и нахмурился, увидев, что Джульетта все еще смотрит на никчемных чиновников Гуньшаня.

– Ты о них?

– Разумеется, нет.

Джульетта торопливо двинулась дальше. Если они сохранят нынешний темп, то к тому времени, когда доберутся до нужного адреса, солнце уже зайдет. На улице и так уже похолодало, а когда стемнеет, находиться на открытом воздухе станет и вовсе невыносимо, тем более что пальто Джульетты было скорее модным, чем практичным.

– И все же я думала об этом, – продолжила она. – Этого малого послали за нами в тот вагон, но, когда он превращался в чудовище, это происходило чертовски медленно. Я была вакцинирована Полом Декстером, так что не могу представить себе, чтобы его компаньон не знал, что у меня есть иммунитет. Они не пытались нас убить. Они пытались нас испугать, и им не было никакого дела до сопутствующего ущерба.

Где-то вдали зазвонил колокол. Его звон отражался от плоского ряда зданий на другой стороне дороги. Рома и Джульетта шли по пешеходной дорожке, слева, журча, текла узкая речка.

Иногда Джульетта забывала, что именно так и живет остальная часть страны. Чем дальше человек отъезжал от прибрежных городов, тем больше он отдалялся от властолюбивых деятелей Гоминьдана и захватчиков-иностранцев. Он отдалялся от тех мест, где каждое движение несло с собой смерть, и вместо этого…

Речка впадала в более широкий поток. Когда на камень, торчащий из воды, села маленькая птичка, по ее поверхности даже не пошла рябь.

Здесь было легко дышать.

– Как ни странно, – говорил Рома, – сегодняшняя атака чудовища – это хорошая вещь.

Джульетта отвела взгляд от воды, ища глазами табличку с названием следующей улицы. Не хватало еще заблудиться.

– Прошу прощения, но трупы, которые сейчас везут в морг, могли бы с тобой поспорить.

– Да попадут их души в рай, и, само собой, я не хочу новых смертей, – резко бросил Рома. – Когда мы вернемся в Шанхай, я допрошу всех, кто входит в банду Белых цветов, пока не выясню, кто этот француз. И даже если наша поездка окажется бесполезной, то выяснение личности этого чудовища поможет нам быстрее добраться до шантажиста.

Джульетта не видела смысла вести с ним спор. Ничто не помешает Роме отказаться делиться с ней информацией, если это будет зависеть только от него, но если она разозлится, то разозлится и он, и они опять начнут орать друг на друга, потому что, когда речь идет о кратком моменте истины, слишком легко бывает впасть в гнев. Ради признака того, что она еще не до конца потеряна для него, Рома будет готов затеять с ней ссору. И ради того, чтобы в момент слабости снова увидеть того Рому, которого она любит, она будет готова это принять. Это переменчивая игра. Ей надо остановиться. Она не может продолжать это делать. Так что, если на нее вдруг повеет холодом, то так тому и быть.

И она только и сказала:

– Тогда надеюсь, что эта поездка окажется полезной.

Она махнула рукой, делая ему знак идти дальше, и снова оглянулась через плечо.

* * *

– Думаю, мы уже на месте, – сказал Рома.

Он остановился с нескрываемым недоумением. Джульетта тоже всматривалась в ряд лавок и магазинов, и ей казалось, что они что-то неправильно поняли.

Видимо, так и было.

Адрес, по которому должны были проводить вакцинацию, принадлежал лавке, где продавались китайские пельмени.

– Этот адрес был в листовках, которые распространяли по всему Французскому кварталу, – воскликнула Джульетта. Она не могла сдержать обвинительного тона, хотя и не знала, кого именно обвиняет. – Не может быть, чтобы все это затеяли, только чтобы заставить людей покупать больше пельменей.

Рома выхватил из-за пазухи два револьвера, по одному в каждой руке. Джульетта моргнула, удивленная его проворством. Как же она не почувствовала эти револьверы, когда прижималась к нему?

– Не может быть, чтобы это была просто лавка, – сказал он. – Пойдем, Джульетта.

К тому времени, когда Джульетта достала свой пистолет, Рома уже бросился вперед и ногой распахнул дверь лавки. Джульетта торопливо вошла следом – чувствуя себя дурой из-за того, что ей приходится врываться в магазин пельменей, – и увидела, что Рома стоит перед кассой и требует предъявить ему того, кто предлагает новую вакцину. В дальнем углу лавки сидела пожилая пара, широко раскрыв глаза.

– Пожалуйста, пожалуйста! – заверещал мужчина за кассой, сразу же вскинув руки. Он тоже был стар, и у него были длинные волосы, которые он откинул назад. – Не стреляйте! Я не тот, кого вы ищете!

Джульетта убрала пистолет, глядя посетителям в глаза, затем ткнула большим пальцем в сторону двери. Им не надо было повторять дважды, вскочив на ноги и схватив свои сумки, они выбежали вон. Дверь за ними захлопнулась так резко, что замигала лампа под потолком.

– Тогда кто тут хозяин? – спросил Рома. – Кому принадлежит этот магазин?

У мужчины, стоящего за кассой, дернулся кадык, когда он нервно вздохнул.

– Это… это я.

Пока Рома держал владельца лавки на мушке, Джульетта прислонилась к кассовому аппарату и внимательно оглядела заднюю часть лавки. Перед ней стоял стол, обсыпанный мукой, возле раковины затвердевал ком теста, а около стула…

– Что ж, вижу, листовки и впрямь пришли из твоей лавки, так что тебе нет смысла лгать, – бодро сказала Джульетта. – Lāotóu[24]24
  Старик (кит.).


[Закрыть], как ты изготовляешь вакцину?

Мужчина заморгал, и его ужас уступил место растерянности.

– Изготовляю… вакцину? – повторил он. Он уставился на Рому, который по-прежнему держал в руке нацеленный на него револьвер. – Нет! Я ничего не изготовляю! Я продаю с аукциона последний флакон того, что осталось в Шанхае после Ларкспура.

Джульетта оттолкнулась от кассового аппарата, быстро переглянулась с Ромой, затем, не заботясь о приличиях, взобралась на прилавок и, спрыгнув с другой стороны, взяла одну из листовок. Такую же листовку им показывала Эрнестина де Донадье – те же ошибки во французском тексте. Только сейчас до Джульетты дошло, какой промах они допустили.

«ЭПИДЕМИЯ ПОМЕШАТЕЛЬСТВА ВЕРНУЛАСЬ! ВАКЦИНИРУЙСЯ!»

Нигде не говорилось, что по указанному адресу производится вакцинация. Они просто предположили, что это так, потому что так были устроены листовки Ларкспура.

– Tā mā de, – выругалась Джульетта, бросив листовку на пол. – Выходит, у тебя есть только один флакон?

Мужчина энергично закивал, сообразив, что именно эта информация избавит его от расспросов этих двух гангстеров.

– Я надеялся собрать предложения от иностранцев, а затем продать флакон тому, кто предложит самую высокую цену. Видите ли, денег у меня мало. В Гуньшане нелегко продавать пельмени, и когда мой двоюродный брат, живущий в Шанхае, передал мне этот флакон, который он приберег…

– Ох, да перестань же ты болтать, – перебила его Джульетта.

Это не был центр вакцинации. Это был аукцион.

Вздохнув, Рома убрал свои револьверы обратно за пазуху. Он явно был раздражен. Эта поездка оказалась пустой тратой времени. Что они могут сделать с одним-единственным флаконом? Они уже просили Лауренса в лаборатории Белых цветов исследовать вакцину и попробовать воссоздать ее, но в тот раз его усилия не увенчались успехом.

У Джульетты вдруг округлились глаза.

Да, в прошлом Лауренс потерпел неудачу… но теперь у Алых имелись записи Пола.

– Я возьму его, – сказала Джульетта, и ее заявление прозвучало так громко и так решительно, что хозяин лавки вздрогнул. Одним плавным движением она наклонилась и подобрала с пола листовку, затем, взяв авторучку, лежащую у кассы, нацарапала на бумаге сумму. – Вот мое предложение.

Лавочник посмотрел на цифры, и у него отвисла челюсть.

– Я… я не могу вот так просто взять и согласиться. Мне надо отправить телеграммы на тот случай, если кто-то предложит более высокую цену…

– Удвой эту сумму, – вступил в разговор Рома. Когда Джульетта пристально посмотрела на него, он насмешливо улыбнулся. – Мы же заплатим ему вскладчину, не так ли, мисс Цай?

– Что это ты задумал? – спросила Джульетта по-русски. Она тоже приклеила к своему лицу улыбку, чтобы хозяин лавки не подумал, что они перешли на другой язык, чтобы спорить. Ни к чему ему думать, что на вакцину большой спрос. – Ведь вы уже исследовали эту вакцину, помнишь? Лауренс не смог ее воссоздать, он только определил, что она настоящая.

– Да, – подтвердил Рома. – Но в тот раз у нас не было записей Пола Декстера. Не забывай, мы все еще можем украсть их у вас. А раз ты так хочешь купить этот флакон, то наверняка считаешь, что вкупе с записями он поможет вам совершить прорыв.

Джульетта ощутила укол раздражения. Он прочел ее мысли. Как и всегда.

– Если shàoyé[25]25
  Молодой господин (кит.).


[Закрыть] и xiâojiê[26]26
  Молодая госпожа (кит.).


[Закрыть] хотят купить по флакону для каждого из них… – начал хозяин лавки, ломая руки. Теперь он говорил еще более нервно. Стало быть, он уже знает, кто они – как только Рома назвал Джульетту мисс Цай, он понял, что перед ним наследница Алой банды, состоящей из шанхайцев, и наследник русских Белых цветов.