Текст книги "Наше лето"

ДЖИНСИ
ВМЕШАТЕЛЬСТВО

Джейсон Дэвис был из тех парней, которые всю жизнь сохраняют хорошие отношения с матерью.

Из тех парней, которые обычно, как чумы, избегают зловредных стерв вроде меня.

Я встретила Джейсона несколько недель назад в одном из своих любимых ресторанчиков. Его семья владела летним домиком в Оук-Блаффс и жила в Ньютоне. Джейсон работал в Бостоне финансовым аналитиком, поэтому не часто бывал на Вайнярде. Видно, для того чтобы грызть двадцатизначные цифры, сорокачасовой рабочей недели мало.

В этот вечер он ждал меня в баре, куда более приличном, чем та забегаловка, в которой мы встретились впервые, и после нескольких кружек пива отправились к нему. Он заверил меня, что сегодня дома никого нет и неловкости при встрече с мамой и папой в халате и шлепанцах не предвидится.

– Какой чудный домик! – ахнула я, буквально задохнувшись от первого в жизни приступа зависти при виде чужого жилища.

– Он у нас уже много лет, – пояснил Джейсон. – Архитектурная фирма моего отца недавно полностью его отремонтировала. Задняя терраса совсем новая, а кухня целиком переделана.

Он показал мне кухню. Клянусь, мать грохнулась бы в обморок, оказавшись в такой. Двойная плита. Гриль. Новейший холодильник.

О да, мамаша давно бы уже валялась на полу. Истекая слюной. А потом стала бы охаивать все это, как зряшную трату денег. Зелен виноград! Любимая ягода моей матери.

В нашей встрече не было ничего романтического: просто двое пришедших к согласию взрослых – и совсем неплохих – людей решили поразвлечься. Мы прикончили еще по баночке пива, Джейсон поставил музыку, и вскоре мы уже были в постели.

Последовала обычная возня. Одежда оказалась на ковре. И тут я оцепенела.

«Какого черта я делаю? – спросила я себя, мельком заметив нераспечатанную пачку презервативов на массивном антикварном комоде. – Черт! Не могу я пройти через это.

Это все Даниэлла!

Это все Рик!

Это все я. С какой стати я оказалась голая в постели Джейсона?»

– Не могу, – пробормотала я вслух, выворачиваясь из его объятий. Но Джейсон был слишком поглощен моментом, чтобы понять, что происходит.

– М-м-м, – промычал он.

– Нет, Джейсон, – уже громче сказала я. – Послушай, я не могу. Мне нужно идти.

«Господи, – думала я, ставя ноги на восточный ковер. – Я еще и динамистка! Классическая динамистка!»

Туман в глазах Джейсона растаял.

– Ты уходишь? Быть не может! Что случилось? – вскрикнул он, вскакивая, и я отвернулась, чтобы не видеть его эрекции.

– Ничего, – заверила я, поспешно натягивая одежду. – То есть дело не в тебе. Виновата я одна. Понимаешь…

– Но я думал, мы прекрасно поладили, – запротестовал он. – Я что-то не так сделал или сказал?

Бедняга. Получается, что во всей этой истории он невинная жертва. Невинная, обиженная, несправедливо разочарованная жертва.

– Нет, нет, нет! Послушай, – с этими словами я схватила сумку и начала пятиться к двери, – сейчас только десять. Может, ты еще успеешь выйти в город и кого-то встретить…

Возбуждение Джейсона мгновенно улеглось, член сник, как дичь, подстреленная на взлете. Он потянулся к трусам.

– За кого ты меня принимаешь? – спросил он тонким голосом. – За шлюху в штанах? Я думал, что мы притираемся друг к другу. Что нас что-то связывает. Но похоже, ошибался.

Угрызения совести набросились на меня разъяренным пчелиным роем. Живот неприятно скрутило.

– Прости. Честно, мне очень жаль. Еще раз прости, нужно идти.

– Хорошая мысль, – тихо ответил Джейсон. – Только прикрой плотнее дверь. Она иногда разбухает на жаре.

– Ладно, – промямлила я и постаралась исчезнуть как можно быстрее.

ДАНИЭЛЛА
НА МЕСТЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

«Интересно, хорошо ли Джинси проводит время со своим зайчиком? Наверное, всем сейчас лучше, чем мне, – расстроенно думала я. – И это после превосходного обеда и изумительного вина, оплаченных моим потрясающим спутником, заехавшим за мной в дорогом автомобиле!»

Марио оказался не таким жутким, как рисовала Джинси. Я никогда бы не согласилась встретиться с ним, не имей он определенных качеств. Разумеется, положительных.

В очередной раз посмотрев на большой бриллиант на мизинце Марио, я немедленно подумала, что, если смогу вытерпеть его несколько свиданий, вероятно, за все свои усилия обзаведусь парочкой новых украшений.

Марио вполне можно было бы назвать привлекательным. И он очень аккуратен. От него буквально несло чистотой.

Я решила, что не против заняться с ним сексом. Такое вполне осуществимо.

Мы с Марио, обнимавшим меня за талию, и один из его европейских друзей, лысеющий коротышка со сложной фамилией Винокуров, весело болтая, стояли у дверей ресторана, когда это случилось.

По мостовой проехал черный грузовик. Медленно, словно водитель искал адрес.

Или словно водитель увидел кого-то знакомого?

Иисусе!

Я пыталась не слишком пристально глазеть на грузовик, хотя отчаянно хотела узнать, кто сидит за рулем.

Ночь была теплой, но я покрепче закуталась в шарф. Марио отнял руку от моей талии и затеял с приятелем оживленный разговор на французском.

Я оказалась предоставленной собственным, не слишком приятным мыслям.

И чувствовала себя просто жутко. Во всем виноватой.

«Даниэлла, – рассердилась я на себя. – Что это значит? Можно подумать, тебя поймали на вранье! Ты никогда ничего никому не обещала».

Да, но я хотела знать!

Это был грузовик Криса? По мне, так все грузовики одинаковы! А я не потрудилась запомнить номер машины Криса! Да и к чему мне это?

Марио с приятелем погрузились в беседу, о содержании которой я не имела ни малейшего представления. Марио нравился звук собственного голоса; я подумала, что мы еще долго простоим на тротуаре.

Может, грузовик снова появится? И на этот раз я увижу водителя? И ему удастся меня разглядеть? В вечернем полумраке с другим мужчиной…

Неужели мне настолько не все равно?

Хотелось бы знать.

Было бы мне спокойнее, окажись моим спутником простой американский парень, а не богатый европейский турист в шелковом пиджаке с золотым кольцом на мизинце и «феррари» за пятьдесят тысяч?

И тут на меня снизошло ужасное откровение.

Я стыдилась себя.

Не слишком. Совсем чуточку. Но даже легкий стыд – уже неприятно.

Я стыдилась себя за то, что не встретилась сегодня с Крисом.

Стыдилась, что прятала его от Дэвида.

За то, что почти выгнала его в тот вечер, когда мои подруги хотели с ним поболтать.

Я стыдилась себя за то, что выбрала Марио.

За желание скрыть его от Криса.

Я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. Увидеть вещи в истинном свете. Забыть об этой чепухе со стыдом и постараться мыслить логически.

Факт: мы с Крисом никогда не давали друг другу никаких обещаний.

Да, но неужели это не налагало на нас никакой ответственности?

Разве элементарная порядочность не требовала, чтобы я рассказала Крису о встречах с другими мужчинами?

Может, Крис предполагал, как нечто само собой разумеющееся, что я встречаюсь только с ним?

Знаете, что говорят о людях, которые строят предположения? Что они знают ответы на все вопросы заранее, перед тем как пустить в ход мозги, и делают идиотами себя и других.

Это одно из любимых изречений моего папочки. Он утверждает, что так говорил один из персонажей старого телесериала «Странная парочка».

Пока мой богатый кавалер, яростно жестикулируя, спорил с приятелем, а парочки проходили мимо, наслаждаясь теплой летней ночью, я думала о предположениях.

Предполагают все. От догадок и предположений не застрахован никто.

Мужчина предполагает, что женщина встречается только с ним.

И еще предполагает, что имеет полное право встречаться сразу с несколькими женщинами.

По крайней мере до тех пор, пока не решит, что пора остепениться. Тогда каждый мужчина отделяет «женщин, с которыми занимаются сексом», от «женщин, на которых женятся», предполагаемых мадонн от предполагаемых шлюх, и наконец каждому парню остается одна женщина.

Перспективный материал для жены.

Вой клаксона вернул меня к действительности, и я поспешно оглядела мостовую. Никаких черных грузовиков.

Уже легче!

Но что-то подсказывало мне: Крис не из тех, кто встречается сразу с несколькими женщинами. И еще что-то подсказывало: ему совсем не понравится мое стремление встречаться с другими мужчинами.

Особенно такими, как Марио.

Конечно, Даниэлла, с твоей стороны это только предположение.

И ты уверена, что права. Вместо того чтобы поработать головой. И делаешь идиотами всех: Марио, Криса и прежде всего себя.

А так ли уж они мне нужны? Марио – мимолетный каприз. Крис – всего лишь увлечение.

Он не может быть ничем, кроме увлечения.

Каким бы необыкновенным он ни был.

– Хочешь поехать в клуб? – спросил Марио, царапая мою шею модной щетиной. Я только сейчас заметила, что его болтливый друг исчез.

– Разумеется, – рассеянно ответила я. – Куда угодно.

КЛЕР
ДЕЛАЙ, КАК СКАЗАНО

Мать уехала в Мичиган, предварительно выдав кучу непрошеных советов.

Один касался Дня независимости. Я сказала, что проведу его на Вайнярде со своими подругами.

Мать строго свела брови и заявила, что мне следует остаться в Бостоне, с Уином, как полагается невесте.

Я подумала обо всех чудесных вещах, которых придется лишиться: пляж, парад, фейерверки, – но неохотно согласилась. Уин усердно трудился ради нас. Он заслуживал простой радости: провести праздник с будущей женой. Кроме того, в городе тоже будет немало событий, в которых мы сможем участвовать.

Почему же казалось, что я приношу огромную жертву?

Как-то после ужина, когда Уин уселся в любимое кресло, чтобы перед сном провести традиционные полчаса у телевизора, я объявила, что решила остаться на праздники в Бостоне.

Я даже опустилась на колени у его кресла и, подняв глаза, улыбнулась. По-видимому, ожидала, что Уин обрадуется. Или хотя бы поблагодарит.

Неужели мечтала о награде? Собачка у его ног…

– Солнышко, это так мило с твоей стороны, – проронил он с привычной интонацией «ах, бедняжка, мне так тебя жаль». – Но видишь ли, я был так уверен, что ты отправишься на Вайнярд, что уже договорился с парнями из фирмы поехать на рыбалку, в одно подходящее местечко на севере штата Нью-Йорк. Поудим на муху. Говорят, рыба прекрасно клюет.

Я онемела. Уин никогда никуда не ездил без меня, если не считать того случая, когда умерла его бабушка, а я свалилась с гриппом.

– Вот как, – выдавила я наконец.

– Прости, солнышко, но сейчас поздно отказываться. Мы уже взяли билеты и заказали номер в гостинице. Надеюсь, ты поймешь.

– Разумеется, – кивнула я. – Желаю хорошо провести время. За меня не волнуйся.

– В конце концов, – не слушая, продолжал он, – ты сняла дом в Оук-Блаффс, а я даже ни разу не сумел выбраться…

– Говорю же, все в порядке, – бросила я чуть резче, чем следовало. – Никаких проблем.

Уин наклонился и поцеловал меня в макушку. Едва он отбыл в ванную, как я вытерла то место, которого касались его губы. И охнула, сообразив, что делаю.

И хотя сразу же легла в постель, не смогла заснуть почти до утра. Лежа рядом с Уином, не смыкая глаз, я вдруг подумала, что он, вероятно, наказывает меня этой поездкой.

Или тем, что сказал о ней в самую последнюю минуту.

А может, это я все себе придумала, а он ни в чем не виноват? Хотя чувство такое, словно мне дали пощечину за попытку выделить себе хоть какое-то личное пространство.

На рассвете Уин уехал. Я притворилась спящей, чтобы не рисковать подвергнуться его ласкам.

Или того хуже: помочь ему собраться, сварить кофе и пожелать приятного путешествия, подкрепив все это сладким поцелуем.

Потому что каждая женщина знает: поцелуй куда интимнее секса.

КЛЕР
ДЕКЛАРАЦИЯ НЕЗАВИСИМОСТИ

Едва дверь за Уином захлопнулась, как я вскочила и обошла всю квартиру, словно впервые попав в совершенно незнакомое место.

Каким-то образом оно таким и оказалось. Без Уина. Разумеется, он и до этого отсутствовал целыми днями, но теперь, когда его не будет несколько дней, все изменилось.

Что именно? Угол зрения, под которым я отныне рассматривала все существующее.

Несмотря на преданность Уина работе, из-за которой мне столько времени приходилось проводить одной, я не привыкла к самостоятельности. Одно дело – домашняя работа. Но вот все остальное… я скорее посидела бы дома, чем пошла одна в кино или на ленч.

Не знаю, может, общество Джинси и Даниэллы так подействовало на меня? Помогло стать более независимой?

Во всяком случае, в тот момент, оставшись одна в огромной квартире, я решила провести уик-энд в Бостоне, вместо того чтобы поменять планы и отправиться с подругами на Вайнярд.

И я знала, что сумею найти, чем себя занять.

Скажем, отправлюсь на концерт «Бостон попс»,[22]22
  Оркестр, комплектуемый из состава Бостонского симфонического оркестра. Играет популярную симфоническую музыку. С апреля по июль дает бесплатные концерты на открытой эстраде Хэтч-Шелл, на набережной реки Чарлз.


[Закрыть] в Хэтч-Шелл, на эспланаде, хотя одной немного страшновато.

Синоптики обещали во второй половине дня сильные дожди, поэтому я сунула в рюкзак зонтик, бейсболку и дождевик. Вылила в термос бутылку белого вина и положила в рюкзак. Туда же отправились яблоко и сандвич с индейкой. В парках запрещено употреблять алкогольные напитки, однако новую Клер это не смущало.

Новая Клер не боялась рисковать. Кроме того, увидев полисмена, я всегда смогу потихоньку вылить содержимое термоса в траву.

«Попс» был очень популярен. Люди занимали места задолго до начала вечернего концерта. Приходили большими компаниями, с родными и друзьями.

Поскольку я была одна, то вышла из квартиры около трех и зашагала к реке Чарлз.

Было ужасно жарко и сыро, и, добравшись до эспланады, я взмокла от пота и мечтала о стакане холодной водички.

Подняв на лоб темные очки, огляделась в поисках свободного дюйма травки. Особого выбора не было. Наконец я вроде бы увидела свободное пространство почти посреди поля между группой молодых женатых парочек с детьми и компанией геев средних лет и стала осторожно пробираться туда, извиняясь каждый раз, когда наступала на край одеяла, хотя никто не обращал на меня внимания. Добравшись до крошечного квадратика травы, расстелила старое покрывало и устроилась поудобнее.

Вот тебе и приключение, Клер, тем более что слева над водой нависли грозовые тучи. И пусть оно не продлится долго, зато будет что вспомнить.

– Привет.

Я подняла глаза. Надо мной возвышался молодой парень, улыбавшийся так, словно встретил старого друга.

– Привет, – кивнула я.

– Тесновато, верно?

– Уж это точно, – улыбнулась я в ответ.

– Э… вы не возражаете… то есть не мог бы я…

Он показал на пляжное полотенце, которое держал под мышкой.

– А… конечно.

Я завернула край своего покрывала, освободив ему место.

– Спасибо, – поблагодарил он, усаживаясь. – Я уже начал думать, что придется простоять весь концерт.

– Вам нравятся «Попс»? – вежливо спросила я.

Он был моложе меня. Непокорные темные волосы. Большие черные глаза. Стройный. Майка с надписью «Жизнь хороша». Широкие шорты с большими карманами.

– Они в порядке, – пожал плечами парень. – Правда, музыка не моя. Но я люблю раствориться в толпе, особенно когда всем хорошо. Не люблю сидеть дома. Да и делать особо нечего.

– Я тоже. То есть не люблю сидеть дома. Сама я из Мичигана, так что, можно сказать, выросла на природе.

Парень протянул руку. Я заметила у него на пальце серебряное кольцо с непонятной гравировкой.

– Кстати, меня зовут Финн.

Я пожала протянутую руку:

– Клер.

– Привет, Клер. Что вы делаете в городе? Приехали погостить?

– Нет. Живу. Вместе с…

Я осеклась. Приключение.

Я могла стать совершенно другим человеком, пусть всего на один день.

Клер, Буйная и Неукротимая.

С обручальным кольцом на пальце.

Обратил ли он на это внимание? Имеет ли это какое-то значение?

– Приехала сюда вместе с подругой по колледжу после окончания, – солгала я. – Просто взяла и осталась. Сама не знаю почему.

Финн засмеялся:

– Да, так бывает иногда. Что-то случается помимо твоей воли. А вот я здесь по делу. Я в Беркли. Изучаю джаз.

Музыкант! У меня еще не было ни одного знакомого музыканта! Если не считать учителя музыки в моей школе…

– А на чем вы играете? – спросила я.

– Чуть-чуть на гитаре, чуть-чуть на контрабасе. В основном на саксе.

Гром ударил так неожиданно, что я подскочила. Толпа разразилась восторженными криками.

– Начинается! – взвизгнула какая-то женщина.

– Смотрите! – оживился Финн. – В грозу у меня волоски на руках дыбом встают! Здорово, правда? Словно каждый нерв в теле оживает.

– Вот как? – находчиво отозвалась я. – Ну да. Но не стоит ли нам… не знаю, уйти, что ли? Это может быть опасно, особенно если вдруг молния…

– Ни за что! – ухмыльнулся Финн. – Здесь вполне безопасно. Слушай, давай я пересяду на твое покрывало, а моим прикроемся! И будем слушать концерт. Отпразднуем независимость от матери-природы!

И мы стали праздновать! Кит Локарт и его оркестр мужественно играли в продолжение короткой грозы и долгого моросящего дождика. Толпа поредела, но совсем немного. Общее настроение было приподнятым.

– Сегодня все пустились на поиски приключений, – сказала я себе, сидя так близко к Финну, что наши руки соприкасались каждый раз, когда кто-то поднимал стаканчик с вином или устраивался поудобнее.

Наконец заиграли увертюру «1812 год», и в воздухе рассыпались огни фейерверка. Спектакль разворачивается точно по программе. Почти как всегда.

Мой отец обычно пренебрежительно фыркал, называя подобные зрелища очередным опиумом для народа.

Когда шоу окончилось, я ощутила неизбежное адреналиновое похмелье и ужасный упадок духа, заставляющий спрашивать себя, стоило ли того возбуждение.

– Итак, – пробормотала я, неожиданно испугавшись, что приключение завершится слишком скоро.

– Итак, – в тон мне повторил Финн, раскачиваясь на каблуках.

– Тебе нужно где-то быть? – выпалила я, вставая.

Завтра – назад, к повседневному однообразию.

Затишье после шторма.

– Нет, – покачал он головой.

Большим пальцем я повернула обручальное кольцо камнями к ладони.

– Хочешь выпить или еще что-нибудь? – спросила я.

Клер Дерзкая и Свободная.

Глаза Финна загорелись.

Я не видела такого взгляда с самых первых встреч с Уином.

Взгляда, полного желания.

– «Выпить» – звучит неплохо. «Еще что-нибудь» – звучит куда лучше.

– Или еще что-нибудь, – пробормотала я едва слышно.

Финн сжал мое лицо ладонями, и мы поцеловались. Он отстранился первым. У меня кружилась голова.

– Пойдем ко мне? – спросил он, смахивая большим пальцем дождевые капли с моих щек.

От него так хорошо пахло. У него были красивые руки. Плоский и упругий живот.

– Я сейчас живу один. Сосед уехал домой на праздники.

Хватит ли мне храбрости поехать к Финну?

Был только один способ проверить это.

– О’кей, – сказала я. – Да.

ДЖИНСИ
ОТЧАЯННАЯ ПОПЫТКА

Не стоит спрашивать, почему я ответила на объявление о знакомстве.

О’кей. Я сама знала почему.

Потому что не привыкла себя жалеть. И вечно искала наказания за малейший проступок.

Одна из любимых фраз моего отца.

Чем старше я становилась, тем чаще обнаруживала, что навожу порядок в этом мире, следуя принципам отца. Или отцовским принципам? Как там правильнее? Или просто смотрю на мир глазами отца?

Все это забавляло и немного тревожило. Неужели во мне больше от Ганнонов, чем я подозревала?

Так или иначе, после неудачи с Джейсоном мне следовало просто забыть о других мужчинах и сосредоточиться на отношениях с Риком.

Все обдумать и поступить как надо.

Но нет. Это было бы чересчур зрелым поступком.

А я не была готова к зрелости.

Я не призналась Салли, Даниэлле или Клер, что у меня на уме: верный признак, что затея изначально была обречена на провал.

Я рано поняла, что скрытность, в общем и целом, – вещь не слишком разумная.

Еще одно признание: я не сказала Даниэлле правды об исходе свидания с Джейсоном. Правда, и не солгала. Просто промолчала, предоставив ей домысливать самой.

Еще одно не слишком зрелое решение с моей стороны.

Но вернемся ко мне и второму несчастному свиданию за это лето.

Первоначальная идея была не так уж плоха. То есть я знаю немало людей, обращавшихся к услугам агентств знакомств, откликнувшихся на объявления, посетивших платные холостяцкие вечеринки и успешно нашедших себе партнеров.

Но стоило помнить о своей хронической невезучести. Уж мне на такую удачу рассчитывать не приходилось.

Но, говоря словами моего папаши, век живи – век учись.

Не то чтобы сам он в свои пятьдесят восемь многое усвоил. Возможно, потому, что его существование трудно назвать жизнью. Я точно знаю, что он ни разу не был более чем в двухстах милях от Бэджер-Пеллет,[23]23
  Актер. Автор и соавтор сценариев ко многим фильмам. Выступал с комическими номерами, создав образ мизантропа, который со временем закрепился за ним в жизни. Вся страна знала, что он ненавидит женщин, собак и почему-то город Филадельфию.


[Закрыть] Нью-Хэмпшир.

В отличие от его цивилизованной, городской, утонченной дочери.

Кстати, зрелой. Той самой, что собралась на свидание неизвестно с кем, уже имея прекрасного, доброго и хорошего парня.

Я предложила Робу, тому, кто поместил объявление, встретиться в баре «Джоз Америкен». Свидетели и все такое.

Хотя, судя по объявлению, парень казался вполне безвредным, все же, решила я, осторожность не помешает. Он представился как помощник директора по маркетингу, хотя не уточнил, чего именно. Кроме того, утверждал, что окончил Браун и уже успел достичь тридцати двух лет. Посмотрим.

Лично мне абсолютно все равно, где учился человек. Главное – что он успел сделать со своей жизнью после окончания колледжа.

В пять минут восьмого в баре появился высокий, очень худой, почти смазливый парень и, наскоро оглядевшись, прямиком направился ко мне.

– Джинси?

– Роб?

«Ты не можешь быть Робом! – подумала я. – Да тебе на вид лет двенадцать! Впрочем, пока что можно поверить на слово. Некоторые люди выглядят моложе своих лет».

– Да. Привет. Спасибо, что пришли.

Я кто – его благодарные зрители, что ли? Но я вовремя прикусила язык и коротко обронила:

– Да.

Роб устроился на высоком табурете, заказал светлое пиво. Он, похоже, нервничал. Неужели я настолько подавляю его?

О’кей, а чего я хотела? Нос облупился после проведенного под палящим солнцем уик-энда на пляже, но что тут такого страшного? Подумаешь, кожа облезает! Во всяком случае, Джейсона это нисколько не волновало. Его расстроил мой побег в последнюю решающую минуту.

– Видите ли, – резко бросил Роб, – я должен кое в чем признаться.

Как, еще одна исповедь? Несмотря на данную в газете информацию, я была убеждена, что мальчишке не больше двадцати двух лет.

– Да? – любезно спросила я.

– Ну, вы знаете, какими бывают люди, верно? – серьезно спросил он. – Пристрастными. Недобрыми. Готовыми осудить.

– Угу.

О, я не собиралась ни в чем ему поддакивать.

– Видите ли, в объявлении сказано, что я помощник директора по маркетингу, так? В общем, это неправда.

– Вот как? – спросила я, потягивая пиво. – А кто же вы? На самом деле?

Помимо того, что ты жалкий дурачок?

– Собственно говоря, – сообщил Роб, наклонившись ко мне и понизив голос, – я изображаю Шер. То есть пародист. Понимаю, выбор карьеры несколько нетрадиционный, но мне нравится то, что я делаю, и платят совсем неплохо. В основном. Зато чаевые обычно хорошие…

А как насчет медицинской страховки? Если ты упадешь со своих шпилек и сломаешь шею?

Нужно отдать мне должное, вслух я ничего такого не спросила. Зато вместо этого ляпнула:

– Значит, вы гей?

Малыш залился краской. Краской? Я не краснела с самого…

Впрочем, кажется, я вообще никогда не краснела.

– Ни в коем случае! – запротестовал он. – То есть многие имитаторы в самом деле голубые, так что понятно, почему вы спрашиваете… Но мне нравятся девушки.

– Достаточно, чтобы делать карьеру, передразнивая их.

Парень, похоже, окончательно смутился. Или ему не понравилось слово «передразнивать»?

– Из-за вас пропустила повторный показ «Друзей», – пробормотала я.

– Почему вы так враждебно ко мне настроены? – насупился Роб. – Я думал, что люди с такой внешностью, как у вас, могли бы быть более благожелательны.

Итак, кто из нас необъективен?

– Вот что, – ответила я, – постараюсь изложить как можно доходчивее. Вы. Мне. Солгали. А я не люблю лжецов.

– Эй. Я всего лишь…

– Давайте на этом закончим.

Я схватила со стойки чек.

– Можете идти. После того, как заплатите за пиво. Шесть долларов плюс чаевые.

Роб швырнул на стойку пятерку и доллар и с оскорбленным видом, готовый вот-вот разреветься, выбежал из бара.

Если бы я могла повернуть время назад…

Интересно, что бы сделала с этим младенцем настоящая Шер?

Я прикончила пиво одним глотком и жестом потребовала налить еще.

Барменша, пухлая цыпочка с гривой огненно-рыжих волос, скроив неодобрительную мину, подвинула мне стакан.

– Вы были немного резки с ним. Он показался мне очень чувствительным, – заметила она.

Ну да, а как же. Чувствительным, как проспиртованная печень моего дядюшки-алкоголика.

– Неужели вам платят за подслушивание?

– Я просто хочу сказать…

– А я просто хочу сказать, что это не ваше дело. Кроме того, – добавила я в приступе бешенства, – я встречаюсь с мужчинами только затем, чтобы поиздеваться над ними. Я профессиональная садистка. Этим и занимаюсь. И кстати, полагаю, что чаевые вам не нужны!

Мисс Проныра, фыркнув, убралась на другой конец стойки, и я в относительном покое прикончила пиво.

Оказавшись на улице, я едва не согнулась от приступа отчаянного одиночества. Как новичок на ринге, получивший сокрушительный удар в живот. В живот моего сердца.

И что теперь делать?

На часах всего половина девятого. Домой идти не хотелось.

Бедняжка я.

Рик! Можно позвонить Рику!

Но эта счастливая мысль тут же увяла, вытесненная другой.

Рик не сможет бежать к тебе, когда вздумается. У него Джастин.

И в этом было все дело.

Рик не мог являться по первому моему зову. Как бы я ему ни нравилась.

Подобные обстоятельства, вроде того, что человек не может явиться по первому зову, раньше никогда особенно меня не волновали.

Какого же черта?

Я никогда не гналась за прочными связями и не собиралась начинать сейчас. Этим летом.

Последним летом до своего тридцатилетия.

Последним перед тем, как я перевалю через гору.