Текст книги "Шестипалая"

Глава 4

Телефон в доме миссис Драйден все еще не работал. Никто так и не сообщил на станцию, что линия повреждена. За доктором для Энжелы поехала Никки. В ее отсутствие присмотреть за Энжелой попросили домоправительницу миссис Мэтсон, местную женщину с вытянутым лицом и острыми чертами. На нас с Джерико она посмотрела так, словно мы были беглыми преступниками. Расположились мы в комнате для гостей, которая находилась напротив спальни миссис Драйден, строго-настрого предупредив домоправительницу, чтобы она позвала нас, если у ее подопечной начнется очередная истерика.

Пока мы ждали, Джерико рассказал мне о своей поездке в город, о встрече с Джефферсоном Смитом, об убийстве лейтенанта Краули и о том, что Линда, судя по всему, побывала в конюшне Оррина Тейера.

– Здесь, в Гленвью, творится что-то странное, – сказал Джерико, – и почувствовал я это еще при встрече с Краули. А после разговоров с Блиссом, Джефферсоном Смитом и Зорном уверился окончательно. Они хотят замять дело. Гибель лейтенанта будет представлена как несчастный случай, следы пребывания Линды в конюшне Тейера оставят без внимания или дадут им другое объяснение, а Линда… Линда для них просто исчезла, и все тут.

– Что же теперь делать? – спросил я.

– Никки сказала, что Энжела наркотиков не принимает, – не ответив на мой вопрос, продолжал Джерико, – и никогда раньше ничего подобного с ней не случалось. Она предположила, что принять ЛСД Энжелу могли уговорить приехавшие из Нью-Йорка устроители хеппенинга, убедив ее, что так она сильнее прочувствует увиденное. Я вспоминаю ту статью, которую ты написал для «Ньюсвью». Там ты говоришь, что основным потребителем ЛСД является молодежь из средних слоев общества, то есть такие, как Майк Райан и его друзья из Виллиджа. Очень даже возможно, что многие из них ловят кайф с помощью ЛСД. Кто-то из них мог предложить Энжеле принять наркотик и совершить путешествие в «мир видений». Только вот доза оказалась для нее слишком большой. Такое случается довольно часто.

– Я подумал, что, возможно, ее хотели соблазнить, – сказал я. – Насколько я знаю, фригидная женщина, приняв ЛСД, может испытать оргазм. А сколько известно случаев, когда девушкам для возбуждения полового влечения тайком подсыпали этот наркотик!

Джерико задумчиво уставился на закрытую дверь спальни миссис Драйден.

– Могу себе представить, у скольких мужчин при виде ее учащалось дыхание, – произнес он. – А как скоро она придет в норму? Очень бы хотелось ее расспросить.

– Действие наркотика продолжается от шести до сорока восьми часов, – пожав плечами, ответил я. – А что, собственного говоря, может нам рассказать Энжела? Если ЛСД ей подсыпали в питье или еду, то она все равно не знает, когда и кто это сделал. Вот если она приняла его по собственному желанию, тогда да. Вот только захочет ли она рассказать об этом нам…

– А как поступают врачи с пациентами в таком состоянии, как у миссис Драйден?

– Дают им транквилизатор, – ответил я. – Хлорпромазин. Конечно, если они слышали о нем.

Джерико кисло улыбнулся и произнес:

– Ну ты, Гэлли, просто ходячая энциклопедия.

– Совсем нет, – сказал я. – Я никогда раньше не видел, как ЛСД действует на человека.

Из двери напротив нашей комнаты послышался встревоженный голос миссис Мэтсон:

– Нет-нет, мисс Энжела, лежите!

А следом раздался сдавленный крик миссис Драйден.

– Нет, нет, нет! – кричала домоправительница.

Джерико тремя прыжками преодолел расстояние до двери спальни. Ворвавшись в комнату, он увидел, что Энжела стоит на подоконнике, а миссис Мэтсон, цепляясь за полы пестрого халата хозяйки, пытается удержать ее.

– Они все набросились на меня! – завизжала Энжела. – Я этого не вынесу!

От окна спальни миссис Драйден до крыши каменной террасы было футов двадцать. Джерико сумел схватить Энжелу как раз в тот момент, когда она вырвалась из рук миссис Мэтсон. Если бы не он, она непременно бы выпрыгнула в открытое окно. Обхватив Энжелу обеими руками, мой друг стащил ее с подоконника.

– Она говорит, что по ней ползают змеи! – испуганно воскликнула миссис Мэтсон.

Джерико поднял сопротивлявшуюся Энжелу и понес ее на кровать.

– О, пожалуйста, помогите мне! – закричала она. – Я не могу! Они ползают по мне! Пожалуйста, отпустите меня!

Джерико уложил Энжелу на постель, сел ей на ноги, чтобы она не брыкалась, и схватил ее за запястья.

– Послушайте меня. Никто по вам не ползает. Это вас мучают кошмары, – сказал он и расстегнул на ней халат. – Посмотрите сами! Видите? Никого нет.

Миссис Драйден неистово заметалась на подушке.

– Боже! Боже! Они на мне! Помогите мне! Пожалуйста! – прокричала она.

К счастью, в этот момент в дверях показались Никки и доктор. Мужчина средних лет, он был одет в мятый дешевый костюм, а большие очки в толстой роговой оправе делали его похожим на филина.

– Мистер Гэллам в таких вещах немного разбирается, – обращаясь к доктору, сказал Джерико. – Мы решили, что это – ЛСД. Миссис Драйден только что пыталась выпрыгнуть в окно. Ей кажется, что по ней ползают змеи.

Энжела, пытаясь высвободиться, продолжала извиваться.

Мистер Конвей, так звали приехавшего врача, поставил на стол черный чемоданчик и открыл его.

– Пожалуйста, отойдите от кровати, – попросил он Джерико.

– А вы не боитесь, что она вас исколотит? – спросил Джерико и отпустил руки Энжелы.

В тот же миг миссис Драйден принялась бить его по груди и лицу, и Джерико ничего не оставалось, как снова схватить ее.

– Я все понял, – сказал доктор. – Ей помог бы хлорпромазин, но, к сожалению, у меня его нет.

«Слава богу, он хоть что-то знает об ЛСД», – подумал я.

– Все, что я могу, – это снять остроту проявлений, – сказал он и стал готовить шприц для инъекции.

– О, Джордж, не надо! Пожалуйста! – закричала Энжела.

Конвей подошел к кровати, протер миссис Драйден руку спиртом и проткнул иглой ее бледно-золотистую кожу.

– Сердце стучит как молот, – приложив руку к груди девушки, произнес он. – Где она взяла наркотик?

Джерико, продолжавший держать руки Энжелы, помотал головой.

– Наверняка у тех мерзавцев, которые приехали к ней из Нью-Йорка, – сказал Конвей.

– Или у какого-нибудь местного мерзавца, – добавил Джерико и посмотрел на доктора. – Вы здешний врач?

– Да, – ответил Конвей.

– Тогда вас должны были пригласить, чтобы засвидетельствовать убийство лейтенанта Краули.

Доктор прищурил глаза.

– Убийство? – удивленно переспросил он. – Это был несчастный случай. Роковое стечение обстоятельств.

– Хотелось бы верить, – сказал Джерико. – И какое время смерти вы установили?

– Я не вправе говорить с вами на эту тему, – ответил Конвей. – Если у вас возникли вопросы, обращайтесь с ними к сержанту Зорну. Он вам ответит.

– Думаю, что с момента гибели лейтенанта до вашего появления прошло не менее часа, – заметил Джерико. – Верно? За это время они успели убрать из конюшни девушку.

Глаза Конвея за линзами очков помутнели.

– Не знаю, о чем вы говорите, – сказал он. – Какая девушка? Ну-ка, встаньте. Мне кажется, что…

Глаза миссис Драйден закрылись. Джерико поднялся с кровати и размял плечи.

– Сходи поищи Майка, – попросил он меня.

Спустившись по лестнице, я через террасу вышел на улицу. Где-то на середине лужайки я увидел выходящего из леса Майка. Его светлые волосы были мокрыми от пота, а одежда – в грязи.

– Мне надо поговорить с Энжелой, – подойдя ко мне, решительно сказал он.

– Это невозможно, – ответил я. – Ей только что ввели успокоительное.

– Что она кричала нам с холма? Она видела Линду? Я обшарил там каждый дюйм, но никого не нашел. И что значит – лицо сгнило? Этого же не может быть, даже по времени.

– Энжела летит на «ястребе», – ответил я.

– ЛСД?

– Да. Это галлюцинации, – сказал я.

– О Боже! – воскликнул Майк.

– Меня за тобой послал Джерико. Ему, кажется, удалось напасть на след Линды.

Мы с Майком поспешили к дому. На пороге террасы нас встретил Джерико.

– Мистер Гэллам говорит, что Энжела, когда кричала, что видела тело Линды, была под кайфом, – обратился к нему Майк. – Это правда?

В ответ Джерико молча кивнул.

– Майк, как по-твоему, где она могла взять наркотик? – спросил он.

– Откуда мне это знать? – удивился парень.

– А у тех, кого она пригласила к себе из Нью-Йорка? – спросил Джерико. – Могу поклясться, что в вашей группе есть те, кто этим балуется. Возможно, один из них и уговорил миссис Драйден попробовать ЛСД.

На изможденном лице Майка появилось упрямое выражение.

– Очень в этом сомневаюсь, – сказал он. – А вы у нее спросили, кто ей дал наркотик?

– Она в таком состоянии, что спрашивать бесполезно.

– Хотите начистоту? – спросил Майк. – Да, такое вполне возможно. Некоторые наши сидят на наркотиках и свято в них верят. Говорят, что они с их помощью постигают Вселенную, видят жизнь после смерти и летают над облаками. Но есть и те, кому это не в кайф. Например, я. Попробовал один раз и повидал такой ад, что мне хватило. Черепа, растерзанные тела… Я бы что-нибудь сделал с собой, если бы меня не остановили. – Майк широко раскрытыми глазами уставился на Джерико. – Так почти то же самое видела и Энжела. Она уверяла, что видела разложившийся труп Линды.

– Да, верно, – согласился Джерико.

– «Ястреб», если не подействует на человека, как положено, может его убить.

– А если вернуться к Линде…

– В лесу я ее не нашел, – не дав Джерико договорить, выпалил Майк. – Мы прочесали всю рощу. Там есть несколько построек, включая тот домик, где мы устраивали хеппенинг. Я все их проверил, за исключением одной запертой. Мужчины из обслуги Энжелы сказали, что ключа у них нет и что она используется как склад. Я хотел взломать дверь, но мне не позволили.

– Не думаю, что Линда где-то в усадьбе миссис Драйден, – сказал Джерико.

Я понял, что он щадит чувства своего молодого друга.

– Нашего знакомого, полицейского Краули, застрелил человек по имени Оррин Тейер, который утверждает, что услышал возле своей конюшни подозрительные шорохи.

– О Боже! – воскликнул Майк.

– Линда побывала в той конюшне: у меня есть доказательства – в одном из стойл на соломенной подстилке я обнаружил пятна фиолетовой краски, – сообщил Джерико.

Однако о каплях крови он умолчал.

– Где эта конюшня? – спросил Майк.

– Идти туда не стоит – там полицейские. Они тебя и близко не подпустят.

– Но мы же не можем просто…

– Перед тем как вернуться сюда, я пытался связаться со своим приятелем полковником Ветингтоном, – прервав парня, сказал Джерико. – Но тот сейчас в пути между Хартфордом и Бостоном, где у полицейских какое-то совещание. Пока он туда не доберется, достать его невозможно. Он не ездит в полицейской машине.

– Так нам ничего не остается, как только ждать? – спросил Майк. – Господи! А если они держат Линду…

– Не волнуйся. Мы ее обязательно разыщем, – попытался успокоить его Джерико.

Голос его звучал уверенно, но я-то знал, что никакого плана у Джерико пока не было.

И тут слева от нас я увидел приближающийся автомобиль. Это был старый добрый «роллс-ройс».

– Это Хадсон! – воскликнул Майк. – Старик, который руководил теми бандитами.

Когда «роллс-ройс» проехал мимо нас, направляясь к парадной двери дома миссис Драйден, я сумел разглядеть дядюшку Чарльза. Он сидел выпрямившись и смотрел только перед собой. Обе его руки, на которых были надеты перчатки, лежали на набалдашнике трости. На его голове красовался коричневого цвета котелок. Машина свернула за угол дома, и меня пробрал легкий озноб. В чопорном облике старика, сидевшего в старом «роллс-ройсе», ощущалось что-то зловещее.

Джерико развернулся и прошел в дом. Мы с Майком последовали за ним. Вскоре в дверь настойчиво позвонили. Из кухни выпорхнула служанка и впустила мистера Хадсона в дом. В тот же момент по лестнице со второго этажа сбежала встревоженная Никки.

Сделав пару шагов по коридору, старик презрительно оглядел нас и обратился к служанке:

– Где доктор Конвей? Я бы хотел с ним переговорить.

Голос у него оказался точно таким, как говорил наш Майк, – высоким, резким и неприятным. Глаза старика и вовсе не поддавались описанию – они у него были почти бесцветными. От его колючего взгляда мне стало не по себе.

– Ах, мистер Хадсон! – воскликнула Никки. – Я бы вам позвонила, но у нас не работает телефон.

В ее голосе чувствовалось напряжение.

– Ты же была в городе и могла бы оттуда позвонить, – сурово заметил мистер Хадсон. – Хорошо еще мистер Конвей перед тем, как поехать с тобой, сообщил мне, что Энжела заболела.

– А это – мистер Джерико, мистер Гэллам и мистер Райан, – представила нас девушка.

– Вас пригласила Энжела? – спросил старик.

– Можно сказать, что да, – ответил Джерико.

– Тогда меня неправильно проинформировали, – заключил мистер Хадсон и пристально посмотрел на Майка. – А вы, молодой человек, прошлым вечером были здесь с группой эксцентричной молодежи. Хоть вы и гость миссис Драйден, но вас еще вчера попросили избавить нас от своего присутствия. Как я понимаю, вы вернулись да еще привезли с собой мистера Джерико и мистера Гэллама. Я же предупредил вас, что ваше пребывание в Гленвью крайне нежелательно.

– Да, но мы вернулись за девушкой, которую… – начал было объяснять ему Майк, но Чарльз Хадсон прервал его.

– Об этой девушке мне все известно, – сказал он. – Она, скорее всего, добралась домой на попутной машине. Я бы предпочел не обсуждать эту тему, пока не поговорю с доктором Конвеем. Поймите, меня в первую очередь волнует здоровье моей племянницы.

Пройдя мимо нас, старик вошел в гостиную и остановился возле длинного стола. Он снял с седой головы котелок и аккуратно положил его на стоявшую рядом софу. Стянув с рук замшевые перчатки, мистер Хадсон бросил их в шляпу, повернулся, опираясь на трость, и рассеянно посмотрел на нас.

Служанка, побывавшая в спальне миссис Драйден, вернулась.

– Сэр, – обратилась она к старику, – доктор Конвей сейчас спустится.

– Спасибо, Эллен, – поблагодарил ее мистер Хадсон.

Он сунул руку в карман своего черного пиджака и достал изящный серебряный портсигар. Раскрыв его, старик вынул из него тонкую сигару и вставил ее себе в рот. Прикурив от серебряной зажигалки, он сделал глубокую затяжку, затем вынул сигару изо рта и посмотрел на нее. По его бледным губам скользнула едва заметная улыбка.

Чарльз Хадсон вел себя так, словно нас здесь не было.

Спустившись по лестнице, доктор Конвей вошел в гостиную и, также демонстративно не замечая нас, подошел к старику.

– Джордж, что с ней? – спросил врача мистер Хадсон.

– Полагаю, она приняла наркотик, вероятно ЛСД, – ответил Конвей и посмотрел на меня. – Мистер Гэллам кое-что знает о его действии. Миссис Драйден была в истерике, но я ввел ей успокоительное. Так что сейчас она крепко спит.

– А она вам сказала, где она его взяла? – спросил старик.

– Нет. Ваша племянница пребывала в таком состоянии, что спрашивать ее не имело смысла.

– Когда она придет в себя?

– Трудно сказать. Действие наркотика длится от нескольких часов до нескольких суток.

– Опасность для жизни есть?

– Сейчас уже нет. Должен вам сказать, что она дважды пыталась покончить с собой. Если бы не господа Джерико и Гэллам, она бы наложила на себя руки.

Старик повернулся и уставился на нас с Джерико своими бесцветными глазами.

– А вот за это я вас благодарю, – произнес он и снова посмотрел на врача. – Джорж, ты с ней побудешь?

– Да. Пока не придет опытная сиделка, – ответил Конвей. – Как вы знаете, некие события в городе требуют моего участия.

– Если я правильно понял, телефон в доме не работает, – сказал старик. – Так что пошлите за сиделкой кого-нибудь из прислуги.

– Спасибо, мистер Хадсон, – поблагодарил его доктор Конвей и вышел из комнаты.

В гостиной остались Джерико, я, Майк и Чарльз Хадсон. Никки еще раньше поднялась на второй этаж.

Старик, выпустив облачко душистого дыма, которое, зависнув у него над головой, стало похоже на нимб святого, некоторое время разглядывал нас, а потом произнес:

– Ну, что, джентльмены?

– Уверен, мистер Хадсон, что вы все знаете о нас, – сказал Джерико. – А мы о вас – почти ничего. Поэтому позволю себе ответить: ну, мистер Хадсон?

Дядюшка Чарльз изящно стряхнул пепел с сигары в стоявшую на столе серебряную пепельницу и этим напомнил мне старого актера, исполняющего характерные роли – каждое движение и жест его были элегантными и тщательно выверенными.

– Мне известно о той странной версии, которую вы выдвинули по поводу пропавшей девушки. И как только я узнал о случившемся, я сам занялся этим делом. Обвинять в ее исчезновении Джеффа Смита и его людей просто абсурдно. Они действительно вывели ее из зала, где шло это непристойное представление. Девушка была голой, и они правильно поступили, что убрали ее со сцены. Ей дали пиджак, чтобы она смогла прикрыть свою наготу, и, приказав ей покинуть Гленвью, отпустили за вещами. Полагаю, что именно это ваша знакомая и сделала.

– Но в доме миссис Драйден она не появилась, – гневно возразил Майк. – Вся ее одежда здесь. Не знаю, что там рассказали вам ваши дружки, но они наврали вам, это точно.

– Молодой человек, потрудитесь выбирать слова, – сказал старик.

– Какого черта! – вспылил Майк. – Линда исчезла двенадцать часов назад, и мы не знаем, где она находится. Она, мистер Хадсон, никуда не уезжала из вашего вонючего городка. Ее здесь держат насильно, и вы с вашей личной гвардией за это поплатитесь. Пусть на это уйдет вся моя жизнь, но я с вами посчитаюсь.

– Если вы и дальше будете клеветать на нас, мистер Райан, то вы большую часть жизни проведете за решеткой, – заметил Чарльз Хадсон.

– Знаете, мистер Хадсон, парень прав, – спокойно произнес Джерико. – Девушка пропала, иначе она бы вернулась, чтобы забрать одежду и другие свои вещи. Однако она этого не сделала, а это значит, она не смогла. Чтобы ни говорили вам ваши друзья, мистер Хадсон, но у меня есть доказательства того, что девушка какое-то время провела в конюшне Оррина Тейера.

– Вздор, – заявил Хадсон. – Я слышал, что в исчезновении девушки вы, мистер Джерико, обвиняете мистера Тейера. Пятна краски, которые вы обнаружили в стойле, остались после покраски садовой мебели. А что касается следов крови, то по заключению экспертизы, проведенной в лаборатории полицейского участка, это вовсе была не кровь, а ржавчина от ведра, в котором эту краску мешали.

– Я говорил Смиту, что они придумают, как объяснить, откуда в конюшне взялась фиолетовая краска, но никак не мог предположить, что его приятели украдут мой вариант.

Хадсон сделал глубокую затяжку и выпустил изо рта клуб дыма.

– Мистер Джерико, – произнес он с видом великомученика, – я уже говорил вам, что мне кое-что о вас известно. Вы – художник и пользуетесь репутацией человека честного. У вас сильный характер. Об этом мне рассказал Боб Ветингтон, с которым вы, как сообщил мне бедный Краули, в дружбе. Я звонил полковнику. В вашей порядочности он нисколько не сомневается. Он готов поручиться и за мистера Гэллама, поскольку тот ваш приятель. У хорошего человека плохих друзей не бывает. А вот что касается этого молодого человека, мистер Джерико… – Старик посмотрел на Майка, – то он, как я полагаю, ввел вас в заблуждение. Если бы вы видели сами эти римские оргии, устроенные здесь вчера, вы бы никогда с ним в Гленвью не отправились и не стали бы ввязываться в это дело. Но вас убедили, что с группой молодежи, приехавшей из Нью-Йорка, здесь обошлись жестоко. Поэтому вы и приехали к нам.

– Римские оргии! – возмущенно воскликнул Майк. – С «Битлз» в роли Нерона!

– Вчера здесь, Джерико, творилось нечто невообразимое, – не обращая на Майка никакого внимания, сказал Хадсон. – К моему огромному сожалению, первым человеком, попавшим под влияние этой распущенной молодежи, оказалась моя племянница Энжела. – Старик посмотрел на кончик своей тонкой сигары и продолжил: – Фрэнк Драйден, муж Энжелы, погиб в авиакатастрофе два года назад. Они очень любили друг друга. Энжела до сих пор тяжело переживает его утрату. Она могла бы снова выйти замуж и стать прекрасной женой любому достойному ее мужчине, и я надеюсь, когда-нибудь так и произойдет. Но пока моя племянница пытается хоть немного отвлечься от постигшего ее несчастья. Ее всегда интересовало искусство. Этот дом, как вы, наверное, уже заметили, полон прекрасных живописных полотен, акварелей и гравюр. Сам я во всем этом не очень-то разбираюсь, но я уверен, что Энжела с ее художественным вкусом, вкладывая деньги в произведения искусства, поступает правильно. Кроме того, она помогает молодым писателям и художникам, таким, как ваш друг Райан. К сожалению, ее меценатская деятельность привела к тому, что она увлеклась их идеями. Должен признаться, что я совсем не понимаю нынешних молодых людей. То, что они устроили вчера вечером, меня просто возмутило.

– Да, но их представления вы не видели, – заметил Джерико.

– Верно. Однако мне позвонили негодующие жители Гленвью и рассказали, что там творилось. Музыка, от которой лопались барабанные перепонки, ядовитые яркие краски, мелькание света… И как же это действовало! – сказал старик и от возмущения аж прикусил кончик сигары. – Невероятно! Обычные, нормальные люди в каком-то невообразимом экстазе ползали по полу и обнимались. Создается впечатление, что эта светомузыка заставила их напрочь забыть пристойность. А затем, видимо, для того, чтобы пробудить в обезумевших зрителях низменную страсть, на сцене появилась эта обнаженная женщина. Извините, но назвать ее девушкой у меня язык не поворачивается. Слава богу, мы вовремя подоспели, чтобы прекратить это безобразие.

– И вы, вооружившись дубинками, приехали, чтобы удовлетворить свои садистские наклонности, – спокойным голосом констатировал Джерико.

– Мы приехали, чтобы восстановить закон и порядок! – повысив голос, возразил старик. – Мы появились там, чтобы вернуть людям рассудок. Наводя порядок, двое наших вывели из зала девушку и отпустили ее. Куда она дальше пошла, одному Богу известно. Возможно, пока мы усаживали устроителей представления в автобус, один из зрителей уговорил ее поехать к нему домой.

– Старый подонок! – процедил сквозь зубы Майк.

Мистер Хадсон злобно скривил губы. Вскинув трость, он хотел было ударить ею парня, но вовремя удержался.

– Как видите, последствия представления оказались весьма плачевными, – сказал мистер Хадсон. – Племянница моя, приняв сильнодействующий наркотик, чуть было не покончила с собой, лейтенант Краули, порядочный семейный человек, поверив вам, что девушку похитил Оррин Тейер, отправился искать ее, и его по ошибке застрелили. Из-за этой вакханалии Энжела едва не умерла, жена Краули стала вдовой, а их дети – сиротами.

– А Линда Вильямс? – сурово спросил Джерико. – Она пропала. Кто может ручаться, что и она не погибла?

– Ничего подобного не произошло бы, если бы не это безобразие, – отпарировал мистер Хадсон. – Группа развращенной молодежи приехала в наш тихий городок и устроила в нем представление, которое иначе как омерзительным назвать нельзя. Но я клянусь вам, мистер Джерико, что мы и впредь будем стоять на защите нравственности. Мы, горожане, не допустим, чтобы какие-то там чужаки превращали наш город в рассадник разврата. Уверяю вас, что все жители Гленвью настроены весьма решительно и готовы за себя постоять. Я понимаю, что вы сюда приехали из самых благородных побуждений. Тем не менее предупреждаю вас: не вмешивайтесь в наши дела. Если вы все же не послушаетесь моего совета, то последствия для вас могут оказаться самыми плачевными. Об исчезновении девицы Вильямс сержант Зорн подготовит для вас полный отчет. Так что уезжайте из Гленвью и побыстрее.

– Нет, этого я сделать не могу, – ответил Джерико.

– Почему же?

– Потому что я не доверяю ни сержанту Зорну, ни мистеру Блиссу, адвокату, который умудряется представлять интересы всех сразу, ни Джефферсону Смиту. Я и вам не доверяю, мистер Хадсон.

Старик расправил плечи и уставился своими бесцветными глазами на Джерико.

– Сэр, вы глупец, – сказал он. – Поскольку вы не гость Энжелы, а она не в том состоянии, чтобы решать свои проблемы, я, как глава семейства, приказываю вам покинуть этот дом. Да-да, всем троим. Если через полчаса вы отсюда не уберетесь, я арестую вас за нарушение неприкосновенности жилища.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – ответил Джерико.

– И правильно делаете, мистер Джерико.

Пока старик твердой походкой шел к двери, Майк Райан глазами, полными слез, молча смотрел ему в спину. От возмущения парня трясло, словно в лихорадке.

– Вы же не допустите, чтобы нас выгнали из города? Правда, мистер Джерико? – хриплым голосом спросил он. – Пока не отыщем Линду, мы никуда не уедем. А что этот старик о себе возомнил? Он что, здесь царь и Бог?

Джерико достал из кармана трубку и клеенчатый кисет и принялся набивать ее табаком. Он холодно посмотрел на заднюю дверь, за которой скрылся мистер Хадсон, и прищурил глаза. Вскоре через стеклянную дверь я увидел проезжавший мимо дома старый «роллс-ройс».

– В этом городе нам все ставят ультиматумы и угрожают, – произнес Джерико и, щелкнув зажигалкой, понес ее к трубке.

– А если мы останемся, нас и в самом деле могут арестовать? – спросил Майк.

– Думаю, что да, – ответил Джерико.

– Но должен же найтись кто-то, к кому можно обратиться за помощью, – сказал Майк. – Эти мерзавцы ведут себя так, словно Линды нет и не было.

– Когда Ветингтон доберется до Бостона, я попытаюсь с ним связаться, – сказал Джерико и крепко сжал зубами мундштук. – Давай, Майк, оценим ситуацию, в которой мы оказались. Хадсон, Смит и Блисс блокируют наши действия. Сержант Зорн им в этом помогает. Могу заключить с тобой пари. Мне жаль твоих денег, поэтому ставка будет небольшой. Если мы попытаемся остановиться в гостинице или мотеле, нам там скажут, что свободных мест нет.

– Что же нам тогда делать? – спросил Майк.

– Притворимся, что уезжаем, – ответил Джерико, – но сначала заглянем к сержанту Зорну. Скажем ему, что мы с нетерпением ждем его отчета, и распрощаемся.

– И снова сюда вернемся? – спросил Майк.

– А у тебя есть другое предложение? – спросил Джерико и настороженно поднял руку. – Тише. Кто-то спускается по лестнице.

Это оказалась Никки. У нее были усталые глаза.

– Простите, но я не смогла удержаться от того, чтобы не подслушать, о чем говорил с вами мистер Хадсон, – извинилась она.

Девушка подошла к столу, взяла из пачки сигарету и трясущимися руками поднесла к ней зажигалку.

– Тогда о нашем отъезде вам известно, – сказал ей Джерико.

– Энжела этого бы не допустила. Вы так много для нее сделали, и ей захочется снова вас увидеть, – заверила девушка и замялась. – О Линде так ничего и не узнали?

– По официальной версии – нет, – ответил Джерико. – Никки, а вы были на хеппенинге?

– Да, конечно.

– Мистер Хадсон описал его как безобразную оргию. Он что, на самом деле был таким?

– Ну, что вы! Конечно же нет! – протестующе замахав рукой, воскликнула Никки. – Понимаете, мистер Хадсон живет в прошлом столетии. Не то что мы.

– А остальные жители Гленвью?

Девушка нахмурилась и стала похожей на озадаченного ребенка.

– Знаете, почти все зрители на нем были из местных. Конечно, не считая Майка и его друзей. Всем нравилось, и все получали удовольствие, пока в зал не ворвались Смит и его парни.

– Но никто из присутствовавших жаловаться на них не намерен.

– Я уверена, многие из них хотели бы это сделать.

– А почему до сих пор не сделали? Вы можете назвать тех, к кому мы могли бы обратиться за помощью?

Щека девушки нервно задергалась.

– Видите ли, я… я в этом городе всего несколько лет. Не то что Энжела, которая в Гленвью родилась и выросла, – сказала Никки. – В детстве я приезжала сюда от случая к случаю, а постоянно жить в этом доме стала только после гибели Фрэнка Драйдена. В то время Энжела пребывала в полном отчаянии, и ей нужно было чье-то общество. Я хотела стать писательницей, но чтобы прокормить себя, бралась за что ни попадя. Когда Энжела предложила мне стать ее секретарем-компаньонкой, я с радостью согласилась. Отчасти ради нее, но в основном, если честно, чтобы продолжать работу над начатым мною романом. – Она смущенно посмотрела на меня. – Так что у меня здесь мало знакомых, которых я хорошо знаю. Я бы, конечно, могла назвать кого-нибудь из них, но где гарантия, что они не пойдут и не донесут на вас Джеффу Смиту или мистеру Хадсону?

– А Оррина Тейера вы знаете?

– Я знаю, кто он такой. Тейер – местный торговец недвижимостью. Богатый человек. Его увлечение – лошади.

– Он один из тех, кто увел с представления Линду.

– Меня это совсем не удивляет, – заметила девушка. – Он же близкий друг Джеффа Смита, чья АИА при поддержке мистера Хадсона управляет городом.

– А этот ваш адвокат Блисс, он из их числа?

– Да.

– Теперь понятно, кто позвонил Хадсону и устроил этот бандитский налет.

– Вы думаете, это Джо? – неуверенно спросила Никки.

– А почему бы и нет? Он же постоянно вертится в вашем доме.

– Да, но вряд ли он станет действовать против Энжелы.

– До тех пор, пока не услышит голос своего босса, – заметил Джерико. – Теперь он будет защищать Тейера, совершившего поступок, который везде, кроме Гленвью, расценили бы как преднамеренное убийство.

– Бедный лейтенант Краули! – воскликнула девушка и поежилась. – Ну надо же такому случиться.

– А что вы скажете об этом тощем парне? Я имею в виду Солтера.

– Слим относится к мистеру Хадсону, Джеффу Смиту и всей их банде с полным презрением. Но как я уже вам говорила, он человек инертный. Так что помощи от него не ждите.

– Кстати, где он сейчас?

– Наверху, в своей комнате и в полной отключке. Слим часами пьет и не пьянеет, а потом наступает момент, когда он неожиданно вырубается.

– Никки, а на хеппенинге вы были вместе с Энжелой?

– Нет. Мы оказались в разных концах зала, – ответила девушка. – Один молодой человек, который проявил ко мне интерес. Понимаете, там царила такая непринужденная атмосфера.

– Когда вы заметили, что с Энжелой происходит нечто странное?

Никки сдвинула брови и закусила нижнюю губу:

– Когда люди Джеффа с дубинками ворвались в зал, меня удивило, что Энжела никак на это не отреагировала. Я хорошо помню, что она стояла рядом с Джо Блиссом и изумленно, как будто ничего не понимая, смотрела по сторонам. Моего парня молодчики Смита вытолкали на улицу. У меня была машина, которую выделила мне Энжела, и я поехала домой. Но там возникла такая пробка, что я не знаю, сколько на это ушло времени. Помню, я видела, как Майка и его друзей затолкали в автобус и увезли. Я долго искала Энжелу, но так ее и не нашла. Однако, когда я добралась до дома, она была уже здесь, у себя в комнате. Меня так возмутило случившееся, что я хотела немедленно поговорить с ней. Но Энжела уже дремала. Я тогда решила, что она слишком много выпила. Знаете, во время хеппенинга зрители передавали бутылки со спиртным. Только когда вы приехали и она вышла из своей комнаты и спустилась к нам, я увидела, что с ней и вправду творится что-то неладное. У нее был странный, рассеянный взгляд, но даже тогда я не подумала, что это от наркотика.