Текст книги "Шестипалая"

– Джерико! – сдавленно воскликнул я.

– Скажи Никки, чтобы она возвращалась к вам за завал, – полушепотом велел Джерико. – Не оборачивайся, Гэлли! Если они меня обнаружат, я пропал. Делай, что я тебе сказал.

– Никки! – позвал я девушку. – Поднимайся и иди сюда. Только медленно и без резких движений.

Я видел, как Никки сначала встала на четвереньки, потом распрямилась и медленно направилась в нашу сторону. От волнения в горле у меня пересохло: теперь девушка представляла собой прекрасную мишень. Обогнув завал, она подошла к Солтеру, рухнула у его ног и залилась слезами.

– Меня хотели убить! – рыдая, воскликнула Никки.

Энжела лежала так близко от меня, что я слышал, как бешено бьется ее сердце.

– Джерико! – прошептала она.

– Слушай меня, Гэлли, – вновь прозвучал за моей спиной голос Джерико. – В лесу засели снайперы. Так что если вы попытаетесь ко мне приблизиться, вас всех пристрелят. Через полтора часа стемнеет. А сейчас возвращайтесь в дом. Ждите и ничего пока не предпринимайте. Телефон миссис Драйден все еще не работает?

– Да. Но…

– Не разговаривай, Гэлли, иначе они что-нибудь заподозрят. Они охотятся за мной, но, как только станет темно, я покажу им парочку своих трюков.

– Джонни, ты ранен? Ты можешь…

– Делай, как я велел. Забирайтесь в машину и езжайте домой. И не забудьте помолиться за меня. Если мне удастся дожить до темноты, мы еще увидимся.

– Мистер Джерико, мы вас здесь одного не оставим! – запротестовала Энжела. – Должен же быть…

– Садитесь в машину и быстро отсюда! – оборвал ее Джерико. – Только так вы можете мне помочь.

– Вы находитесь в чудесном городке Гленвью, расположенном в Новой Англии, славящейся своими березовыми рощами, водоемами, где водится форель, яблочными пирогами, выпекаемыми на религиозные праздники, и убийцами, – саркастически произнес Солтер. – Но давай-те же уберемся с этого проклятого места!

Глава 3

Я поднялся и на ватных ногах направился к седану. Энжела мертвой хваткой вцепилась мне в руку. Ледяной пот струился по моей спине. Я шел и чувствовал, что мне в затылок целится сидящий на дереве снайпер.

– Мы не можем его здесь оставить! – прохрипел Майк.

– Делай, что он говорит. Садись в машину. Болтай о чем угодно, о спиленных березах, но только не о Джерико. Скорей!

Мы двигались словно роботы, глядя прямо перед собой, пока не оказались возле машины. Энжела, Майк и я забрались на заднее сиденье, а Солтер сел рядом с Никки. Несмотря на пережитый ею страх, девушка ловко развернулась на узком участке дороги и поехала в сторону дома. Она же первой нарушила тягостное молчание.

– Вы его видели, мистер Гэллам? – спросила она.

– По-моему, мистер Джерико прятался справа от нас за деревом, – сказала Энжела.

– Энжела, у вас в доме найдется какое-нибудь оружие? – осведомился Майк.

– Мы с Фрэнком никогда не увлекались стрельбой. Разные спортивные снаряды у меня есть, но вот огнестрельное оружие… – протянула миссис Драйден и резко обернулась ко мне. – Они что, с ума сошли? Спилили в моей усадьбе деревья, стреляли в нас. И все для того, чтобы не дать нам добраться до города. До телефонной будки. Интересно, как они собираются это объяснять?

– Дорогая, они себя этим утруждать не будут, – ответил ей сидевший на переднем сиденье Солтер. – Просто не пустят нас в город, и все тут.

– Да, но не станут же они держать нас здесь целую вечность!

– Целая вечность – означает до конца вашей жизни, – сухо заметил Солтер. – Черт подери, как жаль, что мы не успели запастись водкой.

– Если они и в самом деле задумали поймать Джерико, то у него шансов выбраться оттуда нет, – сказал Майк.

– Почему они за ним охотятся? – сворачивая на площадку перед домом, спросила Никки.

– Видимо, он что-то о них разузнал, – ответил Солтер.

– Много лет назад в Корее он был одним из лучших офицеров диверсионно-десантного отряда, – сказал я. – Я это знаю потому, что после каждого выполненного задания составлял донесения. Мне известно, что Джерико множество раз ходил за линию фронта и проникал на территорию противника даже в тех местах, где северные корейцы стояли буквально плечом к плечу. Уверен, если его не обнаружат до наступления темноты, он непременно от них ускользнет.

Мы вылезли из машины и вошли в дом. Сумерки начинали сгущаться, но я знал, что только через час Джерико сможет приступить к осуществлению своего плана.

В гостиной Солтер прямиком направился к буфетной стойке. Майк, как и раньше, принялся ходить по комнате взад-вперед. Энжела и Никки покинули нас, пообещав сварить кофе и приготовить бутерброды. Я сел на тахту и тут понял, как я устал. Неудивительно, ведь я не спал уже более суток. Тело мое ломило, глаза щипало. Нервное напряжение и голод доконали мой желудок, и теперь у меня было ощущение, будто я проглотил раскаленный шар. Никто из нас не представлял до конца ситуации. Мы говорили только об одном: удастся ли Джерико убежать от своих преследователей, и разговоры эти напоминали бесконечные беседы заключенных в тюремной камере.

Ко мне подошел Майк, и я увидел, что возле его губ пролегли глубокие морщины. В глазах молодого художника застыло отчаяние. За последние сутки Майк постарел лет на десять.

– Как ни стараюсь, все равно не могу ничего понять, – сказал Майк. – На что они рассчитывают? Хорошо, им хочется выгородить Тейера. Но ведь до бесконечности так продолжаться не может. Все эти местные бизнесмены, столпы общества, что они делают, мистер Гэллам! Охотятся за человеком, словно за диким зверем, держат нас фактически в осаде, стреляли в Никки. Неужели они не понимают, что зашли слишком далеко?

Мы оба вздрогнули и замерли – в роще один за другим прозвучали два выстрела. Стоявший у буфетной стойки Солтер выронил из рук стакан, и тот, упав, со звоном разбился.

Я вскочил с тахты и вместе с Майком выбежал на террасу. Теперь повсюду было тихо, даже листья на березах и те не шевелились. Где-то справа на дереве недовольно защебетали птицы.

Стреляли конечно же в Джерико.

Из кухни к нам прибежали встревоженные Энжела и Никки.

– Вы что-нибудь видите? – подойдя ко мне, спросила миссис Драйден.

– Нет, ничего, – ответил я.

– Боже мой! Боже мой! – запричитала она.

– Нельзя же оставлять его одного! – воскликнул Майк.

– В любом случае помочь ему мы не сможем, – сказал я. – Если Джерико не застрелили, мы только навредим ему.

Я и не знал, как нам поступить. Он был в лесу, не более чем в двухстах метрах от нас, и я с трудом удерживал себя, чтобы не броситься ему навстречу. Но я хорошо знал своего друга. Он наверняка составил свой план, которому и следовал. Там, у поваленных берез, он ясно дал нам понять, чтобы мы ему не мешали. И нам оставалось только послушаться.

В роще по-прежнему было тихо, а это могло означать, что стрелявшие пальнули по движущейся тени или что Джерико убит.

Постояв еще немного на террасе, мы нехотя вернулись в гостиную. Опустившись на тахту, я закрыл уставшие глаза. Кто-то как нельзя кстати протянул мне наполненный стакан. Глотнув бурбона, я сразу почувствовал себя лучше.

Затем миссис Драйден и Никки принесли из кухни кофе и бутерброды. Однако есть мне совсем не хотелось. Энжела села рядом со мной на тахту. Я как-то машинально стиснул ее холодную руку. Присутствие Энжелы меня успокаивало.

– Я такая трусиха, – сказала она. – Если за всем этим стоит дядя Чарльз, то…

– А кто же еще? – сказал я.

– Если это так, то мне ничего не грозит, – продолжила Энжела. – Как бы то ни было, он меня обожает, и все вокруг об этом знают. Не думаю, что кто-то из этих молодчиков отважится меня хоть пальцем тронуть. Ведь без его поддержки они сразу останутся не у дел. Так что в крайнем случае они могут меня немного попугать, как Никки… Поэтому, я думаю, мне стоит выйти на улицу и посмотреть, что там творится. Если вы не против, я попробую.

Ее изумительные бирюзовые глаза вопросительно посмотрели на меня. Мне показалось, что Энжела ждет от меня слова «нет».

Предложение выглядело очень заманчиво. Если бы она сумела выбраться в город и позвонить О'Брайену в Эймени, то полицейский мог бы приехать и снять осаду с дома миссис Драйден. Я силился представить себе, как отреагирует на его приезд Чарльз Хадсон, но так и не смог. Не смог, потому что не понимал, чего он добивается. Зачем старик и его подручные держат нас здесь? Все равно ведь рано или поздно мы отсюда выберемся, и тогда у него и его Армии будут большие неприятности. Ведь они открыли огонь по законопослушным гражданам, а теперь держат их фактически в заключении. Нарушение закона налицо. Неужели они не понимают, что мы, вырвавшись на свободу, заявим об их самоуправстве и привлечем их к суду? А если они собираются нас всех убить, то каким образом они рассчитывают оправдать свои действия? Их поведение не поддавалось никакому объяснению. Скрывая то, что произошло с Линдой и Джерико, они рисковали жизнью и своим будущим. Майк правильно заметил – это чересчур даже для отъявленных фанатиков. Если только Джерико сможет нам что-нибудь растолковать…

– Нет, я думаю, не стоит мешать Джонни, – ответил я Энжеле. – Давайте еще немного подождем. Если до утра Джерико не появится, тогда вместе решим, что делать.

Майк, вглядываясь в сумеречную рощу, застыл у окна.

Я взглянул на Энжелу. Лицо ее смягчилось. Она явно осталась довольной моим ответом. В эту минуту Энжела показалась мне необыкновенно красивой. В своем коротком платьице она выглядела беззащитной, словно ребенок.

– Никак не могу понять, зачем кому-то понадобилось накачивать меня наркотиком, – не вынимая своей руки из моей, проговорила девушка.

– Все очень просто, – объяснил я. – Дело в том, что к помощи ЛСД частенько прибегают, чтобы пробудить половое влечение. Видимо, кто-то рассчитывал распалить вас.

– А он что, и правда так действует? – удивленно спросила Энжела.

– В некоторых случаях. Но иногда, как, например, у вас, ЛСД вызывает жуткие галлюцинации.

Уголки губ миссис Драйден чуть дернулись, и я чувствовал, как дрожала ее рука, когда она попыталась ее высвободить.

– Да, но я никогда не страдала фригидностью, – произнесла Энжела, разглядывая вазу, стоявшую на столике перед тахтой. – Боже, зачем я вам все это говорю?

– Потому что вам надо выговориться, – ответил я.

– Гэлли, вся моя жизнь заключалась во Фрэнке Драйдене, моем муже, – дрожащим голосом сказала она. – Я полюбила его, когда мне было пятнадцать. Фрэнк был старше меня на два года. Такой красивый, спокойный, милый мальчик. Мы любили друг друга с такой нежностью, на какую способны только подростки. Мы не скрывали своих чувств. Все было так прекрасно. Мы знали: когда придет время, мы обязательно поженимся. Что мы спустя несколько лет и сделали. Нам было сказочно хорошо вместе. И так продолжалось вплоть до последнего дня. Об авиакатастрофе я услышала по радио, потом мне позвонили из компании, на самолете которой летел Фрэнк. С его гибелью жизнь для меня потеряла всякий смысл.

Энжела помолчала немного, потом продолжила:

– Раньше я смотрела на вдов и думала: «Боже, как же они живут? Ведь любовь – это то, без чего обойтись нельзя. Она необходима человеку как воздух». И вдруг я осталась одна. Мне казалось, этой утраты мне не пережить. Знаете, о чем я думала на похоронах Фрэнка? Я стояла в церкви рядом с дядей Чарльзом, смотрела на гроб мужа и все время задавала себе одни и те же вопросы: «Была ли я ему хорошей женой?», «Получал ли он от меня хоть половину того наслаждения, которое я каждый раз с ним испытывала?». Наверное, это было богохульство, Гэлли? Но я вообще не верю, что там что-то есть.

– Нет, это не богохульство, – сказал я. – Ваши чувства к мужу вполне естественны.

– Прошла неделя, месяц, затем год, а в жизни моей ничто не менялось. Я ложилась в постель, и меня трясло – так мне хотелось, чтобы рядом со мной был Фрэнк. Я постоянно говорила себе, что у меня обязательно кто-то появится. О, сколько для этого было возможностей! Молодая вдова – соблазнительная приманка для мужчин. Но мне нужно любить, а я все еще люблю Фрэнка и, наверное, никогда его не разлюблю. – Она печально покачала головой. – Чем я только ни пыталась занять себя: спортивными машинами, дальними поездками, чудачествами вроде этого хеппенинга… Однако, Гэлли, ничто не может заглушить мою боль. Я постоянно думаю о Фрэнке и хочу только его. Почему ЛСД вызвал у меня не эйфорию, а жуткие видения? Или ничто в мире не способно возместить мне мою потерю?

Длинный Солтер, держа в руке стакан, согнулся почти пополам и включил настольную лампу.

– Погаси свет! – бросил ему стоявший у окна Майк. – Иначе мы в этой комнате будем, как рыбы в аквариуме с подсветкой. Да и Джерико легче будет пробраться в дом.

– Простите мне мою сумбурную болтовню, – проговорила Энжела. – Мне нужно было излить кому-то душу. Да не волнуйтесь так, Гэлли. Я не собираюсь приглашать вас в свою комнату. Момент для этого уже прошел.

Она поднялась с тахты, направилась к буфетной стойке и налила себе стакан бурбона. На таком расстоянии она казалась просто тенью. Я встал и подошел к Майку. Теперь на улице было совсем темно.

– Я рассчитывал увидеть хотя бы свет фонарика, – сказал Майк: – Но пока ничего – сплошная темнота.

К нам присоединилась Никки, и я спросил ее про остальные двери – парадный вход, кухонная дверь. Мне надо было убедиться, что все они открыты: ведь Джерико мог подойти к дому с любой стороны.

Никки ушла проверять двери, а через несколько секунд из глубины дома до нас донесся ее жуткий крик.

Мы с Майком тут же кинулись в холл. Зацепившись ногой за лежавший на коврике темный предмет, видом своим напоминавший большой мешок, я чуть было не упал.

– Осторожнее, Гэлли, – услышал я голос Джерико.

Наш друг стоял в паре футов от меня и обнимал одной рукой перепуганную насмерть Никки.

Теперь я понял, что в дом он проник не один, а в компании с тем, о чье тело я только что споткнулся.

Человеком, лежавшим на коврике в холле, был Оррин Тейер. Как мы и предполагали, Джерико прятался от своих преследователей на дереве. Искавший его Тейер, бродя по лесу с винтовкой наготове, подошел к березе, на которой тот сидел. Через мгновение масса весом в сто тридцать килограммов обрушилась ему на голову. Джерико взвалил потерявшего сознание Тейера на плечи и, словно мешок с мясом, потащил к дому.

Мы прошли в библиотеку, находившуюся напротив гостиной. Только удостоверившись, что тяжелые шторы на ее окнах плотно задернуты, мы решились включить свет.

Теперь я смог разглядеть Джерико. Один глаз его затек, а на рыжей голове запеклась кровь. Вся одежда на нем была изодрана, словно его тащили через колючий кустарник.

Он вкратце поведал нам, что с ним произошло.

– Меня оглушили, – начал он свой рассказ, – а когда я пришел в себя, то понял, что нахожусь в каком-то темном и душном помещении. Я решил, что меня притащили в конюшню Тейера. Все тело мое болело. На то, чтобы освободиться от веревок, у меня ушел почти час. Никакие звуки извне до меня не долетали. Это было что-то вроде пустой кладовки без окон. Отыскав дверь, я подергал ее и убедился, что она снаружи заперта на висячий замок. Я стал прислушиваться. Если бы кто-то караулил меня, то я наверняка уловил бы его присутствие: покашливание, чирканье спички или скрип стула, на котором сидел мой охранник. Однако все было тихо. Тогда я вышиб дверь и, выскочив наружу, огляделся. Вокруг меня стояли березы. Тут я сразу понял, что нахожусь на территории вашей, Энжела, усадьбы. Не может же быть двух совершенно одинаковых рощ в одном месте. Правда же? Я стал пробираться через рощу в направлении вашего дома, и тут в меня кто-то выстрелил.

Джерико слегка приподнял свою левую руку.

– Попали вот сюда, – показал он. – Я припал к земле, и тут со всех сторон раздались крики. Как оказалось, охотников в лесу было много. Они и сейчас там. В конце концов мне удалось забраться на березу и спрятаться в ее густой кроне. Тогда они начали прочесывать лес. Эти молодчики вооружены и настроены весьма решительно.

– Что все это значит, мистер Джерико? – спросила Энжела.

– Понятия не имею. Вот если удастся привести этого типа в чувство, тогда, возможно, мы что-нибудь узнаем, – ответил Джерико и посмотрел на Тейера, лежавшего на кожаном диване. – Нашатырный спирт у вас найдется? А что касается меня, я бы предпочел бурбон.

Никки отправилась за аптечкой, а долговязый Солтер – за бурбоном. В ожидании того и другого я рассказал Джерико о нашей попытке связаться с полковником Ветингтоном, о разговоре с Дейвом Паскалем и полицейским-ирландцем и об обещанной нам помощи.

– Они не успеют. Парни Хадсона очень скоро ворвутся в дом, – нахмурясь, сказал Джерико, похлопал рукой по винтовке, которую держал под мышкой, и повернулся к Майку: – Майк, ты что-то говорил нам о запертом сарае, в который тебя не пустили. Не знаю почему, но мне хочется туда попасть. Так что это за сарай, Энжела?

Похоже, вопрос Джерико поставил миссис Драйден в тупик.

– Там хранится мебель, – удивленно глядя на Джерико, проговорила она. – Мать Фрэнка умерла за год до его гибели. Дом свекрови продали, а мебель осталась. Вот мы ее туда и свезли. Помимо мебели там хранятся еще кое-какие ее вещи. Этот сарай уже три года закрыт.

Никки вернулась с металлической коробкой и достала из нее пузырек с нюхательной солью.

– Гэлли, ты не забыл, как ею пользоваться? – протягивая мне винтовку, спросил Джерико.

Он взял у Никки нюхательную соль, присел возле дивана и поднес пузырек к носу Тейера. Через пару секунд тот открыл глаза и слабо махнул рукой. Затем его взор остановился на склонившемся над ним Джерико, и на лице его отразился ужас.

Взяв Тейера за плечи, Джерико усадил его и развернул лицом к нам.

– Энжела! – увидев миссис Драйден, изумленно воскликнул Тейер.

Энжела промолчала.

– А сейчас, приятель, самое время продолжить разговор, который мы начали у тебя в гостиной, – угрожающе произнес Джерико. – Так где Линда?

Тейер увидел приближающегося к нему Майка, и губы его затряслись.

– Клянусь, не знаю, – пролепетал он.

– А как зовут твоих друзей, которые меня били, тоже не знаешь?

– Вы же сами видели, они были в масках. Я не знаю, кто…

– Приятель, не злоупотребляй моим терпением. Оно уже на исходе, – прервал его Джерико и взял протянутый ему Солтером стакан с бурбоном. Сделав большой глоток, он вернул стакан Солтеру. – Вы меня сначала избили, потом связали и заперли, а потом устроили на меня охоту как на дикого зверя, – продолжал он. – Этого вполне достаточно, чтобы всех вас отдать под суд.

– Клянусь, я хотел вам помочь. Правда, – дрожащим голосом произнес Тейер.

Он скривил губы и вдруг заплакал, словно ребенок. Затем, умоляющее глядя на миссис Драйден, Тейер пробормотал:

– Энжела, я знаю вас с малых лет. Разве я хоть раз дал вам повод подумать обо мне плохо?

– Чтобы она о тебе ни думала, но факты говорят сами за себя, – заметил Джерико. – Ты застрелил лейтенанта Краули, прекрасно зная, что это был он. Ты замешан в исчезновении Линды Вильямс. Ты со своими дружками избил меня до полусмерти, а потом, связав по рукам и ногам, запер в сарае. Более того, когда я вырвался на свободу, ты с ними устроил на меня настоящую охоту. Этого более чем достаточно, чтобы миссис Драйден изменила о тебе мнение.

– Оррин, этому же должно быть хоть какое-то объяснение, – сурово сказала Энжела.

– Учти, Тейер, добровольное признание может смягчить твою вину, – сказал Джерико. – Только пойми меня правильно – выколачивать его из тебя мне совсем не хочется. Но независимо от того, какое обвинение предъявят твоим сподвижникам из АИА, тебя точно будут судить за убийство. А может быть, и за два. И жену твою тоже. За соучастие в преступлении. Это же она привела с собой парней в масках, которые избили меня. Так что тебе можно приписать еще и покушение на убийство.

– Но вас же не собирались убивать! – едва сдерживая слезы, воскликнул Тейер. – Мы хотели вас только попугать. И всех остальных тоже.

Джерико осторожно коснулся раненой руки.

– Всего каких-то десять сантиметров левее, и пуля попала бы мне прямо в сердце, – сказал он.

– Да, но она же не попала, – возразил Тейер.

– Чем вы занимались в лесу, когда стреляли по мне и Никки?

– Это были учения, – выпалил Тейер. – Мы проводим регулярные занятия по ведению антипартизанской войны.

– Ради бога, мистер Джерико! Вы что, собираетесь поверить этому бреду? – воскликнул Майк и угрожающе двинулся на Тейера. – Тейер, я хочу знать, что случилось с Линдой Вильямс. Ну-ка, отвечай!

– Пожалуйста, Оррин, – сказала Энжела. – Линда – подруга Майка Райана. Можешь себе представить его состояние. Он уже сутки о ней ничего не знает. Что бы ты чувствовал, если бы Делла или одна из твоих сестер вдруг исчезла, а рядом с тобой оказался человек, который может знать, где она находится?

Тейер вынул из кармана брюк носовой платок и вытер с лица пот и слезы.

– О Боже! – дрогнувшим голосом произнес он. – Если б можно было вернуться на сутки назад! Если б это было возможно!

На войне в Корее я научился во время допроса определять момент, когда пленный уже готов расколоться. Тогда давить на него уже не надо, а нужно только ждать, когда он заговорит сам. Сейчас наступил именно такой момент. Джерико тоже его отследил и схватил Майка за запястье, чтобы тот не набросился с кулаками на Тейера. Оррин же, ища защиты, переводил взгляд с одного из нас на другого.

Наконец его взгляд остановился на Энжеле, единственном человеке, на чье снисхождение он мог бы рассчитывать. Мы для него были чужими и поэтому врагами.

– Энжела, вчера во второй половине дня мы устроили совещание, – начал рассказывать Тейер. – На нем обсуждалось организованное вами представление. Каким оно будет, нам рассказал Джо Блисс. Вы же, Энжела, от него ничего не скрывали, и он подробно нам его описал. Джо знал, что будет громко играть музыка, что будет разноцветная подсветка, что зрители придут в экстаз, начнут кататься по полу и что все это, скорее всего, закончится всеобщей оргией. Он сообщил, что для постановки этого зрелища вы пригласили пятнадцать или двадцать нью-йоркских хиппи. Извините, Энжела, но мы такого безобразия в нашем Гленвью допустить, естественно, не могли. Мы переговорили с мистером Хадсоном, и он разрешил нам вторгнуться на территорию вашей усадьбы, прервать представление и отправить распущенных юнцов обратно в Нью-Йорк.

За время многочисленных допросов захваченных в плен корейцев у меня, служившего в разведотделе американской армии, выработалось особое чутье – я мог безошибочно определить, говорит ли допрашиваемый правду или лжет. Слушая Тейера, я чувствовал, что его признания не вполне искренни.

– А как мистер Хадсон мог разрешить вам вторгнуться в усадьбу миссис Драйден? – спросил Джерико. – Это же владения Энжелы, ее частная собственность.

– Но он в некотором роде ее попечитель, так сказать, доверенное лицо миссис Драйден. Правда же, Энжела? Как вам известно, он был с нами. А приехал он для того, чтобы уговорить свою племянницу не противиться нашим действиям. Но вы, Энжела, и не возражали. Так ведь?

– Она не возражала, потому что не могла, – ответил Джерико. – И не важно почему.

– А теперь о Линде, – приказал Тейеру Майк.

Тот облизнул губы.

– Я… я был одним из первых, кто ворвался в зал. Клянусь, ничего подобного я не видел никогда. Жара была, как в сауне. Мало того, что снаружи тепло, так у них еще горел огромный камин. Потные зрители сидели на полу, тесно прижавшись друг к другу. Ну прямо как сардины в банке. Они гладили и тискали друг друга. Гремела музыка, от мелькания света просто голова шла кругом. На подиуме я увидел голую девицу, которую длинноволосые хиппи размалевывали краской. Я смотрел на все это и не верил своим глазам. Фред Кассельз, вы его знаете, Энжела, тот самый, у которого бензоколонка и гараж, сказал мне: «Надо бы ее отсюда убрать». Мы схватили девушку, вывели на улицу и потащили в лес, чтобы никто не видел ее наготу.

– Да, кроме тебя и Фреда, – огрызнулся Майк.

Тейер прикрыл глаза и стал раскачиваться взад-вперед.

– На мне… на мне был синий пиджак, – продолжил он. – Я снял его и набросил на девушку. Она рассмеялась и сказала: «Неужели ты никогда не видел голой женщины?»

– Врешь! – выдохнул Майк.

– О Боже, не знаю, как вам рассказать про остальное. Даже… даже вымазанная разноцветной краской она была очень красивой. Она предложила нам бросить этот бедлам и куда-нибудь поехать. Втроем.

– Ложь! – снова крикнул Майк.

– Видит бог, в такой ситуации я оказался впервые, – не обращая внимания на Майка, продолжил Тейер. – Фред Кассельз затрясся, как в лихорадке. Она насмешливо на нас посмотрела и спросила: «В чем дело? Вам что, не нравится мое предложение?» Понимаете, мне уже сорок, но я… я никогда не изменял Делле и даже об этом не помышлял. Но тут…

– Ты все врешь, подонок! – прошипел Майк и кинулся на Тейера, но Джерико, схватив парня обеими руками, удержал его.

– Я забыл, зачем мы здесь, – сказал Тейер. – Забыл все на свете и только смотрел на манящую в свои объятия девушку. И вот мы пошли туда, где стояла машина Фреда. На ней мы поехали ко мне. Девушка сидела на переднем сиденье, между мной и Фредом, и, пока мы ехали, я чуть было с ума не сошел. Делла в тот день пошла в гости к своим родителям, так что нам никто не мешал. Все же в дом я идти не решился, поэтому мы втроем отправились в конюшню. Там, в стойле, где лежала свежая солома, она нам отдалась.

Майк взвился штопором, пытаясь вырваться из медвежьих объятий Джерико, но тот не выпускал его.

– Предлагаю больше не продолжать, – заключил я. – Все сказанное чистейшей воды выдумка.

– Нет, Тейер, ты все-таки закончи, – сурово произнес Джерико.

– После случившегося я испытал жуткий стыд и чувство вины перед Деллой, – продолжил свой рассказ Тейер. – Фреду тоже стало не по себе. Мы оба смотрели на лежавшую на соломе улыбающуюся девушку и ненавидели и себя, и ее. Теперь мы хотели только одного: поскорее от нее избавиться. Фред недолго думая ушел, оставив нас в конюшне. Я попросил ее подождать там, а сам отправился в дом, чтобы принести ей что-нибудь из одежды Деллы. Каково же было мое удивление, когда, выйдя на улицу, я увидел, что уже светает.

– Выходит, ты и Кассельз провели с девушкой в конюшне целую ночь? – спросил Джерико.

– Да, так оно и было.

– Продолжай.

– Я решил взять что-нибудь из зимних вещей Деллы, пропажу которых она бы не скоро заметила, и полез на чердак. Случайно глянув в окно, я увидел возле конюшни силуэт мужчины. Поначалу я решил, что это вернулся Фред, но потом понял, что ошибся – мужчина был намного выше ростом. Я быстро спустился вниз и бросился в кабинет, где у меня хранится оружие. Взяв винтовку, я подбежал к окну и, желая припугнуть незнакомца, выстрелил. Когда я нажимал на спусковой крючок, он, должно быть, двинулся. Я ахнул, увидев, что он упал, и кинулся к нему. Только тогда я понял, что это лейтенант Краули. Он был мертв. Пуля попала ему в голову чуть повыше правого уха. Меня охватила паника. Я побежал в конюшню, чтобы спросить у девушки, видел ли ее лейтенант, однако никого там не застал. Девушка исчезла, оставив на соломе пятна краски. Я не знаю, куда и когда она ушла. Скорее всего, она сбежала, пока я рылся в вещах Деллы. А может быть, когда я разглядывал Краули. Вот и все. Клянусь. Я не знаю, куда ушла девушка, и где она сейчас, тоже не знаю. – Тейер закрыл лицо руками. – Боже, что же я наделал! – воскликнул он. – Как я после этого смогу смотреть Делле в глаза? Да я и на себя в зеркало взглянуть не решусь! Какой стыд! Какой позор!

– Бедняга Тейер, – произнес Джерико. – Мы же с тобой прекрасно знаем, что в твоей истории нет ни слова правды. Но все-таки ты молодец – хоть выдумку о фиолетовых стульях опроверг.

Тейер открыл лицо и посмотрел на Джерико.

– Я не хотел, чтобы о моем позоре узнала Делла, – сказал он.

– Какой ты жалостливый, – иронично произнес Джерико, продолжая удерживать Майка. – Можно начать копаться в твоей истории, но боюсь, ты придумаешь еще что-то новенькое. Итак, пятна фиолетовой краски на соломе оставила Линда. А ржавчина от ведра – это теперь уже кровь?

– Я… я не знаю, – запинаясь, ответил Тейер.

– Тогда перейдем к тому, что произошло со мной, – предложил Джерико. – Я пришел к тебе в дом, когда вы все думали, что я в Нью-Йорке. Увидев меня, ты перепугался, потому что знал, что я могу стереть тебя в порошок одной левой. Твоя любимая женушка, которая ничего не знала об истории с Линдой Вильямс, но подозревала, что я пришел, чтобы установить твою виновность в умышленном убийстве Краули, побежала за подмогой. Как же, в уютном и тихом городке Гленвью появился бандит-громила из Нью-Йорка и угрожает ее Оррину! Ну конечно же мужу нужна срочная помощь. К кому на ее месте обратился бы любой человек, если он не живет в Гленвью? Конечно же в полицию. Однако Делла в полицию не побежала, а подняла по тревоге членов АИА, вашего местного ку-клукс-клана. Едва они появились, ты, Тейер, сразу же осмелел. Ты пообещал проучить меня, но не в доме, поскольку боялся, что после моего избиения у Деллы прибавится домашней работы, а на улице. Когда я попытался сопротивляться, меня ударили по голове дубинкой, так что я потерял сознание. После этого вы вытащили меня из дома, привезли в усадьбу миссис Драйден и спрятали в заброшенном сарае. И какой я должен извлечь из этого урок, Тейер? Почему меня связали и посадили под замок? Почему, сбежав от вас, я стал для вас живой мишенью? Почему за мной гонялись ваши вооруженные винтовками люди? Вы знали, что, оказавшись на свободе, я выдвину против вас обвинения. И вправду, почему бы мне было не исчезнуть, как Линде Вильямс? Зачем вы перегородили выезд из усадьбы миссис Драйден? С какой стати вы держали Энжелу и ее гостей в осаде? Может, ты нам ответишь, Тейер, пока мы не сдали тебя в руки порядочных полицейских?

– Я же сказал, у нас проходили учения, – ответил Тейер. – Мы никого не убили, хотя и стреляли по движущимся объектам. Так сказать, имитировали ситуацию, максимально приближенную к боевой. А дорогу перегородили для того, чтобы никто из проезжающих по ней не попал под наш огонь.

– А Энжела разрешила вам спилить ее деревья?

– У нас было разрешение от мистера Хадсона, – ответил Тейер.

– От твоих ответов меня уже тошнит, – сказал Джерико. – Лучше вернемся ко мне. Получается, что вы взяли меня в плен, потому что в ситуации, максимально приближенной к боевой, посчитали меня противником?

– Да, верно, – оживился Тейер.

– А вы не подумали, что вас могут обвинить в краже людей?

Тейер захлопал ресницами.

– Но мы не рассчитывали, что вы предъявите нам обвинение, – ответил он. – Более того, у меня самого к вам имеются претензии. Вы ворвались ко мне в дом, угрожали расправой. Так что мы квиты. Я думал, что…