Текст книги "Фиолетовый меч"

Когда блюда наконец водрузили на стол, ему пришлось смутиться еще больше: девушки принесли кувшин, тазик и вымыли ему руки, лукаво улыбаясь. Только когда они уплыли обратно на кухню, на ходу покачивая бедрами, Элан перевел дух.

– Ничего себе! Других обслуживают одетые официантки! За что мне такая честь?

– Наверное, это входит в стоимость заказанных тобой блюд… – Будь Меч человеком, он пожал бы плечами. – Хорошо, что на тебе морок, иначе бы мне никак не удалось скрыть твое смущение. А так у тебя был просто немного скучающий вид. Давай, ешь – на тебя и так ползала смотрит!

– Еще бы! После такого представления. А что тут едят? И, главное, как?

– Ты же в пути! Этикет можно строго не соблюдать, а что касается яств… Начни вот с этой здоровой рыбины, аккуратно разрежь ей горло и достань жабры – они считаются деликатесом. Остальное отодвинь – это для крестьян, не для аристократии.

Элан, с тоской оглядывая исходящий соком бок огромной рыбы, легко полоснул острым ножом, ловко вставленным в руку услужливым официантом и вытащил еще дымящиеся жабры. Они были нежно розовые, с тонким, чуть пряным ароматом.

– Ну как, вкусно?

Элан непроизвольно кивнул, ощутив во рту сложный, удивительно богатый букет, чуть отдающий ароматами моря. Официант тут же вложил ему в руку бокал с вином – по всей видимости, рыбу полагалось непременно запить. Вино было вкусным, чуть горьковатым…

– Выплюнь! Не стесняйся! И потребуй вина как минимум на сотню лет старше! А лучше дай я…

Элан с удовольствием передал управление телом Мечу и перевел дух, чуть отстраненно слушая скандал, который тот закатил подбежавшему Аль-Рутаби, потрясая остатками вина в бокале. Тот кивал, извинялся и торопливо отправил кого-то в погреб… Когда новая бутыль, вся покрытая пылью, была торжественно доставлена к его столу и Элан, сделав неторопливый глоток, благосклонно кивнул – все расслабились, словно он сдал какой-то важный экзамен. А Хранитель наконец перестал быть в центре пристального внимания.

– Уф! Давно я не играл подобных сценок! Теперь можешь поесть – вон то мясо вполне приличное, напоминает курятину. Только все равно ешь словно нехотя, помни о своей роли.

– Да помню я, помню! Знал бы, что так будет, уже был бы за городом…

– Вот потому-то я и промолчал – опыта нужно набираться не только на задворках. Повадки здешнего правящего класса тебе вполне могут пригодиться.

– И зачем мне их церемонии?

– Чтобы понять суть. Вот, например, эта рыба, которую ты попробовал: вкусно было? А знаешь, что ее можно готовить двумя способами: обычным – и тогда она ничем не отличается от рыб у вас на Земле, или так, как приготовили ее для тебя – при этом только жабры съедобны, остальное приходится выкинуть.

– Это что же – выкинуть около пяти килограммов достаточно дорогой рыбы ради одного малюсенького кусочка?

– Ради вкусного кусочка… В этом – суть их психологии. Они готовы уничтожить весь мир, создавая райский уголок вокруг себя. Кстати, ты наелся? У нас гости.

Маленький человечек возник за столом неслышно, будто появился из теней тентов, образующих хоровод кругов над столиками. Еще секунду назад его не было – и вот он стоит, поглядывая искоса маленькими, но внимательными глазками, всегда готовый оказать услугу тому, кто больше заплатит.

– Добрый день! Сиятельный Аркх-тнг, глава купеческой гильдии нашего славного города, приветствует гостя Аль-Рутаби и предлагает ему беседу и покровительство.

Элан скривил губы и нахмурился, изображая раздумье.

– Покровительства мне не требуется, а от беседы – не откажусь. Где он, твой…

– Аркх-тнг? Он, как всегда, в торговом доме – работает целыми днями, не покладая рук трудится на благо нашего города (в голове Хранителя тут же возникла картина: тучный мужик старательно читает бумажки, принесенные ему пышногрудой секретаршей, машинально поглаживая ее по мягкой и податливой округлости). Но его «голос», первый помощник Тонг, сейчас подойдет…

Первый помощник оказался еще крепким, представительным мужчиной с изящной, аккуратно подстриженной бородой и цепким взглядом пронзительных глаз. В дорогом, отделанном золотом костюме, с перстнями, нанизанными на пальцы, и массивной цепью, он был ходячим олицетворением богатства. Элан прищурился, пытаясь разглядеть его ауру – и удивленно присвистнул: перед ним сидел типичнейший «браток», одинаково готовый как зарабатывать деньги, так и убивать за них.

– А кто, по-твоему, к власти приходит? – Меч, по своему обыкновению, начал ворчать, в очередной раз видя удивление Хранителя. – Второе лицо самого богатого города, вдобавок расположенного в глуши, в стороне от глаз закона… а может, и первое (по значимости) – тут наверняка не обошлось без очень большой крови. В таких делах на одних деньгах не выедешь.

– Добрый день, – помощник оказался человеком практичным, начал не издалека, а с того, что больше всего его волновало. – Позволено мне будет узнать, из какого рода наш уважаемый гость?

– Мак-Элан! – Хранитель улыбнулся уголками губ, даря собеседнику самую загадочную улыбку из тех, на которые был способен. – Это, конечно, не настоящее мое имя. Я путешествую инкогнито – в дороге так проще. Поэтому и о своей семье распространяться не намерен. Но прошу не волноваться, я в вашем городе задержусь максимум на один-два дня, так что особого беспокойства не доставлю.

Тонг недовольно сжал пальцы и больше ничем не выдал своих чувств. Голос его остался спокойным, с некоторой ленцой.

– Я, как помощник главы этого города, могу задержать нашего гостя – до выяснения обстоятельств.

Элан чуть насмешливо улыбнулся и кивнул.

– Можете. Но не будете. Именно потому, что вы – глава города и понимаете, какие неприятности для вас лично может вызвать прилюдный необоснованный арест. Тема закрыта?

Хранитель намеренно опустил слова «первый помощник», изучая реакцию собеседника, и не ошибся. Тот не обратил на его оговорку никакого внимания, думая о своем, что безусловно означало – мысленно он уже давно называл себя так.

– Не хотите говорить? Что ж, вольному – воля. Но тогда я не смогу вам помочь в ваших делах, если возникнет такая необходимость. Мы понимаем друг друга?

– Вполне. До сих пор мне удавалось справляться самому, надеюсь, так будет и впредь. Тем более что в вашем городе у меня нет никаких дел.

Тонг недовольно покачал головой.

– Молодость, молодость! Летит вперед, не разбирая дороги, всегда готовая взять нахрапом, и тратит бездну сил и энергии, вместо того чтобы выслушать совет старших и добиться того же – но с минимальной затратой сил. Думаете, я не знаю ваших планов? Да Триединый с вами! Все очень просто – вы решили добраться до гор и взять у народа Молотов партию оружия по низким ценам, чтобы не платить за него впятеро в столице, верно? А сейчас в молчанку играете, боясь, что мы обидимся из-за упущенной прибыли.

Элан ухмыльнулся и перевел дух. Все мысли главы города вертелись вокруг денег, он не интересовался больше ничем, и можно было продолжать свою игру спокойно, не опасаясь разглашения. Хранитель весело вздохнул и поднял руки.

– Сдаюсь. Вы прямо ясновидящий. Почти все угадали. Только я хочу заказать особое оружие – не типовое, для очень экзотических операций, и в этом деле мне посредники не требуются.

Купец вплеснул руками.

– Да разве мы против! Это личное дело каждого гражданина империи – хочет он заниматься торговлей, пусть занимается. Более того – мы всегда готовы подсказать, помочь, дабы поездка не оказалась напрасной. Вот вы, я вижу, приехали налегке, и напрасно – денег народ Молотов не признает, благо золота и драгоценных камней у них хватает. Знаете, сколько потов с нас сошло, пока мы наладили более или менее приличную торговлю? Поэтому я вам настоятельно рекомендую – купите в городе пару возов с продовольствием, в подземельях его всегда недостаток. Это отличный предмет для начала торгов. Кстати, у меня есть пара возов с хлебом, и я готов отдать вам их оптом – за десять тысяч… золотом, разумеется.

Элан едва не подавился куском курицы, весьма натурально разинув рот. Вот это помощь советом!

– Вам не кажется… что ваши цены слишком завышены? На равнинах я пару таких возов могу купить всего за один золотой, и крестьяне будут считать, что это выгодная сделка!

Тонг согласно закивал головой:

– Конечно, для крестьянина эта сделка необычайно выгодна. Быдло должно знать свое место – ему и одного золотого хватит. Причем надолго. А вот вам, если вы захотите привезти караван в горы, придется пробиваться через банды разбойников с отрядом вооруженной стражи, причем нет никакой гарантии, что при этом вы не проститесь со своей жизнью… Так что цена вполне приличная. К тому же, если мы договоримся, на обратном пути вас никто не потревожит – мы позаботимся и об этом!

Глава города откинулся на спинку кресла, весьма довольный собой.

Элан задумчиво вертел в руке бокал с дорогим вином, любуясь бликами на его поверхности.

– Ловко. Даже очень. Значит, вы берете продовольствие за гроши, обмениваете на высококачественное оружие, которое потом продается на вес золота, причем те, кто производит и оружие, и продовольствие, для вас – лохи, неспособные ни на что и подлежащие обязательному обману. О, честному и вполне законному. Вы же не виноваты, что транспортные расходы столь высоки… для всех, кроме вас. В результате крестьяне бедствуют, с трудом покупая себе лишнюю рубаху, гномы голодают, деля поровну каждый кусок хлеба – а вы купаетесь в роскоши и неге, не так ли?

Купец нахмурился, поглядывая на собеседника.

– Странные разговоры для человека одного со мной класса. Вы не хуже меня знаете, что быдла, как и грязи, всегда очень много. Одна лишняя рубаха для каждого – это миллионы золотых, недополученных высшим сословием. Если мы начнем делиться с беднотой, то скоро станем такими же тупыми животными, как и они. Что отличает человека высшего сословия от черни? Только деньги и то, что они несут – удобства и роскошь, легкую и необременительную работу, которую мы на всех перекрестках обзываем «каторжным трудом» и которая заключается зачастую просто в заключении сделок с нами же подобными. Причем у нас есть штат помощников помельче, взявших на себя черновую подготовку по заключению договоров и поверке их выполнения. Нам же остаются только светские разговоры – такие, какой мы ведем с вами. В результате вы получаете возможность доставить в столицу пару возов с экзотическим оружием – там за него вы выручите куда больше десяти тысяч – это вы должны понимать не хуже меня. В итоге все остаются довольны. Крестьяне – тем, что есть во что одеться, гномы – что не умерли с голоду, а мы с вами – что на нашем счете появился лишний ноль. – Тонг озорно подмигнул собеседнику. – При зрелом размышлении мы получаем гораздо меньше, чем крестьяне и гномы. Что такое лишний нолик по сравнению с возможностью полноценно питаться и одеваться? Да не будь нас, они все ходили бы голодные и голые, ковыряясь в земле деревянными палками!

– Не будь вас… – Элан задумчиво изучал столешницу, пытаясь скрыть гнев, который требовал немедленного выхода. – Не будь вас, купцов и разбойников, хотя, похоже, что в этих словах нет разницы, здесь бы не было города – зато стояли бы несколько сел и гномы не голодали бы. Крестьянские обозы, не боясь ничего, тянулись бы к горам, и величественные гленды выходили бы к ним, хмуря брови. Крестьяне жаловались бы на высокие цены, однако уезжали бы с полными подводами самой замысловатой техники, позволяющей снять два, а то и три урожая. А народ Молотов забивал бы закрома продуктами, не боясь голода. И дети крестьян мирно ехали бы на телегах, радуясь прогулке и не опасаясь нападения. Потому что гномы создавали бы массу самых разнообразных вещей, а не одно оружие. Конечно, все это могло быть – только если бы не было вас… Вы вносите в мир зло, боль и хаос – ради одного лишнего нуля на счете…

– Да кто ты такой! – Тонг вскочил, зло глядя на собеседника. – Ты заступаешься за быдло! Я слышал, в одном мире аристократы пожертвовали собой, пытаясь сделать мир лучше – их там просто расстреляли из пушек! В нашем будет то же самое с любым, кто попытается изменить порядок вещей! Уж поверь – лучшее оружие, создаваемое всеми мастерами, мы всегда оставляем для собственных нужд!

Хранитель прикрыл глаза и вспомнил.

Снег. Он падал мелкой крупой, взлетал под порывами ветра, оседая на белых лицах. Мундиры – разных полков, разных чинов; многие надели сюда именно их – свои мундиры, полные наград, боевых, не парадных. Они шли умирать за свои идеи, за возможность если не изменить, то что-то сказать своим друзьям и потомкам. Напротив стояли ряды солдат, таких же, как и те, что бежали за ними в самых разных сражениях, всегда готовые вместе умирать, сочувствующие им – но не способные ослушаться приказа. Слишком сильно в них было вбито уважение к властьдержащим; вколочено накрепко – отцом с матерью, потом священниками, а затем и офицерами – такими же, как и они. Да и те, кто стоял на площади, не раз внушали своим солдатам такую простую истину – действовать, не раздумывая, потому что лишний миг раздумий делает из хорошего солдата – плохого, мертвого солдата… Потому и были бледны лица людей в мундирах – они шли не говорить, а умирать. Рядом стояли их товарищи в штатском – они понимали меньше. Но, глядя на направленные на них жерла пушек, и они не отступили, просто потому, что умереть иногда гораздо проще, чем изменить своим идеалам… А снег все падал, неторопливо засыпая шеренги стоящих людей, одни из которых были готовы умереть по приказу, за интересы правителей и купцов, считающих простой народ «быдлом», другие – просто за свои идеи, и потому невооруженных.

– Вы правы. Такие, как вы, существуете только за счет других и никогда не отдадите своих позиций без боя. Но кто вам сказал, что бой можно вести только оружием?..

Элан вздохнул и неторопливо направился к выходу. Вслед ему донеслись вполне вежливые слова:

– Всего доброго. Надеюсь, мы еще увидимся…

– Ты его здорово разозлил. Нам лучше сейчас же линять из города.

– Ничего, Кристальный Пепел, ночи сейчас не холодные, а я умудрился плотно поесть перед дорогой.

– Зато не закупил припасов. Сколько мы будем искать гномов? По дорогам-то уже не пойдешь!

– Зачем? Я и так чувствую, где примерно в горах есть выходы руд – по расположению отрогов, по колебанию почвы под ногами. Не точно, однако направление могу задать уже сейчас. А там если не главный вход, то шахтерские выработки будут наверняка.

Ночь застала их под густыми лапами широкой сосны, почти ничем не отличающейся от земной. Только шишки на покрытых зелеными иголками ветках были в несколько раз больше, и цвета их колебались от светло-зеленого до голубого, отчего деревья приобретали праздничный, нарядный вид, будто кто-то разбросал по ветвям множество симпатичных игрушек.

Забравшись на мягкую хвою, Элан зарылся поглубже в сухие иголки, с тоской вспоминая о пушистой шкуре зверя; несмотря на бодрые заверения, ночами он начал мерзнуть – сказывалась близость гор. Вечерний туман клубился между деревьями, холодными влажными лапами забираясь под одежду. Изделие эльфийских мастеров пока держало тепло, но промозглая влажность леденила ноги, заставляя сворачиваться клубком и мечтать о горящем камине и теплом одеяле.

– Мерзнешь? – Меч, как всегда, ехидничал. – Нужно было не отцов города злить, а припасы для путешествия закупать, благо финансы еще позволяли. Вполне хватило бы на теплое одеяло, да и отряды егерей не рыскали бы, высматривая гордого аристократа, посмевшего вставлять палки в колеса местным воротилам.

– Извини, – Элан не испытывал ни малейшего раскаяния, лишь чувствуя потребность поговорить. – Не знаю почему, но я начал испытывать сильнейшие приступы гнева, во время которых с трудом могу себя контролировать. Мне кажется, еще немного – и я словно взорвусь изнутри, стану кем-то другим – более страшным, более жестоким. Не злым, а каким-то… холодно-отстраненным, взвешивающим мелкие слабости людей как повод для их уничтожения.

– Это Дракон. Ваши эмоции перемешиваются в моменты сильных потрясений, создавая малое единение. Еще один признак того, что мы на правильном пути. Не подавляй его, только научись контролировать. Гнев Дракона, правильно используемый, – одна из наиболее мощных психосоматических сил Хранителя. Впрочем, в этом ты еще сможешь убедиться в дальнейшем, а пока… Хочешь вновь обрасти?

– О чем ты?

– О волчьей шкуре. Эльфы помогли тебе совершить превращение, только это не значит, что ты не способен на него самостоятельно.

– Но я не эльф и вряд ли смогу когда-нибудь так же полно познать магию природы… Для этого нужно стать ее частью!

– Магия, магия… Под этот разряд невежественные люди огромной кучей отбросов сваливают все, что им непонятно, не желая идти путем познания. Все проще: свой зверь живет в каждом. Не всегда он может жить самостоятельной жизнью и мелькать при свете луны темным призраком между деревьев – зато тем гуще тени, отбрасываемые им на натуру человека. Самый страшный враг – непознанный, а то и просто непредставляемый себе. Эльфы и в своих экзаменах остались верны себе, подарив тебе прекрасную возможность познать свое второе «я». Ты почувствовал своего зверя и понял, что ваши желания, хоть в чем-то и похожи, но разные; и твои – сильнее. Иными словами, человека в тебе больше, чем зверя, а значит, ты способен его контролировать, даже когда бегаешь на четырех лапах.

– А что, бывает иначе?

Меч ухмыльнулся.

– Ты никогда не встречал людей, внешне вполне ухоженных и благополучных, устроивших свою жизнь сладко и комфортно, достигших высокого положения, однако равнодушно смотрящих на страдания других людей и способных перешагнуть через все человеческое, что есть в собственной душе? В таких перевертышах внешность осталось человеческой, а вот душа поросла шерстью. Причем это необратимо – зверь победил человека, и теперь царствует в его теле, заставляя его служить собственным желаниям. Таких нужно изолировать, или, проще того, усыплять – а вы ими восхищаетесь и подражаете.

Элан хотел возразить, но вспомнил светлый, роскошный банк и красивое, располагающее к себе лицо сотрудника: «Мы работаем, чтобы сделать вашу жизнь проще… У нас самые низкие проценты…» Взяв деньги на похороны матери, он за год вернул почти всю сумму – и узнал, что она растворилась в банковских процентах, счетах за услуги, за пользование карточкой и тому подобных «мелочах», так и не погасив основного долга. Так началось его рабство… Какая душа была у человека, придумавшего и воплотившего в жизнь такую систему? Человеческая?

– Жаль, что люди не могут опознавать подобных особей. Было бы проще жить, если бы у учредителей банков росла шерсть не только в душе, а и на теле.

– Не обязательно быть магом, чтобы судить о людях не только по их внешности, но и их делам. Однако мы отвлеклись, а ты совсем продрог. Хочешь вновь обрасти?

– Пожалуй, да… А как?

– Все просто – ты должен нырнуть поглубже в собственную душу и найти там зверя, чью шкуру ты носил недавно. Воспоминания наверняка еще не успели померкнуть, так что поиски не будут представлять особого труда. Найди в себе волка, разбуди его, почувствуй себя им – и ты удивишься легкости перехода.

Хранитель прикрыл глаза. Искать в собственной душе? С чего начать? С воспоминаний? Мир высоких деревьев, сумасшедшего гона и – запахов. Тысячи незнакомых ароматов тотчас коснулись его ноздрей. Но не совсем уже незнакомых. Вот запах белки – она была здесь совсем недавно. Эту маленькую зверушку он в прошлый раз несколько раз пытался поймать, но она, мелькнув пушистым хвостом, удивительно похожим на хвосты ее земных товарок, неизменно оказывалась вне приделов досягаемости его клыков. Вот след мелкого хищника, похожего на куницу, – видно, зверек не раз отдыхал, зарывшись в пахучие иголки.

Сознание Хранителя постепенно меркло. Новые способности пробуждались в нем, заставляя ощущать себя древним и мудрым. Не разумом, а той щемящей тоской, которая заставляет иногда человека просыпаться по ночам, с непонятной жаждой глядя в окно, предчувствовать опасность и видеть красоту любимой женщины, даже если ее лицо уже покрылось морщинами… Сознание погружалось все глубже в дебри разума, теряя человеческие свойства; исчезали старые, привычные понятия, догмы морали, до этого казавшиеся незыблемыми, становились мелкими и смешными. Инстинкты тела вдруг заявили о себе полной мерой, заставив быстрее бежать кровь. И там, в глубине мрака, собирающегося в самых глубинных пластах человеческого бытия, начал вставать и расправлять уставшие от долгого ожидания лапы зверь.

Что-то теплое и дружелюбное коснулось души человека, словно мягкий, недавно вылизанный матерью щенок игриво ткнулся в его руку: привет, поиграем? Двери сознания распахнулись, выпуская наружу другую сторону души. Мгновенная боль пронзила тело, все на краткий миг стало тягучим, грезоподобным – и вот уже гигантский волк укладывается на подстилку хвои, опасливо выбираясь из вороха одежд…

Если бы кто-нибудь смог заглянуть под толстые лапы ели, то увидел бы необычную картину: огромный, серый с черными подпалинами волк лежал, наполовину зарывшись в прелую хвою, и, блаженно зажмурив глаза, спал, положив толстую лохматую лапу на рукоять переливающегося огнями меча.

Утро было чудесным. Фонтан брызг, поднятый ударом крепкой лапы, заставлял не испуганно вздрагивать, а блаженно щуриться. Волк пытался на лету ухватить сверкающие капли, играющие зайчиками солнечного света, косясь одним глазом в отливающую синью глубину в поисках промелькнувших всполохов рыб. За сегодняшнее утро уже две скользкие тушки были легко подхвачены мощными челюстями – и съедены сырыми. Зачем тратить время на костер, жарку и прочие человеческие глупости? Тихий, но частый перестук крепких лап рождал уверенность в том, что за сегодняшний день он пройдет вдвое больший путь, чем обычно. Меч, вкупе с одеждой и прочим барахлом, надежно и крепко притороченный к спине волка, весело сверкал на солнце, погрузившись в раздумья. Ему еще не встречался Хранитель, чья животная сущность умела бы ТАК наслаждаться миром и покоем, которые дарило крепкое тело, отринув жажду убийства, власти, добычи – все то, что и делает зверя зверем. Это давало ощущение покоя, правильности происходящего, и Меч позволил себе несколько минут отдыха.

– Оборотень! Держи его! – и волк, и его Меч были захвачены врасплох.

Мирный покой осенних лесов оказался обманом, как почти любой покой в мире. Занятый собой, Хранитель напоролся на засаду. Впрочем, утешало то, что ставили ее на человека, а не на зверя, и у нападавших не было сетей. Но на этом везение заканчивалось, потому что среди нападавших был маг, тут же принявшийся плести что-то медлительное и смертельно опасное.

– Элан! Не вздумай оборачиваться или бежать – не успеешь. Ты и в зверином обличье можешь многое из того, что человеку не под силу – взять их!

Десятка два человек, стерегущих лесную тропинку в ожидании таинственного купца-аристократа, которого нужно было прикончить, предварительно изъяв все ценности и выпытав, с кем он связан, обрадовались появлению новичка-оборотня, вывалившегося на поляну – неплохое развлечение. То, что он был молодой и неопытный, было понятно сразу. Матерый почуял бы засаду задолго до того, как увидел людей, и никакие бы пологи невидимости, накинутые на них магом, не помогли бы. Так что неприятностей не ожидалось, и стражники, посмеиваясь, принялись окружать застывшего в центре поляны хищника. Приблизившись, один из них лениво ткнул копьем в сторону неудачливого зверя – однако тут все пошло не так, как рассчитывали лихие люди. Волк подпрыгнул, полоснув кулем одежды по подставленному острию копья, мгновенно избавившись от вороха одежды, и, взревев, кинулся на оторопевших людей. Строй мигом превратился в свалку, а опытные воины – в драчливую ребятню: добыча принялась охотиться на охотника!

Элан, подскочив к ближайшему из стражников, прильнул к застывшему телу, обвив лапу вокруг ноги, толкнул – и человек завалился назад, уже в полете начав беспомощно ругаться, а волк, довольно осклабившись, кинулся на следующего загонщика, небрежно полоснув челюстями по открытому горлу. Мощный толчок – человек, подловленный в состоянии неустойчивого равновесия, на миг стал абсолютно беспомощен, и звериные клыки прошлись по штанинам, заставив противника издать леденящий вопль и рухнуть ничком, зажимая руками пах. Звериная натура требовала остановиться и добить врага, но Хранитель прекрасно понимал, что время уходит, и принялся пробиваться к отчаянно колдующему магу, на ходу стараясь зацепить как можно больше противников. Стражники отлетали, зажимая раны, но продолжали неистово размахивать оружием, пытаясь подловить гибкое черное тело. Элан крутился, как заведенный, клыками прокладывая себе дорогу к неподвижно стоящей фигуре в серой рясе, как вдруг огромная тяжесть заставила его взвыть, прижимаясь к земле, – маг все-таки успел.

Плотный темный кокон окружал огромное волчье тело, лишая его возможности двигаться; лишь лапы бессильно скребли по земле в тщетной попытке освободиться. Четверка оставшихся невредимыми стражников, угрюмо поглядывая на странную сферу, перевязывала своих менее удачливых собратьев, искоса наблюдая за серой фигурой, увлеченно копошащейся в мешке с одеждой Элана.

– Очень интересно. Эльфийская еда, да и ткань подозрительно знакомая… Не простой это оборотень, ох, не простой. Как удачно сложилось, что я с вами отправился. Вот только если под звериной шкурой скрывается длинноухий, толку от него будет немного; через пару часов сам загнется – в ужасе от содеянного. Зато если человек, подрядившийся на них работать, – тогда удача! Все расскажет, не целым, так покалеченным, разница небольшая. Ого! У него с собой и послание! Интересное письмо, написано старшим языком, видимо, в надежде, что никто не поймет, о чем оно. Глупая надежда! Множество библиотек народа аллорнов в умирающих лесах было разобрано, и этот язык давно перестал быть мертвым для опытного мага. Так, посмотрим…

Элан взвыл, глядя на пытающегося уловить суть послания мага: еще немного, и маг поймет, кто он! Нужно что-то делать! Хранитель попытался магически разорвать сковывающее его заклинание – но его надежно отрезали от внешнего мира. Оставалось только ждать, глядя на странного мага и стражников, жадно наблюдающих за процессом расшифровки письма: окажись пленник важной шишкой, всем выжившим обеспеченно продвижение по службе, а то и награда… Все стояли неподвижно, пожирая глазами начальство, – все, кроме одного. Тот немного скованной походкой подошел к Мечу, который серый маг, небрежно повертев в руках, презрительно кинул в траву, поднял его – Элан, даже под гнетом тяжкого груза залюбовался игрой света в его гранях, удивляясь слепоте людей – повертел и бросил… в темный кокон, окружавший Хранителя. Кристальный Пепел сверкнул, вращаясь в полете, и легко рассек энергетические путы, уничтожая сложное творение чуждой магии.

Словно лопнули незримые узы. Раскат грома пронесся по поляне, Элан вздохнул полной грудью, мир взорвался вокруг него яркими красками, подернулся рябью – и вот с травы навстречу торопливо бегущим стражникам встает уже человек.

Меч блестит стальными оттенками, превращаясь в звонкую ленту смерти, остановить которую не способно ничто: ни сталь, ни доспехи, ни остывающая человеческая плоть. Серия взмахов – и на поляне, если не считать нескольких торопливо отползающих раненых, остаются лишь двое: маг в сером, торопливо кутающийся в сферу защиты, и совершенно голый парень, неторопливо идущий к угрюмому колдуну с обнаженным мечом в руке.

– Кто ты? Сферу отрицания невозможно разбить никому, если находиться внутри нее – даже Триединому! – Бледные губы чуть подрагивают, однако на руках упрямо горит огонек фаербола.

– Я? Человек. А вот кто ты, выполняющий черные приказы расчетливых торгашей, убивающий мирных путников ради забавы? Разве я нападал на вас?

– Оборотня убить не зазорно… – Слова сорвались с губ раньше, чем говорящий осознал их значение, просто потому, что они были привычными и непреложными среди людей одного круга.

– Оборотня? Эльфа? Гнома? Что дальше? Человек, не такой, как ты? Другого цвета кожи, другого вероисповедания, другого склада ума – пока ты не останешься совсем один среди твоих бесчисленных отражений?

Маг гордо поднял голову.

– Такие, как мы, – соль земли. Сделать всех подобными нам – даже не задача, всего лишь мечта, приятная, но недостижимая. Достаточно того, если нам будут подражать!

– Почему ты думаешь, что ты – лучше? Только потому, что тебе легче даются науки, у тебя с детства прорезался талант, позволяющий тебе закончить парочку ваших учебных заведений и устроиться на хорошую работенку?

Маг кивнул.

– Этого достаточно в любом мире. Я гораздо умней большинства людей – мой показатель интеллекта во много раз выше, чем у крестьян, и в полтора раза – чем у властителей. Я постоянно работаю в сфере открытия новейших технологий. Последняя моя разработка – молния замедленного действия – способна уничтожить небольшой город, не повредив никому из исполнителей. Причем это не требует большого количества силы. Используется сила одной жертвы, чтобы добраться до двух других – это цепная реакция, которая не остановится, пока в радиусе ее действия останется достаточно людей! За хорошие деньги я решу любую задачу!

Колдун умолк, ожидая одобрения собрата по цеху, а Элан устало облокотился на Меч, словно на трость. В этот миг он почувствовал себя невероятно древним, как будто слова «цепная реакция» и картины, которые они вызвали в его разуме, состарили его на века за несколько мгновений.

– Я видел людей, которых можно назвать «солью земли». Они сидят в застенках, а не используют свой талант для потакания прихотям власть имущих, делая их жизнь более комфортной, а мир – все более ранимым, подталкивая его к пропасти. Подобные тебе, живущие ради удовлетворения своих амбиций любой ценой, забыв о сострадании и милосердии, и применяют знания и силу бездумно, ради платы, как бы велика она не была, не меньшие, а то и большие преступники, чем те, кто использует ваши изобретения. Вы мните себя суперлюдьми, не замечая, что вы – уже не люди. Вы нелюди. В вас жажда знаний выжгла душу не менее сильно, чем в других – жажда власти или наживы. А вот вреда такие, как вы, могут принести гораздо больше, потому что умней и талантливей.

Кристальный Пепел легко пробил магическую защиту и нежно, почти невесомо коснулся груди серого мага. Тот судорожно вздохнул – и упал на траву, выронив зашипевший фаербол.