Текст книги "Вождь Диких земель"
Автор книги: Игорь Адамович
Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Барон спустился в родовой склеп и остановился возле двух новых гробов.
– Снимите крышки, – велел он слугам.
– Господин барон, умоляем, не надо этого делать, – запричитал мажордом.
– Что еще? – прохрипел севшим голосом Сильват.
– Тела были обезглавлены, головы так и не нашли. – Трясущийся слуга пятился к двери.
До вечера барон оставался в склепе. Он не особенно любил жену, поскольку женился ради ее приданого, но вот потерять наследника – это страшный удар. Головы могли понадобиться только вождю орков, который, скорее всего, банально перекупил воровок ночной гильдии.
В своем кабинете Сильват написал несколько писем владыкам соседних графств и велел закладывать карету – он срочно отбывал ко двору короля.
– Неужели ты дал им противоядие и отпустил? – спросил Хорт, разглядывая головы жены и сына Сильвата.
– Не дал, а заставил выпить в моем присутствии, – ответил я, – мне совсем не нужно, чтобы они отнесли часть состава алхимикам и те узнали его секрет. А отпустить, конечно, отпустил, я всегда держу свое слово. Только они вряд ли проживут долго. Думаю, барон уже назначил за них кругленькую сумму, за которую их продадут свои же.
– А что делать с трофеями?
– Что и всегда, отнеси в Распадок отрубленных голов, там им самое место.
Глава 14
Хирургия по-оркски
– Доктор, как прошла операция?
– Да ерунда, с наркозом скучно…
Анекдот
Саэна в очередной раз остро чувствовала, насколько прав был наставник лечебного дела, когда говорил, что доброе сердце целителя помогает больному, но мучает самого врача. В здравнице сегодня был только один пациент – здоровенный орк с зашкаливающей температурой и сильной болью в животе. Эльфийка подняла на Нерена наливающиеся слезами глаза, тот в отчаянии покачал головой. Спасения не было, эту болезнь они оба хорошо знали.
Прибежал Торн, выслушал диагноз, отобрал у Нерена топор милосердия, которым тот собирался оборвать страдания несчастного, обозвав коновалом. Саэне был вручен платок, с предложением выйти в коридор, выплакаться и высморкаться, а когда истерика пройдет, возвращаться. Сам Торн подсел к больному и начал давить на живот. Пациент ойкал, пучил глаза и спрашивал вождя, чем он так провинился, за что его мучают и почему не дали Нерену прикончить безнадежно больного. Торн сначала выругал его, обозвав малодушным слизняком, а потом сказал, что безнадежные тут только диагнозы «этих дуболомов», а в его долине все помирают только с его разрешения, а он такого страдальцу не давал.
– Но Торн, у него воспален кишечник, а это верная смерть, – захлюпала носом Саэна, – только заклинание пятого уровня может помочь, а у нас его нет.
– Он будет жутко мучиться месяца два, потом все равно помрет, – поддержал коллегу Нерен, – его лучше сейчас добить, отдай топор.
– У него банальный аппендицит, – фыркнул лорд, – воспален не весь кишечник, а только его небольшой участок, без которого он еще сто лет проживет. Все, что воспалено, отрежем, потом зашьем. Конечно, риск есть, но всяко меньший, чем от топора Нерена.
– Операция в брюшной полости всегда кончается воспалением и смертью, – вздохнула Саэна. – У нас искуснейшие лекари пробовали, но не удалось.
– Значит, я лучше всех твоих лекарей, – непререкаемым тоном заявил вождь, – а так как ты еще лучший лекарь, ты и будешь резать. Ты-ты, что смотришь круглыми глазами? Не падать в обморок! Нерен, будешь ассистировать, готовьтесь к операции, случай заурядный, но времени мало.
Процесс подготовки еще больше удивил целителей. Для начала Торн отобрал у Дварина всю самогонку, которую бедовый гном успел нагнать, ибо первым гномским техническим сооружением в долине стал самогонный аппарат. Охотники притащили свежие нитки из жил медведя (ими обычно точали обувь), по словам Торна, шить кишки можно только ими, мол, швы внутри брюха после операции не снять, а эти нитки постепенно сами рассосутся. Больного и хирургов отправили мыться.
– Позовите Гига, нам будет нужен наркоз. – Вождь, сидя в позе роденовского «Мыслителя», старательно что-то вспоминал. – Снупи, сходи-ка ты к болоту. Нет, это не ругательство, а приказ. Там найдешь мох сфагнум, белый такой, принеси охапку, размером с твою голову. Заодно поймай парочку лягушек побольше.
Затем вождь приказал затопить печь, развести костры и приготовить как можно больше кипятка. Саэна проглаживала горячим утюгом ткань на бинты. Хирурги переоделись в чистую одежду, также тщательно проглаженную. Возле операционного стола разожгли жаровню, все хирургические инструменты прокаливались. Торн протер свои руки и живот больного самогонкой, рядом стерилизовались Снупи, Гиг, Нерен и эльфийка. Только святой долг целителя мог заставить Саэну измазать себе руки самогоном. Хирургам надели тряпичные маски, и операция началась.
– Гиг, наркоз.
По этой команде Торна тролль мягко стукнул ладошкой по голове больного орка, пациент крякнул и обмяк, закатив глаза. Снупи раскрыл вырубленному орку челюсти, ухватился за язык, вытащил и переместил на бок, придерживая (западет язык, задохнется). Затем вставил в клыкастую пасть палку-распорку (не дай бог не вовремя придет в себя, от боли еще язык себе откусит). Гиг-анастезиолог на всякий случай дежурил возле головы пациента, держа наготове свой увесистый наркоз. Саэна взяла хирургический нож и, мысленно обратившись с молитвой к светлым богам, сделала надрез.
Операция заняла час. Когда эльфийка затянула последний стяжок, Торн вытащил из горшка пойманную Снупи лягушку и осторожно провел ее спиной по свежему шву. Затем зашитую рану обложили чистым белым мхом и забинтовали.
– Торн, а зачем ты лягушкой рану протер и мох для чего? – спросила устало разогнувшая спину Саэна.
– Кожа лягушки стерильна и смертельна для микробов, а мох выделяет фитонциды… э-э-э… такой сок, убивающий заразу.
Эльфийка прочла заклинание исцеления, затем достала тетрадь и сделала несколько записей. Пациент зашевелился и застонал. Снупи выпустил его язык из занемевших пальцев и убрал распорку из челюстей.
Операция прошла удачно, но я все равно здорово волновался, все-таки я биолог, а не врач. Сейчас больному нужны антибиотики, я послал своих помощников обойти все дома и принести заплесневевшие продукты, если плесень на них зеленая. Первые опыты по применению пенициллина заключались в размешивании пенициллиновой плесени в сладком сиропе, после чего им кормили больных. Микстура – это, конечно, не инъекция, действует слабее, но действует же! А дозу можно и увеличить. Из кучи доставленных заплесневелых продуктов я выбрал пенициллиновые штаммы. Сахара на сироп у нас, правда, не было, но ничего, заменим медом. И вот сейчас, бормоча знаменитые строки из поэмы Филатова:
я трудился над производством антибиотика домашней выработки. Слушая эти стихи, эльфийка как-то странно косилась на меня, со страхом посматривая в глиняный горшок, в котором готовился означенный сироп из плесени. Когда же я заявил, что собираюсь кормить этим прооперированного орка, Саэна начала щупать лоб уже у меня, говоря ласковым голосом, что я переволновался, немножко настоя валерьяночки, и все пройдет…
– Саэна, а для чего ты вызвала из леса хорьков с норками и пустила в амбар с зерном? – издалека начал я, отвергнув валерьянку.
– Как для чего, мышей и крыс выгнать, – недоуменно ответила целительница. – Где есть норки и хорьки, оттуда грызуны уходят.
– Правильно, так вот, воспаление вызывают микробы, а где есть плесень, там микробы не живут, плесень убивает их, это, – я постучал костяной ложкой по горшку с изготовленной микстурой, – мои норки. Я отправлю их внутрь больного, и они отравят и уничтожат всю заразу, никакого воспаления брюшины не будет. На коже лягушки и во мху такие же вещества, да и на твоем любимом подорожнике тоже. А для орков плесень не ядовита.
Поскольку за время проживания в селении орков Саэна могла убедиться в том, что для них ядовитых продуктов вообще почти не существовало и отравить орка плесенью – это фантастика, девушка поверила мне и немного успокоилась.
То ли помог антибиотик, то ли заклинания Саэны, а может, просто звериное здоровье, но пациент после операции быстро пошел на поправку, на третий день спала температура. А вот на четвертый, когда я уменьшил дозу антибиотика, прибежала Саэна с известием, что самочувствие больного ухудшилось. Примчавшись в здравницу и обследовав больного, я сразу все понял. Эльфийка с недоумением смотрела, как, наклонившись над пациентом, я отвесил ему оплеуху и пообещал, как только швы снимут, отдубасить уже по-настоящему.
Все симптомы ухудшения здоровья мигом исчезли, и я стал объяснять эльфийке, какие именно болезни проще всего лечить помордайскими методами. Все было просто – прооперированному орку лечение микстурой на меде чрезвычайно понравилось. А тут вместо четырех раз в день мед стали давать только утром и вечером. Этот недорезанный поросенок мигом сообразил, что, чем лучше он себя чувствует, тем меньше будет микстуры, тут ему и поплохело. Саэна облегченно вздохнула, потом в ее глазах мелькнул гнев, и морду орка с другой стороны украсил еще один красный отпечаток ладони, правда, поменьше размером, получилось симметрично. Пока сконфуженный пациент, потирая побитую рожу, бормотал извинения, эльфийка снова начала его осматривать.
– Торн, а ведь твоя плесень совершила чудо, он выздоравливает. – Саэна явно заволновалась. – Это надо непременно обнародовать, мы сможем спасти столько жизней!
– Вот и обнародуй, может, тебе это за курсовую, а то и за дипломную зачтут и дадут титул, – я патетически воздел руки, – скажем, великой плесневой лечилки или заплесневелой?
– Нахал, – игриво пихнула меня в бок эльфийка, – мне всего восемнадцать лет будет этой осенью, а ты меня в заплесневелые записал.
– Виноват, ваша возмущенная добродетельность, но я немедленно исправлюсь, – в таком же шутливом тоне откозырял я.
Мы еще немного подурачились, потом целительница опять достала свою тетрадь, на чистой странице появился заголовок: «Излечение с использованием зеленой плесени, метод Торна». Саэна посмотрела на меня, подмигнула и показала язык, паршивка.
Глава 15
Становление Торнгарда
Торн усилил интенсивность боевой подготовки, вождь перешел от индивидуальных занятий к обучению боевому строю.
К воинским занятиям лорд подключил и Гига, стараясь, чтобы тролль наиболее рационально использовал свою титаническую силу. Постепенно Гиг превращался в чудовищную, эффективную боевую машину. Хотя сначала гигант пытался довести до Торна, что, мол, мозги ему заменяет сила, а если к ней еще и хорошая дубина, то большего и не надо. Вождь отмел все это как несущественное.
– Один тролль с работающей головой победит десяток троллей с дубинами, а то и два десятка, – поучал Торн. – Ты должен обдумывать тактику и стратегию боя, нарабатывать навыки, быстро и толково реагировать на меняющуюся обстановку. Развивай мозги.
– Да мне никогда нормально думать не научиться, я же тролль. – Всем своим видом Гиг олицетворял полную безнадегу.
– Гиг, – Торн ободряюще потрепал гиганта по плечу, – ты уже сейчас самый умный среди всех троллей, станешь работать мозгами, тебе вообще цены не будет.
Польщенный тролль сразу решил последовать совету командира и отправился к Саэне за интеллектуальной нагрузкой. Просьба тролля потренировать ему мозги привела эльфийку в состояние полного обалдения.
– А как ты свои мозги качаешь? – попытался прийти ей на помощь Гиг.
– Ну я читаю книги, решаю задачи, размышляю, стараюсь вникнуть в суть вещей, окружающих меня, понять их.
– Вот и я смотрю на вещи и стараюсь вникнуть, – грустно сообщил тролль, – но что-то не вникается, может, вещи не те?
Эльфийка в раздумье поджала губы, и вдруг ее осенило:
– А что, если для начала я тебя читать и писать научу?
Теперь уже окаменел Гиг. Несмотря на все похвалы Торна, свои умственные способности так высоко тролль не оценивал. Ну ладно читать, а если еще и писать… С другой стороны, читающий тролль – крутизна неимоверная. Попробует кто дубоголовым назвать, можно спросить, а сам-то каков, читать, к примеру, умеешь? И крыть охальнику нечем, значит, надо камни грызть, а научиться, да и Торн зря советовать не будет.
И тролль попробовал. В качестве тетради Гиг приволок плоскую черную скалу размером с ворота палисада и прислонил ее к огромному замшелому валуну. Потом сходил за пятнадцать километров к меловой горе и рядом с тетрадью установил корзину мелков соответствующего размера, каждый не меньше килограмма.
Первые занятия прошли в глубоком секрете, но кто-то все-таки подсмотрел, новость мигом разнеслась деревенским телеграфом по поселку.
Поглазеть на великое чудо сбежалось все население долины, Гиг было засмущался, но над ним никто не смеялся (тролль не знал, что Торн пообещал первому, кто подшутит над обучающимся гигантом, начистить рыло собственноручно).
Но когда Гиг, растягивая звуки и запинаясь, прочитал сначала свое имя, а потом еще пару слов, толпа сначала ошарашенно замерла, а затем… Орки подскочили к Саэне, восторженно подхватили ее на руки и принялись подбрасывать, то же самое попробовали проделать с Гигом, наплевав на всякие мелочи, вроде слоноподобного веса гиганта. Впрочем, орков пришло много, и ребята они были крепкие.
Пример Гига был заразителен, и вскоре желающие обучались в классе Саэны читать, писать и считать. Торн произнес целую речь в поддержку педагогических начинаний эльфийки, особо надавив на то, что уважающий себя командир должен быть в состоянии написать приказ и прочитать донесение, не говоря уж о том, чтобы подсчитать, например, количество врагов.
До этих уроков, кроме Саэны, грамотными во всей долине были только Торн, Нерен и гном Дварин. Всех их эльфийка припахала в качестве преподавателей, и Торн получил-таки командиров, способных не только считать, читать и писать, но и ориентироваться на местности по картам. Этому Торн уделял особое внимание, и все разведчики в кратчайшие сроки были обязаны научиться ими пользоваться. В картах здорово разбирался гном, что превратило его в учителя географии и картографии, это вдобавок к должности наставника по кузнечному делу. Посовещавшись с Нереном и Саэной, Торн решил ввести обучение началам травознания, сделав главным преподом лекаря, задействовав также эльфийку и дриад. Саэне было поручено выявлять среди орков и гоблинов таланты к магии, особенно среди молодежи, клан остро нуждался в шаманах.
Вскоре занятия стали проходить у внутренней стены кратера, гладкая базальтовая поверхность которой служила школьной доской. Белый мел на темном базальте выделялся ярко, в качестве тряпок для стирания написанного использовали куски наиболее изодранных трофейных плащей (а тролль пользовался целым плащом).
Орки неплохо устроились в долине, вскоре образовалось много свободных рук, и Торн тут же припахал их все без исключения к тому, что он назвал гонкой вооружений. Воинов в долине собралось уже около двух сотен, а более-менее прилично вооружена была только половина. Кузни работали без передыха, но полностью удовлетворить все возрастающие потребности бойцов клана Изумрудного дракона не могли. Торн раскопал пепелище вампирьего гнезда, расчистив заваленную дверь в подвал. Оттуда вынесли около сотни комплектов доспехов в весьма приличном состоянии. Дварин с Санором и тремя своими учениками зашивались, подгоняя брони под орков и гоблинов.
В самой глубине кладовки обнаружился запертый железный шкаф, который Торн обозвал несгораемой кассой. Стоило Дварину увидеть его, как в гноме проснулся медвежатник, и пока он не вскрыл замки, оттащить его от сейфа (даже на обед!) не удавалось. Внутри находились странные доспехи, глядя на которые даже видавший виды гном открыл рот. Во-первых, они были снежно-белые, цвета свежего молока, во-вторых, по легкости и прочности (что гном проверил сразу) броня превосходила даже пластинчато-чешуйчатый доспех темного лорда, который носил Торн. Латы были очень маленького размера и явно ковались на женщину. Торн тут же поволок их Саэне и приказным тоном велел в них залезть. Какая девушка откажется примерить новый наряд? Когда эльфийка в новой броне вышла из своей комнаты, по долине прошел восхищенный вздох, и доспех тут же был ей подарен, под всеобщий одобрительный рев жителей Торнгарда.
Вернувшись из очередного разведрейда по Диким землям, я увидел перед входом в долину следы недавнего боя. У палисада нас встретил Санор, он был мрачен, орки на посту возле ворот отводили глаза. У меня екнуло сердце.
– Плохие новости, Торн. – Кузнец смотрел в землю.
– Что ты мямлишь, орк ты или пятилетняя эльфийка, дело говори. – Мой тон был спокоен и деловит.
– За неделю до твоего возвращения на нас напали, – вздохнул Санор, – перебили патруль, попробовали подступиться к стенам, но мы отбились. У нас дюжина убитых, в основном из патруля, нападающих под стенами положили десятка три, остальные потом отошли. Но эти гады успели спалить все наблюдательные вышки, три охотничьих домика, пилораму и смолокурню, в общем, все, что было снаружи.
– Кто посмел? – Из моего горла вырвались не человеческие слова, а скорее злобный звериный рык.
– Клан Кровавого клыка. – Кузнец бросил к моим ногам связку ожерелий из звериных и человеческих зубов, вымазанных красной охрой. – Похоже, они возвращались из набега, их было около пяти сотен.
– Почему думаешь, что шли из набега? – Я взял себя в руки.
– Мы заметили колонну пленных, – влез Снупи, – несколько сотен людей и пара десятков гномов. Думаю, набег был на земли графства Штрайн и граничащие с ними поселения дварфов.
– Всем командирам собраться у меня через час на совет, – распорядился я.
Мы сидели вокруг стола в моем тереме и слушали подробный доклад о нападении клана Кровавого клыка. Я старался сохранять хладнокровие, но внутри скручивалась лютая злоба. Потерять двенадцать отличных ребят из-за жажды наживы кучки кровожадных подонков! Ладно, они надолго запомнят этот налет.
– Неделя прошла, их уже не настичь, – вздохнул Хорт. – Хотя они и с пленными, но уже подходят к землям своего клана.
– Вряд ли они погонят пленных к себе, – покачал седой головой Нерен, – скорее продадут в Трейдгарде, это как раз им по пути.
– Значит, цены на рабов там сильно упадут, – сделал я экономический вывод.
– Ты хочешь купить рабов? – Саэна недоверчиво посмотрела на меня. – Ты же говорил, что рабский труд малоэффективен.
– Говорил, и это правда, потому будем покупать не рабов, а подданных. – Я довольно смотрел на ошарашенные лица.
– Это как? – озвучил общее недоумение Хорт.
– Мы покупаем этих людей, но при покупке договариваемся, что они отработают двойную стоимость затраченных на них средств, после чего могут идти на все четыре стороны или оставаться у нас, если понравится. В любом случае наши деньги удвоятся.
– А если они откажутся отрабатывать? – Хорт сморщил лоб, пытаясь осмыслить эту идею.
– За оплату гномов поручусь я, – сообщил молчавший до сих пор Дварин, – клянусь своей бородой. И еще, если ты не против, я пойду с вами. Спасти пленных – дело святое.
– Кто откажется, тех покупать не будем, дураков нам не надо, – кивком одобрив предложение гнома, проинформировал я собрание. – Почему дураки? А потому, что там не столько невольничий рынок, сколько мясной, да и в плену темных кланов раб живет от силы год.
– Это сработает, – согласился Нерен. – Но надо торопиться, иначе их сожрут.
– Но есть еще одно дело, гораздо более важное. – Я встал и уперся кулаками в стол. – Никто не смеет безнаказанно проливать кровь клана Изумрудного дракона! За каждого убитого я возьму по десять жизней гнид Кровавого клыка. Тридцать две гадины вы уже убили, значит, осталось еще восемьдесят восемь. Смерть им!
– Аргх! Аргх!! Арргх!!! – дружным ревом поддержали меня орки, глаза которых разгорелись кровожадным блеском.
В дорогу отправилось полсотни проверенных бойцов, Нерен остался в долине за старшего. В Трейдгарде я планировал некоторые покупки и велел взять пять телег с парными запряжками. Дварин облачился в доспехи, вскинул на плечо секиру и действительно отправился с нами.
Дорога пролегала по лесостепи. Мы подходили к роще, когда прибежал гоблин из головного дозора.
– Торн, похоже, впереди засада, – сообщил разведчик.
– Приготовиться к бою, передать по цепочке, снизить скорость втрое, – вполголоса скомандовал я. – Снупи, разнюхай, что там.
Гоблин мигом исчез в зарослях придорожной полыни, воины перебросили щиты из-за спин, достали луки и открыли колчаны. Я активировал амулеты и зарядил свой арбалет.
– Засада, – доложил вернувшийся Снупи, – около сотни орков Кровавого клыка, похоже, из тех, что у нас резвились.
– Но здесь уже нейтральные земли, кто посмеет напасть? – Санор недоверчиво покачал головой.
– Орки Кровавого клыка всегда были больными на голову, – бросил Хорт, – этим отморозкам все по фигу, да и оставлять живых свидетелей они не будут.
– Делаем так: к лесу выдвигается дозор, – приступил я к объяснению тактики боя. – Подойдя на расстояние выстрела к роще, дозорные поднимают тревогу. Мы начинаем разворачивать обоз, якобы удирая. Когда враг атакует, выравниваем строй, пару залпов – и принимаем на пики. Главаря постарайтесь взять живым, он мне нужен, да и еще пара-тройка пленных пригодится.
Два быстроногих гоблина в добротных кольчугах, шлемах и хороших поножах идут в сторону леса. Метрах в ста, с видом немцев, узревших в придорожном лесу партизан, резко разворачиваются и с криками: «Назад, тревога!» бегут обратно. Мои орлы, как в лучших театрах, разыгрывают панику, вопя, размахивая руками и имитируя бестолковое метание. Возницы поворачивают коней, телеги откатываются за наши спины.
Видя, как добыча выскальзывает прямо из-под носа, бандиты Кровавого клыка не выдерживают. Из леса вываливает орда, морд в сто – сто двадцать, и с ревом устремляется на нас. Залп сносит десятка два налетчиков, это их не останавливает. На нас обрушиваются стрелы бандитов, но доспехи моих воинов добротны, и залп пропадает впустую. Часть орков Кровавого клыка ударяют в центр, остальные пытаются обойти с левого фланга, на правом нас прикрывает скала. Но слева двумя мясорубками работаем я и Хорт, рядом Дварин так орудует секирой, что любо-дорого смотреть. Качество стали гномьего топора, знатная выучка плюс недюжинная сила самого дварфа – он рубит с одинаковой легкостью кожу и металл доспехов, кости и плоть. Я вижу, как плечистый орк наскакивает на гнома, закрывшись окованным железом щитом и занося ятаган. Дварин одним ударом разрубает щит, половинка которого падает на землю вместе с кистью отсеченной руки врага. Следующий удар разваливает голову однорукому инвалиду вместе с медным шлемом. Дварин, да ты просто красавец, я не я буду, если тебя у нас навсегда не оставлю.
В центре пробиться налетчикам тоже не удается, передовые повисают на копьях, дергаясь, хрипя и мешая остальным. Выучки у бандитов никакой, привыкли нахрапом брать, это им не десяток дозорных пятью сотнями давить. Еще Александр Македонский доказал: обученная фаланга всегда победит любую орду. Воинские занятия не прошли даром, мои орлы четко держат строй, перед которым растет вал трупов. Сзади на телеге стоит Саэна, ее лук мечет стрелы со скоростью сердцебиения здорового орка в состоянии влюбленности.
Потеряв с полсотни воинов, налетчики теряют весь задор. Улепетывают они еще стремительнее, чем нападали, но стрелы все равно быстрее. Подхватив луки, мы на выбор отстреливаем убегающих, я, зарядив свой арбалет, выцеливаю самого крикливого и здоровенного. Болт втыкается в ягодицу, скорость бугая сразу снижается раз в десять. Права пословица: «В попу раненный джигит далеко не убежит». Подбежав поближе, Хорт вырубает его броском метательного топора. До леса удается добраться от силы двум десяткам бандитов.
У нас один убитый – стрелой в глаз – и двое тяжелораненых, их посек стреноженный мной бугай. Как я и полагал, он и есть вожак, с ним захватили еще пару легкораненых разбойников. Трех пленных и головы мертвых врагов укладываем на телеги, и обоз едет дальше.
Конраду я велю скакать назад за помощью, с распоряжением поднимать лучшую сотню и вести в Трейдгард. Чутье подсказывает мне, что подкрепление понадобится.
В Трейдгарде мои орлы разбивают палатки на свободном пятачке и, выставив охрану, располагаются на отдых, Снупи отправляется, как он выразился, «за свежими сплетнями», а мы с Хортом идем к храму.
Главный служитель бога удачи и плодородия Хенеш дружески обнимает по очереди меня и Хорта и в восторге колотит по спине, мы отвечаем ему тем же.
От жреца узнаем новости, оказывается, мы не первые подверглись нападению в окрестностях Трейдгарда, по-видимому, разбитая нами банда давненько здесь пошаливала. Из приятных новостей было присутствие в городе Когра, вождя клана Черных секир.
Встреча с Когром оказалась теплой. Расспросив подробности взятия вампирского гнезда и создания моего клана, Когр довольно улыбнулся, а вот налет клана Кровавого клыка на нейтральной территории его особенно заинтересовал.
– Значит, говоришь, пленные разбойники есть? – Глава Черных секир поджал губы. – Тогда так: завтра я объявляю сбор совета Трейдгарда прямо возле твоей стоянки. Пленные должны обязательно дожить до встречи с советом, ты лучше поставь возле них стражу.
Но ночь прошла спокойно, а на утро начало собираться высшее собрание Трейдгарда. Первым подошел Когр, затем прибыл магистр Солхит, архимаг (маг пятого уровня), заместитель и правая рука главы клана Убивающих словом. Выглядел он импозантно, черная бархатная мантия с широкими рукавами полностью скрывает тело, глубокий капюшон не позволяет увидеть все лицо, только подбородок и безгубый рот, как будто рана на лице, прорезанная бритвой. Опирался черный маг на желтоватый резной посох, целиком вырезанный из кости кого-то огромного. В общем, ожившая иллюстрация из сказки про злого колдуна.
Последним явился Букан-берсерк, вожак клана Кровавого клыка, огрообразная орясина (я и сам не маленький, но едва достал бы ему до плеча). Особенно отталкивающей была его голова, с очень уродливой, прямо-таки свиной рожей с торчащими кабаньими клыками и вдобавок обрамленная грязной клочковатой бородой с налипшими кусками пищи. Следом шкандыбали с десяток ему подобных троглодитов, с маленькими поросячьими глазками и печатью неизлечимой дефективности на мордах, живо напомнивших мне свиты новых русских из лихих девяностых. В Трейдгарде и так-то всегда стоял тяжкий смрад, но с появлением этой компашки я сразу почувствовал, что обычная вонь города – это так, легкое амбре. Снупи незаметно подошел ко мне и зашептал, что узнал одного из телохранителей Букана, во-он того, с перевязанной мордой, это он руководил нападением на нашу долину, в процессе которого и словил стрелу Конрада.
– Выслушаем, что сообщит нам Торн. – Солхит говорил очень тихо, скорее шептал. Но стоило ему раскрыть рот, все вокруг инстинктивно замирали, и в невероятной тишине каждое слово мага ясно различалось.
Я вкратце изложил события последних дней, демонстрируя ожерелья из окрашенных красной охрой клыков и головы убитых налетчиков. Хорт приволок и швырнул к ногам Солхита пленников. Маг подошел ближе и по очереди всмотрелся в глаза каждому.
– Ты сказал истину, Торн, эти преступники нарушили мир нейтральных земель, и они из клана Кровавого клыка. – Голос мага наполнился интонациями очень большого начальника, этакий вердикт судьи, оглашающего окончательное решение, не подлежащее обжалованию. Солхит повернул капюшон в сторону Букана.
– Я не разрешал им грабить в нейтральных землях. – Низкий голос вожака Кровавых клыков напомнил озабоченный рев быка в брачный период.
– Значит, ты не глава клана, если Кровавые клыки плюют на твои запреты? – насмешливо спросил я.
– Я глава, – зарычал Букан, – за мной идут тысячи орков, десятки тысяч, но везде есть своевольники.
– Ай-яй-яй, ну надо же! – Я сочувственно покачал головой. – Своевольники, о как! И ведь все перебитые нами бандиты как один с меткой твоего клана, а ты их и приструнить-то не можешь? Так, значит, это своевольники, а не твои орки, и не они привели тебе пленных, полторы сотни людей и двадцать гномов? А кто тогда нападал на мой город и почему на забинтованной роже твоего телохранителя дырка именно от нашей стрелы? Любой маг это сразу определит. И именно эти самые не твои орки нарушили закон нейтральных земель, напав на нас в окрестностях Трейдгарда.
Глава клана Кровавого клыка выпученными мутными глазками сверлил во мне дырки, скаля клыкастую пасть, но сказать ему было нечего.
– Что ты ответишь на обвинения Торна? – шелестящим шепотом назгула спросил у него маг Убивающих словом.
Букан молчал и щерился.
– Что ты хочешь получить от клана Кровавого клыка? – На этот раз еле слышный, морозящий душу шепот был обращен ко мне.
– Я хочу лично убить Букана и вызываю его на поединок, – гордо провозгласил я, развернув плечи и выпятив вперед, насколько возможно, живот.
Смерть вождя Кровавых клыков была мне без надобности, но надо было прессануть его, напугать. От Снупи я знал о трусоватости Букана, гоблин же должен был разнести по Трейдгарду слухи о моем великом боевом умении. И это сработало! Вождь Кровавых клыков сразу как-то разволновался и принялся рассказывать, какой он большой начальник. Вся речуга свелась к тому, что широта и весомость поста не позволяют ему драться с безвестными личностями. Солхит принял его доводы как убедительные, при этом насмешливо хмыкнул и предложил мне пересмотреть претензии.
– Хорошо, если это были его воины, пусть платит виру, десять тысяч золотых, – нагло заявил я (кое-кто из орков аж присвистнул), – а если это своевольники и преступники, я заберу всех приведенных ими пленных.
– Это справедливо, – кивает своим бездонным капюшоном маг. – Теперь твое слово, Букан-берсерк.
Тот крутился, как Хика, застуканный на кухне рылом в буфете, но багровые огни глаз из темноты черного капюшона смотрят неумолимо.
– Это были не мои орки, пусть забирает эти ходячие куски мяса, – заскрежетал наконец голос главы Кровавых клыков. Затем орк подошел поближе и рявкнул мне в лицо: – Я запомню это навсегда, слизняк, тебе не жить!
– Запомни, а чтобы не забыл, смотри, – ласково улыбнулся я, глядя в покрытые красными прожилками, налитые кровью буркала. Левой рукой вздернул за волосы пленного вожака налетчиков и резким ударом меча отсек голову, кровь фонтаном хлестнула прямо в рыло вождя Кровавых клыков, бьющееся в судорогах тело свалилось Букану на ноги, тот инстинктивно отшатнулся. Убивать связанного противно и мерзко, мне пришлось переступать через себя, но это было необходимо.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.