Текст книги "Совет директоров компании: новый подход"

Часть II
Российское акционерное общество, его среда функционирования и совет директоров

Англичанин потерялся в ирландской глуши.

После того как он часами наматывал круги по пустынным деревенским дорогам, он заметил пожилого местного жителя, едущего на велосипеде по обочине, и спросил его, как попасть в Лондон.

«Если бы я собирался в Лондон, – был ответ, – я бы не отсюда начинал».

В данной главе я ставлю своей целью провести анализ ряда особенностей функционирования российских акционерных обществ и влияния этих особенностей на содержание работы их советов директоров в соответствии с той же методикой, которую я применил при анализе западных корпораций и их советов директоров.

В качестве основного объекта анализа я взял российские компании, которые, в соответствии с принятым в 2014 г. Гражданским кодексом РФ, именуются публичными акционерными обществами. Гражданский кодекс относит к их числу акционерные общества, акции которых и ценные бумаги которых, конвертируемые в их акции, публично размещаются (путем открытой подписки) или публично обращаются на условиях, установленных законами о ценных бумагах[30]30
  При этом, в соответствии с Гражданским кодексом, не имеет значения, используется ли термин «публичное акционерное общество» (ПАО) в названии соответствующих обществ. По состоянию на середину 2018 г. большое число акционерных обществ, отвечающих критериям ПАО, не использовали этот термин в своем названии.


[Закрыть]. Вместе с тем, в процессе анализа я буду периодически обращаться также и к практике деятельности крупных акционерных обществ, которые не отвечают этому определению. В частности, это крупные акционерные общества, акции которых не имеют публичного обращения, но которые имеют большое число акционеров (исчисляемое сотнями, а нередко и тысячами), и на которые, в значительной мере, распространяется действие федерального закона «Об акционерных обществах», а также нормативных актов регулятора фондового рынка и корпоративных отношений – Банка России. Немало этих обществ заявляют о планах по выводу своих акций на фондовую биржу. Еще одним аргументом в пользу периодического включения в мой анализ фактов из практики корпоративного управления, работы советов директоров этой группы акционерных обществ является их очень значительное влияние на экономику страны. Практики корпоративного управления в целом и работы советов директоров в частности в этих группах компаний (ПАО и крупные АО, не имеющие такого статуса) не отгорожены друг от друга «китайской стеной», оказывают взаимовлияние, формируют управленческую культуру в стране в целом. Нередко в советы директоров компаний этих двух разных групп входят одни и те же люди.

Структура собственности российского АО и его акционеры

Число российских публичных акционерных обществ за последние 5 лет колеблется вокруг цифры 120–80. Одни компании добавляются к этому числу, другие из него выбывают[31]31
  Самые актуальные данные по списку компаний, имеющих листинг акций на Московской бирже, можно получить на сайте биржи по адресу https://www.moex.com/


[Закрыть].

Исследование структуры акционерного капитала публичных российских компаний по итогам 2015 г., проведенное фирмой Deloitte (129), отнесло к числу публичных 120 компаний, акции которых на момент исследования были включены в котировальные списки первого и второго уровня Московской биржи (ММВБ), а также имели листинг на зарубежных биржах.

По данным этого исследования, в 73 % компаний выборки были выявлены мажоритарные (свыше 50 %, фактически – контрольные) пакеты акций. В 95 % компаний выборки имелся по меньшей мере один крупный пакет акций, составлявший 25 % и более от общего числа акций. Средний показатель объема акций в свободном обращении, в сравнении с 2011 г. (когда проводилось аналогичное исследование), не изменился и составил 25 %. Авторы исследования отметили тенденцию к усилению концентрации собственности в этой группе компаний на протяжении последних 4–5 лет, предшествовавших исследованию.

Таким образом, в структуре акционерного капитала российских публичных компаний с большой контрастностью можно выделить крупных, как правило, контролирующих, акционеров и владельцев небольших пакетов акций – миноритарных акционеров.

Крупные акционеры оказывают определяющее влияние на управление акционерными обществами, поэтому я начну свой анализ с описания тенденций, характеризующих эту группу акционеров. В свою очередь, крупные акционеры делятся на две категории – акционеры, являющиеся частными лицами и организациями, и государство[32]32
  В российских публичных компаниях, за очень редким исключением, государство как акционер представлено федеральными органами власти.


[Закрыть].

Характеризуя уровень концентрации собственности в публичных компаниях, в капитале которых нет участия государства, специалисты указывают, что реальный уровень концентрации акционерного капитала в целом и в публичных акционерных обществах в частности выше, чем это отражается в официальной статистике. Так, комментируя результаты исследования структуры акционерного капитала и практики корпоративного управления 90 крупнейших российских публичных компаний, проведенного Standard & Poor’s в 2011 г., эксперты ОЭСР В. Костылева и Г. Лехуде отмечают: «Лишь в 12 компаниях структура собственности является распыленной. Однако принято считать, что даже в этих случаях могут иметь место неявная концентрация владения акциями и определенные акционерные соглашения, предполагающие степень влияния бо́льшую, чем может показаться» (73). Как уже отмечено выше, исследование, проведенное в 2015 г. Делойтт, выявило тенденцию к росту концентрации капитала публичных акционерных компаний. Прежде всего это касается негосударственных ПАО.

Как отмечают эксперты, даже владельцы крупных компаний часто предпочитают оставаться в тени. Партнер Paragon Advice Group А. Захаров характеризует ситуацию следующим образом: «Если преступники, в том числе и во власти, не знают, кто контролирует компанию, они не будут знать, от кого требовать продать ее за бесценок… Доказать, что человек контролирует компанию через офшоры, почти невозможно: нужны адресные запросы в иностранные налоговые органы, выезд за рубеж для проверки фактов, это требует больших трудозатрат – такие расследования могут длиться не один год». Отвечая на вопрос, почему компания стремится не раскрывать структуру своей бенефициарной собственности, президент и совладелец очень крупной девелоперской компании «Мортон» А. Ручьев заявил:

«Мне кажется, что все, кто в России живет, все понимают почему. Чтобы не узнали и не попробовали эту долю забрать» (222, 13.10.2015). По словам экс-главы администрации президента А. Волошина, для бизнеса сегодня серьезным риском является взаимодействие с государством, в том числе с надзорными органами (261, 05.03.2018). Я остановлюсь на последней проблеме более подробно в разделе о состоянии российской судебной системы.

К факторам, побуждающим крупных российских акционеров уклоняться от раскрытия реальной бенефициарной структуры владения, также следует отнести и соображения налоговой оптимизации.

Среди российских публичных акционерных обществ можно найти отдельные примеры того, когда основному акционеру, осуществляющему оперативный контроль над компанией (или очень небольшой группе тесно связанных акционеров), по официальным данным, принадлежит менее 50 % голосующих акций. Так, согласно официальным данным на 2017 г., в свободном обращении находилось 54 % акций публичной компании «Эталон», семье основного акционера публичной компании «Фосагро» принадлежало менее контрольного пакета – 43,65 % акций. По официальным данным, летом 2018 г. ПАО «ОВК» не имела контролирующего акционера: самому крупному акционеру, управляющей компании НПФ группы «Открытие», принадлежало 19,8 % акций.

ПАО «Лукойл» дает уникальный пример более чем 20 летнего конструктивного взаимодействия «старшего» крупного акционера (В. Алекперов – ок. 26 %) акций) и «младшего» крупного акционера (Л. Федун и члены его семьи – ок. 10 % акций). В акционерном капитале публичной компании X 5 Retail Group, лидера российской розничной торговли, уже длительное время сосуществуют «старший» крупный акционер («Альфагрупп» – 47,86 % акций) и «младший» крупный акционер (два основателя «Пятерочки» – 19,85 % акций).

Однако, во-первых, официальные данные по структуре капитала очень большого числа публичных и непубличных российских компаний далеко не всегда соответствуют реальности. А во-вторых, приведенные выше примеры длительного конструктивного взаимодействия крупных акционеров разной «весовой категории» представляют собой, скорее, редкие исключения. Общей практикой в российских компаниях является стремление одного акционера единолично владеть контрольным (более 50 %) пакетом акций и как можно дольше.

Типичной в этом отношении является история более чем 10-летнего противоборства акционеров публичной компании ГМК «Норильский никель»: стремление В. Потанина сконцентрировать в своих руках контроль над компанией (57). Показательно также, что, хотя основные акционеры «Альфа-групп» конструктивно сотрудничают между собой более 20 лет, в «Вымпелкоме» «Альфа-групп» проводила последовательную политику выдавливания второго крупного акционера – норвежской компании «Теленор» – и в конце концов добилась полного контроля над «Вымпелкомом».

Уже цитировавшиеся эксперты ОЭСР, В. Костылева и Г. Лехуде, приводят следующие объяснения российских экспертов тенденции концентрации собственности в крупных, в том числе публичных, российских компаниях: «…такая концентрация собственности в России и формирование крупных бизнес-групп были естественной реакцией на многочисленные проявления неэффективности рыночного механизма и государственного регулирования. Способность крупного бизнеса защитить свои имущественные права от вмешательства со стороны как частного сектора, так и государства, обусловлена именно его размерами, дающими такие преимущества, которых нет у более мелких конкурентов. Кроме того, благодаря своим размерам, этим конгломератам было проще обеспечить себе финансирование и перераспределение денежных потоков внутри группы в условиях неразвитости внешних рынков капитала. В свою очередь, неэффективность рынка труда компенсировалась внутренней мобильностью рабочей силы» (73). Эти факторы, наряду с фактором обеспечения защиты от рейдерства, продолжают действовать, и их, несомненно, следует принимать во внимание. Однако, на мой взгляд, одна из существенных причин стремления крупных российских акционеров к обладанию контрольным пакетом акций и его сохранению как можно дольше также заключается в весьма жесткой, авторитарной социальной и деловой культуре российского общества, неготовности партнеров по бизнесу к серьезным и долговременным компромиссам друг с другом.

Весьма показательной с точки зрения позиции российских мажоритарных акционеров в отношении контроля является история первичных (IPO) и вторичных (SPO) размещений акций российскими компаниями. До 2003 г. состоялось 6 IPO российских компаний, все – на зарубежных биржах. В 2004 г. было проведено 7 IPO. С 2005 г. привлекательность российских компаний для зарубежных портфельных инвесторов стала быстро расти, и вместе с ней быстро стали расти показатели вывода их акций на фондовые рынки. Полные данные по всем произведенным размещениям акций российских компаний мне обнаружить не удалось, поэтому приведу данные, собранные PWC, которые, на мой взгляд, в целом адекватно представляют динамику этого процесса.

Количество IPO российских компаний по биржевым площадкам (2005 г. – сентябрь 2014 г.)

А вот более полные данные по IPO российских компаний за период 1999–2015 гг. собранные компанией М3[33]33
  Под брендом Conomy компания М3 создает сервисы для инвесторов фондового рынка Московской биржи: прогнозы финансовой и про из водственной деятельности эмитентов, оценки инвестиционной привлекательности и т. п. https://www.conomy.ru


[Закрыть].

В 2006–2007 гг. мультипликаторы (цена акций компании по отношению к ее выручке) при размещении акций российских компаний достигали 16–17, и даже 18. Однако даже в этих условиях доля акций, предложенных рынку контролирующими акционерами российских компаний, была ограниченной: по итогам размещений ни в одном из случаев фактический объем акций, предложенных новым акционерам, не достигал даже блокирующего пакета.

Очень часто официальные данные о состоявшихся биржевых размещениях крупных пакетов акций не отражали реальной картины. В части из этих случаев мажоритарные акционеры открыто выкупали крупные пакеты из нового выпуска акций (нередко – пятьдесят и более процентов нового выпуска). В других случаях выкуп большого объема акций новых эмиссий осуществлялся структурами, контролируемыми мажоритарными акционерами при формально небольшой доле участия мажоритарных акционеров или даже их декларированном неучастии в выкупе акций новой эмиссии. Нередко значительная часть акций нового выпуска выкупалась компаниями, имевшими тесные деловые связи с мажоритарными акционерами эмитентов акций с заключением соглашений, обеспечивающих последним сохранение фактического контроля над компаниями-эмитентами.

Например, продажу контрольных пакетов крупных энергетических компаний, отраженных в таблице проведенных IPO, нельзя назвать IPO в строгом смысле этого слова: фактически это было приватизацией выделенных из РАО ЕЭС компаний. Результатом таких продаж, как правило, являлось быстрое установление контроля со стороны одного акционера над приватизированными компаниями. Например, в вышеприведенной таблице компании М3 указана продажа пакета акций компании ТГК-1 в размере 62 % в сентябре 2007 г. Спустя сравнительно короткое время структура акционерного капитала ТГК-1 приобрела следующий вид: «Газпром» – почти 52 %, финская компания «Фортум» – 29,5 %, более 15 % в номинальном держании, объем акций в свободном обращении (free float) – около 2 %.

К лету 2018 г. фактический объем акций в свободном обращении у подавляющего большинства российских публичных компаний был ниже 25 %, а у немалого числа – даже ниже 10 %. В 2008 г., в условиях глобального финансового кризиса, особенно сильно ударившего по российской экономике, произошло обвальное сокращение IPO российских компаний.

Политика российских компаний в отношении IPO и SPO в последующие годы, на мой взгляд, дает много полезного для понимания интересов их мажоритарных акционеров.

После 2008 г. произошло не просто сокращение числа компаний, контролирующие акционеры которых осуществили IPO или SPO.

С 2015 г. начался процесс ухода российских компаний с ведущих зарубежных бирж, в том числе компаний, являющихся очень заметными игроками в своих отраслях. В числе таких компаний оказались «Уралкалий», Nordgold, Polyus Gold, «Черкизово», группа компаний ПИК, Челябинский цинковый завод, «Мегафон». В феврале 2019 г. МТС объявила о том, что рассматривает возможность ухода в Нью-Йоркской фондовой биржи. Официальные объяснения, дававшиеся руководством российских компаний решениям об уходе с западных бирж, включали декларации о желании повысить уровень котировок своих акций и их ликвидность путем концентрации рынка акций только на Московской бирже, планы провести повторные размещения на биржах (как на западных, так и в России) после внедрения новых стратегий, обеспечивающих значительно более высокую оценку акций этих компаний инвесторами[34]34
  На мой взгляд, заслуживает внимание объяснение делистинга, которое дал исполнительный директор «Мегафона»: «Сегодня большее значение (для капитализации. – ред.) имеют внешние факторы, а не финансовые результаты компании» (225, 2018, № 40, с. 48).


[Закрыть].

Однако исход российских компаний с начала 2010-х гг. происходил не только с зарубежных бирж.

На Московской бирже процесс сокращения числа публичных компаний начался в 2012 г. Так, по подсчетам директора инвестиционной группы UCP А. Марченко, за 5 лет, с весны 2012 г., биржу покинуло 42 % компаний, т. е. почти второй эмитент провел делистинг своих акций (261, 03.03.2017).

Реалистичность декларируемых рядом компаний планов ухода с ведущих зарубежных бирж или с бирж вообще с тем, чтобы в сравнительно краткосрочной перспективе совершить «возвращение с чистого листа», обеспечивающее значительный рост котировок, в условиях фактической стагнации российской экономики и высокого уровня политической напряженности в отношениях между Россией и западными странами выглядит, мягко говоря, неочевидной. К тому же с негативным багажом выкупа акций у миноритариев контролирующими акционерами ряда таких компаний: немалое число миноритариев не были заинтересованы в продаже акций этих компаний, особенно по предлагавшимся ценам, которые часто были значительно ниже цен первоначального размещения акций. Немалое число аналитиков воспринимает представленные контролирующими акционерами объяснения такого ухода не at face value, а как прикрытие перехода к иной корпоративной стратегии на обозримое будущее. Стратегии, в рамках которой нет места перспективе реального снижения уровня корпоративного контроля, а тем более отказа от него, не предусматривается переход основного акционера компании в позицию финансового инвестора, а рыночная капитализация не рассматривается как важнейший экономический показатель.

Большинство специалистов и практиков в области инвестиций оценили сокращение присутствия российских компаний на зарубежных биржах отрицательно.

Вот мнение Д. Горева, управляющего инвестиционной компании General Invest: «Что касается дополнительных денег инвесторов, выгода (перевода акций только в Россию. – И.Б.) довольно относительна: торгуясь на зарубежных площадках, акции российских компаний имели шансы попасть в состав различных индексов (не только основных, но и секторальных, например), если же листинг будет только в России, не факт, что эта возможность сохранится». По мнению И. Питерского, аналитика «ВТБ Капитала», примеры компаний, лишившихся листинга в Лондоне, стоит рассматривать как потерю, а не как приобретение: «Иностранные институциональные инвесторы больше не вкладываются, а в Москве вес в индексе MSCI пока не увеличился. Глубина российского фондового рынка намного меньше, чем западных. Крупным компаниям в любом случае не собрать здесь необходимых средств» (225, 2016, № 21, с. 20).

Сомнения специалистов в том, что Московская биржа может заменить российским эмитентам западные биржи с точки зрения привлечения масштабных портфельных инвестиций выглядят достаточно обоснованными. По итогам 2017 г. Московская биржа не вошла в топ-20 мировых бирж по капитализации котируемых на них акций компаний, числу листингованных компаний и объему размещений акций (172). Впереди нее оказались не только общеизвестные биржи-лидеры из НьюЙорка, Шанхая, Шеньчженя, Гонконга, Лондона, Токио, Франкфурта, биржа Euronext, Мумбаи, но и биржи из Торонто, Сеула, Сан-Паулу, Тайбея, Йоханнесбурга, Стокгольма, Мадрида и даже Сиднея. В рейтинге международных финансовых центров, опубликованном в сентябре 2018 г. международной консалтинговой компанией Z/Yen Group, Москва заняла 83-е место из 100, рядом с исландским Рейкьявиком (252, 12.09.2018).

Уход ряда крупных российских компаний с зарубежных фондовых бирж и планы других публичных российских компаний последовать их примеру контрастируют с быстрым ростом глобального рынка IPO и ростом числа компаний из стран с развивающимися рынками, выходящими со своими акциями на эти биржи. Приведу некоторые данные за 2016–2018 гг.

Обобщенные данные выглядят следующим образом: 2016 г. – 1093 IPO с общим объемом привлеченных средств в 135, 5 млрд долл.; 2017 г. – 1974 IPO с общим объемом привлеченных средств в 338, 4 млрд долл. Число проведенных на биржах мира в 2017 г. IPO было самым высоким с 2007 г. Одной из тенденций рынка IPO стало увеличение числа первичных размещений, проводимых на биржах разных стран компаниями-нерезидентами. Лидерами по числу размещений зарубежных компаний в 2017 г. стали Лондонская и Нью-Йоркская фондовые биржи. На эти 2 биржи, а также Гонконгскую биржу и биржу NASDAQ пришлось более 90 % IPO зарубежных компаний по объему привлеченных средств (157). На американских биржах в 2017 г. число иностранных компаний, которые провели IPO своих акций, было наибольшим с 2010 г. Лидерами выступили китайские компании: 24 компании провели первичные размещения своих акций. Из крупнейших IPO компаний из других стран с развивающимися рынками на американских биржах стали размещения бразильской Petrobras Distribuidora (1,6 млрд долл.) и аргентинской Loma Negra CIASA (1,1 млрд долл.). Общее число размещений на ведущих западных биржах акций компаний стран с развивающимися рынками за последние годы увеличивалось.

Зарубежные эксперты отмечают, что одной из причин размещения акций на западных биржах компаниями из стран с развивающимися рынками является желание последних повысить свой уровень корпоративного управления или, по крайней мере, продемонстрировать шаги в этом направлении, учитывая более высокие требования, предъявляемые к эмитентам этими биржами (154). И тем самым привлечь к себе внимание тех западных институциональных инвесторов, которые обращают большое внимание на практику корпоративного управления эмитентов. Как видно из первой части этой книги, в руках таких институциональных инвесторов сосредоточены десятки триллионов долларов.

На Московской бирже уровень активности российских компаний по размещению акций снизился меньше, чем на зарубежных, и в последние годы стабилизировался.

Источник: 217, 10.10.2017

Однако их политика на Московской бирже очень часто заметно отличается от классической стратегии ориентации эмитентов на повышение рыночной капитализации через увеличение доли в своем акционерном капитале ведущих мировых портфельных инвесторов, известных институциональных инвесторов, и снижение концентрации акционерного капитала, что составляет основу стратегии подавляющего большинства западных корпораций.

Рассмотрим несколько примеров первичных и вторичных размещений акций российских компаний на Московской бирже после 2014 г.

В ноябре 2016 г. компания «Русснефть» провела IPO своих акций на Московской бирже, разместив 20 % обыкновенных акций. Согласно официальным результатам, совокупная доля контролирующего акционера, М. Гуцериева, уменьшилась до 47 % (60 % уставного капитала). Согласно представленной компанией информации, в ходе размещения спрос на акции «Русснефти» превысил предложение более чем на 30 %. Примерно 10 % акций было выкуплено юридическими лицами: «банками, фондами, хедж-фондами и иностранными инвесторами», – а остальной объем «был выкуплен физическими лицами». Все покупатели, по заявлению компании, не были аффилированы с ней (261, 25.11.2016). Однако практически никакой информации о покупателях акций представлено рынку не было. «Ведомости» дали такой комментарий по этому поводу: «… кто обеспечил высокий спрос и переподписку, непонятно…» Вот какой комментарий дал топ-менеджер одной из крупных российских брокерских компаний в отношении размещения: «Мы видели много заявок от наших розничных клиентов, но впоследствии большинство из них отозвали свои заявки. Осталось всего несколько клиентов, которые в совокупности подали заявок на несколько миллионов рублей». Инвестиционная компания «Финам» получила заявки от «десятков клиентов», говорит руководитель департамента клиентского обслуживания компании А. Бирман. Но сумму заявок он не назвал. Опрошенные «Ведомостями» представители крупных управляющих компаний сообщили, что заявок они не подавали. «Мы для себя не увидели выгоды в участии в этом размещении, от клиентов интереса тоже не было», – заявил топ-менеджер одной из них. Ранее один из управляющих, который интересовался размещением «Русснефти», допускал, что IPO будет кулуарным и часть активов выкупят НПФ, входящие в подконтрольную семье Гуцериевых финансовую группу «Самафар». Представитель «Самафара» заявил, что НПФ не покупали акций «Русснефти» (266, 25.11.2016).

У аналитиков возникли серьезные вопросы к официально объявленной цене размещения акций «Русснефти». Так, А. Калачев, аналитик «Финам», отметил, что отношение капитализации «Русснефти», полученное по результатам размещения акций, к ожидавшимся финансовым результатам (EBITDA) было примерно 6,5х, в то время как по другим российским нефтяным компаниям, давно действующим на рынке, доказавшим свою долгосрочную финансовую устойчивость, этот коэффициент находился в диапазоне от 4,5 до 5,5х. При этом отношение долга к EBITDA у прочих нефтяных компаний находилось в диапазоне от 0,04х у «Татнефти» до 1,36х у «Роснефти» (по итогам 2015 г.), а у «Русснефти» в 2015 г. оно составляло около 4,5х. Таким образом, инвесторы, купившие акции «Русснефти» по объявленной цене размещения (550 рублей за акцию), не только не получили дисконта по сравнению с бумагами прочих нефтедобытчиков, но и заплатили премию к рынку (244, 29.11.2016). Весьма осторожную оценку результатам размещения дал аналитик финансовой компании «Альпари» Р. Ткачук: «На наш взгляд, „Русснефть“ – достаточно сложный актив. У компании высокий уровень долга, а ключевые месторождения находятся в зрелой фазе, то есть в ближайшие годы добыча может стагнировать. Ранее компания объявляла о планах разрабатывать новые месторождения и нарастить добычу до 10 млн тонн в течение трех лет. Но это потребует финансовых вложений» (234, 25.11.2016). Конечно, можно предположить, что все покупатели акций компании переплатили за них в силу ошибки в расчетах. Но есть и объяснение высокой цены размещения как результат участия в размещении аффилированных с контролирующим акционером структур. Оно имеет, как минимум, не меньшее основание для существования. Отказ «Русснефти» от раскрытия информации о приобретателях акций работает в пользу этой версии. В свете такого объяснения по-иному выглядит и фактическая структура акционерного капитала после IPO.

В декабре 2015 г. компания «Европлан» в ходе IPO разместила 25 % акций, которые, по данным компании, была приобретены инвесторами за 3,27 млрд руб. Согласно представленным компанией данным, спрос на акции превысил предложение в 1,4 раза, акции были реализованы по верхней границе ценового диапазона. В результате этого размещения, как было объявлено, доля владельца компании М. Шишханова уменьшилась со 100 % до 75 %. Однако комментарии деловых СМИ и экспертов в отношении этого размещения были крайне негативными. «На пенсионном рынке прошла очередная сделка, когда владелец пенсионных фондов финансирует их деньгами другой свой бизнес. Совладелец группы „Бин“ М. Шишханов продал почти 25 % акций подконтрольной ему лизинговой компании „Европлан“ пенсионным фондам группы „Бин“, а также НПФ „Русский стандарт“ – такую оценку размещению дала газета «Ведомости». Весьма критически оценили размещение аналитики Sberbank CIB: «Размещение прошло с минимальным раскрытием информации… Покупатели остались неизвестными… Такие инвестиции не лучшим образом отвечают интересам клиентов, и налицо признаки конфликта интересов клиентов и владельцев пенсионных фондов». По их наблюдениям, институциональные инвесторы не включили акции компании в свои портфели, и интерес клиентов к ним отсутствовал (266, 08.02.2016). В январе 2016 г. пакет акций М. Шишханова в «Европлане» официально сократился до 51,1 % за счет продажи 24 % акций компании тем же покупателям.

В октябре 2017 г. ПАО «Московский кредитный банк» провел вторичное публичное размещение (SPO) своих акций, продав 3,2 млрд акций по цене 4,5 рубля за одну акцию. 1,5 млрд. акций (на 6,75 млрд руб.) выкупил концерн «Россиум», который принадлежит контролирующему акционеру банка Р. Авдееву. По итогам размещения его доля в акционерном капитале банка, как и предполагалось в преддве рии сделки, фактически не изменилась и составила 55,65 %. Пресс-служба банка отказалась назвать круг инвесторов, которым были направлены предложения о покупке бумаг в рамках SPO и которые их приобрели, а также детально разъяснить его цели. По мнению аналитика инвестиционной компании «Велес Капитал» Е. Шиленкова, размещение акций МКБ «скорее адресное… так как при текущем рынке разместиться частному российскому банку довольно сложно» (261, 20.10.2017). Однако сам банк заявил, что SPO носило «совершенно рыночный характер».

В ноябре 2017 г. SPO своих акций на Московской бирже провела публичная компания «Русская аквакультура», предложив инвесторам 15 % от общего объема акций. По сообщению компании, «бумаги приобрели институциональные и частные инвесторы из России и Европы, а также менеджмент». Информация о том, какие именно новые инвесторы приобрели акции, в каком количестве, не была публично раскрыта. Компания привлекла вдвое меньше запланированного объема денежных средств, при этом почти 40 % от предложенного объема новых акций выкупил ее основной акционер М. Воробьев. После размещения доля М. Воробьева, по официальным данным, снизилась с 47,85 % до 47,1 %. Два других крупных акционера компании – М. Кенин (23,5 % до сделки) и ЗПИФ[35]35
  Информация о пайщиках ЗПИФов публично не раскрывается.


[Закрыть] долгосрочных прямых инвестиций «Риэлти кэпитал» под управлением УК «Свиньин и партнеры» (23,4 %), согласно сообщениям компании, в размещении акций не участвовали.

Из всех публичных компаний, формирующих свою историю как публичные на Московской бирже, лишь одна, ПАО «Магнит», прошла путь, сходный с тем, который проходили западные корпорации. Основатель компании, С. Галицкий, проводил последовательную политику по повышению капитализации компании и постепенному выходу из ее капитала, пока наконец не стал миноритарным акционером с очень небольшой долей акций. Основные вехи этой исключительной для российского корпоративного сообщества истории, особенно с учетом общей ее продолжительности и масштаба компании, в описании РБК, таковы (261, 19.02.2018):

1994 г. – основание компании С. Галицким;

2007 г. – проведение IPO акций компании на Московской бирже, продано 19 % акций;

2011 г. – в результате SPO доля С. Галицкого сократилась до 42 %; 2014 г. – доля С. Галицкого колебалась от 35,5 % до 38,7 %; 2017 г. – доля С. Галицкого колебалась от 27,4 до 34,26 %;

2018 г. – в результате продажи 29,1 % акций доля С. Галицкого сократилась до, примерно, 3 %. В свободном обращении, согласно официальным данным, находится 63,5 % акций компании[36]36
  Уникальность истории «Магнита» для российского бизнеса и неожиданность выхода С. Галицкого из бизнеса породила слухи о неких стоявших за ним «тайных мажоритарных бенефициарах» с мощным административным ресурсом. Однако предположение о том, что на начальном этапе С. Галицкий делил контроль над компанией с иными бенефициарами, не меняет историю изменений структуры акционерного капитала компании. Тот факт, что перед продажей 29,1 % акций ВТБ более 60 % акций компании действительно находились в свободном обращении, подтверждается данными биржевых торгов и тем, что акции «Магнита», наряду с акциями Сбербанка, уже длительное время были очень ликвидными инструментами и очень активно использовались большим количеством краткосрочных инвесторов.


[Закрыть].

Публичные размещения акций на западных биржах регулируются более жестко, чем на Московской бирже. Так что возможностей здесь для финансовой «комбинаторики» меньше. Тем не менее, некоторые российские компании и их мажоритарные акционеры в процессе IPO и на зарубежных биржах пользуются возможностями для того, чтобы провести размещение акций «неклассическим способом», и получить инвесторов, в отношении которых мажоритарные акционеры располагали бы существенными возможностями влияния.

Например, в ноябре 2017 г. на Лондонской фондовой бирже состоялось IPO акций компании En+, ставшее крупнейшим IPO российской компании за предшествующие 5 лет. Из общего объема размещенных акций в 1,5 млрд долл. акции на 500 млн долл. приобрела зарегистрированная в Сингапуре компания AnAn Group, дочерняя компания китайской нефтетрейдинговой компании CEFC China Energy, тесно связанной с властями КНР[37]37
  Как отметили эксперты, договоренность о продаже акций AnAn Group (фактически, CEFC China Energy) была достигнута до IPO, и в процессе IPO произошло, фактически, лишь техническое оформление этого приобретения.


[Закрыть]. Как отметили наблюдатели, для приобретения акций российской компании AnAn Group привлекла финансирование ВТБ, российского банка с контролирующим государственным участием: средства были привлечены в рамках сделки репо, по которой заложен приобретенный пакет AnAn Group в En+ (218, 07.02.2018). Компания CEFC, материнская компания AnAn Group, достаточно долгое время рассматривалась в качестве конечного приобретателя крупного (14 %) пакета акций «Роснефти», российской компании с контролирующим государственным участием, проданного в декабре 2016 г. консорциуму в составе швейцарского нефтетрейдера Glencore (давнего крупного делового партнера «Роснфети») и катарского государственного инвестиционного фонда QIA (261, 21.02.2018). Второй по размерам пакет акций En+, на 250–300 млн долл., приобрел вышеупомянутый катарский фонд QIA (266, 15.02.2018; 263, 03.11.2017). Акции примерно на 220 млн долл. приобрели принадлежащий государству Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) с партнерами, одна из структур банка ВТБ (ВТБ – акционер и крупный кредитор En+) и российская компания, связанная с С. Керимовым (266, 15.02.2018; 258). Эксперты отмечали, что для понимания результатов этого IPO важно учитывать очень сильные связи контролирующего акционера En+ О. Дерипаски в российском высшем политическом руководстве и иных государственных структурах.