Текст книги "Гибрид. Для чтения вслух"

ПОХОЖДЕНИЯ ИУДЫ

Вскоре дядя Митя пошел дальше.

– Значится вот, опять же со слов Призрака…Кинулся Иуда искать эту девицу. А где найдешь человека без имени? Обозлился малый и еще пуще захотел разбогатеть. Не сразу, конечно, но когда-то удобный случай представился. Набрал денег взаймы, всю свою сумку вытряхнул, отправился за три моря. Приехал важный, довольный. Прямо светится, как яблочко наливное. Думает: «Сейчас товар загоню и в люди выйду». Только получилось не так. Не успел товар по лавкам разложить, как нагрянули «бравы ребятушки». Догола обчистили да еще и башку отвертеть хотели. Закружилась Иудина головушка – пропала жизнь, видать, пробил его последний час. Сжался на земле калачиком, вот так… и ждет. И тут, откуда ни возьмись над ним встал один Человек. Поднял руку – замерли обидчики. Иуда от боли и страха в провал ушел. А когда очнулся – никого вокруг. И товар на лавках, как лежал, так и лежит. Кинулся у людей расспрашивать, что за человек был. Никто толком ничего не знает. Только один старичок назвал. Это, грит, Ясус из Назарету. Ясновидящий. С этого часа что-то надломилось в Иудиной башке. К своему торговому делу потерял всякий интерес. Стал бродить по дорогам, искать встречи со своим Избавителем. Как будто какая-то сила гнала его в путь. Шлялся Иуда долго, жил жалким подаянием. Собирал разные слухи о Назарянине. А слухами, как известно, земля полнится. Будто бы Мария была поздним ребенком у своих родителей. Что-то там у них не заладилось. А когда все-таки уродили девочку, сами уже помирать собрались. И поэтому решили отдать свое дитё сразу в монастырь. На воспитание. Там она росла, росла и выросла. Небесной красоты девица! Ни в сказке сказать, ни пером описать. Как грится, хороша до ужаса, но скромна, благочестива и послушна. Это правда. Все свидетели – в один голос. И не ее вина, что к тринадцати годкам – мужи ерусалимские, которые в Храме подрабатывали, стали на нее пялиться. Что там случилось – одному Богу известно. Но с некоторых пор заметили в монастыре, что у Марии будет ребенок.

Я сделал большие глаза, потому что точно еще не знал, как делаются дети. Но мне уже объяснили во дворе. Чтобы получился ребенок, нужно спать мужчине с женщиной. Другого способа нет. Так что я понял дядю Митю с полуслова.

– Кто был будущий папаша? Болтали разное. Добрые люди всегда на стреме: «Можа муж какой, можа – Дух Святой». Где тут Европа, а где Азия? Намекивали на какого-то Бен Пандиру, который в то время в Ерусалиме ошивался. Чужестранец, богач, гуляка. Может, Господь велел, а может, и черт попутал. Только этот малый, сукин кот, проходимец, в одночасье откинул копыта и был похоронен без почестей. Впрочем, скорей всего, это враки. Чистой воды липа. История часто попахивает анекдотцем. Тем более что настоящие евреи даже слышать не хотели, будто отец мальчика – Дух Святой.

– Дядя Мить, – спросил я и покраснел до ушей, – а вы еврей настоящий?

– Я сам, безусловно, еврей, но крещеный еще до революции. А крещеный еврей до революции – это все равно что русский, без всяких разговоров.

Я понял наконец, что благодаря бабушке я уже русский – без всяких разговоров!

И рассказ продолжался.

– …Шухер поднимать не стали, а быстренько нашли плотника из Назарета. Прозывался этот плотник Иосиф.

– Виссарионович?

– Не знаю, кто он по батюшке. Но точно – к нашему Виссарионовичу никакого отношения не имеет. Он был хороший человек, богомольный, недавно овдовел и очень обрадовался, когда ему посватали Марию. Хотя был он, по правде сказать, уже староват для женитьбы на молоденькой. Четырнадцать лет – пионерский возраст! У Иосифа самого были уже взрослые дети. По-моему, двое или трое. Это можно в словаре уточнить, но суть не в энтом! А в том, что когда у Марии наметился ребеночек, у него уже и надежды не было продолжить род своими силами. Вот какая закавыка в истории! Короче говоря, в положенный срок родился Иисус, единородный сын Марии. Сам Иосиф, конечно, знал – сын не от него. Тут и к бабкам не ходи – дело ясное. Но он так полюбил жену и ее мальчика, что до конца своих дней благодарил Господа за то, что Всевышний послал ему на склоне лет утешение. Вот вкратце тебе история рождения Иисуса, как рассказал ее мой дальний родственничек. За что купил, за то продал, как грится.

Было это две тысячи лет назад, ровно седьмого января по нынешнему календарю. И сомневаться в том, что родился у Девы Марии такой человек Иисус и жил в семье плотника из Назарета, может только круглый дурак. А то, что иудеи не признали тогда в нем Посланца Господа и не признают, между прочим, до сих пор, исключительно потому, что Иисус полукровок. У евреев все Пророки должны быть чистенькие как стеклышко. Возьмем Библию. Хотя взять ее тебе сейчас негде.

Почему евреи за Маркса так схватились? Потому что дедушка его – известный раввин, и сам он без всяких примесей. Обрезанный, как положено.

– А что значит «обрезанный»?

– Это пусть тебе бабушка объяснит.

Дядя Митя икнул почему-то.

ЯСНОВИДЯЩИЙ

– …Но все это более или менее известно. Расписано в церковных книгах. Главное, заметь себе и намотай на ус, мальчика любили. И пока он рос, никаких врагов у него не было. Ни в доме, ни на улице. Обыкновенный пай-мальчик. Трудолюбивый, задумчивый. С малолетства отцу помогал плотничать. А необыкновенным он стал, когда ему стукнуло лет восемнадцать, может, и двадцать. Опять, значится, сказка без документа.

…Шел он как-то по полю, собирал цветочки, любовался окрестной природою и вдруг, откуда ни возьмись, среди ясного неба – гром и молния. Как шарахнет! А после смерч! Поднял ветер Иисуса на высоту дерева, и как бросит вниз. Упал на землю без чуйств. Себя не помня, пролежал до ночи. А очнулся уже другим человеком. Мой родственник считает, что именно в этот миг и назначил Бог Иисуса своим Посланником. Никак не раньше…

Слышал Иуда в деревне от стариков и по-другому эту историю, а дядя Митя перевел ее для меня так:

– Десять лет Ясуса, значится, здеся не було. По заграницам шлялся. Можа, за морями-океанами и выучился всем этим фокус-мокусам? Кто был евойный папаша – никто не знал. Но детьми поклянусь – творит прям-таки чудеса. Можа честный человек, а можа и артыст? Но сила в ем нечеловецкая… Деревенщина! Чего с него взять?

Как ни старались и после Иуды разные следопыты, но добиться толку от этой «деревенщины» ничего не смогли. Как на грех – все неграмотные. Недаром даже в Библии сказано, что ничего хорошего из Назарету не ожидается. Так или иначе дело было, но стал Иисус вдруг Ясновидящим. И знал то, что было до него за тысячу лет. И понимал то, что будет после, через тысячу лет. Заметь себе – нигде не учась! И в книжки не заглядывая. Теперь Иисус запросто читал мысли на расстоянии, разговаривал без всяких слов. И стал проповедовать Новый Завет, закон по-современному. Понимашь? Вот и ладненько! Древний Бог евреев был суров и беспощаден. Шаг влево, шаг вправо – расстрел. Даже имя Его вслух называть боялись. А у Иисуса Бог милостив, особенно к нищим и слабеньким. Про ребятишек и говорить нечего. Мальчик али девочка – для него все ангелы. Такую вот байку подцепил Иуда в Назарете. Самого Иисуса в этот момент в деревне не было. Дом стоял пустой. Плотник Иосиф давно отдал душу Богу, а Мария, видимо, подхватилась куда-то в гости. И пошел Иуда Искариот дальше, искать по дорогам своего Избавителя.

Тут дядя Митя достал из тумбочки подсказку. И прочитал: «Когда полуденный зной, который вынимает из тебя всю душу, заставал его на жаркой площади, он садился на корточки куда-нибудь в уголок, прижимался в тень и дремал до вечера.

Иногда Иуде казалось, что кто-то наблюдает за ним исподтишка. Всегда ведь чувствуешь, даже затылком, чужой взгляд. Малый испуганно крутил головой. Но на площади в этот час не было никого. Палящее солнце загоняло людей в дома. А у Иуды никогда не было своего дома. Как не было у него ни соседей, ни товарищей…»

ВСТРЕЧА

Особенно разрисовал дядя Митя встречу Иуды с Иисусом:

– …Однажды, «ванс эпон э тайм», как говорят англичане, Иуда кемарил в жаркий полдень, прижимаясь к прохладной стене на углу перед самым базаром. И вдруг на площадь выкатился с криком раскаленный клубок. Орали хуже, чем на одесском рынке. Дикая орава волокла за волосы через площадь девицу. Платье на ней было разорвано в клочья, все срамные места наружу, лицо, руки расцарапаны в кровь. Иуда с трудом узнал в этом жалком существе свою красавицу, которая ограбила его и сбежала. «Поделом тебе, тварь поганая!» – выкрикнул он и прибавился к толпе. Сомневаться в намерениях не приходилось. В руках у каждого был увесистый булыжник. Иуда тоже подхватил камень. Девицу доволокли до оврага, куда сбрасывают городской мусор и собирались уже привести свой приговор в исполнение. Как вдруг все замолчали, и в тишине тихий голос прогремел, как колокол: «Пусть первый камень бросит тот, кто сам без греха…»

Толпа расступилась, и в круг вошел Он. Иуда сразу узнал своего Избавителя. На этот раз он хорошо рассмотрел его. Лицо светилось, а глаза сверкали. Толпа в миг обмякла и стушевалась. Потом камни, как горох посыпались на дорогу. «И ты, Иуда, брось свой камень», – он пристально посмотрел в глаза Искариоту. «Откуда он знает мое имя?» – пронеслось в Иудиной башке. Но вслух Иуда не сказал ни слова! Рука разжалась сама собой, и булыжник упал на землю. Народ стал тихо расходиться. Девица, плача, обняла ноги Иисуса.

«Успокойся, чадо мое. Никто тебя больше не тронет. Пойди умойся, приди в себя. Дайте… одежду. Срамно!» Все отвернулись разом. Тут же кто-то помог девице подняться с колен и протянул ей тугой узелок, как будто приготовленный заранее. «Не оставляй меня, Иисусе», – шептала она разбитыми губами, утирая слезы. «Иди с миром», – ласково сказал Иисус. И она быстро побежала к реке прибираться.

«К чему преследушь меня? – он произнес это как-то… грустно. – Сказано – не искушай Господа…»

Во рту пересохший язык едва ворочался, но Иуда все-таки выдавил из себя несколько слов. «Я хочу быть слугою тебе, Ясус». – «Сказано, одному Богу служи. А у меня прислуги нет. Мы живем как одна семья все братья». «Не прогоняй меня. Я буду как все». Иисус помолчал некоторое время, будто что-то обдумывая. «Ладно, если сам решил. Не соблазнись. А там… как решит Бог».

С этого момента Иуда вошел в число учеников Иисуса. И вскоре назвался двенадцатым апостолом. А девица отметилась как Мария из Магдалы. Теперь Иуда запомнил и это имя…

Дядя Митя говорил, как будто наизусть читал книжку.

КАССИР-АДМИНИСТРАТОР

Я никак не могу построить мостик между тем, что рассказывает дядя Митя по вечерам, и тем, что происходит днем. Но сам дядя Митя считает, что он написал ультрасовременную вещь. И все, что случилось две тысячи лет назад, имеет прямое отношение к тому, что происходит сейчас. Надо только крепко подумать и найти аналогию.

Я стараюсь, но пока не получается. Где тут Азия, а где Европа?

– …Сначала Иуда жил «как у Христа за пазухой». Все ему нравилось. Проповеди слушал вполуха, а когда начинались Чудеса – тут просто писался от восторга. Еще бы! Приходит хромой, на костылях, буквально еле держится на ногах. Иисус смотрит на него пристально. Потом пошепчет, пошепчет чего-то. А теперь, грит, вставай и ходи. Тут малый костыль в сторону – и в пляс! Или вот слепой на оба глаза от рождения. Иисус ему руки накладывает и грит: зри божий мир! Человек смотрит и чумеет от радости. Народ кругом балдеет и славит Иисуса. Тут на одной свадьбе вина не хватило. Так Иисус велел принести кувшины с водою. Раз, два – и вода превратилась… в сладчайшее вино. «На хорошей идее можно делать неплохие денежки», – про себя подумал Иуда Искариот.

Чудеса привлекали публику и приносили доход. Иисус отдал кошелек общины в его руки. Хотя все, кроме самого Иисуса, относились к новобранцу с подозрением. «Учитель! Почему ты так ему доверяешь? Посмотри на его лицо! Это лицо лгуна. Однажды он может смыться со всеми деньгами..» – «Нет, – успокаивал Иисус, – он никуда не сбежит раньше срока. Оставьте его в покое. Он хорошо умеет считать».

Иуда считал. Тем временем слава Ясновидящего росла изо дня в день. Доходу было бы больше, если бы он шел туда, куда звал его Иуда. Иуда ведь предпочитал богатую публику.

Но Иисус всегда говорил: «Блаженны нищие, ибо перед ними настежь открыты Врата Небесные… Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому в рай попасть». Вот такими посылками Иисус постоянно кормил своих учеников. «Я пришел ради грешных, а не ради праведных…»

Афиш тогда не было. Поэтому Иуда, узнав маршрут, приходил к месту заранее и оповещал публику. Примерно так: «Досточтимые евреи! Я пришел сообщить вам важную новость. На днях к вам пожалует сам Учитель, который знает, как надо жить на этом свете. Что тут говорить? Каждому хочется иметь кусочек счастья и быть здоровым. Наш Учитель лечит юродивых и спасает ослабленных. Если повезет, вы увидите еще чудо из чудес – как из абсолютно мертвого можно сделать обратно живого. Приходите – не пожалеете. Наш Учитель разговаривает с Богом, как я говорю сейчас с вами. И строит рай на земле по Его наущению. Не забудьте свои кошельки. Пусть каждый не пожидится и даст, сколько может, за прощение грехов». Иуда брал слова от Иисуса и делал из них солянку.

А ты знаешь, пионир, что такое настоящая солянка? Это сказка. И отведать ее можно было до войны только в одном месте Москвы – в саду «Эрмитаж». Даже Борода из ВТО не мог добиться такого результата, хотя его ресторация гремела на всю Россию среди актерской публики. Когда-нибудь я тебе расскажу, как делать настоящую рыбную солянку с каперсами. Но теперь не время. Слюнки текут при одном воспоминании.

Итак, вернемся в древний мир.

…Иуда умел уговаривать. Язык у него без костей. Слухи ходуном ходили по всей окрестности: «Вы слышали?

Какие дела делает этот Пророк из Назарета! Просто с ума можно сойти! Придет день, и вся жизнь переменится к лучшему. Еще немного терпения, и вы увидите небо в алмазах! Не верите? Ну, это ваше дело. Как хочете! Но ведь говорят знающие люди, которые читают Тору, а не бьют баклуши, как мы с вами. Бог обязательно прислушается к тому, что говорит ему на ухо этот Великий Праведник. Если устроить Большую драчку, народ за Ясусом побежит вприпрыжку», – радовался Иуда.

Дядя Митя подмигнул.

– Между прочим, один из его последышей таки устроил нам Большую драчку, но об этом мы говорить пока не будем.

Я не понял, кого дядя Митя имел в виду, но прерывать рассказ не стал.

– «Сначала возлюби Господа Бога нашего, потом весь божий свет и всех человеков, а уж после – подумай о себе», – так говорил Иисус в каждом собрании. «Мудрит наш Учитель, – жаловался Иуда. – Жизни не знает, ведет себя как младенец». Хоть вслух ничего не было сказано, Иисус прочитал мысли Иуды и ответил: «Устами младенца глаголет Истина». – «На-кось, выкуси, – про себя спорил Иуда. – Если сам о себе не подумаешь, кто тебя вспомнит? Научился бы я обращать воду в хорошее вино… Какой был бы славный “гешефт”!» Видит Иисус, насквозь видит своего ученика, но молчит. Почему, спрашивается? Мариам прилепилась к Учителю. Как собачонка за ним бегает. А Иуда злится. Он и так подкатывался, и эдак. Пустой номер. Для нее теперь один Царь, и один Бог! «Ничего! – скрипит зубами Иуда. – Будет время, ты еще пожалеешь…»

В большие города Иисус наведывался редко, в маленькие – пожалуйста. Тут Он чувствовал себя как рыба в воде. А еще лучше в пустыне. На земле тишина, небо рядышком. Хорошо! Правда, в пустыне, кроме Бога, и поговорить не с кем. Начальство смотрело на него косо. Не раз подсылали лазутчиков. Думали извести его по-тихому. Да и сам Иисус ихних грамотеев не жаловал: «Не Богу они служат, а своей мамоне».

Я тут же поинтересовался, кто такая эта «мамона»?

– А мамона, – засмеялся дядя Митя, – как бы это тебе попроще объяснить? Ну, живот это. Понимашь, пионир, – живот! Своему животу они служат, а не Господу.

Я тут же прикинул, почему живот женского рода? Ведь Таиска нам твердит с утра до вечера, что на «а» – существительные женского рода, а живот – мужского. Не складушки, не ладушки. В конце концов я решил, что у древних, может, было все наоборот. И «живот» оказался – женского рода.

– …Время шло, но шло слишком медленно. Да и не туда вовсе – по мнению Иуды. Иисус все больше говорил о душе, все реже устраивал чудеса. А народ, есессно, скучал. Ему фокусы подавай! Касса пустела. Пришел день, когда Иуде не удалось собрать ни одной паршивой монетки.

Случилось это как раз в Назарете, на родине Иисуса. Люди сказали, разве он не сын Марии и плотника Иосифа? Почему считает себя не от мира сего?

Вот тогда Иисус и сказал горькие слова: «Нет Пророка в своем отечестве».

ДВУСМЫСЛИЦА

Между тем дядя Митя, продолжая иногда по вечерам свою «пиеску» про Иуду, уже забывал шутить и рассказывал сурьезно. Как будто про себя, часто замолкая. Может, кто-то посылал ему слова по почте? Я привык. Сидел и ждал, когда придет новое письмо.

Дядя Митя тоже сидел молча. А может, он ждал, когда снова заработает его сердце?

Призрак нашептывал ему на ухо неслышно, а дядя Митя как будто переводил для меня вслух мысли Иуды:

– …Почему я должен думать о других, когда обо мне никто не думает? Каждый хочет оторвать свой кусок послаще. Здесь и сейчас. На хрен эти «райские кущи»? Иуда не хуже других. Иуда умный! Умный Иуда! Если человек думает одно, а говорит другое – получается двусмыслица, – уточняет дядя Митя.

Теперь он изображает Иуду, как на сцене.

– …Я ему говорю, в кассе нет денег. И Он отвечает мне, не глядя, таким же странным способом, без слов: «На мой век хватит». Я кидаюсь к ящику, где храню деньги, думаю, может быть, Он опять отчебучил какой-нибудь номер и там уже полным-полна коробочка! Открываю вот этим ключом. Я всегда ношу ключ на шее. Мало ли что! И потерять можно. И украдут – не заметишь. Ведь кругом одни жулики. Открываю… На дне лежат самые мелкие монетки. Просто смешно. На всю ораву буквально на три дня. Тут еще праздник на носу. А Он смеется. Смотрит мне в глаза и смеется. Хотя, может быть, и плачет… У него такое лицо. Такое лицо… Режьте меня на мелкие кусочки – но он не еврей. Ни капельки не похож. У еврея не может быть такого лица! Я никогда не знаю, что у него в голове творится. И никто не знает.

Дядя Митя ложится и продолжает:

– …Иисус уходит в горы и там разговаривает с Богом. Тоже без всяких слов. Иногда Бог ему отвечает. Иногда молчит. Чаще молчит. И тогда Иисус закрывает глаза и долго мучается: «За что, Господи? Да минует меня чаша сия. Но не как я хочу, а как Ты сам знаешь…» Тут же является Призрак: «Говорить с Богом по прямому проводу – великая штука!»

Иуда ворчит издали: «Если бы я умел делать такие чудеса, как Ясус, можете себе представить, какая бы на мне была сейчас рубаха? И какой бы я поставил дом в городе? И какая жена, и сколько детей! А если бы я умел лечить и оживлять мертвых? Я был бы царь, а не паршивый бродяга, – вот как думал Иуда, когда шел в город за провизией. – Кто он такой, чтобы мной командовать? Нет, я сделал большую ошибку. Поверил в Него и только потерял время. И что только нашла в нем Мариам? Разве я мало ей заплатил тогда? И за что, спрашивается? За сущий пустяк. Все жены одинаковы. Им нужны “башли”».

Откуда-то подваливает Призрак: «Но разве Иисус ей платит деньги?» От такого вопроса Иуда прямо опешил. Потом процедил: «Он запудрил ей мозги словами. Большой мастер заговаривать зубы! – Помолчал некоторое время, а потом опять завопил: – Чело-вечество! Человечество! Мне плевать на твое человечество! Тоже мне Бог нашелся. Кругом одно вранье и показуха. – Отдышавшись, он сказал уже спокойным голосом: – Пущай Он устраивает свой рай на том свете. А мне и здесь лафа. Еще посмотрим, кто из нас проиграет, а кто выиграет!» При этом он как-то странно приплясывает.

…Вся наша жизнь – сплошная лотерея, – добавил дядя Митя. – Хотя точно не знаю, какие ставки были в древнем мире. Но играть – играли. Как пить дать! Какой базар без игры?

ТАЙНОЕ СВИДАНИЕ

– …Иуда видел – дело пахнет керосином. Но бросить все к свиньям и бежать – он не мог. Какая-то сила все время держала его за шиворот. Тут есть своя тайна. И не нам с тобой ее разгадывать.

Однажды Иуде подсказали, что с ним желает встретиться сам Первосвященник. На самом верху, в Ерусалиме, значит. Иуда почесал затылок и пошел. Город он знал плохо. А позвали его не на Старую Площадь, где все ихнее начальство околачивалось, а в проулочек какой-то. Чтоб ни одна муха не заметила этого свидания. Блуждал Иуда долго. Тут и среди бела дня черт ногу сломит. А на дворе сумерки. Есессно, никаких тебе фонариков. А спросить нельзя. Конспирация! И все ж таки, будто кто-то его за руку тащил. Потому что наткнулся вдруг на высокий забор, как и было предсказано. Он и постучать не успел, тут же раскрылась калиточка. «По делу? – спросил привратник. – Ты ли Юда Искариот?» – «Он самый», – пробормотал вошедший. Документиков в те поры не спрашивали. «Ходи за мной». – И привратник проводил его в дом Главного Фарисея.

– А кто такой Фарисей?

– Как тебе ето все попросту объяснить? Ну, скажем так – большой начальник.

– А фарисеи в Бога вервали?

– Большие начальники в Бога никогда не веруют. Но вид делают. У них одна песня: чтобы сукиных детей в узде держать, нужен глаз да глаз. А то разнесут всё к чертовой бабушке и себя не пожалеют – ухандокают. Это как пить дать! Только плетка да божья кара заставляют хищную тварь под названьем человек жить в порядке. Если Бога нет – все позволено, как умно подметил потом наш собственный Пророк – Феденька Достоевский. Ты когда-нибудь слышал про Достоевского?

– Нет, – признался я, – в школе мы его еще не проходили. И Таиска не задавала.

Дядя Митя прыснул и продолжил рисовать картинку.

– …Начал Фарисей с подходцем: «А мы уж заждались тебя, голубок! Право слово – заждались…» Иуда оглянулся. В комнате, кроме человека с длинной рыжей бородой, никого не было. Обстановка богатая, но без излишеств. Окна прикрыты тяжелым занавесом. Чтобы ничто не мешало разговору. Полумрак раздвигали светильники. Древний мир жил, как и мы щас – без электричества. Фарисей проплыл на диван и усадил Иуду рядышком. Туда-сюда, мол, знает, какой хороший человек Иуда и какое у него было трудное детство. А он, Фарисей, хочет ему только добра и всяческого благополучия… Раз Иуда человек верующий и любящий свой народ, он не может не понимать, что всякие глупые разговоры наносят страшный вред. Особенно теперь, когда страна захвачена врагами. Эти оккупанты, чтобы их черт побрал, ведут себя, конечно, по-свински. Но сила пока на ихней стороне. И если, не дай бог, толпа рванет за лживыми речами, всем мало не покажется. Эти негодяи сожгут Храм и Город. Даже без сомнений! В этот трудный час мы должны сплотиться и не расшатывать устои». Фарисей говорил долго и убедительно. Иуда молча слушал и кивал головой.

«…Ходят слухи, что твой Учитель хочет устроить скандал и объявить себя чуть ли не Царем Иудейским?» Иуда сказал, что ничего подобного не слышал. «Ну какой нормальный человек будет утверждать, что он сын Бога Живаго? Ясное дело, плут и мошенник. А все его “чудеса” – типичные фокусы, которыми он прельщает наивных людей. Цирк, одним словом! Ведь ты умный человек?» Иуда согласился, что он не дурак какой-нибудь. Умеет и читать, и писать. «Вот-вот! А теперь сам подумай! Он ведь не-гра-мот-ный! Откуда ему может быть известно, как надо жить и что делать? Смотри, сколько книг на моей полке. А ведь он не читал ни одной. Без мудрых наставлений наших великих предков – ты слепой. Твой “ясновидящий” – обыкновенный властолюбец. На чужой беде хочет в рай попасть. И наплевать ему на страдания людей. Смутьян! Осколыш нашей Веры!»

Дядя Митя раскипятился по-правдашному, изображая своего Фарисея.

– …Иуда вдруг подумал, что Фарисей как будто читает его мысли. Но для блезиру стал защищать: «Ясус хороший человек, добрый. Немножко “мишиген”, но не против властей. Он прямо говорит: Богу богово, а кесарю кесарево…» – «Ладно, ладно, не горячись, голубок. В конце концов пусть треплет языком по окраинам. Народ скоро сам разберется в его брехне. Главное, чтобы твой “мишиген” не пришел в Город двигать свою ахинею. Тут соблазнять народ мы не позволим… – Фарисей затих надолго. Потом продолжил: —…Болтают, он даже не исполняет Субботы? По праздникам у него работа, а не молитва». – «Это не совсем правда, господин. Он в Храм ходит». Фарисей хитро подмигивает: «Ты еще молодой человек. У тебя все впереди. Ты умный. Ты способный. Мы тебе поможем выйти в люди. Но и ты должен оказать нам маленькую услугу. – Иуда растерянно оглянулся на дверь. – “Помешанный” совсем потерял чувство меры и уважение к Закону. Только мы охраняем многострадальный народ от всяких глупостей. Обещай, если твой малахольный вздумает явиться сюда на Пасху, ты известишь нас. А уж мы в долгу не останемся». – Фарисей поднялся. Иуда тут же вскочил.

«Мы никогда не обижаем тех, кто с нами сотрудничает. И хорошо платим. Никто пока не жаловался, – тут Фарисей захихикал. – Только не вздумай нас провести. Ты не единственный, кто нам помогает». Иуда заявил, что если что-то услышит нехорошее, тут же придет и расскажет. Но пока Иисус проповедует только веру и любовь. «Знаем мы, какую любовь он проповедует. Кстати, как поживает девица, как ее там обзывают? Мариам, что ли? Совсем недурна и пляшет здорово». Тут Иуда покраснел и запнулся. «Ладно, не горюй, мальчик мой! Сегодня она любит одного, завтра полюбит другого. Уж эти жены не раз сводили с ума и царей, и пророков. Почитай внимательно Великую Книгу!»

Тут бесшумно появился слуга с угощением. Фарисей пригласил Иуду к столу. Сам сел и продолжил: «Для начала – вот тебе нехитрое поручение. Пока за твоим “ясновидящим” никто не записывает. Это хорошо. Кругом одни неучи. Но ты, говоришь, грамотный. Так вот запиши для памяти его речи. Все-таки и для нас документик может понадобиться». Иуда обещал подумать. Но от угощений отказался. «Я пойду, господин?» – «Иди, голубок, иди… И подумай хорошенько. Смотри не оступись по дороге. В темноте ведь и голову сломать можно…»

Иуда шел. Потом бежал. Потом сел на траву и обнял колени. Дрожит, как от холода. Как грится, зуб на зуб не попадает. Хотя на дворе – теплая весенняя ночь. И звезды спустились совсем низко к земле. Протяни руку – и достанешь.

Дядя Митя щурится:

– Вижу так: в комнате Фарисея накрытый стол. Тускло горит свеча. Фарисей потирает руки, потом поднимает бокал с вином: «Все в порядке. Этот ловкий малый – трусишка и негодяй… наш человек! – говорит он сам себе и радуется: – Да поможет нам Всемогущий!»

В ту же ночь Иуда передал Иисусу весь разговор с Фарисеем. «Что делать, Равви?» – «Поступай, как знаешь, – ответил ему Ясновидящий». – «Они убьют тебя, Учитель. Надо бежать». – «От себя не убежишь. И судьбу не обманешь. Каждый должен пройти свой путь до конца. – Иисус отходит, потом вдруг оглядывается и говорит, задумчиво: – Спасибо тебе, верный Иуда. И прости. Прости Бога ради…»

С этого момента Христос еще больше приблизил к себе Иуду. Другие ученики даже ревновали его. Однажды они шли вдвоем тропинкою в гору. По обыкновению, Иисус молчал, любуясь окрестностью. А Иуда, набравшись духу, заговорил: «Плохо живут аиды… Совсем обнищал народ». – «Знаю», – прозвучал ответ. «Что-то ведь надо делать, Учитель?» – «Скажи сам, если знаешь, умный Иуда». – «Устроим Большую драчку. У жирных отнимем и бедным дадим». – «На всех не хватит. Сказано: старайтесь не о радости телесной, а о пище духовной, дарующей жизнь вечную». – «Душа тоже есть просит». – «Сказано: не хлебом единым жив человек». – «Но и без хлеба ноги протянешь. Не родит земля без корма». – «Время придет. Нужен Новый Завет». – «Так откуда ему взяться? Народ сдурел, только шахер-махером занимается». – Ты подумай, умный Иуда, может, и рядом уже?»

Дядя Митя как будто меня допрашивал.

– …А через некоторое время, на собрании, Иисус опять говорил странные речи: «Рухнет Храм. И рассеется народ. Придет час – вскипят реки. Брат выйдет на брата, сын на отца. Слепые поведут слепых. И тьма скроет землю. Но милостив Господь. Через меня даст Он живое Слово. Слово победит Зверя. Истинно говорю вам, истинно. День станет как день, ночь как ночь. Соберет пастух свое стадо. И откроется снова Книга Бытия. Сколько времени до тех пор, знает один только Бог. А сколько боли претерпеть должно, один я знаю…»

Роль Иисуса, по-моему, дяде Мите не очень удавалась. Получалось как-то по-оперному. Ну вылитый Мепистопель! Вот Иуда и Фарисей – шли как по маслу. Мне жутко нравилось.

– …Иисус Назарей взял своих учеников и переправился на другой берег озера. По воде ходил, как посуху. Бурю – на раз успокаивал. Рыбку без сетей ловил. В общем, творил свои чудеса на радость публике. А Иуда уже стал прикидывать, как спасать свою головушку. На всякий случай, исключительно для памяти, он решил записывать слова и дела Иисуса. Блокнота у него, есессенно, не было. Но как-то выкрутился. Эти записи еще найдут, помяни мое слово. Вот когда кутерьма начнется!

Призрак, между прочим, пересказывал мне этот любопытнейший документик, – добавляет дядя Митя и подмигивает.

– Когда стану взрослым поэтом, я обязательно напишу про все, что вы мне рассказываете, – твердо говорю я дяде Мите.

– Взрослых поэтов – не бывает. Не бывает и взрослых пророков. – Это мне отвечает дядя Митя. – Взрослые бывают только «инженеры человеческих душ», как сказал наш любимый товарищ Сталин.

– А инженером я не буду. Вчера по арифметике заграбастал «посредственно».

– Посредственно – это плохо. Самое страшное – прожить жизнь «на троечку». Вот это запомни раз и навсегда, мой юный пионир.

Я быстро соглашаюсь жить только «на хорошо и отлично».