Текст книги "Российский конституционализм: проблемы становления, развития и осуществления"

В демократическом государстве конституция призвана выполнять еще одну важную функцию – обеспечивать интеграцию общества и формировать национальную идентичность. Вместе с тем писаная конституция в связи с широким ее распространением в XIX–XX веках является частью всемирной культуры. Как пишет И. Валлерстайн, «всемирная культура, всечеловечность многих мудрецов, в течение долгого времени отстаивались на том основании, что лишь они позволяют преодолеть провинциализм – и ограничения морального роста, и обскурантизм – культурных партикультурализмов»[271]271
  Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире / Пер. с англ. П.М. Кудюкина. – СПб., 2001.– С. 146.


[Закрыть]. В современных государствах конституция приобретает характер универсального явления, однако это не мешает им выполнять интеграционную функцию в рамках различных правовых и политических культур. Поэтому справедливым является предложение устранить наивные концептуализации всемирной культуры, а именно те, которые всего лишь прикрывают попытки навязать особенную культуру в обличии mission civilisatrice (цивилизаторской миссии)[272]272
  Там же. – С. 146.


[Закрыть]. Конституция должна отражать как универсальные ценности, формирующиеся в процессе интеграции страны в мировое сообщество, так и культурные особенности народа или нации, определяющие их идентичность в мировой культуре.

Конституции способствуют интеграции общества, если они олицетворяют цели, чаяния, ценности и основные убеждения, разделяемые его членами и сплачивающие их[273]273
  Пройсс У. Модели конституционного развития и перемены в Восточной Европе // Полис. – 1996. – № 4. – С. 127.


[Закрыть]. В революционные эпохи конституции нередко не реализовывали интегративную функцию, тогда государства распадались или процесс дезинтеграции приводил к появлению новых государств, как правило, на территории бывшей империи. Такая участь постигла Российскую империю, которая распалась под давлением трех русских революций начала XX века. Основные законы 1906 года не смогли выполнить интегративную функцию и обеспечить поступательное конституционное развитие государства.

Советские социалистические конституции после Гражданской войны и политического террора стремились сформировать новую идентичность – «советский народ», которая не укладывалась ни в понятие национального государства, ни в понятие империи. Внешне в значительной степени под партийно-политическим давлением интеграция различных народов и наций произошла и существовала довольно длительное время благодаря широким межкультурным связям, распространению разнообразных форм национальной государственности и национальному представительству союзных, автономных республик, автономных областей и автономных округов в высшем органе государственной власти – Верховном Совете СССР. Однако новая идентичность не отражала единство культурных традиций, единую правовую, гражданскую и политическую культуру. Понятие «советский народ», как и другие словосочетания с прилагательным «советский», имело надэтнический характер, так как стремилось охватить различные нации и народности одной категорией, отражавшей характер публичной власти и общественно-экономического строя. Такими характеристиками обычно и объяснялась сама возможность единения различных народов в Советском государстве.

Следует обратить внимание, что процесс формирования современных демократических государств тесным образом связан с национальным строительством, при котором термину «нация» придается не этническое, а гражданское и политическое значение. Поэтому в понятие «нация» включаются все граждане данного государства, хотя они могут иметь различные этнические корни и быть представителями различных этносов и народностей. Советские конституции, так же как и советский народ, не предполагали формирование нации в гражданском и политическом значении этого слова. В отношении единства государства это имело трагические последствия. Дело в том, что национальная идентичность может формироваться только с привязкой к определенной территории государства. Ведь территория – один из важнейших атрибутов государства. В таких понятиях, как «Советское государство», «советская конституция», «советский народ» отсутствовал территориальный фактор, который должен был играть важную роль в формировании национальной идентичности. И «Советское государство», и «советская конституция», и «советский народ» гипотетически могли существовать где угодно, на любом материке или континенте, на любой планете. Ни в одном из этих названий не упоминалась Россия, территория российского государства. Пролетарский интернационализм, которым была проникнута Октябрьская революция, несомненно, повлиял и на концепцию идентичности, которая стала носить в определенной степени космополитический характер.

Действующая Конституция России способна выполнять интегративную функцию при условии формирования в Российском государстве нации в политическом и гражданском смысле. Немаловажную роль в этом может сыграть постепенное видение в «россиянах» лиц, обладающих российским гражданством и новой политической и правовой культурой, но продолжающих сохранять свои этнические или религиозные традиции и истоки.

Роль писаной конституции по-прежнему велика в деле формирования и поддержания идентичности даже в условиях усиливающейся европейской и международной интеграции. Так, оксфордский профессор политологии Ларри Зидентоп в работе, посвященной европейской интеграции, обоснованно считает, что «писаная конституция может и должна внести решающий вклад в формирование самосознания каждого общества, организованного в форме государства». По его мнению, «писаная конституция выявляет и узаконивает роль государства в создании общества индивидуумов, обращая внимание на то, как государство воспитывает во всех своих субъектах чувство основополагающего, или морального, равенства»[274]274
  Зидентоп Л. Демократия в Европе / Пер. с англ.; под ред. В.Л. Иноземцева. – М., 2001. – С. 117.


[Закрыть]. Здесь можно добавить, что конституция должна выявлять еще и чувство сопричастности единому, но многообразному сообществу граждан в процессе общественного и государственного строительства.

Интегративную функцию конституция может выполнять благодаря и тому, что в ней концентрируются, получая особый правовой статус, юридические нормы, питаемые не только правовыми, но и культурными, нравственными, политическими истоками. Еще в советский период государствоведы отмечали, что конституционные нормы, пожалуй, в наибольшей степени по сравнению с другими юридическими нормами концентрируют правовое, политическое и нравственное начало. Сочетание политических, моральных и правовых начал в конституционных нормах, как писал И.П. Ильинский, способствует установлению гибкой и эффективной системы регулирования общественных отношений[275]275
  Статья И.П. Ильинского показывает специфику конституционно-правового регулирования общественных отношений в условиях советского общества «реального» социализма. В тот период решающая роль в формировании права как регулятора общественных отношений признавалась за социалистическим государством. – См.: Ильинский И.П. Конституционно-правовое регулирование общественных отношений // Общественные науки. – 1977. – № 6. – С. 32–44.


[Закрыть]. У конституционного права было и остается призвание быть реальным воплощением тех политических и нравственных ценностей, уважение к которым общество стремится привить своим членам. Несомненно, что в процессе конституционного развития России политические и нравственные ценности, отражавшиеся в нормах конституционного права, менялись. Действующую Конституцию РФ возможно рассматривать с позиций ценностей неолиберального конституционализма. Основной доминантой конституционного правопонимания должно стать осмысление интеграционной роли конституции. Конституция призвана интегрировать правовые, политические и нравственные ценности народов, составляющих российское общество и являющихся гуманитарным фактором становления правового государства.

Конституция оказывает непосредственное или опосредованное воздействие на поведение человека, участвует в формировании его мировоззрения, убеждений, жизненных ориентаций и установок, чувств и эмоций. Конечно, обычные граждане в отличие от юристов, должностных лиц и публичных политиков не слишком часто обращаются к таким документам, как конституция, и имеют, как правило, самое общее представление о конституции своей страны. Но вместе с тем, если конституция провозглашает и защищает основные права и свободы личности, гарантирует политическую, экономическую свободу для реализации творческого потенциала личности, она оказывает огромное воздействие на многие стороны жизни граждан и привносит в их самосознание организующее начало. Как справедливо заметил Л. Зидентоп, «конституции структурируют наше сознание»[276]276
  Зидентоп Л. Указ. соч. – С. 120.


[Закрыть].

Значительно увеличивается потенциал интегративной функции конституции, если она содержит программные, целевые положения. Для конституций стран Восточной Европы, в целом, и для России, в частности, такие положения становятся характерной чертой, позволяющей определять перспективы демократической консолидации общества, достигать политического и социального консенсуса в процессе трансформации институтов публичной власти и правовой системы. Следовательно, способность конституции формировать идентичность сообщества должна основываться на сочетании потребностей политического и гражданского единства и поддержании культурного и религиозного многообразия.

Наиболее бросающейся в глаза чертой конституций, уделяющих весьма значительное внимание собственной интегративной функции, является наличие в них более или менее подробного перечня целей государства с одновременной гарантией так называемых социальных прав. Имея в виду эти ориентированные на политику компоненты, У. Пройсс говорит о телеологическом характере такой конституции[277]277
  Пройсс У. Указ. соч. – С. 127.


[Закрыть].

Следовательно, конституционное воздействие на общество с целью его интеграции и демократической консолидации невозможно без телеологической функции конституции.

Не всегда и не все конституции выполняют одновременно отмеченные функции. Согласованная реализация функций – идеальная, но трудно достижимая задача. В реальной жизни функции зачастую приходят во взаимное столкновение. Чтобы не допустить крушение конституции и учрежденного или легитимированного ею государства, необходимы разнообразные «системы сдержек и противовесов» внутри конституционного механизма, которые способствовали бы согласованной реализации различных функций конституции.

Таким образом, реализация функций Конституции России в юридической, политической и идеологической сферах должна происходить согласованно с учетом их особенностей и исторического опыта конституционного строительства.

Раздел 3
Принципы российского конституционализма: проблемы становления и развития

Глава 9
Власть и конституция: создание устойчивой системы

Россия переживает сложный и противоречивый период формирования демократических и конституционных основ устройства государства и общества. Между тем, демократические основы общественной жизни имеют длительные сроки вызревания. Взрастить их быстро и безболезненно, как показывает историческое развитие конституционализма и демократии в США, странах Западной Европы, невозможно. Любые политические и правовые преобразования в обществе происходят в борьбе, разрешении противоречий и связаны обычно с бо́льшими или меньшими моральными, материальными и другими издержками.

Российское государство и общество находятся в переходном периоде, от которого зависит дальнейшее закрепление качественных перемен в обществе, укоренение демократических и конституционных институтов. Однако подобные перемены будут менее болезненными, если идти по пути постепенных реформ, а не от революции – к реформам, требующим, как правило, не только высокой моральной и материальной цены, но нередко и человеческих жизней. Исследование проблем государства переходного периода предпринимается рядом отечественных государствоведов и теоретиков государства[278]278
  См.: Чиркин В.Е. Переходное постсоциалистическое государство: содержание и форма // Государство и право. – 1997. – № 1. – С. 4—11; Веденеев Ю.А. Теория и практика переходных процессов в развитии российской государственности // Государство и право. – 1995. – № 1. – С. 105–109; Сорокин В.В. Государство переходного периода: теоретические вопросы. – Барнаул, 2000.


[Закрыть]. Применительно к проблеме формирования российского конституционализма изучение государства переходного периода позволяет лучше понять взаимосвязь между становлением конституционных и демократических учреждений, с одной стороны, и способностью государства эффективно регулировать процесс перехода, с другой стороны. Конституционное регулирование институтов власти способствует развитию прогнозируемых явлений в публичной сфере, устойчивой деятельности системы государственных органов, подчинению их определенным конституционным правилам.

В современных исследованиях принято выделять три волны демократического развития[279]279
  Dahl Robert A. After the Revolution? Authority in a Good Society. Revised Edition. – New Haven, London: Yale University Press, 1990. – P. 1–2.


[Закрыть]. Развитие демократии, начатое еще в эпоху греческих полисов и охватившее североамериканский и европейский континенты в XVIII–XIX веках, в России на рубеже XX–XXI веков сталкивается с неимоверными трудностями. Демократическое обновление общества на современном этапе – это не только широкое, повсеместное проникновение идей демократии во все сферы общественной и государственной жизни, но и создание устойчивых социальных институтов, способных поддерживать демократический строй. Без институциональных средств у демократии нет шансов осуществиться в действительности, стать ее неотъемлемой частью. Более того, демократические институты смогут дать действенный результат только тогда, когда они будут органической составляющей государственного и общественного строя. При этом важно не простое отождествление демократии с народовластием, а понимание демократии как средства, способного служить достижению политической и социальной свободы, сбалансированного развития интересов личности и государства.

Вместе с тем, и сама свобода в условиях демократии ни в коем случае не должна совпадать со вседозволенностью. Правильным будет такое понимание демократии, при котором индивид для реализации собственных потребностей обладает определенным масштабом свободы, заданным правом от имени общества. Этот масштаб ограничивает свободу одного человека свободой другого. Поэтому подлинная свобода – это возможность осуществления каждым индивидом своих прав и свобод в той степени, в какой она позволяет делать то же самое другому индивиду. Из этого рождается понятие правовой свободы, фундаментальные ограничения которой устанавливаются конституцией страны.

Современное общественное развитие нуждается в устойчивости для сохранения политической и социальной свободы. Каждый индивид только тогда сможет реализовать свои права и свободы без угрозы их нарушения, когда будут определены и постоянно поддерживаться пределы их осуществления. Задачу поддержания свободы в обществе должны выполнять социальные институты гражданского общества и государства. Поэтому устойчивое демократическое развитие требует формирования развитых общественных институтов, способных обеспечить свободу каждого отдельно взятого индивида, а также гарантировать выполнение государством необходимых общественных функций. Большинство социальных институтов, так или иначе, принимают участие в отправлении власти или оказывают влияние на ее распределение. Не случайно одной из первоочередных задач российского общества является задача государственного и конституционного строительства.

Российская конституционная модель, во-первых, не может не опираться на фундаментальные ценностные ориентации в политико-государственной и социально-культурной жизни общества; во-вторых, должна реализовываться с учетом продуктивного использования мирового опыта конституционного развития. Критическое осмысление западных образцов, а не простое заимствование, есть необходимое условие реализации российской конституционной модели власти и общественного строя. Однако выработка базовых ценностей в области конституционного строительства вряд ли возможна без творческого развития идей и принципов конституционализма применительно к российской действительности. Важно провести в жизнь собственную модель конституции, учитывающую исторические традиции, политические и территориальные особенности, этнический состав Российской Федерации.

Создание конституционной государственности в России вызывает потребность определить принципиальные позиции, на которых основывается конституционная модель, обладающая возможностью устойчиво функционировать на демократических началах и поддерживать в обществе достаточную свободу осуществления прав каждым гражданином.

Конституционная модель, конечно, опирается на институциональные начала, иначе говоря, она должна быть реализована через конкретные социальные институты. Такими институтами, прежде всего, являются институты власти, так как именно конституция юридически оформляет структуру государственной власти, механизм взаимодействия государственных институтов, территориальное построение государства, правовой статус личности и ее связь с государством. В связи с этим важно определить, какими должны быть институты власти для выполнения задачи устойчивого демократического развития и насколько действующая конституционная система отвечает этому требованию.

В современном демократическом государстве к органам власти необходимо предъявлять три основных требования: власть должна устойчиво функционировать и периодически обновляться, государство должно выполнять свои функции достаточно эффективно, реализация полномочий должна осуществляться с соблюдением принципа господства права или в условиях правового строя[280]280
  В современных исследованиях предлагается различать господство права как более развитое состояние и правовой строй как нечто среднее между правовым государством и принципом верховенства права. Правовой строй означает, что право оказывает сдерживающее воздействие на правителей и на граждан. – Соломон Питер Г., мл. Проблемы развития правового строя в постсоветской России. – М., 1997. – С. 4–7.


[Закрыть].

Первое требование к самим институтам власти, по-видимому, заключается в необходимости их устойчивого воспроизводства. Государство может поддерживать достаточный уровень свободы, осуществлять защиту прав отдельных лиц, если имеет для этого институциональные средства, характер построения и взаимосвязи которых обеспечивает их целостное функционирование как системы.

Вполне понятно, что власть является объектом пристального внимания людей, занимающихся политикой. Вместе с тем, стремление к власти может преследовать, как минимум, двоякую цель: политик стремится к власти как к средству, преследуя своекорыстные или идеальные цели, либо к власти как цели, т. е. «ради нее самой». Это утверждение немецкого социолога М. Вебера может быть принято как наиболее возможное для целеполагающей деятельности любого политика[281]281
  Вебер М. Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения / Пер с нем.; сост., общ. ред. Ю.Н. Давыдова. – М., 1990. – С. 646.


[Закрыть]. Государство должно способствовать целям политиков, в целом благоприятным для граждан, и, по возможности, ставить преграды тем из них, которые нарушают или могут нарушить интересы общества как целого или отдельных людей. Каковы бы ни были цели государства, они во всяком случае должны способствовать осуществлению «солидарных интересов людей», – в этом, например, Б.А. Кистяковский видел истинные цели государства[282]282
  Кистяковский Б.А. Государство правовое и социалистическое // Вопросы философии. – 1990. – № 6. – С. 142.


[Закрыть].

Известный русский мыслитель С.Л. Франк в работе «Духовные основы общества», своеобразном введении в социальную философию, признает, что задача государства не исчерпывается охранением безопасности и утверждением общественного благосостояния, оно должно служить и «духовному развитию общества». В государстве С.Л. Франк видит организующее и планомерное начало, благодаря которому «стихийное органическое многоединство общества» оформляется в «государственное единство»[283]283
  Франк С.Л. Духовные основы общества. – М., 1992. – С. 140, 137.


[Закрыть]. Другой русский правовед и мыслитель И.А. Ильин особо подчеркивает характер служения государства общественным интересам и именно с ними связывает саму возможность существования государства. «Без общего интереса, – пишет И.А. Ильин, – без всеобщей (всем общей) цели, без солидарности – государство не может существовать»[284]284
  Ильин И.А. Путь к очевидности. – М., 1993. – С. 262.


[Закрыть].

Современные демократические конституционные государства различаются по способу организации государственной власти, система которой, как правило, закрепляется в конституциях. Принципы создания и деятельности органов государственной власти России опосредуются в Конституции РФ и законодательстве, что придает им устойчивый характер и обеспечивает возможность стабильного развития[285]285
  По мнению А. А. Югова, которое мы разделяем, «отбор соответствующих идей и положений в качестве принципов организации публичной власти и закрепление их в нормах права определяются содержанием политической философии общества и его элитарной (правящей) социальной группы и зависят от того, насколько демократичны и гуманны политические и правовые взгляды идеологов и законодателей данного общества». – Югов А.А. Правовые основы публичной власти в Российской Федерации. – Екатеринбург, 1999.– С. 38–39.


[Закрыть]. Вместе с тем, способ формирования и деятельности органов власти должен так детерминировать доступность власти для всевозможных политических сил и течений, чтобы она не стала угрозой существованию самих конституционных начал. Поэтому устойчивость власти, обеспечивающая защиту интересов общества и индивидов, является минимальным требованием к конституционной модели и институтам власти. Справедливой вследствие этого будет такая постановка вопроса о моделировании властных структур, которая в первую очередь касалась бы самой механики власти, ее институциональных средств. Конечно, построение конституционного государства связано с ответом на вопрос: «Как следует организовать политические учреждения, чтобы они служили целям общества?», а не «Кто должен править?» Такой новый взгляд на проблему политики был выражен в 1945 году известным философом К.Р. Поппером[286]286
  См.: Поппер К.Р. Открытое общество и его враги. Т. 1. – М., 1992. – С. 161.


[Закрыть].

Создание устойчивых институтов власти, их воспроизводство, отвечающее требованиям эффективности, демократического правления, подчинения принципам права в условиях современного государства невозможно вне системы конституционализма. Формирование конституционализма в различных странах не проходило гладко и безболезненно, оно требовало значительных усилий со стороны политиков, законодателей, юристов. Современное понимание конституционализма, включая понятие писаной конституции, впервые родилось в США.

На американском континенте, прежде всего в США, конституционное развитие происходило от конституций штатов через статьи конфедерации – к федеральной Конституции США, принятой в 1787 году Филадельфийским Конвентом. Поэтому оно имеет более длительную историю и обширную практику, оказывающую до сих пор свое влияние на мировой конституционный процесс. Исходные положения американской Конституции были во многом определены трудами таких выдающихся мыслителей, как Дж. Локк, Ш. Л. Монтескье, они питались отрицательным отношением к концепции неограниченного суверенитета Ж. Ж. Руссо, однако основывались на демократическом толковании доктрины общественного договора. Так, «Два трактата о правлении» Дж. Локка[287]287
  См.: Локк Дж. Сочинения: В 3 т./ Пер. с англ. и лат. Т. 3. – М., 1988.


[Закрыть], трактат «О духе законов» Ш. Л. Монтескье[288]288
  Монтескье Ш.-Л. О духе законов. – М., 1999.


[Закрыть], трактат «Об общественном договоре» Ж. Ж. Руссо[289]289
  Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. – М., 1998.


[Закрыть] значительно повлияли на «отцов-основателей» Конституции США, сформулировавших ее фундаментальные принципы. Оригинальность американской конституционной системы проявилась в учете специфических национальных особенностей общественного строя, творческом развитии идей либерализма и демократии. Немалое значение для утверждения конституционных основ в жизни американского общества имели статьи Дж. Мэдисона, А. Гамильтона и Дж. Джея в «Федералисте», написанные в поддержку Конституции США с целью разъяснения и популяризации ее принципиальных положений.

В России именно рубеж XIX–XX веков стал заметной вехой в формировании теоретических основ и перехода к конституционной государственности. В конце XIX – начале XX века русский конституционализм был единственным политическим течением – носителем правовой идеологии. Его представители последовательно отстаивали необходимость мирного разрешения социальных конфликтов, применение идей и принципов правового государства к государственному строительству. Концепция правового государства разрабатывалась ведущими конституционалистами и либеральными государствоведами в начале ХХ века не только как основа новой теории государства и конституционного права, но и как политическая программа партии конституционных демократов. Членами этой партии, в том числе занимавшими руководящие посты, были С.А. Муромцев, Ф.Ф. Кокошкин, В.М. Гессен, М.М. Винавер и другие.

По своей юридической природе правовое государство рассматривалось конституционалистами как необходимый атрибут современной цивилизации и антитеза абсолютных монархий старого порядка. В начале ХХ века конституционализм был важным политическим движением, важным для правового будущего России. Философ А. Валицкий пишет: «Доминирующей российской традиции осуждения права противостояло все более усиливающееся течение мысли, отстаивающее право и подчеркивающее необходимость превращения России в правовое государство» (rule of law state)[290]290
  Walicki A. Legal Philosophies of Russian Liberalism. – Oxford: Clarendon Press, 1987. – P. 104.


[Закрыть]. О силе этого движения можно судить не столько по числу его последователей, сколько по его интеллектуальным достижениям». Далее философ утверждает: «Этот уровень был очень высок, возможно, слишком высок для того, чтобы быть легко понятым и стать популярным в широкой публике, включая и людей, которые называли себя либералами»[291]291
  Там же.


[Закрыть]. В сущности, это было движение интеллектуальной элиты, которое имело большое историческое значение, так как впервые в условиях России заложило теоретический фундамент для формирования конституционализма и правового государства.

Основы теории конституционного государства были разработаны в России в начале ХХ века и фактически связаны с переходом Российской империи к монархическому конституционализму. Проблемы конституционного государства разрабатывались видными мыслителями и правоведами, среди которых В.М. Гессен, С.А. Котляревский, Б.А. Кистяковский занимают особое место. В их работах проанализированы и раскрыты принципы построения конституционного или правового государства, которые служили масштабом оценки политико-правовых реалий, сложившихся в России после государственных реформ 1905–1906 годов[292]292
  Гессен В.М. Теория правового государства // Политический строй современных государств. Сб. статей. – СПб., 1905. – Т. 1; Котляревский С.А. Власть и право. Проблема правового государства. – М., 1915; Кистяковский Б.А. Государство правовое и социалистическое // Вопросы философии. – 1990. – № 6. Обзор теорий правового государства представлен в работе: Скакун О.Ф. Теория правового государства в дореволюционной России // Советское государство и право. – 1990. – № 2. Анализ идей конституционализма в русском либеральном государствоведении начала ХХ века проведен в статье: Корнев В.Н. Проблемы конституционализма в русском либеральном государствоведении начала ХХ века // Известия вузов. Правоведение. – 2001. – № 3. – С. 238–244.


[Закрыть].

Родоначальником теории конституционного государства русские конституционалисты считали Ш.Л. Монтескье[293]293
  Гессен В.М. Основы конституционного права. – Петроград, 1917. – С.15.


[Закрыть]. Большинство либеральных государствоведов и конституционалистов отождествляло понятия «правовое государство» и «конституционное государство», хотя и не во всех аспектах. Так, для В.М. Гессена правовое государство «в своей деятельности… связано и ограничено правом, стоит под правом, а не вне и над ним»[294]294
  Гессен В.М. Теория правового государства // Политический строй современных государств: Сб. статей. – СПб., 1905. – Т.1. – С.132.


[Закрыть]. В то же время, отмечал он, «единственным существенным признаком – необходимым и достаточным – конституционного государства является участие народа или народного представительства в осуществлении государственной власти»[295]295
  Гессен В.М. Основы конституционного права. – Петроград, 1917. – С. 31.


[Закрыть].

Конституционалистам начала ХХ века конституционным виделось такое государство, в котором действует принцип разделения властей, существует парламент, установлена ответственность исполнительной власти (правительства) перед народным представительством, закреплены права граждан и федеративное или унитарное устройство территории.

Традицию определения государства как правовой организации власти в конце 80-х – начале 90-х годов продолжили видные российские правоведы В.С. Нерсесянц, Ю.М. Батурин, Р.З. Лившиц, А.Б. Венгеров, Г.Н. Манов, З.М. Черниловский, С.С. Алексеев и другие[296]296
  См.: Батурин Ю.М., Лившиц Р.З. Социалистическое правовое государство: от идеи к осуществлению. – М., 1989; Манов Г.Н. Социалистическое правовое государство: проблемы и перспективы // Советское государство и право. – 1989. – № 6; Венгеров А.Б. Несущие конструкции правового государства // Общественные науки. – 1989. – № 6; Черниловский З.М. Правовое государство: исторический опыт // Советское государство и право. – 1989. – № 4; Алексеев С.С. Правовое государство – судьба социализма. – М., 1988; Нерсесянц В.С. Концепция советского правового государства в контексте истории учений о правовом государстве // Социалистическое правовое государство: проблемы и суждения. – М., 1989.


[Закрыть]. Концепция правовой государственности первоначально выстраивалась в рамках либо социалистической формы государства в целом, как у С.С. Алексеева, Ю.М. Батурина, Р.З. Лившица, Г.Н. Манова, либо советской, например, у В.С. Нерсесянца. Целостный взгляд на теорию конституционного государства выразил В.А. Четвернин, исходя из положения, что «общая теория государства ориентируется на более развитую институциональную форму современной государственности, которая обозначается понятием «демократическое конституционное государство»[297]297
  Четвернин В.А. Демократическое конституционное государство: введение в теорию. – М., 1993. – С. 10.


[Закрыть].

В современной правовой литературе продолжается разграничение понятий «правовое государство» и «конституционное государство». Взаимосвязь и взаимообусловленность этих понятий проявляется в том, что конституционное государство рассматривают как форму правового. Различие же видится в обязательном существовании конституции в конституционном государстве. Именно конституция дает название такому государству. Отсутствие тождественности определяется тем, что «конституция представляет собой хотя и крайне важный, принципиальный, но все же только компонент правовой системы», поэтому «правовая система может существовать без конституции, а конституция без правовой системы – немыслимое явление»[298]298
  Топорнин Б.Н. Конституционная реформа – путь к правовому государству // Советское государство и право. – 1990. – № 4. – С. 4.


[Закрыть]. Это положение требует уточнения: необязательно существование писаной конституции, она может воплощаться в конституционных соглашениях, прецедентном праве, а частично, как это происходит в Великобритании, в статутном праве.