Текст книги "За гранью бесконечности"

За гранью бесконечности
Игорь Семенов

Художник – оформитель обложки Дмитрий Владимирович Чаринцев

© Игорь Семенов, 2024

ISBN 978-5-0062-9914-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЗА ГРАНЬЮ БЕСКОНЕЧНОСТИ
О книге

Автор книги практикующий дзен – буддист, десять лет жил монашеской жизнью. В зрелом возрасте решил изложить весь свой опыт дзен – буддизма в книге.

Это философское произведение, пропитанное буддизмом. Из книги вы узнаете что из себя представляет дзен – буддизм. Узнаете основные термины и философские понятия буддистов. Прочитав эту книгу, вы поймете как достичь нирваны в своей жизни и стать счастливым. Познакомитесь с медитациями дзен. Произведение рассчитано на широкий круг читателей, увлекающихся психологией и философией.

Что такое дзен – буддизм глазами автора

Дзен-буддизм – это урезанный, решительный, бескомпромиссный буддизм, основанный на медитации, который не интересуется доктринальными уточнениями. Не полагаясь на Священные Писания, доктрины или ритуалы, дзен проверяется личным опытом и передается от мастера к ученику, из рук в руки, невыразимо, посредством упорных, интимных тренировок.

Хотя дзен признает – по крайней мере, в общих чертах – значимость нормативных буддийских писаний, на протяжении поколений он создавал свои собственные тексты. Щедро сдобренная даосизмом, конфуцианством и китайской поэзией, написанная неформальным языком, изобилующим китайскими народными поговорками и уличным сленгом, большая часть классической литературы по дзен построена на легендарных анекдотах великих мастеров. Будда упоминается редко.

Вот четыре изречения дзен, приписываемые легендарному основателю дзен Бодхидхарме, которые всегда цитируются, чтобы проиллюстрировать сущность духа дзен:

Особая передача за пределами священных Писаний.

Никакой зависимости от слов и букв.

Указание непосредственно на человеческий разум.

Видение своей природы и достижение Состояния Будды.

Этот стремительный дух дзен импонирует российскому уму, который столь же иконоборческий и антиавторитарный, сколь и религиозный. На протяжении многих поколений он также привлекал миллионы практикующих буддизм на Дальнем Востоке, которые, воспитанные на даосизме и конфуцианстве, которые были повсюду импортированы из Китая, могли понять послание и стиль дзен.

Хотя дзен-буддизм со временем развил традиции изучения и ритуалов, его акцент на личном опыте всегда делал его традицией, ориентированной на практику. Практика – это медитация. «Сидячий дзен» (по-японски: дзадзэн) всегда занимал центральное место в центрах обучения дзен, где монахи каждое утро рано встают для практики медитации и проводят долгие ретриты, состоящие из многих-многих часов безмолвного неподвижного лежания на подушке.

Что такое дзадзэн? Это буквально означает «сидячий дзен». Проще говоря, это «сидячая медитация», выполняемая в стиле дзен – выпрямившись в правильной позе, уделяя пристальное внимание дыханию животом, пока вы не станете полностью бдительными и присутствующими.

Дзадзэн – чрезвычайно простая практика. Обычно ей обучают без шагов, стадий или излишеств. «Просто сядь!» – увещевает мастер, подразумевая под этим, что он или она имеет в виду, сядь прямо в хорошей позе, уделяя пристальное внимание дыханию животом, пока ты не станешь полностью бдительным и присутствующим. Это чувство присутствия, просветления и интенсивности, является сутью дзадзэн, и хотя существует множество подходов к дзен-медитации, все они сводятся к этому.

В дзен-монастыре жизнь полностью организована вокруг сидения в зале для медитации. Но дзадзэн также понимается как нечто большее, чем это сидение. Он понимается как состояние ума или существа, которое распространяется на все виды деятельности. Работа – это дзадзэн; еда – это дзадзэн; сон, ходьба, стояние, хождение в туалет – все это практика дзадзэн. В сото дзен, японской школе, широко практикуемой на Западе, особенно сильный акцент делается на этом «движущемся дзен». Монашеская жизнь Сото, как правило, в высшей степени ритуализирована, чтобы способствовать концентрации во всем. Существует, например, особая элегантная и осознанная практика, называемая ориоки, для принятия ритуальных блюд в зале для медитации.

В коан-дзен созерцание коана начинается с практики дзадзэн. Практикующий достигает интенсивного присутствия телом и дыханием, а затем вызывает коан почти как физический объект, повторяя его снова и снова с дыханием, пока слова и смысл не растворятся и коан не будет «виден».

Эта практика обычно проводится в контексте интенсивного ретрита под руководством квалифицированного учителя дзен-коанов, которого практикующий посещает для личных бесед. Ученик излагает свое понимание коана (каким бы неубедительным оно ни было) и получает ответ от учителя (каким бы преуменьшенным он ни был), который переориентирует поиск.

В конце концов, при удаче, усердии и нескольких разумных намеках, суть коана становится понятной.

Как и все системы, система коанов может выродиться в самозащитную и ориентированную на себя оболочку. Работа учителя – следить за тем, чтобы этого не происходило, но иногда это невозможно предотвратить. Существует много различных систем изучения коанов, но большинство из них делают упор на юмор, спонтанность и открытость. Метод коанов в лучшем случае является уникальным и чудесным выражением религиозной чувствительности человека.

На протяжении веков Индия, первая буддийская страна, постепенно породила сотни сект и подсект, тысячи священных писаний и десятки тысяч комментариев к этим писаниям. Когда буддизм распространился по торговым путям Центральной Азии в Китай, весь этот материал появился сразу. Китайцы долгое время лелеяли свои собственные традиции-близнецы конфуцианства и даосизма и сопротивлялись идеологиям, привнесенным варварами из-за границ «Поднебесной». Китайцы также столкнулись с серьезной лингвистической проблемой при восприятии буддийского послания из-за рубежа. Санскрит настолько отличался от китайского по чувственности и синтаксису, что перевод был практически невозможен.

Постепенно индийский и центральноазиатский буддизм начал меняться в результате столкновения с китайской культурой. Эта перестройка в конечном итоге привела к созданию дзен, совершенно новой школы буддизма, которая в конечном итоге стала, безусловно, самой успешной школой буддизма в Китае, Корее, Японии и Вьетнаме.

Хотя мы не можем быть уверены, существовал ли он на самом деле, Бодхидхарма – легендарный основатель дзен-буддизма в Китае. Говорят, что он прибыл в Китай около 520 года. (К тому времени буддизм был известен в Китае около 400 лет.) Вскоре его вызвали к императору, у которого были к нему вопросы.

«Согласно учению, как мне понимать заслуги, которые я накопил, строя храмы и делая пожертвования монахам?» – спросил император.

Бодхидхарма, обычно изображаемый в виде хмурой бородатой фигуры в капюшоне, выпалил в ответ: «В этом нет заслуги».

«В чем же тогда смысл Святых Истин Будды?» спросил император.

«Пустота, ничего святого», – ответил Бодхидхарма.

Потрясенный император повелительно спросил: «Кто так обращается ко мне?»

«Я не знаю», – ответил Бодхидхарма, повернулся на каблуках и покинул двор, на который так и не вернулся. Он удалился в отдаленный монастырь, где, как говорят, девять лет сидел лицом к стене в постоянной медитации. Один ученик разыскал Бодхидхарму, и, чтобы проверить искренность ученика, Бодхидхарма отказался его видеть. Ученик всю ночь простоял на улице под снегом. Утром он подарил Бодхидхарме свою отрубленную руку в знак своей серьезности. Монах стал наследником Бодхидхармы и, таким образом, начал передачу дзен в Китае. Так, по крайней мере, гласит история.

Школы дзен более или менее делятся на те, которые делают упор на вербальные объекты для медитации, такие как коаны, и те, которые этого не делают.

Уделяя особое внимание повседневной практике дзадзэн, дзен-центры Сото обычно не работают с установленной учебной программой и методом коанов, хотя коаны изучаются и созерцаются. Из-за этого школы коанов (наиболее известной из которых является японская школа Риндзай) иногда критикуют Сото дзен как скучный, чрезмерно драгоценный и квиетический, в отличие от динамичного и живого применения пути коанов. Но у пути коанов также есть свои критики, которые считают, что акцент на словах, значении и озарении работает против реальной неконцептуальной дзен-жизни. Недостатком систем обучения коанам также является то, что они поощряют конкуренцию и одержимость продвижением в системе.

Дзен-буддизм имел долгую и разнообразную историю в нескольких различных дальневосточных культурах. Каждая культура породила традицию, которая узнаваема как дзен, но немного отличается от всех остальных. Вьетнамский дзен находится под наибольшим влиянием традиции тхеравады. Он имеет тенденцию быть мягким в выражении и методе, подчеркивать чистоту и осторожность, а также сочетать дзен с некоторыми учениями и методологиями Тхеравады.

В Китае дзен в конечном итоге стал единственной буддийской школой, включающей все остальные, поэтому современный Чань включает в себя множество основанных на вере практик махаяны, которые изначально существовали в других буддийских школах, особенно веру в Амида Будду и повторение имени Будды-спасителя, который обеспечит перерождение на благоприятных небесах тем, кто его почитает.

Корейский дзен, особенно стилизованный, драматичный и аскетичный, включает в себя практику земных поклонов (повторяющиеся энергичные поклоны до пола в знак почтения) и интенсивную практику пения, а также имеет традицию отшельничества, чего практически нет в японском дзен.

В рамках каждой азиатской традиции дзен существует несколько школ, и внутри школ стили отдельных учителей часто сильно различаются. Тем не менее, поразительно, насколько по сути схожими могут быть различные учителя в рамках определенной дзенской «семьи дхармы» в личном стиле и способе самовыражения, хотя, как это ни парадоксально, каждый из них весьма самобытен и индивидуалистичен. Этот сверхъестественный факт – радикальная индивидуальность в контексте общего понимания – кажется, является неизгладимой чертой дзен.

Ключевая история дзен, общая для всех школ: Однажды Будда выступал с речью на пике Стервятника. В середине выступления он сделал паузу и поднял цветок. Все замолчали. Только Махакашьяпа расплылся в улыбке. Затем Будда сказал: «У меня есть Сокровищница Истинного Ока Дхармы, невыразимый разум Нирваны, истинная форма Без Формы, безупречные врата Учения. Не зависит от слов, это особая передача вне традиции. Теперь я доверяю ее Махакашьяпе».

Эта история, какой бы исторически непроверяемой она ни была, представляет собой начало передачи дзен, которая, как говорят, начинается непосредственно с Будды. Эта история говорит нам о двух вещах: во-первых, хотя Будда преподал много истинных и полезных учений и техник, суть того, чему он учил, проста и невыразима. Поднятие цветка – одно из выражений этой сути. Во-вторых, сама простота и невыразимость этого важнейшего учения требует, чтобы оно передавалось по наследству от мастера к ученику во взаимном безмолвном понимании. Не может быть программы обучения дзен с экзаменами и сертификациями, с целями и очевидным, измеримым мастерством.

(Хотя понимание без слов может показаться немного мистическим и драгоценным, на самом деле это не так уж странно. Мы все знакомы с трансформацией, которая происходит в отношениях ученичества и наставничества, процессах, которые предполагают бессловесные уступки и взятия между людьми, и в ходе которых передается нечто, что довольно трудно определить.

Хотя практикой дзен можно заниматься и без помощи учителя, наличие учителя важно и, в конце концов, крайне важно, если человек хочет осознать глубину практики дзен и сделать ее полностью своей.

Хотя учитель дзен должен воплощать дзен и выражать его во всех своих словах и поступках, учитель дзен – это не совсем гуру, архетип Будды в центре практики ученика. Безусловно, уважение к учителю и доверие к нему необходимы, если человек хочет претерпеть трансформацию сознания, которую обещает дзен. Но учитель дзен – это также обычное, обусловленное человеческое существо, просто личность, как бы много они ни осознали в дзен. Этот парадокс – что учителя следует ценить как реализованного духовного адепта и в то же время как обычного человека с грубыми гранями и личностными причудами – кажется, лежит в основе уникальности дзен. Благодаря отношениям с учителем ученик приходит к тому, что таким образом принимает всех существ, включая самого себя.

На заре распространения дзен на Запад было типичным, когда учителя разных линий презирали друг друга. За этим поразительным нежеланием общаться стояли многовековые традиции. В Азии линии из поколения в поколение, как правило, разделялись и обычно принадлежали к противоположным конгрегациям. К счастью, на Западе сейчас гораздо больше общего между различными линиями. В последние годы в Америке были созданы две организации для содействия теплому общению между линиями дзен: Американская ассоциация учителей дзен, в которую входят учителя из всех линий, и Ассоциация дзен-буддистов Сото, которая состоит из учителей различных линий Сото дзен, крупнейшей традиции дзен на Западе.

В начале 1950-х Д. Т. Судзуки, великий японский исследователь и практик дзен, прибыл в Колумбийский университет в Нью-Йорке, чтобы преподавать дзен. Люди, которые встречались с ним, посещали его занятия или иным образом находились под влиянием его визита, представляют собой Кто есть кто в американских культурных инновациях того периода. Там былАлан Уоттс, чьи популярные книги о дзен оказали огромное влияние. Таким же был Джон Кейдж, который с тех пор писал музыку, основанную на случайных операциях, на теории, что открытость настоящему моменту, без сознательного контроля, была сутью послания Судзуки – и дзен – учения.

В течение десяти лет энергичные японские мастера дзен приезжали в Америку, чтобы обосноваться. С наступлением 1960-х годов и взрослением нового поколения, радикализованного войной во Вьетнаме и психотропными препаратами, то, что копилось в глубине души десятилетиями, вырвалось наружу великолепной и бодрящей струей. Первые дзен-центры в Америке были переполнены учениками, готовыми сразу же взять на себя серьезные обязательства. Это было захватывающее и запутанное время, возможно, беспрецедентное в истории мировых религий.

Дзен-буддизм по сути монашеский и основан на интенсивной практике сидячей медитации. Однако на Западе большинство практикующих дзен не являются монахами. Хотя это может показаться странным, в этом нет ничего странного, если мы считаем, что «монашество» – это отношение и уровень серьезности, а не определенный образ жизни.

В отличие от мирян дзен в Азии, основной практикой которых часто является поддержка монашеского истеблишмента, западные практикующие дзен миряне хотят практиковать его, независимо от того, каковы их жизненные обстоятельства. В этом смысле все западные ученики дзен являются «монахами», независимо от их жизненных обстоятельств. Все они проходят ту или иную форму обучения в монашеском стиле в контексте своей мирской жизни: они регулярно медитируют дома или в местном храме, посещают ретриты и живут своей повседневной жизнью с полным вниманием (или, по крайней мере, приближаются к этому настолько, насколько это возможно). Они принимают обеты мирян или священников и даже иногда проходят монашеское обучение в одном или нескольких дзен-центрах на определенный период времени.

Несмотря на большое разнообразие многих российских дзен-центров, в целом их программы открыты для публики, поощряя всех, кто хочет практиковать дзен на любом желаемом уровне, но делая упор на преданную, непрерывную практику – к которой постепенно привыкают – как на главный путь.

Для того, кто заинтересован в том, чтобы заняться практикой дзен в России, подход несложный: поищите в Интернете или телефонной книге, найдите местоположение и расписание ближайшего к вам заведения дзен, приходите и продолжайте приходить до тех пор, пока это вас устраивает. Со временем вы освоите формальности местного зала дзен-медитации (большинство групп предлагают специальные инструкции для начинающих), и, если вы будете чувствовать себя комфортно, вы продолжите посещать медитацию, когда сможете.

В конце концов вы запишетесь на докусан (частное, интенсивное, официальное собеседование с учителем). В какой-то момент вы услышите об однодневном сэссине (ретрите для медитации) и попробуете это. Вы, без сомнения, сочтете это пугающим и в то же время возвышающим опытом. Через некоторое время вы будете готовы посетить семидневный сэссин, и этот опыт покажется вам настоящим прорывом, независимо от того, сколько коанов вы пройдете или не пройдете, или насколько хорошо или плохо, по вашему мнению, вы сели. Сэссин – это опыт, меняющий жизнь, что бы ни происходило.

С этого момента, если вы продолжите, вы углубите свои дружеские отношения с другими практикующими. Как ни странно, эти отношения будут казаться вам одновременно и более близкими, и более отдаленными, чем другие отношения в вашей жизни. Ближе, потому что чувство совместного выполнения практики дзен глубоко связывает вас, и более отдаленно, потому что вы не можете обмениваться личными историями, мнениями и сплетнями, как вы могли бы делать с другими друзьями. Со временем вы наладите отношения с одним или несколькими местными учителями дзен, и вы будете находить эти отношения все более теплыми и важными в вашей жизни, настолько, что, возможно, однажды вам захочется принять обеты мирянина, практикующего дзен.

Если вы продолжите практиковать, то с годами, возможно, будете посещать монашеские курсы в одном из крупных центров. Если позволит ваша жизнь, вы, возможно, захотите остаться в этом центре на некоторое время – возможно, на много лет или на всю оставшуюся жизнь, в конечном итоге приняв тамошних учителей и линию преемственности в качестве своей основной линии. Или вы можете вернуться домой и продолжить свою текущую практику, время от времени возвращаясь в более крупный учебный центр для получения новых монашеских переживаний. Или, если вы не можете отрываться от своей семьи и работы дольше, чем на неделю, или если вы не хотите этого делать, вы продолжите практику сэссин продолжительностью в неделю, и этого будет достаточно.

Также возможно, что вы никогда не захотите ходить на недельный сэссин, и что занятия дзен, однодневные ретриты, встречи с учителем время от времени и применение всего, чему вы учитесь, к повседневным событиям вашей жизни – это та практика, которая вам действительно нужна в вашей жизни, и что больше ничего не нужно.

Что дадут вам все эти усилия? Все и ничего. Вы станете учеником дзен, преданным своей постоянной практике, доброте и миролюбию, а также постоянным бесконечным усилиям понять значение времени, смысл своего существования, причину, по которой вы родились и умрете. В вашей жизни по-прежнему будет много испытаний, вы по-прежнему будете испытывать эмоции, возможно, сейчас больше, чем когда-либо, но эмоции будут приятными, даже если это печаль. Многое, хорошее и плохое, случается в жизни, но вы не будете возражать. Вы будете воспринимать свою жизнь и свою смерть как дар, возможность. В этом суть дзен-буддизма.

Краткая история дзен – буддизма

Буддизм – одна из древнейших религий мира, которая первоначально уходила корнями в индуистскую культуру в Индии. Согласно традиции, Будда родился в Лумбини, недалеко от современной границы Индии и Непала, в 563 году до н. э. При рождении он был принцем Сиддхартхой Гаутамой. В возрасте двадцати девяти лет Сиддхартха покинул свою королевскую семью в поисках духовной истины и причины человеческих страданий.

После шести лет поисков он решил сидеть в безмолвной медитации под деревом Пиппала (обычно называемым деревом Бодхи), пока не достигнет просветления. Это произошло в Бодхгае, к юго-востоку от древнего индийского города Варанаси (Бенарас). После сорока девяти дней медитации он достиг просветления, после чего отправился в Сарнарт, недалеко к северу от Варанаси, чтобы произнести свою первую проповедь.

Имя Будда означает «пробужденный» или «просветленный». Когда Будда умер, он достиг нирваны или окончательного освобождения от человеческих страданий.

Хотя Будда не записывал свою дхарму или учения, более поздние последователи, жившие в окрестностях современного индийского штата Бихар, переписали его учение и распространили его по Северной Индии. Буддизм быстро развивался, особенно когда его принял могущественный император Ашока в 262 году до н. э. Со временем он распространился на другие азиатские страны, а в более современные времена – на многие части западного мира.

Будда учил, что жизнь сопряжена со страданием, но это страдание проистекает из наших чувственных желаний и иллюзии, что они важны. Следуя срединному пути – умеренности во всем – и тому, что стало известно как благородный восьмеричный путь, эти желания можно погасить и в конечном итоге достичь состояния нирваны. В большинстве случаев этот процесс включает в себя прохождение серии перерождений или реинкарнаций, пока не будет достигнута конечная цель. Путь, ведущий через этот цикл, определяется кармой – законом причины и следствия. Хорошие и плохие поступки в одной жизни определяют роли, которые будут исполнены в следующей жизни и так далее. Аналогичная вера в карму и реинкарнацию характерна для индуизма. Более поздние учения дзен предполагали, что можно достичь нирваны, подобно самому Будде, за одну жизнь.

Дзен – это школа буддизма, которая уделяет особое внимание практике медитации как ключевому компоненту пробуждения внутренней природы человека, сострадания и мудрости. Практика медитации (дзен по-японски) как средство достижения просветления была введена, как мы видели, самим Буддой. Дзен приблизился к буддизму самым прямым, простым и практичным способом. Он понял, что просветление было самым фундаментальным аспектом буддизма, и таким образом покончил со священными писаниями, ритуалами и объектами поклонения, которые стали основным аспектом буддизма махаяны в Индии.

Этот более прямой подход был внедрен в Китае в шестом веке путешествующим индийским монахом Бодхидармой. Столетием позже он был внедрен в Японии. В этом новом методическом подходе (или без метода) духовная истина должна была передаваться не словами, а духовным просветлением. С этой целью мастера дзен использовали (наряду с медитацией) загадки с вопросами и ответами, известные как коаны, чтобы вызвать быстрое просветление у своих учеников, шокировав их, отвлекая от традиционных способов логического мышления. Один хорошо известный коан заключается в созерцании звука хлопка одной ладони. Кроме того, они также использовали дзен-поэзию, живопись и каллиграфию как средства достижения просветления или как пальцы, указывающие на луну.

Дзен начал формироваться как особая школа буддизма махаяны, когда индийский мудрец Бодхидхарма (ок. 470—543) преподавал в Шаолиньском монастыре в Китае. (Да, это реальное место, и да, существует историческая связь между кунг-фу и дзен.) По сей день Бодхидхарму называют Первым Патриархом дзен.

Учение Бодхидхармы использовало некоторые уже происходящие разработки, такие как слияние философского даосизма с буддизмом. Даосизм оказал настолько глубокое влияние на ранний дзен, что на некоторых философов и тексты претендуют обе религии. Ранние философии махаяны мадхьямики (ок. третий век н.э.) и Йогачары (ок. третий век н.э.) также сыграли огромную роль в развитии дзен.

При Шестом Патриархе, Хуэйнэне (638—713 гг. н.э.), дзэн сбросил большую часть своих рудиментарных индийских атрибутов, став более китайским и больше похожим на тот дзэн, о котором мы сейчас думаем. Некоторые считают Хуэйнэна, а не Бодхидхарму, истинным отцом дзен, поскольку его личность и влияние ощущаются в дзен по сей день. Правление Хуэйнэна пришлось на начало того, что до сих пор называют Золотым веком дзэн. Этот Золотой век процветал в тот же период, что и китайская династия Тан, 618—907 гг. н.э., и мастера этого Золотого века до сих пор обращаются к современности через коаны и истории.

В течение этих лет дзен организовал себя в пять «домов», или пять школ. Две из них, называемые по-японски школами Риндзай и Сото, все еще существуют и отличаются друг от друга.

Дзен был передан во Вьетнам очень рано, возможно, еще в седьмом веке. Ряд учителей принесли дзен в Корею в Золотой век. Эйхэй Догэн (1200—1253) не был первым учителем дзен в Японии, но он был первым, кто основал линию преемственности, которая живет по сей день. Запад заинтересовался дзен после Второй мировой войны, и сейчас дзен прочно утвердился в Северной Америке, Европе и других местах.

Дзен-буддизм достиг Японии в 7 веке, но прочно утвердился только в 12 веке. Дзен проник в эстетические аспекты повседневной жизни в Японии, в частности в простой акт чаепития. Ближе к концу 12 века порошкообразный зеленый чай был привезен в Японию из Китая вернувшимися дзен-буддийскими монахами, которые пили чай, чтобы не заснуть в течение долгих часов медитации. Дух и этикет подачи чая были преобразованы в искусство «чайной церемонии» (ча-но-ю, горячая вода для чая), впервые выполненной дзэнскими монахами для военного сословия в 15 веке.

В 16 веке чайные мастера, чья практика была основана на дзен, стали арбитрами эстетического вкуса. Они начали использовать местные деревенские изделия, такие как посуда шигараки, отобранные за их естественную красоту. Грубая и динамичная банка из-под шигараки, первоначально изготовленная для хранения зерна, была использована в качестве контейнера для чайных листьев. Эстетический вкус и духовное восприятие красоты чайных мастеров распространились на все знакомое и обыденное, включая предметы скромного происхождения. Любовь японцев к природе включает в себя признательность за естественные текстуры и грубые случайные эффекты.

Концепция красоты бедности имеет отношение к признанию этого уникального бумажного одеяния (камико), сделанного из бумаги и подбитого шелком, которое носили мужчины и женщины всех сословий в период Эдо (1615—1868). Бумага использовалась для изготовления одежды в Японии около тысячи лет назад. Бедняки, которые не могли позволить себе шелк или хлопок, использовали бумагу как дешевый материал для одежды. Бумажная одежда не была долговечной. При ношении его можно было легко повредить и порвать, а при стирке оно рассыпалось. Буддийские монахи носили бумажную одежду бедняков, ассоциируя ее со «священной бедностью». Подражая монахам, другие члены общества, от самураев и знати до странствующих поэтов и чайных мастеров, носили бумажную одежду, которая стала символом отстраненной простоты, смирения и уязвимости.