Текст книги "Хулиган"

7. Арийцы

Он шел по хорошо освещённому коридору. Его шаги были равномерными и чёткими. Отработанный строевой шаг, как секундная стрелка часов, отбивал счёт. Подойдя к двери, рядом с которой стоял молодой мужчина лет двадцати пяти, вытянувшийся по стойке смирно, он чопорно и пристально посмотрел в его синие глаза. Руки постового или охранника, были заставлены за спину, ноги расставлены на ширину плеч, подбородок был слегка приподнят к верху. На ногах блестели в свете лампы черные крепкие ботинки, на запястье виднелась татуировка в виде орла с распущенными крыльями, сидящего на фашистской свастике.

– Тебе пора немного подстричь волосы. Не следует быть неряхой, помни, к какой великой нации ты принадлежишь. Мы должны быть в форме всегда. Должны быть лучшими! Ты понял!

– Понял, – коротко ответил караульный, вытянувшись во весь свой рост.

Зайдя в спортивный зал, он увидел выстроенных в шеренгу семь человек. Одеты они были в черные кожаные куртки без воротников, на ногах у большинства виднелись джинсы, у многих головы аккуратно выбриты, на многих красовались татуировки с фашистской символикой, все стройные и крепкие. На стенах небольшого зала, висели флаги, фашистская свастика, портрет Адольфа Гитлера. Полная тишина в помещении, и лишь четкий, чеканно отработанный шаг, нарушал эту тишину. Подойдя к одному из парней, стоящих неподвижно в строю, он взглянул в его синие глаза. Напротив него стоял коротко постриженный белокурый, молодой парень лет двадцати двух.

– Мы должны быть лучше всех, господа! – слегка отряхнув с него пылинку, он продолжал, – сегодня наша нация станет еще сильнее и могущественней. Наши братья, с востока, не забывают нас. Они помнят, что здесь ещё есть верные нации люди, и они готовы помочь им, когда это потребуется. Сегодня к нам приезжает ваш новый учитель, великий мастер, владеющий искусством самурайского меча, истинный ариец и верный сын нации – Тахура Сан. Его чин, говорит, что к нам едет уважаемый и преданный нашему делу человек. Он мой большой друг и брат. Он будет учить вас своему древнему воинскому искусству. Вы должны не только уважительно относиться к его званию, но и подчиняться ему так же, как мне. Наши братья, так же передают нам небольшую спонсорскую помощь – в поддержку развития нашего дела. Зит хай! – громко произнёс он. Эхо разнеслось по залу, и тут же вдогонку укрепилось еще мощной звуковой волной членов группы:

– Зит хай!!! – раздались голоса в ответ.

Все внимательно следили за его движениями.

– Наталия Петровна посвятит вас в курс дела, – сказал предводитель и чопорно удалился.

Вечером того же дня, в кабинете.

– Тимур Андреевич, а кто вместе с вами пойдёт его встречать, – сказала Наталия Петровна, обращаясь к своему босу.

– Думаю, что это будете вы, – сказал Тимур.

– Хорошо, – твердо произнесла Наталья Петровна, словно ей только что дали важный приказ.

– Я хотел бы поговорить с вами вот о чём. Через месяц, у ребят праздник, они должны весело провести время, вы меня понимаете?

Она кивнула головой, уставившись на Тимура, как преданный солдат на командира.

– Поэтому, – продолжал он, – пусть новой жертвой будет какой-то молодой человек. Я чувствую, что ребята заскучали.

– Вы хотите его убить, но ведь это опасно, а как же…

– Я уже подумал об этом. Это должен быть какой-то бомж… ну, в общем, тот, кого не станут искать. Вы меня понимаете? – он поглядел на неё, прищурив глаза.

Она вновь покорно кивнула головой.

– Да! Естественно, он должен быть евреем, – добавил Тимур.

– Но, практически невозможно…

– Запомните, для нас нет ничего невозможного и не выполнимого, – он немного помолчал, а затем продолжил. – А вы знаете, мы должны сделать вот что. Пусть кто-то из ребят, выберет кого-то схожего с этой нацией и назовёт его евреем. С их яростными действиями, и разгоряченными сердцами, преданными нашему делу, я думаю, что они не будут выяснять уже принадлежность к нации. Ну, как вам это, – он вновь поглядел на неё.

– Да, ловко придумано… – согласилась, кивая, молодая женщина лет тридцати.

– Кстати, у вас есть парень на примете, которому можно поручить это дело?

– Думаю, что да.

– Вот и прекрасно. Ребята заскучали, надо их молодую кровь взбодрить и разогнать, поддержать их боевой дух, так что, – он замолк, обдумывая фразу.

– Я возложу это на надёжного человека.

– Вот и отлично. О вашем вознаграждении и о прикрытии, я позабочусь.

* * *

Две недели спустя. Ранним утром, в приёмной декана.

– Мы уже целый час ждём, – тихо произнёс Никита, бросив взгляд в сторону двери.

На нём был новенький костюм, белая рубашка, с галстуком. Он уже не был похож на беспризорника или бомжа. Это был вымытый, ухоженный, опрятный юноша. Никита неохотно расстался со своими перепутанными кудрями. Теперь же его аккуратная прическа украшала весь внешний вид этого симпатичного молодого парня, у которого жизнь только начиналась.

– Ничего, потерпи. А как ты собираешься сдавать вступные экзамены, а потом и сессию? В учёбе необходимо терпение.

– Алёша, а может быть не надо учёбы. Я и так многое умею делать.

– Не говори глупостей. У тебя должно быть образование. Будь самим собой, ведь ты же способный и трудолюбивый парень. Я ведь видел твои лепные работы, это мог сделать только по настоящему талантливый человек. Ты прирождённый скульптор и художник. Поверь мне. Ты не должен губить свой талант. Своё искусство неси миру. Ты этого достоин. А я, в свою очередь, позабочусь о том, что бы ты ни потерял и развил этот талант.

Никита, по-детски засмущался.

– Спасибо тебе Алеша. Если честно, то мне очень хочется обучаться здесь, – он посмотрел в дружелюбные глаза Алексея, и вспомнил, что перед ним сидит тот самый Алексей, с которым он когда-то в детство дружил.

– А может, мне не стоило так одеваться, – продолжал Никита.

– Напротив, только так ты теперь должен ходить. Этот костюм очень идёт тебе, – сказал Алексей.

– Да, но я привык к старой, хоть и порванной одежде. Кроме того, может в старой моей одежде они меня скорее возьмут, – волнуясь сказал Никита.

– Не говори ерунды. А если тебе так дорога твоя старая одежда, то постирай её и заштопай дыры… и вообще, если она так для тебя дорога, то можешь оставить её на память, но не носи её, ведь теперь ты будешь учиться здесь…

Их беседу прервала молоденькая накрашенная секретарша.

– Можете входить, декан примет вас, – сказала она визгливым тоненьким голоском.

– Жди меня здесь, а то ещё скажешь что-то не то. Если ты понадобишься, я тебя позову, – сказал Алексей, обращаясь к Никите.

Алексей вошел в кабинет декана. За столом, в роскошном меблированном кабинете, сидел декан художественного факультета. На его столе лежал ноутбук, два мобильных телефона и несколько папок с бумагами. Глядя на Алексея, он поднялся и протянул ему руку. Его губы натянуто расступились и показались два ряда белоснежных зубов. Они пожали друг другу руки, и декан вежливо предложил Алексею сесть.

– По какому вопросу вы ко мне, молодой человек? – сказал декан.

– Я хотел бы похлопотать за одного абитуриента.

– Да, я в курсе событий. А кем вы ему приходитесь? – спросил декан.

– Я его старший брат, – ответил Алексей.

– Но, вы знаете, не смотря на его работы, у него нет полного среднего образования, к тому же он провалил вступные экзамены.

– Да, я знаю,… но ведь он настоящий талант, вы же видели его работы, – сказал Алексей, поглядывая на альбомную папку, лежащую на столе перед деканом.

– В нашем учреждении много учатся разных талантов, – декан тяжело вздохнул, – к сожалению, мы вынуждены отказать ему в учёбе.

– Поймите же, у него было трудное детство. Он из беспризорников. У него нет родителей. Единственный, кто у него есть – это я…

– Вы извините, что перебиваю вас, но у нас обучаются много разных студентов, среди них есть и такие как он. Однако правила поступления одинаковы для всех, и он не исключение. У нас бедное заведение, но правила строги. Декан подошел к окну и поправил галстук.

– Жарко что-то сегодня, не находите? – вяло проговорил декан.

Алексей вытащил из кармана небольшой конверт и положил его на стол, перед деканом.

– Я в долгу не останусь, – сказал Алексей.

– Вы, что это. Решили меня подкупить?

– Ни в коем случае. Это в фонд учреждения. Как безвозмездная спонсорская помощь.

– А! Вот оно, что. Ну, разве что спонсорская помощь. Это благой поступок с вашей стороны. Студенты будут помнить о вашей безвозмездной помощи.

– Не стоит упоминать моё имя. А что на счёт Никиты? – спросил Алексей, поглядывая на декана, вытирающего с шеи капли пота и искоса поглядывая на белый конверт.

Декан задумался, потом тяжело вздохнул и ответил.

– Ему необходимо приобрести диплом о среднем образовании.

– Я позабочусь об этом, – сказал Алексей.

Декан взял конверт со стола и заглянул в него оценивающим взглядом, затем поднял голову и кислым выражением лица сказал:

– Обычная спонсорская помощь бывает в раза два больше, – декан недоумевая уставился на Алексея.

– Я вас прекрасно понял. Остальную сумму я принесу через пару недель, – спокойно произнёс Алексей.

– Ну, тогда мы договорились, – сказал декан с натянутой улыбкой.

Они оба встали из-за стола. Провожая Алексея до дверей, декан сказал:

– Да, и не забудьте диплом о среднем образовании, иначе я ничем ему не смогу помочь, – он ехидно улыбнулся.

Алексей кивнул головой, и ничего не ответив, вышел из кабинета.

– Машенька, – сказал декан, обращаясь к своей секретарше.

– Да, Антон Палыч, я вас внимательно слушаю, – писклявым голоском сказала секретарша.

– У меня ещё есть кто-то на утро?

– Сейчас посмотрю, – она заглянула в свою записную книжку, – пожалуй, нет.

– Тогда, пожалуйста, сделай мне кофе.

– Да, Антон Палыч, – сказала секретарша, прикрывая дверь его кабинета.

– Ну, Никита, будешь ты теперь учиться, – торжественно и улыбаясь, сказал Алексей своему другу Никите.

– Огромное спасибо тебе, – он наклонился к рукам Алексея, что бы поцеловать их, но Алексей резко убрал их в стороны.

– Ты, что это? Как ты можешь, ты же друг мой, и даже больше… ты мне как младший брат!

– Извини меня, Алешенька, – тихо произнёс Никита.

– Я уверен, что ты, обучаясь в этом заведении, с твоим талантом, достигнешь большого результата. Твои работы обязательно станут известными на весь Мир. И это учебное заведение ещё будет гордиться тем, что ты в нём учился. Вот увидишь.

Алексей тепло улыбнулся, смотря на повеселевшего Никиту, который то и дело подпрыгивал вокруг него, идя то слева, то справа от Алексея.

Возвращаясь обратно домой, Алексей почему-то свернул с обычного пути и направился в частный сектор.

– Алеша, а что мы здесь забыли? – спросил Никита.

– Мне просто здесь приятно гулять, вспоминая наше детство, – неопределенно ответил Алексей.

Так молча они подошли к небольшому переулку и свернув на него, Алексей увидел роскошный двухэтажный особняк. За массивными извилистыми воротами никого не было, по ухоженному суду, расположенному напротив дома, гулял лишь одинокий ветер. На противоположной стороне переулка сгорбившись, сидела на небольшой лавочке старушка, и с любопытством поглядывала на ребят. Алесей и недоумевающий Никита подошли к старушке.

– Вы здесь живете? – спросил Алексей.

– Давно уже, сынок, – ответила старушка, слегка выпрямившись, и прищурив взгляд, пытаясь узнать молодого человека, заговорившего с ней.

– Скажите, вы всех жильцов знаете? – спросил Алексей.

– Я с самого рождения здесь живу. Конечно всех. Вас кто интересует, – поинтересовалась старушка.

– Меня интересует вон тот дом, – Алексей указал рукой на двухэтажный особняк. – Там живет девушка по имени Наташа. Скажите, пожалуйста, как часто она выходит? Я помню, там охрана была, а теперь что-то не видать.

– Все правильно ты говоришь, сынок, – ответила старушка. – Когда-то, года три тому назад, действительно там была хорошенькая девушка и ее звали Наташа.

– Почему была? – удивился Алексей, он почувствовал, как его сердце сжалось, а по спине пробежал холодок. – Что случилось, – спросил он с замиранием в сердце.

– Я лично была свидетелем трагедии, – сказала, вспоминая старушка. – Её отец, солидный бизнесмен, выходил тогда из ворот в сопровождении охранника. Ну вы понимаете, время не легкое, у них всегда охрана была. Я очень уважала этого человека. Он, по-видимому, много работал, от того и такое состояние накопил. Молодец, что может обеспечить свою семью. В общем, не успел он и трех шагов пройти к своей машине, рядом с которой стоял водитель, как неожиданно из-за угла выехала какая-то темно-синяя машина с черными окнами. Они даже не остановились, так на ходу и прогремели автоматные очереди. Я с ужасом прижалась тогда к дереву, так и простояла на коленях, пока эти ироды не скрылись. Его, охранника и водителя убили. Всю машину их расстреляли, проклятые.

– А девушка? – спросил взволнованным голосом Алексей. – Что с ней?

– Наташеньки, слава богу, там не оказалось, – сказала старушка.

– Она жива, с ней все в порядке?

– Думаю, что да.

– Не понял, – удивленно, сказал Алексей.

– Уехала она с мамой, они здесь, после трагической гибели отца и мужа, не смогли тут находиться.

– Но, где же они сейчас? Куда уехали? – проявляя нескрываемый интерес, спросил Алексей.

– Далеко. Но это по секрету, я обещала не говорить. Вижу, что вы хорошие ребята, – сказала старушка, еще раз оглядывая костюм и аккуратную прическу Никиты.

– Но, насколько далеко? Пожалуйста, мне это очень важно, – сказал доброжелательно Алексей.

– Ох, сынок. Вряд ли ты сможешь доехать. На другой конец света. Подальше от воспоминаний и беспорядков, которые помнится эта земля. В Америку, в Штаты. А дом продали, какие-то важные люди здесь поселились, говорят депутат. Живет он с супругой и двумя маленькими детьми.

8. Угасание последней надежды

Две недели спустя. Над городом сгустились сумерки, последние алые лучи отступили перед темными тенями и превратились в одинокую полоску света на горизонте, прячась за несколькими хмурыми тучами, небрежно раскинувшими свои серые лохмотья. Счастливый Никита не торопясь шёл домой, насвистывая какую-то веселую мелодию, а точнее на квартиру, которую они с Алексеем временно снимали. Теперь, с появлением друга, Никите не приходилось ночевать на чердаках или в подвалах. Он шёл в тёплую, уютную квартиру, и знал, что его там ждут, что он кому-то нужен. Счастливый он был и потому, что Алексею удалось собрать нужную сумму денег, для оплаты образования в художественном техникуме. Верх юношеской радости и чувство большого счастья, переполняли сознание юноши, его сердце пело, на душе было радостно, он сладостно предвкушал будущее, погрузившись в согревающие сердце грезы. Одно, только тревожило Никиту, то, что он не послушал Алексея, и вновь одел свою старую одежду, хоть и чистую, выстиранною. Никита, посчитал, что в этой одежде будет ему лучше передать деньги декану. Он подумал, что возможно декан, видя его внешний вид, сжалится и не возьмёт все деньги, и тогда Никите удастся сэкономить часть денег, заработанных Алексеем. И тогда, Алексей, видя, что Никита сэкономил его деньги, обрадуется этому и похвалит его предприимчивость. Однако этого не произошло. Не смотря на жалкий вид Никиты, а он умел это делать профессионально, имея огромный опыт тяжелой жизни беспризорника, молча забрав пакет с деньгами и пересчитав их сумму, декан больше ничего не сказал. Но, несмотря на это, у Никиты всё равно было хорошее настроение. Ведь он самостоятельно выполнил просьбу Алексея.

Пока счастливый Никита шёл по улицам города домой, где он был не одинок, недалеко от того дома, где они жили, по слабо освещённому переулку шел пьяный мужчина. Его куртка была расстегнутой, из заднего кармана брюк торчал портмоне. Покачиваясь из стороны в сторону, как корабль во время шторма, пьяный то и дело ударялся о стены узкого переулка. Впереди него стояли четверо высоких парней, одетых в чёрные куртки без воротников, коротко постриженных, на ногах у них были джинсы и налакированные армейские ботинки. Они тихо переговаривались между собой.

– Ну что, долго нам стоять ещё здесь. А если сюда никто не завернёт? – спросил рыжеволосый.

– Не дрейфь. Обязательно завернёт. Вот увидишь. Это единственное тихое место.

– Ба, да ты глянь, а вот и клиент…

– Ну, ребята, – сказал старший из них, – пора браться за дело. Ух, и повеселимся сейчас.

Быстрыми шагами, они стали приближаться к только что завернувшему в переулок пьянице, который ничего ещё не подозревал. Достигнув пьяного, они окружили его со всех сторон.

– О! А вы кто? А дружинники! – сказал пьяным голосом ничего не подозревающий мужчина. – Будете обыскивать. Ну, пьян, ну и что… имею право,… я живу в свободной стране! – пьяница плохо видел в темноте и принял этих ребят за дружинников. Увидев на их плечах красные повязки, он не заметил небольшой черного цвета символ – фашистскую свастику.

Получив сзади сильный удар в бедро правой ноги, он упал на колени, и пробормотал матерным словом. Он хотел подняться, но, опять получив удар в спину, затем в голову, вновь в спину, наконец он упал на землю. Арийцы избивали свою жертву ногами, теми самыми тяжелыми армейскими ботинками. Удары наносились со всех сторон и по всему телу. Старший из них достал, из кармана своей кожаной куртки, небольшой металлический предмет, и одел его на кисть своей правой руки. Это был кастет, на передней части которого была печать в виде фашистской свастики. Этим предметом он клеймил свои жертвы, перед тем как вырубить их окончательно.

– Постойте ребята! – сказал старший, – дайте-ка мне поставить клеймо на его лбу. Он не мог в суматохе прицелиться.

Они подчинились, и, взяв пьяного по обе стороны за руки, приподняли его. Мужчина уже не сопротивлялся, возможно, он уже потерял сознание, во всяком случае, он не делал никаких попыток сопротивления и покорно свисал на крепких руках, с железной хваткой. Его лицо кровоточило во многих местах. Размахнувшись, старший ударил кулаком, в котором он сжимал кастет. Удар пришелся прямо в лоб несчастному. Удар был настолько сильным, что пьяный мужчина отлетел к стене, и, ударившись об неё, упал, расстелившись на землю.

– Ты глянь, хорошо я его приложил, прямо промеж глаз, – сказал старший скинхедовец, внимательно оглядывая лоб несчастного.

На лбу несчастного пьяницы, виднелся окровавленный, маленький фашистский крест. Во время падения, из кармана его брюк вывалился портмоне. Один из арийцев поднял и раскрыл его, там была небольшая сумма денег и паспорт.

– Так, так, посмотрим, – сказал один из бритоголовых, разворачивая документ к тусклой лампочке, одиноко светившей над парадной. – Паспорт выдан гражданину Гаврилову Сергею, 1956 года рождения, национальность – русский. О, чёрт! – он поднял голову, и с ужасом посмотрел на старшего. – Он же русский.

– Да, нам не повезло. Вечеринка закончилась. Этот козёл – русский.

– За гибель русского, наш бос нам голову оторвёт.

– Он ещё дышит, ребята! – сказал один из парней, нагнувшийся над несчастным.

– Ладно, бросаем его и уходим, – приказал старший.

Вдруг в переулок завернул молодой парень. Арийцы оживились.

– Я надеюсь, у этого не будет паспорта.

Никита прошел мимо них, тревожно оглядываясь при этом по сторонам.

– Ты глянь, похоже, это какой-то бомж, – заметил один из арийцев. – Лови его ребята! Вечеринка продолжается!

Никита не сразу понял, что на него открыли охоту. За его спиной медленно, шаг в шаг шли четверо парней одетых в черные куртки. Тяжелые ботинки выбивали такт. Никита, почувствовав беду, ускорил свой шаг. Шаги за его спиной тоже ускорились. Тогда Никита перешел на бег, и позади него тоже начали бежать.

– Стой! Чёрт тебя бери! – кто-то закричал за его спиной, задыхаясь от внезапного бега.

Никита и не думал останавливаться. Ему много раз приходилось иметь дело с различного рода подонками. И почти всегда ему удавалось убежать. Но не в этот раз. С другой стороны переулка, на встречу к нему двигались трое. Никита сразу же заметил их стройные фигуры. Оба выхода из меленького переулка были перекрыты. Арийцы уже не торопились, поняв, что их жертве некуда бежать. Никита судорожно искал выход, и вдруг он его обнаружил. Удача. Небольшой подъезд, скрывающийся в темноте. Слава богу, что в этом доме было два подъезда. Не задумываясь, он кинулся бежать к нему. Арийцы сразу не поняли, что жертва нашла выход, а осознав свой просчет, все семеро помчались к маленькому затемненному подъезду. Забежав внутрь подъезда пятиэтажного дома, Никита обнаружил, что здесь не было второго выхода. Ему оставалось лишь подниматься наверх, с надеждой, что кто ни будь из жильцов выйдет ему на помощь. Быстро поднявшись на пятый этаж, он позвонил в двери одной из квартир, затем другой, в надежде, что хоть кто-то откроет. Ему многое не нужно, лишь свидетели.

– Что тебе нужно? – раздался раздраженный голос из-за двери.

– Пожалуйста, впустите меня, за мной гонятся… – сказал запыхавшийся перепуганный Никита. Он не мог ничего другого придумать, поэтому сказал правду, как его учил Алексей.

– Не открою. Иди знай, кто здесь бродит по вечерам, убирайся, а то я вызову милицию и тебя посадят! – раздался раздраженный женский голос из-за двери.

На нижних этажах послышался шум стремительно бегущих за ним парней. Некогда было разговаривать с женщиной, тем более что она и не собиралась впускать его. Никита быстро огляделся и увидел под потолком коридора небольшой выход на крышу дома. Разъярённая толпа скинхедовцев, поднявшись на последний пятый этаж, обнаружила, что выход наверх был единственным для бегства их жертвы. Неторопливо поднявшись на крышу и немного отдышавшись, они начали окружать Никиту. Добежав до края крыши, Никита остановился. Его неустанно преследовала стая, внешне напоминающая стаю серых волков, охотившаяся на свою добычу. Через полминуты охота завершилась. Никиту загнали на самый край крыши и окружили с трёх сторон. Никита со страхом поглядел вниз, балкона там не оказалось, лишь отвесная стена. Было высоко. Он обернулся лицом к своим преследователям, не зная истинной цели нападавших.

– Пожалуйста, добрые люди, не трогайте меня. Отпустите, – юношеским голосом жалобно произнес Никита.

– Вы поглядите на него, ребята! – сказал один из арийцев. – А ведь он похож на еврея!

– Не похож, а еврей и есть! – сказал другой ариец.

– Да, точно. Ах ты, еврейская сволочь!

– Нет у евреев жизни. Они не люди! Отберём её! Да! – закричал бешеным голосом один из нападавших.

– Врубай свою шарманку, – обратился старший скинхедовец к одному из своих подчинённых, который наготове уже держал небольшой, переносной аудио магнитофон.

– Давай, вруби, что ни будь, из тяжёлого метала. Я люблю тебя метал! – истерически заорал один из скинхедовцев, который настраивал себя, что бы войти в транс.

Раздалась громкая музыка какой-то немецкой рок группы. Другой скинхедовец, достав видео камеру с освещением, принялся снимать всё на видеоплёнку, что бы потом показать босу.

– Ах ты еврейский ублюдок! Решил убежать от нас. Надо было сразу остановиться, когда тебе приказывают! Не подчиняешься, значит!

– Я…я… – запинаясь, хотел сказать в свою защиту что-то Никита. Слёзы шли из его глаз, его тело дрожало, ему совсем не хотелось умирать, ведь сегодня он лишь едва почувствовал радость к жизни, которая часто разворачивалась к нему спиной. – Я не еврей, – сказал, сквозь слёзы он.

– Ложь! Заткни свою ублюдочную пасть, вонючий еврей, когда с тобой разговаривает человек! – с большой ненавистью и презрением сказал старший. – Ребята, помните, не до смерти, он нам ещё понадобится. Веселье только начинается! – сказал он, обращаясь к остальным. – Ну, что урод, встретимся в аду, – продолжал старший, одевая при этом, на свою кисть какой-то маленький металлический предмет.

Все вместе, медленными шагами, они стали приближаться к Никите. Вдруг старший остановился и жестом руки остановил остальных.

– Что это у тебя там, придурковатый еврей! – сказал он, нагло обращаясь к Никите.

Рука Никиты сильно дрожала. Он держал в ней свой маленький оловянный крестик, с изображением распятого Иисуса Христа. Этот крестик он носил с собой ещё с рождения. Вероятно, это всё что у него осталось в память от его родителей.

Этим крестиком Никита стал креститься.

– Вот придурок! Вы поглядите, какой верующий еврей нам попался! Думает, что его бог спасёт. Бога нет! – язвительно и злобно произнес рыжеволосый парень лет двадцати пяти.

– Ладно, кончаем с ним… это и так уже затянулось… – сказал старший.

Они вновь стали приближаться к своей жертве. Никита сделал ещё один шаг назад и оказался на самом краю крыши дома. Сильно прижав крестик к своей груди, он вдруг произнёс:

– Христос! Я иду к тебе! – эти слова он сказал без малейших содроганий голоса.

Это были последние слова Никиты. Его тело упало вниз. Нападающие молодчики еще несколько минут молча смотрели вниз, так и не поняв, что произошло. Почему он сам спрыгнул?

– Вот, чёрт! Испортил всю вечеринку, – сказал старший. – Уходим, и выключи ты эту музыку! – закричал он на своего товарища.

Выбежав из дома, они сели в ожидавшую их неподалеку машину с затемнёнными окнами, и умчались прочь, растворившись во мраке безлюдной улицы, словно демоны из преисподни.

Вечером на следующий день. Алексея доставили в районное отделение милиции, для дачи показаний. Следователь, допрашивающий его, был ему знаком. Это был капитан Михеев.

– Может быть, мне объяснят, почему меня арестовали? Знаете, мне ведь надо ещё на работу идти. Мне и так было очень трудно найти её. Вам ведь известно, как принимают на работу бывших заключённых.

Спокойно закурив сигарету, капитан тяжело вздохнул, выпустив клубни дыма. Раскрыв папку, лежавшую у него на столе, он сказал:

– Закурить не хочешь?

– Спасибо, не хочу, – ответил Алексей.

– Передо мной лежит начало уголовного дела.

– Интересно, и что же я сделал? – спросил Алексей, слегка взволнованный.

– Вы, ничего, а вот ваш приятель, с которым вы проживаете по адресу…

– Я знаю, по какому адресу мы живём, – Алексей медленно повернул голову и испуганно посмотрел на капитана. – С ним что-то случилось?

– Да, – спокойно ответил капитан, – его нашли мёртвым.

– Как мёртвым?! – Алексей раскрыл рот от удивления, его зрачки расширились, казалось, что он увидел что-то ужасное. Какой-то холодный порыв ветра ворвался в его сердце, охватив беспокойством и вселив в него непреодолимый страх.

– Да, вот так. Сегодня утром обнаружили труп молодого парня, лет семнадцати. Сначала подумали, что это какой-то бомж, но потом его опознали, нашлись люди, которые его не раз видели…

– Как он умер? – тихо произнёс Алексей, не веря, что это возможно.

– Упал с крыши пятиэтажного дома или его столкнули. Я буду говорить с тобой, Алексей, как со взрослым. Вы понимаете, что попадаете под обвинение в преднамеренном убийстве? – он перешел на «вы».

– Это невозможно, он был мне, как родной брат.

– Есть свидетели, которые утверждают, что вчера днём видели вас вместе. Что скажете?

Алексей молчал, склонив голову и уставившись в пол.

– Будете молчать? Вам же хуже, – сказал Михеев. – Да, ведь мы с вашим отцом, когда-то работали вместе! – повысил тон Михеев. – Это был хороший человек, ты должен им гордиться, – он замолк, а потом продолжил, – Ты ведь когда-то подавал большие надежды. Несмотря на горе, тебе надо было найти силы в себе, и продолжать учёбу. Сейчас мог бы стать богатым и образованным человеком. Каким-то банкиром или программистом. Вон их сколько сейчас. А ведь многие из них не были столь талантливы, как ты. Что? Испугался трудной жизни? Да, она нелегко даётся, но прожить её надо достойно.

– Что вам известно о жизни? – злобно произнёс Алексей. – Вы здесь протираете свои штаны, сидя в кресле, и ничего о жизни не знаете, – он закрыл глаза, они были полны слёз, его сердце ныло, а мозг затуманился от переживаний, внезапно нахлынувших на него, словно стая безжалостных коршунов. – Господи, зачем я нужен, я приношу только смерть!

– Постой, постой. Ты не прав, – сбавив тон, сказал Михеев. – Надо жить, надо жить в память тех, кто уже не сможет быть с нами, – Михеев налил с графина в стакан воды и предложил выпить Алексею.

Алексей молчаливо опустил голову.

– Рядом с домом, где нашли твоего товарища, подобрали ещё одного несчастного. Его доставили в больницу с многочисленными переломами и ушибами. Он утверждает, что на него напали какие-то молодчики, одетые во всё чёрное. Да, вспомнил, на лбу у него был кровавый отпечаток фашистской свастики. Не знаю, что всё это значит, буду думать.

Алексей по-прежнему молчал, глядя в пустоту.

– Молчание тебе не поможет.

– Я арестован? – внезапно спросил Алексей.

– Пока нет, но хочу предупредить тебя, что бы ты ни покидал пределы города, до окончания следствия.

– Ответьте мне на один вопрос, – сказал Алексей. – Нашли ли убийц или какие-то следы в расследовании гибели моих родителей?

Капитан тяжело вздохнул. Затем встал и подошел к окну. Заведя руки за спину, он поглядел в окно.

– Дело было закрыто. Я ничего не знаю, – он бросил взгляд на Алексея. – У меня отобрали его. Сказали, что это был мой друг, и поэтому, я не могу это дело вести. Я ничего не мог поделать. Приказ сверху.

– И, что? – спросил, настаивая, Алексей.

Михеев недолго помолчал, как будто хотел, что-то добавить, но не решился.

– Могу назвать лишь одну фамилию и имя человека, который мог бы кое-что знать об этом. Но учти, я тебе ничего не говорил. Когда, я докопался до этого человека, меня хотели отправить в отставку. Начались угрозы, вплоть до физического устранения. А у меня ведь семья, я не мог рисковать. Потом, это дело у меня просто забрали. Это имя несколько раз всплывало в деле. Тихонов Иван Каземирович – бухгалтер, некой крупной корпорации. Мои ребята вели слежку за ним и прослушивание телефонных разговоров. Однако, вскоре, дело стало похожим на внутреннее расследование. Стали всплывать такие имена и фамилии, которые мы произносим стоя. Вероятно, кто-то донёс о ходе расследования, и вскоре дело у меня отобрали и передали под юрисдикцию внутренних расследований в область, – он замолк, а затем продолжил. – Я и тебе не советую лезть в это дело. Опасное оно и запутанное. Много людей замешано.

– Я могу посетить морг, где находится тело погибшего? – спросил Алексей.

– Да, конечно, едем сейчас туда.