Текст книги "Тунгусский метеорит"

Тунгусский метеорит. Год 2013

Графомания – это любовь к письму, о чем все сейчас благополучно забыли.

(Дарья Донцова)

1. Лондон (Фандорин)

Звонок входной двери выдернул меня из утренней дрёмы. Разлепив веки, глянул на часы. Ранний полдень, черт бы их всех подрал, кто бы это ни был! Вчера, верней уже сегодня я засиделся за бумагами до четырех утра. Впрочем, наверное, это опять детишки развлекаются, чума их раздери! Учили бы лучше уроки и мыли руки, а не шлялись бы по подъездам и чердакам. Закрыв глаза, я снова попытался уснуть.

Снова звонок. Чтоб вам!.. Открыл глаза. Осознав, что в квартире я один, и открывать дверь придется всё же мне, я поднялся, накинул халат, нащупал тапки и пошел к входной двери квартиры. Открыл дверь. На пороге стоял в фирменной куртке курьер службы DHL.

– Сэр Николас фон Дорн? – спросил курьер.

У меня ёкнуло сердце! Сэром Николосом фон Дорном звала меня только моя тетушка Синтия. Не говоря ни слова, я полез в барсетку и подал курьеру свой английский паспорт.

– Вам пакет, распишитесь, – курьер, получив подпись, быстро скатился с лестницы.

Оставшись один, я закрыл дверь. Отнес пакет себе в кабинет и положил его на письменный стол. Сам пошел в ванную, побриться и почистить зубы. Расчесываясь перед зеркалом ванной, осознал, что я просто тяну время – мне очень хочется взглянуть на содержимое пакета, но я боюсь, уж больно «оригинальные» у тёти презенты.

Вернулся в кабинет и взял пакет. На пакете тётушкиной рукой выведено по-немецки: «Сэру Николасу фон Дорн. Баронету. В личные руки». Мисс Синтия Борсхед, кузина моей покойной матери, в своем репертуаре – не упускает случая упомянуть мой титул баронета. Я люблю свою тётушку и прощаю ей её маленькие старушечьи страсти. Кстати сказать, это благодаря тётушке Синтии, я получил финансовую независимость – тетушка сделала мне подарок, организовала моей семье Карибский круиз на океанском лайнере класса «люкс» и подбросила мне задачку, решив которую я отыскал пиратский клад трехсотлетней давности. Так что, это благодаря тётушке, я могу теперь не браться за хорошо оплачиваемую, но скучную, работу. Нет, я не бездельник, я по-прежнему оказываю услуги по розыску сведений и артефактов, но теперь я могу выбирать, чем мне заниматься.

Вскрыл пакет. В пакете оказалась небольшая рамочка, под стеклом которой был листок бумаги с китайскими иероглифами. Иероглифы были выполнены кисточкой красной тушью. Мазки выписанные, казалось бы, небрежно, но сразу было видно, что они нанесены мастерской рукой. Наверное, какое-то изречение Будды, подобными листами приторговывают буддийские монахи. Что означали иероглифы, мне было не известно, в китайском я не силен. В глаза бросился иероглиф в конце текста – «Сокровище», «Драгоценность» или «Жемчуг». Я хорошо запомнил этот иероглиф после посещения с тётушкой китайской ювелирной лавки на острове Мартиника.

Порывшись в интернет-словарях, нашел иероглиф, стоящий пред иероглифом «Жемчуг». Им оказался «Черный». Правда, нашел я его не в китайском, а в японском словаре, но я думаю, что сути это не меняет.

«Чёрный жемчуг», по-видимому, именно это сочетание заинтересовало тётушку – тётушка считает себя гранд-дамой, поэтому носит только антикварные драгоценности. Я заглянул в пакет, в нем больше ничего не было – ни записки, ни письма. Странно! Похоже, тётушка мне подбросила очередную загадку. Загадка, ну, это по моей части!

Пересчитал иероглифы, набралось их на 31 слог. И в расположении иероглифов угадывалось что-то знакомое. Вот оно что, это не «китайская грамота», а японская Танка.

Ладно, по тексту пока всё, переводом займусь позже. Стал рассматривать рамку. Красное дерево, судя по текстуре и едва уловимому запаху – сандал. Если судить по трещинам лака, деревянная рамочка, безусловно, старая, как, впрочем, и картонка подложки. Но картон явно недавно переклеивали. Канцелярским ножом поддел картонку и вынул лист из рамочки.

Так, пожелтевшая бумага, по возрасту примерно столетней давности. На обратной стороне бледная надпись голубыми чернилами, выполненная каллиграфическим почерком по-русски.

На берегу Чулакана

Где ветер, сгоняя надоедливый гнус,

Летит над жилищем шамана.

Ждете ли вы кого, как прежде,

Загадочные чудесные черные жемчужины.

Ну, вот, и с переводом порядок, кто-то облегчил мне задачу. Смущало слово «Чулакан». В памяти всплыл ассоциативный ряд: Юкатан, Чичен-Ицу, Кукулькан. Это в Мексике. Понятно, в Танке идет речь о кладе или захоронении сокровища, предположительно, черного жемчуга на берегу какого-то Чулакана. Ну, это понятно, Карибский бассейн – одно из немногих мест, где добывают черный жемчуг.

Однако перевод Танки пока ничего не дает, никаких намеков на место положения клада, нет карты или ключа к ней. Упоминание в тексте жилища шамана – слабое утешение. Возможно, перевод фальшивый, надо будет заказать профессиональный перевод. Возможно, что текст или перевод – анаграмма, ребус, или шарада. Ну, этим можно заняться позже, займемся внешними признаками.

Почерк! Каллиграфический почерк мне показался ужасно знакомым, где-то я его уже видел. Я поднялся, вынул из стеллажа коробку с рукописями и дневниками моего прадеда, действительного статского советника Эраста Петровича Фандорина. Сравнил почерки. Да, это, безусловно, его рука.

Вот так дела! Получается, что мой предок побывал в Мексике и видел какой-то древний клад, возможно, даже индейцев Майя. Ничего подобного в дневниках Эраста Петровича я не встречал. Хотя, конечно, мой прадед бывал в Америке, возможно, он посещал и Мексику.

Странно, что связывает моего прадеда с мексиканской рекой Чулакан, и о каких черных жемчужинах идет речь? Да, загадала мне тётушка загадку!

Ладно, глянем, где эта самая Чулакан. Поиск в интернете превзошел все мои ожидания, второе название реки Чулакан – Подкаменная Тунгуска – реки, известной, как место падения Тунгусского метеорита. Полный бред, какой к черту жемчуг в северной Российской реке.

Нет, это не Танка, судя по тексту, скорей всего, это Кёка, что в буквальном переводе означает «безумные стихи». Понимая, что жемчуг и Тунгуска – полный абсурд, я всё же ввел эти слова в интернет-поиск.

Каково же было моё удивление, когда я нашел следующее: Первая экспедиция к месту падения Тунгусского метеорита прошла в 1927 году под руководством Л.А.Кулика. Вещество гипотетического Тунгусского метеороида не было найдено в сколь-нибудь значительных количествах; однако, были обнаружены микроскопические силикатные и магнетитовые шарики. Повышенное содержание некоторых элементов в этих шариках указывало на космическое происхождение вещества в них. Все последующие экспедиции к месту падения метеорита ничего не добавили, за исключением количества теорий о природе метеорита. Таких теорий уже под сотню, от падения космического звездолёта с инопланетянами, до «пылевого» взрыва облака расплодившегося гнуса. Правда, время от времени, охотники за метеоритом находили крупные шарики, размером с вишню, напоминающие застывшие «брызги электросварки», именно они и получили название «Тунгусский жемчуг».

Вот это новость! Получается, что мой прадед побывал на месте падения метеорита и видел этот «жемчуг». Конечно, мой прадед объездил полмира, побывал и в Японии, и в Америке, но Чулакан не укладывается ни в какие рамки! Ведь чин действительного статского советника – это же, считай, генерал. Его сфера деятельности – дипломатическая работа, шпионаж и контршпионаж. Правда, он ещё занимался отловом бомбистов. Чем же могла заинтересовать его речка Чулакан, не метеоритом же?

Впрочем, а почему и нет? Для человека с такой удивительной судьбой – всё возможно. Тогда напрашивается вопрос, когда он мог побывать на месте падения метеорита. Надо просмотреть архив прадеда. Но это несколько коробок бумаг. Так, метеорит упал в 1908, а в 1914 Эраст Петрович уже ловил немецких шпионов. Вот и отлично, круг поисков сужается.

Я порылся в коробках на стеллаже и отобрал несколько папок. Этот период архива прадеда мною ещё не разобран, придется просмотреть все бумаги. Через три часа поисков, я выудил только один лист. Это было письмо от некой Софьи К. из Красноярска. Письмо было датировано июнем 1914 года. Это было амурное послание, но в нем содержалась одна интересная фраза: «Розы, посаженные вами в прошлом году, расцвели». А это значит, что Фандорин был в 1913 году, по крайней мере, в Красноярске. Конечно, это не доказывает, что прадед был на месте падения Тунгусского метеорита – «жемчуг» могли найти другие, а прадед его только видел. Иначе бы должна быть карта или записи в дневниках.

Перерыв все оставшиеся бумаги, я больше ничего не нашел. Ни единого упоминания Черного Жемчуга. Я ещё раз рассмотрел лист. Так, рисовая бумага, несомненно, ручной выработки. Для чего, спрашивается, использовать такую дорогую бумагу?

Я включил настольную лампу и рассмотрел бумагу на просвет. Вот оно – водяные знаки! Я выписал их на листок перекидного календаря – «60"53'10' – 101"53’40’». Это, должно быть, координаты! Глянул, где это могло быть. Сомнений не осталось – координаты приблизительно соответствуют месту падения Тунгусского метеорита!

Итак, Эраст Петрович был в 1913 году в Красноярске, а может быть, и вблизи места падения Тунгусского метеорита. Он, без сомнений, видел осколки метеорита или «Загадочные чудесные черные жемчужины» и знал координаты места, где они «ждут». Он изготовил эту напоминалку с водяными знаками, в надежде ещё вернуться к месту падения метеорита. Начавшаяся в 1914 году Первая Мировая Война, должно быть, помешала Эрасту Петровичу в осуществлении его планов.

Надо связаться с тётушкой. Заглянул в почту, тётя Синтия уже прислала письмо.

– Ники, дорогой, ты получил от меня бандероль?

– Тётушка, где вы раздобыли это «сокровище»? – отстучал я письмо.

– Ага, мой мальчик, ты уже понял, что речь идет о сокровище, о «черном жемчуге»? – тут же получил в ответ.

– Так откуда у вас этот документ?

– Ники, в мое отсутствие на наш фамильный Замок Теофельс близ Швебиш-Халля был налет. Какие-то ряженые подонки проникли в библиотеку замка и в японском отделе фотографировали стенд с этими ужасными японскими мечами. Даже пытались разбить стекло стенда. Сработала сигнализация, и грабители убежали. Полиция, конечно же, никого не поймала. Я тут же вернулась в замок.

– Тётушка, а почему «ряженые»?

– В полиции считают, что в замок проникли подростки, заигравшиеся в Зорро или в нидзей. Так вот, просматривая запись камеры видео наблюдения, я обратила внимание, что грабители мало интересуются этими дорогими японскими саблями, всё их внимание было направлено на эту рамку. Заметив иероглиф «Жемчуг», я поняла, что речь идет о каком-то кладе. Поддев картонку рамки одним из этих ножиков, я окончательно убедилась, что речь идет о сокровищах – на обратной стороне листа надпись на кириллице. Вскрой рамку и посмотри.

– Я уже посмотрел, в листе идет речь не об ювелирных драгоценностях, а об осколках Тунгусского метеорита, которые имеют, скорее, научную ценность. Похоже, мой прадед Эраст Петрович Фандорин ровно сто лет тому назад побывал на месте падения метеорита и нашел там что-то интересное. Причем, побывал он там намного раньше официальных экспедиций.

– Ники, я всегда говорила, что род фон Дорн – благородный род и заслуживает быть упомянутым в анналах истории. Ники, ты должен побывать там, ты должен отыскать этот метеорит.

– Тётушка, он сто лет преспокойно там пролежал и ещё немного подождет.

– Ники, метеорит может подождать, а я нет! Я поеду с тобой, где этот чертов метеорит лежит?

– Тётушка, это в Сибири под Красноярском на реке Подкаменная Тунгуска!

– Да хоть на Мадагаскаре! Встречай меня через две недели, я прилечу чартером в этот самый Красноярск. Зафрахтуй яхту.

Нрава у меня тётушка властного и крутого. Эта старая дева всю свою жизнь провела безвылазно в своем кентском поместье, выращивая герань на подоконниках своего родового замка. Несколько лет назад мисс Борсхед перенесла инсульт, усадивший ее в инвалидное кресло, однако она, наоборот, перешла к активному образу жизни, Теперь тётушка существенно расширила круг своих интересов и пристрастилась к путешествиям. Ничто не смело ограничивать свободы Синтии Борсхед, даже параплегия нижних конечностей. А после того как она прошла курс китайской иглотерапии, и, на зло лечащим европейским врачам, смогла вставать на ноги, и немного ходить, опираясь на клюшку, она стала совсем неудержима.

Ладно, прадед оставил потомкам подсказки, надо ехать в Красноярск и там, на месте, попытаться разобраться, что к чему. Благо, я сейчас могу себе это позволить. Материальная независимость сама по себе замечательная штука. К тому же, моя женушка, Алтын, перестала на меня давить, больше не опасаясь, что капризная тётка вычеркнет меня из своего многомиллионного завещания. Кстати, как быть с Алтын, может быть, взять её с собой? А что? Яхта, красоты северной природы, место падения метеорита и всё такое. Не дожидаться же момента любования миром, когда у тебя откажут ноги. К тому же многолетняя война моих женщин сменилась стойким перемирием, тётушка признала за Алтын, нарожавшей таких прекрасных внуков, право носить титул фон Дорнихи.

– Господи, как же хочется жрать, – сказал я сам себе по-русски. Глянул в окно, на дворе опускались сумерки. Я и не заметил, как день пролетел. Задала мне тётушка Синтия задачку. – Ничего, сейчас я заеб… забабахаю яичницу и надо будет, ещё раз перерыть бумаги прадеда, – да, за время моего проживания в Москве, и судя по лексикону, я окончательно обрусел.

2. Москва (Подушкин)

– Моя жена ведьма! – услышал я мужской голос, взявшись за ручку приоткрытой двери кабинета Элеоноры. Господи, ещё один маньяк! Может, на цыпочках вернутся в прихожую, и вызвать оттуда милицию? Нет, пока я буду звонить, маньяк, возможно, зарежет мою хозяйку, Нору. Надо постоять и послушать.

– Моя бывшая жена ведьма и стерва! Держит меня на коротком поводке. Нора, если бы ты знала, во сколько она мне обходится! Но к данному делу она отношения не имеет. Я заехал к тебе по другому поводу. У тебя ведь есть частное сыскное агентство?

У меня отлегло от сердца, я открыл дверь и вошел в кабинет. Нора восседала за письменным столом в своей коляске. Напротив неё сидел какой-то мужчина в тёмных очках, с короткой прической и неухоженной рыжей растительностью на лице. Лицо мне показалось смутно знакомым. Судя по дорогущим костюму и часам – артист или продюсер.

– Познакомьтесь, Иван Павлович Подушкин. Мой начальник отдела разведки, – ого, я быстро расту по служебной лестнице. Из секретарей прямо в начальники отдела разведки. Я на пике карьеры, дальше повышать мой статус просто некуда.

– Роман Аркадьевич, – мужчина поднялся, видать под впечатлением моей должности, и пожал мне руку, – Фамилия моя слишком известна, чтобы её называть.

Конечно же, теперь я узнал посетителя. Ого, Нора знакома с такими людьми, Сам Роман Аркадьевич заглядывает к ней.

– Рома, не тяни кота за яйца! – Нора бывает крута в выражениях, во всяком случае, с близкими людьми, – Надеюсь, ты заехал не для того, чтобы поплакаться мне на своих жен и любовниц?

– Нора, мне нужна помощь.

– Тебе? Да у тебя, у самого огромная служба безопасности! – удивилась Нора.

– Дело щекотливое, я не хочу светиться. Всё началось, в сущности, с каприза одной моей «хорошей знакомой». Она мне: «Ромочка, хочу собственную радиостанцию». Я ей: «Да хоть, телеканал! Хочешь спутник – ретранслятор телеканала для мобильных телефонов?» Подруга с радостью согласилась. Сказано-сделано, заказал японцам спутник, договорился с ракетчиками Плесецка о запуске.

– Рома, ты не мог бы перейти ближе к делу. Меня капризы твоих баб не интересуют, и слежкой за любовницами мы не занимаемся.

– Подожди, Нора, я уже подхожу к сути. Так вот ракетчики пустили ракету, но спутник отстрелился от ракеты сразу после отстыковки первой ступени. Спутник не вышел на расчетную геостационарную орбиту и сгорел в атмосфере. Ладно, думаю, страховка покроет все расходы, куплю новый. А вчера вдруг звонит мне премьер: «Роман Аркадьевич, что ты там за дела замутил с японцами? ФСБ на вас жалуется! Забросили в район падения Тунгусского метеорита какой-то маячок. А теперь в этот район просятся какие-то японские уфологи». Я ему: «Простите, какой маячок? Я хотел запустить спутник-ретранслятор нового телевизионного спортивного канала для сотовых телефонов, но спутник сгорел при запуске». А он мне: «Нехорошо, Роман Аркадьевич, спутник сгорел, а маячок появился». Я ему: «Я не при делах – вы же знаете – я больше по футболу. Мне неприятности с ФСБ не нужны». А он мне: «Ладно, маячок мы с орбиты подавим с помощью электромагнитной пушки. А вы уж поосторожнее с японцами. Если уж так хочется спутник, покупайте наш, у Чубайса».

Роман Аркадьевич замолчал. Нора сидела сосредоточенно о чем-то думала.

– Понимаешь, Нора, меня подставили. Я напряг своих спецов, они утверждают, что никакого маячка по спецификации на спутнике быть не должно. Получается либо наши ракетчики что-то к спутнику приладили, тогда это происки не японцев, а наниста Чубайса, чтобы я покупал спутники у него. Либо японцы, паскуды узкоглазые, подсунули мне свинью.

– Рома, от меня-то ты что хочешь? – спросила Нора.

– Я хочу, чтобы твоя служба разведки последила за этими японскими «уфологами», – Роман Аркадьевич кивнул в мою сторону, – если эти «уфологи» идут за этим «маячком», я хочу чтобы их взяла с поличным ФСБ. Дразнить премьера – себе дороже. Помнишь Ходорковского? Премьер сказал – держаться подальше от японцев – ладно, но и позволять плевать себе в тарелку, я тоже не намерен. Мне нужна твоя помощь. Со своей стороны, я могу предложить яхту с вертолётом в Красноярске, я купил её на подставных лиц.

Ничего себе, просьбочка, надеюсь, Нора откажется.

– Хорошо, Ромочка, я займусь этим делом. Лично!

– Нора, к чему такие жертвы? Твоя служба разведки справится и без тебя. О твоем сыскном агентстве ходят легенды.

– Рома, я собираюсь купить под Красноярском восемь харвестеров. Вот гляну на них и за твоими «уфологами» присмотрю.

Облеченный высокой должностью «начальника» я понимающе кивнул. А понимал я следующее – переубедить Нору не удастся и придется лететь в Красноярск самолетом. И ещё, харвестер – это в переводе «собиратель урожая». Если судить по книгам, то харвестеры собирали спайс в «Дюне» и другие минералы, например, изотопы гелия-3, не помню уж на какой Луне. Интересно, какие минералы собирается собирать Нора. Ну, конечно же, Нора собирается прикупить золотой прииск! Зачем её ещё и золото, Нора и так богата? Понимаю, хочет золотой унитаз, как у того же Романа, я читал – у него такой есть!

– Нора, удивляюсь твоей деловой хватке, древесина сейчас в цене. И я рад, что ты согласилась мне помочь.

– Ну, твоей деловой хватке уже даже Форбс не удивляется. И мы же с тобой старые друзья, ещё с того кооператива, когда вместе шили игрушки.

– Вот и отлично, мои парни соберут всю возможную информацию о японцах, и я перешлю эти данные тебе. А за Чубайсом, этим мастером провокаций, я сам пригляжу.

3. Шереметьево (Фандорин)

Прилетев утром в Москву, я успел заехать на свою московскую квартиру. Оставив вещи в квартире, я пообедал в маленьком ресторанчике. Погуляв немного по Арбату, я забрал вещи и к семи вечера вернулся в аэропорт. До начала регистрации билетов ещё целый час. Сдав вещи в камеру хранения, поднялся в кафешку. Взяв чашку «капучино», нашел свободный столик возле перил балкона. Неторопливо пью кофе, взгляд непроизвольно скользит по залу аэропорта. Неожиданно в глаза бросился один субъект: мужчина в светлом плаще с высоко поднятым воротником, шляпа глубоко надвинута на глаза, темные очки. Субъект, прикрываясь газетой, сквозь дырку в ней наблюдает за той кафешкой, в которой я пью кофе. Было в поведении мужчины что-то картинное, киношное и наигранное. Пародия на плохой детектив. Здесь что, снимают кино? Оглядев всё вокруг, я не заметил никакой киношной аппаратуры. Либо шизик с манией преследования, либо сыщик-любитель.

Допил кофе, спустился в зал ожидания. Субъект растворился в толпе. Гуляю по залу, разглядывая рекламу. Надо ведь как-то убить время. «Убивать время» – глупейшее и безнадежное занятие – не мы убиваем время – это время убивает нас. Объявили регистрацию билетов на Красноярск. Опять на глаза попался «сыщик», он пытался прятаться за колонной, прикрываясь на этот раз журналом. Чёрт, за кем же он следит, уж не за мной ли? Стал совершать диагональные маневры по залу, краем глаза наблюдая за маньяком. Нет, «сыщик» следит не за мной, а за какими-то японцами. Все японцы, во всём мире, похожи друг на друга, нет, не только лицами – все обвешаны видео и фотоаппаратурой. Впрочем, судя по аппаратуре, я уже этих японцев видел – мы с ними летели вместе на рейсе Лондон-Москва. Хотя, тех было трое, двое молодых и один старый, а тут только двое парней. Ага, вот и третий, стоит возле вещей у секции на посадку в Красноярск. Черт с ними с этими японцами и маньяками. Сходил в камеру хранения, забрал свои вещи.

Отметил билет и пристроился в хвост очереди на досмотр. Надо же, и «сыщик» тут, только преобразился в нормального пассажира – опустил воротник плаща, снял чёрные очки, шляпу держит в руке. Уже проходит рамку металлодетектора. Нормальное приятное лицо, на маньяка, вроде, непохож. Зачем он тогда следил за японцами? Может, он просто так развлекался, у каждого свой способ убить время. Мне стало смешно и стыдно, сам-то я, чем развлекался – следил за «сыщиком».

Японцы тоже тут, стоят в хвосте очереди на досмотр. Интересно, почему японцы добираются до Токио «на перекладных»? Ведь в Красноярске, поди, их ждет ещё одна пересадка.

Прошел досмотр, стою в сторонке, лениво разглядываю пассажиров. Неожиданно поймал быстрый взгляд «сыщика». Вот же, черт, он что, теперь переключился на меня, а как же японцы? Глянул через стекла шлюза на пункт досмотра. Вот оно что, похоже, японцы с нами не летят, у них какие-то проблемы с досмотром. Наверное, у «самураев» пытаются отобрать ножи для харакири, а те категорически не хотят их сдавать. И правильно делают, какой, к черту, ты самурай, если у тебя нет ножа для сиппуки. Это всё равно, что казак без шашки и лошади. Интересно, а как казаки провозят свои сабли? Впрочем, казаки самолётами не летают, во всяком случае, с лошадьми.

На секунду представил себе казака в черкеске и папахе с шашкой на боку, ведущего по залу ожидания Шереметьево на поводу вороного жеребца. Громко цокают копыта, жеребец закусывает удила, приостанавливается, приподнимает хвост, и на зеркальном мраморном полу остается парящая куча конских «каштанов». Казак, дернув повод, невозмутимо продолжает движение, подходит к пункту досмотра, снимает папаху с кокардой и кладет её на столик для ключей и прочей мелочи. Снимает с плеча перевязь с саблей и кладет её на папаху. Сам проходит рамку и за узду тянет за собой жеребца. Звенит детектор, реагируя на патроны разгрузки черкески. Жеребец пугается, рвет вперед, но круп жеребца застревает в рамке металлодетектора. Охранник машет рукой, мол, не надо тащить жеребца через детектор, подковы-то у него, чай, не пластмассовые, но поздно – жеребец уже застрял. Около рамки собирается небольшая очередь. Очередь начинает волноваться, давать советы. Из очереди выходят три самурая при полном боевом вооружении. У каждого по два японских меча, кимоно шито бронепластинами, на головах огромные шапки с мордами драконов. Жуть, одним словом! Двое самураев пытаются помочь пропихнуть лошадь, упираясь плечами ей в зад. Третий вытащил катану, но, посмотрев на размер копыт жеребца, не решается ткнуть коня в ягодицу.

– Черт! Вот же лезут в голову всякие глупости! – сказал я вслух полушепотом, встряхнув головой.

Украдкой глянул на «сыщика», он нервно курит возле напольной пепельницы и плаката «Не курить», бросает косые взгляды на скандалящих на пункте пропуска японцев. Конечно, разнервничаешься тут, следить за мной не так интересно, как за теми японцами.

Появилась стюардесса, пригласила всех на посадку. Вот и ладушки, конец японским страданиям. Сейчас начнется: «Fasten belts. No smoking». С ремнями всё ясно, но вот вторая часть этого предупреждения мне совершенно не понятна – ни разу не видел курящего до взлета пассажира. Представил себе лошадь казака, пристегнутую ремнем в кресле аэробуса, конь нервно прячет окурок сигареты в сжатой подкове.

– Что за черт, отчего в голову лезет всякая фигня, или это «историческая Родина» на меня так действует?

Наверное, да! Менталитет перестраивается. Вот же, проходя салоном аэробуса, прихватил с кресла чужой забытый журнал «Вокруг света». Разве в Лондоне я бы такое себе позволил? Я в России – здесь надо мыслить по-другому.

Разгон, взлет, набор высоты, десять тысяч метров, полёт нормальный. Можно отстегнуть ремни.

– Извините, можно вас потревожить? – надо мной склонился «сыщик».

– Пожалуйста-пожалуйста, – какого черта ему от меня надо, подумал я.

– Позвольте представиться – Иван Павлович Подушкин. Вот моя визитка.

Иван Павлович Подушкин. Ответственный секретарь уфологического общества – «Алфа – Ц», – прочел я на визитке. Всё понятно – псих, помешанный на летающих тарелках.

– Николай Александрович Фандорин, – автоматически представился я. «Сыщик» присел рядом на свободное кресло.

– Николай Александрович, простите, вы имеете какое-нибудь отношение к уфологии?

– Извините, – я посмотрел в визитку, – Иван Павлович, я историк и никакого отношения к уфологии не имею.

– Странно, может быть, вы обратили внимание в зале ожидания на трех японских туристов?

– Это которых не пустили на рейс? А причём тут я? – стало ясно – передо мной не «сыщик», а больной на всю голову псих. Сейчас начнет доказывать, что японцы вовсе и не японцы, а инопланетяне.

– Странно, очень странно! Дело в том, что я знаю старшего из них. Это сэнсей Гендзебаро Учидо – известнейший уфолог Японии. А двое других – его ассистенты. Странность заключается в том, что ассистенты сэнсея следили за вами.

– За мной? – я был крайне удивлён.

– В том-то и дело! Я обратил внимание на присутствие в аэропорту сэнсея Учидо – личность в наших кругах достаточно известная. Но вот поведение его ассистентов мне показалось странным. Я решил понаблюдать за ними. Оказалось, что они за кем-то следят. Так вот – они следили за вами!

– Ничего не понимаю! Я историк! Зачем за мной следить?

– Николай Александрович, позвольте вас спросить, вы имеете какое-то отношение к проблеме падения Тунгусского метеорита?

– Ну, как вам сказать? В некотором смысле – да! – начал мямлить я.

– Я так и думал, сэнсей Гендзебаро Учидо «человеком» просто так не заинтересуется! Значит, вам известно об инопланетянах нечто сверхвыдающееся!

– Уверяю вас, Иван Павлович, что к инопланетянам я не имею никакого отношения. Я ими никогда не интересовался, и, не обижайтесь, в инопланетян я просто не верю.

– Я в них тоже не верю.

– Как так? – я посмотрел визитку, – Вы же являетесь ответственным секретарем уфологического общества!

– Просто служба. Моя хозяйка, мой шеф – очень богатый человек. «Владелица заводов, газет, пароходов». Сейчас я лечу в Красноярск, чтобы подготовить прилет моей хозяйки – она желает приобрести десяток лесоуборочных комбайнов. Но у Элеоноры бывают и различные причуды. Сейчас у неё очередная блажь – уфология. Так вот, по роду своей службы я и знаю сэнсея Учидо в лицо, хотя лично с ним и не знаком. Я пребывал в некотором замешательстве. Доложить Элеоноре? Так, та, чего доброго, решит пообщаться со светилом мировой уфологии и заставит меня задержать самолет до её приезда в аэропорт. Каким образом? Да любым, вплоть до угрозы взрыва самолёта – Элеонора не признает препятствий в достижении своих целей.

– С другой стороны, и смолчать я тоже не мог – служба обязывает. Пока я раздумывал, как мне поступить, я обратил внимание на странное поведение японцев – мне показалось, что они за кем-то следят. Понаблюдав за ними, я окончательно в этом убедился. Тогда я отбросил все сомнения и доложил всё Элеоноре. Она мне велела замаскироваться и всё выяснить: за кем следят, куда летят. Так вот – летели они в Красноярск, а следили они за вами. Понимаете?

– Нет, Иван Павлович! Я решительно ничего не понимаю!

– Хорошо, Николай Александрович, давайте начнем сначала. Ни вы, ни я в инопланетян не верим. Так?

– Так.

– Вы верите, что за вами следили, причем следили уфологи?

– Допустим.

– Я не допускаю мысли, что вы инопланетянин.

– Аналогично. Я помню, мы это уже проходили – в инопланетян мы не верим?

– Но, если за вами следили уфологии, а вы летели в Красноярск, логично предположить, что вы интересуетесь проблемой Тунгусского метеорита. Логично так же предположить, что вам известно что-то такое, что могло заинтересовать уфологов.

– Иван Павлович, я уже вам говорил, что я историк. А сейчас – частный историк. Мне всего лишь стал известен факт, что мой прадед сто лет тому назад, возможно, повторяю, возможно, побывал на месте падения метеорита. И видел осколки метеорита.

– Позвольте, сто лет назад – это же в 1913 году! Это же задолго до начала официальных экспедиций! Вот вам и ответ! Японским уфологам стало известно, что вы знаете, где эти осколки, поэтому они за вами и следили!

– Но я не знаю, где эти осколки! Я летел в Красноярск, что бы поработать в архивах, и собрать побольше информации.

– Николай Александрович, либо вы пока не знаете, что вы знаете, где эти осколки, либо уфологи об этом не знают.

– Стоп-стоп, я запутался. Откуда японцам известно о том, что я интересуюсь метеоритом?

– А вот это мне неизвестно. Японцы не попали на рейс, хотя следили за вами. Возможно, они инсценировали свою задержку на рейс, может быть, они заметили мою слежку за собой. Давайте поступим так: вы занимаетесь своими делами в Красноярске, а мы с вами ещё пересечемся. Если Элеонора права, то японцы снова на вас выйдут.

Мы проговорили с Иваном Павловичем ещё часа два. Он мне понравился – интеллигентный, начитанный человек. Приятное умное лицо, очаровательная улыбка – такие улыбки должны нравиться женщинам бальзаковского возраста. Мы с ним в чём-то похожи, он такой же подкаблучник, как и я. Только мы относимся с ним к разным категориям. Я отдаю власть женщинам, чтобы избавить себя от лишних житейских хлопот, но мои женщины уверены, что с меня взятки гладки – где сядешь, там и слезешь. Я могу уступить девять раз, чтобы в конце концов, на десятый, сделать по-своему. А вот он не может настоять на своем, перекладывая заботы о себе на женщин, позволяет за это потом вить из себя веревки.