Текст книги "Переписка художников с журналом «А-Я». 1982-2001. Том 2"

Шелковский – Сидорову 25.01.82

Осталось мне написать тебе различные конкретные вещи, но в это время получил от тебя твои последние письма № 60 и № 61 (вместе). Постараюсь ответить на все вопросы и как можно подробнее. Но в начале мои просьбы к тебе.

1. Пришли список ошибок в книжечке Альбрехта. Я буду пытаться переслать тебе ещё несколько экз., но это не так легко, и я считаю нерациональным пересылать исправленный экз. обратно. Это можно сделать просто в письме, указывая ошибку, номер строки снизу или сверху и номер страницы. Ту страницу, которая целиком неправильна, можно также или переписать чётким почерком в верном варианте или напечатать на машинке. Всё это можно послать письмом. Это надо сделать на тот случай, если затеется второе издание, т. к. если это произойдёт, то пересылать уже будет поздно, лучше сделать заранее.

2. Я уже заранее предчувствую неудачу с 19, именно потому, что там много ценного (я уже писал, что не ценное доходит). Я не понимаю, что неэтичного в том, что ты мне сообщаешь, у кого это должно находиться? Тем более что те, кто берется сделать это, – тебя обманывают. Конечно, и с моей стороны возможности воздействовать ограничены: что я могу сделать, если люди нечестны? Год назад я дал массу вещей для пересылки в Москву французу (прекрасно говорящему по-русски и знающему тамошнюю жизнь) по имени Марк Бодан – Marc Bodin – он мне долго и нагло морочил голову, потом оказалось, что всё якобы потеряно. Там были вещи невосполнимые – пакет от Ганкина из Канады (с вызовом? Не знаю, не открывал) и моё большое письмо к тебе, которое вовсе не желательно для чтения посторонними. Но, по крайней мере, теперь выявлено это имя, можно предупредить других.

В Вене у меня нет надёжных знакомых. Там сейчас Космачёв, но он человек вроде бы свой, но не обязательный, не исполнительный. С ним возможно вести дело, только если постоянно требовать от него предельной чёткости. Итак, при первой возможности, напиши, где 19.

Чтобы не забыть написать ещё на эту тему, хочу разъяснить про Ж. [Жака Мелконяна]. Перевозить письма он отказался ещё несколько лет назад (для него это опасно и нежелательно). Кроме того, уже с год у меня с ним не было никаких контактов, а до этого они были крайне редки. Что я ставил ему всегда в вину? То, что он никогда не держит своего слова. Так, например, при последней встрече год назад он сам предложил, что будет давать на журнал 10 тыс. франц. франков (1/3 необх. суммы), после чего исчез наглухо. Даже в наилучший период нашей «дружбы» он был столь медлителен в делах, что не наседай мы с Серёжей на него – первый номер не вышел бы до сих пор (и это не преувеличение!). При всех расчётах помни, что мы с ним, кажется, уже полностью раззнакомились. <…>

Пора это письмо подытожить. Повторяю, сейчас самый существенный вопрос не как издать, а что издать, из чего этот журнал составлять. Если ты переведёшь себя на завхозовскую работу, то кто же будет делать сам журнал, кто будет организовывать эту работу? Самой нашей большой неудачей я считаю то, что в Москве не создалось группы людей заинтересованных в продолжении нашего издания и готовых, жертвуя своим временем и идя на некоторый риск (хоть и не мне это говорить, но риск-то минимальный), что-то делать для него. Назови такую группу редакцией или ещё как – разве дело в названии?

Дело не в тщеславии, не в почестях (это всё относительно), а в самой идее: независимый журнал по искусству, журнал, где каждый мог бы высказать свои заветные мысли, поднять вопросы до него не рассматривавшиеся, вызвать спор. Ведь журнал нужен не для того, чтобы развешивать медальки: тот художник хороший и тот художник хороший (этот вечный вопрос отовсюду: какие художники будут напечатаны в следующем номере?). Как будто в этом дело и как будто нам позволено выносить окончательный приговор. Наш долг показать: смотрите, сколько есть интересного и никому ещё неизвестного, смотрите, какие есть факты, о которых ещё никто не слышал, смотрите, какие есть оригинальные мысли – что вы на них возразите?

Журнал в основе своей должен быть проблемным журналом. Не каталогом тех-то и тех-то художников с похвальными статьями (таких журналов много, включая самые крупные), а журналом проблем, интересующих всех современных художников и людей, связанных с искусством. Конечно, этого очень трудно добиться, ну а кто говорил, что будет легко? И я верю, что такие силы есть, есть люди способные писать вдумчиво, без графоманства, и, по мере сил, выяснять истину. В № 30 «Континента» напечатана очень неплохая статья Вл. Антонова (может псевдоним) «Неофициальное искусство: развитие, состояние, перспективы». Сноска уточняет, что она взята из ленинградского самиздатского журнала «Северная почта»22
  Ежеквартальный журнал «Северная почта» начал выходить в Ленинграде в 1979 году. Вышло восемь номеров журнала в семи книгах. Главным редактором значился В. Кривулин, но практически этот журнал стихов и критики делал Сергей Дедюлин. В 1981 году С. Дедюлин был вынужден уехать из Союза, и выпуск журнала был прекращён.


[Закрыть]. В конце статьи он высказывается немного об «А – Я», причём высказывается потребительски, со стороны: «если критика избежит крайностей и т. д.», т. е. «если они» и т. д. А кто они? Твой журнал, вот ты пиши в него, всё, что ты напишешь по делу, мы напечатаем. Надо было создать такую атмосферу, чтобы каждый стремился внести свою лепту, работая без умничанья и похвальбы на общее дело.

Я как-то написал Гройсу по поводу его статей, что стали бы вы такими словами, фразами и периодами писать письмо другу, которому хотели б объяснить что-то существенное, вам открывшееся? А ведь каждая статья – это тоже как бы послание неведомому другу, в котором ты или делишься новостями, или обмениваешься мыслями, жизненным опытом. Мы сейчас уже не на пустом месте, можно с потенциальными авторами обсудить все опубликованные материалы: что лучше удалось, что хуже. Я очень ценю статьи, написанные без позы, без ломанья и умничанья, ясно, умно, не поверхностно. Это может быть Косолапов о Дж. Джонсе (№ 1), Капелян и Комар-Меламид (№ 2), Герловины (обе статьи, № 3) материалы о Филонове. Гройсовско-пацюковские статьи поражены каким-то вирусом тщеславия, когда автор в простоте и слова не вымолвит.

Возможно, по твоим подсчётам ты уже переслал мне 10 тысяч слайдов, но учти, что большая часть посланного до меня не дошла, а то, что дошло, тоже не всегда применимо: либо это очень слабый художник (цикл слайдов Одноралова), либо этот художник уже был напечатан в журнале. Если из 25 слайдов художника напечатаны 3–5, то роль остальных чисто пассивная, они лежат в архиве. Так и получается, что вроде бы материалов много, а печатать нечего.

Конечно, я понимаю твою ситуацию и могу представить, что тебе просто не удаётся найти людей нужных и смелых: те, что поактивнее, уже уехали, а осталась та самозапугивающаяся интеллигенция (вроде Марины Р. [Романовской]), которая или идёт на конформизм, или молчит и трясётся. (Так всю жизнь трясся Ф. В. [Семёнов-Амурский]. А толку-то? Что? Всё равно умер, как и все: рано или поздно.)

Давно уже мне хотелось коснуться архитектурной темы в журнале. Теперь, с отъездом Паперного, это становится более реальным. Я просил Алика Щ. [Щенникова] присылать мне издания по архитектуре, и он это делает, большое ему спасибо. Но, может ещё лучше, не присылая громоздких книг и журналов, делать из них или из газет вырезки современных домов, кварталов, новых микрорайонов. Я когда-то начал делать эти вырезки, но всё осталось в Москве. Вырезки было бы легче переслать с кем-нибудь (хотя, конечно, с другой стороны – журналы можно посылать обычной почтой). Очень мне помогают книги и открытки по современному советскому искусству, и если можно, то пусть он их присылает и впредь; очень жалею, что сюда нельзя выписать Мосховскую газету «Советский художник». <…>

Art Diary пошлю при случае. Но зачем это тебе? Кто подписался на «А – Я»? Отвечаю, страны: Франция, США, Швейцария (недавно появилась в шв. газете статья – получил 2 письма), Италия, Германия, Япония (1). Какие европейские и американские университеты? Американские – не знаю, из европейских, кажется, только зальцбургский (Австрия) – но денег до сих пор не прислали. Какие департаменты университетов? – славистики, библиотеки в Туре (Фр.), Милане (Ит.) и всё. Галереи – ни одной, предпочитают получать даром, музеи – Бобур (только №№ 1, 2, на письмо о №№ 3, 4 не ответили ещё), центры культуры – ни одного, обществ. и правит. организации – ни одной, советское посольство в Париже – зачем им подписываться, если они десятками отбирают на таможне? Коллекционеры? – не знаю, эмигранты – 2–3 подписчика. Из известных людей была подписана Симона Вейль – бывший предс. Европейского парламента (по просьбе знакомых) и дирижёр Игорь Маркевич (№№ 1, 2). <…>

Письмо длинное и сумбурное, его можно было бы переписать и сократить в два раза, но нет времени на это. В ответе на вопросы можешь ссылаться на № вопроса, т. к. у меня остаётся копия этого письма (пишу всегда под копирку).

Резюме такое: проверяй доходимость, не забивай себе голову техническими проблемами, здесь твоя помощь будет равна нулю, несмотря на невероятные усилия. Распространение пока слабое место, знаю сам, но ничего не могу поделать. По денежной компенсации эта работа в переводе на работы-часы даёт во много раз меньше, чем, например, мойка стёкол или окраска стен. Так что если и найдётся доброволец, то он должен быть мотивирован чем-то другим, не деньгами. Но пока я его не нашёл, а самому времени не хватает, чтобы сделать всё-всё-всё, что нужно.

Пиши хоть и коротко, но чаще. Крепко обнимаю тебя и Лиду.

Ваш Игорь

Целков – Шелковскому 25.01.82

Игорь! Не вдаваясь в суть дела, предлагаю тебе статью Голомштока и статью Алена Боске в Galerie des arts, а также маленькую статейку Киры Сапгир из «Р. М.» [ «Русской мысли»]. Пометки красным в статье Голомштока – мои: я как-то думал, как улучшить её, кое-что выбросив, что обведено рамкой, кое-где заменены слова.

Статья Боске мне переводилась наскоро и кажется более интересной, но надо помнить, что Боске – поэт, и перевод его статьи нельзя делать наспех и человеку, который не чувствует французского.

А вот Кира написала всё очень верно, правда – легковесно для серьёзной статьи, так сказать «с лёгкостью необыкновенной»…

Есть у меня и ещё кое-что, в том числе «бред» милейшего Завалишина.

Сам я не имею чётких взглядов на своё творчество, а чтение чужих статей вызывает живейший интерес на пять минут, легкую досаду и привычное стойкое безразличие!

Олег

P. S. А может быть дать и Голомштока и Боске вместе!

Инфантэ – Шелковскому 11.02.82

Дорогой Игорь,

Спасибо за то, что ты восстановил правду о времени создания «супрематических игр». Меня также радует и то обстоятельство, что статья Мишеля Константини по поводу моей преемственности от традиций Малевича – написана очень проникновенно. Я даже думаю, что эта статья – лучшая из всех тех, что были написаны о моём творчестве. Передай, пожалуйста, Мишелю Константини моё чувство симпатии, вызванное его редкой способностью видения онтологических связей в искусстве!

Я всегда, когда есть возможность, пытаюсь заострить мысль, согласно которой истинная связь с традицией реализуется и обнаруживается только тогда, когда сама традиция диалектически преодолевается. Именно в такого рода преодолении заключено развитие традиции. Преодоления не происходит, если художник своими работами вмешивается в систему того или иного художника, чье наследие он пытается развить. При этом происходит простая гипертрофия того, что уже было достигнуто. Многие художники, говоря о традиции, на деле воспроизводят лишь различные клише (пусть даже самобытные, так сказать, со своим оттенком) с того единственного, перед лицом Духа, оригинала, который уже был создан. Разумеется, такая связь вещей не может считаться развитием, а является лишь опытом приумножения уже имеющегося. Вещи, имеющие онтологическую связь с традицией и диалектически преодолевающие её, часто бывают непохожи по внешним параметрам на традиционные образцы. Но они соединены (спаяны, слиты) с этой традицией самой истинной из связей – онтологической.

Очень важно в явлениях видеть их онтологическую ориентацию. Это есть ключ к пониманию: во-первых, самозначимости произведения искусства и, во-вторых, той преемственности от традиции, без которой произведение не может свершиться. Поэтому я ещё раз сердечно благодарю Мишеля за его тонкость, позволяющую мне чувствовать самого себя не таким уж одиноким, а тебя за твою поистине дружескую обязательность!

Должен сказать, что третий номер получился очень хороший – лучше второго – плотная обойма информации в сочетании с большим объёмом визуального материала. При этом соблюдена заявленная в первом номере оригинала подача. Поздравляю! По-моему, этот номер – большой успех. <…>

Дружески обнимаю, твой Франциско

Боулт – Шелковскому 12.02.82

Дорогой Игорь!

<…> При сём прилагаю несколько «пробных» вариантов: письма Пунина и Чекрыгина и Ларионова; первые страницы текстов Родченко и Лисицкого. Если тебе нравятся эти тексты, то я смогу послать тебе весь текст. Шлю английские переводы. Переводы Родченко и Лисицкого уже были опубликованы, оригиналы нет.

Запись интервью с Костаки есть у меня, но она на английском языке. Транскрипцию я могу послать тебе. Сейчас она лежит в издательстве журнала Leonardo (в Париже), и т. к. редактор этого журнала только что умер, то дальнейшее существование этого журнала сейчас под вопросом. Я попрошу, чтобы сделали ксерокс и переслали тебе – на всякий случай. <…>

Твой John

Аймермахер – Шелковскому 15.02.82

Многоуважаемый госп. Шелковский, большое Вам спасибо за Ваше письмо и за предложение подготовить публикацию о Сидуре.

Верно, я Вам уже переслал именно то интервью, о котором шла речь (13 стр.). Если хотите, Вы могли бы его опубликовать. Другой текст, который Вы получили, – это введение в книгу, которую я сделал о Сидуре. В приложении я Вам её посылаю. Если хотите, Вы, конечно, могли бы использовать русский вариант этого введения в Вашем очень хорошем журнале (или отрывки из него). Для русской публики очень стоило бы напечатать русский перевод. Что касается фотографий для макета, то я мог бы Вам предоставить достаточно много фотографий из моего собственного архива. Но, мне кажется, всё-таки лучше написать Вадиму Сидуру. Есть свежие и лучше новые фотографии, которые сделал только что его фотограф и которые Сидур полностью одобряет. Если хотите, то напишите мне, сколько места Вы могли бы предоставить Сидуру в Вашем журнале (сколько для текста и сколько для фотографий) и Сидур сам бы сделал (на его взгляд) наиболее выразительный макет.

Поскольку я знаю, к сожалению, у Сидура нет экземпляра Вашего журнала. (Но журнал как таковой он знает.) Пошлите мне уже вышедшие номера Вашего журнала. Я ему их отправлю.

С наилучшими желаниями,

Ваш Карл Аймермахер

P. S. Если Вы это считаете нужным, Игорь Голомшток мог бы Вам написать рецензию на мою книгу о Сидуре. Он её хорошо знает. <…>

Сидоров – Шелковскому 19.02.82

Дорогой И.! Только что получил твоё большое письмо от 15.01.82. <…> Сначала, как всегда, некоторые замечания по твоему письму. Я понимаю, что тебе пришлось потратить на него очень много времени и всё же ты не сможешь до конца представить себе, насколько оно было полезно для меня (некоторые же сведения мне жизненно необходимы) – спасибо тебе огромное! Бегло пройду по всему твоему письму.

Предложение Нортона Доджа полностью совпадает с моими «проектами» решения некоторых аспектов финансовой проблемы. Не буду вдаваться в подробности – только самое существенное: все работы, которые ты будешь получать от меня (или от самих авторов), будут сопровождаться (если не синхронно, то с отставанием не больше чем на 2–3 недели) объяснительной запиской, в которой будут все необходимые распоряжения и условия (т. к. авторы обычно отдают свои работы на некоторых условиях!). Твоей задачей будет соблюдение со скрупулёзной тщательностью этих условий, а также обеспечение сохранности и тех работ, которые не будут предназначены для продажи, выставок, показа и репродуцирования. В этой ситуации мы должны обеспечить чёткую информацию об отправке, получении и передвижении работ, подтверждение получения сопроводительной запиской (и это значит, что до получения распоряжения по каждой работе она не может быть репродуцирована, выставлена, показана или продана!). Обо всех проблемах, связанных с переправкой работ, ты, наверное, знаешь не хуже меня. Тем не менее – они все решаемы в каждом конкретном случае своим способом, а нам лишь остаётся не терять оптимизма.

Есть ещё один немаловажный аспект, к которому прошу отнестись тебя самым серьёзным образом, а именно: мне совершенно необходимо знать как можно раньше о том, какие именно работы здешних авторов будут воспроизведены (как в цвете, так и в чёрно-белом варианте) не только в нашем журнале, но и в любых других, если ты этой информацией обладаешь. И ещё, как только получишь список Нортона, перепиши его и без сопроводительного текста, озаглавив его как «Список Доджа» – я пойму, немедленно перешли мне. Полезными были бы для меня и твои собственные рекомендации. И последнее: не забывай, что то, чего я не могу получить в дар, я могу купить в девяти случаях из десяти. Проблема денег пусть тебя не волнует – это моя проблема. О «Кресте святого Игнатия» я, естественно, ещё не говорил. Дело в том, что у Игоря [Макаревича] только что умерла мама, и сейчас не время обращаться к нему с подобными предложениями; немного позже – поговорю. С Иваном [Чуйковым] мы всегда найдём общий язык, с Эриком [Булатовым] и Олегом [Васильевым] – тоже.

По содержанию № 4 – никаких возражений нет, более того, по фамилиям авторов похоже, что № 4 будет одним из лучших. По Лебедеву могу срочно пополнить изобразительный материал (было бы очень здорово сочетать эту возможность, имея в виду Нортона, т. к. есть очень легко переправляемая работа, и к тому же очень интересная! Если клише ещё не готовы – было бы разумным дождаться моих негативов и слайдов). Для рубрики «Галерея» я бы мог успеть прислать кое-что, но мне всегда легче, когда ты выбираешь для этой рубрики сам (по макету, по возможности регулировать удельный вес того или иного стиля и т. п.). Поэтому вижу свою задачу в том, чтобы тут же набить портфель для выбора – этим и займусь в ближайшие дни.

Обрати внимание на содержание посылки 21 (смотри приложение к этому письму). Настоятельно рекомендую (можно было бы на заднюю обложку – поэтому и посылаю слайд, а не негатив, чтобы было лучше видно, какого тона монохромная живопись) картину Олега Васильева «Осенний портрет», тем более что сопроводительный авторский текст-комментарий (объёмом примерно в два машинописных листа) вполне заполнил бы «трудную» предпоследнюю страницу. Негатив этой работы вышлю следующей посылкой (т. к. слайд, как я уже говорил, скорее для контроля тона). Мне кажется, что был бы неплох Гамлет Овсепян либо работой «Поток» – 2 фотографии (общ. план и укрупнение), либо одной, двумя, тремя работами из серии «Спонтанные пейзажи» [название серии моё и очень условно]. Я бы мог ещё прислать негативы. Могу предложить двух очень интересных примитивов, работу И. Макаревича – «Портрет Ивана», написанный на оконной раме, несколько работ московских и нижегородских фотографов (кстати, работы одного из них – в посылке 21 (смотри приложение). Несколько очень интересных работ совсем молодых московских художников (новой генерации – воспитанных уже целиком на нашем журнале! – появились, Игорь, уже и такие! Поздравляю!) <…>

Ты не написал, как обстоят дела с рубрикой «Наследие» или «Публикации». У меня есть несколько предложений, но только в том случае, если ты ничем не располагаешь. Материалы у меня отличные, просто хотелось бы приберечь их чуть-чуть «на потом». Срочно напиши, т. к. мои материалы ещё требуют небольшой подготовки (всё это не только от меня зависит!).

Моё мнение о Вейсберге абсолютно совпадает с твоим. Но мы не можем симулировать ситуацию, а должны давать «срез» того, что действительно есть. Ведь я же не заваливаю тебя Калиниными, Немухиными, Плавинскими, Брусиловскими, Богомоловыми и пр. Штейнберг тоже коммерческий художник, но понемножку мы их вполне можем подавать (во втором номере Гороховский, в третьем – Штейнберг, в «оригинальной упаковке», в четвёртом – Вейсберг и Купер. И нет в этом ничего плохого. Наоборот, мы всегда сможем этими публикациями отвести обвинения в том, что журнал «направленческий» и ориентирован исключительно на «концептуализм». А Вейсберг – не самый худший из живущих здесь «коммерческих». Есть куда тошнотворнее). <…>

В посылке 19 находится статья о Шварцмане. К сожалению, с этим человеком работать очень тяжело (он уже трижды перехитрил самого себя, а жаль, художник хороший!). Всё было «на мази», но он побывал у Штейнберга на Новый год и, видимо, тот показал ему письмо. Во всяком случае, сразу после встречи со Штейнбергом он изменил своё решение печататься и снова начал «хитрить». Так что с этой статьёй (к сожалению, её недостатки не только принадлежат Пацюкову, но и навязаны самим Шварцманом. О! Это была тяжёлая битва!).

По поводу моей любимой темы – «маленьких книжечек» – я как-нибудь в другой раз напишу, не хочется комкать. К тому же я твой должник и всё не сяду за очень важное письмо по проблеме распространения – очень трудно собрать воедино все сведения и разыскания, которые у меня разбросаны по разным местам. <…> Целую, А.