Текст книги "Минус бесконечность"

Что с ними стало?

Авриль смотрела на подругу. Многие не знали, но она знала точно: «Поддельная улыбка… Как-будто в детские ямочки на щеках вставили иголки. И ей не больно, а больно почему-то мне». Совсем всё другим стало… И Авриль стала другой. Она смотрела на своих друзей и понимала: «Всё будет по-другому. А хотя… всё уже по-другому».

Теперь уже после прогулки под дождём, подумав о последнем звонке, сидела Авриль молча перед фотоальбомом, в котором всегда пыталась найти ответы. До сих пор она не знала, кто она. Столько лет живёт, а всё ещё есть неясности. Возможно, этот туман развеется во взрослой жизни?

Все эти фотографии, где остались все лучшие моменты, так важны. Ведь если Авриль не могла ощутить движение моментов когда-то, то теперь она может увидеть их, представить. Эти лица…

Аня помогла Авриль снова найти себя в актёрстве, а что же дальше? Она не чувствовала себя вдохновительницей, несмотря на это. Но зато она наконец-то нащупала внутри себя так много места для вдохновения. Аня сидела над новыми листами с какими-то идеями продолжения того маленького романа: плакала, смеялась, искала ответы на вопросы, терялась в буквах. Что выйдет из этой пассивной девочки? Когда человек выливает все свои чувства на бумагу, ему становится легче и спокойнее… Быть может, это поможет Ане.

Фенек недавно вернулся домой, поняв, как сильно он часто ошибался. Будет некрасиво, когда кто-нибудь спросит: «Как же смог побывать в Нью-Йорке и дать там выступления?». А Фенек либо соврёт, либо скажет, что за счёт Аманды… И всё же он изменился и после измены, и в общем. Уже больше не беспокоит его окружение, которое раньше смешило его и совсем редко беспокоило. А, может, он осознал, что смеяться, как такой же дурак, как и они – это глупо. Ведь до смеха Гоголя ему ещё очень далеко. Уже больше не хочет он играть в игры, как маленький ребёнок. Что-то изменилось, а что? Неужели он становится таким же, как и те люди, которых осуждал? А, может, Фенек осознал, что если продолжать быть одиночкой, то он рискует в конце остаться брошенным всеми.. А парень ведь хочет запомниться всем: он – гитарист. И теперь он решил возобновить отношения со старыми друзьями.

Макс потащил Полину за собой в эту бездну курения и алкоголя. И снова стал слышен их весёлый смех. Сейчас они оба спали в чьей-то квартире пьяные, теперь их единственная колыбельная – дождь. Долго ли продержится эта любовь? Да и что такое любовь в нашем-то поколении? Одни так и твердят: «Ласка, любовь, забота». А другие… А что другие? Другие просто искусники масок.

Причём маски так внушительны, что и я порой верю в это всё. Так теперь уж вышло, что масок от лиц не отличишь. Мы не верим в лицо, когда перед нами есть лицо. Мы не верим в маску, когда перед нами маска. А с другой стороны маски спасают людей от осуждения… Но всегда ли так?

Ваня беспечно курил в открытое окно. Парень-идиот в тёмной толстовке и в капюшоне. Он знал, что идти ему уже некуда. О будущем он даже не задумывался. И теперь он уже писал кому-то в социальной сети, что хочет погулять, разумеется, с девочками и алкоголем. Поумнеет ли он? Да и есть какой-то смысл в этом теперь для него?

И что за невидимые черты, границы я провела, читатель? Не вызывают ли они вопросы, сомнения, противоречия? Ты скажешь, что я жестоко толкнула их в бездну. Но нет, сегодня все сами прыгают туда, очарованные свободой, которой не умеют пользоваться. А огонёк, который загорается в нас, очень быстро угасает… И куда потом деваться? Но и я тебя не покидаю, читатель мой. Моя Авриль всё ещё в размышлениях, которые пришли к ней во время подготовки к последнему звонку.

Куда бежит время?

Авриль вспоминала зал, который предназначен для конференций, а не для подобных выступлений, как на последнем звонке: тёмные шторы, свет, ковёр, усталость глаз, сцена, голоса, музыка. Во время подготовки к последнему звонку Авриль читала в глазах классной руководительницы такую печаль, которая изредка лишь смягчается счастьем и гордостью. Это простое лицо без капли осуждения… И кл. руководительница видит, как меняются её дети, она помнит, как в 9 классе было много проблем. А у Авриль осознание того, что это лицо, которое мелькало на протяжении пяти лет, теперь просто останется на фотографии, теперь будоражит кровь.

Всё так быстро меняется. А мы все так вечно хотим узнать, что завтра, что в конце. И секунды моментов счастья пролетают мимо нас: мы их не замечаем. Порой мы смотрим так далеко и думаем: «А где же?». А вот оно, совсем близко… Авриль думала, что не будет плакать ещё в начале этого года, а теперь слёзы уже не сдержишь. Тогда она всё ждала экзаменов, а мимо неё пробегало всё самое лучшее. И теперь уже не возвратишь этих школьных радостей. Вот пара дней. И всё. Ты уже давно не ученик этой школы. Ещё больше беспокоят уведомления, где уже говорится о том, где и во сколько ты будешь писать экзамен. И Авриль уже готова была громко заплакать. Время идёт так быстро? Или мы не замечаем коротких, но важных моментов?

И она всё думала: «Уже завтра». Осталось-то совсем чуть-чуть. Но почему так грустно и печально? А потом вдруг бесчувственно… И опять она не успевала за течением времени. Она уже долго готовилась дома, в школе, но радость сменялась на грусть, потом всё наоборот. Что-то странное тревожило её. Она боялась стать такой же, как и Фенек. Авриль боялась потерять этот вкус, эти шалости и радость. Она боялась почувствовать себя чужой где-то, совсем другой.

И недавно Авриль полюбила метафоры ещё сильнее, чем раньше… Вот, например, во время первой из подготовок она сказала подруге: «Знаешь, чем мы похожи на муравьёв?». Та вопросительно посмотрела. «Нас очень много», – сказала Авриль и вновь спросила: «А знаешь, чем мы отличаемся от муравьёв?». Не дожидаясь ответа подруги, Авриль, опустив глаза, сказала: «Мы не сплочены». Так Авриль смотрела на всё, когда были репетиции…

Однако же сегодняшним утром должен прозвенеть последний звонок… Девушка долго собиралась: рубашка, волосы, юбка, сумка. Авриль всё ещё не могла осознать… Она пошла сначала в школу, где будет фотографироваться с классом. Не успела Авриль и глазом моргнуть, как оказалась уже в зале, где так много родителей, так много девятиклассников и учителей. Вика почему-то всё никак не хотела разговаривать с Авриль: постоянно куда-то убегала. Авриль из-за своей рассеянности, недоумения и волнения сама уже где-то терялась. Все в классе привыкли видеть Аврюшечку весёлой, позитивной девчонкой, но сегодня она молчала. Он так молчала, как-будто не из школы уходит, а из жизни. Её друг и подруга, которые с ней в одном классе, сразу же начали спрашивать Аври обо всём, друг старался быть ближе, но всё бесполезно – Авриль на время умерла.

Свет озарял радостный зал, ожидающий, жаждущий начала. Девятые классы торжественно выходят и садятся в зал. Авриль прекрасна: парящая птица в свете… Все прекрасны, все так чисты и невинны, подобно цветам. Сейчас они радуются, а уже через пару минут плачут. У «Б» класса лично сшитые девочками для всех одноклассниц и одноклассников пушистые, пышные синие ленты для значков. Теперь девятиклассники с гордостью на своей груди носят такой значок.

Ребят всё награждали и награждали. Выступления становились всё ярче и ярче… Особенно запомнились песни, где Авриль и многие девочки уже плакали, не сдерживаясь от слёз, прямо на сцене. Запомнилась весёлая и одновременно грустная песня классных руководительниц. Красиво и очень нежно танцевали ребята вальс и не только вальс. Видно, как их глаза светились и освещали всё вокруг, как парень и девочка смотрели друг на друга, уже почти не стесняясь… Щёки краснели, а улыбки всё светлели. Движения девятиклассников так нежны, что те, кто сидели в зале, были готовы сидеть с открытым ртом.

Были и первоклассники. Глядя на их выступление, хотелось опять же плакать: они ещё такие малыши, они дарят нам праздник и не понимают, почему мы плачем, у них ещё всё впереди. Были даже классные руководительницы начальных классов, которые одним своим видом уже радовали. И уже от всего этого торжества ребят наполняли невероятные чувства. В школу они ходят большую часть своей жизни. Как им в свои 15 лет так легко расстаться с ней?

Да и мы всегда в движении. Девятиклассники, например, всегда готовятся к экзаменам, ходят на репетиции и т. д. И часто мы говорим «последний звонок-последний звонок», но эти слова пролетают мимо нас. Какой мы смысл вкладываем в эти два слова? Для нас – это праздник. Но это ведь последний звонок. Он прозвенит. И всё. Ты слышишь его и понимаешь: «После этого звонка начнётся другая жизнь». Со школой расстаться – это, словно расстаться навсегда с близким человеком. А прощальный звонок – это последние объятия.

Авриль вышла на улицу и вытирала платочком слёзы, в это время она увидела, как к ней идёт Ваня. Девочка сразу же растерялась. Ведь недавняя ситуация очень смутила её.

– Эй, Аври, ты теперь у нас взрослая совсем? – спросил Ваня, улыбаясь.

– Я… не знаю…, – Авриль по-дружески приобняла Ваню.

– Не переживай, Аври, всё в порядке. А про наш поцелуй я никому не говорил, – но сейчас он говорил так громко, как-будто гордился этим.

– Тише ты! – Аври подпрыгнула, чтобы достать до парня, и закрыла ему рот.

– Прости, я просто очень громкий.

– Я вижу. Так что? Может быть, прогуляемся.

– Давай, – ребята отправились гулять по улицам города.

Ваня и Авриль успели подружиться ещё больше: они весело смеялась, купили мороженное. Пусть сегодня и не так жарко, всё равно день не холодный. Ваня и Авриль пришли в один из парков города и сели на скамеечку. Так сильно Ваня понравился Авриль сейчас: он уже и подстрижен, и одет прилично, только осталась бледнота и краснота глаз. Тут же девочка начала фотографировать его и фотографироваться с ним. Никогда бы она не подумала, что он может так сильно понравиться ей. Так уж вышло.

– Ваня! Скорее поехали кататься на великах. У меня свой недавно появился, – воодушевлённо говорила Авриль.

– Давай, Аври.

Авриль и Ваня очень долго ездили в городе и не только… Есть одно красивое место, куда достаточно долго добираться. Но зато оттуда всегда видно красоту города. Во время поездки они болтали обо всём…

О красоте этих мест шла речь двух ребят. Впервые они, наверное, начинают замечать мелочи: то, как на самом деле всё прекрасно вокруг, но так уязвимо… Всё больше и больше Авриль и Ваня перемещались в их отдельный мирок, где существуют только они и, вдохновляющая их, природа. То, что раньше для Виентаг было недоступно, непоколебимо, теперь принимает её…

Весь город казался просто полосой, чертой, границей, через которую только что перешли два подростка. Они чувствуют себя здесь свободно и чисто… И наконец… Их души сплелись, срослись. В долгих разговорах они нашли прелесть. Невинные цветочки юности в их душах распустились. И их приятный запах теперь ласкает всё тело каждого из них.

Вот уже и вечер давал знать о себе. Ваня нежно взял за руку Авриль. Когда он повернулся и увидел её приятную красноту лица, вспомнил, как на самом деле прекрасна эта простая шотландка. Но вдруг появились слёзы на глазах у девочки.

– Что случилось? – спросил Ваня.

– Мои родители даже не увидят, как я стою и пою… Они не увидят то, как я выросла.

– Не хочу быть банальным, Авриль, но они всё видят с небес.

– Тогда они, должно быть, счастливы… Спасибо, Ваня, – Авриль крепко сжала руку Вани. – Спасибо за то, что погулял со мной сегодня.

– Ты уже танцевала на этом вашем последнем звонке?

– Да, а что?

– Ничего, просто хотел предложить потанцевать. Можешь, так уж и быть, включить какую-нибудь слащавую песенку. Меня это не особо волнует, правда.

– Ну, хорошо…

Они взялись за руки и начали медленно двигаться под песню, которую включила в телефоне Авриль. Для неё это самый прекрасный последний звонок, а точнее его продолжение. Они не стеснялись движений. Почти прозрачная кожа Вани нежно прикасалась к такой же уязвимой коже Авриль… Но так осторожны и одновременно легки их движения… А глаза их так сияют, словно звёздочки. Казалось даже, как-будто иногда они прикасаются с помощью самого воздуха. На пару секунд маленькая ручка девочки расстаётся с грубой рукой, однако они всё ещё сплетены воздухом… Они стали совсем близко… Так ловко и аккуратно Авриль сначала опустилась, а потом поднялась и прижалась к телу Вани. Их лица стали совсем близко… Они стали дышать лишь одним этим танцем. Когда волосы Авриль во время движений вились в лёгком ветерке, Ваня чувствовал их прекрасный аромат… А Авриль чувствовала сильную спину, которая пусть и исцарапана прошлым этого парня, но зато она всё так же крепка…

– Слушай, Вань, я и не знала, что ты можешь быть совсем другим, – говорила Авриль, когда танец закончился. – Я помню, когда я нравилась тебе, ты был совсем другим, потому что хотел быть, как все.

Ваня приблизился к лицу Авриль и улыбнулся ей, а та внимательно следила за действиями и мимикой собеседника.

– Почему нравилась, Аври? – он стал ещё ближе. – Ты мне всё так же нравишься…, – Ваня уже почти прикоснулся к холодным губам.

И в этот момент близко к ним уже стоял Фенек. Он схватил Ваню за плечо и оттянул.

– Ты чего снова рядом с Аври забыл, придурок? – сказал Фенек.

– А ты чего вообще в этом городе забыл, Аманда выкинула? – начал злиться Ваня.

– Стой, Вань, – Аври рукой закрыла Ваню и подошла к Фенеку. – Во-первых, как ты нас нашёл?! Во-вторых, это не твоё дело.

– Авриль, он ведь снова тебя обманет!

– Так же, как и ты? – спокойным голосом говорила Авриль. – А знаете, что? Я ухожу, вы оба придурки и обманщики. Фенек, спасибо за испорченный вечер, – Авриль села на велосипед и уехала.

– Авриль! – крикнул Фенек. – А тебе что, вообще пофигу, придурок? – обратился он к Ване.

– Пускай едет. Она – бабочка. У неё есть право парить, – смеясь и одновременно затягиваясь, говорил Ваня.

– Ах да? Тебе, получается, всё равно? – спросил Фенек.

– Зря ты так изменился. Будь ты всё тот же Фенек, тебе было бы так же всё равно, как и сейчас.

– Я уже не подросток, Ваня. С меня хватит глупых шуток, обманов и прочего… Я от этого устал…

– Как знаешь. Сиди тогда тут один, – Ваня хотел уезжать.

– А мы ведь с тобой раньше тоже были друзьями…, – сказал Фенек, опустив голову.

– Были. Но раньше – это раньше. Сейчас же ты повзрослел. Теперь уже не поделать что-то интересное и весёлое.

– А ты сейчас стал таким же, как и все. Мне это не понравилось. Ты старался влиться в новую среду, где тебе, на самом деле, нет места. Ты же умнее их, но ты всё равно насилу строил из себя глупого.

– Мы все изменились, Фенек.

– Я тоже люблю говорить очевидные вещи, Вань.

– А что ещё сказать?

– Ничего, я просто надеюсь, что ты запомнишь, какого цвета были наши горшки.

– У тебя был розовый, – улыбнулся Ваня, но как-то по-другому.

– А не у тебя ли? – улыбался Фенек.

– Нет, точно у тебя.

– Ладно… Не забывай старого друга. Я надеюсь, что у тебя всё получится с Авриль. Ей просто надо успокоиться сейчас. Она же девушка. Я всё ещё верю в тебя, Вань. Только не наделай глупостей.

– Да хватит уже, как старик, меня наставлять, Фенек! – засмеялся Ваня.

– Да ладно! Дай почувствовать себя взрослым.

– А если серьёзно… Ты, правда, согласен отдать мне Авриль?

– Она не вещь, Ваня, чтобы её отдавать. Авриль сама уже решила, с кем хочет быть. А я просто не буду заставлять, – говорил Фенек с тёплой грустью.

– Понятно… Пойду что ли догоню её. Удачи, Фенек! – Ваня умчался на велосипеде. На его лице Фенек успел заметить детскую радость.

И только сейчас парень понял, что навсегда потерял её, эту детскую радость. Нет, он не старик, чтобы давать наставления. Но и не 15-летний подросток, который вечерами может сидеть за компьютером и одновременно переписываться с друзьями и девушками. Он где-то там, где приходит осознание того, что безвозвратно ушло многое, прямо-таки убежало. Действительно, раньше Фенек был таким же подростком, как и его друзья. Только чуть-чуть постарше, а теперь? Из-за этого перехода он всё это время заставлял Авриль недоумевать и страдать. Смелые поступки с купанием в холодной воде, с «катанием» по камням не привели к хорошему.

Это всё похоже просто на какой-то сериал для 14-15-летних девочек. Они привыкли видеть любовь, испытания, новые встречи, интриги, смелые поступки. Они привыкли понимать аллегории и метафоры книг и фильмов, даже фотографий. Может быть, они привыкли к слишком добрым учителям или же к слишком злым. Может быть, они понимают, где в школе справедливость, а где её нет. Они привыкли к школьной любви, хулиганам, которые в конце жалеют, изгоям, которые в конце добиваются всего того, чего хотят. Мне нравится то, что сейчас всего этого много. И выше перечислено лишь немногое из всего этого склада. Это значит, что многие люди ищут ответы на свои вопросы, стараются на них ответить, теряются, потом отыскиваются. Таким и должно быть творчество. Но говорю я, мой читатель, не только о режиссёрах, писателях, фотографах, музыкантах, художниках и т. д. Я говорю о тех людях, которые за завтраком, за обедом, за ужином задумываются о чём-то важном. Я говорю о тех, кто в поездке слушает музыку и думает о тех же нематериальных вещах. О тех, кто в школе или на работе немного уходит в себя. Для них пишутся книги и снимаются фильмы…

Сейчас Фенек грустил: теперь ему не за что схватиться… Теперь уже нет смысла куда-то идти… Он ведь ехал сюда в надежде снова быть рядом с Авриль. Но он заметил: она тоже изменилась. Теперь он ей не нужен. И Фенек отправился к Дворцу Искусств, где хотел просто постоять и покурить.

Он видел, как взмывает в небо дым, и боялся чего-то. Он нашёл место, откуда отлично было бы спрыгнуть. Да, настолько он глуп. Он бросил сигарету на землю и ногой раздавил… Парень посмотрел в небо, и слезинка скатилась по его лицу. Есть ли смысл почти мёртвому ползти дальше? Ведь у Фенека так и нет нормальной работы, семьи, друзей. Парень совершенно один. И одному ему очень легко потеряться в этом тумане. Он раскинул руки и почувствовал всем своим телом холодный воздух. Но его за руку кто-то схватил, кто-то знакомый. Фенек обернулся, а там стояла она, вся в слезах, но всё в том же платье для последнего звонка. Усилился ветер, начался дождь. Её маленькая рука дрожала, но крепко вцепилась в грубую руку.

– Иди домой, Мышонок. Вдруг замёрзнешь. Хороший у нас получился роман, правда, сюжетная линия где-то потерялась, запуталась, бедняжка. Вот загадка – эта жизнь: иногда жизнь, а иногда просто пустая дорога к смерти, – сказал Фенек, улыбаясь, несмотря на то что на него капал дождь.

– Главные герои не умирают, – плача говорила Авриль.

– Умирают, Авриль, умирают, – говорил Фенек, продолжая улыбаться.

– Зачем ты это делаешь? – непонятно, что творилось внутри этой девочки сейчас.

Фенек молча подошёл к Авриль и надел на неё свою куртку.

– Не сорви роз с моей кожи, Фенек, – слёзы смешивались с дождём.

– Если я их сорву, то мои бабочки разорвут моё сердце на части: им будет негде жить. Твои розы возбуждают в этих крылатых стремление разгадать все твои загадки, – Фенек взял руки девочки и прижал их к себе, чувствуя их любимый, родной холод и запах чего-то нежного и неуловимого.

Фенек поцеловал Мышонка в щёку и прижал её к своей горячей груди. Авриль слушала красивый стук сердца и успокаивалась: он останется. Дождь готовил что-то для них. И совсем рядом друг с другом ребята удалились в скромные улицы города, города, в котором ещё шёл дождь…

Да, читатель, быть может, осудит такой конец. «Где мои ответы?» – спросишь ты. А я скажу лишь, что ответы нужно искать в себе. Посмотри на себя в зеркало: ты подросток, который постоянно плачет, кричит, у тебя куча проблем, по голове бьют осуждения взрослых и даже сверстников. Борись, прежде всего, с собой и отстаивай себя при необходимости. Высказывайся и спорь, когда можешь доказать и объяснить, как с другими людьми, так и с собой. А пока ты юн, как Авриль и Фенек, как Полина, Макс, Вика, Ваня, Аня, сделай много глупостей, пожалей, ошибись снова, покричи, пореви, поцелуй, обними, ищи, находи, встречай, люби, ругайся, примиряйся.

А самое главное, читатель, помни кое-что очень важное. Красота сердца всегда рвётся наружу: она в твоих поступках, в твоём искусстве, во всех твоих вкладах куда-либо и во что либо, в твоём отношении к другим людям. Если тебе от природы дана внешняя красота – значит, ты должен правильно ею пользоваться. Если тебе не дано красоты – значит, ты должен справиться без неё. Не делай так же, как и делают другие, не смотри на их осуждения, не нагнетай о своём поколении. Покажи и докажи, что в нём очень много прекрасного на самом деле. Покажи, что такие, как ты, всё ещё есть, даже если их будет мало.