Текст книги "Минус бесконечность"

Иногда мне становилось понятно, почему Фенек такой. Видимо, действительно, он безумно восхищён Онегиным и Печориным. Но, спрашивается, что в нашем мире его так беспокоит? Вроде бы у нас не живут одними радостями, все почти равны, а подростки свободны, повышения в работе просто так не получишь, а признания не завоюешь. Значит, ему так нравится быть мерзким эгоистом. Пускай. Всё равно он не покидал моих мыслей.

Я наплакалась. Но поняла, что пора действовать. Теперь мучающуюся принцессу в башне пришлось сменить на девочку-пацанку со съехавшей башней. И тут в моей голове заиграла музыка, как – будто из какого-то боевика. Дома никого не было, поэтому можно и побеситься. И я начала делать такой… серьёзный и грозный вид. Кот, конечно, с ума сошёл от того, как грозно я выглядела, и начал нежиться у меня в ногах. Я быстро погладила его, а потом положила на кровать. Я просто так накинула куртку (не застёгивала), шапку, которую вечно нужно поправлять, чтобы она не стояла (я её не поправляла, потому что сейчас я должна быть крутой), ботинки. На мне даже макияжа почти нет, кроме, конечно, размазанной тёмно-красной помады. Ну, и ещё у меня где-то затерялась жвачка. Ага, та самая в розовой упаковке. Ничего, так даже круче. С курткой на плечах, нелепой шапкой и жвачкой во рту я – рок-звезда и звезда боевика в одном лице. Настоящая Харли Квин! Или почти… Неважно. Я заметила, что времени уже прошло достаточно. С решительностью в моих… довольно-таки маленьких руках я отправилась в квартиру этого Вани. Ну, сейчас ему одна девочка надаёт по… Э, неважно. Тоже мне, вздумал меня оскорблять. Я собралась с мыслями и просто разрушила собой этот город. Я не заметила, как быстро добралась до его квартиры. Не мешкая долго, я злобно постучала в дверь. Ну что, что теперь мне скажет этот алкоголик?

И вот, он уже открыл дверь и потупленным взглядом осмотрел меня. И прямо перед этой рожей я лопнула жвачку, расслабив своё тело. Я посмотрела на него взглядом Фенека, расслабленным и безмятежным, но строгим и точным. Я оперлась на руку, а потом прошла в коридор, толкнув его, резко схватила его за рубашку и притянула его к своему лицу, безмятежно продолжая жевать жвачку. Быть может, он сошёл с ума от увиденного, но смотрел он поражённо и не старался сопротивляться.

– Ваня, чёртов алкоголик, что ты сделал с Фенеком, м? – улыбалась я хитрой улыбкой. Ну, я так думала.

– А чего это ты припёрлась сюда? Своего Фенека защищать? – он схватил меня за плечи.

– Хватать меня не надо, придурок, – я резко ударила его по руками.

– Ты чё, с ума сошла, козявка мелкая?! Да я тебя могу раздавить, лишь слегка пошевелив пальчиками, – он схватил меня за шею и прижал к стене.

– Ты свои фразы отложи, – я достала перцовый баллончик (я ношу его всегда) и направила его прямо этому Ване в глаза.

– А! Сумасшедшая! Что ты сделала?! – начал кричать он.

– Ничего, будешь знать, как угрожать. Говори, что ты сделал с Фенеком?! Что вы, придурки, сделали с ним? – я ударила его по лицу и прижала к стене.

– Да, да! Мы его избили! А нечего было ко мне лезть! – говорил он. – Авриль, прошу тебя, хватит уже в преступника и полицейского играть, давай нормально поговорим… Вдруг нам удастся всё вернуть.

– Ты смеёшься надо мной?! Я не собираюсь ничего возвращать. Я уже в курсе того, какой ты гад на самом деле. Всё, я ухожу! Спасибо, что сказал хотя бы, – я уже собиралась уходить, но остановилась. – И я бы хотела ещё кое о чём спросить, тебе не стыдно было вместе с друзьями избивать одного человека? – в ответ я услышала лишь то, как он тяжело вздохнул, а потом я просто ушла.

Теперь мне предстояло найти Фенека. Я выплюнула жвачку и побежала в его квартиру. Я не могла представить себе, как он сейчас выглядит. Сколько было друзей Вани? Как они могли так сильно избить? Я боялась, но жажда увидеть его оказалась сильнее. Я снова начинаю бешено стучаться в дверь… Но всё равно мне никто не отвечал. И вот что опечалило меня: пока я стучала, с двери прилетела какая-то бумажка…

Авриль или другие, те, кто ко мне пришёл, извините. Мне срочно надо уехать. Не знаю, когда вернусь.

Фенек.

Как уехать? Так быстро? Так резко? Моя грудь горела от ужаса будущих дней, одиночество которых пройдёт по мне… Я не могла поверить, что Фенек, действительно, уехал. Но куда? И зачем? Почему срочно? Столько вопросов и ни одного ответа… Я могла бы успеть увидеться с ним, вместо того, что бы разбираться с Ваней. Я не могла и представить себе, что он ещё и вернётся не скоро. Так, когда же? Когда же мне его ждать? Я начала снова плакать, но чтобы не разрушать спокойствия его соседей, я удалилась из этого здания… Я просто ужасно себя чувствую… Я накричала на него, ушла, хлопнула дверью, как дура, а он лишь хотел постоять за меня, он хотел мне помочь… И он, наверно, до сих пор думает, что я его ненавижу. Он теперь не узнает, что я хотела ему сказать… Остаётся только ждать.

—

2 глава. Игра «Два эгоиста»

Вот уже тянулся снова день. Так печально и мучительно тикали часы. Авриль только что вышла с душа. Она окуталась в разноцветный плед, села на кровать у окна, с ней рядом лёг кот. Девочка гладила его и слышала в ответ успокаивающее мурлыкание. Время для неё шло очень медленно. Зато время есть, чтобы подумать и пофантазировать. Ох уж эти девочки – фантазёрки… Что только не придёт им в голову. Порой кажется, что внутри их девичьих голов живут маленькие человечки – сценаристы, режиссёры и т. д. Ведь каждый раз в их головах пишутся новые истории, сценарии, герои… Всё это они переживают в своей голове. Что сейчас переживала Авриль? Конечно же, она думала о путешествиях и необычных встречах, таинственных фотографиях, кофе, маленьком трейлере, море, закатах, рассветах. Всё это во всём цвете она видела лишь в шотландских деревнях и городах, куда ездила с родителями. И пока сейчас она не находила всё это в реальной жизни, ей приходилось находить это всё в социальных сетях. Глядя на все эти фотографии, которые были вместе с записями, Авриль невольно грустила. Она так сильно хочет путешествовать. У неё была возможность побыть в самом Париже, но она её упустила… Теперь она довольствуется фотографиями… Вмиг лишиться любви и возможности путешествовать. Теперь она точно почувствовала себя одинокой. Хорошо, что у неё ещё есть подруга Поля. Долго не думая, Авриль тут же принялась звонить ей. Да, звонить, а не писать.

– Поля! Алё! Приходи скорее ко мне, у меня дома никого нет! – прозвучала в телефоне Авриль, предвкушая посиделки подруг, как это было раньше.

– Ну, хорошо…, только я Максика с собой возьму, – сказала Поля и быстро отключилась.

– Хорошо…, давай…, – не успела сказать Авриль.

Вот уже совсем скоро они пришли… Но Авриль хотелось побыть именно с Полей. Звонок в дверь. Авриль открывает. А там стоят они… вдвоём.

– Аврилька! – воскликнул Макс.

– Аври, привет, – сказала Поля.

– Привет, ребята, проходите, – промычала Авриль.

Они все уселись в огромной гостиной на диване. Макс и Поля тут же стали обниматься. Конечно, Авриль счастлива за них, но ей всё-таки хотелось бы побыть именно с Полей, своей лучшей подругой. Хоть Авриль и привыкла всё говорить напрямую, ей не хотелось разрушать отношений своей подруги и друга.

– Ну что, что расскажешь, Авриль? – спросила Полина.

– Не знаю…, мне, наверно, нечего рассказать, – сказала Авриль, сжавшись под взглядом Макса.

– Что там с этим Ваней? Я слышал, что он поколотил Фенека, – сказал Макс.

– Уже слышал?! – удивилась Авриль.

– Конечно, все новости быстро расходятся. Бедный Фенек, – сказал Макс.

– Ага, а ты в курсе, что не Ваня его побил, а Ваня и его друзья?! – начала злиться Авриль.

– Да брось, Ванька просто тупит иногда.

– Тупит, значит?! А зачем меня этот твой Ванька об пол долбанул? М?!

– Долбанул об пол?! – встала Поля. – Надо его самого долбануть!

– Уже не надо, пускай от перцового баллончика сначала отойдёт, – улыбнулась Авриль.

– Да ну? – Поля схватила Авриль за плечи.

– Да, – начала смеяться Авриль, а за ней и Макс.

– Да? – улыбалась Поля.

– Да! – рассмеялась Авриль.

– А я думала, что тебе эта ерунда не пригодится. Ты, правда, ему в глаза?.., – смеялась Поля.

– Да, правда.

– Ну, ты, Аврилька, даёшь! – продолжала смеяться Полина.

– Аврилька, а я и не знал, что ты так можешь! – смеялся Макс.

– Ну, ребята, вы слишком уж преувеличиваете мои заслуги. Это мне льстит.

– Да ладно тебе! У тебя есть фильм какой-нибудь? Хочется посмотреть чего-то такого, – говорила Полина.

– Есть, наверное…, вот этот, тут этой ерунды нет, которая сверху на дисках, – говорила Авриль, держа в руках какой-то диск.

– Авриль, никто уже по дискам ничего не смотрит. Я хотела сказать, что ты должна взять флешку и скачать на неё фильм, а потом вставить в телевизор, – сказала Поля.

Она сразу же заметила, как покраснела её подруга. Она так нелепо выглядела с этим пыльным диском в руках.

– Ну ладно…, давайте на диске посмотрим. Детство вспомним! – сказала Полина.

Вот, все уже начали смотреть фильм. Авриль была чуть дальше от Макса и Поли, потому что те обнимались… Она заметила, что они даже не стараются с ней поговорить. И, когда в фильме появился поцелуй, она тут же убежала на кухню. Все вокруг так рады, так счастливы. Может быть, ей бы тоже хотелось любви. Нет! Конечно, ей хотелось любви…, любви Фенека, который уехал, неизвестно на сколько времени. Она плакала так, что тушь у неё потекла, которой она совсем недавно накрасила ресницы перед приходом друзей. Авриль увидела пачку длинных сигарет, вероятно, её тёти. Она включила «Nirvana» на телефоне, затянулась и выдохнула в открытое окно… Никогда ещё она не чувствовала себя так одиноко. Никогда… Даже сейчас в присутствии друзей ей казалось, что она очень далеко от них, что они не слышат её… Конечно, это любовь. Они увлечены друг другом и только… Авриль выглядела ужасно. Её сильная бледность, фиолетовые глаза, размытая тушь, слёзы, сигарета, потрескавшиеся губы… Они сначала сильно замёрзли, а потом, когда Авриль от слёз сжала мышцы своего лица, губы потрескались… И всё. Нет больше безмятежности… Она знала, что где-то там её тётя, которая смотрит на Париж, где-то там её Фенек, который, может быть, даже уже не думает о ней, где-то там, в гостиной, сидят её друзья и мило улыбаются друг другу. И всё это вперемешку отдавалось сильной болью в голове. Хотелось сбежать из этого мира, где так часто и так пронзительно разбиваются мечты. Да, в интернете море всей этой красоты… Но она так далеко, так далеко… Ну и пусть… Пусть они бросили её… Пусть. Она достала бутылку с каким-то алкоголем, кажется, это вино, и налила себе… Трудно было представить себе эту ужасную картину… Но это случилось.

Вдруг прибежала Поля, очнувшись от своего любовного сна. Она удивилась увиденному. Не то, что удивилась. Она была шокирована. Вдруг Поля потрясла за плечи свою одурманенную подругу. А та лишь в сладком дурмане поливала холодные слёзы с расслабленной улыбкой.

– Авриль, дурочка, ты чего?! – бледнела Полина.

– А что-с? Сейчас так все делают. А почему бы мне не и? Ух. Вдруг каким-нибудь гением стану. Кто ж знает, сколько мудрости эта дрянь мне принесёт, – улыбалась Авриль.

– Тебе эта дрянь больше принесёт глупости, подруга, прошу, брось ты эту затею, – говорила Поля.

– Ага, а как вы вечно напивались в край? М, может, напомнить тебе, подруга? И этот ваш Ваня полез ко мне, придурок… А теперь мои слёзы, тушь и запах вина… уже не остановишь. Я трагичный герой, не правда ли? – смеялась Авриль.

– Ты не трагичный герой, ты глупая 15-я девочка, если будешь продолжать так делать.

– Я неисправимый романтик, гроза ваших поверхностных мыслей и хранилище для вина, во, как, – Авриль носилась по всей кухне с этим несчастным стаканом и сигаретой в руке.

Вдруг пришёл Макс. Он был не менее удивлён от того, какая перед ним возникла картина… красочная…

– Чего ты вылупился, кудрявый? – сказала Авриль.

– Что-то…, тебя…, Авриль…, разнесло…, – сказал Макс.

– Я не знаю, как успокоить этого пьяного ангела, – сказала Полина. – Может быть, потому не знаю, потому что… ну… как разобраться с правильной пьяницей?

– Вот это ирония, – сказал Макс.

– Ирония иронией, а с ней-то что делать? – расстраивалась Полина.

– Присоединиться? – хитро улыбнулся Макс.

– Ты смеёшься? Споить хорошую девочку?

– Давайте я спою! Что вам спеть, влюблённые?! – сказала Авриль.

– Нет, подруга, сейчас ты поспишь, – Полине было не трудно уложить спать маленькую девочку.

Авриль спокойно спала в своей кровати, а рядом с ней её кот. Полина и Макс остались у неё в квартире, чтобы присмотреть за своей подругой. Они уселись на диван и стали листать новостную ленту. Да…, им было хорошо друг с другом. Они оба из-за своей любви даже стали меняться в хорошую сторону, но новости они всё-таки любили листать. Да, вот так вот, прижавшись друг к другу, им было приятно и тепло. Макс парень придурковатый, чудаковатый, но милый и смешной, а Поля рассудительная и смелая… Но они друг другу интересны… И пусть идёт у них всё не всегда идеально, они точно знали, что с другими бы быть не смогли. Её волосы пахли цветами, а его кожа цвела от этого запаха. И когда она клала свою голову ему на плечо, он чувствовал себя парнем, а не дурачком с глупыми шутками. Пусть и в таком молодом возрасте, но он осознавал, что в его руках жизнь его любимой девушки. А её улыбка…, а её шоколадные волосы… Ах… Сейчас они слушали одну и ту же музыку в наушниках… Неважно, пусть эта музыка будет самой заурядной и слова её будут банальны, они чувствовали, как – будто их душевные цепочки связывались… И…, а в обще, когда мы немного взрослеем? Когда все «прелести», которые дурманят наш мозг, исчезают из нас, голых завядших цветов с сухой почвой… Наша почва оживает под слезами счастья или несчастья своей возлюбленной или возлюбленного. Наши корни питаются близостью и нежностью. Наши бутоны поднимаются к солнцу. И тогда мы готовы делиться настоящими лепестками… И ведь совсем неважно, кто вдруг для кого стал оживлением… Парень и девушка. Девушка и девушка. Парень и парень. Да…, именно тогда ориентация совсем не важна. А показывать свои глубокие чувства в обществе любым парам неприлично. И да, конечно, хотелось бы сказать об ориентации и её понятиях сейчас. Постепенно границы стираются, но такие люди часто неоправданно осуждены за свой необычный выбор. Да, скажу я любому. Да, я осуждаю людей, которые только ради показухи поступают так. Простите, конечно, но вы обманываете не только свой организм, но ещё и свои чувства ради моды. Но есть и другие люди… Они как раз скромны и молчаливы в этом случае. Да, может так случиться, что кто-то находит своего человека не в том, кто противоположного пола, а в ином… Тогда им обоим друг с другом хорошо из-за понимания, какой-то искры, разве можно их осуждать? Конечно же, нет. И таких людей точно не надо трогать своими неосторожными словами. Это будет ли не жестокость, оторвать кусок человеческой души? В любом случае любой паре нужно любоваться своим богатством в тишине. Такими цветами стали Поля и Макс… Они живы… Живы. И пока их подруга спала, они пользовались шансом.

– О, смотри, Фенек выложил что-то, сказала Поля.

Но её подруга Авриль уже давно не спала, она подслушивала.

– Это кто такая? – спросил Макс, приглядываясь к фотографии, которая возникла перед ним.

– Не знаю… Хотя, вон сердечко, прикреплённая песня и слова «Моя англичанка в шляпе». Вот это да… Ну, Фенек и даёт, вторую после нашей Авриль англичанку охмуряет, – сказала Полина.

Что? Авриль поняла, что теперь уже всё. Теперь уже точно всё… Она еле сдержалась от слёз. Точно, все слова песен были посвящены этой девушке…, загадочной англичанке в шляпе… Авриль легла на кровать вновь и сделала вид, как – будто только проснулась.

– Эй, ребят, что было? – спросила Авриль.

– Да так, подруга сошла с ума, – сказала Поля.

– Мне, ребят, надо одной побыть, а вам хочется уже, наверно, друг с другом побыть, – сказала Авриль.

– Да, ты права, а то мы с тобой намучились, ты не простая девочка, оказалось, – говорила Полина, уходя.

– Да-да, я понимаю, больше такого не будет, – сказала Авриль.

И когда захлопнулась дверь, Авриль резко начала разбрасывать вещи по всему дому. Она схватила телефон и дрожащей рукой начала добираться до этой злосчастной записи… И вот она, красавица в элегантной шляпе с милой родинкой над пухлыми розовыми губами, карими глазами, белоснежной кожей… И вот она, в объятиях Фенека. В его сладких, манящих объятиях. В его руках, сильных и красивых… Он улыбается своей загадочной улыбкой… Его друзья и знакомые ставят этой парочке лайки… И эта музыка, до ужаса романтичная… Авриль ещё никогда не была так зла… Ярость и ревность создавали из неё монстра. Она разнесла всю квартиру. Снова закурила, выкинула сигарету. И снова она достала эту бутылку. Она очень быстро закончилась… И вот снова ей захотелось залить своё море ярости. Она начала звонить Ване.

– Алё, придурок, это ты, алё?! – кричала она в трубку.

– Авриль, это ты? Что с тобой? – спросил он.

– Ты не знаешь, где эту дрянь достать? – спросила она.

– Какую дрянь? Авриль, ты чего? Ты пьёшь? Ты с ума сошла?! – начал паниковать Ваня.

– Нет, Ванечка, я не просто сошла с ума, я круто скатилась со своего ума, а теперь ответь мне! – бормотала Авриль.

– Не буду я тебе отвечать, я не хочу, чтобы это продолжалось. Ты из-за этой записи Фенека?

– Слушай, ты такой многогранный парень, пьяный – злой, трезвый – самый хороший. Тебе-то какое дело? М?

– Авриль…, всё…, я не хочу с тобой говорить, пока.

– Стой! Нет! Не надо! Не торопи события! Я тебя в гости приглашу, так и быть.

– Так…, ладно, я приду и поговорим, – с этими словами он отключился.

Авриль упала на диван и стала ждать… Вот уже и звонок в дверь. Она открывает.

– Мм, Ванечка, а где дрянь эта? – сказала она.

– Авриль, ты ужасно выглядишь, я не буду тебя травить. Я пришёл, чтобы поговорить с тобой, – говорил Ваня.

– Ага, не думала, что скажу когда-нибудь подобное. Но эта дрянь – твой пропуск за эту дверь, так что шагай! – дверь резко захлопнулась прямо перед носом у Вани.

Через 15 минут он вновь постучал.

– Ага, а вот и ты! – сказала Авриль.

– Вот, держи, теперь дай мне поговорить с тобой! – сказал Ваня.

– Спасибо, Ванечка. А теперь пока! – вновь дверь захлопнулась.

– Авриль, послушай меня, прошу, мне надо с тобой поговорить! – слышалось из-за двери.

– Ох, несчастный, бедный Ванечка. Ладно…, – Авриль впустила Ваню.

Они прошли на кухню. Авриль села за стол и налила себе в стакан вина, достала ещё один, налила туда и подала Ване. Она пила и смотрела в окно.

– Что же с тобой происходит? Авриль…, Авриль… Как бы мне хотелось, чтобы ты простила меня. Мы бы вместе справились с этим, – говорил Ваня.

– Я уже тебя давно простила, Ванечка…, – сказала Авриль.

– Правда? Так значит, мы можем начать всё сначала? – Ваня поднёс свою руку к лицу Авриль, но та убрала её.

– Нет, сначала я ничего не хочу начинать. Да, я тебя простила, но мы с тобой не больше, чем просто друзья. Понимаешь? – говорила Авриль.

– Понимаю…

– Вот так мир жесток, Ваня, а я думала, что могу понравиться этому мерзкому предателю. Ага, к чему ему мелочь, когда рядом эта миленькая высокая англичанка? Просто смешно, – смеялась Авриль сквозь слёзы.

– А я думал, что понравлюсь девушке, которая просто ненавидит однообразных, – сказал Ваня, допивая стакан.

– Мои мысли, как огонь, так уж они быстро воспламеняются и так быстро сгорают… А потом только этой дрянью можно выветрить серый пепел. Я так хочу любви, хочу любви…, – через стол Авриль приблизилась к лицу Вани… Одно мгновение… И их губы вновь слились.

– Но ты же сказала, что…, но…, – Ваня непонимающе смотрел на Авриль.

– Тебе не понравилось?

– Что? Нет, то есть да…, то есть…, что?

– Хм, смешно, как – будто мы с тобой поменялись своими характерами. Вот, как выгляжу я смешно и нелепо. Вот, почему надо мной смеялся Фенек… Вот…

– А мне ты казалась милой…

– Казалась?

– Сейчас тоже… Я…

– Так сложно перейти пористую границу дозволенного, пока не скатишься по лёгкой реке алкоголя…

– Скорее всего, утонешь…

– Ну и что? – Авриль вновь поцеловала Ваню.

– Ты точно сумасшедшая, но мне… это приятно.

– Давай не скажем никому, Вань…, я налью ещё?

– Давай…

Спустя некоторое время их образы, вероятно, напрасно существующие сегодня, крутились в безмятежном танце… Рассеян пепел вновь недоразумений и разумных мыслей… Музыка несла за собой их голоса… И вновь они забывали, кто они есть… Вот они, последствия одиночества, казалось бы, разумного человека. И во многих местах сейчас так же, только, быть может, хуже. Вот оно, поколение, всё никак не может успокоиться… Крики скрипящих голосов подростков. По этому скрипу сразу понятно…, что это лишь зреющие парни… Запах алкоголя и сигарет, загрязнённые подъезды, боязнь выйти сейчас…, боязнь войти… Авриль и Ваня – лишь маленькая часть современного мира, частью которого им пришлось стать. Ведь помимо хороших записей, в социальных сетях есть и невыносимые, противные, неприятные. Теперь, прежде, чем дать ребёнку доступ к интернету, нужно сильно засомневаться, потому что интернет теперь вырабатывает поведение и вкусы. Да, он может привить человеку любовь к путешествиям, музыке, фотографиям и т. д. Но ведь он может и научить чему-то ужасному, призвать к совершению любых грязных дел, неважно каких. И…, честно признаться, такого очень много. И всё это может отразиться на здоровье других людей, на их психике. Иногда есть такое ощущение, что пока мы полностью все не сойдём с ума, это никогда не закончится. Даже разумным людям трудно понять, почему нужно следовать за этой «модой», пить и курить, любить то, что в тренде… Если все одеваются так, то я буду так же. Если все курят, то я буду тоже. Если все употребляют алкоголь, то я буду тоже. Заметьте, всё это при, предоставленной нам, свободе. У нас есть возможность быть другими, но не все ей пользуются. Именно поэтому недостаточно быть разумным человеком, чтобы понять всё это, нужно, вероятно, самому стать безумным. Нет, что вы. Не нужно поступать так же, как эти люди. Безумным в прямом смысле, просто помолчите, отделитесь от них, постойте в стороне. И тогда, когда вы станете просто наблюдателем, вам станет понятно, насколько эти люди ничтожны и несчастны, жаждущие лишь алкоголя или табака, а может и хуже… И вместе с осознанием своего общества (в узком смысле) к вам придёт одиночество. Ну, кто, скажите мне, кто поймёт вас теперь? Да, такие, как вы, безусловно, есть, иначе бы пропали понятия доброты, милосердия, сострадания, отзывчивости, но вместе с этим строгости. Но есть ли эти люди именно рядом с вами? И тогда вы идёте куда? В свою каменную оболочку, закрываетесь в себе, ищете хоть какой-нибудь любви в интернете. Кто вы теперь среди этого общества? Они лишь носящиеся тени в коридорах, а их любовь – маленькое недоразумение, а вы – скромный наблюдатель, кулисная крыса, которая просто смотрит за представлением. И тогда вас винят в пассивности, молчании… Они забывают ваше имя, забывают вас, но они не знают, что вы стали настолько чутки, что чувствуете не только свою связь с ними, вы чувствуете чужие связи. И всё это потому, что вы вовремя отодвинулись от них, путём своих наблюдений спасли себя и почти убили. Глубокие интроверты, скромники, сломанные пазлы общей лживой картины, вы больше не подходите, трусы, питающиеся лишь своей надеждой. Вас нигде не примут, вас не вспомнят. И теперь, когда вам дана свобода, вы можете подумать, как здесь продержаться. Либо вы станете одурманенным ложью человеком, либо вы станете поглотителем горькой истины… В любом случае в вас будут частицы и того и того, и в любом случае все мы потеряемся, либо одиночками-интровертами со склонностью к своей смерти путём мучительных выводов и размышлений, либо экстравертами со склонностью к своей смерти путём алкоголя и курения. Пока и тех и тех достаточно. Одиночкам нужны такие же, как они, а остальным – здравый смысл. Но они теряются. Одиночки постепенно скрашивают всё алкоголем, а остальные просто идут дальше.

– Эх, Авриль, ты просто покорительница моих неприступных гор, – говорил Ваня, уставши, вздыхая на диване.

Авриль вновь поцеловала его своими жаркими губами и улыбнулась.

– Ну, ты даёшь…

– Люблю метафоры, жесть, как люблю метафоры, – говорила девочка.

– Оно и видно, надо чаще тебе такое говорить, – говорил Ваня, засыпая.

– Эй, парень, не спи! – била его по щекам Авриль.

– Ч-что?

– Сейчас только день.

– Ага.

– Вот придурок. Вставай, давай! Пойдём покорять! – Авриль продолжала бить Ваню.

– Встаю-встаю…, – его было трудно теперь разбудить.

– А, одна пойду, – Авриль ушла, захлопнув за собой дверь, а Ваня продолжал спать.

Всё вокруг казалось ей просто смешной шуткой. Деревья смешно качались, снег смешно лежал, а солнце смешно светило. Вот так вот. В глазах у неё всё было размыто. Она пошла по улице, качаясь. Шапки у неё не было, парка распахнута. Но она и холода не чувствовала. В душе у неё всё горело…, ну и в горле. Она смотрела по разным сторонам и искала «жертву» своих метафор. Что будет, спросите вы, если напоить любителя литературы? Вот что. Авриль нелепо дошла до какого-то парня и девушки и схватилась за её плечо.

– Девочка, с тобой всё в порядке? – спросила девушка.

– А…, вы знаете, кто такой «Фенек», м? – спросила Авриль, еле держась.

– Нет, – сказал парень.

– А я знаю…, – сухое молчание и непонимание, – животное! А! Смешно? – засмеялась Авриль.

– Кажется, она пьяна, – говорил парень. – Пожалуйста, отойди от моей девушки.

– Сегодня – твоя, завтра – не твоя. Мне-то что! – Авриль ушла, непонятно куда.

И так она докопалась до всех, кого увидела и до кого дошла… А потом она пришла на то место за Дворцом Искусств. Она облокотилась на перегородку, где обычно сидела. Всё вокруг у неё постепенно исчезало… Она переставала ощущать мир. Время уже было ближе к ночи…

– Глупый красавчик с глупым характером! Ох…, да как же залезть на эту ерундовину, – Авриль отчаянно пыталась залезть на перегородку.

– Ну, ничего, эта англичанка его бросит, он прибежит ко мне… А я ему скажу, что он…! А! – Авриль всё-таки залезла на перегородку, а потом полетела вниз по горке.

Она сначала кричала, а потом замолкла… И всё её существо было истерзано этой горой…, её камнями и холодным снегом. Авриль летела вниз. Она успела уже несколько раз удариться головой, разбить губу, получить синяки… Ещё и дул сильный ветер, который подталкивал её несчастное тело. Звёзды красиво сияли в небе, но когда Авриль пыталась посмотреть на них, они становились белыми полосами… Через несколько секунд она уже не могла смотреть… Потеряла сознание… И холодным предметом просто скатывалась… Без чувств, без слёз, без голоса… Молча получала раны… Камни встречали её повсюду, и девочка закрыла голову руками… Холодные камни резали бедные руки…

Что в нашем мире жизнь, а что – существо? Когда мы плачем, смеёмся, страдаем, тогда мы живём. А когда мы бесчувственны, безвкусны, бледны, тогда мы – просто предмет. И сейчас Авриль была просто предметом, который ничего не ощущал.

Так она и лежала, тяжело дыша в снежную землю под тёмным небом, почти умирая от полученных ран.

—

От имени Фенека.

Да, утро меня встретило сладкое, как этот чай в моей кружке. Мне удалось всё-таки найти приют у той англичанки. Хотя были мы далеко не в Англии. Сам не понимаю, какого она знает мои песни? Я вообще ещё не думал о такой большой аудитории. Но неважно. Благодаря ей мне удалось побывать в самом Нью-Йорке. Я, конечно, чуть с ума не сошёл, когда она мне написала. И всё-таки она – это кто?

Аманда Клэр. Заурядная светская леди. У неё очень тонкие и милые руки, мягкие щёки, миленькая родинка, приятный запах. Ну, в общем, всё, как всегда. Она со мной мило общается и искренне верит, что я останусь здесь с ней. Она просто обожает эти шляпки, шарфики, перчатки… Аманда, правда, старше меня. Ну что ж… Знакомы мы с ней всего, может, день от силы, а я уже живу в её квартире. Признаться честно, я бы тут остался надолго. Но, больно уж, наскучила мне эта Аманда. Ещё не люблю эти противные акценты. Особенно у неё он был просто ужасный, а своими знаниями в английском я и не старался блистать.

Так вот… В это утро я выпил кружку чая, быстренько оделся, пока моя Аманда была в душе, и уже собирался уходить. Но леди вылезла из душевой кабинки и вышла в коридор. Она с подозрением посмотрела на меня. И тут я почувствовал себя преступником. Ну что ж… Это ещё не конец, моя Аманда.

– Эй, Аманда…, я не хотел тебе говорить, – я подошёл к ней и сжал её руки у себя на груди. – Понимаешь…, моя мама тяжело больна… Я, конечно, не такой, чтобы рыдать и т.д., но она моя мама, пойми. Представь себе, как ей будет плохо без меня.

– Фенек, ты мог бы написать саписку, – сказала Аманда.

– Да, прости…, я вечно всё забываю. Надеюсь, ты отпустишь меня.

– Но ты ше ещё фернёшься? – акцент у неё почему-то был больше французский, чем английский. Или и то и то… Но это слишком для меня сложно, я не разбираюсь в этой ерунде.

– Я тебе напишу, Аманда, – сказал я, жарко поцеловал её и ушёл…

Да, наконец-то! Так она мне уже надоела. Сначала на самолёте долечу в Москву, из Москвы как-нибудь уж в свою любимую Кондопогу. Надо на память фотографию хоть выложить… Ага… Билеты у меня есть. В 14:25 вылет, значит, ну ладно. Прибываем из Кеннеди в Шереметьево в 6:25. А потом как-то добираемся до Кондопоги. Ох, как же я не люблю все эти переезды туда-сюда.

Вот, я последний раз посмотрел на эти причудливые огромные улицы Нью-Йорка. Да, он мне нравится безумно… И я бы хотел вернуться сюда, но только тогда, когда сам заработаю. Может быть, я бы хотел здесь остаться жить, но не с Амандой Клэр. На этих улицах, которые пахнут звёздами, на которых каждый день что-то происходит. А эти картины неба, которые мне приходилось здесь запечатлеть… Всё это просто мечта… И теперь я снова возвращаюсь домой… А сюда вернусь только со своими деньгами и наконец-то успокоюсь… Мне очень нравится район Бруклин. Говорят, что там очень много русскоговорящих людей… А ещё там милые дома. Хоть моя Аманда живёт и не в этом районе, я бы хотел жить именно там. Когда-нибудь я вернусь сюда.

Аэропорт Кеннеди мне тоже нравится. Здесь так просторно и прекрасно, особенно смотреть на самолёты… Я уже доехал на такси и ждал своего самолёта. Вскоре я сел. И когда это произошло, я вставил в уши наушники и стал слушать музыку… Свою музыку я, правда, никогда не слушал, потому что было как-то не по себе, а вот музыку разных групп, которые вдохновляли меня, я слушал с удовольствием. Мне предстоял долгий полёт… Зато есть время для того, чтобы подумать. Я всё думал о той Авриль, о которой, честно признаться, очень быстро когда-то забыл. Мне стало интересно, что она делает сейчас. Я стараюсь избегать встреч с ней уже давно, считайте, с самого нашего знакомства, стараюсь не говорить с ней. У меня очень непостоянная и бурная натура, именно поэтому мне не хотелось привязывать к себе эту девочку. Тем более, она ещё очень маленькая, как младшая сестра мне. Не знаю, жалость это или просто… что-то, мешающее мне с ней жестоко поступить, но я рад, что не поступал и не буду поступать так. Всё-таки Аманда уже взрослая девушка, а Авриль совсем маленькая, она даже на 15-ю не похожа, несозревший цветочек, вкусно пахнущий, но несозревший для любви. Никто не будет спорить, что она прекрасна. Но мне не посчастливилось родиться в её время или хотя бы чуть ближе. Я вообще не люблю отношения между маленькими девочками и взрослыми парнями. У них разный склад ума, и из-за этого они не понимают друг друга зачастую. Вот только представьте себе, как они сидят по две стены большой комнаты, вроде бы и вместе, но их отделяет стекло. И вроде бы они видят друг друга, но не слышат. Да, я не люблю такое, но… Бывают, конечно, разные случаи, не стану врать. Некоторые рано взрослеют или поздно. Всякое может быть.