Текст книги "Черная армада"

– Ну давай же, Антон! – прошептал я. – Мы победили. Тебе нужно лишь несколько секунд. Всего лишь приземлиться. Это мелочь после того, что ты сделал. Мы выиграли. Давай!

Я мысленным взором проник за броню глайдера. Антон распластался в пилотском кресле – обессиленный, бледный, выигравший тяжелейший бой, совершивший невозможное. На его губах запеклась кровь, из носа тоже стекали две струйки крови – результат исполинских перегрузок. Теперь у него не осталось сил ни на что. Он не мог подчинить себе глайдер.

Антон улыбнулся разбитыми губами, сжал пальцы в кулак и врезал по умершей приборной панели. Это чудо, но серый туман стал расползаться, по ауре вновь пошли разноцветные полосы. Антон закусил губу и до белизны в пальцах сжал подлокотники кресла. Глайдер начал забирать круто вверх. У Антона получалось!

Машина пронеслась прямо над острым гребнем, взмыла вверх, приняла вправо, чтобы зайти на посадку… Тут по глайдеру прошла крупная дрожь, он на секунду задержался на вершине дуги, а потом обрушился на скалы. Он превратился в покрытые инеем куски металла и пластика, среди которых лежало безжизненное, разбитое тело Антона. В который раз звон обрываемой душой серебряной нити встряхнул меня и обдал осознанием бесповоротности происшедшей трагедии.

Тем временем остальные преодолели последние метры. Готово! Герт, Ковальский и Маклин в форте.

Теперь дело оставалось за малым – освободить базу от уцелевших рагнитов и уничтожить «Изумрудный странник» Большинство солдат противника лежали бездыханными на поверхности, но в форте их еще оставалось не менее полусотни, При бездействующем нейроцентре в узких коридорах, пусть и хорошо им знакомых, они долго не продержатся. Можно считать, что мы победили. Вот только меня вряд ли ждут радужные перспективы. Титанитовая плита, отделявшая меня от рагнитов, стала менять цвет и осыпаться. Рагниты все-таки притащили расщепитель и теперь справятся с преградой минуты за две-три. После этого мне придется туго…,

По полу прокатилась волна, и стены затряслись. Сначала я не понял, что тому причиной. А когда понял, то застонал от отчаяния. Все рушилось. Окончательно и бесповоротно. Происходило то, чего мы никак не ожидали. В информацию, которую мы получили в Круге, змеей вползла ошибка, оказавшаяся роковой. Она в миг перечеркнула все усилия, все жертвы, все надежды.

«Изумрудный странник» вздрогнул, по нему прошло смутное движение, штыри и углы начали преобразовываться и обретать иную форму. По полю ударил порыв ветра, разнося золу и расшвыривая угли, Гул нарастал, пол теперь ходил ходуном.

Махина корабля, которая будто на веки вечные вросла в посадочное поле и которую никакая сила вроде бы не могла сдвинуть с места, качнулась. Через минуту «Изумрудный странник» поднимется над фортом и врежет по нему всей мощью своей бортовой артиллерии. Или просто исчезнет в небесной лазури. Он еще не запас достаточно энергии для того, чтобы пройти через туннель, но ничто не мешает ему дождаться на орбите рейсового корабля. И ничего тут не поделаешь – остается только ругаться самыми страшными словами и вытирать выступающие на глазах слезы.

* * *

«Изумрудный странник» оторвался от поверхности, еще раз качнулся и начал неторопливо подниматься, совершая мерные маятниковые движения вокруг своей вертикальной оси. Все, ушел! И нет в мире силы, способной остановить его. Вот дерьмо собачье!

– Герт! – крикнул я. – «Изумрудный странник» уходит!

– Знаю, – донеслось из серьги.

– Что же делать?

– Богу молиться, чтобы в него комета врезалась! Больше ничего сделать мы не можем. Как у тебя?

– Рагниты пилят дверь. Я полностью выжат и даже не могу хорошенько задать им трепку.

– Держись… Мы идем к тебе. Разблокируем выход, а потом будем убираться восвояси. Работа закончена.

– Поздно. Меня накрыли.

С шорохом посыпался на пол превратившийся в песок титанит, в плите образовалась дыра метра два с половиной в диаметре. За столбом пыли я разглядел силуэт гусеничной машины со штангой, на конце которой покачивался шар. Машина походила на помесь танка с античным тараном для крепостных ворот. Это и был расщепитель. Еще я различил снующие фигуры рагнитов. Подставились они глупо. Я выстрелил два раза, и солдаты исчезли. Одного я уложил вчистую, второго ранил в плечо. Тишину прорезал вопль, от которого кровь стыла в жилах. Вот уж не думал, что рагниты могут так орать от боли.

Таран прополз в образовавшуюся дыру. Рагниты использовали его как щит. Их было, наверное, с десяток. Половина скрывалась в коридоре, вторая половина проникла в зал.

Из-за колонны, служившей мне прикрытием, я выстрелил три раза и разнес гусеницы машины, обездвижив ее и лишив возможности атакующих продвигаться за тараном вперед и прижать меня к стене.

Силы мои были на исходе. Я еще видел, правда, довольно смутно, «клинки Тюхэ», но перемещаться или просто двигаться достаточно быстро не был способен. Однако я все же сумел осадить солдата, выглянувшего на миг из-за машины. Колонна, за которой я прятался, была из пористого металла, с которым ничего не делалось от колотящих в него ударов плазмы. Позиционная война могла продолжаться довольно долго, если бы рагниты не были гораздо лучше меня вооружены. Я видел вторым зрением, как один из солдат поднял трубку длиной с метр и сантиметров двадцати в диаметре и нажал на кнопку. Я понял, что сейчас произойдет, и бросился в сторону, чудом сумев пройти между «клинками Тюхэ». На пол посыпались шарики и начали взрываться с оглушительным бабаханьем. Взрывные волны не затронули меня, но факт – вторая серия меня прихлопнет.

Спрятавшись за соседней колонной, я огляделся, прикидывая, куда бы лучше махнуть. Единственное место, где я еще мог продержаться, – за черным куполом. Он поглотит любой взрыв. Решено, надо дуть туда. Вдох, задержка дыхания – пошел! Прыжок, перекат в сторону, рядом прорезал воздух желтый разряд, еще один – мимо. Оказывается, я еще что-то могу. Все, цель достигнута, я за черным куполом.

Я скрывался за сферой. Еще одной такой пробежки я уже не выдюжу. Пристроился в общем-то неплохо – укрытие надежное, но все же близость купола действовала на меня гипнотически. То, что скрывалось за силовым полем, вновь начало притягивать меня.

Рагниты посыпались из коридора в зал и стали рассредоточиваться за колоннами, окружая меня. Двое из них были с трубками-гранатометами.

– Пламя! – крикнул один из рагнитов.

Врезали по мне гранатами сразу с трех точек. Тут бы мне и пришел конец, но в последний миг я метнулся вперед… Голос ангела-хранителя опять возопил во мне: назад! Но я уже коснулся ладонями черной неощутимой поверхности. И провалился внутрь.

… Я очутился в кроне звезды – голубого гиганта. Во всяком случае, можно было подумать именно так, Сумасшедшей насыщенности синий свет пронизывал меня насквозь, подобно рентгеновским лучам. Он растворял меня в себе, как растворяет горячая вода кусочек сахара. Было ощущение, что я тут же буду испепелен и погибну, рассыпавшись в прах. Однако произошло нечто противоположное – свет нес с собой не смерть, а жизнь. Он будил что-то внутри меня, была в нем буйная, бьющая через край жизнь – какая-то, правда, странная, отвратительная, наполненная самыми гнусными страхами, которые только можно вообразить.

Прямо передо мной в воздухе висел синий шар размером чуть больше баскетбольного мяча. Он и являлся источником этого неуемного светового потока, этого буйства загадочной и вместе с тем в чем-то близкой мне энергии.

Я все понял. Разрозненные ощущения, искорки знания, гипотезы и версии вдруг сжались в моем сознании в единую яркую голографическую картинку. Я развязал клубок и сплел оборванные концы воедино. Гибель Уолтера, схватка в пещере, ужас, идущий по моим следам, скала на берегу бушующего моря – я нашел источник всех этих передряг. Он – передо мной. Это и есть Казагассс.

Вообще-то не совсем точно, что я понял суть этой штуковины. Скорее, я прочувствовал ее. Это был не сверхразум и даже, кажется, не разум (хотя чем черт не шутит). Это была не безжизненная материя. Это было что-то невообразимое, равнодушное, чуждое всему тому, что дорого нам, что составляет наше существование, тому, что дает материи искру жизни и прозвано человеческой душой.

Я протянул руку и коснулся холодной гладкой поверхности шара. Внутри моей просвечиваемой насквозь голубым светом ладони можно было различить очертания костей и вен. Некоторое время ничего не происходило, а потом в меня начала вливаться мощь. Непонятно, но что-то, составляющее суть синего шара, было близко мне. Я словно принадлежал нескольким мирам. Так, впрочем, оно и могло быть – неизвестно, где меня носило в прошлые воплощения.

Это было вроде нашей подзарядки в Круге. Извне шла сильнейшая подкачка. Бессилие и усталость без следа смыло синим потоком. Казалось, что теперь мне все по плечу. Я был рыбаком, вытащившим золотую рыбку и теперь томящимся вопросом, какое бы загадать желание. Впрочем, если быть точным, подобной проблемы передо мной не стояло. Я прекрасно знал, чего хочу. И еще я понимал – сейчас это мне под силу. Я сконцентрировал внимание, сосредоточился и начал овладевать переполняющей меня силой.

Холод, импульс, приданный мне синим шаром, и перемещение. Получилось! Я на борту «Изумрудного странника».

Я стоял в широком, прямом, примерно несколько сотен метров длиной коридоре. Холод стоял, как в холодильной камере. Будто звездный скиталец оставил в себе частичку холода космических пространств. Поверхность стен походила на темно-коричневый шершавый камень. Словно я опять очутился в лабиринте. По потолку шли два ряда световых плафонов в форме шестиконечных звезд. Они излучали нежно-розовый невесомый свет. Никаких шкал приборов, сигнальных ламп, как обычно в космических кораблях, здесь не было. И все же явственно ощущалась враждебность, инородность. Для меня «Изумрудный странник» являлся средоточием зла. Он был призван подвести черту под самостоятельной историей человечества и пустить жизнь миллиардов людей по новому страшному руслу. Но в этом корабле ощущалось и величие, аура сотен пройденных по Вселенной светолет, сотен проложенных звездных путей. Так же величествен, наверно, пиратский бриг, выдержавший множество штормов и ураганов, прошедший сотни миль с парусами, наполненными попутным ветром, и развевающимся на мачте черным флагом, с которого цинично скалится белый череп.

Вход в рубку виднелся в конце коридора. В рубке кто-то находился – это я знал наверняка… Я смог произвести считку и выяснил, что там всего один член экипажа. Корабль поднялся в воздух не по воле компьютера – его вела чья-то рука. Нельзя терять времени. Возможно, когда активизируются все системы, путь в рубку будет напоминать путь, пройденный мной недавно по смертельному спиралеобразному коридору. Пока же проход чист, по нему даже можно фланировать туда-сюда, сколько душе угодно.

Я сжал кулаки. Плохо – разрядник я оставил рядом с черным куполом. Я почти безоружен, если не считать ножа за поясом. После контакта с синим шаром самочувствие мое пришло в полную норму, я ощущал необыкновенный прилив энергии, так что в схватке мне хватит и ножа. А теперь вперед! Бегом!

Вот передо мной раздвижные двери рубки. Как войти? Надо бы переместиться, но силы мне еще могут понадобиться и не стоит их зря расходовать. За три секунды я сумел проникнуть в секреты замковой системы, и створки медленно разошлись в стороны. На миг я замешкался. Мне показалось, я натолкнулся на стену – впереди меня ждала грозная опасность…

Отбросив страхи, я вошел в рубку. Она буквально купалась в ярком розовом свете и чем-то напоминала обеденный зал в замке времен короля Артура, Сводчатый потолок, ниши, в которых, как рыцарские доспехи, застыли скафандры, шестиконечные светоплафоны – все это имело не сверхсовременные, на что можно было рассчитывать, а какие-то средневековые очертания. На потолке – объемное стилизованное изображение вытянутого человеческого лица с черными, без зрачков, глазами, в которых отражались далекие светила. Впереди располагались три больших СТ-экрана, ниже шли ряды переливающихся огоньков. Перед экранами стояли четыре кресла с высокими спинками. Кто сидит в правом из них, я не видел. С того места, где я стоял, можно было разглядеть лишь руку в синей перчатке, впившуюся в подлокотник.

Я хотел сразу ринуться в бой, но что-то меня остановило… Пока не время. Задача может оказаться гораздо рискованнее и сложнее. В рубке не просто ощущалось напряжение. Здесь витали какие-то тяжелые флюиды – понять и оценить их суть я пока не мог. У входа я не ошибся – здесь от всего веяло угрозой. Особенно от того, кто устроился в кресле.

Кресло, в котором сидел некто, медленно повернулось. И я увидел его.

Кого я ожидал увидеть, когда стоял перед раздвигающимися дверями рубки и в моем мозгу, надрываясь, звенел сигнал тревоги? Чудище, сокрушающее все на своем пути? Самого черта? Или еще один синий шар? Может быть. В крайнем случае я мог рассчитывать на вооруженного до зубов рагнита, ждущего незваного гостя. В кресле же сидел какой-то скучный тип в синем комбинезоне и с ярко-оранжевым обручем на голове.

Он не просто походил на человека как две капли воды, на одного из тех, кого запросто можно встретить где-нибудь в Москве или Мюнхене. Он был совершенно зауряден. Худой, с бледным унылым лицом, бегающими маленькими глазками болотно-зеленого цвета, редкими волосами, глубокими морщинами вокруг рта, с длинным острым носом и слегка оттопыренными ушами – с такой внешностью он мог быть младшим клерком в заштатной фирме или помощником начальника в каком-нибудь государственном учреждении. Он мог бы жить где-нибудь в Саратове или Лодзи, иметь толстую жену и двоих капризных ленивых детей А свободное от нудной работы и мелочных забот время просто обязан просиживать у экрана СТ, сопереживая дефективным героям из знаменитой «слезогонки», растянувшейся на восемь лет. Он мог вести тоскливую, медленно изо дня в день тянущуюся жизнь обычного земного зауряда из XXII благополучного века. Но по его виду было совершенно понятно, кем он не мог быть. Он не мог быть капитаном «Изумрудного странника» – одного из самых мощных кораблей-разведчиков Братства Силы Синего Шара. Но таково было лишь первое, поверхностное впечатление. Пытаясь проникнуть в глубину его болотных глаз, я наткнулся на непробиваемую стену. А приглядевшись к его ауре, увидел, что она очень насыщенная, ярко-синего цвета с золотыми блестками. По ней нетрудно понять, что в этом человеке таится огромная энергия, которой он наверняка умеет управлять. А вслед за этим пришло знание – это и есть капитан «Изумрудного странника», и вряд ли можно найти кого-то более достойного этого звания.

Он не мигая смотрел на меня, на его лице не отражалось никаких чувств, что, впрочем, меня мало удивляло – пока что ни один из инопланетян, которых мне пришлось встретить на Акаре, не мог похвастаться богатой мимикой и внешними проявлениями чувств. Лицо капитана оставалось застывшим, как маска или голо графическая картинка. Неожиданно я понял, как в наши расчеты закралась ошибка; капитан находился в глубочайшей медитации, почувствовать же чье-либо присутствие в таком состоянии очень трудно даже нам, суперам, ведь энергоинформационные процессы медитирующего почти на нуле и он мало отличается от мертвеца. Да, капитан «Изумрудного странника» – странный субъект, похоже, ему вообще незачем сходить на берег, он прирос к своему кораблю.

И еще я понял, что капитан резко отличается от всех представителей иных цивилизаций, о которых известно в Асгарде. Суперы наконец встретили одного из тех, кто может быть, по меньшей мере, равным противником.

Напряженное молчание, длившееся с минуту, нарушил капитан

– Кто ты? Как попал сюда? – Говорил он низким баритоном на языке рагнитов, используя словесную конструкцию, выражающую недоумение.

– Кто я – не имеет значения. Как я попал сюда – тоже неважно, – ответил я, умело сплетая конструкции решимости и равнодушия.

Надо действовать, а я забавляюсь разговорчиками. Прямо как древний воин, который не лез в драку без предварительных словесных перепалок с врагом. Хотя дело, конечно, не в отсутствии у меня решимости Я не имел права проиграть этот бой, а противник являлся для меня полнейшей загадкой. Я попытался немного прощупать его.

– Зачем ты здесь? – Капитан использовал конструкцию власти.

– Мне нужен твой корабль. И ты сам.

– Почему?

– Ты мой враг. – Конструкция бескомпромиссности.

– Странно. – Капитан сплел недоумение и иронию. – Я чувствую, что ты подобен мне. Ты причастен к Синему Потоку гораздо больше, чем солдаты Шара, за исключением избранных. Ты не только черпаешь из Потока силу, но и при его помощи оттачиваешь грани драгоценного камня своего Я.

– Ошибаешься! – Конструкция возмущения. Однако при его словах мое сердце сжалось… «Оттачиваешь грани драгоценного камня своего Я». В этом была доля истины, настолько необычной и пугающей, что я просто не хотел ее знать. Как ни крути, но я для самого себя являюсь загадкой. Все мое существование, особенно в последние годы, – цепь невероятных поворотов, и скорее всего инициация сверх-Я, прошедшая в Асгарде, – далеко не последняя ступень раскрытия моего эго. Капитан прав, и я уже имел возможность сегодня рядом с шаром почувствовать это – мне чем-то близок Синий Поток.

– Ты из тех, кто уничтожил форт Скоулстонт?

– Да.

– Ты умрешь первым. – Капитан построил конструкцию абсолютной убежденности и власти. – После этого умрут остальные, пусть даже для этого придется смести форт. А еще…

Не договорив, он выбросил вперед руку. Синяя перчатка окуталась невидимым глазу энергошаром. Мощный энергетический удар был направлен прямо мне в грудь. Обычного человека он припечатал бы к стене, и его душа покинула бы искореженное тело, в котором не осталось бы ни одного несломанного ребра. Но подобным стилем боя суперы владеют прекрасно. Я успел поставить защиту, и шар, не достигнув меня, распался. Однако тряхнуло меня довольно сильно, тело пронзила боль, как от мощного разряда электротока.

Капитан вскочил. Росту в нем было примерно метр восемьдесят. Двигался он очень легко и быстро. Оружия у него не было – наверное, меньше всего он ждал, что кто-то вломится в его рубку.

Мы стояли метрах в трех друг от друга. Он соединил ладони и вытянул руки. Я отпрянул в сторону, и энергетический удар, еще более сильный, чем первый, задел мое левое плечо, которое пронзила дикая боль… Уф, ничего, рука работает. А противник при таком расходе сил долго не выдержит.

Я не видел «клинков Тюхэ». Вместо них перед глазами дрожала какая-то паутина. Я знал, что это означает. Когда бьются два бойца, чувствующие «клинки Тгохэ», они их перестают различать. Самое примитивное объяснение, если не вдаваться в подробности, – один не нанесет удара другому, если знает, что тот его наверняка предупредит контрударом. Эффект поглощения друг другом волн вероятностей. Предвидения заглушают одно другое. Это означает, что теперь все зависит от быстроты и реакции.

Мы сошлись в схватке. Мы кружились друг против друга в очень высоком темпе. Капитан обвивал меня, как змея. Казалось, он находился сразу в нескольких местах. Его синяя аура то и дело перечеркивалась желтыми и зелеными полосами – это выплескивалась энергия, наносились резкие энергетические удары. Я пока держался хорошо, успевал парировать или уходить от них. Все-таки пара импульсов вскользь задела меня – неприятно, но не смертельно. Непосредственного контакта пока не было. Первым попытался врезать мне ребром ладони мой противник. Изогнувшись, я ушел в сторону и успел скользящим ударом в плечо сшибить его с ног. Мой энергетический удар-молот должен был сломать ему шею, но он змеиным движением вывернулся и мгновенно поднялся на ноги. И снова нас закрутил безумный вихрь.

На какой-то миг капитан оказался у меня за спиной, и я потерял его из вида. Краем глаза я увидел, что он резко взмахнул рукой. Меня пронзила обжигающая боль. В рукаве у капитана было несколько тонких кинжальных лезвий, одно из них с легкостью, с которой пронизывает масло горячий нож, пробило «Хамелеон», выдерживающий пистолетную пулю, и вошло в предплечье, Второе воткнулось в металлическую стену рядом. Лезвия обладали такой мощью, потому что синяя энергия, которой они были окутаны в момент удара, придавала им силу и скорость.

На какое-то мгновение я потерял ориентацию – тут бы меня и добили. Но я сумел переместиться на пару метров. Противник явно был удивлен. Значит, рагнитские суперы не владеют искусством внепространственных гиперперемещений. Ну что ж, это дает мне некоторое преимущество, особенно важное, учитывая то, что, похоже, энергетический потенциал их капитана выше моего.

Правое предплечье не работало. После перемещения мне понадобилось какое-то мгновение, чтобы прийти в себя. Тут я и получил энергоудар в грудь и отлетел к стене. Хорошо еще, что капитан немного утомился, и удар оказался не особенно мощным. Противник рванулся ко мне, чтобы добить, не мешкая, а я кинулся ему навстречу. Мы едва не столкнулись, но я очень сложным финтом ушел в сторону и достал его мощнейшим ударом кулака в область горла. Таким ударом я могу разбить толстую каменную плиту или расколоть чугунную болванку. И горло, и позвонки обычного человека были бы перемолоты не хуже, чем от автоматического кузнечного молота. Но я будто бил по титанитовой стене. Капитан успел поставить защиту. У древних китайцев эта система называлась «железной рубашкой» – человек выставлял энергобарьер, который не брал даже нож. Капитан владел этой системой получше китайцев. Но все равно он отлетел на несколько шагов и растянулся на полу. Однако не успел я и глазом моргнуть, как он опять оказался на ногах.

Некоторое время мы снова стояли друг против друга. Мне крепко досталось, я тяжело дышал, прикусив губу. По правой руке под пробитым «Хамелеоном» струилась кровь. Но и капитану пришлось несладко. В отличие от моей физиономии, на его лице не отражалось ничего – ни злости, ни боли. С таким видом обычно смотрят опостылевший скучный фильм.

– Смерть на пороге, – прошипел капитан и провел ладонями по лицу. Он сжался в пружину, а потом начал движение.

Он плел кружева какого-то странного быстрого танца: извивался, как змея, перетекал, как вода, не верилось, что это существо из плоти и крови. Он больше походил на мечущееся пламя костра, его аура потемнела и пошла всполохами.

В меня впивались сотни игл, тело опутывали невидимые сети, по нитям которых из меня высасывались последние силы. Капитан не приближался ко мне. Мои попытки навязать ему ближний бой ни к чему не приводили – он умело уходил от контакта, благо простор рубки давал такую возможность. Мой противник владел каким-то дьявольским, неизвестным в Асгарде искусством.

Мне все же как-то удалось достать капитана энергетическим ударом-молотом, а потом ногой в грудь, отправив его на пол. Это лишь ненадолго сбило его с ритма, и он продолжал опутывать меня сетью, вгонять в транс. Бороться мне становилось все труднее, реакция замедлялась, в движениях чувствовалась вялость. Капитан метнул в меня третий клинок. Он без труда вспорол рукав «Хамелеона» на плече, но, к счастью, лишь слегка оцарапал кожу. Вслед за этим я получил удар пяткой в грудь и вдогон энергоимпульс. Странно, но резкая боль на миг вернула мне былую изворотливость и реакцию. Я изогнулся, вскочил на ноги, избежав последующей атаки.

Танец продолжался. И я все терял и терял силы. Пропустил еще один тычок и понял – если мне не удастся что-то сделать в ближайшие секунды, то песенка моя спета.

Своим фантастическим танцем капитан пытался подавить мою волю, подчинить себе, а потом добить. Мне стоило огромных усилий противостоять его напору. Я решил пойти по пути, явно неожиданному для противника. На миг я отдал свое сознание, все существо в его власть, слился с ним, подчинился. И мне удалось постичь мозаику его движений, проникнуть в суть танца. Пока не захлопнулась ловушка, я сумел вырваться из цепких пут.

Теперь я знал, как действовать, как поймать капитана. Вот только сумею ли?

На миг я превратился в скользящий меж камнями ручей, в порыв ветра, пробивающийся во все углы и закоулки, я попал в ритм танца, потом переместился на полтора метра и очутился на расстоянии нескольких сантиметров от капитана. Сразу двумя ладонями я, собрав все силы, нанес страшнейший энергоудар, капитан полетел на пол и перекувырнулся через голову. Я думал, что наконец-то вырубил его, но он был необычайно живучим. Он стал приподниматься, и я понял, что сейчас он опять будет на ногах и раздавит меня. Слишком много сил растерял я на последний рывок. Мой потенциал почти исчерпан

Пальцы инстинктивно рванулись к поясу и нащупали рукоять ножа, о котором я совершенно забыл. Собственно, в горячке боя мне и не представлялось случая воспользоваться им. Я выбросил руку с ножом вперед и вложил в это движение все оставшиеся силы. Теперь, окутанный биоэнергией, это был не просто клинок. Это была ракета или плазменный резак, готовый пронзить что угодно. Капитан вздрогнул. Он попытался поставить барьер… У него ничего не вышло.

Нож достиг своей цели. Он пронзил грудную клетку капитана, оставив выжженную рану, и до половины лезвия вошел в металлический пол. После этого, окончательно обессиленный, я рухнул на колени…

Сколько я простоял в позе паломника, добравшегося до Гроба Господня, точно не знаю. Минут пять-десять. Потом встал, ощупал себя – вроде живой. Тело болит, в груди бьет молот, рука висит беспомощной плетью, но ничего – не это главное. А главное, что я вышел победителем.

Осторожно я ощупал правое предплечье – кость цела. Рана болезненная, но для врачей Асгарда починить мне руку и сделать ее как новенькой труда не представит. Усилием воли я попытался остановить кровь. Получилось.

Покачиваясь, будто шел по палубе попавшего в шторм корабля, я подошел к капитану. Непробиваемое спокойствие и равнодушие на его лице остались и после смерти. Я сорвал с его головы оранжевый обруч. Как я и предполагал, это была биоконтактная система выхода на компьютер корабля, фактически, это блок пульта управления, настроенный на биополевые характеристики пилотов. На Земле эксперименты по непосредственному соединению человека и компьютера, по управлению машинами путем мысленных сигналов велись с конца двадцатого века, но так до сих пор ничего путного и не получилось. Причина неудач крылась не только в разбросанности человеческого мышления, но и во множестве побочных эффектов, исключающих устойчивый контакт. Операторы, которых все же удалось подключить к машине, испытывали жесточайший стресс, а некоторые просто сходили с ума. Рагнитам удалось преодолеть все трудности и создать жизнеспособную систему.

На экранах голубело небо, внизу плыли пики Шань-Тяня. Форт Скоулстонт давно скрылся за хребтами. «Изумрудный странник» неторопливо, степенно, как дирижабль, плыл над планетой, медленно набирая высоту. Гравитационные оковы Акары не действовали на него.

Я отдышался, сделал несколько восстановительных упражнений – немножко полегчало Обруч пришелся как раз по моей голове. Я был почти уверен, что мне удастся обмануть бортовой компьютер и проникнуть в него, овладев кодом входа. Получится ли затем подчинить себе корабль и разобраться в его управлении? Возможно, что и получится. Времени у меня впереди масса, ограничивает лишь возможное прибытие рейсового звездолета рагнитов, но это может произойти и через месяц, и через два.

Кресло оказалось жестким. Я прикрыл глаза и отвлекся от всего – от боли, от мыслей о только что выигранном бое, от переполнявших меня чувств и переживаний. В голове мутилось, мысли путались, но все равно я вышел из схватки, и в лучшем состоянии, чем можно было ожидать. Я мог работать с компьютером – и сейчас это важнее всего на свете.

Передо мной клубилось облако сизого тумана с блестками, которые беспорядочно метались, время от времени образовывая различные фигуры. Так, ясно – мне необходимо привести в порядок этих беспокойных светлячков, составить из них прямую линию. Занятие это чем-то напоминало игру в объемную головоломку. Постепенно я нащупал систему в мелькании светлячков, затем научился подчинять себе их движение и наконец выстроил их в цепочку, переливающуюся, как бриллиантовое ожерелье.

– Отлично, – вслух произнес я. Мне удалось обмануть компьютер и выдать себя за своего. Доступ к управлению «Изумрудным странником» открыт. Теперь надо учиться управлению. Если оно было доступно пилотам, им смогу овладеть и я. Я снова принялся за дело. Передо мной предстал хитрый узор из линий, пятен, геометрических фигур – это был разноцветный калейдоскоп из постоянно сменяющихся фрагментов. Знание приходило постепенно и как бы без моего участия. Это напоминало решение интегральных уравнений во время обучения в Асгарде – вопрос уходит куда-то в черную дыру, и ответ возвращается оттуда же.

– Готово, – выдохнул я и вытер выступивший на лбу пот.

Первый уровень управления освоен. Для начала я сделал кресло помягче, и оно ласково обволокло мое разбитое тело. Затем потушил шестиконечные звезды плафонов, свет которых меня раздражал, и включил еще два экрана по бокам от кресел пилотов. Работает! Все оказалось не так уж и сложно. Теперь надо перебираться на следующие уровни. Осталось совсем немного.

… Какая-то влажная сплошная чернота, лишь изредка разрежаемая слабым сиреневым мерцанием.

Ничего, кроме мрака и нарастающей неуверенности в своих силах. Постепенно я начинал осознавать, что тычусь лбом в стену. Иногда мне удавалось пробиться на какие-то микроны в глубь этой стены, но меня тут же резко отбрасывало назад.

– Сволочь! – процедил я, прибавив еще несколько ругательств, которые обычно припасаю для подобных случаев и которые просто неудобно говорить на людях.

Покойный капитан заслужил и гораздо худшие характеристики. Ведь он перед смертью успел намертво заблокировать управление всеми важнейшими системами корабля. Не уверен, что и ему было бы под силу их разблокировать – для этого нужно заново перелопачивать бортовой компьютер с помощью армии техников и сложнейшей аппаратуры. Единственное, что я смог, так это проникнуть в базовую программу, оставленную покойником, и узнать, что «Изумрудный странник» должен выйти на круговую орбиту у Акары и ждать рейсового корабля рагнитов, перед экипажем которого после выдачи опознавательного кода гостеприимно распахнутся все двери. Пытаться изнутри голыми руками уничтожить «Изумрудный странник» или хотя бы компьютер с банком данных, скрывающий частотные характеристики туннеля в Солнечной системе, – занятие бесполезное и бессмысленное. Это все равно что молотком пытаться размолотить в пыль Баальбекскую террасу.