Текст книги "Гроссмейстер и Жемчужина. Фауст XXI века. Перед Апокалипсисом"

Я был удивлен, к чему это.

– Кто, например?

– Ну, например, Демьян Бедный. Он написал шедевральную поэму: «Новый Завет без изъяна евангелиста Демьяна». Ну просто гениально! А Александр Блок? О, что вы. Поставить Иисуса Христа во главе кровавой революции! Потрясающе, революционно. А Валерий Брюсов? Какие стихи вождю Ленину! Октябрь лег в жизни новой эрой… Чего только ни напридумывали.

– Послушайте, что вы от меня хотите?

– Собственно говоря, ничего. Как и вы, я направляюсь на Форум булгаковедов, да вот немного отвлекся. Кстати, хотите, удивлю? Вы думаете, что все сюрпризы уже исчерпаны, а я покажу вам плывущего Ивана Бездомного.

– Хотите прыгнуть в реку?

– Никакого желания. Разве я похож на юродивого? Посмотрите вон в ту сторону. Вы сможете увидеть сразу все речные пассажирские теплоходы типа «Сергей Есенин», проекта Q-065. Все как один произведены в Германии. И даже Коровьева собственной персоной.

Я посмотрел в ту сторону, куда мне указали. Действительно, один за другим плыли теплоходы «Сергей Есенин», «Демьян Белый», «Александр Блок» и «Валерий Брюсов». Я был несколько удивлен.

– Но как?

– Вероятно, тот, кто крестил этот тип теплоходов и давал им имена, был большим поклонником Михаила Булгакова.

– Но как они оказались все вместе, у них же совершенно разные маршруты?

– Наверное, плывут в ресторан «Кремлевский» или «Горе от ума». Кстати, совсем забыл, будем знакомы…

Мы учтиво познакомились и направились к Гоголевскому бульвару. Нам было по пути, но время все еще оставалось.

Вообще-то у меня и в мыслях не было искать Федора Ивановича Шаляпина. Даже несмотря на то, что когда-то он играл Мефистофеля. И несмотря даже на то, что когда-то посреди ночи он разыграл своего впечатлительного друга, попросив другого своего знакомого Ивана нацепить на себя простынь, зажечь сухой спирт с синеватым оттенком и, изображая приведение, явиться ровно в полночь и бежать прямо на них.

Эффект был потрясающий, гораздо мощнее, чем у Ивана Бездомного. Мираж. Мираж.

Меня опять зацепила какая-то вспышка. Поток. Мираж. Свеча. Горящая, как свеча, башня. Дом № 13. Прыжки в воду, совершенно бессмысленные. Подштанники. Психиатрическая экспертиза. Хулиганство. Мордобой. Высоченная башня. Полонез. Камера. При чем здесь Полонский? И вообще, кто это? Ничего не понимаю. Я отогнал эти мысли.

Мой новый знакомый заметил это.

– Вам нездоровится?

– Нет, нет, все отлично.

– Мы можем зайти в кофейню, у нас есть около 40-50 минут. Если вы, конечно же, не против.

Я посмотрел на часы.

– Почему бы нет.

Мы зашли в кафе «Чертов овраг». Что за дурацкое название!

Сбоку от нас за столиком сидел какой-то батюшка, который бурно проповедовал что-то своему собеседнику. С другой стороны молодая пара влюбленных, которые выясняли отношения. Мы заказали по капучино.

17. Ирония судьбы

 
«Когда же продолжали спрашивать Его,
Он, восклонившись, сказал им:
кто из вас без греха, первый брось на нее камень».
«Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме
женщины, сказал ей: женщина!
где твои обвинители? никто не осудил тебя?
Она отвечала: никто, Господи. Иисус
сказал ей: и Я не осуждаю тебя;
иди и впредь не греши».
 

(от Иоанна, глава 8, ст. 7, 10-11)

Мой новый знакомый начал первым.

– Иосиф, я искренне рад нашему знакомству. Я здесь не местный и очень рад, что хоть кто-то составил мне компанию. Раз уж мы идем на Форум булгаковедов, я могу предложить вам довольно интересную игру. Исключительно для разогрева.

– Какую игру? В компромат? – я пошутил.

– О нет, все будет честно. Я задам вам всего один вопрос, связанный с погоней Ивана Бездомного за Воландом. Если вы отгадаете ответ, я сразу же выпишу вам чек на миллион долларов.

Это звучало действительно смешно. Но я решил подыграть.

– Без проблем. Я готов.

– Итак, вопрос на миллион долларов. Вы, конечно, помните, как Иван Бездомный налетел на голую гражданку, у которой было что-то со зрением, в ванной, в том самом запущенном доме с кучей хлама…. Мерзость. Срам то какой!

Здесь нас перебил голос батюшки за соседним столиком:

– Ты понимаешь, куда мы катимся? То Храм, то хлам, то срам. Вначале бассейн этот со столбом пара даже зимой. И вот сейчас! Какой срам! Какая мерзость! А эта еще и очки надела. О времена, о нравы! Этого нельзя простить. Это же осквернение, это кощунство! Этот котенок совсем озверел! Э, были бы старые добрые времена, я бы первый кинул в нее камень!

– Кирилл Алексеевич, я с вами полностью согласен. Это слишком для них гуманно. Но не переживайте вы так, не принимайте так близко к сердцу.

За соседним столиком также не все было ладно.

– Ты еще скажи, что у тебя ключи подошли к ее квартире, и поэтому ты оказался в постели этой проститутки! А она забыла одеться и ходила в одних подштанниках.

Ужасно, куда мы попали. Мой новый знакомый вернулся к своему вопросу.

– Итак, вопрос. Покажите мне эту гражданку.

Он вынул из портфеля айпад и положил мне его на стол.

– Что, прямо так сразу, в ванной, показать вам голую гражданку?

– Это было бы оптимально. И миллион долларов ваш.

Что за бред! Я, конечно же, понимал, что это намек на Зойкину квартиру. Какой-то притон. Там однажды в ходе облавы даже Сергея Есенина поймали с его другом. Но откуда я знаю, кто эта гражданка? На моем лице отразилось недоумение.

– Я помогу вам. Скажите, что означают венчальные свечи и 10 потухших примусов, которые обнаружил Иван Бездомный? Только не говорите, что это десять проваленных разведчиков из истории с Анной Чапман.

Вопрос был риторический.

– Очевидно, что автор отсылает нас к притче о десяти девах и светильниках, у половины из которых были проблемы с масличком.

– И что же в нашем случае?

– В нашем случае, очевидно, что будущая невеста пролетела со своим женихом. Он, конечно же, пришел к ней, но потом передумал. Светильник-то потухший. Все время нам его показывали. И что? Вы хотите сказать, что эта дамочка совсем и не блудница?

– А что за шапка какого-то наглого Кирюшки смущала Ивана?

Я задумался.

– Понятия не имею.

– Что же это такое! Думайте же. Новогодняя ночь. В 12 часов ночи в «Грибоедове» все начинают танцевать. И тут некто в одних подштанниках. Какие-то сказки рассказывает. Весь побитый какой-то. Все сразу поняли: белая горячка. В ледяную воду посреди зимы зачем-то прыгнул. Или в овраг свалился. Кстати, почти в год 1000-летия Крещения Руси. В какую-то ванную ломился к некоей голой гражданке, хотя она и предупреждала его, что кое-кто сейчас вернется. Потасовка какая-то. Потом пытка с полотенцами и клиника. Змею пригрел. Ну…

И тут до меня дошло.

– Это же падение с моста Борис Николаевича! «Вот мост через тихую местную реку…»

Мой новый знакомый лукаво улыбнулся.

– Вы думаете, что все так просто? «От заката до рассвета» – и все? Вы ошибаетесь. Попробуйте еще. Но уже из спортивного интереса. Боюсь, что вы проиграли наш спор.

Я задумался и закурил. Облачко дыма окутало столик. По телевизору показывали отрывки из фильма «Ирония судьбы или С легким паром». Недовольный заливной рыбой, а также тем, что все мы перестали делать глупости, Ипполит повторил свою крылатую фразу:

«Да, за такой короткий срок старое разрушить можно, а вот создать новое – очень трудно!».

Я продолжал думать. Ипполит зачем-то искупался под душем прямо в одежде и пошел на выход, на мороз.

«Пустите меня! Уберите руки. Может быть, я хочу простудиться и умереть!».

А вот уже Женя извиняется, что украл фотокарточку Нади. Кадры продолжают мелькать.

Надя поливает Лукашина из чайника.

«Ой, как хорошо, поплыли…».

Время приближалось к одиннадцати. Был новогодний вечер.

А вот Ипполит, сообщает:

«Так хочется побриться, но ничего, к утру я обрасту…». А потом ругается, обнаружив на вешалке одежду Лукашина.

А вот Лукашин:

«Я его не догнал. Он бегает быстрее меня».

Опять Ипполит:

«Зачем вы пошли в баню? У вас что, дома ванной нет?».

А вот Галя сообщает, что у Жени дома есть ванная.

Надя говорит, что Женя ни в чем не виноват. Как и Вульф. А потом поет, как ей нравится, что «…вы больны не мной…что никогда тяжелый шар земной не уплывет под вашими ногами…» и благодарит «за наши негулянья под Луной». Но кем же он тогда был болен? Пилатом, что ли?

Для полной картины не хватало потухшего светильника и драки. Но и эту часть программы Ипполит с Женей выполнили. А потухший светильник постоянно мелькал в кадре в Надиной квартире.

Но не может же такое быть… Федор Иванович. Федор Иванович Шаляпин. И снова Ипполит в ванной.

«…Забывает свою московскую невесту и обзаводится ленинградской…»

Мой новый знакомый начал улыбаться.

– Ну, давайте же, наконец, сколько же можно! Новогодний вечер, около 11 часов. Несостоявшаяся невеста с потухшими светильниками. Вломился в чужую квартиру. Украл карточку. Залез в ее постель. Ванная. Душ. Пар. Поплыли. Чуть не замерз на морозе. Шапка. Подштанники. Гулянье под луной. Драка. А помните, как голая гражданка просит какого-то Кирюшку, чтобы он перестал гундеть и пошевеливался? А теперь вспомните про Храм Христа спасителя, разрушить старый, построить новый, пар из бассейна «Москва». Пар из бассейна «Москва». Ну же!

Мне стало не по себе. Что за чертовщина? И телевизор. Это же не компьютер. Он что, с телевизионным каналом договорился? Слова начали увязываться в одну цепочку.

– Вы что, намекаете, что это была Надежда Шевелева из «Иронии судьбы»? Но этого просто не может быть!

В этот момент, снова начал шуметь батюшка за соседним столиком. Цитировал что-то из Евангелия:

«…Ибо кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек, имеет ли он, что нужно для совершения ее, дабы, когда положит основание и не возможет совершить, все видящие не стали смеяться над ним, говоря: этот человек начал строить и не мог окончить? Или какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами? Иначе, пока тот еще далеко, он пошлет к нему посольство просить о мире».

Да, что же это такое? Опять меня преследует какой-то полонез, Полонский… Кто это?

Иностранец начал громко смеяться, как буревестник. Нет, как Воланд. Или как Берлиоз, то есть Горький? Хотя неважно.

Я схватил айпад и набрал поиск. Какой ужас. Голая Барбара Брыльска в ванной. Тьфу, какой срам.

Иностранец продолжал хохотать. Шутка удалась. Между тем у влюбленной парочки за соседним столиком совсем все разладилось. Их выяснения отношений начали переходить в крики, смешанные с ругательствами. За соседними столиками начали оглядываться. Я подозвал официанта.

– Прошу прощения, вы не могли бы передать нашим соседям, чтобы они перестали трепаться, что они с ума посходили? Пусть идут на улицу и там разбираются.

Официант понимающе кивнул и удалился. Понять то он понял, но не про тот столик. Именно за ним, где сидел уже знакомый нам батюшка, его сосед снова цитировал Евангелие:

– А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны…

Здесь подошел официант и сообщил батюшке, что этот столик зарезервирован, и через 10 минут придет хозяин кофейни Федор Иванович. Поэтому желательно было бы закрыть счет. Отец Кирилл и его сосед не стали возмущаться, спокойно расплатились и покинули кафе.

Ипполит громко переживал про то, что люди потеряли свой «дух».

«Как скучно мы живем! В нас пропал дух авантюризма, мы перестали лазить в окна к любимым женщинам, мы перестали делать большие хорошие глупости!».

Я вновь вспомнил про шуточную рассылку с Саддамом Хусейном и Ураган Иван. Почему-то Ураган Иван превратился в Ивана Урганта, а квартира № 47 так же, как и в случае с Анной Чапман и квартирой № 48, превратилась в выпуск «Вечерний Ургант» № 47. В конце выпуска ведущий обсудил потерю духовности в современном обществе и попытки вернуть ее на родину. Речь шла о фильме «Духless». Соседняя пара продолжала выяснять отношения.

– Ты жалкий бесчувственный чурбан, не знающий ничего, кроме зарабатывания этих грязных зеленых бумажек, засунь их себе…

– Без проблем, можешь возвращаться в свой Макдональдс.

– А ты – к своим проституткам…

Наши уши начали увядать. Я посмотрел на часы. Нам тоже было пора. Мы встали из-за стола. Почему-то захотелось спросить иностранца:

– А как вы думаете, Шаляпин мог бы быть Воландом?

Мой новый знакомый задумался.

– Вряд ли. Иваном Грозным, Мефистофелем – еще куда ни шло. Но Воландом вряд ли. Правда, когда Есенин гостил в Баку, туда на несколько дней заезжал МХАТ с постановкой «Царь Федор Иоаннович». Но и тот явно не тянул на Воланда. Разве что на стихотворение для его собаки – Джима. А то, что Есенин приударил за дочкой Шаляпина, так это было и вовсе несерьезно.

– А Федор Иванович Эйхманс? Один из первых организаторов Архипелага ГУЛАГ, начальник Вайгачской экспедиции, вслед за Колчаком искавший следы загадочной Гипербореи? Первый помощник Глеба Бокия, товарища Азазелло, член тайного общества «Единое трудовое братство», исполнитель многочисленных заказных убийств и расстрелов, а по совместительству – коллекционер икон?

– Знаете, не в курсе. Мне кажется, и ему было далеко, очень далеко до своего немецкого тезки. Хотя сундук, мне кажется, у него был очень интересный. Наверное, в нем были немалые сокровища.

– Значит, тайна Федора Ивановича пока останется неразгаданной?

– Очень жаль.

Мы вышли на улицу и остановились рядом с каким-то ларьком. Несмотря на отсутствие голода, я все равно купил «Жратикс». А ведь здесь могла быть ваша реклама! Если проголодаетесь, не терпите, даже, если вы пляшете в балете, прямо на сцене. Не книжками же одними питаться.

Я снова посмотрел на часы. Ба, нужно было спешить.

Быстрым шагом, прямиком по Гоголевскому бульвару, мы доскакали до Центрального Дома шахматистов. При этом я успел заглотить «Жратикс». Гроза успела пройти мимо и громыхала где-то далеко позади, оставив в подарок редкостную духотищу.

Каково же было мое удивление, когда у самого входа я увидел припаркованный бентли и того самого джентльмена с повязкой на голове и в сером берете. Он-таки совсем немного обогнал меня и все так же шел на Съезд булгаковедов. Нет, его нигде не хватил кондратий, как доктора Живаго. Перед тем же, как он захлопнул дверцу машины, мне показалось, что в ней кто-то был. В маске Гая Фокса из Вендетты, или Анонимуса. С усиками. Но разглядеть ее я не успел.

С другой стороны, это значит, что этого джентльмена не было в метро, и я не сошел с ума, а это, несомненно, радовало. Я оглянулся вокруг. Моего нового знакомого рядом уже не было. Наверное, уже зашел вовнутрь. Вот так я первый раз познакомился с профессором Дау.

18. Песнь о вечной любви

«Побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает».

(Апокалипсис, гл. 2, ст. 17)

Войдя в здание, я удивился огромному скоплению народа. Побывав здесь утром, я убедился, что все декорации установлены лучшим образом. Позаботились и о кое-каких музейных экспонатах из жизни Михаила Афанасьевича. Притащили и кота, и трамвай, и картины котов-бегемотов и полуголой Маргариты, нашли и Коровьева, и самого Воланда.

Особенно долго я старался над экспозицией Воланда, играющего в шахматы с Бегемотом. Попытался расставить фигуры, как в романе, и понял, что никакого мата король на поле д2 в жизни получить не может. Для чего нужно было его менять на Колчака, переодевать того в короля, было непонятно. Хотя это не помогло. Заодно думал прицепить копию фотографии, где Ленин играет в шахматы с Богдановым, но потом передумал и поменял ее на фотографию Петра Капицы, играющего с Василием Смысловым.

Установили большую переливающуюся электрическими огоньками электронную картину Арбата. Я заказал огромные букеты роз в двух разных местах – на всякий случай. Все по высшему разряду.

Марго с ассистентками уже вела программу, заметно нервничала. Вокруг щелкали камерами журналисты. Кое-кто что-то энергично записывал.

Я незаметно присел на одном из почти задних рядов и неподалеку вновь обнаружил уже знакомого мне пожилого джентльмена в дорогом костюме, который довольно заинтересованно слушал доклады.

Докладов было несколько. Мы пригласили ряд известных исследователей творчества Михаила Булгакова, которые обещали приоткрыть завесу над тайной «Мастера и Маргариты».

Один из них, мужчина с бородой, лет 50, долго доказывал, что никакой казни не было. Пилат не только не хотел казнить невинного философа Иешуа Га-Ноцри, но и вступил в сговор с Афранием, чтобы его подменить и спасти. Заодно он подстроил убийство Иуды, чем сильно гордился. В конце он пояснил, что когда Пилат читал дневник Левия Матвея, там было четко написано, что вчера они ели сладкие весенние баккуроты. И все это после слов «смерти нет». То есть, после казни. А значит, ее не было!

При этом Левий Матвей при встрече с Пилатом вел себя так, будто вчера неплохо выпил, из чего можно сделать вывод, что никого он хоронить никуда не ходил, а просто радовался спасению Иешуа. В конце Иешуа успокоил немало испереживавшегося Пилата, что никакой казни и не было, она просто померещилась. Таким образом, Булгаков поведал нам свою версию некоего тайного апокрифического Евангелия.

Зал был в диком восторге, так как все сильно переживали за невинного бедного философа Га-Ноцри.

Тут неожиданно встал пожилой джентльмен в сером берете.

– У меня буквально совсем небольшой комментарий. Дело в том, что я, можно сказать, почти присутствовал в нескольких сценах этого произведения, так много я о них думал. И вот я вам вынужден сообщить, что Иешуа Га-Ноцри ужасно боялся света, он даже выпрыгнул из светового столба, пробившегося из окошка на крыше. Я, прямо сказать, переживаю, уж не страдал ли он вампиризмом?

– То есть, вы хотите сказать, что на столбе повесили какого-то вампира? А где гарантии, что это не был безвинный философ или поэт, например, Сергей Есенин? – улыбнулся бородач, понимая, что наш профессор что-то попутал.

– О да, это очень даже может быть. Неузнаваемое лицо, раскинутые руки, перерезанная веревка. Но ведь, насколько мне известно, он закончил жизнь самоубийством. Афраний так и сказал, что Иешуа никого не винил в своей смерти. Нет, положительно, этого не может быть. Хотя ведь и Джуга… Да что же это такое! – Га-Ноцри мог закончить жизнь самоубийством – самое то для антиевангелия.

– Я прошу прощения, я перестаю что-то понимать, – продолжал улыбаться бородач. – Но тогда зачем Пилату убивать Иуду?

– Знаете, вы абсолютно правы! Пилат больше всех любил своего лучшего друга Иуду. И уж поверьте, он точно не собирался его убивать. Хотя тот и его предал. Он попросил усилить его охрану. А вот кто его убил – это большой вопрос. В ходе расследования Пилат понял, что Афраний прокололся. Он так и сказал ему: «Афраний, я, по-видимому, имею дело с человеком, который не может сделать нормально ни одного дела. Этот человек – вы». Боюсь, что скоро Афрания расстреляли.

Докладчик с бородой был раздражен таким бредом.

– Ничего подобного там не написано. Кроме того, читайте внимательно, в конце разговора Пилат так и сказал Левию Матвею: «Это, конечно, немного сделано, но все-таки это сделал я».

– О, сильно вас разочарую, – настаивал пожилой джентльмен, – совсем наоборот, он сказал: «Конечно, сделано немало, но все-таки это сделал не я».

– Вы вообще что там читали! – перешел на повышенный тон бородач. – По-вашему получается, что Пилат с Иудой сговорились убить невинного поэта, Пилат обвинил во всем Политбюро, в особенности Ленинградский центр, пообещав репрессии 37-го года. Потом Афраний, или кто там еще, убил Иуду, а Пилат расстрелял Агранова?

– Поздравляю, вы делаете успехи, хотя все было немножко не так. Но правда в том, что этот поэт написал прекрасные стихи про луну и про пророка, который ходил от дома к дому, и которому дали испить чашу с ядом. Пилат очень любил это вино.

– Но кто же тогда, по-вашему, схватил Левия Матвея?

– К сожалению, я не могу вам точно сказать. Может быть, Георгий, Всадник Золотое копье?

Зал окончательно потерял нить этого странного спора, который разгорелся между двумя чудаками.

– Мне не очень понятно, о чем вы говорите, это какой-то бред. Но что вы скажете о последнем разговоре Пилата с Га-Ноцри, когда они идут по лунной дорожке? – поймал бородач своего оппонента.

– О, это совсем просто. Представьте, что роман написан под диктовку дьявола. Я не говорю, что так оно и было. Что вы! Но просто представьте. Вы же не думаете, что это был действительно Воланд? Просто автор не хотел вас пугать, ведь тогда бы вы и читать ничего не стали. Так что же, вы ожидаете, чтобы наш уважаемый антигерой положил руку Пилата прямо себе в рану и обо всем признался? Тем более что там, кроме дырочки от шприца, и раны-то никакой не было.

Но прошу покорно меня простить, вы не скоро сможете узнать всю правду о смерти Пилата. Разве что если сможете расшифровать весь роман.

Здесь уже решил вмешаться я.

– Простите, но мне вот кажется, что человек с неузнаваемым лицом, которого казнили, никакого отношения к Га-Ноцри не имел.

Аудитория впала в ступор, так как ничего не поняла из произошедшего диалога, все начали переглядываться. Опять белочка, хотя и вежливая. Бородач громко прокашлялся, показав, что не собирается спорить с сумасшедшим, и откинулся на своем стуле. Мы явно отбились от сценария.

Марго решила выправить обстановку.

– Уважаемые гости. Мне все же кажется, что роман «Мастер и Маргарита» – он все же не про Пилата, а про Мастера и Маргариту. Это гимн вечной любви, которая готова идти на любые жертвы, разрушить самые страшные оковы, какие бы темные и ужасные силы их ни охраняли. На самые страшные и ужасные муки пошла Маргарита, чтобы спасти своего Мастера, чтобы вырвать его из царства тьмы. Почти как у Фауста!

Некоторые даже считают, что прототипом Мастера и Маргариты являются Максим Горький и Мария Андреева. Действительно, она бросила свою семью, своего неверного мужа, чтобы присоединиться к своему мастеру – буревестнику революции!

Итак, с главным докладом нашего скромного мероприятия сейчас выступит уважаемый профессор Вольф Дау, приехавший к нам прямо из Германии! Прошу вас, пожалуйста.

К нашему ужасу на сцену вышел тот самый вредный джентльмен, который уже попил нам всем крови. Любитель теплоходов, нехороший человек, редиска. Мы с Марго сразу почувствовали неладное и стали перемигиваться.

– Уважаемые гости! Я не могу вас разочаровывать, но и не могу вас обманывать. Поэтому расскажу то, что приготовил.

Я мог бы рассказать вам о прекрасной любви между великим писателем Максимом Горьким и прекрасной ведьмой революции Марией Андреевой. В свое время Мария Андреева действительно покинула свою семью, детей и неверного мужа, за которого вышла замуж, когда ей было 20 лет. Нет, конечно же, она не была бездетной.

Что греха таить, она оттяпала ради Мастера почти 100 тысяч, посодействовав убийству человека, который любил ее до безумия, то есть Саввы Морозова. Какую роль сыграл в этом наш прекрасный вампир Варенуха – человек без тени и по совместительству ледокол? История это рассудит.

Потом она отсудила эти деньги у бедной вдовы. Натурально, в грязном белье никто ничего не находил, особенно 100 тысяч.

Возможно, вас заинтересует личность последней гражданской жены Мастера, которую он оставил перед встречей с Маргаритой. Ну конечно же, вы все читали «Алису в Зазеркалье» и правильно догадались о расшифровке в таких случаях. Это была не Варенька и не Манечка, а Валечка. По-моему, Истомина.

Да и жили Горький с Андреевой в сказочных хоромах, наслаждаясь прекрасной и аристократичной жизнью. Зато какие великие шедевры мирового искусства были рождены тогда! Правда, потом Андреева бросила своего Мастера, тем более что она его ни от чего не спасала и ничем не жертвовала. Поэтому, увы, никакого отношения ни к Мастеру, ни к Маргарите наши добрейшие герои не имели.

А вы, госпожа Марго, вы как в воду глядели, когда придумали такую аналогию.

Лучше я расскажу вам про другую Маргариту. Я, конечно же, мог бы вам рассказать про Россию, но вы и так здесь живете и все сами знаете.

– Уважаемый господин профессор, можно, наконец, перейти к самой Маргарите? – попросила Марго.

– Прошу прощения, тысяча извинений! Наша Маргарита родилась в ночь на Ивана Купалу, при этом была большая шаловница, любительница купаться голышом и носить старые темные шелковые халаты с желтыми драконами или цветами и кимоно с длинными, открывающими все разрезами. Просто они были такие старые, что расходились по швам. Овеянная мистикой и лунной магией, она, как и Вольф Мессинг, в детстве страдала от лунатизма…

А затем профессор зачем-то начал перечитывать главу 19 романа – «Маргарита», меняя ее по своему усмотрению. Но в результате смысл менялся с ног на голову.

О, это был скучнейший рассказ, смешанный с бредом. Получалось, что Маргарита не очень-то стремилась на свидание к прекрасному Мастеру. Когда она говорила, что ей не нужен ее прежний богатый дом, а нужен он, Мастер, она нагло обманывала. Ведь Мастера она совсем не любила.

Отказав ему, она поняла, что совершила ужасную ошибку. Вернувшись домой, мужа своего, а может даже и не мужа, а, к примеру, сына, а может и вообще никого, она уже не обнаружила.

Она сделала все, чтобы разузнать что-нибудь, и, конечно, не разузнала ровно ничего. Было слишком поздно! Тогда она вернулась в свою конуру и зажила на прежнем месте. А что еще делать?

Здесь можно, конечно, погадать, как и в случае со звонком к Борису Пастернаку, когда он мог бы ответить Пилату совсем иначе на его вопрос о Мандельштаме: «Но ведь он же Мастер, Мастер?». Спасло бы это Мандельштама? Или погубило бы Пастернака? Этот вопрос долго мучил Пастернака. Что было бы с Маргаритой, если бы она сразу согласилась, история теперь умалчивает.

Вот в таких мучениях жила наша Маргарита, но могла ли она жаловаться? Такие же чувства испытывала и Лидия Чуковская, которая только потом узнала, что ее мужа расстреляли, и Софья Петровна, которой, может, никогда и не было. Целые очереди выстраивались из этих несчастных женщин.

И вот однажды Маргарита проснулась, увидев вещий сон. В спешке она схватила карандаш и написала стихотворение «Сон», поставив дату, 1956 год. Хотя стихотворение могло родиться и гораздо позже. Ведь ее сына освободили уже весной.

Тогда во сне она увидела его в одном из лагерей, посреди унылого пейзажа, где хотелось повеситься. Обросшего, небритого, с больными глазами, зовущего ее к себе.

Почему это был сын? Может быть потому, что мужья Маргариты, да и Лидии Чуковской, да и сам Мастер, Мандельштам, уже ушли в вечность?

С этими мыслями Маргарита пошла в кладовую, где в старом чемодане, под грудой шелковых халатов и старых кимоно, она хранила самые ценные и памятные вещи. Какой-то обрывок из главы «Когда надвигается тьма» Льва Гумилева, а также пару стихотворений «Последняя роза» и «Сожженная тетрадь». Вспомнив блокадный Ленинград, а может быть, поразмыслив о судьбе Москвы, она спрятала свои вещи назад.

Потом Маргарита то ли в памяти, то ли наяву перенеслась в Ташкент, в Лауреатский двор, где познакомилась с Еленой Булгаковой. Булгакова, конечно же, дала ей почитать прекрасный запрещенный роман. Долго они смеялись над голыми дамочками, разбегающимися в стороны от милицейской облавы. Особенно над «чикой-бомб» в розовом белье, которую так трясло, что она хотела провалиться сквозь землю.

Заодно, чтобы два раза не летать в Ташкент, подарила кучу своего тряпья Фриде Вигдоровой по случаю рождения ребенка. Это тряпье пошло на пеленки. Да и ненужные склянки, в том числе с детским питанием, тоже дарились.

Все это было очень странно, так как произошло значительно раньше 1956 года. И еще раньше произошел тот самый прекрасный случай на скамейке. Ведь хоронили жертвы крушения воздушного Титаника «Максим Горький» в мае 1935 года. Тогда же она смогла увидеть и своего горячо любимого литературного критика Никиту Хрущева.

Могла ли Маргарита надеяться на то, что условные знаки сработают? О, это вряд ли. Ведь никаких знаков-то и не было. Маргарита просто принесла письмо отчаяния, адресованное всем известному иностранцу.

Могла ли Маргарита отказаться? О да, конечно же, могла! Но учитывая, что добрейшая горничная Маргариты уже сдала ее с потрохами, в таком случае она бы еще долго не увидела бы своего сына.

Сделка была очень простой. Маргарита должна была перейти в веру прекрасного иностранца. Конечно же, некоторые из вас подумают, что Маргарита должна была ему отдаться и попутно поучаствовать в великолепной оргии. Но эта мысль вызывала смех даже у Азазелло, тем более что Маргарита была уже немолода. Больше 1000 лет, однако.

Хотя в этом мире все возможно, ведь главный приз – свобода Мастера. При этом одна Маргарита запросто может подменить другую Маргариту. Ведь у каждой своя специальность. А в качестве бонуса Маргарита получила великолепный крем для депиляции в золотой коробочке совершенно бесплатно!

– А разве магнит в подарок для проведения каких-то странных физических опытов она не получила? – решил сумничать я.

– О, вы правы! Конечно же, получила, правда это был не магнит, а орден, который за ненадобностью перешел к санитарке-Аннушке. Кстати, ее настоящее имя – Лидия. Потом, правда, орден у нее забрал Берия. А с орденом-подковкой наша Маргарита получила и смертный приговор, вместе со своим мужем, летчиком Павлом Рычаговым. Но – это чуть позже.

Здесь профессор задумался, видно, я его сбил с мысли.

– Итак, Маргарита покинула Готическую капеллу, предав своего законного мужа-царя, и отправилась в Москву. Тьфу, опять я все перепутал. Совсем не об этом.

Профессор прокашлялся и продолжил.

– А вот бал, конечно, приукрашен, что говорить, приукрашен. Ведь самого главного участника, Воланда-то, там в реальности и не было! Тогда, в 1946 году в Колонном зале Дома союзов, аплодисменты стоя действительно не умолкали почти 15 минут, весь литературный бомонд был в сборе.

Маргарите выдали прекрасные одежды, она выступала вместе с Борисом Пастернаком, который подобно Коровьеву активно бегал по сцене, не давая публике соскучиться. Самой же Маргарите прислали записку: «Вы похожи на Екатерину Вторую» и называли ее королевой. Публика просила прочитать ее любимые стихотворения. Маргарита показывала рукой или головой «нет», улыбалась и морщилась. Ее мучили скованность и непонятная тревога.

В конце же Пастернак прочитал «Реквием» Марины Цветаевой. О, какая великая награда ждала Маргариту за участие в этом прекрасном бале!

– Извините, – вылез какой-то молодой парень в очках, – мне кажется, я понял, на кого вы намекаете, вы намекаете на Аннушку!