Текст книги "Скитания души и ее осколки"

Но тут в коридоре раздался телефонный звонок и сонная, старая с растрепанными седыми волосами соседка, выползая из своей комнаты на кривых ногах, подняла телефонную трубку.

– Алло, – раздался возглас соседки – Мадам, вероятно, отсутствует. В ее комнате только силянс.

– Надо сказать, что когда-то в далеком детстве Агнесса Сергеевна, так звали старую женщину, принадлежала к зажиточной купеческой семье. Ее-то семья и владела всей этой шестикомнатной квартирой. При советской власти семью уплотнили, оставив одну комнату. Помня свое лучезарное детство с гувернанткой-француженкой она нет-нет употребляла слова из лексикона того самого буржуазного языка. Тем самым она не упускала случая показать отличие своего происхождения от «рабочей династии», занимающей соседнюю комнату. За время долгого совместного проживания соседи каким-то образом стали угадывать значения этих слов.

Она никогда не называла Нелю Нелькой, как позволяли себе другие жильцы квартиры, показывая тем самым, как им казалось, свое пренебрежение к появлению Нели в их пенатах, которая еще и «нахально» привела в дом оборванца литератора. Агнесса Сергеевна всегда обращалась к Неле, произнося ее имя на заграничный манер.

– Нелин, – говорила она, когда никто их не слышал, – как вы думаете, скажите по – большому а ля секрэт, они когда-нибудь умолкнут и ее взгляд обращался то наверх, то в сторону двери «рабочей династии»

– Не знаю, – отвечала Неля, – но, кажется, это навсегда. – Мадам, – продолжала Агнесса Сергеевна, – как вы можете не знать, когда у вас такой умный друг-литератор.

– Нелю грели слова соседки о Викинге, и она ни раз, пользуясь благоговейном отношением к нему Агнессы Сергеевны, брала у нее взаймы деньги, которые через определенное время отдавала. Неля слышала, как соседка продолжала распинаться у телефона, что она, мол, обязательно все передаст Мадам. И Неля вышла из комнаты, соседка, увидев ее, кому-то невидимому произнесла в трубку, – эскюзе муа, Мадам, кажется, выплыла на поверхность.

Звонила та самая приятельница, которая предложила ей работу. От нее Неля узнала, что в ближайшие часы надо быть в ресторане, чтобы начать печатать документацию.

– Обязательно буду, – радостно воскликнула Неля. – Конечно же, сегодня весь вечер буду печатать. Спасибо, тебе, моя дорогая! Ты не представляешь, как меня выручила. Да все там узнаю. Да, расспрошу про все условия. Могу сказать, что спасла утопающего. Еще раз спасибо! Целую тебя, – Неля весело закончила разговор. Когда она повесила трубку, Агнесса Сергеевна задержала ее в коридоре.

– Нелин, вам надо дать деньги за свет. В этот раз все сдают мне и я должна платить.

– Простите, Агнесса Сергеевна, но у меня сейчас, вообще, нет, ни копейки.

– Попросите у литератора.

– Его больше нет в моей жизни. Он бросил меня, – грустно, еле слышно, пролепетала Неля. – Да и других проблем достаточно. Может, Вы заплатите за меня. Я вам в ближайшее время отдам. Сейчас, как раз, мне звонили, предложили работу. Вы знаете, я вас не подведу.

– Хорошо Мадам. Я вам верю.

Неля никак не могла понять, почему соседи про себя называли Агнессу Сергеевну – росомахой. Может быть, она им казалась хищницей, живущей за их счет. Чтобы не встречаться с ними на кухне, всегда готовила по ночам и жгла электричество. А может от того, что, еще с тех купеческих времен, у нее сохранились не только ценные украшения, но золотые и серебряные монеты, а вполне возможно за муфту из росомахи, мех, который был очень ценен.

Не слышно подойдя к комнате, она заметила, что дверь немного приоткрыта. Хотя хорошо помнила, что плотно ее закрыла.

– Подслушивать чужие разговоры – неинтеллигентно. Просто отвратительно, – гневно произнесла она. – Нет, точно, с ним надо как можно скорее распрощаться и никогда больше не видеть. Справлюсь со всеми бедами сама. Тем более Нина будет рядом.

– Моя подруга, уж верно, меня заждалась, я давно должна была придти к ней, – безапелляционно заявила Неля. – Так что уходим.

– Напрасно, вы рассердились. Ну, никак я не подслушивал. Может, показалось, что дверь крепко затворили. Ан, нет. Надо же какая оказия. Вдруг подул сильный ветер в окно и она, чихая от скрипа, отворилась, – оправдывался Алекс. – Но я вас поздравляю. Как понял – появилась работа. И все же так быстро не отказывайтесь от моей помощи.

– Может и правда, пока не стоит отказываться, кто знает, как все обернется? – приближаясь к дому Нины, засомневалась Неля.

Когда пришла к Нине, рассказала, что с Викингом окончательно рассталась, он взял и бросил ее, когда она вовсе этого не ожидала. Была уверена в его всепоглощающем чувстве. Конечно, ей невыносимо больно. Ведь она ему прощала все на свете, старалась быть незаменимой во всех начинаниях. Готовой делить все тяготы и радости. А он, как признался сам, кроме плохого воспитания, исковерканного характера, истеричности и, даже самодурства, как у Нины, ничего больше в ней не заметил.

– Ишь, ты какой негодяй, – возмутилась бывшая актриса. – Значит я самодурка, только потому, что оберегала тебя от такого беспутного человека. Хорошо, что бросил, а не то еще цеплялась бы за него, совершая глупость за глупостью. Мало того, что мирилась с присутствием двух «кобыл безмозглых», так старалась еще дочери его деньги давать, когда у самой ни гроша за душой. Лучше бы Глебушке откладывала, глядишь, там и сумма бы собралась на что-то стоящее. Нет же, хотела все ему угодить. Доугождалась, – с издевкой закончила Нина свою воспитательную речь.

– Почему «кобыл», – слабо воспротивилась Неля. – Они влюбленные. Такие же, как и я.

– Надо же, защитница нашлась, – усмехнулась Нина. – А ты их когда-нибудь видела? Нет. Не хотела тебе говорить, чтобы еще одного скандала не было. Я их созерцала в одном доме. Случилось такое «чудо». Мои хорошие друзья, близкие родственники одной из них. Твой кавалер, теперь бывший, всегда ходит с ними. Повсюду вместе. Тебя кому-то представлял? Нет же. Давно бы рассказала о таком «везении». Оказывается, все его знакомые мирятся с этим «гаремом». О тебе никто никогда не слышал. Одна «кобыла», что старше его – вязальщица, в трикотажном цехе. Другая – моложе, что с дочерью, родственница моих знакомых. Недоучка, сидящая на шее богатых родителей. Я спросила во весь голос. – А что же Неля? – Он, ничтоже сумнящеся, – Нина, употребила выражение из своего артистического прошлого, поведал.

– Неля – это моя знакомая, хорошая помощница в работе. Она и машинистка, и секретарь, и курьер. Все в одном лице. Хорошая экономия денег. Да я же вам говорил, – он, обратился к «кобылам», повернув к ним голову.

– Как же он мог такое говорить, – ярость охватила Нелю. А Нине она верила безоговорочно. – Нет, уж точно, воспользуюсь предложением Алекса, – мысленно решила она. – Пусть не такой, как Викинг. Но мне надо выкарабкиваться.

Нина продолжила свой рассказ. – Еще больше утвердилась в мысли – они его содержат, когда увидела на кого он меняет мою девочку – умницу, красавицу по сравнению с ними, – при последних словах она даже прослезилась.

– Что с ней случилось, – изумленно вопрошала сама себя Неля. Она впервые за долгие годы услышала от Нины, что она, Неля и умница, да вдобавок, еще и красавица. Словно опомнившись от неожиданного порыва чувств, Нина взмахом руки стряхнула одиноко катившуюся слезу и уже деревянным голосом спросила.

– Что будешь делать без денег? Все же, как-никак, не густо, но он тебе помогал? Ладно, тарелку супа я тебе всегда налью. А дальше как?

– Что мне за тарелкой каждый день к вам ходить, – прервала ее Неля. – Я за этими историями не успела рассказать, что у меня появилась работа. Не надо проситься на старое место, которое покинула пять лет назад. Необходимо печатать в ближайшем ресторане документацию, главное – можно работать дома. Затем к ним относить. Благо, что Викинг оставил мне машинку. Возврата ее пока не требовал. Да я ее уже, можно сказать, окупила много раз, печатая его опусы. Как-то продержусь, – грустно закончила Неля.

– Что еще навалилось на тебя? Слишком хорошо тебя знаю. Любовь любовью, но что еще гложет тебя?

– Я давно плохо себя чувствую, но за всеми невзгодами не было времени провериться. Мне надо срочно делать операцию. Я совсем не готова к такому повороту. Мне нужна помощь, а он бросил меня. Правда, он ничего о моем состоянии не знает. Я только вчера узнала.

– Да, как-то не вовремя все это. И как выйти из такого положения – ума не приложу, – огорченно вздохнула Нина. – Конечно, если бы кавалер знал ситуацию, думаю – оказал бы тебе посильную помощь. От меня толку мало. Сама знаешь, Глебушка еще подросток. Ему глаз да глаз нужен. Я целыми днями на работе. В обед бегу домой, чтобы накормить его. Денег у меня – посчитать одни копейки.

– Да, а кооперативная трехкомнатная квартира в центре города от копеек выросла, – чуть не сорвалось с языка Нели. Во время его «прикусила», знала, что не любит актриса, когда ей перечат. Сейчас Неля меньше всего хотела скандала.

Надо заметить, что Нина была большой труженицей. После замужества и рождения ребенка, стала домохозяйкой. В далекой юности она научилась очень хорошо шить. Но не только шитьем она зарабатывала немалые деньги. Иногда была занята в спектаклях мужа-режиссера. Уйдя от актрисы, муж все имущество оставил бывшей жене. Она начала работать секретарем директора в ближайшем к дому театре и бегала в обеды домой не только кормить ребенка, но и делать примерки клиенткам, от которых у нее не было отбоя. Но почему-то всегда считала, что кроме зарплаты в театре, у нее других денег нет. Всегда жаловалась, как ей трудно продержаться вдвоем с сыном на те «убогие деньги», что получает в театре. И алименты, которые ей постоянно платил муж, она считала, эпизодическими и притом «опять же копейками».

– Тебе нужен будет постоянный уход, – продолжала размышлять актриса. – Где мне взять время и силы ухаживать за тобой. Может, раз в неделю вырвусь. Еще., – она не успела закончить фразу, как Неля, кокетливо потупив взгляд, прервав актрису, игривым голосом произнесла…

– Не пропаду. Тут один товарищ набивается в помощники. Правда, не бог весть что такое, но все же живой человек.

– Какой кошмар, – воскликнула Нина. – Не успела отряхнуться от одного кавалера, как на мою голову сваливается еще кто-то. И давно ты с ним познакомилась.

– Только вчера. После врача попала к своим старым друзьям. Музыкантам. Да, вы, наверно, помните их. Они были у меня до знакомства с Викингом. У них в доме и встретились.

Про себя подумала, что ей просто в данный момент, кроме случайного знакомого Леши больше не на кого надеяться. И неважно, что он ее раздражает. Но жить-то хочется больше всего. А она с ним так резко распрощалась, не узнав толком, где живет, ни номер телефона, чтобы можно было позвонить. Даже фамилии его не знает, кроме, как Алексей Иванович. И если опять появится на ее горизонте, ни за что не упустит возможности – узнать его ближе и подружиться с ним.

Уже несколько дней Неля сидела за пишущей машинкой и с утра до вечера печатала накопившуюся в ресторане документацию, желая «побыстрее разгрести завалы» и в ближайшее время получить зарплату. У кого только возможно, взяла деньги в долг. После расставания с Викингом она в буквальном смысле слова осталась без копейки. Сейчас с нетерпением ждала получения первых денег, чтобы скорее рассчитаться с кредиторами. Но долги меньше всего тревожили ее. Понимала, что в конечном итоге разделается с ними.

Также выяснилось, что состояние здоровья Нели не вызывает никакой срочности проведения операции. Предварительная дата была назначена через два-три месяца. За это время могла окрепнуть и лучше подготовиться. Время от времени она вопрошающе поглядывала на фотопортрет Викинга, будто ища у него ответ. Даже вспомнила, как это фото появилось у нее в доме. Прошло не столь много времени, когда она и Викинг поняли, что охвачены страстью друг к другу. В один из дней Викинг принес свое фото, сказав, что это его «приданное», которое он вносит в их дом. Так «приданное» и висит. Но сейчас, глядя на фото, Нелю не оставляло желание понять, что же в самом деле подтолкнуло его к решению бросить ее. Все еще надеялась, что возлюбленный опомнится от своего «коварства» и вернется к ней. Тогда она расскажет о своей беде, и он непременно приложит весь свой «талант убеждений»

За своими размышлениями о бывшем возлюбленном, Неля не обращала внимания на беспрерывно, настойчиво, звучащий дверной звонок, который неожиданно умолк. В дверь ее комнаты раздался барабанящий стук. Открыв дверь, Неля увидела Агнессу Сергеевну, удивленно переводящую взгляд с Нели в сторону. За ее спиной стоял Алекс, в том же, но уже сильно помятом бостоновом костюме. Красные прожилки его глаз и краснота век свидетельствовали о недосыпании.

– Нелин, он представился вашим знакомым, – каким-то укоризненным тоном произнесла соседка. Вероятно, она никак не могла взять в толк, что у Нели могут быть такие знакомые. Алекс держался за косяк двери, с заискивающе-провинившимся выражением лица. В первое мгновение у нее появилось ощущение, что будто перед ней стоит ребенок, которому нужна защита. И как курице, защищающей своих цыплят, ей захотелось прикрыть его «своим крылом» Но тут же, несмотря на не презентабельность вида нового «товарища» почувствовала охватившую ее радость. Нет, чтобы не было, уж сейчас она не упустит своего шанса.

– Да, это, правда, – скороговоркой вырвалось из ее уст, – он мой знакомый. Проходите.

И, Алекс, или, как она его звала потом, Леша, хромая вошел в ее «владения» и ее жизнь на долгие годы.

– Что случилось, – Неля встревожено оглядела его.

– Я все расскажу, – едва слышно произнес он. От напряжения слова, словно отбивая барабанную дробь, сыпались, выпрыгивали наружу. Выяснилось – он и раньше появился бы на горизонте, но опять же «борьба за справедливость», поврежденная нога «вывели его из строя». Пять суток он провел в милиции и вот теперь встал предстал «пред ее ясные очи».

– Снова вычурность изъяснений, что заставляет его прикидываться? – недовольство начало захлестывать Нелю. Он же почувствовал в ней жалость к себе, и со всей откровенностью начал не рассказывать, а просто признаваться, что с ним происходило до знакомства с ней. Обнаружилось, что год, проведенный «дома на черноморском побережье», оказался тюрьмой, куда он попал за разломанный киоск, торгующий почтовыми марками.

– После того, как за драку исключили из института, я действительно уехал к маме. У нее дом на крымском побережье. Там устроился на работу в санаторий. Нужен был трудовой стаж. Хотел через год вновь приехать в Москву и поступить в вуз. Ведь после школы я сразу попал в армию, на войну в Египте, видел летящих коров. Через год с «подкошенным разумом» меня оттуда комиссовали.

– Разве наши войска воевали в Египте? – Неля недоверчиво посмотрела на него. – Что-то ни в газетах, ни по радио ничего о таком не передавали. – Надо же какой фантазер, – подумала она про себя. – Викинг точно посмеялся бы над такими выдумками. Он еще и врун хороший.

Много десятилетий спустя, Женщина точно знала, что муж ничего не придумывал. Он действительно был в ограниченном контингенте войск, в соседней, для нее ныне, стране. Огромная ракушка – рапан, привезенная им оттуда, сейчас красуется на ее книжной полке. Он испугался прохождения службы в Египте, начал притворяться, то есть по народному изречению «косить» его и комиссовали. Все было правдой. Но тогда, эта часть его исповеди, вызвала в ней недоверие, некое даже презрение к сказанному.

– Я с детства собирал марки, – продолжал свой рассказ Алекс, – в один из дней продавец подсунул мне фальшивую марку, деньги взял большие. Через несколько дней я разгромил весь киоск. За обман и воровство. Как говорится, меня повязали, дали два года тюрьмы. За хорошее поведение, «скостили», просидел год. Все это время меня поддерживала мама.

Снова за этими словами Неля почувствовала теплоту и нежность. Не зная от чего, но она поверила, что с ним поступили несправедливо. Ведь и она и в своей жизни ощутила, несправедливость. Ей захотелось отогреть, даже приласкать его. Она слегка погладила руку, Алекса, сообщая ему этим движением свое понимание и сочувствие.

Сейчас выяснилось – он подрался в очередной раз. Его обсчитал продавец фруктов.

– Я очень хотел принести вам фрукты. Но почему-то милиция задержала меня. Дали пятнадцать суток. Паспорт забрали.

– Как затем поняла Неля, улучив момент, через пять суток он убежал из милиции. Оказался у нее. К своему земляку он и «нос не покажет». Идти ему некуда, что делать не знает. И, в который раз, за столь короткое знакомство, Неля насторожилась.

– Что за ребячество, – подумала она, – убегать из милиции. Что-то часто у него происходят непредвиденные ситуации «в борьбе за справедливость». – Но все решать одним махом в данный момент не хотела. Видя ее задумчивость, он с грустью произнес.

– Жаль, что нет мамы рядом. Она бы что-то придумала.

Вновь за этими словами Неля ощутила теплоту и нежность. Неожиданно для самой себя сказала.

– Хорошо. Сегодня останешься у меня, – она не заметила, как обратилась к нему на «ты». – Видишь, у меня нет еще одного спального места. Будешь спать на полу. С утра пойдешь в милицию. Отбудешь свой срок, заберешь паспорт. Дальше будет видно, что делать. Сам говорил, что из любого положения можно найти выход.

– Да ты права, – доверительно откликнулся Алекс на ее предложение. Своим откликом он будто вверял Неле верховенство в их отношениях, словно вручая ей роль отсутствующей мамы. Возможно, в это мгновение им обоим показалось, что знакомы не два дня, а целую вечность.

– После освобождения ты меня будешь ждать? – , пронзительно глядя на Нелю, он, словно, сообщал о необходимости их друг другу.

– Да, придешь ко мне. Вот мой номер телефона. Адрес ты знаешь. Потом все обсудим.

– Главное, не волнуйся, – неожиданно для Нели прозвучали ласковые интонации в его голосе. – Я тебя всегда буду беречь. Таких казусов не будет, – он умолк, и утверждающим тоном выдохнул. – Мы с тобой вместе много достигнем. И деньги будут – не придется брать в долг. Будь спок… Завтра рано вернусь к месту заточения.

Во время сна, лежа на полу, он взял ее свесившуюся руку в свою огромную ладонь, и она ощутила свою защищенность. Так и проспали до утра. Держась за руки. Приготовив завтрак из нехитрых остатков своего ежедневного рациона, она отправила Алекса в милицию. За время его отсутствия, она несколько раз забегала к Нине, но ничего о нем не рассказывала. Говорила только лишь о работе, что получила небольшую сумму денег. Теперь может понемногу отдавать долги, поэтому в первую очередь рассчитывается с актрисой, зная как ей «тяжело» живется. Величина долга была просто ничтожна, ничего в бюджете актрисы не меняла. Неля хотела сразу рассчитаться с ней, чтобы не слышать жалобы Нины о «неимоверных трудностях», выпавших на ее долю.

После освобождения Алекс тут же позвонил Неле.

– Все. Я свободен. Что надо купить в дом, – хозяйственно выяснял он. – Мне мама деньги прислала. Выйдя от тебя, дал ей срочную телеграмму – сижу без средств. Прислала мне на почту до востребования. Сегодня накатал ей письмецо – о тебе и себе.

Алекс сразу почувствовал себя хозяином в ее жилье, вызывая недовольство соседей, заставил уважительно относиться к Неле. Она постепенно привыкала к его странным оборотам речи. Начала ощущать, что он не столь примитивен, чем ей казалось в самом начале знакомства. Да, она понимает, что никогда не сможет полюбить его, что это не Викинг, но оставаться одной не хотела. Поэтому, после его возвращения, объявила, что дает кров, деньги на питание будут складывать пополам. И, мол, она понимает, что ему надо зацепиться за Москву и продолжить свое образование.

Да, она пропишет его, чтобы он устроился на работу, поэтому может заключить с ним фиктивный брак, потом через некоторое время развестись. Чтобы не вызывать кривотолков в фиктивности их отношений, он будет жить у нее. Тем более в течение этого времени не надо снимать жилье и платить деньги.

– Нет, никакого фиктивного брака не будет, – резко возразил Алекс. – Я не хочу тебя терять. Неужели не видишь, что не просто нравишься мне. Я люблю тебя. Начиная со дня нашего знакомства, сразу был покорен тобой. Твоя отрешенность от всего происходящего, какая-то самобытность, повергли меня. Именно такая женщина нужна мне в жизни. Ты надежная, можно положиться.

И вновь, как в тот день в гостях, она про себя отметила некую уверенность, даже взрослую опытность его рассуждений, но рассмеявшись, вслух проронила.

– Прямо, так с первого взгляда, нагрянула любовь. Женой декабриста я никогда не была. Есть одна серьезная причина. Я люблю другого человека. И от этого очень страдаю.

– Неважно, – прервал новоявленный жених. – Я терпелив, подожду, когда освободишься от его лживых любовных чар. Хочу сначала поставить тебя крепко на ноги. Чтобы не было сверлящих мыслей, будто женился ради прописки, хочу дождаться твоей кончины. Нет…, такого не будет. Когда оправишься, подумаем, как жить дальше. Если бы хотел жениться ради прописки, давно бы сделал. Было много таких вариантов. Но ты, Лелюша, – продолжал он каким-то слащаво-медовым голосом, – покорила мое сердце. Потом, в их совместной жизни он всегда так ласково обращался к ней. В тот момент Неля, в который раз, мысленно раздражаясь, говорила себе.

– Ну, зачем такая высокопарность?! Неужели он принимает меня за дуру, «полную» дуру. Я намного старше его. Что нет моложе? И зачем мне такая обуза. А если испугаюсь – вдруг через некоторое время меня бросит, и поедом начну себя есть. Тем более, никогда, после изысканного Викинга, не смогу принять Лешу таким, каков он есть.

Невеселые мысли, закрадываясь в голову Нели, своим беспокойством будоражили ее. – Измениться он никогда не сможет. Что скажут друзья, тем более Нина. Точно, она никогда его не примет. Буду всегда стыдиться его присутствия. Но сейчас нужен кто-то, чтобы меня поддержал. Почему не он?! Не хочет фиктивности отношений – не надо. Но быть с ним в близких отношениях – не хочу. – Будто, угадав ход ее мыслей, Алекс продолжал.

– Я буду спать на полу до тех пор, пока сама не захочешь стать моей женой. Соседи не видят, что происходит у нас в комнате. Им скажешь, что я твой муж.

Неля так и сделала, объявила соседям, что у нее будет жить будущий муж.

– Конечно, муж, который, объелся груш, – незамедлительно прореагировала жена из той самой династии «рабочей косточки» живущей в соседней комнате. – Одного уже видели. Упорхнул мотылек, аристократ недоделанный. И зачем тебе, Нелька, какой-то лимитчик нужен, – продолжала Таська – так звал зрелую женщину не только ее муж, но и все остальные обитатели квартиры. Их, не считая Нели, было еще три семьи, – ты взрослая баба, не понимаешь, что они лимитчики, как клопы лезут во все щели, лишь бы нашу столицу взять измором.

– Не волнуйтесь, – отрезала Неля. – Он не клоп, а мой муж.

И тут в дверях появился Алекс. – Ты, чурка от табуретки. Мою жену больше Нелькой звать не будешь. Все остальные, что подслушивают, будут обращаться к ней уважительно – Неля или по имени отчеству.

– Что, у нее есть отчество? – глумливо вопросила Таська.

– Как твое отчество, дорогая, – он нежно коснулся Нелиного плеча. – Скажи ей по слогам, чтобы запомнила на всю жизнь. А я проверю. Если не запомнишь, – он вновь повернулся лицом к соседке, – буду учить, как в армии и тюрьме. – Колючие искры посыпались из его глаз. – Не смущайся, мой ангел, скажи ей отчество.

И Неля, словно загипнотизированная, поспешно проговорила – Альфредовна.

– Я так и знала, что ничего нашего русского в ней нет. И отчество заковыристое, заграничное. Откуда такие, только взялись? Просто свалились на нашу голову. Поникшая Таисия шмыгнула на кухню. Алекс, обняв Нелю, увел ее в комнату.

С этого дня соседи, будто усвоив его урок и поняв, что перед ними не светский, «недоделанный аристократ» Викинг, а очень близкий, такой же, чем-то похожий на них, Леша, притихли. Нелю больше не задевали и в далекую страну не отсылали. Даже Агнесса Сергеевна, прониклась к нему симпатией, ощутив и свою причастность к опеке мужа Нели. Заканчивались дни подготовки Нели к операции. Она обрела спокойствие и уверенность в себе.

Как и обещал, Леша взял на себя все заботы о доме и быте Нели. Никаким физическим трудом она больше не занималась. Не только уборкой их комнаты. Когда подходила ее очередь мыть места общего пользования, то пол блестел, как рассыпанное солнце. Соседи никак не могли «взять в толк, с чего молодой русский парень эдак старается – взрослую бабу холит и лелеет. Уж точно прописка нужна. Странно, что сейчас не требует. Так бы ему площадь досталась».

Слыша эти разговоры, Неля сама часто подумывала, что надо настоять на фиктивном браке и прописать его. Кто знает, чем все закончится. А так она отблагодарила бы его за внимание и теплоту отношений. Ведь он взвалил на свои плечи, кроме всех бытовых проблем, еще и помощь в печатании документации ресторана. Леша старался, отвлечь ее от грустных мыслей, это ему удавалось. То неожиданно, раздавался звонок и он сообщал, что взял билеты в кино, то вызывал ее в сад «Эрмитаж» послушать музыкантов, то в открытое окно влетал букетик недорогих цветов. Бывали вечера, когда он устраивал незамысловатый ужин при свечах и воздушные отблески свечей, игриво колеблясь на потолке загадочными тенями, создавали сказочность обстановки. В эти моменты Неля совсем забывала о Викинге, о своей «негасимой любви» к нему и думала, что ей очень повезло встретить такого друга. Как ни странно, начинала понимать, что не только привыкает к его некой грубости выражений по отношению к другим, но и привязывается к нему и без него ей не хочется оставаться. Ведь он окружил ее вниманием, трепетным отношением, которыми ни один из познанных ею мужчин, даже Викинг, никогда ее не одаривал. Горячо любимый ею он, не проявлял такого всепоглощающего участия. И она поверила, что Леша действительно искренне любит ее, как он сам не раз говорил «до беспамятства».

Иногда Леша отлучался из дома, объясняя, что идет на свой «БАМ». Грузить ящики то в винном магазине, то в продуктовом, после чего у них на столе появлялись разные деликатесы и такие дефицитные бананы и апельсины. На вопрос Нели, «на какие деньги куплены столь ценные продукты?» – он отвечал, что кроме «трешек» с ним расплачиваются и продуктами за столь тяжелый труд.

– Но выходит, что это воровство. Апельсины, бананы, буженина имеют свою цену.

– Но воруя не я, – насмешливо откликался Алексей. – Какое мне дело, что директорша дает несколько апельсинов и бананов для больной жены. Все равно все списывается. Неужели ты такая наивная, что не понимаешь, что в стране все воруют. «Отначивают» маленькую частичку из того, что украли сами. Да и что печалиться о какой-то ерунде.

– Но ты становишься соучастником. Пожалуйста, в следующий раз или заплати, или лучше вообще не бери. Без деликатесов мы проживем.

– Хорошо, любимая – ласково прижимая Нелю к себе, продолжал он успокаивать ее. – Любое твое желание для меня закон. – Она оставалась довольна собой, доверяя сказанному Алексеем, чувствовала, что испытывает не только благодарность к нему, что ее устраивает такое положение в семье. Словно превращалась в «его хозяйку», а он «безвольного исполнителя любого ее желания».

Неожиданно для себя она ощутила, что больше не замечает возрастной разницы между ними. Что, дурачась, он ее вовлекает в эти игры, где она становится просто девчонкой. И эти его, на первый взгляд, дурацкие записки-расписки о том, что он «ее действительно любит с большой буквы – горячо и преданно, нежно и трогательно. Эта расписка действительна по первому предъявлению и требованию в любое время года и суток», грели ее самолюбие и душу. Конечно же, она осознавала всю нелепость этих пассажей, когда любят, не пишут таких идиотских посланий. Также хорошо видела – подобным образом, он старается облегчить ее состояние.

Неожиданно для себя, она увидела, что Леша недурен собой, статен и даже в своем старомодном бостоновом костюме, привлекателен и вызывает интерес у женщин. Но главное что, если бы действительно «цеплялся за Москву» мог жениться не только фиктивно, но и «взаправду» на многих женщинах. Такое Неля уразумела, когда прошел месяц их совместного проживания, в конце концов, решила его познакомить с Ниной. До дня знакомства, успела рассказать уже бывшей актрисе о своем друге. О том, что он мастер на все руки, что сейчас она не знает никаких забот. И самое важное, не устает говорить, что любит ее, Нелю. Да, это, правда, она намного старше его, но начинает верить, он и в самом деле испытывает это чувство. Ведь между ними нет близости. Другой мужчина, наверняка, постарался бы сблизиться, чтобы еще больше привязать женщину.

Наступал день рождения Нины, и она пригласила Нелю вместе с Лешей. Хотела увериться – насколько друг ее «Нелички» искренен и честен с ней. Уж она-то в людях разбирается, как никто другой. Ведь предупреждала о Викинге, но она, Неля, не послушала ее. Теперь, вообще, непонятный случай. Викинг, хотя бы был москвич. Как-никак, пускай непостоянно, но все же, приносил в дом деньги. Этот, как она, Нина, услышала – не работает, да еще и не москвич. Видно, неспроста он «прилепился» к ее девочке. Она, дуреха, не понимает, что еще успеет насладиться жизнью. Так нет же пригрела то ли бомжа, то ли тунеядца. Да, небось, в придачу, на свои заработанные гроши, содержит его.

– Нет, он и сам старается заработать деньги, – сопротивлялась Неля. Ведь фрукты и деликатесы, что я вам приношу – заработаны им. Сейчас у него нет прописки, но я все равно его пропишу.

– Конечно же, мужчина в доме более достоин прописки, чем я, когда была молода и хороша, – встрепенулась, вспомнив прошлое, Нина.

– Да я в благодарность, – слабо защищалась Неля от нападок Нины.

Чтобы не ударить, как говорится «в грязь лицом», в то же время «утереть нос» Нине, Неля начала готовиться ко дню рождения заранее. Благодаря той же приятельнице, которая помогла с устройством на работу, Неля «достала» модные и дефицитные в то время польские духи «Может быть». В один конверт с духами, решила вложить десять сэкономленных рублей. Как-то она обмолвилась, сказав Леше, что было бы верхом значимости их появление на дне рождения с курицей в руках. Тогда этот продукт стоил намного дороже мяса и считался почти деликатесом. Тем более Неля не раз слышала, как Нина часто приговаривала, как ей хотелось бы порадовать Глебушку, хотя бы куриным крылышком. Но, к сожалению, ей, Нине такая роскошь недоступна.