Текст книги "Будешь моей, детка"

Через какое-то время ее отпустит, я уверен в этом. Только вначале сложно.

А если все пройдет так, как я планирую… то сможет ли она простить меня тогда?

– Влад, ты ведь хорошо себя чувствуешь? – требовательно спрашивает Тайская.

Не знаю, что ей наплел отец, но Катька ведет себя как хозяйка положения.

– Плохо, – говорю ей и, наконец, удостаиваю ее взглядом, – так что проваливай отсюда и больше не появляйся.

Тайская упирает руки в бока и прищуривается.

Мне сложно не то, что стоять, даже сидеть, но я нахожу в себе силы подняться с кресла и отойти к окну.

Не хочу ее видеть, зря отец думает, что я буду мириться с ней. Разве что ему снова придется сделать что-то, что заставит меня прислушаться к нему.

Что-то наподобие взрыва квартиры, которую я снял и где могла бы находиться Стася, если бы Саша не забрал ее к себе.

– Ей повезло. И это только первое предупреждение, сынок, – сказал он тогда и убрал от моего лица экран телефона, на котором была заснята работа пожарных.

А потом он заметил ее у ворот…

Меня накачали обезболивающими и отправили в колледж.

– Жизнь девчонки будет зависеть от того, как ты сыграешь свою роль. Ты же хорошо умеешь играть, не так ли?

Я уверен, если бы не выборы, отец действовал бы более жестоко, но сейчас он опасается. Ставки слишком высоки. Если вдруг кто-то решит связать взрыв и исчезновение… навряд ли, но вдруг… К тому же ему пока что нужен рычаг управления мной.

– Влад, как тебе моя прическа?

Тайская подходит со спины и обнимает за плечи.

Меня передергивает.

Она отпускает, но тут же заходит спереди.

– Влад?

А у меня в голове что-то щелкает.

– Прическа? – произношу медленно, – если честно, то я терпеть не могу длинные волосы.

Говорю, а сам внимательно слежу за ее реакцией.

– Но, как? – на Катькином лице выступает неподдельное изумление.

И еще что-то такое… глаза вдруг начинают бегать, а лоб морщится…

Я внимательно наблюдаю и все, что происходит с ней сейчас, подтверждает мою догадку.

Это сделала она или с ее подачи. Стася никогда бы не стала стричь волосы по собственной воле, никогда бы не стала.

Мне хочется убить свою бывшую невесту прямо здесь и сейчас.

– Думаешь, хорошо меня знаешь, – говорю я вкрадчиво и усмехаюсь, – тогда бы ты точно знала, как я ненавижу длинные волосы. Хочешь помолвку? Окей. Сделай короткую стрижку и тогда она состоится.

Я вру.

Никакой помолвки.

Ни при каких обстоятельствах.

– Влад, но…

– Меня тошнит от длинных волос, и, если ты их оставишь, меня будет тошнить и от тебя. Я ясно выразился?

Если бы отец заблаговременно не убрал все остро-колющие предметы со стола, я заставил бы ее постричься прямо здесь.

– Пришлешь мне фотку, когда сделаешь. Тогда и поговорим. Если ты, конечно, действительно хочешь за меня замуж.

С этими словами я разворачиваюсь и иду к выходу, не ставя Тайскую в известность, что у меня даже нет телефона.

Распахиваю дверь и ступаю в холл, где сразу же оказываюсь в кольце вооруженных до зубов охранников.

– Нус, – произносит Градов, – поговорили? Катюша согласна на помолвку?

– Согласна, – говорю я, – само собой.

– Что ж… – и губы Градова расползаются в довольной ухмылке, – в таком случае… тебе ведь еще нужно восстановить силы, так что… включим для тебя вентиляцию и свет.

– Проводите его, ребята, – командует своим шавкам.

– Сам дойду, – говорю Тихому и выдергиваю руку из жесткого захвата, едва не морщась от боли, вызванной излишне резким движением.

– Что ж, если все так… – продолжает Градов, – я поговорю с Катюшей, проверю сейчас. Если все окажется так, как ты сказал, я пришлю к тебе медсестру с лекарствами.

– Обойдусь. Просто оставь меня в покое.

– Ну уж и обойдешься. Не стоит строить из себя героя.

В надменном голосе и словах, брошенных мне в спину, столько снисходительности, что я не удерживаюсь.

Разворачиваюсь, подхожу к нему вплотную и плюю в излишне самодовольную рожу.

Четверо охранников тут же оттаскивают меня от придурка, а тот достает платок, вытирается и впивается меня взглядом.

– Что ж, с обезболивающим придется повременить. Также как с вентиляцией и светом.

– Да пошел ты, – бросаю ему, а потом под сопровождением конвоя ухожу прочь.

Глава 46

Стася

Следующие два дня я чувствую себя настолько разбитой, что даже не еду на занятия. Просто лежу на кровати и бесцельно пялюсь в потолок.

Во всем теле такая слабость, что даже руку поднять сложно, не то, что куда-то идти.

Саша, словно верный страж, остается в доме вместе со мной.

Это немного раздражает.

Это сильно раздражает.

Но я не могу ничего поделать, ведь это его дом.

Время от времени он заглядывает ко мне, узнать, как дела. Я отвечаю, что все в порядке, волноваться не о чем. Я просто немного устала и хочу денек отдохнуть.

Он, конечно, знает, что со мной, но слава богу не требует объяснений.

Мы вообще с Сашей мало разговариваем, несмотря на то, что он за стеной.

Мне не хочется ни с кем говорить.

Вместо этого я все прокручиваю и прокручиваю в голове нашу встречу с Владом. Вспоминаю его слова и его безразличие.

На третий день ближе к вечеру желудок сводит от голода.

Я вспоминаю, что после разговора с Владом я толком ничего не ела, если не считать пары яблок. Наверное, мне все же стоит перекусить, если я не хочу заболеть от голода. Тогда я только прибавлю проблем Саше и его маме, которая уже начала волноваться из-за того, что я пропускаю ужины.

Поднимаюсь с кровати и бреду на кухню.

Саша привычно выходит из своей комнаты, но увидев, что мой путь лежит не в сторону входной двери, мгновенно успокаивается.

Его незримая гиперопека раздражает меня в очередной раз.

Я ставлю чайник, а пока вода нагревается, осматриваюсь по сторонам.

На окне стоит графин с каким-то компотом. Я подхожу к нему, беру стакан и наполняю его до половины. Выпиваю, попутно раздумывая из чего он сделан. Кажется, черная смородина. Вкусно.

Делаю еще несколько глотков, а потом усаживаюсь за стол и тянусь к печенькам, красиво разложенным на большом блюде.

Беру одну штуку и начинаю жевать, попутно запивая ее компотом.

Чувствую, как с каждым глотком ко мне возвращается сила и желание что-то делать.

Видимо это из-за того, что компот сладкий. Мне нравится этот эффект.

Встаю, подхожу к окну и заново наполняю стакан, теперь уже до краев. Снова начинаю пить, вприкуску с печеньем.

А потом еще раз повторяю эти же действия.

Настроение выправляется так стремительно, да и сил прибывает. А еще меня вдруг начинает окутывать настоящая злость.

Он говорил мне все это, а я просто стояла и молчала? Как я могла допустить? Нет, я неправильно сделала. Я должна была сказать ему в ответ, что он тоже ничего для меня не значит. Ровным счетом ничего.

Должна была сказать, что сама с ним только играла.

Черт. Почему я этого не сделала?

Что он вообще возомнил о себе?

Да пошел он!

Он и все эти его тайны Мадридского двора. Улетает, прилетает. Вроде в отъезде, а вроде приезжает на лекции.

Да мне плевать.

Почему я должна переживать, если он этого не делает?

И я обязана сказать ему прямо в лицо, что мне плевать!

Я распаляюсь все больше и когда весь компот, от которого слегка кружится голова, выпит, я выскакиваю из кухни и несусь в свою комнату.

Я чувствую, как кровь течет быстрее по моим венам, и я знаю, что мне делать. Я поеду к нему и выскажу ему в лицо все, что думаю о нем и его играх!

Да, именно так!

Быстро стягиваю домашнюю одежду и переодеваюсь в уличную. А потом подбегаю к окну. Дергаю раму, но она отчего-то не поддается.

Что за черт?

Пытаюсь открыть окно снова, но у меня ничего не выходит.

Все, что получается сделать, это дотянуться до форточки и открыть ее.

Но толку от этого ноль.

Она слишком узкая для того, чтобы я могла через нее пролезть, да и расположена излишне высоко.

Тааак.

Значит, Саша позаботился о том, чтобы я не смогла покинуть участок тем же путем, что и раньше.

Ладно.

Вылетаю из комнаты и снова несусь в кухню.

К сожалению, с кухонным окном та же ситуация.

Я злюсь.

Ну, Саша!

Мало того, что он стал сильнее, потому что я лично видела, как он подтягивается на турнике, что расположен как раз перед моим окном, так еще и наглее.

Но моя решимость во что бы то ни стало покинуть дом, найти Влада и высказать ему все, что думаю о нем, только возрастает.

Никто и ничто меня не удержит сейчас.

Уже не особо таясь, я иду к входной двери и хватаюсь за замок.

Саша тут же оказывается в коридоре и в два шага подходит ко мне.

– Стася, ты куда?

Его рука ложится на дверь и захлопывает ее. А я ведь даже не успела ее как следует открыть.

– Прогуляться, – говорю ему и смотрю ему прямо в глаза.

Меня распирает от желания двигаться, а вместо этого я прижимаюсь спиной к двери и откидываю голову назад, больно ударившись затылком.

Но Саша довольно высокий, иначе на него не посмотреть.

– Дай мне десять минут, и я пойду с тобой, – говорит он.

Я отрицательно мотаю головой.

– Нет, я не хочу никуда с тобой идти, вали отсюда. Или я пленница в этом доме?

Вижу, что Сашу смущает мой прямой взгляд, направленный на него, и в голову вдруг приходит отличная идея.

– Я передумала, – говорю я.

Делаю шаг к парню, тяну к нему руки и обвиваю его за плечи.

– Стась, что ты… что ты делаешь?

Сашино тело напрягается, а уверенность в глазах сдувается, словно воздушный шар. Теперь он так напоминает мне себя прежнего. Робкого и неуверенного парня.

– А что я делаю? – говорю я и тянусь к его губам.

– Стась, не надо.

Он уворачивается от меня и мои губы проскальзывают по его щеке.

– Почему нет? Я же нравлюсь тебе, ты сам говорил. Я теперь свободная девушка, так что могу…

– Стась, прекрати!

Саша отцепляет от себя мои руки и отступает на шаг. Глаза его бегают по сторонам. Он смотрит куда угодно, только не на меня.

– Саш, да что такого?

Я шагаю к нему и снова обхватываю его руками, теперь уже за талию.

– Хочу тебя поцеловать, – говорю ему и снова тянусь к нему губами. Моя цель, это дезориентировать его и ослабить его бдительность.

– Стась, ты что, пила? – вдруг выдает Саша и хмурится.

– Только компот.

– Тот, что стоит на подоконнике?

Я киваю.

– Ясно.

Саша хватает меня за плечо и тащит в мою комнату. Бесцеремонно запихивает в нее.

– Сиди здесь и не морочь мне голову, – говорит он и захлопывает дверь прямо перед моим носом.

Я толкаю дверь, но она не поддается. Он что же, запер меня?

– Эй, выпусти меня! Я не хочу здесь сидеть!

– Станет скучно, посмотри какой-нибудь фильм, – парирует Саша из коридора, и я слышу его удаляющиеся шаги.

Я снова долблюсь в дверь. Снова и снова, обзываю Сашу разными словами. Как же все бесит!

Внезапно я слышу, как входная дверь открывается и из коридора доносятся голоса. Сашиной мамы и, что самое странное, моего папы.

– Дети, вы дома? – звонко кричит Ирина Владимировна, – а у нас гости.

Я злорадно улыбаюсь, когда Саша вынужден открыть меня и с милой улыбкой выхожу в холл.

– Здравствуйте, – произношу бодро, – пап, привет.

Подхожу к папе и целую его в щеку.

Папа снова при всем параде. Гладко выбрит, причесан и от него даже не несет спиртным. С очередными цветами и тортом. Если так пойдет и дальше, он притащит сюда весь цветочный магазин.

– Стась, ты что, подстриглась? – хмурится папа.

Ого, даже это заметил. Обычно папа не обращает внимания на такие мелочи.

Кажется, он немного расстроен.

– Пап, все в порядке, я тебе потом расскажу, – говорю я и кошусь на Сашу.

Тот крайне недоволен тем, как поворачиваются события.

– Саш, ты не поможешь мне? – говорит Ирина Владимировна сыну, – нужно слазать в погреб. Там лампочка перегорела, и я боюсь навернуться. А я пока поставлю разогревать ужин.

– Конечно, – кивает Саша и снова косится на меня.

Я хватаю папу под руку и увожу на кухню. Делаю вид, что собираюсь общаться с ним все то время, пока его не будет.

– Погреб расположен у самой калитки, – говорит Саша и смотрит на меня прямым взглядом.

Это он имеет в виду, что типа он увидит, если я решу сбежать?

Но у меня вдруг созревает план получше. Что за волшебный компот у Ирины Владимировны, идеи так и роятся в голове, прямо одна лучше другой.

А главное, появилось настроение, все их осуществлять.

– Я пойду с ним и помогу, – объявляю всем, выхожу в коридор и начинаю натягивать на себя куртку.

– Стась, оставайся лучше дома, – предлагает Саша, но я уже подхватываю его под руку и тащу во двор.

– Нет, я не могу отпустить тебя одного в погреб, там же лампочка перегорела.

Мы быстро доходим до калитки и спускаемся по ступенькам вниз, к маленькой деревянной двери, на которой, к моему огромному удовольствию, висит большой амбарный замок.

Саша открывает замок, потом дверь и только он успевает это сделать, как я висну на нем, прикасаюсь губами к его губам и целую.

На Сашу мой поцелуй оказывает шоковое действие, на что я и рассчитываю.

– Прости, – шепчу ему прямо в губы, едва оторвавшись от него, а потом легонько толкаю его вглубь погреба, захлопываю дверь и быстро продеваю замок через дужку.

Замок щелкает, и в ту же секунду дверь сотрясает сильный грохот.

– Стася, мать твою… и еще кое-что не для женских ушей.

И снова грохот.

Ого, я не знала, что Саша умеет так ругаться.

Но поздно, я успела.

А мой поцелуй сработал лучше любого электрошокера.

– Саш, извини. Мне жаль, правда. Но ключ остался здесь, тебя быстро выпустят. Я лично позвоню твоей маме и прослежу. Прости.

Проорав все это я разворачиваюсь, и со всех ног несусь к калитке. Открываю ее и вылетаю на улицу.

Йес, я сделала это, путь открыт.

* * *

До особняка я добираюсь тем же путем, что и раньше, и точно так, как несколько дней назад, укрываюсь в ветвях туй.

Хм.

Но стоит ли мне прятаться как в прошлый раз?

Конечно же нет.

Я должна поговорить с Владом, ведь именно за этим я приехала. Значит, я это сделаю!

Вылезаю из своего укрытия, смело подхожу к воротам и звоню в звонок. Когда грубый мужской голос спрашивает меня, кто я и чего мне надо, я вежливо сообщаю, что хотела бы поговорить с Владом.

– Его нет, он уехал, – раздается из динамика, и я хмурюсь.

Однако мне ничего не остается, как отступить.

Ну и, на что я рассчитывала, когда с таким трудом смогла выбраться из-под Сашиной опеки?

А мне ведь еще с его мамой предстоит объясняться. И с ним самим.

Нет, на что бы я не рассчитывала, но уж явно не на то, чтобы вот так уйти, можно сказать ни с чем.

А вдруг охранник вообще врет?

Зачем ему это?

Мало ли.

Затем, что Влад приказал. Или они в принципе никого не пускают, чтобы не устраивать у себя проходной двор.

Я делаю вид, что ухожу, а сама наматываю круг, возвращаюсь к воротам и вновь устраиваюсь в ветвях туй, на своем любимом наблюдательном пункте.

Посмотрю, что будет дальше. Подумаю, как поступить.

Не успеваю даже начать строить план, как к воротам подъезжает Мерседес Градова-старшего.

А мне сегодня везет на события.

Отец Влада снова переговаривается с охранником, и только потом Мерседес скрывается на участке.

Дежавю.

Или у них ритуал такой, перед отъездом и приездом о чем-нибудь болтать?

Хмм, если Влада нет, может стоит поговорить с его отцом? Он-то ведь точно дома. Но захочет ли он меня видеть, вот в чем вопрос.

Кто я такая, чтобы сам депутат снизошел до того, чтобы со мной разговаривать?

Но что еще мне остается? Не могу же я уйти отсюда с пустыми руками?

Охранник, как и в прошлый раз, не спешит вернуться на пост, а вместо этого прохаживается туда-сюда и закуривает.

Спиной к воротам!

Недолго думая, я осторожно выбираюсь из укрытия, стараясь производить при этом минимум шума, прокрадываюсь к забору и быстро юркаю на территорию особняка.

Глава 47

Я оказываюсь на огромном участке, обсаженном по периметру роскошными голубыми елями.

Стою на широкой бетонной дороге, которая ведет прямо к дому, осматриваюсь по сторонам.

Особняк с колоннами и лепниной по фасаду возвышается впереди массивной громадой. Не дом, а настоящий дворец. Так вот в каком месте живет Влад.

Боже, здесь есть даже позолоченный фонтан, сейчас, правда, неработающий.

Представляю какой убогой казалась Владу моя общага. Обычный человек на нее без слез не взглянет, а уж после такого великолепия…

По площади и участок и дом в несколько раз больше той загородной резиденции Градовых, куда я лазала за яблоками летом. Теперь тот случай кажется таким далеким, словно из прошлой жизни.

Но вот я повторяю свой маневр. Пробираюсь сюда, можно сказать, без спроса. И что же делать дальше?

Впереди удаляющаяся фигура отца Влада, сзади охранник, который вот-вот меня заметит.

Я делаю то единственное, что могу в данной ситуации – иду вперед.

Градов-старший уже собирается войти в дом, но тут замирает и разворачивается ко мне. Молча следит за моим приближением.

Холеное лицо ничего не выражает, и я не знаю, как он отнесся к моему наглому вторжению.

С опозданием понимаю, что, скорее всего, из моей затеи не выйдет ничего хорошего. Но отступать поздно.

Набираю в грудь побольше воздуха и выпаливаю.

– Здравствуйте. Я… меня зовут Станислава, и мы с Владом учимся вместе. Мне, – я откашливаюсь, – мне нужно с ним поговорить. Буду вам благодарна, если вы позовете его. Это срочно.

Градов-старший смотрит на меня в немом молчании. Изучает мое лицо внимательным взглядом, под действием которого мне делается не по себе.

Очень сильно не по себе.

Но я не собираюсь отступать, хоть мне и ужас как страшно сейчас, а голову просверливает только одна мысль. Беги, беги.

Но я не собираюсь поддаваться своему страху.

Напротив, я повыше задираю подбородок. Весь мой вид, как я считаю, выражает решительность и желание во что бы то ни стало добиться желаемого.

– Что ж, – медленно поизносит Градов и вдруг улыбается.

Его улыбка на секунду озаряет лицо, и он становится похож на того самого добродушного депутата с плакатов.

– Может быть, пройдем в дом?

– Да, конечно, – киваю я, – спасибо.

Охранник появляется из-за спины, но Градов жестом дает понять, чтобы не трогал меня.

Депутат лично распахивает передо мной дверь и сгибает руку в приглашающем жесте. Предлагает мне пройти в дом, что я и делаю.

Мне до ужаса любопытно побывать в месте, где живет Влад, а страх испаряется, словно его и не было.

Его отец не стал приказывать охране, чтобы меня вышвырнули вон, или делать что-либо подобное. Это вселяет определенную надежду. Возможно, он не так ужасен, как показался мне поначалу.

Первое впечатление часто бывает обманчивым. Ведь и Влад мне поначалу ужасно не понравился и пугал, а вот как вышло потом.

Едва мы оказываемся в холле, как перед нами вырастает худая хмурая женщина средних лет в униформе и помогает Градову снять пальто. С вопросительным видом смотрит на меня, но ничего не говорит.

– Что ж, пойдем, – обращается ко мне Градов-старший и я нерешительно иду за ним.

Внутреннее убранство дома роскошно, мне кажется, будто я оказалась в дворце. Позолота, хрусталь. Высоченные потолки, ковровые дорожки. Картины на стенах, наверняка, подлинники.

Все так и кричит о богатстве этого места. Даже не верится, что здесь может жить всего-навсего одна семья.

– Идем, – зовет депутат и мне приходится следовать за ним.

Мы заходим в просторный кабинет, отделанный деревянными панелями.

Мужчина проходит вглубь и усаживается в высокое кожаное кресло, предлагает мне сесть напротив него.

Я пересекаю кабинет и сажусь.

– Итак, – Градов сцепляет руки замком, а я, словно загипнотизированная смотрю на его руки.

Градов-старший не кажется тщедушным. Это крупный мужчина. Несмотря на возраст он довольно подтянут, ни намека на жировые отложения. И внимателен. Вдруг понимаю, что мне бы не хотелось вставать у такого человека на пути.

– Значит, ты Станислава, – тянет мужчина.

Он тоже меня разглядывает, теперь при свете. Но я до сих пор не могу понять, что он думает обо мне и моем вторжении.

Я киваю.

– И что же тебе понадобилось от моего сына?

– Мне нужно с ним поговорить, – произношу я, – он здесь?

– Хм, и о чем же ты собираешься с ним говорить?

– Это личное, – отвечаю я.

– Личное? – повторяет он за мной и в глазах депутата мне чудится недобрый блеск.

Видимо Градову надоело изображать из себя доброго дядюшку, а может, у меня опять воображение разыгралось. Но сейчас мне снова становится не по себе.

То есть, мне и было не по себе в его присутствии, но теперь у меня просто-таки холодеют все конечности, а позвоночник пробивает ознобом.

Сейчас мне совсем не помешала бы новая порция бодрящего компота. Но приходится справляться своими силами.

– Да, личное, – киваю я, – так он здесь?

Градов берет в руки ручку, лежащую на столе, и начинает вертеть в руках.

Мне становится немного легче оттого, что он перестал сверлить меня взглядом из-под седеющих бровей.

– Нет, его здесь нет, он уехал, – отвечает Градов где-то через минуту, которая кажется мне вечностью.

– Куда уехал? – спрашиваю я.

Градов снова смотрит на меня.

– А ты любопытна.

Пожимаю плечами и выдаю заготовленную заранее версию.

– Он не посещает занятия, а я староста нашей группы. Вполне естественно, что я…

– Преподаватели были предупреждены – перебивает меня Градов, – к тому же Влад появлялся на учебе не далее, как два дня назад. И, кажется, он даже разговаривал с тобой.

– Вы знаете? – ахаю я.

– Конечно, – кивает Градов старший, – он часто жаловался, что за ним увязалась девчонка из его группы, просто проходу не дает.

– Я не увязывалась, – быстро говорю я и сглатываю.

– Да? Тогда что ты здесь делаешь?

– Я… Нет, все не так! Я просто… я…

Пытаюсь подобрать слова, а Градов-старший только ухмыляется на все мои попытки.

– Навязываешься, преследуешь. Именно так это называется. Даже заявляешься к нему домой.

– Я не преследую, – отвечаю, наконец, более твердо, – я просто хочу поговорить с ним. Если вы скажете мне, где он…

– Поверь, дорогая моя, – перебивает меня Градов, – что Владу глубоко наплевать на тебя. Его всегда утомляли неотесанные деревенщины вроде тебя, и ты не стала исключением. Я его отец, кому это знать, как не мне.

Градов снова улыбается, но голос его при этом остается холодным.

– Я мог бы выгнать тебя с участка лишь только ты ступила на него, но я решил поговорить с тобой, как с разумным человеком. Зачем, ну зачем тебе, как и многих другим до тебя, унижаться перед ним? Найди себе нормального парня своего уровня. Не лезь в жизнь тех, о ком ты не имеешь ни малейшего представления.

Я молчу.

Он вываливает все это на меня, а я даже не знаю, что мне сказать.

Что это неправда? Что он врет?

Хотелось бы, да вот беда, я совсем в этом не уверена.

– Послушай, Станислава. В конце концов, Влад помолвлен и через месяц у него состоится свадьба. Ты тут лишняя.

– Что? Это неправда! Он… он расстался со своей невестой.

– Ты так думаешь? Он тебе так сказал? Тогда загляни в колонку светских новостей, чтобы убедиться самой. Они с Катюшей иногда ругаются, это правда. Но потом всегда мирятся.

Каждым жестким словом Градов выбивает почву из-под ног, а сообщение о возобновлении помолвки вызывает очередной приступ неуверенности.

– А про тебя он так и сказал, «надоела уже эта нищебродка».

– Он… не мог…

– Я даже смягчил и не привожу тебе полный текст. Так сказать, решил пощадить твои чувства. Первая влюбленность, я все понимаю. Но от реальности не уйдешь. Так что…, – и Градов откидывается в кресле, – как говорится, аста ла виста, беби.

В этот момент я слышу, как за спиной открывается дверь.

Поворачиваю голову и вижу, что в кабинет входит мама Влада.

Я хорошо запомнила эту женщину, к тому же, Влад на нее похож, поэтому перепутать сложно. Правда сейчас ее вид несколько отличается от того, что я запомнила.

Она выглядит какой-то уставшей, осунувшейся. Под глазами залегли тени, да и вообще. Словно она о чем-то сильно переживает, но старается не показать вида.

Что с ней происходит? По некоторым признакам, которые я хорошо могу отличить, поскольку наблюдала такое много лет, я понимаю, что она… не в силах поверить, но она… возможно… выпивает? Или сидит на таблетках?

Тем не менее, она встречает мой взгляд с холодным равнодушием, даже презрением. Нет, ненавистью. Но что я ей сделала, ведь мы едва знакомы?

– Дорогая, – произносит Градов-старший.

– Добрый вечер, дорогой. Светлана сказала мне, что у нас гости.

Несмотря на изменения во внешности, голос мамы Влада звучит точно также надменно и уверенно, как я запомнила.

Наверное, просто показалось, что с ней что-то не то.

– Девушка уже уходит. Искала Влада. Мне пришлось объяснить ей кое-что. То, что мы все хорошо знаем, а ей вот, было невдомек.

– Да, дорогой. Ты прекрасно умеешь все объяснять. Думаю, девушка впечатлилась.

– Надеюсь на это. Ей ведь не нужны проблемы. Ни ей, ни ее семье.

И Градов снова переводит взгляд на меня.

На что он намекает?

От его пронизывающего холодного взгляда и его слов у меня в очередной раз сосет под ложечкой.

– Что ж, – говорит женщина, – тогда я ее провожу.

– Я сам ее провожу, дорогая, а ты пока распорядись, чтобы подавали ужин.

С этими словами Градов поднимается с места и подходит ко мне, давая понять, что аудиенция окончена.

Мне не остается ничего другого, как встать с кресла и идти на выход.

В голове так и крутятся слова депутата.

«Ей не нужны проблемы. Ей или ее семье».

То есть, он намекает на то, что если я не отстану от Влада, то мне будет хуже?

Но я не успеваю как следует додумать мысль.

Градов подводит меня к двери, где уже поджидает охранник.

– Проводи, – коротко бросает Градов и меня подхватывают под локоть.

Я даже не успеваю сказать «до свидания», как дверь захлопывается перед моим носом, а крупный мужчина тащит меня к выходу.

– Ну и зачем тебе все это понадобилось? – говорит он, пока выпроваживает меня с участка, – учти, в следующий раз, если провернешь нечто подобное, мы церемониться не будем, а сразу вызовем полицию. Проведешь всю ночь в обезьяннике, если не случится чего похуже.

Охранник подтаскивает меня к воротам и отпускает.

– Иди, – подталкивает в спину, – и больше здесь не появляйся.

Я пересекаю границу участка и ворота за моей спиной шумно захлопываются.

Я даже и пикнуть не успела, так все быстро произошло.

А уж как ужасно я себя чувствую.

На меня будто вылили ушат помоев и отправили с этим домой, не дав возможности даже попытаться очиститься.

Я иду вперед, прочь от участка, а сама все думаю, думаю.

Да, я проникла к ним без спроса, но это не повод, чтобы вот так со мной обращаться. Чтобы обращаться так с любым человеком.

И они так и не сказали мне, где Влад.

Я не сделала то, зачем пришла, не поговорила с ним. Даже не знаю, дома он или нет, по-прежнему не знаю.

Я огибаю участок и снова устраиваюсь у туй. Достаю телефон и набираю Влада. Недоступен. Черт. Интересно, если та женщина, что встречала нас в холле, сообщила маме Влада, что у них гости, может эта новость дошла и до самого Влада?

Я вытягиваю шею и пытаюсь разглядеть какое-либо движение в окнах второго этажа. Вдруг его комната как раз напротив того места, где я затаилась.

А что там плел Градов-старший по поводу возобновления помолвки.

Снова достаю телефон и начинаю гуглить информацию.

И замираю.

Черт, так и есть.

Новости уже больше суток, а я и не в курсе.

Возобновление помолвки.

Вот, буквально вчера…

Влад, собственной персоной, хмуро смотрит в камеру, а рядом с ним стоит улыбающаяся Тайская, чье лицо вызывает у меня отторжение на глубинном уровне. После того случая, как она бросила меня на растерзание отморозкам, я видеть ее не могу, пусть даже на фото.

В отличие от Влада, который, вот черт, обнимает ее.

Ну и что, что он хмурится. Зато его рука лежит на ее талии, это ясно видно. Где сделано фото непонятно, сзади просто стена. И нет никакой информации о планах пары. Скажем, что сегодня они ужинают там-то или должны посетить такое-то мероприятие.

А если бы была? Неужели я бы поехала туда, чтобы еще больше унизиться? Затем, чтобы он лично высказал мне все то, что говорил во дворе колледжа и что прибавил к этому его отец?

Поехала бы?

Я… не знаю. Следует признать, что я не знаю теперь, что бы я делала. Наверное, я бы поехала. Знать бы еще, куда. Может, я мазохистка?

Черт, я бы поехала и разнесла бы там все. Я бы оттащила ее от Влада, я бы…

Но что говорить, если я не знаю, где они. Разве что у нее? А в интернете есть ее домашний адрес?

Снова пялюсь на фото, прежде чем начать искать адрес, и что-то в облике Тайской кажется мне необычным.

Я не сразу понимаю, что она сменила прическу.

Увеличиваю фото.

Так и есть… ого.

Сначала я решила, что она просто забрала свои роскошные волосы в хвост. Но теперь, присматриваясь внимательнее, я понимаю, что она сделала стрижку.

Но… как такое возможно?

Рука непроизвольно тянется к моим собственным волосам.

Ничего не понимаю, почему она…

Мое внимание настолько приковано к телефону и своим мыслям, что я не сразу замечаю движение за спиной.

– Ты все еще здесь, маленькая шпионка.

Грубый мужской голос раздается неожиданно, и я подскакиваю на месте. Но не успеваю обернуться, либо сделать что-то еще. Мне в нос ударяет резкий запах, и я понимаю, что отключаюсь.

* * *

Я прихожу в себя от того, что меня резко и бесцеремонно бьют по щекам.

Распахиваю глаза и смотрю во все глаза на страшное черное лицо.

Черт, это просто маска, натянутая на лицо, а не само лицо.

Обычная тканевая шапка с прорезями для глаз и рта.

Мужчина склоняется надо мной, сверлит недобрым взглядом и это он только что бил меня по щекам.

Кто он? Тот охранник?

Нет, другой. Ведь тот даже не выходил за ворота. Или там есть второй выход?

Черт, да какая разница. Наверняка, там много охранников, а не только тот, что выпроваживал меня. Если я их не видела, это не значит, что их там не было. И что они не видели меня.

Они заметили меня. Заметили, что я никуда не ушла, а снова спряталась в туях.

Возможно и раньше замечали.

Но до поры до времени просто делали вид, что меня нет.

А после того, как я не выполнила приказ хозяина дома и не убралась восвояси, один из них подкрался сзади и усыпил меня какой-то дрянью.

Куда они меня притащили и для чего?

– Оклемалась? Решила шпионить за нами? – рычит мужчина.

– Я не шпионила, – произношу непослушными пересохшими губами.

Мне очень хочется пить, но я не рискую говорить об этом вслух.

Пытаюсь оглядеться по сторонам, но тут голову охватывает дикая пульсирующая боль. Вот черт. Либо я успела удариться головой, либо это последствия препарата.

Так или иначе, но похоже, мне лучше какое-то время не делать резких движений.

Возвращаю голову на место и на секунду прикрываю глаза. Потом снова распахиваю и продолжаю смотреть на мужчину.

Все что я успела рассмотреть, это то, что мы находимся в небольшой комнате без окон с низким потолком, в дальнем углу которого расположена прямоугольная решетка вентиляции. Стены, потолок и пол, все покрыто каким-то серебристым металлом.

Из комнаты ведет две двери, и они тоже сделаны из металла.