Текст книги "Будешь моей, детка"

Глава 16

Влад

– Влад, ну улыбнись уже, стоишь, будто лимон проглотил, – цедит мать, но я продолжаю хмуро взирать на присутствующих. Хватит с нее и того, что я вообще сейчас здесь.

На выходные были совсем другие планы. Думал позвонить Белкиной и куда-нибудь пригласить. Но вместо этого пришлось тащиться на Рублевку местного розлива на день рождения Мэра.

Снова долбанная политика и, конечно, предстоящие выборы, куда без них.

Мать шантажировала последним случаем с полицией, а отец у меня… специфический человек. Для тех, кто хорошо его знает.

Он не будет трах*ть мозги так, как это делает мать, у него несколько другие методы воздействия. Гораздо более действенные. Со скорбным видом он скажет что-то типа «я несколько недоволен сын. Но надеюсь, что в скором времени ты исправишься». Похлопает по плечу и уйдет по своим делам.

А потом тебя подкараулит группа спецназовцев и засунет в бункер недели на две. С вентиляцией, светом, запасом продуктов, огромным стеллажом с книгами и даже фортепиано (специально для тебя, скажи спасибо матери), чтобы ты мог чувствовать себя «совершенно комфортно».

Но без средств связи и возможности выйти на улицу.

Если вздумаешь истерить и крушить все вокруг, предметы комфорта постепенно начинают пропадать. Вначале отключается свет, и ты погружаешься в полную темноту. Затем настает очередь воды. Если нужно преподать урок посерьезнее, может ухудшиться уровень вентиляции.

Начнешь оказывать сопротивление при «задержании», могут легонько побить, чтобы следов не осталось. Но проще усыпить. Башка потом будет два дня гудеть и у охраны с тобой будет меньше проблем.

Знаем, проходили. Все эти этапы. А в школу, теперь уже колледж, придет уведомление о моей простуде или отъезде за границу.

Можно попробовать избежать, ведь я кое-чему научился со времени последнего попадания туда, но не хочется рисковать именно сейчас. Я не могу остаться изолированным, да еще на такой большой срок, когда… Короче из-за девчонки. Потому что хочу ее видеть и две недели в изоляции, это слишком много.

А потому этот долбаный прием, на этой гребаной даче в обществе самых «уважаемых» людей нашего города, которые в большинстве своем при ближайшем рассмотрении окажутся не теми, кто они есть на самом деле.

Об этом догадываешься не сразу, но, если повариться в котле подольше, постепенно дойдет, кто что из себя представляет.

– Конечно, Влад нам сыграет, как же иначе, – громко произносит мать, и я понимаю, что взгляды всех присутствующих обращены на меня.

Так привычно, что на это давно уже нулевая реакция.

– Ах, это было бы чудесно, Марго! – восклицает хозяйка дома и улыбается матери.

– Напомни, дорогая, наш мальчик ведь совсем недавно стал лауреатом международного конкурса имени Чайковского?

– Да, ты совершенно права, – с достоинством кивает мать и ухватывает меня под руку. Как только Владу исполнилось шестнадцать, мы сразу же подали заявку на участие. И вот такая удача.

Удача ли? Я до сих пор уверен, что мать проплатила этот конкурс, хоть она и отрицает. Но только дурак поведется, потому что я знаю, по сколько часов ежедневно тренируются музыканты, чтобы пройти хотя бы во второй тур. Не говоря уже о призовых местах. И такого усердия я точно не проявлял.

Да и вообще… новость давно уже протухла, почти два года прошло.

Но мать все носится и носится с ней, будто этот конкурс состоялся только вчера. Дай волю, и медаль бы на меня нацепила, и диплом бы с собой таскала, чтобы всем его подсовывать и принимать комплименты, какой у нее талантливый сын.

Как же бесит.

– Талант, несомненно талант, – вздыхает Кондратьева, а я только закатываю глаза.

Что мне на это сказать?

– Ну, Влад, пойдем, гости ждут.

Это уже Катька.

Конечно ни она, ни старшие Тайские ни за что не пропустят прием, подобный этому, а Катькин отец уже успел промыть мне мозги, на тему того, что «ранние браки очень часто становятся залогом долгого счастливого будущего, особенно, когда отцы молодоженов становятся партнерами в таких важных финансовых делах, как наши. Ты понимаешь, о чем я, сынок?»

Старый хрыч, который изменяет своей жене. Пересеклись как-то в одном ночном клубе, куда тот пришел с девкой.

Клуб на отшибе и больше похож на забегаловку, чем на нормальный клуб. Потому что в нормальных не отрубается внезапно электричество только из-за того, что где-то в поселке заискрил провод.

Но по стечению обстоятельств он расположен рядом с новым загородным приобретением отца, которое ему «подарил» кто-то из приятелей и куда я наведывался несколько раз этим летом. И в клубе том оказался по чистой случайности. А он был уверен, что не встретит там никого из «элитных» знакомых.

Я, так и быть, сделал вид, что не заметил парочку, дав Тайскому благополучно смыться и пребывать в полной уверенности, что мне ничего неизвестно. И теперь он с умным видом толкает вот такие вот речи и гонит про счастливый брак.

Под одобрительные возгласы подвыпивших уже окружающих мать и «невеста» тащат меня к роялю.

– Дорогой, сыграй мою любимую, – шепчет младшая Тайская в ухо, стараясь, чтобы ее голос звучал с придыханием.

Раньше меня это не раздражало, а сейчас так и хочется отпихнуть и сказать, чтобы держала себя в руках. И с «дорогим» завязывала. С каких пор в ее лексиконе появилось это слово?

Тайская немного повернутая на этой теме с недавнего времени, и просто с ума сходит, когда видит меня за инструментом, хотя я честно не знаю, почему. Каждый раз удивляюсь, с чего ее так разбирает, но, когда мы остаемся наедине после такой вот показухи, на которые мать мастер, ей просто удержу нет.

Но я не совсем дурак, чтобы так вляпаться. Пусть спит с кем хочет, только я пас.

Пока «дорогие гости» с бокалами в руках обступают со всех сторон, сажусь и разминаю пальцы.

Раны на костяшках только начинают заживать, еще одна причина выноса мозга Маргариты Градовой, и я не уверен, что сейчас в лучшей форме. Но все ждут.

Пробегаюсь по клавишам и шепотки, как по волшебству, стихают.

Что бы такое выбрать.

Впрочем, мать и тут не оставила особого выбора. Список того, что может понравится ее друзьям, давно уже составлен и отработан.

Вначале что-то всем известное, например, К Элизе Бетховина или Турецкое рондо Моцарта, ведь гости должны почувствовать себя знатоками, узнав мелодии. Далее Шопен Вальс до-диез минор либо Ноктюрн до-диез минор. Обязательный полет Шмеля Римского-Корсакова в обработке для фортепиано Рахманинова или фантазию экспромт Шопена, чтобы удивить своим мастерством. Потом что-то возвышенное, например, Грезы любви Листа.

Беру первый аккорд К Элизе, но против воли начинаю играть Королек-птичка певчая. Многие смогут узнать и им понравится, мать не останется в претензии, но хочется сыграть вот ее. Не потому, что Тайская попросила, а потому что на ум лезет девчонка, сидящая на дереве, как и героиня в любимом Катькином сериале.

Далее все по программе, с небольшими плюс-минус отступлениями, а в конце кто-то из дам просит снова сыграть Королька.

Выполняю, а потом полчаса принимаю комплименты и ловлю на себе похотливые взгляды престарелых и не очень жен и дочерей.