Текст книги "Клинки Юга"

Потрясающим змеиным движением изгибая темное блестящее тело, она погрузилась в воду, не отрывая взгляда от глаз Реда, приблизилась к нему. Руки девушки сперва коснулись груди молодого человека, потом обхватили плечи, и он весь задрожал, когда тело Тайры, упругое, горячее даже в теплой воде, прижалось к его телу.

– Я хотеть дитя с твой глаза, – сказала вдруг воительница.

– Твой акцент меня с ума сведет, – хрипло ответил рыцарь, чувствуя, как голова идет кругом, теряет контроль над всем, что происходит. – Как и твои желания…

Его руки уже отвечали на вопрос Тайры, лаская нежно и осторожно ее плечи, ложбинку меж лопаток, и спускались ниже. Почувствовал, как она напряжена.

– Не бойся – больно не будет, – шепнул в маленькое, бархатное, полупрозрачное ухо.

– Ты нежный, – ответила Тайра. – Я думать – ты грубый.

– Грубый? Только не с дамой, – Ред улыбнулся и поцеловал свою даму в губы.

Каким же прекрасным было ее тело. Сильное, но послушное и податливое, словно выточенное из теплого, душистого южного дерева. А что делать с красивым женским телом, Ред помнил. Нежность, нежность – ничего кроме нее…

Когда чуть позже они, выбравшись из лохани, лежали на мягком ковре из бараньих шкур возле очага, Тайра прижалась губами к еще влажному плечу Реда и шепнула:

– Если я родить сын, я отдать его тебе, и ты назвать его, как хотеть. Если – дочь, я оставить дочь себе. Скажи, как назвать дочь?

– Кора, – чуть подумав, ответил молодой человек. – Как тебе имя?

– Простое, – пожала плечами Тайра. – А почему так?

Теперь пожал плечами Ред:

– Не знаю… выплыло из памяти. – Чуть нахмурился и повторил: – Да, из памяти…

21

Эрин пал.

Две недели понадобилось азарской армии, чтобы преодолеть Сухой хребет и подойти к северным границам княжества. Там, в коротком, но жестоком бою, она разбила остатки эринского воинства. После поражения на границе с Азарией оно было рассеяно по стране, но смогло объединиться на севере, принять в свои ряды около тысячи новых воинов и дать бой армии Хемуса посреди северных степей.

Две с половиной тысячи эринцев, в большинстве своем юноши и старики, встали под знамена своего погибшего правителя малонадежной, нестройной стеной на пути шеститысячной азарской армии. Их вел племянник покойного князя Деррика – барон Тамиль, мальчик пятнадцати лет, слишком худой и невысокий для тех княжеских доспехов, в которые его облачили оруженосцы.

Хемус желал сперва говорить с юным противником, но тот отказался от мирной встречи, заявив, что лишь оружие решит все вопросы.

– Безмозглый сопляк! – так обозвал Тамиля князь, получив с гонцом отрицательный ответ на свое предложение о переговорах. – Я ему милость оказываю, а он ею швыряется…

– Дай мне две сотни лучников и тысячу всадников, и я смету эту зелень с дороги, – самоуверенно усмехаясь, сказал князю Ред Лунный Змей.

Хемус дал согласие, дал воинов, и Ред выполнил обещание. Князю и его войску оставалось лишь наблюдать за той резней, что началась в степной долине, когда Лунный Змей и доверенные ему отряды хищной стаей налетели на эринцев. Золотистые травы долины за какие-то полчаса были истоптаны копытами боевых лошадей, сапогами воинов и обагрены кровью. А еще через полчаса к Хемусу на холм взлетел на гнедом коне капитан Ред и бросил к его ногам заляпанную кровью голову барона-мальчика.

– Лунный Змей! – с восторгом заревела азарская армия, приветствуя победу рыцаря.

Князь лишь кивнул воину, что крутился перед ним на разгоряченном скакуне и победно махал красным от крови мечом. Хемуса в последнее время тревожила растущая симпатия его воинов к Лунному Змею. Теперь ему, а не князю они приписывали все военные удачи. К тому же Ред обучал капитанов и сотников боевым искусствам, и многие из них уже называли себя его друзьями. Сотник Ирс, например, ходил как тень за молодым человеком и даже подвизался быть его оруженосцем. Надо ли говорить, что и вся сотня Ирса теперь считалась сотней Реда? А однажды, прямо перед простыми солдатами Лунный Змей объявил:

– Я открываю секреты неуязвимости вашим командирам, но взамен требую, чтоб они и вас обучали премудростям меча и копья.

Люди ответили восторженным ревом и топотом ног – каждый мечтал хоть в половину так владеть оружием, как Ред Лунный Змей.

Хемус был и доволен, и недоволен. Доволен тем, что все шло так, как он задумал: искусный витязь передавал секреты фехтования и рукопашного боя азарским воинам. Но, с другой стороны, Хемус не мог допустить, чтобы Ред стал в армии весомее его самого.

И еще – Лунного Змея любила Тайра.

Каждый вечер девушка искала его по лагерю, а найдя, хватала за руку, отрывая от разговоров ли, от занятий, и тащила в свой шатер, подпрыгивая на бегу, словно молодая, резвая лань. Глаза ее блистали, лицо светилось счастьем, а тело было подобно натянутой струне, что, дрожа от нетерпения, ждет первого прикосновения музыканта. Ред шел послушно, улыбаясь, иногда обнимая ее за талию. Затем у шатра воительницы опускался темный полог, рядом на стражу заступали две высокие, длинноногие и широкоплечие дружинницы, в крылатых шлемах, вооруженные саблями и щитами, и уже никто не смел подходить близко.

Это бесило Хемуса. Видя такое, он кидался в свой шатер, требовал наложницу, а иногда – даже нескольких, из числа пленниц, и измывался над ними всю ночь. Засыпал под утро и, скорее, не засыпал, а проваливался в горячечное беспамятство, растратив силы на мучения нежных девичьих тел. Заходивший в такой час Брура сперва ужасался страшным результатам безумных выходок господина (все не мог привыкнуть к его зверствам) и тихо давал распоряжения слугам убрать полумертвых, изувеченных девушек. Потом, уже в своей палатке, он давал несчастным порошок легкой смерти, и они умирали, засыпая навсегда.

Иногда Брура плакал. Потому что у него когда-то тоже была дочь. И она тоже приняла сперва бесчестье, а потом и смерть от насильника. Это было так давно, что старый знахарь уж и забыл, как она выглядела. Может, поэтому он оплакивал замученных Хемусом девушек – в каждой невольно видел дочь. Но боль его была слишком давней, слишком тупой, а потому слезы – краткими и скупыми…

– Ответь мне, Брура, – спросил князь у знахаря однажды утром, сидя за столиком с чашкой желтого чая в руке, – сколько, по-твоему, ему осталось?

– Реду? – не сразу понял Брура.

– Да, старый дурень, ему! – зло крикнул Хемус и швырнул в знахаря чашку – она раскололась на три части, попав в костлявое плечо старика. – Не беси меня своим слабоумием!

– Простите, господин мой. – Брура поспешил склониться, как можно ниже.

– Прощу, если ответишь и ответ мне понравится! – чуть спокойнее отозвался князь.

– Я постоянно наблюдаю за капитаном Редом. Я вижу, как он меняется, – начал рассказывать Брура. – Его лицо часто без причины становится белым. Это хороший знак – кровь уходит из его головы, а потом ударяет обратно. Рано или поздно это его убьет.

– Как скоро? Я уже желаю, чтобы это было скорее…

– Если господин мой пожелает, я убью его хоть сегодня, – вновь поклонился знахарь. – Я знаю рецепты разных ядов. Быстро, медленно, с болью или без – как ваша милость захочет, такой и будет смерть Лунного Змея…

– Нет-нет. Пока Ред нужен. Мне, армии. – Хемус уже путался в собственных желаниях и планах. – В моем видении он идет со мной до северных долин. Там все должно решиться, не здесь, не сейчас. Он принесет мне победу, а потом пусть хоть под землю провалится. И я дам тебе знать, что делать и как… Еще пару дней, и перед нами раскроются просторы и богатства Южного Королевства. Оно все будет отдано мне и только мне, и я не потерплю никого рядом…

Князь взял еще одну чашку. Брура поспешил наполнить ее чаем из каменного чайника и сказал:

– Как только ваша милость посчитает, что от Лунного Змея надо избавиться, будет достаточно перестать давать ему мое зелье. Без него он проживет неделю – не больше, и это будут не самые лучшие дни его жизни…

– Каждый вечер! Каждую ночь они в одной постели! – вдруг прорычал Хемус, и глаза его налились кровью. – На меня не смотрит, со мной не говорит. А я ведь предлагал ей супружество…

– Мой господин имеет в виду темнокожую Тайру? – осторожно спросил знахарь.

– Ее! – с таким рыком князь разбил и эту чашку о спину Бруры. – Будь моя воля – взял бы ее в первый же день, как увидел!.. О! Моя кровь кипит, когда я вижу их вдвоем!

В самом деле, едва Черная Дружина – пять сотен стройных сильных женщин-воительниц на вороных скакунах – влилась в азарскую армию, князь поместил на особый счет ее капитана. Он решил, что, завоевав мир, возьмет ее в жены, как и эринскую княжну Уну.

– Я с тобой только потому, что твой отец делать договор с мой мать, – высокомерно отвечала тогда на первое предложение Хемуса Тайра. – Этот проклятый договор! Если бы не он, я остаться в родной степь и не вести мой девки на война! Нам не надо чужие земли. И замуж я не желать ходить. Мы не идти замуж никогда. Мы выбирать себе мужчина, когда хотеть, и рожать от него дитя. Таков закон и порядок в Черная Дружина. Другое – нельзя и не надо.

– Почему же тебе не выбрать меня? – улыбался тогда князь.

– Ты мне не подходить!

– Я?! Я – Великий Воин! Что может быть лучше для капитана Черной Дружины? – оскорбился Хемус.

– Мы не верить в величие Воина – мы верить в Мать Вздоха. Она главней и сильней. Она родить всех в самом начале. Из ее вздох вышел мир и все другие боги. Мать Вздоха оставить нам заповед: быть как она – одна, но рожать дитя. Мужчина – только для дитя. И мы выбирать самый лучший мужчина. Всегда. Ты – не то…

Тогда князь чуть удержался, чтоб не ударить ее. Но перед ним была не просто женщина – перед ним был человек, способный не хуже мужчины дать сдачи, даже князю, даже Великому Воину. И Хемус промолчал, сглотнув оскорбление.

Теперь же он думал, что «для дитя» Тайре хватило бы одной, ну, двух встреч с Редом.

– Каждый вечер! Каждую ночь! – вновь прорычал князь, в ярости опрокинул столик с чайником и стремительно вышел из шатра, надеясь, что свежий воздух вернет ему душевное равновесие.

Брура, качая головой, хлопнул в ладоши, призывая слуг, чтоб те убрались в шатре, и поспешил за господином.

Недалеко от княжеского шатра вовсю шли тренировочные бои. Там, как обычно, задавал тон Лунный Змей. Он как раз вышел драться в рукопашную сразу против четырех противников. Те напали одновременно, нанося удары и руками, и ногами – кто как умел. Рыцарь же, головокружительно сальтируя и ослепительно мелькая белой рубашкой, уклонился от первых ударов – только песок вихрем летел из-под его сапог. Уйдя с линии атаки, он приземлился на ноги и сам перешел в нападение.

Его удары были сильными и коварными. И именно высокая скорость (это Хемус отметил сразу) позволяла делать их именно коварными.

Раз! – Ногой в пах. – Первый противник, непередаваемо взвыв, согнулся пополам и завалился на бок.

Два! С разворота другой ногой в живот второму врагу. – Тот, охнув, рухнул в песок, лишившись возможности дышать.

Три! Блок левой рукой на удар в скулу и мощный ответ правой в печень. – Противник, заверещав от боли, покатился веретеном по земле.

Четвертого удара не потребовалось. Четвертый капитан, видя плачевное положение своих соратников, отступил и коротко поклонился Реду, признав его победу.

Лунному Змею приветственно захлопали в ладоши все, наблюдавшие за боем, хлопала, ослепительно улыбаясь, и капитан Тайра. Она была здесь и внимательно следила за каждым движением своего избранника.

– Отлично, – сквозь зубы процедил, видя все это, Хемус. – А ну-ка!

С таким возгласом он сбросил с плеч шелковый халат и, оставшись в одной рубашке, легких штанах и невысоких сапогах, ступил против победителя:

– Со мной ты еще не дрался, – и протянул руку, требуя в нее меч.

Ред взял свой клинок, улыбнулся – самодовольно, как всегда.

Ох, в этот миг князю до боли в зубах захотелось вцепиться ему в горло.

Ряд наблюдателей тем временем всколыхнул довольный рокот, подбежали еще любопытные – все понимали, что зрелище обещает быть захватывающим.

Хемус собрался, как пружина. Ред – тоже, став похожим на волка перед прыжком.

Так получилось, что в нападение противники сорвались одновременно, обрушивая на головы друг друга смертоносные клинки. Тут же, в секунду, их мечи перестроили направление, чтоб перейти в защиту, и сшиблись, как две молнии.

– Хо! – выдохнул Ред, испытав на своей руке силу княжеского удара.

– Да! – довольно отозвался Хемус.

Пока выходило, что они равны.

– Рискнешь еще? – спросил, чуть наклонив голову набок, Ред.

– Конечно, – кивнул Хемус.

И начал хитро: подцепил носком сапога песок, швырнув его в глаза противнику и тут же сделал глубокий выпад в живот. Ред прикрылся рукой, спасая зрение, клинком успел отвести оружие князя от себя и прыгнул назад, уходя от атаки.

Хемус не дал ему и секунды: снова попытался запорошить глаза рыцарю, теперь уже мечом полоснув по песку в сторону Реда. На этот раз получилось – тот не ожидал повтора и с воплем «черт!» схватился за лицо.

Князь сделал молниеносную подсечку, обрушивая противника на землю, и, взмахнув мечом, ударил сверху вниз. Все ахнули, но сталь разочарованно вонзилась в песок – хоть и частично ослепший, Ред все-таки увернулся и вскочил на ноги.

Хемус не мог сдержать возгласа досады и опять кинулся в бой. На этот раз – со шквалом рубящих ударов. Но его противник уже проморгался и отплевался, потому ответил не менее отчаянной обороной, а через пару секунд – сам перешел в нападение.

Их мечи звонко скрестились, и неизвестно было, кто же сегодня одержит верх, как вдруг пришлось остановить «веселье» – с дальнего холма тревожно загудел горн.

– Что такое? Это ведь дозорные, – остановив атаку, нахмурился князь.

– Точно так, мой князь, – отозвался Ред. – Они что-то заметили, что-то важное… Скачут сюда.

– Что ж, думаю, позже у нас еще будет возможность поиграть, – сказал Хемус Реду. – Надо же выяснить, кто сильнее.

– Отлично, – улыбнулся рыцарь в ответ, вскинул свой меч на плечо и чуть поклонился. – Буду рад прощупать твою оборону еще раз.

– Раз так, может скажешь, каков я как противник? – спросил, хитро прищурившись, князь.

– Удары сильны и точны, техника – безупречна, хоть мне и незнакома. У тебя был замечательный наставник, а ты был внимательным учеником…

Хемус довольно кивнул. Хоть он и перевел нового капитана в разряд врагов, но слышать такие слова было приятно.

– Меня учил отец. Как и моего старшего брата. Только насчет песка – это уже я сам додумал. Правда, неплохо вышло? – расхохотался князь.

Ред ответил сдержанной и немного растерянной улыбкой. Он вдруг поймал себя на том, что не помнит, кто же его учил военному искусству. Опять попытался углубиться в память и снова получил порцию боли в виски и затылок. Но на лице ничего не отразил – слишком часто бывали эти приступы, и он к ним уже привык. Тем более что стоило расслабиться, вернуться к реальности, оставив прошлое в покое, и все проходило…

– Мой господин! Мой господин! – так кричал дозорный, что влетел на взмыленном коне в лагерь. – Войско! Войско идет!

Почти вывалившись из седла, торопясь и спотыкаясь, воин бросился к Хемусу, упал на колено и, захлебываясь, доложил, ударив кулаком в песок:

– Войско! Там, за холмом. Оно огромно, оно движется в нашу сторону. Там всадники в броне, лучники, копейщики. И это не эринцы…

– Каковы их знамена? – спросил Хемус.

– Они различны, но один стяг выше всех. Белый дракон в черном поле, – испуганно косясь на стоящего рядом Реда, отвечал дозорный…

22

Лорд Гитбор, Южный Судья и наместник Короля, пребывал в весьма плохом настроении. Вот уже недели три, если не больше. Причин этому было много.

Во-первых, настроение сильно подпортили сбежавшие прямо во время охоты девицы. Да, он выслал за ними большой отряд рыцарей во главе с капитаном Марком, но это не значило, что к старику вернулись спокойный сон и здоровый аппетит. Елось-пилось по-прежнему отвратительно безвкусно, а сон, если приходил, то весьма неприятный: после него голова не свежела, как бывало в спокойные времена, а оставалась тяжелой и полной мрачных мыслей…

Во-вторых, спустя неделю после отъезда Марка и его воинов, Гитбору пришлось-таки собрать еще полтысячи рыцарей и отправиться следом. Потому что не мог Южный Судья позволить себе просто ждать и бездействовать. Ситуация в Эрине казалась слишком туманной, и он посчитал, что будет лучше – разобраться с ней лично. Или хотя бы оказаться ближе к месту событий.

Начало похода (хоть и не такого спешного, как поход Марка и рыцарей) означало отказ от удобного кресла с теплым пледом у камина, ежедневной расслабляющей ванны с травами, мягкой и Удобной постели, обильных вкусных завтраков, обедов и ужинов и от многого другого, горячо любимого старым лордом. Главное – от спокойствия. Его Южный Судья ценил больше всего, а походные условия, соответственно, ненавидел.

В-третьих, когда он прибыл в приграничный форт Каменец, то нашел тамошнее положение очень неспокойным. За крепостью раскинулся огромный палаточный лагерь беженцев из Эрина. Капитан Каменца – сэр Кристиан, молодой человек лет тридцати, вид имел растерянный. Он не знал, что делать с прибывающими из соседнего государства людьми, и все, на что сподобился, – это разрешил им временно раскинуть поселение в долине за фортом.

Лорду Гитбору капитан доложил, что около месяца назад какой-то наемник передал через трактирщика ему, королевскому капитану, предупреждение о том, чтоб готовились к войне, укрепляли форт, набирали новых солдат и спешно обучали их.

– В добровольцах-то нехватки нет. Многие молодые эринцы идут под наше знамя, желая биться с азарцами, – говорил Кристиан.

– А как выглядел тот пророчествующий наемник? – жмурясь то ли от яркого солнца, то ли от каких-то своих мыслей, спросил Гитбор.

Капитан Каменца выдал лорду весьма точное описание Фредерика.

– Так я и думал, – нахмурился Южный Судья и забурчал себе в седые усы: – Надо будет наградить его парой оплеух за распускание недобрых слухов. В воспитательных целях…

– Вы его знаете? – удивился Кристиан, слышавший все до последнего слова. – Кто он?

– Родственник, – коротко и откровенно признался Гитбор, сокрушенно махнул рукой и отправился на внешние галереи – смотреть за окрестностями.

Вид открывался великолепный, учитывая ясность дня, высоту крепостной стены и красоту южных мест. Масса светло-зеленой, почти желтой травы колыхалась, словно морские волны, под теплым степным ветром. Она редко встречалась с косой крестьянина, а потому вырастала в человеческий рост и стелилась по земле, скрывая в своих густых космах тучи невиданных жуков и мошек, змей и ящериц, всяких мелких степных зверьков – кроликов, сурков, мышей. Над океаном травы плавно, по-хозяйски, кружили пестрые ястребы, выслеживая эту живность. Малочисленные дороги из Королевства в глубь Эрина не вились и не ветвились, а почти ровной стрелой пронизывали степь до самого горизонта. Все говорило о том, что сворачивать с путей – бесполезно и бессмысленно: не найдешь в этой травяной равнине другого жилья, кроме того, к которому ведут дороги.

Лорд снял свой золоченый шлем с лысеющей головы, вытер платком крупные капли пота, что выступили на лбу и на темени. Гитбор очень страдал от жары. Тут, на границе в Эрином, она была просто невыносимой для его возраста и комплекции. Не шутка – семьдесят с лишним лет, весьма плотное сложение при небольшом росте, да еще эти чертовы доспехи…

– Должен заметить, – продолжил говорить следовавший за лордом капитан Кристиан, – что в последнее время подданные нашего Королевства зачастили с поездками в Эрин.

– Правда? – понимающе переспросил Гитбор.

– Да-да, – кивнул капитан. – Сперва этот наемник-советчик. Да не один, а с тремя спутниками. Потом, всего через несколько дней, две девицы и два рыцаря во весь опор пронеслись мимо наших стен, оставив без внимания требования дозорных заехать в форт и отметиться…

– Что ж вы их так отпустили? – лорд сурово глянул на молодого человека.

– А мы не отпускали, – улыбнулся Кристиан. – Я сам в погоню кинулся. Мы их догнали вон у того верстового столба, – указал рукой далеко на юг, где едва виднелась черная риска. – Они сказали, что спешат домой, чтобы помочь родным сняться с мест и ехать прочь из Эрина, в нашу страну. Говорили, что в Королевство ездили, чтоб купить земли для будущих беженцев, приготовить место для жилья, так сказать…

– Ишь, как ладно врали-то, – подивился Гит-бор.

– Врали? Я, в общем, тоже так подумал, – вид у капитана стал весьма озадаченный.

– Если подумали, то почему отпустили их?

Кристиан невольно покраснел. Старый лорд, заметив такое, понимающе кивнул:

– Ясно. Девицы вам улыбались?

– Да.

– Глазки строили, хихикали?

– Н-ну, да… – Молодой капитан стал похож на переспелый помидор.

– Еще что было?

– А больше ничего, – смущенный рыцарь пожал плечами.

– Значит, только улыбки хватило, – покачал головой Гитбор. – Легко вас с толку сбить…

– Виноват.

– И это накануне войны, – сокрушенно вздохнул Южный Судья. – Ох, уже жалею, что не помер лет пять назад. Самая пора была…

– Что вы, ваша честь! – Теперь у капитана вид был виноватый.

– Ладно. – Лорд махнул рукой в сторону Кристиана, словно говоря «бог с вами», и опять стал задумчиво оглядывать горизонт.

– Я ж не договорил, – осторожно начал молодой человек. – Через день после проезда девиц и их спутников, у наших ворот был огромный отряд всадников. И я знаю их капитана…

– Я его тоже знаю. Капитан Марк с рыцарями был здесь по моему приказу.

– Бог мой, вы так осведомлены о наших делах, что я в полном изумлении, – поклонился Гитбору капитан.

– Что дальше-то было? – невозмутимо спросил Южный Судья. – Мне, как видите, не все известно.

– Дальше? – немного растерянно переспросил Кристиан. – Дальше хлынули к нам эринцы через границу. Целыми деревнями с родных мест поснимались. Война их гонит, а точнее – азарцы, во главе с князем Хемусом. Говорят, он – воплощение бога, какого-то Великого Воина. И всякие страсти про него говорят. Что он детей в жертву своим богам приносит, а некоторых – заживо на кострах палит…

– Плохо, плохо, – пробормотал Гитбор.

– Ужасно, а не плохо, – отозвался капитан. – Что ж это за зверство – детей убивать? Я б за такое злодея сам бы сжег! Другим в науку!

– Вестей из Эрина никаких не было? – спросил лорд, не обращая внимания на гневные речи Кристиана.

– От кого? – не понял рыцарь.

– Ясно. Не было, значит, – кивнул Гитбор, вновь снимая шлем и вновь вытирая лысину.

Кристиан, надо отдать ему должное, заметил, что высокий гость страдает от жары: лицо старика уже стало багровым. Поэтому сказал следующее:

– На стене и без нас дозорных хватает. Прошу в мои покои, ваша честь, отдохнуть, выпить прохладного вина и отобедать.

Такое предложение лорд Гитбор не мог оставить без внимания.

Конечно, трапеза в Каменце сильно отличалась от трапезы в королевском замке, однако, скромные пироги с жаворонками, кролики, тушенные с морковью, и белое вино – все было лучше, чем походные галеты и каша с салом.

– Кролики и жаворонки – здешние. Только вчера из силков, – говорил капитан Кристиан, довольно наблюдая, как лорд, избавившись от доспехов, сидит за столом и с аппетитом поглощает кушанья. – Вот с вином у нас тяжковато. Приходится везти из Круглых Башен – города, что в тридцати милях отсюда. А пиво сами варим – есть у нас тут умельцы…

Так он и развлекал обедающего Судью – неспешными рассказами о житье-бытье в крепости. Гитбор слушал вполуха, обдумывая свои дела и не забывая вкушать яства и потягивать из бокала кисловатое, но освежающее вино…

Вечером того же дня житье-бытье в Каменце изменилось. Правда, в какую сторону, определить было сложно. Дозорные заметили большой отряд конников, который спешно продвигался из Эрина к форту. В сгущавшихся сумерках трудно было рассмотреть, кто это и зачем едут. Через полчаса с небольшим стало ясно, что свои.

– Ворота! Откройте! – закричал первый из всадников, подлетая к крепостной стене Каменца. – Я – королевский гвардеец Элиас Крунос! Со мной – Судьи Климент и Бертрам! Со мной – рыцари Королевства! Со мной – беженцы из Эрина!

Первым, кто встречал их во дворе форта, был, само собой разумеется, лорд Гитбор. Он с нетерпением дождался, пока Элиас и другие покинут седла, и бросился расспрашивать:

– Что? Как?

– Плохо все. Очень плохо, – покачал лохматой головой гвардеец, не зная, что повторяет недавние слова Южного Судьи.

– О, это же вы! – узнал Элиаса и доктора капитан Каменца. – О, и ваши дамы! Вечер добрый. – Он галантно поклонился Марте и княжне Уне, которые спешились и теперь стояли, завернувшись в свои темные плащи, похожие на сумеречных призраков. – Прошу в дом – отдохнете, подкрепитесь… С вами раненые? Несите их в лазарет – там есть лекарь. О лошадях не беспокойтесь – наши конюхи прекрасно справятся. Проходите, проходите же…

Какое-то время спустя в Каменце начался своеобразный военный совет.

Сперва началось долгое повествование о «приключениях» в Эрине. Гитбор очень внимательно слушал то Элиаса, то Линара, то Климента, из мимики позволив себе лишь сосредоточенно нахмуренные брови. Марта с Уной отмалчивались. Они, бледные и понурые, сидели на скамейке у окна, так и не сняв своих плащей, и, несмотря на то, что было очень тепло, жались друг к дружке, как два воробья на ветке в морозный январский день.

– Марк, барон Микель, рыцари Валер, Ульрик, Норбер, Оскар – это наверно только треть тех, кого он убил! – не сдерживая эмоций, воскликнул под конец рассказа Элиас, описывая бой в поселке Охваты. – Своей рукой! Тех. кто ему был предан душой и телом! Своих рыцарей! О! Это надо было видеть! Это чудовищно! Все парни в ужасе: король, которому они присягали, пришел их убивать… Мы бежали из села, как испуганные куропатки…

– Марк, Микель, – повторил Гитбор. – Как это может быть? Все, что вы говорите, просто сон какой-то кошмарный! – И старик потер пальцами лоб, словно это могло прояснить мысли.

– Перед смертью Марк что-то говорил о том, что король забыл себя, – отозвался из своего кресла пока молчавший мастер Линар. – Я подумал…

– Ну-ну, – кивнул ему лорд, разрешая продолжить измышления.

– Мне показалось: государь в каком-то мороке, – пожал плечами доктор. – Он сам на себя не был похож. В глазах – одержимость, лицо перекошено…

Тут подал голос Судья Климент:

– Это, конечно, глупо, но та гадалка из Эрина, малышка Ши, она по руке предсказала моему брату удар в голову – это сбылось; она же сказала Фреду, что он себя потеряет. Наверно, тоже сбылось. Таким вот образом, – вздохнул юноша.

– Я, признаюсь, не особо верю во всякое такое, – покрутил рукой в воздухе, словно отгоняя муху, лорд Гитбор. – Но какое еще может быть объяснение? Чтоб Фредерик сознательно предал своих людей, свою страну?

– Невозможно! – в один голос выпалили Линар, Элиас и Климент.

– Согласен, – кивнул Южный Судья. – Склонен думать, что он или обезумел или его опоили, как предположил мастер Линар.

– Второе вернее, – послышался голос княжны Уны. Она встала со скамьи и подошла к столу, за которым совещались мужчины. – Помните, что говорил Микель и лорд Тайтор? Про всякие зелья, которые варят знахари Хемуса.

– Да-да, – вновь кивнул, уже в сторону девушки, лорд Гитбор. – Он говорил о волшебном напитке, что помогает без страха кидаться в битву.

Тут Линар поднял вверх указательный палец правой руки, дав знак, что его осенило:

– Страх – он есть всегда. Человек боится когда? Когда ему есть, что терять. Если страх пропадает, стало быть, человеку терять уже нечего, даже собственная жизнь для него ничего не значит. Но это уже – безумие… У нашего государя слишком много дорогого в жизни, чтобы так сознательно безумствовать… Так, быть может, этот напиток не порождает бесстрашие, а заставляет воинов забывать о том, для чего надо себя беречь? Свою семью, свой дом, себя самого…

После его слов в комнате на какое-то время зависла тишина. Только пальцы Южного Судьи сосредоточенно барабанили по крышке соснового стола. Густые, седые брови лорда сошлись близко-близко к переносью, губы поджались – он крепко задумался. Никто не смел нарушать тишину и мешать его мыслям – все ждали их результата.

– Итак, господа, – заговорил, наконец, Гитбор, хлопнув ладонью по столу, – войны не избежать. По вашим рассказам понимаю, что азарцам надо совсем мало времени, чтобы полностью захватить Эрин и двинуться в поход на нашу страну. Также делаю вывод, что наш король – в своеобразном плену у азарского князя. Его разум и воля парализованы и подчинены этому краснокожему безумцу… Глупый мальчишка, – перешел лорд на ворчание. – Все, чего он заслуживает, – это славного подзатыльника за свою недальновидность и горячность. Как и вы, сэр Климент… Сунулся в воду, не зная броду – точнее не скажешь… Что ж… что ж… В таком случае, я, как наместник короля, беру на себя право объявить военное положение в стране. Сэр Климент!

– Да! – резво вскочил юноша.

– Разошлите вести по всем ближайшим гарнизонам и в столицу. Нам нужны южные и западные полки, королевская конница и гвардия. Если не ошибаюсь, это получится около пяти тысяч воинов. Затем – шлите вести по округам. Лордам-предводителям – собирать дружины! Это не будет лишним. Мы собьем армию здесь, у Каменца, и двинем ее на Эрин. Сэр Элиас!

– Да! – не уступая Клименту в резвости, подпрыгнул гвардеец.

– Вам важная миссия – препроводить раненого лорда Бертрама и юных леди в столицу и следить за их благополучием…

Тут Марта, пока не участвовавшая в разговорах, поднялась и повернулась к лорду Гитбору:

– Даже не думайте, любезный сэр, отправить меня в Белый Город. Я останусь здесь ждать войска и потом, на правах королевы, приму участие в походе на Эрин!

От такого неожиданного заявления Южный Судья открыл рот и забыл его закрыть, а что сказать – не нашелся. Только вопросительно посмотрел сперва на девушку, затем – на Элиаса и Линара. Доктор, видя, что и гвардеец растерялся, решил начать объяснение:

– Это так, ваша честь. Леди Марта признана нами, сэром Элиасом, мной, лордами Климентом и Бертрамом, а также – всеми теми рыцарями, что сражались в битве в поселке Охваты, законной супругой нашего государя. В своем лоне она носит королевское дитя…

– Вот как, – проворчал, обретая утерянный было дар речи, Судья. – Что ж, достаточно было признания лордов Королевского дома – Климента и Бертрама. Ну, раз уж вы все сподобились, мне остается только это.

Поднявшись с кресла, он подошел к Марте, взял ее за руку и встал перед девушкой на одно колено.

– Ой, не надо! – спохватилась она.

– Это важный и торжественный момент, леди, не пытайтесь его испортить, – улыбаясь, заметил старый лорд. – Итак, дама Марта, я – единственный лорд Королевского дома, который еще не признал вас первой леди страны. Что ж, спешу сделать это и присягнуть вам в верности. – И он поцеловал девушке руку. – Располагайте мною всецело, если понадобятся вам мои старые кости и седины… Только одна просьба, почти мольба: езжайте в Белый Город, берегите себя и своего будущего ребенка. И поверьте: маленький лорд Гарет каждый день спрашивает о вас… Так что, позвольте нам, мужчинам, заниматься военными делами.