Текст книги "Безмятежная пристань"

Молитва есть оружие великое

Молитва есть оружие великое, сокровище неоскудевающее, богатство никогда не истощимое, пристань безмятежная, основание спокойствия; молитва есть корень, источник и мать бесчисленных благ и могущественнее царской власти. Чего не могли сделать богатство, множество прислужников, опытное искусство и величие царской власти, то часто могла совершать молитва одного бедного и нищего. Впрочем, я говорю о молитве не пустой и рассеянной, но возносимой с усердием, из души скорбящей и сердца сокрушенного. Такая молитва восходит к небу.

Будем творить молитвы не с движениями тела и не с воплем гласа, но с благим и искренним расположением; не с шумом и гамом, не для показа, способного отогнать ближних, но со всею кротостью, сокрушением сердца и непритворными слезами.

Молитва, совершаемая с усердием, есть свет для ума и души, свет неугасаемый и постоянный. Поэтому диавол влагает тысячи нечистых помыслов в наши умы, и о чем мы никогда не думали, то, собрав во время молитвы, вливает в наши души. И как ветры, часто стремясь с противных сторон, погашают своим дуновением зажженный огонь светильника, так и диавол, видя зажженным в нас пламень молитвы, навевает отсюда и оттуда тысячи забот и не отстает до тех пор, пока не погасит света.

Моисей… много страдал за израильтян и усердно молил за них Бога, чтобы наследовали обетованную землю, но так как они собственными грехами сделали себя недостойными этого обетования, то молитва его не могла изменить праведного определения Божия, по которому весь народ погиб в пустыне. Между тем кто праведнее Моисея? Или кто имеет более дерзновения пред Богом? Хотя и говорится в Писании, что много может молитва праведного (Иак 5, 16), но поспешествуема, то есть воспомоществуемая раскаянием и исправлением тех, за кого она возносится.

Если ты приучишь себя молиться с усердием, то не будешь иметь нужды в наставлении сослужителей твоих, так как Сам Бог без всякого посредника будет озарять ум твой. Если же молитва одного имеет такую силу, то гораздо более – молитва с народом; у последней больше силы и гораздо больше дерзновения, нежели у молитвы, совершаемой дома и наедине. …А ничто так обыкновенно не ограждает вас от нападения, как молитва и усердное прошение.

Молитва есть великое и спасительное благо и ограждение душ наших; но она бывает великим благом тогда, когда мы совершаем достойное ее и когда не делаем самих себя недостойными ее.

Я – Бог, говорит, Который слышит не только то, что исходит из уст, но знает и то, что в сердце, дабы ты знал, что молитва состоит не в воплях, а в душевном настроении. Что вопиеши ко Мне? Уста Моисея не говорили, но сердце взывало; молитва должна быть от доброго сердца, а не состоять в сильном вопле.

Когда ты разговариваешь с другом, то делаешь это со вниманием, а когда молишься Богу о грехах, просишь прощения столь многих беззаконий и умоляешь о даровании тебе помилования, то нередко делаешь это с небрежением, и, между тем как колена твои преклонены на землю, уму своему ты позволяешь блуждать по площади и дому, так что уста твои произносят слова без смысла и без цели, и так делаем мы не один раз и не два, но многократно.

Молитва за врагов больше молитвы за друзей, и последняя не приносит нам столько пользы, сколько первая.

Нужно знать и способ молитвы. Какой же способ – молиться? Научись этому от мытаря, не постыдись иметь его своим учителем; он сделал это дело так совершенно, что простыми словами достиг всего. Так как душа его была хорошо настроена, то и одного слова было достаточно – отверзть ему небо. Как же она была настроена? Он признавал сам себя недостойным, ударял себя в грудь и не смел даже возвести очей на небо. Если и ты будешь молиться таким же образом, то молитва твоя будет легче пуха. Если грешник посредством молитвы сделался праведным, то представь, сколь велик будет праведник, если научится возносить такую же молитву. Вот почему пророк и здесь не указывает просто на самого себя, но на свою молитву. Выше он указывал на правду, а здесь – на молитву: ущедри мя, говорит, и услыши молитву мою.

Мы, когда молимся и желаем быть услышанными, то наперед устроим, чтобы наша молитва была молитвой, а не обвинением, и тогда уже будем воссылать ее к Богу.

Всегда нужно помнить, что должно не просто только молиться, но молиться так, чтобы быть услышанным. Молитва недостаточна для получения желаемого, если мы не будем воссылать ее так, как угодно Богу. И фарисей молился, но не получил пользы; и иудеи также молились, но Бог отвращался от молений их, потому что они молились не так, как должно молиться. Поэтому нам заповедано молиться такою молитвою, которая могла бы быть вполне услышана.

Не станем же слишком уповать на других. Молитвы святых имеют очень великую силу, но только когда мы сами раскаиваемся во грехах и исправляемся.

Пребывай в молитве, возлюбленный, и не ленись, потому что молитва может совершить многое, и не приступай к молитве как к маловажному делу.

Молитва есть огонь, особенно когда она воссылается трезвенною и бодрствующею душою; но этот огонь нуждается и в елее, чтобы достигнуть до самых небесных сводов, а елей для этого огня есть не что иное, как милостыня. Подливай же этот елей щедро, чтобы, ободряясь правым делом, ты мог совершать молитвы с большим дерзновением и большим усердием. Как не знающие за собою ничего доброго не могут и молиться с дерзновением, так сделавшие что-нибудь правое и после праведного дела приступающие к молитве, ободряясь воспоминанием о сделанном добре, возносят молитву с большим усердием. Поэтому, чтобы наша молитва сделалась сильнее, благодаря тому, что наша душа во время молитвы будет ободряться воспоминанием о добрых делах, будем приходить на молитву с милостынею и тщательно помнить все сказанное.

Торжище – это война; ежедневные дела – это сражение, волнение и буря. Потому нам нужно оружие, а молитва и есть великое оружие, нужны попутные ветры, нужно быть сведущим во всем, чтобы провести время дня без кораблекрушений и ран, так как много подводных камней встречается ежедневно, и часто наш корабль разбивается и тонет. Потому нам нужно молиться, особенно утром и ночью.

Поверь мне, не столько огонь истребляет ржавчину металла, сколько ночная молитва – ржавчину грехов наших. …Находясь в том же самом жилище, в той же самой спальне, преклони колена, обратись с молитвой к Господу. Для чего сам Христос на горе пробыл всю ночь? (Лк 16, 12). Не для того ли, чтобы подать нам Собой пример? …Ночные слезы лучше всякой росы нисходят и на пожелания, и на всякое пламенное разожжение и не попускают потерпеть ничего вредного.

Молитва – сильное оружие среди искушений.

Если же ты будешь молиться о погибели врагов, то будешь молиться о том, чего хочет твой непримиримый враг, между тем как молитва за врагов есть молитва против него самого.

Спасение души

Если же ты, считая себя сильным, презираешь немощь другого, то ты подвергнешься двойному наказанию: и за то, что ты не предохранил его, и за то, что для предохранения его имел великую силу, ибо каждый из нас ответствует за спасение ближнего.

Пришел Спаситель на землю и, придя, принес Духа Святого, а взойдя на небо, вознес тело святое, чтобы дать миру залог спасения, Силу Духа Святого. Другим залогом спасения для того же мира должен христианин считать святое тело Христово.

Будем искать спасения не каким-нибудь образом, и избавления от бедствий не как бы то ни было, но от Бога. Говорю это к тем, которые во время болезней употребляют заклинания и прибегают к другим чародействам для облегчения болезни. Это значит искать себе не спасения, а погибели, потому что величайшее спасение есть то, которое получается от Бога.

Хотя бы мы тысячу раз согрешили и отступили от Него, Он никогда не перестанет устраивать наше спасение, и если мы обратимся, то спасемся.

Почувствовать стыд, вполне осудить свои дела – это начало спасения и прекрасной перемены.

Наказание же с правдой есть великое спасение для виновных, подобно тому, как в теле излечение какой-либо раны служит исцелением всего тела. …Спасение же имеет место не только в этом мире, но гораздо более – после смерти, когда необходимо совершенное спасение.

Страх… породил спасение; угроза отвела опасность; приговор о разрушении остановил разрушение (Ион 3, 4). Слышали они, что падут здания – и не убежали от зданий, но убежали от грехов; никто не оставил своего дома… но каждый оставил злой путь свой. Неужели в самом деле, говорили они, стены породили гнев Божий? Мы виновники раны, – мы же должны и врачевство приготовить. Поэтому ниневитяне вверили свое спасение не перемене мест, но перемене нравов.

Бог… по великому Своему человеколюбию клятвою подтверждает, что спасение дается покаянием: живу Аз, глаголет Господь, не хощу смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему (Иез 33, 11).

Мое брашно есть, говорит, да сотворю волю пославшаго Мя и совершу дело Его (ст. 34). Брашном Он называет здесь спасение людей, показывая тем, с какою любовью Он промышляет о нас. Как мы алчем пищи, так Он желает нашего спасения.

Богу ничто так не вожделенно, как спасение души.

Каждый ответит за собственное свое спасение… другому невозможно ни потерпеть наказание за согрешающего, ни получить чужую награду.

Сделай твой дом церковью: ты ведь отвечаешь за спасение и детей, и домочадцев. …Каждый из вас несет ответственность и за слугу, и за жену, и за сына.

Быть благоразумными особенно нужно тем, от которых зависит спасение других, и столько нужно им иметь в себе добродетели, чтобы можно было уделять ее в пользу других. Если вы не будете такими, то и сами не спасетесь.

Спаситель везде созидает спасение слушателей двояким образом – и ревностью к добродетели, и ненавистью к пороку.

Нужно иметь не одно только мужество и благоразумие, но и добродетель смиренномудрия и простоты. Когда мы не имеем этих добродетелей, то, сколь бы ни велики были наши дела, спасение наше сомнительно.

Хотя геенна и противоположна Царствию Небесному, но то и другое ведет к одному концу, – спасению человеческому: это – Царствие – привлекает к себе, а та – геенна – понуждает идти к нему же и страхом исправляет нерадивых.

Не нужно далеко ходить, трудиться и утомлять себя делами законными, напротив, спасение совершится весьма кратким образом. Такова вера: она в кратких словах содержит спасение. Аще бо исповеси усты твоими Господа Иисуса, говорит (апостол), и веруеши в сердце твоем, яко Бог Того воздвиже из мертвых, спасешися (Рим 10, 9).

Кто с удивлением взирает на Бога и воздает Ему честь, тот снискивает самому себе спасение и получает величайшую пользу.

Бог почитает наше спасение Своей славой, также и Своим богатством, хотя Сам есть сокровище благ и ни в ком не нуждается, чтобы быть богатым.

Так как иудеи всегда надеялись на численность, говоря, что Бог не погубит такого множества людей, то он исторгает эту надежду: Я, говорит, не придам значения многочисленности. …Что пользы в толпе, если бесполезны самые дела? Не все имели быть неверующими, но так как веровали немногие, то и спасение получили немногие.

Если ты христианин…

Христианин ревностный и бодрствующий… должен делать добро не однажды, не дважды или трижды, но во всю жизнь. Как тело наше не однажды насыщается для поддержания себя на всю жизнь, но имеет нужду в ежедневном питании, так и здесь, в благочестии, мы ежедневно имеем нужду в помощи от добрых дел.

Христианин никогда не делается ни из начальника простолюдином, ни из богатого бедным, ни из славного бесславным: напротив, он богат, когда беден, и высок, когда старается быть смиренным, и власти, которую имеет он – не над людьми, но над князьями, подвластными миродержителю тмы (Еф 6, 12), – никто отнять у него не может.

Разве ты не знаешь, что жизнь христианина повсюду должна сиять светло – и кто посрамил свою честь, тот уже во всем будет бесполезен и себе не может приобрести ни в чем великой пользы, хотя бы он иногда и совершал великие дела?

Христианину всегда следует воевать со страстями плоти, живо помнить заповеди, данные нам общим всех Владыкою, ими ограждаться и надлежащим образом пользоваться Его великим долготерпением к нам, не ожидать того, что совершится самым делом, и тогда уже смиряться, дабы и о нас не было сказано: егда убиваше я, тогда взыскаху Его (Пс 77, 34).

Христианин должен и тем отличаться от неверных, чтобы все переносить благодушно и, окрыляясь надеждой на будущее, воспарять на высоту, недосягаемую для человеческих бедствий. На скале стоит верный и потому недоступен ударам волн.

Одно у христианина несчастие – оскорбить Бога, а прочее, как то: потерю имущества, лишение отечества, самую крайнюю опасность, – он и не считает за бедствие; даже то самое, чего все страшатся, – переход отсюда туда, – для него приятнее жизни.

Для христианина верным признаком служит воздержание от лжи. …Такого христианина боятся бесы, а ангелы любят его и с радостью открывают ему двери Царства Небесного.

Что пользы в светильнике, если он не светит находящемуся во мраке? Что пользы и в христианине, если он никому не приносит пользы, никого не руководит к добродетели?

Богу угодно, чтобы христианин не о себе только заботился, но и назидал других, не только учением, но и жизнью, и обхождением. Ничто так не приводит на путь истины, как непорочная жизнь, потому что люди смотрят не столько на слова, сколько на дела наши.

Нрав христиан не должен быть упрямым, не следует христианину быть себялюбивым, неприлично ему строить лукавые замыслы, но следует свободно идти к добродетели, во время радости нужно быть веселым, а во время печали – мрачным: как говорит Павел, радоватися с радующимися, поститься с постящимися, плакати с плачущими (Рим 12, 15).

Христианину не принесут никакой пользы правые догматы, если он небрежет о своей жизни.

Всего неприличнее и несвойственнее христианину искать праздности и покоя: ничто так не противно призванию нашему и воинствованию, как сильная привязанность к настоящей жизни.

Если он и был дурным христианином, то осуждай не учение и священство, а того, кто худо пользуется хорошим предметом.

Так надобно жить и христианам: обходить вселенную, воюя с диаволом и освобождая плененных им, и забывать все житейское.

По каким законам судит язычник, и по каким – христианин? Разве не известно, что язычник – по человеческим, а христианин – по божеским?

Ничто так не делает христианина достойным удивления, как смиренномудрие.

Если ты христианин, то веруй Христу; если веруешь Христу, то покажи мне веру в делах.

Господь хочет, чтобы христианин был для вселенной учителем, закваскою, светом и солью.

Не говори: «Мне невозможно помогать другим!» Если бы ты был истинным христианином, то невозможно было бы этому не быть. Как то, что составляет свойство вещи, не может быть противно ей, так и здесь, потому что это составляет свойство христианина. Не оскорбляй Бога. Если бы ты сказал, что солнце не может светить, то оскорбил бы Его; если скажешь, что христианин не может приносить пользу, то также оскорбишь Бога и назовешь Его лживым, потому что скорее солнце не будет ни греть, ни светить, нежели христианин – не просвещать; скорее свет сделается тьмой, нежели будет это. Не говори же, что невозможно; невозможно противоположное этому. Не оскорбляй Бога. Если мы хорошо исполним, что зависит от нас, то, без сомнения, будет и это, как естественное следствие. Не может утаиться свет христианина; не может сокрыться светильник столь светлый.

Как дело зодчего – строить, так дело христианина – всеми способами приносить пользу ближним.

Я дам тебе Царство Небесное

Дай мне только твердую веру в Царствие Небесное – и умертви меня, ежели хочешь, сегодня же. Я поблагодарю Тебя за смерть, потому что через нее Ты скоро переселяешь меня к тем благам.

Если нужно получить Царство Небесное, то недостаточно освободиться от греха, но нужно еще много упражняться и в добродетелях. От порочных действий нужно удерживаться для того, чтобы освободиться от геенны, а чтобы наследовать Царство Небесное, необходимо стяжать добродетель.

Бог обещает тебе в награду за эти труды не один, не десять, не двадцать, не сто, не тысячу червонцев, даже и не всю землю, но дает тебе то, что больше всего мира – Царство Небесное, и не одно это Царство, но и другое кроме него.

Желающим войти в Царство Небесное Он повелел идти тесным путем, так как иначе невозможно достигнуть его.

Спящим и дремлющим невозможно войти в Царство Небесное, но… тамошних наград нужно достигать посредством многих скорбей.

Подобно Царствие Небесное человеку, который запер двери свои и лег спать с детьми своими. Между тем вечером пришел некто взять у него хлебов и стучит, говоря: отвори мне, мне нужны хлебы. А он ему: не могу дать тебе теперь, потому что легли спать и мы, и дети наши. Тот продолжал стучать в дверь, а этот опять говорит к нему: не могу тебе дать, потому что легли спать и мы, и дети. Но тот и после этого продолжал стучать, и не отходил, пока домохозяин не сказал: встаньте, дайте ему и пусть он отойдет (Лк 11, 5–8).

Пусть никто не обманывает себя; ни один неправедный или кто-нибудь подобный не удостоится войти в Царство Небесное, но войдут лишь только щедрые даятели, нищие духом, плачущие, кроткие, алчущие и жаждущие правды, чистые сердцем, миротворцы; таковые внидут в Царство Небесное, возрадуются и возвеселятся, потому что награда их велика на небесах.

Истинное Царство состоит в том, чтобы доброю жизнью приобрести себе благоволение и милость Господа.

Разбойник, ни стоя в доме молитвы, ни преклонив колена, но будучи распростерт на кресте, немногими словами приобрел Царствие Небесное.

Многие желают судов Божиих и стремятся к Царству Небесному, но не постоянно: любовь к божественному у них чередуется со служением плотским страстям.

Если Адам не может есть хлеба без тяжких трудов, то как можем мы без усилий и трудов получить Царство Небесное?

Так, чтобы не сказали, зачем… увеличил для нас труды, зачем назначил большие подвиги, Господь наперед отстранил это возражение, сказав о Царстве Небесном: большие, говорит, предлагаю Я и награды.

Если ты слышишь, что не при каждом роде блаженства даруется Царство Небесное, не унывай. Хотя Христос различно описывает награды, но всех вводит в Царство. И когда Он говорит, что плачущие утешатся, и милостивые будут помилованы, и чистые сердцем узрят Бога, и миротворцы назовутся сынами Божиими – всем этим Он означает не что иное, как Царство Небесное. Кто получит те блага, тот получит, конечно, и Царство Небесное.

Если одна чаша холодной воды доставляет Царство Небесное, то какой же, скажи мне, плод принесет тебе то, если ты сделаешь бедняка своим сочашником, участником трапезы, и упокоишь его?

Как же можно, спросишь, похитить Царство Небесное? Брось то, что у тебя в руках. Пока будешь держать это – не можешь похитить того. Представь мне человека, у которого руки наполнены серебром: в состоянии ли он будет похитить золото, пока держит серебро, а не бросит его и не сделается свободным?

Многие из творивших чудеса низвергнуты в геенну, напротив, презревшие богатство получили Царство Небесное.

Бог… для того и создал нас и привел в бытие, чтобы сделать участниками вечных благ, чтобы даровать Царство Небесное, а не для того, чтобы ввергнуть в геенну и предать огню: это не для нас, а для диавола, для нас же издревле устроено и уготовано Царство.

Церкви, подобно кораблям, по-своему плавая в этом мысленном море, принимают верующих и перевозят их в некоторую другую землю или страну – в Царство Небесное.

С приобретением Царства Небесного – мир, жизнь, радость и веселие. А здешняя жизнь не может быть безбедной.

Не чудеса, а добрая жизнь вводит в Царство Небесное.

Когда Бог говорит: дай милостыню, а Я дам тебе Царство Небесное – ты не слушаешь; когда же диавол показывает голову, израненную гвоздями, ты вдруг делаешься щедрым.

Бог… человеколюбив и щедр и радуется нашему спасению; потому, услаждаясь нашими добрыми делами, Он обещал Царство Небесное и участие в жизни вечной и уготовал все блага, желая, чтобы мы наследовали их.

«Ты позаботься о Божьем, и Бог попечется о твоем»

Для Бога все возможно

Хотя людям и представляется это невозможным, но для Бога все возможно, потому что Он есть воздвизаяй от земли нища, и от гноища возвышаяй убога: посадити его с князи, с князи людий своих; Он есть вселяя неплодовь в дом, матерь о чадех веселящуся (Пс 112, 7–9).

Бог в изобилии нам подает все, что гораздо нужнее денег, как то: воздух, воду, огонь, солнце и все подобное.

Ты позаботься о Божьем, и Бог попечется о твоем.

Богу не свойственно нуждаться в посторонней помощи для совершения того, что захочет Он сделать: напротив, Богу более всего свойственно – не нуждаться ни в чем.

Человек может быть близко к Богу, а быть близко или далеко от Него – зависит от самого человека, потому что Бог везде.

После столь многих грехов, когда сила греха овладела всею вселенною, когда роду человеческому надлежало потерпеть самое жестокое наказание, совершенно погибнуть и самому имени его изгладиться, тогда Бог и оказал нам величайшее благодеяние, Он предал на смерть Единородного Своего за врагов, отступивших, отвратившихся и ненавидевших Его, и через Него примирил нас с Собою, и обещал даровать нам Царство Небесное, жизнь вечную и бесчисленные блага.

Где изъясняет Бог, там никто противоречить не может.

Зная, что Бог любвеобильнее всех врачей, не исследуй, не требуй от Него отчета во врачевании, но, хотя бы он захотел дать нам облегчение, хотя бы наказывал, будем принимать то и другое одинаково, потому что тем и другим Он ведет нас к здоровью, приближает к Себе и, зная, в чем каждый из нас имеет нужду, и что полезно каждому, и как и каким образом можно нам спастись, Он таким путем и ведет нас.

Бог создал все не для нашего только употребления, но и для того, чтобы мы, видя великое богатство созданий Его, изумлялись могуществу Создателя и могли понять, что все это с премудростью и несказанною благостью создано для чести имеющего явиться человека.

Если Бог есть, как и действительно есть, то ничего нет прежде Него. Если Он – Творец всего, то Он – первее всего. Если он – Владыка и Господь всего, то все – после Него, и твари, и веки.

Ведущему борьбу против Бога… невозможно кончить добром: вначале он, может быть, и не потерпит за свою дерзость никакого зла, если только не потерпит, потому что Бог зовет его к покаянию и дает ему прийти в себя как бы из некоего опьянения; но если он будет упорствовать в своем безумии и сам нисколько не воспользуется таким снисхождением, то по крайней мере другим доставит величайшую пользу, вразумляя их постигшим его наказанием никогда не вступать в борьбу с Богом, так как невозможно избежать Его неодолимой руки.

Не трудами и потом, не усилиями и страданиями получили мы то, что имеем, а единственно по любви к нам Бога.

Не проси у Бога того, что получается от диавола. Богу свойственно давать сердце сокрушенное и смиренное, трезвенное, целомудренное и воздержное, кающееся и умиленное. Вот дары Божии, потому что в них мы имеем наибольшую нужду.

Подлинно, когда Бог утешает, то хотя бы тысячи горестей с тобой случились, все победишь, потому что Бог всегда награждает труды с преизбытком.

Бог не происходит ни от чего и не имеет ничего первее Себя.

Бог любил нас, издревле и всегда, даже и тогда, когда мы еще не существовали; если бы Он не любил нас, то не предназначил бы нам богатства.

Бог ожидает от нас только повода, чтобы излить блага из Своих сокровищниц.

Нет никакой для нас пользы, если мы, будучи в мире хотя бы со всеми, будем во вражде с Богом; и опять, нет для нас никакого вреда, если мы, будучи в несогласии хотя бы со всеми, будем в мире с Богом.

Бог человеколюбив, но Он и правосуден, прощает грехи, но воздает каждому по делам его, превосходит неправды, отъемлет беззакония, но творит и суд.

Бог призвал всех нас к одному и тому же; никому ничего не предоставил больше против другого; всем даровал бессмертие, всем жизнь вечную, всем неувядаемую славу, всем братство, всем наследие, для всех соделался общей главой, всех совоскресил и спосадил.

Господь познается тогда, когда творит суд.

Должно принимать все с верой и благоговением и, когда слово становится слабым и не может в точности выразить предлагаемого, тогда в особенности и прославлять Бога – за то, что мы имеем такого Бога, который превосходит наш ум и слово. Многое из того, что мы думаем о Боге, не можем выразить словом, и многое, что выражаем словом, не можем представить умом; например, мы знаем, что Бог (присутствует) везде, но каким образом – этого не разумеем; мы знаем, что существует некоторая бестелесная сила, виновница всех благ, но каким образом она существует, не знаем.

Господь наш искони влек нас к небу и указывал нам путь, ведущий туда.

Справедливо Господь сказал, что попечение о Его стаде есть знак любви к Нему самому.

Господь и до явления Своего во плоти Сам управлял всем, Сам совершал все: давал законы, промышлял, сохранял, благодетельствовал.

Бог всегда предваряет Своими благодеяниями. Как при сотворении человека Он еще не созданного почтил властью, сказав: сотворим человека по образу Нашему и по подобию (Быт 1, 26), а в Новом Завете оказал еще большее благодеяние, когда не только не сделавших ничего доброго, но даже сделавших бесчисленное множество зол удостоил бани пакибытия, – так и здесь можно видеть, что Он почтил усыновлением не только не сделавших ничего доброго, но даже падших.

Он заповедал говорить: Отче наш, иже еси на небесех, – не потому, чтобы Бог находился только на небесах, но чтобы нас, пресмыкающихся по земле, расположить к стремлению на небеса и, озарив красотою небесных благ, обратить туда все наши желания.

Скажет Господь в последний день – и все восстанут, притом с такой быстротой, что остающиеся еще в живых не предупредят умерших, и все это совершится и окончится в самое краткое время – в одно мгновение ока.

Господь никогда не провозглашает грехов наших, разве когда видит, что мы не чувствуем их.

Господь, принявши наше естество, сделался рабом, чтобы рабов сделать свободными: приклони небеса и сниде (Пс 17, 10), чтобы пребывающих долу возвести на небо.

Господь хочет, чтобы мы были кротки к виновным, незлопамятны к согрешающим против нас, прощением их приобретали прощение себе и сами предуготовляли себе меру человеколюбия, потому что мы просим столько даровать нам, сколько сами даем ближним, и испрашиваем себе такого же прощения, какое даруем своим должникам.

Кто руководит ближнего от заблуждения к истине или от зла приводит к добру, тот, говорит Господь, уподобляется Мне, сколько это возможно человеку. И сам Он, будучи Богом, облекся в нашу плоть и соделался человеком не для чего иного, как для спасения рода человеческого.

Господь оставил нам наследство не просто, но под некоторым условием. Под каким же именно? Любяй мя, говорит Он, заповеди Моя соблюдет (Ин 14, 21, 23); и еще: иже не приимет креста своего и в след Мене грядет… (Мф 10, 38) – и многое другое, что написано в завете.

Для того Бог и оставил будущее неизвестным, чтобы, по неизвестности всегда ожидая, мы проводили жизнь добродетельно.

Господь богат, всемогуща сила Его, неизреченна власть; захочешь ли знамения с неба, – нет никакого препятствия; захочешь ли с земли, – и этому ничто не препятствует.

Когда Господь обещает нам и высшие награды, и большую силу от Духа Святого, то по справедливости требует и больших подвигов.

Господь будет царствовать во век и в век века (Пс 9, 37).

Для того-то Господь нисшел на землю и низвел с Собою ангелов, а потом, восприявши тебя, восшел на небо, чтобы ты еще прежде восшествия твоего туда уверился, что можешь жить и на земле, как на небе.

Пусть возделываемая земля не приносит никакого плода; если только мы со своей стороны приложим весь труд, Господь земли и наш Господь не допустит нас остаться с пустыми надеждами, но дарует возмездие.

Сказал Господь: идите за Мной, – и все тотчас изменилось к лучшему.

Господь не только обезоружил и победил смерть, но истребил ее и обратил в ничто.