Текст книги "Убийственное меню [P.S. Любимый, завтра я тебя убью]"

И хозяин, оставив в покое жену, обратился к племяннице:

– Итак, мошенник взял у одного идиота деньги в счёт оплаты за материальные блага и не предоставил последних. Не имея никаких шансов на получение обещанных благ и даже возврат денег, идиот отомстил мошеннику, раздолбав его машину. Что говорят об этом наши законы?

Юстинка потребовала подробностей, за что Марина была ей искренне признательна, уже догадавшись, что разговор идёт отнюдь не абстрактный. Очень хорошо, не придётся ждать до завтрашнего дня.

Ну и выяснилось, что в Варшаве имеется не один «ягуар». Так уж ей не повезло, что свою машину Кароль, по обыкновению, припарковал в некотором отдалении от казино, а на платной стоянке стояла машина совсем другого, ни в чем не повинного человека. И как раз рядом с машиной негодяя Бавольца. Распоясавшийся Сухчик раздолбал чужой «ягуар» заодно с машиной своего врага, просто так уж разошёлся. Весть о погроме на стоянке мгновенно обежала все казино, заинтересованные лица выскочили на улицу, Кароль тоже вышел, просто из любопытства, убедился, что его машина в безопасности, поэтому спокойно, стоя в сторонке, наблюдал за спектаклем до самого приезда полиции.

Юстина с воодушевлением взялась за дело. По её личному мнению, кредитор должен пользоваться по закону правом выдрать из должника свои деньги даже силой. Увы, параграфы нашего кодекса трактовали данный прецедент несколько иначе, и, к сожалению, именно с ними следовало считаться. А кроме того, приведение в негодность транспортного средства никоим образом не приближало к цели. Однако, если бы у неё был выбор, она бы предпочла обвинять должника, ибо противная сторона, то есть кредитор, с её точки зрения, располагал многими смягчающими вину обстоятельствами и хороший адвокат положил бы обвинителя на обе лопатки. Кароль попеременно выступил в обеих ролях и получил большое удовольствие.

Эта юридическая часть застольной беседы была совершенно недоступна для ума Марины. Впрочем, она недолго маялась, пытаясь хоть что-то понять, ей было над чем думать. Две проблемы поглотили её целиком: кулинарная, составлявшая треть от общей проблематики, и убийственно-преступная, занимавшая остальные две трети. Раздумывая над ними, Марина, к счастью, молчала, благодаря чему весь вечер прошёл в приятной атмосфере.

* * *

К вечеру пятницы Юстинка пришла к выводу, что напрасно согласилась пойти с Конрадом в кафе. Разумнее было тайком остаться дома и держать руку на пульсе событий, незаметно наблюдая сверху за тем, что происходит на первом этаже. Присутствие Иолы могло привести к неожиданным катаклизмам, надо же кому-то в нужный момент обуздывать тётку. Да и любопытно, как поведёт себя сестра Конрада. В общем и целом Иола понравилась Юстине. Девушка уж совсем было собралась звонить Конраду, чтобы отменить встречу, да тётка чуть ли не силой выпихнула племянницу из дому, даже одолжила свои бусы, так как никаких драгоценностей у девушки не было, а идти на именины следовало при полном параде.

Юстинке оставалось лишь подчиниться. Она успела только приоткрыть окно в соседней гостевой, куда можно было забраться снаружи по шпалерам дикого винограда. Юстинка проделывала этот трюк не раз – в те времена, когда Марина считала своим долгом заниматься воспитанием племянницы и пресекать поздние возвращения.

Дядя уже был дома. Оценил подготовку к званому вечеру, принюхался к ароматам, доносившимся из кухни, равнодушно глянул на выходящую из дома Юстину и занялся своими делами.

Раз Кароль приехал домой, то и Конрад оказался поблизости, успев сдать дежурство сменщику. Юстина села в машину.

– У меня нехорошие предчувствия, – были её первые слова. – Лучше бы мне остаться дома. Тётка ходит какая-то набухшая и задумчивая, боюсь, как бы не обидела твою сестру. Пожалуй, мне стоит незаметно вернуться.

– Во-первых, Иолку не так-то легко обидеть, – ответил Конрад, рванув с места, чтобы у девушки не было времени на дурацкие сомнения. – А во-вторых, незаметно – это как?

– Через окно, с задней стороны дома. Я оставила его приоткрытым.

– Вот и хорошо. В случае необходимости мы сможем в любую минуту вернуться. Будем неподалёку, бросим якорь в Виланове.

– Ну ладно, пока вроде все в порядке…

* * *

Размеры гостиной в доме Вольских позволяли выделить в ней несколько разных зон. Два карточных столика со всем необходимым почти затерялись в просторном салоне, оставалось достаточно места для разных укромных уголков, где можно уединиться вдвоём, втроём и вчетвером, в то время как другие собеседники могут прогуливаться тоже в достаточном удалении от остальных гостей. Эстетика интерьера тоже была на должном уровне.

Первой, как и договорились, явилась Иола в компании двух датчан. Через несколько минут приехал швед, а вслед за ним подтянулись и остальные гости. Последним появился американец. Входя, он споткнулся о Пуську, которая почему-то чрезвычайно заинтересовалась его ботинками. К счастью, тут же обнаружилось, что американец обожает кошек. Кароль с облегчением перевёл дух, ведь американец являлся главным препятствием на пути к новому соглашению, не хотелось бы, чтобы у него с порога испортилось настроение.

Разумеется, все гости были представлены хозяйке, одетой и намакияженной по форме № 1. Кароль вёл себя безукоризненно, он ненавязчиво дал понять гостям, что жена, к сожалению, в бридж не играет, а из иностранных языков знает самые неподходящие, то есть французский и русский, так что не сможет принимать непосредственного участия в общей беседе, к чему все отнеслись с пониманием.

С самого начала договорились: бридж будет настоящий, без послаблений и на самом высоком уровне, желающие могут пользоваться напитками и бутербродами. Деловые люди не стали терять время и тут же расселись за карточными столиками. Первой выходящей была Иола, и она с очаровательной улыбкой отлично сыграла роль заинтересованного, но не настырного болельщика.

Марина наблюдала за ней из кухни. Омерзительная штучка! Стройная, красивая, не толстая, но и не костлявая, в самый раз. Ко всем этим мужикам вроде бы относилась с нужным уважением и в то же время с очаровательной непосредственностью, явно привлекающей этих кретинов. Играть не мешала, не щебетала и не хихикала, а ведь все головы поворачивались к ней. Ну, разве что изредка тихо бросала слово-другое, наверняка на языке конкретного гостя. Боже, и как это один человек может знать столько языков? Впрочем… может, она, Марина, тоже знала бы, да ей не хотелось этим заниматься. Вот именно, не хотелось! Не было необходимости.

* * *

Иоле одного взгляда хватило, чтобы понять, что за человек жена её шефа, – сказался большой жизненный опыт и общение со множеством самых разных людей. И даже почувствовала нечто вроде жалости. Боже, что эта баба с собой сделала, как могла разжиреть до такого безобразия? А сразу видно – когда-то была очень красива. Но сейчас красота заплыла салом, ничего не осталось. Что же заставляет Вольского терпеть её?

Оторваться от бриджа она не могла. Каждый сдающий пользовался случаем пообщаться с ней, шёпотом делясь соображениями насчёт игры партнёра. А при наличии двух столиков таких желающих всегда было двое, так что у Иолы работы хватало.

Лишь когда Кароль пригласил гостей к столу, появилась свободная минутка, и Иола быстро направилась в сторону кухни.

– Боже, что это так пахнет? – поинтересовалась она негромко. – Извините, что нахально ввалилась в кухню, но запах просто сводит с ума. Теперь понимаю пана Вольского, настаивающего на домашних ужинах. Мне никогда в жизни ничего подобного не приготовить!

– Обычный ужин, – сухо отозвалась Марина. – У меня всегда такой.

– Пани повезло, что гости – мужчины, женщины все бы толклись в кухне и забросали расспросами. А я и расспрашивать не стану, потому что вообще не умею готовить.

– А пани небось всегда пребывает в мужском обществе?

– Да, преимущественно в мужском. О, пан Вольский знал, что делал, приглашая партнёров на ужин. Извините, надо идти, я ведь здесь на работе.

Для начала и этого было достаточно. Иола заметила, что хозяйка с ней говорила уже не с такой кислой миной, уже неплохо.

Кароль с удовольствием констатировал, что Иола и вкусная еда сделали своё дело. А когда дошли до бигоса, исчезли последние признаки сдержанности и официальности. Фаршированные цыплята заставили вообще забыть обо всем на свете. Должно быть, Марина готовила их в приливе особого вдохновения, не обманула ожиданий мужа. Иола тоже проявила себя самым лучшим образом. Такт, остроумие, внимание ко всем гостям, умение вовремя сделать нужное замечание… Господи, эта девушка знала до тонкостей даже американские идиомы, вон как охмурила американца, а ведь это самый крепкий орешек из присутствующих, от него почти все зависит. Цены нет такой переводчице. О чем это они говорят? А, американец расспрашивает девушку, что это такое божественное они едят.

– Понятия не имею, – улыбнулась в ответ переводчица. – Кажется, птица, но не уверена. Может, и морковка. Вы говорите, цыплёнок? И какой-то необыкновенный фарш? Вам виднее: чтобы приготовить такие вещи, нужен особый талант, моего же хватает лишь на то, чтобы приготовить яичницу.

Услышанное заставило Кароля задуматься. Яичница на завтрак, обед и ужин. Если предположить, что он заменит Марину на Иолу, придётся, видимо, питаться в ресторанах, а ведь ни в одном ресторане его не смогут кормить так, как сейчас дома. И из этого американского задаваки он теперь сможет верёвки вить. Вон, совсем разомлел. Ещё бы, никогда даже не предполагал, что в мире существуют такие вкусные вещи. Теперь без труда удастся уговорить его отказаться от контракта.

Ясное дело, Марина пыталась подслушать, о чем говорят за столом, но без толку, ибо ни одного польского слова так и не услышала. Но зато видела лицо мужа. Вот он одобрительно взглянул на Иолу, интересно, что она сказала этому лысому? А вот разговаривает с американцем, похоже, о еде. И теперь она уже не так уверена в себе, явно растеряна, даже смущена. Наверное, и в самом деле не умеет готовить и ни бельмеса в этом не понимает.

А Иола улучила ещё минутку, чтобы сказать хозяйке приятные слова.

– Ах, как я благодарна пани! – горячо прошептала она. – Теперь я знаю, что требуется для счастья моему шефу. А доброе настроение – верный залог успеха в делах. Теперь уверена, этот злобный подлец, эта упрямая скотина американец во всем пойдёт на уступки.

И это было роковой ошибкой! Не знала переводчица супруги своего шефа, переоценила её умственные способности. Марина услышала совсем не то, что хотела сказать Иола. Её бросило в жар. Ах, так! Значит, среди гостей есть злобный подлец, для которого Кароль – кость в горле. А эта лахудра намерена отобрать у неё Кароля и ещё имеет наглость благодарить за то, что Марина подсказала, как пробиться к его сердцу. Что ж, выходит, сейчас у Марины последний шанс и единственная возможность, а подозрение падёт на злобного подлеца.

Сыры, кофе и коньяк подала Хелена. За минуту до того хозяйка ей пожаловалась, что плохо себя чувствует и должна прилечь. Устала, ещё бы, наработалась.

Марина заперлась в спальне.

Приобретённое на базаре орудие убийства было ещё до приёма предусмотрительно спрятано в комоде. Теперь его извлекли.

Наевшиеся до безобразия карточные игроки разбрелись по столовой и гостиной, некоторые вышли прохладиться на широкую открытую террасу перед домом. Погода благоприятствовала, тёплая весенняя ночь так и манила подышать свежим воздухом, моцион, опять же, способствовал лучшему пищеварению. Разделившись на маленькие группы, гости негромко беседовали.

Свет, лившийся из окон первого этажа, и огромный светильник-шар на террасе позволяли видеть лишь часть владений Вольских, остальное скрывалось в ночной темноте. Самое благоприятное время для решения проблем.

Швед, который с самого начала безуспешно пытался охмурить Иолу, счёл момент подходящим для объяснений. Он поволок девушку в темноту, а поскольку та дипломатически сопротивлялась, они остановились на границе света и мрака, застыв двумя живописными силуэтами на фоне декоративных кустов. Здесь швед и попытался изъясниться наконец в своих чувствах.

Кароль тоже не упустил случая, которого ожидал весь вечер. После выигранного роббера и божественного ужина американец так размяк, что обязан был смягчить свою позицию и пойти на уступки. Уже обработанные немцы и датчанин благодушествовали в другом углу террасы, так что препятствием оставался лишь американский злыдень.

Марина с оружием в руке (точнее, в обеих руках – тяжёлый, холера!) подкралась к террасе, не поленившись обойти дом вокруг. Суетившаяся в столовой Хелена не заметила, как хозяйка выскользнула из дома, и могла поклясться, что та отдыхает в спальне после трудов праведных. А хозяйка замерла на краю террасы, уставившись на голову мужа, ярко освещённую лампой. Марина и понятия не имела, что человек, с которым в данный момент говорит её муж, и есть тот самый злобный подлец, смертельный враг Кароля. В данный момент её интересовал только Кароль.

Она уже все продумала. Бабахнет, убьёт мужа и сбежит. Притаится за живой изгородью, дождётся, когда поднимется переполох. Кухарка выскочит на террасу, и тогда Марина быстренько вернётся в пустой дом и поднимется в спальню. До прихода полиции она успеет избавиться от чудовищного пистолета (стерев свои отпечатки пальцев, швырнёт его через живую изгородь в водоём на участке соседа, давно заросший ряской. Следов не останется, собака не учует). А сама, когда поднимется крик, выбежит из дома принародно и присоединит свой голос к воплям.

Не знала преступница, что недалеко от неё, в тени зарослей дикого винограда, стояла Юстина, незадолго до этого расставшаяся с Конрадом. Девушку тревожила обстановка дома, и она не смогла спокойно усидеть в кафе. Конрад долго сопротивлялся, но вынужден был подчиниться. Юстина не предполагала, что гости уже расползлись по участку, потому ей и не удавалось подобраться к открытому окну.

Марина ничего не видела, пристально вглядываясь в голову мужа. У неё всего один выстрел, нельзя промахнуться. Стрелять следует только в голову, никаких туловищ, кто знает, что там в туловище подвернётся – ребра, лёгкое, селезёнка… Подумаешь, какое значение имеет селезёнка!

Подняв бровь, прищурилась. Вот на эту штучку нажимать…

– О-кей, – поддался наконец американец. – Согласен, но при одном условии…

Свист мощной струи воды, пролетевшей над головами собеседников, слился с громоподобным треском лопнувшего гигантского светильника на террасе. Слепящий блеск и оглушительный взрыв произвели впечатление разорвавшейся бомбы. В наступившей вдруг темноте во все стороны посыпались осколки матового плафона. И только через мгновение раздались громкие крики.

Разумеется, перегорели пробки. Кароль Вольский, однако, электрифицировал свой дом с умом. Свет вырубился в гостиной, библиотеке, спальне и ванной, зато остался гореть в холле и кухне, где у ошеломлённой кухарки подкосились ноги. Судорожно цепляясь за буфет, она бессильно повалилась на кстати подвернувшуюся табуретку. К счастью, в момент взрыва в руках у Хелены ничего не было, так что она не нанесла Вольским никакого материального ущерба. Во дворе раздавались крики, но обычно хладнокровная женщина не в состоянии была даже пошевелиться.

Ослеплённый вспышкой, оглушённый грохотом взрыва, забрызганный водой и засыпанный осколками стекла, Кароль первым пришёл в себя. Сказались выдержка бизнесмена и строительное образование. Он поспешил в дом, открыл шкафчик с пробками, и через минуту все помещения залил свет.

И тут все ещё оцепеневшей от ужаса Хелене почудилось, будто по двору скользнула тёмная фигура. Того, что данная фигура только что перемахнула через забор, домработница не заметила.

* * *

Конрад очень неохотно расстался с Юстиной, но, подвезя её к дому, не уехал, а остановил машину поблизости. Выключил двигатель и стал ждать неизвестно чего. Должно быть, смутно надеялся – девушка ещё вернётся, может, ей понадобится помощь или ещё что. И тогда он пригодится!

Естественно, Конрад видел вспышку и слышал треск. Что-то взорвалось в доме, где находилась Юстинка!

Промчавшись тем же путём, который незадолго до этого проделала девушка, он через считанные минуты наткнулся на неё. Ухватившись одной рукой за виноградную ветвь и поставив ногу на перекладину решётки, Юстина ошеломлённо замерла, не понимая, что произошло. Она видела какой-то массивный человеческий силуэт в кустах жасмина, по мерцающим искоркам на чёрном платье девушка догадалась, что это тётка. Вроде бы именно с той стороны вылетела серебристая струя…

Впрочем, в темноте все это виделось нечётко, и если бы Марина проникла в дом незаметно, как планировала, а потом всенародно вышла, никто не смог бы доказать её присутствия во дворе в момент взрыва. Однако последствия выстрела лишили её не только возможности двигаться, но и соображать. Ею овладела такая слабость, что пистолет выпал из рук и брякнулся на каменный пол террасы с глухим стуком. Поднять его она не могла, даже когда прошло оцепенение. Согнуться мешало слишком узкое платье, в котором с трудом помещалось раздобревшее тело.

Слух у Кароля всегда был отличный. Выбегая из дома на террасу, он повернулся на глухой звук и увидел замершую в жасмине фигуру жены. С трудом подавив вспыхнувшее бешенство, Кароль направился к ней. На него оглянулись гости, сбившиеся в кучку у входа в дом и на разных языках живо обсуждавшие случившееся.

Падавшего из окон гостиной света было вполне достаточно. Кароль нагнулся и поднял лежавший у ног жены крупный предмет.

– Никак ты с-с-с-совс-с-с-сём с-с-с-спятила? – произнёс он самым страшным своим свистящим шёпотом. – Что это означает?

От страха Марина начала соображать.

– Я хотела… устроить… такой маленький фейерверк, – произнесла она дрожащим голосом. – В качестве украшения приёма. Сюрприз…

– С-с-с-сюрприз, говоришь? Сюрприз у тебя получился отличный. Так ты из этого собиралась устраивать фейерверк? Считаешь, это ракетница?

Подтянувшиеся гости с интересом прислушивались к разговору, хотя и не понимали по-польски. Впрочем, возможно, некоторые международные термины вроде «фейерверка» и «сюрприза» до них дошли.

Хозяин потрясал жутким пистолетом перед носом супруги и никак не мог поверить, что она приняла этот чудовищный пугач за ракетницу.

– А разве нет? – слабо удивилась супруга. – Конечно, как её… ракетница. Я ещё велела зарядить её чем-нибудь покрасивее.

– Да где ты вообще выискала этот раритет?

– На базаре, где ж ещё…

– Боже, смилуйся надо мной!..

Больше Кароль ничего не мог сказать. Выходка жены была столь безгранично идиотской, что просто не находилось слов.

Первым прыснул американец. За ним мелким бисером рассыпалась Иола, и тут садик Вольских потряс новый взрыв – безудержного разнокалиберного хохота гостей. Вопреки опасениям хозяина, инцидент привёл иностранцев в восторг, создал по-настоящему праздничную атмосферу. Каждый из них готов был поклясться, что ни с чем подобным никогда в жизни не сталкивался. Будет о чем рассказать. Вот так неожиданно получилось, что иностранные гости Вольского не только были отлично накормлены, их угостили напоследок ещё и небывалым развлечением. Американец тут же выразил согласие на контракт безо всяких условий и оговорок. Швед отцепился от Иолы, датчане и немцы потирали руки от удовольствия, с трудом удерживаясь, чтобы восторженно не похлопать по массивной спине хозяйки, Кароль вынужден был признать, что без идиотской выходки Марины вряд ли добился бы такого успеха.

* * *

Притаившись в зарослях дикого винограда, Юстина с Конрадом переждали всю сцену. Оба отчётливо разглядели предмет, поднятый Вольским. Юстина с дрожью ожидала последствий очередной выходки тётки, побившей на сей раз все рекорды, а Конрад был окончательно сбит с толку. Все, о чем он слышал, о чем постепенно узнавал, сначала привело его к выводу, что пани Вольская мечтает избавиться от мужа. Потом он решил, что скорее Вольский желает избавиться от безмозглой жены, которая пытается как-то себя обезопасить. Теперь же все снова встало с ног на голову. Так кто же кого?..

Подозрения Юстинки были правильны, хотя с этими подозрениями не очень вязалось упорство тётки в желании остаться при муже и её не всегда удачные попытки переломить свой характер. Пусть смешные и безуспешные, но все же такие попытки были. Ну и наконец, трудно было поверить в то, что избавиться от мужа тётка пытается таким дурацким способом.

– Так что же было в руках тётки? – спросила девушка. – Похоже на пистолет.

– Верно, – шепнул в ответ Конрад. – Водяной пистолет, но не игрушечный. Такие используют киношники. Струя воды бьёт с жуткой силой.

– А где они продаются?

– В разных местах. Твоя тётка наверняка купила на базаре.

– И думала, что это ракетница?

– Кто знает… В любом случае её обманули, водяной пистолет она вряд ли собиралась покупать. Не думаю, что в её планы входило разбить светильник.

– А что входило? Ракеты пускать? Целясь прямо в стену дома?

– У тебя есть разумное объяснение?

– Никакого, – подумав, ответила Юстина. – Я вообще не знаю, что теперь делать. Но тем более не следует оставлять её одну. Придётся лезть.

– А решётка выдержит? – задрал голову Конрад.

– Не сомневайся, сто раз выдерживала. Да и виноградные ветки видишь какие толстые? А как ты вошёл во двор? Ведь калитку я, кажется, захлопнула.

– А я через забор. Пустяки. И отсюда тем же путём уйду.

Юстина опять подумала и возразила:

– Хелена тебя увидит, да и все они крутятся с той стороны дома. Лучше перелезай здесь.

– Ладно, прощай, хотя очень не хочется уходить. Завтра увидимся? Вечером, после восьми. Я подъеду сюда.

Юстина кивнула, проводила Конрада взглядом и начала карабкаться по решётке.

* * *

Хелена в кухне невыносимо страдала, не имея возможности выяснить, что же произошло. Гости оживлённо обсуждали происшедшее, но ведь ни черта ни поймёшь. Потом, все так же посмеиваясь, они опять расселись за карточными столиками. Хозяйка заперлась в спальне, Юстинки нет. Дом валится, а Хелена так и не знает, в чем дело!

Немного оклемавшись, она собралась с силами и выглянула на террасу.

Там было темно, света из окон гостиной явно недостаточно. Под ногами захрустели какие-то осколки. Домработница подняла голову: большого белого шара как не бывало. Так вот из-за чего гром и молния! Лампа перегрелась и лопнула. Что ж, дело обычное, вовсе не бомба. Подметёт утром, сейчас темно. Успокоенная, Хелена вернулась в кухню.

В своей комнате Юстина терпеливо ожидала конца картёжных баталий, время от времени выходя и прислушиваясь, что происходит внизу. И в бридже она разбиралась, и английский знала, правда, не так хорошо, как Иола. Вот разыгрались, сколько можно ждать! Есть хотелось нещадно, и девушка решила опять спуститься по стене, чтобы войти в дом легально и проникнуть в кухню. Из-за голода она ни о чем не могла думать – ни о тёткиной выходке и её непредсказуемых последствиях, ни о своих взаимоотношениях с Конрадом.

Не в силах больше терпеть, Юстинка направилась к угловой комнате для гостей. Снизу донёсся шум отодвигаемых стульев и оживлённые голоса: бридж закончился, и игроки занялись подсчётами. Похоже, сейчас уйдут. Ну, пару минут она ещё в состоянии вытерпеть.

Весёлый приём завершился далеко за полночь. После ухода гостей Кароль приступил к расследованию. Марина, ясное дело, ещё не спала. Отдохнувшая и освежённая, она, как и положено хозяйке, прощалась с гостями, милой улыбкой отвечая на непонятные комплименты, хотя изнутри её раздирали противоречивые чувства: страх перед возмездием и ярость из-за очередного несправедливого фиаско.

К её удивлению, Кароль не шипел и не свистел.

– Понимаю, – сказал он, когда они наконец остались вдвоём. – Ты хотела устроить фейерверк. А можешь сказать, зачем для этого стрелять в лампу?

– Да я вовсе не в лампу стреляла! – энергично запротестовала Марина.

И она говорила чистую правду. Стреляла Марина не в лампу, а в голову Кароля.

– А куда ты стреляла?

– Просто вверх. В небо.

– Интересно, а я и не знал, что небо находится у нас на террасе. Да, должен признаться, так ты ещё меня не удивляла. Видимо, твоя природная глупость прогрессирует.

Раньше Марина смертельно обиделась бы и не разговаривала с мужем недели две. Так она поступала все последние годы. Теперь не могла себе этого позволить. Надо придерживаться версии, что хотела сделать приятное мужу, которого любит больше жизни. Раз все равно решила его убить, придётся перенести и это унижение.

И она принялась оправдываться:

– Я знала, что тебе очень хотелось угодить гостям, вот и придумала… надо же как-то украсить наш приём. Я так старалась!

– В следующий раз предупреждай меня о своих сюрпризах и поменьше старайся. Услужливый дурак опаснее врага! Мне вовсе не хочется, чтобы во всем мире узнали, на какой идиотке я женат.

Позабыв о своих намерениях все стерпеть, оскорблённая Марина раскрыла рот, чтобы вконец испортить дело, посоветовав мужу раз и навсегда освободиться от идиотки при помощи развода, но положение спасла Юстина.

Дождавшись ухода гостей, девушка с лестницы услышала разговор супругов и, предчувствуя очередной скандал, крикнула:

– Неужели они все сожрали?

От неожиданности тётка с дядей замерли с раскрытыми ртами. Юстина вообще никогда не кричала, а тут ещё взялась невесть откуда.

Из кухни выглянула удивлённая и даже шокированная кухарка:

– Так что это за такие именины, где человека даже не покормили?

– Мы собрались не есть, а танцевать, – пояснила девушка. – А от гимнастики знаете какой аппетит развивается? Правда ничего не осталось?

– Осталось, как не остаться, – успокоила её кухарка. – Хотя они и очень старались. А это, оказывается, лампа разбилась, ну прямо как бомба взорвалась, так и от сердца помереть можно.

Юстина задержалась на пороге кухни. Появилась возможность легально поднять интересующую её тему.

– Лампа? – с притворным удивлением переспросила она. – Какая лампа? И что вообще произошло?

– Твоя тётка надумала осчастливить нас всех фейерверками, – пояснил хозяин.

– Тётечка! – с притворным восторгом вскричала девушка. – Фейерверки – и без меня? Я ведь их обожаю!

Коротко всхлипнув, Марина скрылась в спальне. Кароль поднял пистолет.

– Предполагалось, что это будет миленьким сюрпризом для всех нас. Ты и в самом деле не знала?

– Конечно. А что это такое? Ракетница?

– Насколько я разбираюсь, водяной пистолет. Редкостный экземпляр! Интересно, сколько же она за него заплатила?

– Тогда я ничего не понимаю. Хотя… тётя из него угодила в светильник?

Кароль только плечами пожал. Собственно, ему уже не хотелось говорить об этом, не хотелось ссориться с женой, ведь в конечном итоге идиотская выходка Марины обернулась благом. А вот немного перекусить перед сном в обществе племянницы не мешает. Что-нибудь лёгкое…

Пока хозяин относил водомётное оружие в кабинет, Хелена без умолку трещала, накрывая на стол. Пережитое волнение сделало её болтливой. Она рассказала и о том, как чуть не померла от страха, и о том, что таких ужасных взрывов даже в войну не слышала, и о том, как какой-то человек после взрыва по их двору пробежал. Хотя, может, это ей и почудилось с перепугу. А потом пошла на террасу…

Тут вернулся хозяин, и кухарка, не докончив фразы, опрометью бросилась в кухню.

Садясь за стол, Кароль произнёс в пространство:

– Завтра нужно повесить новый светильник.

Ни Юстина, ни Хелена возражать не стали.

* * *

Экзамены на носу, но Юстина отложила в сторону учебники. Вместо того чтобы готовиться, она всю субботу о чем-то думала.

Конрад пытался работать над своим магистерским дипломом. Раньше это у него неплохо получалось. В длинные часы ожиданий, когда подопечный был занят в офисе, парень сидел в машине и приводил в порядок записи, обдумывал тезисы. И сейчас, когда Вольский до двух торчал дома, он с успехом мог бы этим заниматься. Ну и что с того, что мог? Не занималось. Погрузиться в проблему воздействия растительных субстанций, скажем ядов крапивы, на состояние здоровья тлей и короедов не получалось. Сейчас его интересовали не насекомые, а люди.

Думая лишь о вечернем свидании с Юстиной, Конрад не уделил должного внимания клиенту. Правда, он проводил Вольского на бега, вошёл следом за ним на трибуну, стал свидетелем крупного выигрыша подопечного и даже сам немного выиграл. Оставив Вольского в директорской ложе, сыщик вышел на автостоянку перед ипподромом. Он уже по опыту знал, что до конца забега Вольский из кресла не вылезет.

В принципе, машиной клиента парень мог и не заниматься, в его обязанности входило охранять человека, а не его транспортное средство. Но Конрад зачем-то решил взглянуть на «ягуар». И издалека заметил у машины Вольского трех типов. Делая вид, что интересуются припаркованной рядом «тойотой», они по очереди щёлкали пультом. Нет, тремя пультами, меняя их и явно подбирая нужную частоту. Одного из типов Конрад уже видел. Это было в тот вечер, когда у казино перед Дворцом культуры этот ненормальный… как его… Сухель… нет, Сухчик раздолбал машину своего врага. Так вот один из типов был там и как раз крутился у какого-то «ягуара», которому тоже случайно досталось.

И тут Конрад понял: троица охотится за «ягуаром» Вольского. Сейчас начнётся забег и внимание всех будет привлечено к беговой дорожке. Если не получится увести потихоньку, то воя сигнализации никто не услышит за воем трибун.

Не теряя ни секунды, Конрад вытащил сотовый и настучал номер срочного вызова шефа.

Это было хорошее детективное агентство, оно знало своё дело и уважало солидных клиентов.

Не прошло и четырех минут (коней уже заводили в стартовые боксы), как рядом с подозрительными типами нарисовался едва держащийся на ногах алкоголик. Хватаясь за одного из них и обзывая дорогим корешем, драгоценным Лесем, а то и вовсе Лесючком, пьяный норовил облобызать мошенника, здорово мешая ювелирной деятельности угонщиков. Те попробовали отделаться от восторженного алкаша, но пьянчужка извлёк из кармана початую поллитру и стал уговаривать выпить за нежданную встречу. Его оттолкнули вместе с поллитрой так, что бедняга, и без того с трудом державшийся на ногах, повалился на «тойоту», которая тотчас взвыла. Услышав голос любимой, примчался её владелец, один из ведущих жокеев ипподрома, на ходу сзывая на помощь всю свободную конюшенную братию. Подключились наконец зазевавшиеся стражники. И трибуны ещё не разразились воплями, когда трех угонщиков со стоянки как ветром сдуло. Жокею осталось лишь успокаивать обиженную «тойоту». Пьянчуга тоже как сквозь землю провалился.