Текст книги "Проклятое наследство"

Без осложнений, осторожно вошли в дом через веранду, отыскали кабинет пана Кароля и осмотрели полку. Мартин быстро обнаружил механизм.

– Я в последнее время специально занимался тайниками, – признался он. – В голове вертелось, вдруг пригодится…

Набрали на диске подсмотренный Баськой номер, с третьей попытки попали на нужную последнюю цифру, и сейф открылся.

– Боже праведный! – задохнулся Донат при виде сокровищ.

– Денежки-то тяжёлые, – заметил Мартин недовольно. – Зря Павла не взяли.

– Давай немного хозяину отложим, а тс обанкротится – и лишимся клиента…

Дверь на веранде оставили открытой – все как было, сняли с поста Баську, захлопнули калитку и, сгибаясь под тяжестью нового улова, добрались до «трабанта», вокруг которого нервно бегал Павел.

– Никогда бы не поверил, до чего просто! – дивился Донат, запихивая в машину большую, до отказа набитую туристскую сумку. – А я-то жалел Баську – проведёт без толку всю оставшуюся жизнь здесь на Гощинского.

– То-то и оно, – торжествовала Баська. – Караулила, караулила – и вот вам. Таков уж закон жизни – человеку в чем-нибудь да повезёт!..

Все шло прекрасно, не потребуй Гавел у Баськи сразу после первых успехов пароль на счёт в Швеции. Без пароля он отказывался от всякого участия в деле, хотя причитающийся ему гонорар получал систематически и без опозданий.

– Мне деньги нужны безотлагательно, – пояснил он. – Что моё, то моё, и никаких гвоздей. У меня, знаешь ли, деньги без движения не залёживаются. Капитал, он оборот любит. Вашего не трону, не волнуйся, разве что одолжу взаймы, а тогда уж верну с процентами.

Баська испугалась: возьми Гавел часть суммы со счета, и её компаньоны откроют, что деньгами кто-то пользуется для личного обогащения. Приягель Мартина ежемесячно слал до востребования ликующие известия о своих растущих заработках. Превращение общественно полезной деятельности в обыкновенное стяжательство и преступление непременно приведёт к непредсказуемым последствиям. Такого Баська допустить не могла.

– Погоди немного, – забеспокоилась она. – Скажу тебе пароль, только не бери пока денег. Они узнают, допекут меня насчёт твоего участия, на кой черт всякие осложнения? У меня не жизнь, а каторга начнётся, подожди пока, хоть ради меня.

Гавел уступил неохотно, обещал переждать, но пароль записал. Баська нервничала, все её аргументы для Гавела тьфу, и подвернись ему выгодная сделка, тут же распотрошит счёт… Баська не желала ему худа, но взмолилась про себя, чтобы в его операциях наступил полный застой.

На всякий случай Баська в глубокой тайне решила понаблюдать за налётами. Не все ей удалось обозреть, ибо Вальдемар с условленного места часто уезжал в машине партнёра. Нанятые Гавелом прохвосты, ясное дело, отправлялись за ним, используя разные виды транспорта. Баське оставалось такси, а прибегать к такси она считала великой неосторожностью – ведь таксисты имеют глаза и натренированную профессиональную память…

Однако, проследив за налётами, она узнала нападающих. Хотя они обросли и походили больше на обезьян, чем на людей, Баська без труда распознала своих давних знакомцев. Пока неизвестно, пригодится ли это знакомство, и она похохатывала, что нанятые Гавелом налётчики про неё ведать не ведают.

Через некоторое время возникли осложнения.

– У тебя, кроме этого Вальдемара, на примете нет никого? – осведомился Гавел при очередной встрече. – Надо бы неразбериху на полную катушку пустить. Валютчики нервничают. Хи-хи-и-и!

Баська забеспокоилась:

– А что? Вальдемара заприметили?

– Пока нет, но того и гляди приметят. Сущее пекло разверзлось, хи-хи! Ихние мордовороты-охранники уже дважды схлопотали по роже от работодателей, о господи, ну и кино! Хи-хи-и-и!.. До моих парней не доберутся, но чем черт не шутит – надо бы всех этих гешефтмахеров запутать. Есть у тебя кто?

– Троих по одному разу хватит?

– Хватит. Эти трое верняк?

– Абсолютно.

– Каждого по очереди покажешь…

– Зачем? Скажу, с кем будут заключать сделку, и хватит. А чернорыночных заправил твои люди знают?

Гавел подумал, захихикал и кивнул.

– Пожалуй, ты и права. Даже лучше, если нарвутся на чужака. Договорились: три сделки без Вальдемара и всякий раз клиенты разные. Только пускай орут поаккуратнее. Хи-хи-и-и!..

После этой конференции Баська вручила Павлу полмиллиона злотых.

– Держи. Повертишься в Иерусалимских аллеях, около валютного магазина, увидишь плюгавенького косоглазого… Впрочем, покажу пальцем, иначе все равно перепутаешь. Подождёшь, пока не заговорит, предложишь купить у него четыре тысячи долларов.

Павел недоверчиво смотрел на толстую пачку злотых.

– И что?

– И ничего. Вы договоритесь. Ты поедешь за злотыми, а он за долларами. И боже упаси брякнуть, что деньги у тебя с собой. Сообщишь мне, когда и где встреча.

– А потом?

– Ничего. Встретишься с ним, он тебя куда-нибудь отвезёт…

– Двинет мне по роже и отнимет деньги.

– Дурак. По морде, конечно, получишь слегка. Нападут бандиты и заберут все. У него тоже. Особенно не сопротивляйся.

– Это ещё почему? – возмутился Павел. – Мне же ещё и бандитам потакать?!

– Ты же сам не хочешь разбоем заниматься, значит, будешь пострадавшим. Никуда не денешься, придётся принять участие во всей этой катавасии.

– Ну ладно, только почему я?!

– Не нуди, Мартин и Донат в очереди за тобой…

Павел отправился на дело неохотно. Разбойники напали в одной из безлюдных улочек на Чернякове. Увечья не получил, даже по морде не заработал, ибо сохранил полное спокойствие и поднял руки вверх, хотя никто этого не предлагал. А после к тому же донимал всякими подозрениями ошалевшего с перепугу валютчика: что тот сам организовал нападение, обманом завлёк своего доверчивого клиента, подло использовал в гнусных целях, а посему он, клиент, порывает с ним всякие отношения. Возможно, и в милицию обратится.

– Было даже смешно, и ничего со мной, как видите, не случилось, – рассказывал позднее Павел.

Подбодрённые его рассказом, Донат и Мартин не протестовали и согласились подвергнуться насилию. И того и другого обобрали по очереди в разных пунктах города; кроме того, Донат использовал командировку в Щецин, дабы его ограбили и там.

– Слушай-ка, эти двое везде и грабят? – заинтересовался он, вернувшись из поездки. – Рожи обросли бородищей, узнать трудно. А вообще-то кто такие?

– Работники физического труда, – объявила очень довольная Баська. – Специально нанятые, чтобы за вас провернуть грязную работу. Не знаю, кто такие, они про нас тоже не догадываются, и нам нечего совать нос куда не надо. Лучше знать поменьше.

Весёлая идейка Гавела окончательно сбила с толку стражей чёрного рынка. Операция развивалась. Мартин послал приятелю письмо со списком марок, подлежащих покупке, и начал заполнять анкету на выезд, одновременно через зарубежных знакомых разыскивая обладателей «Мав-рикиев». Заговорщики радовались близкому концу своих преступных деяний.

Тут-то и разразилась катастрофа…

Десять дней Баське удавалось скрывать от сообщников связь афёры со смертью Вальдемара Дуткевича. Сначала Павел, а за ним Мартин и Донат догадались о правде. Случившееся оглушило, словно дубиной, все сникли.

Дня через два, с трудом оправившись, обрели способность рассуждать. Невинная, казалось бы, афёра вдруг резко изменилась, приняла угрожающий характер, заставила взглянуть на всю затею другими глазами… Кто-то в ответе, но кто и в какой степени, никто не знал…

– Я выхожу из игры, – сухо заявил Мартин. – Не знаю погибшего, но это на моей совести. Да и вообще отсижу за проклятые марки, и дело с концом.

– Ясно, такого рода дела добром не кончаются, – хмуро буркнул Павел. – Давно пора было кончить…

– Раньше никак не выходило, – по-деловому заметил Донат. – У нас на счёту пятьсот семьдесят девять тысяч шестьсот двадцать долларов. Ещё бы немного, и порядок. А так не все марки удастся выкупить…

– Ничего выкупать не собираюсь, заграничный паспорт оформлять отказываюсь.

– Послушай, утихомирься. Кто спорит – мы виноваты, нельзя было вовлекать постороннего человека, а насчёт убийства кто мог подумать. Побить ещё куда ни шло, но убить… На мой взгляд, что-то тут чертовски неладно. Меня тоже совесть грызёт.

– Смерть Вальдемара целиком на моей совести, кругом виновата я одна, – решительно заявила Баська. – Я втянула его!.. А не пристрой я его к этому делу, кто-нибудь из вас оказался бы на его месте. Тоже ничего хорошего.

– Убили валютчики, сомневаться не приходится, – совсем помрачнел Павел. – Сволочи… Я рад, что этих негодяев хоть на валюте нагрели. И богом клянусь, готов нападать и обирать их как липку.

– Быстро же твоя готовность созрела, главное – ко времени, – съязвила Баська.

– Ясно, валютчики действовали, и не своими руками, у них на то спецмолодчики имеются! Всякие наёмные гориллы. А хуже всего, что мы же должны желать им доброго здравия – если милиция засечёт, через них выйдут на нас…

– А мне без разницы, – совсем сник Мартин. – Я, пожалуй, все деньги отошлю…

– И что? Вальдемара воскресишь?

– Не знаю. Марок нету и не будет, а сидеть придётся. Государственное имущество на сумму свыше полумиллиона – пожизненное заключение обеспечено. И вообще ничего больше не понимаю.

– Может, обойдётся, милиция их найдёт, а нас нет? – уныло пробормотал Павел.

– Совсем свихнулись! – рассердилась Баська. – Что только у вас в башке делается? Вы Вальдемара не знали, ведь не вы же его кокнули! Убили беднягу бандиты, нанятые мерзавцами, о которых мы и представления не имеем. Мы ведь даже не в курсе, кто мерзавцев обирал!

– Зато знаем, кого обирал. И для нас обирал…

– Как ни крути, а убили из-за нас. Мы его уговорили, из-за нас все.

– Не вы, а я…

– А Дуткевич ни про нас не знал, ни про афёру. Убийцу найти – значит раскопать наше предприятие. А так все будет шито-крыто.

– Боже праведный, ну и кашу мы заварили…

– Давайте потолкуем логично, – вступил Донат. – Прежде всего, надо отдать себе полный отчёт в нашем положении. Во-первых, кто убил Дуткевича?

– А черт его знает…

– Какие-то двое. Не поручусь, что не наша парочка, – съехидничал Мартин. – Ведь сказал же он по телефону: «Те самые двое». Что бы это значило?

Все молча уставились на него, Баська похолодела.

– И что же это значит? – растерянно переспросил Донат.

– Не знаю. Естественное соображение: узнал неких двоих, с кем уже имел дело. Далеко идущие выводы ни к чему, но и сами напрашиваются – постоянно нападавшая пара…

– Совсем сдурел! – завопила Баська. – Эти парни с прихвостнями валютчиков ничего общего не имеют!

Из всей компании один Донат умудрился сохранить трезвость ума.

– Да, не похоже. Скорее всего, Вальдемар обратил на них внимание при сделках: либо они выполняли функции телохранителей, либо за ним следили и преследовали… Предположим, обстояло именно так. Предположим, охранников схватят, они признаются – наняты валютчиками. Валютчики свалят на Вальдемара – дескать, наводчик, повязан с бандитами. Вальдемар умер, круг замкнулся, и мы ни при чем.

– А если его убили не гориллы, а наш, так сказать, персонал…

– Тогда возникает полная бессмыслица. Я отказываюсь понимать. Разве что Баська распорядилась его убрать, в чем сомневаюсь.

Баська пожала плечами, подумав, постучала ещё и пальцем по лбу. Павел взглянул на неё, потом на Доната.

– Сдаётся, все так и произошло, как он говорит, – показал он трубкой на Доната. – Если наши махинации не откроют, до нас не доберутся. Но все равно Вальдемар на моей совести. Мартин, поступай как хочешь, только выкупи марки, хоть какой-то толк будет из этой заварухи.

– А как? Отсюда?

– Через своего приятеля. За деньги последний болван купит. На счёту пятьсот семьдесят с чем-то тысяч, не хватает всего ничего, какой-то пустяковины…

– У моего шурина в Лондоне знакомые филателисты, – сообщил Донат. – Возьму адреса, а твой приятель попытается с их помощью…

Началось обсуждение покупки марок на расстоянии. Баська молчала. Она одна знала – сумма на счёту значительно меньше, ведь следует учесть и долю Гавела. А Гавел своего ни за какие коврижки не упустит…

Гавел не только не упустил своего, но и повысил требования.

– Кто-то наследил, – разразился он, как только Баська вошла. – Больно уж быстро вычислили Вальдемара. И ко мне больше не шляйся, легавые и так повсюду околачиваются, а из-за ваших глупостей я не собираюсь нести убытки. Значит, так: или мне половина прибыли, или взаймы все деньги на полгода, потом получаете свою половину с процентами. Скажем, шесть процентов. Что предпочитаешь?

– С ума сошёл? – Баська была вне себя. – За какие это заслуги – половину?

– А за такие, что мои расчёты того требуют, и баста. Вы отправили двести восемьдесят тысяч, для моих целей необходимо сто пятьдесят. И за несколько недель я сто пятьдесят заполучил бы, не подложи какой-то стервец свинью. Опять же чем черт не шутит – вдруг Вальдемар сам проговорился…

– Да не мог он проговориться, ничего не знал. Был жертвой грабителей, и только.

– Ну, тебе видней. Может, ты сама где-нибудь трепанула. Или кто из твоих дружков. Подпортили мне дело, и, хочешь не хочешь, я убытки себе возмещу. Выбирай: или половина, или все взаймы, мне без разницы.

– Ничего ты не получишь, понятно? – осатанела Баська.

Гавел смерил её странноватым взглядом.

– Понять-то понятно, только ведь нехорошо получится… – несвойственно вежливым тоном протянул Гавел. – И отчего бы это вдруг ничего?

Тон Баську образумил: не то время выбрала для войны с Гавелом. Тяжело вздохнув, она откровенно призналась, в чем беда. С покупкой марок тянуть нельзя – и так все осложнилось, а денег не хватает, вот она и понадеялась на Гавела, мол, поймёт и откажется от своей доли. Иначе все их подвиги насмарку.

Гавел спокойно выслушал, не высмеял, не придушил, даже заинтересовался и ответил уже в своей обычной манере:

– Ваши идиотские заботы мне до лампочки! Идиотов надо топить смолоду. Но ты баба хорошая, и потому предлагаю скомбинировать. Меня не проведёте – кое-что без меня сколотили, и я не совался. Давай всю сумму на полгода. Через полгода, максимум через три квартала будете иметь нужные деньжата на вашу священную макулатуру, да ещё и останется. Прибыль с вашего без моего участия заполученного капитала – фифти-фифти.

– До тебя не доходит, что ли, ведь по-польски объясняю! Через полгода наша афёра выплывет на свет божий – и все полетит к чёртовой бушке.

– Подумаешь, эка важность, выкупите с опозданием. У меня свои интересы, я от них не отступлюсь. Ну хватит, решай.

Баська начала лихорадочно соображать в поисках выхода… Гавелу, как и Мартину, за границу не выехать. В ближайшее время уж точно. Значит, главное – выиграть время, а позже поставить Гавела перед свершившимся фактом, и все тут. Не передушит же он их, а уж с голоду наверняка не помрёт…

– Надо посоветоваться с моими, может, согласятся на твой вариант. Сообщу через день-два.

– Обжулить меня собралась, – тут же сообразил Гавел. – Хи-хи-и-и! Не пройдёт, у меня свои ходы, ты уж не старайся. Ну и дурака же вы сваляли с этим Вальдемаром!..

* * *

Заботы сыпались как из рога изобилия. Старого пана в больнице опять готовили к операции, от которой однажды уже отказались: выдержит ли пациент, сомнительно. Мартинов приятель сообщил, что покамест отыскал «Маврикиев» в количестве шести штук, владелец согласен продать оптом – разрознить серию считает просто варварством. Или все шесть, или ничего, а в комплекте, само собой, марки стоят значительно дороже. Мартин рвал на себе волосы. Баська грызлась с Гавелом, насчёт которого все ещё не решалась признаться компаньонам. Павел и Донат пребывали в полном унынии – никак не могли отойти после смерти Дуткевича и до глубины души возмущались тем, что сукины сыны валютчики снова безнаказанно занимаются махинациями. Милиция раскопала, как шла контрабанда валюты, и добралась до адресатов в Швеции и Норвегии. Смекалистый приятель Мартина довольно изворотливо ответил на письмо из Польши, знать-де ничего не знает, но тут же просигналил им насчёт сделанных милицией открытий. Если что и утешало друзей, так это его сообразительность.

В такой ситуации болтовня Фелюся с Иоанной переполнила Баськину чашу забот – она вдруг осознала, что Гавел, зная пароль, в любую минуту может снять со счета все накопления. Трясущейся рукой она набрала номер Мартина.

Мартин явился на зов, полный наихудших предчувствий, а потому потрясение не свалило его с ног.

– Я выболтала наш пароль одному типу, – выпалила Баська без объяснений – на дипломатию не было времени. – Очень надеюсь, капитал он пока не успел свистнуть, но может все забрать хоть завтра утром. Что делать? Объяснения потом.

– Снять и перевести на другой счёт, – не раздумывал Мартин, соглашаясь на объяснения потом.

– А есть другой счёт?

– Нету. Есть у Иоанны. И ещё у кого-нибудь есть, но только она сейчас же даст номер…

– И что дальше? Звонить приятелю?

– Отпадает. Ночным поездом выезжаю в Щецин, перехвачу любого моряка со шведского судна. Вообще любого иностранца, переправляющегося в Юстад. Всучу безобидную записку, он позвонит. Может, успеет…

– Беги, опоздаешь на поезд…

Учитывая темпы работы почты, эффект операции остался неизвестен. Баська исповедалась Мартину насчёт Гавела, и оба напряжённо ожидали вестей от приятеля. Павел и Донат пребывали в блаженном неведении.

Баська, неспособная к бездеятельности, маялась неясными подозрениями – трагические слова Дуткевича и ехидные инсинуации Мартина не давали ей покоя. «Те самые двое»… Какие двое? Разведывая на ощупь и осторожно обследуя разные версии, Баська попала в ресторан «Славянский». Пригласили её давние знакомцы – автомеханик и торговец автомобильными запчастями. Встретились после долгого перерыва, начались воспоминания, выплыли общие знакомые, тут-то и зашёл разговор о Франеке и Весеке. Ещё щенками, несколько лет назад, Франек и Весек подавали большие надежды вырасти бандитами и головорезами, но – о диво! – ничего подобного не произошло. Хоть и бывали в их карьере с год, может, и два сомнительные шалости, однако образумились, устроились на работу. Оба стали прекрасными автомеханиками, в своё время помогали Баське справиться с её грузовиками. А недавно вдруг исчезли с горизонта, будто камень в воду или сквозь землю провалились, никто не знает, где они. И впрямь интересно, куда вдруг подевались…

Баська осторожненько поинтересовалась, где трудились в последнее время. Оказалось, в автомастерских: один в частной, где-то на Садыбе, другой в государственной, в центре. Не отказывались и от халтуры – золотые руки, зарабатывали неплохо, только вот прошлое за ними тянулось…

– Да ведь они не сидели, – ещё осторожнее закинула удочку Баська. – Я все удивлялась, как это им удалось…

– Ловкие парни, факт, – согласился один из собеседников. – А знаешь, почему не сели? Работали на Пежачека.

– Что такое Пежачек?

Знакомцы конфиденциально наклонились к ней.

– Пежачек – шеф чернорыночных телохранителей. Из его людей никто не сидит, умеет, холера, вытащить. Все шито-крыто, никаких улик. Парни на него работали уже давненько, поножовщина случалась не раз, но все сходило с рук. Пежачек до сих пор, как понадобится, подряжает на работу таких людей, что давно от тёмных дел откололись и в милиции не числятся. Держит их в кулаке, из прошлого много чего знает…

– Перестань молоть языком, гляди нарвёшься, – предостерёг второй знакомец. – Больно, нужен Басе этот Пежачек!

– Ну почему же, – запротестовала Баська. – Интересный тип. Шеф охраны, говорите? А что это такое?

– Как что такое – шеф и есть шеф. Он всему голова: блюдёт порядок, учиняет при надобности мордобой, не лично, конечно, всю братву держит в руках. Без него ни тпру ни ну. Может, Франека и Весека куда отослал…

Этих сообщений хватило. В мгновение ока Баська уразумела, каким чудом выследили Вальдемара Дуткевича, и сделалось ей как-то не по себе.

На следующий день утром помчалась к Гавелу. Гавел куда-то собирался и садился в машину.

– Тебе сказано было не шляться ко мне, – раздражённо приветствовал он Баську. – Садись, не мозоль людям глаза!

Баська игнорировала упрёк.

– А где Франек и Весек? – с ходу брякнула она, усаживаясь в «мерседес».

Гавел, собиравшийся включить мотор, повернулся к ней.

– Какой ещё Франек, какой Весек?

– Наши помощники. Нанятый тобой персонал. Где они?

– А ты откуда дозналась про них?

– Не твоё дело! Ладно, скажу, не станем же препираться попусту. Я их давно знаю. И узнала, когда выступали налётчиками. Где они?

Гавел повернул ключ и медленно тронулся.

– Кому про них натрепала?

– Сдурел? Чтоб я ещё на такие темы рассусоливала? Да никому!

– И впредь держи язык за зубами… Не видывал ни Франеков, ни Весеков.

– Не видывай себе. Скажи только, где они. Кстати, я еду в Виланов.

– Куда?

– В Виланов. Подбрось меня, тебе один черт. По дороге поговорим. Ты их не видел, я тоже. Где они?

– А мне откуда знать, – окрысился, помолчав, Гавел. – На кой они тебе сдались?

– Если милиция их разыщет, догадываешься, чем может кончиться?

– Зачем они милиции? Милиции делать больше нечего, только этих дурней искать? Или шельмы валютные донесли?

Баська оторопела. Гавел проявлял непонятную тупость.

– Тебе, недоумку, все ещё невдомёк, что они убрали Вальдемара? Чей-то приказ выполняли! Вальдемар их узнал! Ты отослал бандитов подальше или утопил в глиняном карьере?

Гавел едва не проехал на красный свет, с визгом затормозил в последнюю минуту.

– Совсем ума лишилась?!

– А ты что, не знал? Не допёр? Плетёшь мне тут ерунду, Вальдемар, мол, подкачал, больно скоро его обнаружили! Уж не знаю, кто тут подкачал!..

Гавел отмалчивался довольно долго.

– Да говори же! – злилась Баська. – Надо что-то делать! Где они?!

Гавел продолжал молчать.

– Сам хотел бы знать, – буркнул он наконец. – Я все диву давался, куда парни смылись. А ты откуда такая осведомлённая?

– Прикинула так и сяк. И нанимателя обнаружила.

– Ну и кто?

– Я про такие дела молчок. От тебя бы услышать хоть что. Ты их знаешь, а я несколько лет не видела. Если милиция найдёт…

– Перестань со своей милицией! – разозлился Гавел. – Зачем тебе знать, где они, башку им свернёшь или как? Мне сдаётся, в этом деле они рук не пачкали, и тебе мой добрый совет – закрыть тему! Была там?! Видела их?! Ну так вот, заткнись, сиди тихо и помалкивай!

– Я-то могу и помолчать, почему бы нет. А тебе советую поразмыслить.

– Поразмыслю, не твоего ума дело. И сделаю как надо. Вылезай, твой Виланов, мне прямо, спешу…

* * *

Я молча обдумывала эту жутковатую исповедь. Усталая Баська закурила очередную сигарету, прислонилась головой к стеклу и понуро уставилась на асфальтовый каток, который одиноко торчал на обочине мостовой. История выглядела безнадёжной.

– Ничего не поделаешь, без майора теперь не обойтись, – объявила я после долгого молчания. – Тётка Павла даст показания, и он разберётся, что дело в тебе, а не в этой ненормальной бабке. Взбрело же такое Гавелу, зачем только, ума не приложу! Просто чокнулся или как?

– Месть, – пробормотала Баська, не отрывая взгляда от катка. – Видно, приятель Мартина успел снять деньги. И Гавел укокошил единственного человека, догадавшегося, что он приложил руку к убийству Дуткевича. Вероятно, велел убрать Вальдемара, который что-то узнал, увидел, вычислил… Кокнуть Вальдемара, кокнуть меня, и концы в воду – больше-то никто ничего не знает.

– Остаются ещё те двое.

– Да ты что! Если они убили Вольдемара, у них рот, понятно, на замке.

Я задумалась. Все это имело резон при условии, что Баська никому не проговорилась об участии Гавела в деле. Допустим, Баська устранена. В таком случае никто о Гавеле, кроме его двух парней, ничего не знает. De facto, однако, о Гавеле слышал Мартин, теперь знаю и я, возможно, Баська протрепалась, и Павел и Донат тоже в курсе. И что? Гавел намеревался устранить всех или с невероятным легкомыслием решил просто не учитывать? А может, его беспокоило не столько участие в ограблении валютчиков, сколько связь его молодцов с преступлением? Баська открыла эту связь только вчера…

Я изложила ей свою версию.

– Наверняка так оно и есть, – подтвердила Баська. – Я, дура, сама ему все выложила. Как пить дать переговорил с Пежачеком, понял, что я знаю либо догадываюсь, и, естественно, решил со мной покончить. Логично.

– Чушь, никакой логики. Ты элементарно могла кому-нибудь проболтаться.

– Нет и нет. Он отлично все рассчитал: я держала язык за зубами, пока не поговорила с ним. А сразу после уехала в Виланов, а там, скажи на милость, с кем разговаривать? С тёткой или с детьми? Телефон, сама понимаешь, исключён, кто ж по телефону такое скажет. Он был уверен, до вечера – полный ажур.

Я покачала головой – сомнительно, ох, сомнительно.

– Погоди. Положим, он ясновидящий и гениально предвидел, кому ты скажешь. Положим, ты уже на том свете. Что знает Павел?

– Абсолютно ничего. О Гавеле слышал от тебя.

– Мартин?

– Только одно: Гавел кого-то нанимал и был весьма заинтересован в деньгах. Зачем ему убивать Вальдемара, пока операция не закончена, а для Гавела это лишь половина задуманного дела? А раз Вальдемара не убивал, то и меня тоже не убивал. Повода нет. Вот что может предполагать Мартин.

– Теперь я. Постой, у меня в голове полный кавардак. Вчера я поняла, что услышала про Пежачека нечто страшное, и догадалась, кто убил Дуткевича. Я, конечно, сообщила бы об этом. И майор вычислил бы Пежачека…

– Вот именно, – вздохнула Баська. – А что дальше, не знаю…

– Дальше? Пойми, я видела машину Гавела. Легко сообразить, что кто-нибудь заметил мою машину. Я там торчала как дура с полчаса, а то и больше. Если охотился за тобой, вполне мог видеть и меня.

– Откуда ему могло взбрести в голову, будто ты помнишь эту его рухлядь, «пежо» в смысле? Опять же было темно. И вообще не так просто было тебя заприметить…

– Подожди! – припомнила я вдруг. – Он мог решить, что меня вообще нет в машине! Вышла и куда-то двинула! Тем более так грохнула дверцей…

Мы попытались проанализировать моё пребывание на улице Ротмистровской минута за минутой. Конечно, Гавел подумал, что я куда-то пошла. Он не ожидал, что я схвачу фонарь и начну его освещать. Развернулась я багажником к дороге. В темноте не узнала бы никакой машины…

– Ты что, настолько наивна и считаешь – на этом «пежо» все ещё красуется блямба? – съехидничала Баська. – Может, у него новое крыло и старые прокладки. За одну ночь с машиной можно о-го-го чего натворить.

– Похоже, в покушении на убийство его удастся обвинить только после второго нападения. А согласится майор или нет на второе нападение, чтоб его заманить? Честно говоря, вообще не представляю, что делать с майором.

Баська наконец перестала сосредоточенно разглядывать асфальтовый каток, отвернулась, резко выпрямилась и начала обретать свою обычную энергичность.

– Все, я решилась, – вздохнула она. – Мартину уже не помочь, как ни крути, другого выхода нет. Все мои домыслы да замыслы – к чертям собачьим. Придётся срочно вернуть все деньги!

Я понимала, что Баська права, но сердце заныло – ужас как противно просто так примириться с утратой роскошной коллекции чудо-марок. Увы, логика – одно, душа – другое. Я молчала.

– Или весь наш номер вылезет наружу, или Гавел всех нас поубивает, – продолжала Баська. – Боюсь, второй вариант вероятнее. В конце концов, как ни копай, нас можно обвинить только в контрабанде, все остальное бездоказательно. Скорей у меня на голове кактус вырастет, чем хоть один валютчик поднимет шум насчёт убытков. Этому паршивцу Лёлику уже вернули деньги, придётся отослать все остальное, и… ну, найдутся ведь смягчающие обстоятельства. Что касается марок, в тайне все едино не сохранить, Мартин теперь ни за что не поедет их выкупать. Все пошло-полетело к чертям. Столько работы псу под хвост!..

Баськины сетования были более чем понятны. Я, правда, съязвила начет паршивой организации авантюры с валютой. Ведь кто-нибудь мог поехать раньше и выкупать марки отдельными партиями. Надо было выйти на контакт с солидным филателистом или даже с фирмой. Я сама бы это сделала…

– Кто же спорит! С тобой, конечно, дело пошло бы куда лучше, – признала Баська. – Только понимаешь… эти твои пылкие чувства к милиции… К тому же ты все время занималась каким-то дном. Чего теперь охать да ахать, надо спасать положение, делай что хочешь, только организуй эту отсылку. Может, тебе лучше сбежать, скрыться, уехать куда-нибудь, например в СССР…

– Спятила? На кой черт мне ехать в СССР?

– Чтобы майор тебя не нашёл. Сама понимаешь: сперва деньги надо вернуть, а потом уже кое-что и порассказать. А то получится, возвращаем денежки, потому как в тупике оказались.

– Правильно рассуждаешь, только затягивать нельзя – сыграете на руку убийце.

– Ну и что? И так знаем, кто это. А если майор за тебя возьмётся всерьёз, придётся, хошь не хошь, отвечать на всякие дурацкие вопросы. Мне врать – хлебом не корми, а ты должна говорить правду.

Мне вдруг кое-что пришло в голову. Я с самого начала вызывала самые большие подозрения. Ну и на здоровье, пусть и дальше подозревают. Взять на себя чужую вину из одного благородства – такое законом не карается. Зато майору можно кое-что сообщить, а когда найдут истинного виновника и выяснятся все перипетии, связанные с потерей марок, какой от этого будет вред! Все равно никто никуда не сбежит.

Баська выслушала мои соображения очень одобрительно.

– Посадить он тебя не посадит, побоится, что потом получишь условно, – воодушевилась она.

– Даже если и посадит, то в сумасшедший дом в Творки, чему я особенно не удивлюсь.

– Кстати, – вспомнила Баська. – Я все удивлялась, отчего они так просто управлялись с охраной этих каналий валютчиков? Сейчас пришло на ум – Гавел действовал заодно с Пежачеком с самого начала.

Если заодно, подумала я, то концы с концами не сходятся, но эту мысль тут же вытеснило внезапное воспоминание.

– В Саксонском саду плешивый сидел вовсе не с клиентом. Он сидел с Пежачеком. И слава тебе господи, что Павел с Донатом на них не накинулись.

– Шутишь!..

– Понимаешь, я хорошо его рассмотрела – он прошёл с плешивым совсем близко. Звонила вам после узнать, что означают эти странные демарши Павла и Доната – тут ведь голову было недолго сломать, – но никого не застала. Кстати говоря, я в курсе насчёт виллы на Гощинского. Могу выдать секрет.

Я рассказала перипетии пана Кароля с Касей, и у Баськи поднялось настроение.

– Узнать ещё бы, каким чудом докопались до нашей контрабанды, и мне бы совсем полегчало, – вздохнула Баська. – Кабы не это окаянное чудо, мы были бы в полной безопасности, никто бы ничего не пронюхал и деньги не пришлось бы возвращать. Попробуй попытать как-нибудь майора!