Текст книги "Выскочка, научи меня плохому"

Глава 8

Лилия

Идея сбежать со скучного мероприятия теперь кажется очень даже сомнительной, особенно если учитывать то, что сейчас я нахожусь наедине с парнем, который меня, мягко сказать, раздражает.

Вокруг темно. Единственное, что я смогла отчетливо рассмотреть до такого, как Круглов заглушил мотор, это старый на вид, но высокий деревянный забор.

Я внимательно следила за дорогой. Мы практически выехали из города и на данный момент находились на его окраине. Что у нас тут может быть?

Мне ли не знать.

Стройка.

– Предлагаешь вторгнуться на чужую территорию? – Фыркаю, немного разочаровываясь. – Ожидала от тебя большего.

– Не спеши записывать меня в лузеры, Выскочка. – Отвечает не менее нагло, открывая дверь. – Могу сказать точно, что ощущения, которые ты испытаешь в моем обществе ближайшие минут тридцать, ты будешь вспоминать с блаженной улыбкой на лице. – Усмехается, а я кривлюсь его самоуверенности. – Может, попросишь повторить.

– Смелое заявление. – Выбираюсь из машины и хмурюсь.

От легкого ветра кожа превратилась в полосу препятствий. Все крошечные волоски дыбом.

– Готова? – Шепотом спрашивает Макс, подходя ко мне практически бесшумно и слегка наклоняясь к уху.

– Задаешь такие вопросы, пф-ф-ф. – Закатываю глаза, а этот гад усмехается.

– Судя по твоей реакции, ты частенько пробираешься на запрещенную территорию. – Делает предположение Макс, без разрешения хватая мою руку и волоча за собой.

– Привычки… – Запинаюсь на этом слове, но Света наверняка сообщила, как меня любит. – Привычки от недолгого пребывания в детдоме.

– Амбар тоже так нашла? – Круглов игнорирует мои слова, будто его не интересует мое происхождение, от чего я хмурюсь.

– Да. Мы нашли.

– Мы? – Звучит с недовольством и удивлением одновременно.

– С Лёхой и Стёпой. Одна бы я вряд ли решилась.

– Трусиха? А так и не подумаешь. – Снова звучит привычная усмешка, к которой я (О, боги!) уже начинаю привыкать.

Мы в это время проходим вдоль забора, и Максим останавливается, принимаясь что-то рыскать по шершавой поверхности. Жду, перекрещивая руки и потирая зону предплечий, чтобы немного согреться.

– Все, готово. – Круглов поднимает вверх несколько досок и кивает. – Я посмотрел там никого нет. Проходи. Только осторожно с каблуками, не зацепись ни за что.

– Спасибо за заботу. – Хмыкаю и протискиваюсь в небольшое пространство, стараясь ничего не затронуть.

Когда нога ступает на территорию, где не должно быть посторонних, в кровь сразу прыскает адреналин. Давно забытые ощущения.

– Вот, черт! – слышу за спиной и сразу оборачиваюсь.

Максим стоит рядом и потирает затылок.

– Что? Я не такой миниатюрный, как ты. Доской по голове треснуло. – Тихо смеюсь, смотря на его невинное выражение лица в свете фонаря, который находился неподалеку. – Нет бы пожалеть и приласкать, она наслаждается.

– Это наказание, – прошептала я, – за наглость.

– Тогда тебя должно накрыть бетонной плитой. – Огрызается и вновь берет меня за руку.

Не вырываю ее, а пытаюсь понять ощущения, которые накрывают в этот момент. Кожа горит, несмотря на то, что пару секунд назад мне было холодно. Даже головой встряхиваю, чтобы прогнать мысли о Круглове. Привел мальчик на стройку, и что? Помереть теперь от умиления?

– Нам туда. – Тихо говорит и указывает на здание.

Движемся вперед, и я готова стонать от того, как тонут тонкие шпильки в земле.

– А кто сказал, что будет легко? – Усмехается Макс, словно читая мои мысли.

– Хам. – Шиплю ему в спину, но руку не выдергиваю.

Просто так тепло, и не больше.

Когда добираемся до здания, Круглов тут же затаскивает меня внутрь и прижимает к стене, на что я издаю вопль сопротивления.

– Тише ты! – Зажимает мне рот ладонью и смотрит, как на чокнутую. – Там охранник территорию обходит. – Очень тихо говорит, посматривая в дверное проем.

Медленно убирает руку, а я часто дышу от прилива злости и адреналина. Все чувства перемешались. Слегка выглядываю следом за Максом и замечаю свет фонарика.

Точно охранник.

Смиренно ждем. Эти пять минут кажутся вечностью, после чего одновременно раздается два шумных выдоха. Макс улыбается, а я маскирую улыбку за хмурым выражением лица и кашлем.

– Что дальше? Покажешь местные достопримечательности?

– Нам наверх. – Со смехом говорит он. – Забыл сколько этажей. Больше десяти. Лестница, – пожимает плечами и идет вперед, подсвечивая фонариком на телефоне, – лифтов еще нет, Выскочка.

– Мне все равно. – Следую за ним, ведомая любопытством.

– Дай руку, Алимеева. Не хочу, чтобы ты себе что-то сломала из-за высокомерия.

– Это не высокомерие, а гордость, Максим.

Высказываюсь, но принимаю помощь. Хочется, чтобы по коже снова прошел теплый разряд.

– Твоя гордость, Выскочка, приравнивается к глупости. Не замечала?

– Опять хамишь?

– У меня есть прекрасный кареглазый учитель. – Замирает на ступеньке и подмигивает.

– Похвальные успехи в обучении. – Произношу и чувствую, как щеки покрываются румянцем.

Черт! Не может быть!

– Иди уже! – Толкаю его в плечо кулачком и смотрю под ноги, чтобы не видеть насмешливого взгляда.

Через несколько лестничных пролетов понимаю, что шпильки сродни винтовке. Сплошное убийство для ног! Как Светка постоянно пялит их на бедные ни в чем не виновные ножки?!

– Устала? – Без тени подкола спрашивает Круглов, но я отрицательно качаю головой, хотя готова придушить его.

Недостроенное здание напугает любого пустотой помещений и дырами вместо дверей и окон. Темно и тихо, лишь наши шаги отдают эхом.

– Стопорись, Алимеева, – Максим задерживает меня, заводя в одну из комнат, – закрой глаза и сними туфли.

– Что, прости?! Туфли? – Возмущаюсь, но Круглов тяжело вздыхает.

– Как же с тобой тяжело, Выскочка… – Он потирает мою ладонь большим пальцем, пуская дрожь по телу, но я удачно списываю ее на порыв ветра. – Просто сними туфли и прикрой свои чудные глазки. Обещаю, больно не будет.

Хочется фыркнуть, развернуться и уйти, но я стою и смотрю на пребывающего в ожидании Круглова. Не двигается, продолжает массажировать мою ладонь, и я сдаюсь. Очень интересно, зачем он это делает, и что мне предстоит испытать, какие неведомые ощущения я потом буду вспоминать.

Доля страха присутствует, но здесь нет зрителей. Только мы. Наверное, по этой причине я тяжело вздыхаю и прикрываю веки.

Без возможности видеть становится жутко, и я прислушиваюсь к тому, что происходит вокруг.

– Сейчас, подожди немного. – Говорит Максим и отпускает мою руку, заставляя нервно поджать губы.

Раздается какой-то шорох, будто кто-то бетон скребет. Я начинаю постукивать ногой, и вскоре рук касаются горячие пальцы.

– Выпрыгивай из туфелек, Золушка, пора бежать. – Шутит Круглов, и я слышу его улыбку, но цокаю, пытаясь быть привычной собой. – Ты случаем бахилы не носишь в сумке? – Вот тут я не выдерживаю и прыскаю со смеха, вспоминая сестричку, и ее двусмысленную позу.

– Нет. Такого фетиша у меня точно не наблюдается.

– Это радует. – Круглов ждет, пока я освобожусь от обуви, и ведет вперед.

– Почему радует? Странно звучит от парня, который ухаживает за девушкой, а потом ведет на стройку ее сестру. – Хмыкаю и кривлюсь, понимая, как это выглядит со стороны.

Докатилась, Лиля…

– Ухаживать слишком громкое слово, Выскочка. Не буду обсуждать взаимоотношения с твоей сестрой, но одно могу сказать точно, – он усмехается и останавливает меня, – все не то, чем кажется на первый взгляд.

– Ты мне так тонко намекаешь на то, что между вами ничего нет? – Предполагаю, чувствуя, как Максим обходит меня и придерживает уже за локти, подталкивая вперед.

– А должно быть?

Пожимаю плечами, а он прижимает меня к себе. Сразу становится жарко, и меня окутывает приятным ароматом мужского парфюма. Совсем легкого. Свежесть. Приятно, хм.

– Почему не сказала, что замерзла? – Недовольно бурчит Макс, останавливается и шуршит чем-то.

Понимаю, что парень снял свой пиджак, когда тяжелая ткань ложится на плечи, и он снова притягивает меня к себе. Странно, но сопротивляться не хочется. Глаза до сих пор закрыты. Каждое прикосновение острее, чем было до этого. Начинаю часто дышать, передвигая ноги.

Ступни горят от хождения по ступенькам, и прохладный бетон кажется настоящим раем для пылающей кожи. Когда покрытие вдруг становится другим, я резко дергаюсь, но Круглов крепко держит меня. Инстинктивно открываю глаза и пытаюсь вырваться.

– Алимеева, успокойся. – Усмехается, пока я впиваюсь в его руки мертвой хваткой.

– Ты меня убить решил?! Перед таким нужно спрашивать, не боится ли человек высоты?! – Хриплю, потому что функция "пищать" мгновенно переходит в режим офф.

Смотрим друг другу в глаза с той лишь поправкой, что он выше, чем до этого. Отсутствие каблуков устанавливает чертово неравенство!

– Лиль, просто расслабься. Повернись ко мне спиной, не глядя вниз, и посмотри перед собой. – Стою, не двигаясь, и качаю головой.

– Бред какой-то. – Фыркаю, но Максим кивает вперед.

– Ты только посмотри. Не понравится, – пожимает плечами, – уйдем. Я держу тебя крепко. Если и рухнем, то на балкон этажом ниже и вдвоем.

Медленно выдыхаю, прикрываю веки и переворачиваюсь. Сердце трепыхается, потому что под ногами какие-то металлические прутья, и мне кажется, что я сейчас реинкарнируюсь в птичку.

Пингвина, хм…

– Вот можешь же быть послушной, девочкой. – Раздается смешок над ухом. – Смотри, Алимеева. – Открываю глаза и ахаю.

Город будто на ладони. Яркие огни. Маленькие, большие. Разных цветов.

– Не туда, – Макс поворачивает мою голову одной рукой вправо, и я вижу что-то невероятное, – всего-то колесо обозрения, а выглядит незабываемо. Все, держу. – Помещает руки мне на талию и крепко прижимает к себе, заставляя замереть от этих странных ощущений. – Теперь тебе предстоит важная миссия. Залезь в правый карман и достань то, что там лежит.

На автомате лезу туда и нащупываю небольшую коробочку. Достаю и подаю ему.

– Это наушники, доставай их, а потом и телефон в другом кармане. – Командует наглец. – Снимай блокировку. Врубай музыку. Вот там. Да. Третий трек. – Круглов забирает один наушник, а мне впихивает в ухо второй. – Слушай, Выскочка, – упирается подбородком мне в макушку, – и наслаждайся. Знаешь, что это за чувство? – Совершенно теряюсь от того, что происходит, и пожимаю плечами. – Это чувство самое офигенное, – глубоко вдыхает и произносит на выдохе, – чувство свободы.

Я не дышу первые секунды, слушая спокойную музыку. Без слов. Звуки фортепиано трогают самые черствые струны души. Даже в области грудной клетки начинает предательски щемить от того, как сейчас хорошо.

Плевать, что за моей спиной, находится наглый мажор, с которым общается сестричка.

Его руки лежат на моей талии вроде легко, но стоит глубоко вдохнуть, и они сразу сжимают меня.

Не знаю, как объяснить возникающие при этом ощущения, которые будто искорки от костра попадают на кожу, проникая вглубь и вызывая внутри настоящий фейерверк эмоций.

Максим молчит, и тишина не вызывает напряжения, наоборот, я чувствую лишь умиротворение и нелепый восторг, словно ни разу не была на стройке ночью.

Была.

Только не так. Совсем иначе.

Одна с камнем на сердце, а тут… Тут так хорошо, что мне становится страшно.

Пугает, что дыхание выравнивается, и мы начинаем дышать синхронно. Непроизвольно.

Я любуюсь открывшимся видом на ночной город. Тьма, среди которой возвышаются здания, мерцают огни и раздается шум, словно ты тайный наблюдатель за волшебством. Даже не скажешь, что там, среди неодушевленных строений есть мой дом.

Все в этот момент кажется чужим, далеким, не твоим.

Нет правил отца.

Нет ненавидящей меня сестры.

Нет желания бороться за справедливость и искать правду.

Свобода.

Макс прав.

Здесь можно хоть ненадолго почувствовать себя свободным человеком, чем я и наслаждаюсь под музыку.

Не знаю сколько мы так простояли, но тишину нарушила звонкая противная до жути трель айфона. Я скривилась, а Круглов ответил.

– Макс, вы куда пропали?! – Голос Ангелики ворвался и в одно ухо, потому что Максим не убирал от меня руки, а просто нажал на наушник.

– Черт! Лик, прости. Мы сбежали. Там… – Запинается Круглов, а я вся напрягаюсь, возвращаясь в реальность. – Надеюсь, ты не обиделась…

– Вы могли и сказать, а то я ищу вас. Сама уехала с Олежкой и папой. Твоя мама чуть не сожгла меня взглядом. – Усмехается девушка, а я чувствую себя шпионом, который подслушивает чужой разговор.

– Она умеет. Ладно, позвоню позже, а то не могу нормально говорить. – Макс прощается с Ангеликой и отключает вызов. – Ноги замерзли? – Спрашивает у меня спокойно с примесью в голосе чего-то нового, напоминающего заботу.

– Нет, но мне пора домой. – Пытаюсь высвободиться из плена его рук, но Круглов не дает этого сделать.

– Не дергайся, Алимеева. – Отступает назад и помогает выбраться с недобалкона, придерживая за талию. – Вот так, стой здесь, сейчас туфли принесу.

Я не успеваю и рта открыть, как он отходит и идет за моей обувью.

Мне становится неловко.

Лёха и Стёпыш меня, конечно, баловали вниманием и заботой, только все это было иным. Воспринималось мной, как должное, а с Максом присутствовало волнение, сворачивающееся ужом в животе.

– Спасибо, но я и сама могла дойти.

– Начало-о-ось, – усмехается Круглов, пока я впихиваю ноги в туфли, – бетон холодный. Не хочу, чтобы ты слегла в первый месяц учебы в университете.

– Как будто тебя это волнует. – Порываюсь снять пиджак, но Максим задерживает мои руки и смотрит так серьезно, что мурашки по коже бегут.

– Волнует, и не снимай. – Сжимает мои пальцы своими так, что приходится отвести взгляд в кромешную тьму впереди нас, где должна находиться лестница. – Пойдем, отвезу тебя домой.

Мне кажется, его настроение падает, когда он произносит слово "домой". Честно сказать, оно меня тоже не радует, поэтому спускаемся в молчании, и только стук каблуков нарушает давящую тишину.

Оказавшись внизу, Максим выглядывает из здания, проверяя нет ли поблизости охранника. Мы выходим и осторожно крадемся в сторону забора, где была лазейка, а мне уже не терпится задать несколько вопросов Круглову. Интересно, часто ли он посещает это место, и как давно открыл такую красоту.

Только дойти до ограждения мы не успеваем. Раздается крик, я оборачиваюсь и чуть ли не слепну от того, что мне в глаза ударяет яркий свет фонарика. Круглов громко матерится, заставляя меня замереть с открытым ртом.

– Твою мать, Выскочка! Ротик прикрой, и погнали отсюда! – Он хватает меня за руку и тащит за собой словно тяжелый прицеп.

Бежать на тонкой шпильке изящно может только девушка Бонда, а я ковыляю, чувствуя, как земля попадает в туфли. Неприятно до визга, но я терплю, стараясь успокоить свое сердце.

Оно бьется так сильно, что я задыхаюсь. Легкие словно увеличились в два раза и горели.

– Черт! – Снова сыпятся маты изо рта Максика, пока он щупает руками забор и не может найти те самые дощечки. – Лезь вверх! Быстрей, Алимеева! – Приказывает, поглядывая за мою спину.

– А ты? – Только и успеваю спросить прежде, чем Максим хватает меня за ягодицы и чуть ли не перекидывает за забор.

Кажется, что в руку вонзается ни одна заноза, а несколько, но я терплю и аккуратно переваливаюсь на другую сторону. При этом возникает проблема – платье узкое.

– Давай руку. – Тяну Круглову свои пальцы, пока он смотрит на приближающиеся фонарики.

– Прыгай, Выскочка. – Цедит сквозь зубы, но я упираюсь.

– Без тебя не прыгну.

Говорю очень громко, а Макс тяжело вздыхает. Он подпрыгивает, принимая мою руку, но, к сожалению, забор старый не только на вид. Одна из дощечек хрустит прямо подо мной, и я не удерживаю равновесие, цепляюсь за рубашку приблизившегося ко мне Круглова, и мы мгновенно падем за ограждение под смачный хруст моего платья и треск древесины.

Я приземляюсь на Макса, который не злится и не стонет, как раненная девочка, а смеется, будто в кино на комедию меня привел.

– Лиль, спрыгни с меня, а то придавила не хлеще бетона. – Проговаривает, помогая мне подняться.

– Я не тяжелая, если ты про это. – Бурчу, пока мы бежим к машине, но Круглов умудряется открыть мне дверь галантно, улыбаясь и кланяясь.

Вот же клоун, и как он так умело переключает опции шутника, остряка и романтика?!

Быстро забираюсь на сиденье и смотрю в зеркало на то, как стремительно приближается свет фонариков. Сердце до горла прыгает от адреналина и страха быть пойманными, но Бэха с визгом срывается с места, оставляя позади медленных охранников. Я протяжно выдыхаю, а Максим усмехается. Слишком громко это выходит.

– Испугалась? Я думал, ты меня плохому научишь, а не наоборот.

– Поймали бы тебя, черепашка. – Ухмыляюсь и смотрю, как ловко Круглов рулит по дороге и улыбается.

Доволен, и я не выдерживаю. Смеюсь, прикусывая нижнюю губу, и он подхватывает. Мандраж проходит минут через пять, пока по салону пролетает наш смех.

– Можешь же быть нормальным человеком, Алимеева. – Говорит Максим, паркуясь около кафе, и поворачивается ко мне.

– Могу сказать то же самое. – Отвожу взгляд в сторону, тушуясь от внимания Максима.

Теряюсь в своих ощущениях, а он идет в кафе, оставляя меня одну. Решаю посмотреть на каком месте так звонко трещала ткань. Приходится включить свет в салоне. Отвожу в сторону края пиджака и любуюсь на порванное до самых трусиков платье. На бедре красуется длинная царапина. Видимо, от гвоздя.

Сама не понимаю, как не почувствовала, что получила ранение. Даже кровь сочилась. За рассматриванием результата падения меня и застает Максим. Хмурится, замечая, как я пострадала, и подает мне стаканчики с ароматным чаем.

– Держи. Сейчас аптечку достану. – Лезет на заднее сиденье и роется там, пока я вдыхаю аромат травяного чая.

– Пахнет вкусно. Признавайся, подсыпал что-то?

– Немного пургена, чтобы не зазнавалась. – Бурчит, открывая аптечку, смотрит на меня и хмурится. – Держи. – Подает ее мне с недовольным видом, после чего забирает стаканчики. – Не дашь ведь помочь.

– Какой ты сообразительный мальчик. – Усмехаюсь, ища все необходимо, чтобы обработать царапину.

– Спасибо, что заметила. – Круглов ставит один стаканчик на панель, а из другого отпивает, наблюдая, как я вожусь с ватой и перекисью. – Прости, не думал, что так выйдет.

– Все нормально, Максим. Удивительно, что нас раньше не заметили. Ты же как бельмо в глазу. – Указываю на его белоснежную рубашку, рукав который тоже порван.

Максим не улыбается, и создается впечатление, что он действительно переживает из-за того, что произошло.

– Почему не хотела спрыгивать?

– Вместе пришли, значит вместе и уйдем. – Пожимаю плечами, стараясь прикрыть ногу, на которую Круглов смотрит, не отрываясь. – Нельзя бросать человека в беде. Это подло.

– Смотри, Выскочка, а то зазнаюсь. – Берет ватку и протягивает к моему лицу, от чего я вздрагиваю. – Тут ссадина.

– Самомнение у тебя и так зашкаливает. Не думаю, что может быть еще хуже. – Произношу и перевожу взгляд на стаканчик с чаем, пока Максим осторожно прикладывает ватку к моей щеке.

– Язва. – Усмехается, а я улыбаюсь.

Мне уже начинают нравится разговоры с ним. Черт!

– Спасибо. – Произношу, когда он убирает руку и подает мне чай, возясь с аптечкой и использованной ватой. – У тебя тоже, – показываю на небольшую ссадину, – трабл после падения.

– Заживет. – Он отмахивается от меня, выключает свет и заводит мотор.

Без слов тихо включает музыку, и мы пьем чай в спокойно обстановке. Необычно. Может, причина в том, что мое мнение о нем меняется вопреки доводам разума. Даже хмурюсь от этого.

– Часто приходишь туда? – Сжимаю стаканчик с чаем, наслаждаясь его вкусом.

– Не совсем. Случайно нашел. Стройку прервали из-за неурядицы с документами, но скоро возобновят. Так что есть еще немного времени на поломку забора.

Максим поглядывает на меня с интересом, а я гадаю, что за мысли роятся в его голове. Вижу, что он хочет что-то сказать, но в этот момент звонит телефон. Его айфон. Круглов бросает взгляд на экран и скрипит зубами. Не отвечает, нажимает на отключение звука и кидает на панель.

– Спешишь домой? – Спрашивает у меня, прищуриваясь.

– Хочешь добить? – Киваю на свою ногу, и он слегка улыбается.

– Нет. Предлагаю покататься по городу. Если ты, конечно, не против. – Молчу, соображая, что ответить.

Возвращаться домой не хочется, поэтому тяжело вздыхаю и соглашаюсь. В конце концов, завтра не на занятия, и можно утолить свое любопытство. За время проведенное на стройке в душе поселились сомнения. Я искала хоть один изъян, указывающий на то, что передо мной явный представитель золотой молодежи, но Максим словно нарочно рушил этот образ.

– Итак, Выскочка, – произнес он, задирая нос, – раз уж ты попала ко мне в сети, придется раскрыть секрет.

– Какой? – Спрашиваю и улыбаюсь, как дурочка.

Что вообще со мной происходит? Не понимаю.

– Ты на самом деле такая ядовитая или притворяешься?