Текст книги "Краски. Путь домой. Часть 5"

В то утро Сара впервые попросила включить телевизор.

– Я устала от тишины, столько мыслей в голове… – Пожаловалась она.

Сам он не очень любил все эти утренние шоу, но ради ее комфорта мог и потерпеть, не велика птица. Телевизор тихо замурлыкал, но женщина отобрала пульт и прибавила звука. Сара не смотрела на экран, ее, казалось, совсем не интересовала картинка ящика. Гейл его тоже не смотрел, он наблюдал за ней.

Вдруг сквозь шум и какофонию голосов послышался стук в дверь.

– Кого, интересно, принесло в такую морось? – Искренне удивился мужчина.

В их трейлерное хозяйство гостей особо не приходило. Сара не любила принимать посетителей в тесном домишке, поэтому всегда назначала встречи, если те требовались, на нейтральной территории, даже с Амандой они встречались на квартире у блондинки. Но реальность говорила об обратном – визитер, да еще и в такую мокрую погоду.

Гейл уменьшил звук передачи, прислушиваясь, и собрался подняться с дивана, когда Сара пришла в себя и остановила его.

– Я посмотрю, – заявила больная.

– Ты еще слаба, я могу отправить восвояси любого гостя! – Встал на защиту ее здоровья сожитель, выпятив грудь колесом.

– Знаю, – улыбнулась Сара и, поцеловав его, двинулась к двери. – Я недолго.

– Возвращайся поскорее, – сдался он, крикнув вслед: – и пива захвати!

Не имея обыкновения подслушивать чужие разговоры, он прибавил немного звук телевизора, но беспокойство не покидало его. Болезнь могла возобновиться, дай только повод, а за окном погода была поводом просто прекрасным: сыро, ветрено и промозгло, хорошая собака хозяина не выгонит на прогулку.

– Кто там, Сара? – Крикнул мужчина, вдруг осознав, что ее нет слишком долго для отшивания незваного гостя.

– Торговец косметикой, – ответила через дверь хозяйка трейлера.

Внезапное удивление вдруг сменилось гневом на какого-то щуплого мальца с малярными кистями, настолько отощавшего, что тот поплелся впаривать свою химию в трейлерный городок под серостью мартовского неба. Да и кому? Не всяким помешанным на искусственном лице девицам, а его Саре, едва выбравшейся из продолжительной болезни. Вспыхнув, Гейл, по своему обыкновению, попытался успокоить себя несколькими вдохами, это всегда срабатывало.

– Шли его к черту, у нас и так все красивые! – Прорычал он, и часть его настроя к продавцу все же показалась наружу.

Тишина была ему ответом. Он представил ослабевшую Сару, едва держащуюся на ногах, отбивающуюся изо всех сил от ушлого бизнесмена, и захотелось тут же прекратить это действо, хочет того сама Сара или нет. Неужели посетитель совсем идиот, и не видит, как ей плохо? Похоже, этим спекулянтам вообще нет дела до простого человеческого здоровья, совсем обнаглели!

– Сара, куда ты пропала? – Предпринял последнюю попытку Гейл, прежде чем выйти за дверь и проучить незваного гостя.

– Иду! – Донесся до него ответ.

Голос женщины выдал еще пару неразборчивых фраз в ответ на мужской, как показалось Уиллису, голос, и Сара вернулась в трейлер. Она на автомате заглянула в холодильник за банкой безалкогольного пива и, вскрывая ее на ходу с характерным шипом, буквально завалилась в комнату обессиленная.

– Что так долго? – Попытался Гейл выказать свое беспокойство, но тут увидел ее внешний вид с зеленоватой кожей и белыми губами, и подскочил, протягивая руки.

Он едва успел поймать открытую банку и смягчить падение Сары, не донесшей свое ослабленное тело до дивана. Женщина обмякла и, опустошенная, повисла на его руках, готовая не то расплакаться, не то заснуть.

В итоге победил сон. Она спала очень обеспокоенно, вздрагивала и стонала, а когда проснулась, выдала пустым голосом:

– Гейл, я не могу. Прости меня за все. Боже, что я делаю? Я не хочу больше быть стопором твоей личной жизни, дорогой. Какой же я эгоисткой была все эти годы!

Слезы и причитания, которые Уиллис не воспринял всерьез, закончились весьма весомым заявлением оставить ее одну. Растерянный и разбитый, мужчина вышел за дверь трейлера на работу в бар, не имея представления, куда ему возвращаться ночевать после, если подруга не сменит гнев на милость.

Что наговорил ей этот продавец косметики, раз Сара в одночасье перечеркнула их по меньшей мере пятнадцатилетние отношения? Он и раньше сталкивался с ее неуравновешенностью, поэтому и тут надеялся, что у нее это пройдет, и все вернется на нужные рельсы – не зря же в болезни она согласилась на семью с ним! Но все встало на свои места, и отнюдь не самые выгодные для него, когда в баре появился он. Ее сын.

Дениэл тянул через соломинку газировку и сопровождал своего кудрявого друга, того самого, что пил когда-то тут свой первый алкоголь, оплакивая погибшего отца. Он был пришибленный, с зеленоватым цветом кожи и белыми губами, совсем как Сара в тот день. Вот на этой мысли Уиллис и замер, внезапно осознав, что за гость посещал их пару суток назад. Никакой не продавец, разве что болезненных осколков прошлого!

Парень довольно быстро сбежал из Миррормонта, и недели, как ни в чем не бывало, потянулись дальше в пустом молчаливом неведении. Ничего не происходило в его жизни, хоть отдаленно напоминающее новости. Недоумение и непонимание разъедали душу, но Гейл упорно двигался вперед, снимая самую дешевую комнату в городе, все так же откладывал часть капитала на мечту и торговал спиртным мимо кассы, хотя это уже и не имело никакого смысла.

В город незаметно пробралось лето, одинокое и холодное. Уиллису это было только на руку, потому что часть пьянчужек оставили неизменным место своего злоупотребления – его бар, ведь на улице уже не посидишь, не промочив одежды. Казалось, сама природа исполняет его заветную мечту – накопить какую-то определенную сумму, которую Гейл, правда, теперь не знал, куда деть. Работы было много, и мужчина взял себе на лето полторы ставки, освободив сменщика для летних садовых работ с семьей.

Июнь подходил к концу, а бармен все ждал. Не могло быть так, что Сара просто пропала, это несерьезно! Но неожиданно ее серьезность подтвердил слух, который мужчина поймал минимум из пяти независимых источников, что та продает трейлер. Не желая верить в этот бред, он рванул в крошечное жилище, которое они совсем недавно делили на двоих и мечтали о лучшей жизни, но нашел лишь пустые холодные стены вагончика и закрытую на ключ дверь. Она оставила Миррормонт, не может быть!

В глубине души он порадовался за любимую женщину. Их отношения вообще были странными все это время, так может для Сары будет лучше начать все сначала где-то подальше от этих лесов? Однозначно лучше. Но изнутри его сердце вдруг стало подтачиваться ощущением, что теперь ему нечего делать тут. Нет, не в городе. Вообще в этой жизни, будто все самое важное он уже сделал. Верный пес потерял своего хозяина.

Осталось бездумно просадить сбережения и можно уходить на покой, самое время на сорок пятом году жизни. Но куда деть эти деньги? Алкоголь и наркотики Гейла не интересовали. Благотворительность? Возможно. Но тут шальная мысль взбрела ему в голову, и мужчина двинулся в риэлтерскую контору в центре городка.

Выслушав его желание купить выставленный на продажу трейлер, работница компании наотрез отказалась оформить его немедленно.

– Так сделки не заключаются, мистер Уиллис, Вам сначала нужно назначить встречу с агентом по недвижимости и осмотреть кемпер, – вальяжно протянула секретарь.

– Что на него смотреть, Пруденс, – возмутился потенциальный покупатель. – Я знаю этот дом, как свои пять пальцев! Готов прямо сейчас внести нужную сумму и заселиться.

Убеждения не сработали. Вообще, когда дело касается бюрократической машины, тут ни один самый адекватный довод не подействует: локомотив просто тащит систему вперед со скоростью самого медленного отдела, пешком дойти проще. Ближайший свободный день у агента по недвижимости оказался аж в двадцатых числах июля, и Гейл тяжело вздохнул, прикрыв ладонью лицо. Это означало лишь одно – еще две недели съема той ночлежки вместо родных стен, пахнущих любимой дамой.

В назначенный день Уиллис бежал к трейлеру буквально вприпрыжку! За неделю до нужного вторника он освободил от работы этот день полностью, о чем уже знал не только весь бар, но и, возможно, весь городок. Сегодня все должно было свершиться, вот он, самый радостный момент его скучной летней биографии. Что делать дальше, он пока не знал, но трейлер хотел себе за любую сумму. Он чудесный. Гейл его откопает из земли, зашкурит ржавчину, выкрасит и поставит на колеса! Не дело такому жилищу коротать свой век в мокрых северных лесах Вашингтона.

Тяжелые кучевые облака сбились на небе до самого горизонта – прекрасный повод надеть его любимую черную куртку, которая так нравилась Саре. Сломя голову, он несся мимо до слез знакомых вагончиков трейлерной стоянки, предвкушая встречу с одним единственным, привычным ему. Шершавый грунт звонко разлетался из-под его тяжелых рабочих ботинок, а прохладный ветер раздувал длинную черную с проседью челку. Уиллис спешил к самому краю городка, где у душистого хвойного леса – их излюбленного места для прогулок долгими вечерами – стоял трейлер Сары.

Он и сам не смог бы себе объяснить той эйфории, которую испытывал от мыслей о путешествии в этом вагончике. Да, ему потребуется тяга в виде автомобиля и капитальный ремонт, но Гейла это не пугало. Теперь хотя бы есть цель в жизни, что уже неплохо. Раз тут его уже ничего не держит, то почему бы не отправиться в увлекательную поездку на край света?

Когда на стоянке перед лесом встал черный лакированный «Форд Фиеста» с Орегонскими номерами, Гейл уже трижды деловито обошел трейлер со всех сторон и составил примерный список работ по нему. Почему-то мужчина уже считал его безапелляционно своим, хотя и не имел на это подтверждающих документов. Ничего, бюрократический механизм, плетущийся за ним со скоростью безногого калеки, однажды догонит мысль Уиллиса официальным согласием на все его идеи, без вариантов, нужно только немного времени.

Из «Форда» вылез холеный кудрявый пацан в деловом костюме, вышколенный и вытянутый по стойке «смирно». Казалось, парень проглотил черенок от лопаты, до того ровно и величественно он держался, король, не меньше! Гейл прыснул со смеха.

– Доброе утро, мистер Уиллис, меня зовут Бальтазар Эддингтон, – представился молокосос наполненным гордыней тоном.

Тут мужчина не удержался и рассмеялся в голос. Родители этого милахи явно не думали о комфорте сына, вынужденного уживаться с подобным именем. Он был такой же Бальтазар, как Гейл – Мона Лиза. Интересно, каково жилось маленькому тощему Бальтазарчику в школьные годы? Не насобирал ли он на свой кудрявый затылок объемный мешок плевков и оплеух? Сдерживая себя, чтобы не задать эти вопросы, Гейл постарался вернуть себе серьезное лицо, что далось ему с огромным трудом.

Мистер Эддингтон же сделал вид, что ничего внештатного вокруг него не происходит, и, достав связку ключей из смешного кейса, выбрал нужный. Гейл замер в предвкушении долгожданной встречи, словно там, внутри, могла ждать его она!

Едва мужчины вошли внутрь, в нос ему ударил сильный запах химии и чистящих средств, ничего больше. Никаких воспоминаний эта вонь, кроме продезинфицированного до дыр сортира пожарки, не вызывала, и посетители жилья закашлялись от концентрации не жалеющего ничего живого хлора.

Отдраенный в химчистке диван оказался бежевых тонов со старинными гобеленовыми цветами, а не серо-коричневых, как помнил Уиллис. Подвесную койку скрутили за ненадобностью, шкаф в прихожей оклеили пленкой под дерево. Мужчина по-хозяйски открыл створки: холодильник так же вонял химией, на полке сияла отдраенная плитка, в уголке выстроились ротой солдат флаконы с теми самыми средствами, словно воины против самой жизни. Гейл поморщился от отвращения и еще раз откашлялся.

– Едем оформлять, – скомандовал он.

– Но Вы еще не все посмотрели, – пискнул агент по недвижимости неуверенно.

– Послушай, парень! Я жил в этом доме десять лет и знаю тут каждый уголок, – выдал мужчина, и руки сами потянулись к ручке окна, ибо продолжать дышать этим смрадом было невыносимо. – Я вижу каждый ваш шаг: что вы сделали, что сняли, куда переставили, как отмыли. Любые твои уловки не к месту.

– Так бы и сказали, – буркнул Бальтазар обиженно. – Нечего и время было тратить, свое и чужое.

– Все претензии к Прю, она настояла на осмотре. Едем!

Недовольный тем, что его эффектный выход обломали на корню, малыш с величественным именем двинулся к двери, а за ним и Гейл. Но не успели мужчины добраться до машины, как их единение нарушили. Вставший рядом с «Фордом» агента «Купер Мини» – мужчины даже не расслышали, как он прокрался на парковку! – выпустил из своих недр двоих: девочку-дюймовочку в кожаной куртке и серой юбке по колено и человека-скалу с огромными плечами и глыбоподобным торсом.

И тут Уиллис узнал его. Из всех людей, кто мог забраться в эту лесную глушь, Дениэл оказался самым постоянным гостем, черт его дери.

– Приветствую! – Бросил он весьма непочтительно, приблизившись. – Где Сара?

– Ты́ мне скажи! – Возмутился Гейл, всплеснув руками. – Она же после твоего прошлого приезда устроила все это!

После переброски дежурными фразами, по которым будущий хозяин трейлера понял, что визитеры знают о любимой еще меньше него, он завел пару в гости, минуя протесты человека-палки. Тот еще причитал о соблюдении подобающих правил, а за троицей уже закрылась дверь в трейлер, отсекая зануду от вменяемых людей.

Посетители закашлялись от невыносимого запаха хлора.

– Дезинфекция, чтоб ее, – посетовал Уиллис, отмечая про себя, что послушал бы этих двоих неженок раньше, пока открытое окно не выветрило половину химии.

Гейл уселся за стол и смерил обоих пришельцев внимательным взглядом. Маленькая девочка, еще совсем ребенок, но уже смышленая не по годам, с серьезным взором печальных карих глаз и пухлыми пунцовыми губками, и огромный мужлан с квадратной челюстью и шкафоподобным телом – ничего себе пара. Уиллис заметил, что Дениэл значительно превзошел своего отца по габаритам, хоть тот и читался отчетливо в чертах лица гостя. Парень явно проводил досуг в качалке, что Томас когда-то считал пустой тратой времени и сил. Было неуютно под взором этих острых с прищуром зеленых глаз, сверлящих дыры в черепе и вынимающих душу. И тут Гейл понял, что впервые остался наедине с этим типом.

Ну, почти наедине.

– Можно при ней? – Кивнул Гейл на девицу.

– Да. Алекса, это Гейл Уиллис, гражданский муж моей матери, Гейл, это Алекса, моя девушка, – представил бугай ребенка, и бармен поморщился.

Рассказ не занял много времени. Гейл вообще не планировал открывать душу этой странной паре, но и совсем проигнорировать сына своей женщины не смог. Вот только своей ли уже?

– Мне жаль, Гейл, – искренне посочувствовал ему чугунный громила.

Искренне? Вполне. Что-то в нем изменилось безвозвратно за те годы, что парень не жил в Миррормонте. Да, он вырос из подопечного по делам несовершеннолетних в мощного мордоворота с бегущей строкой на лбу: «не подходи, пришибет», но не только это. В глазах Дениэла брезжила отчаянная попытка понять жизнь, разгадать тайну, найти логику. Если бы у парня был такой настрой в школьные годы, многих конфликтов с матерью удалось бы избежать. Им не пришлось бы воевать, Гейлу – скрываться, Саре – пить, словом, можно было смело поселиться в небольшом доме, где всем бы хватило места, и зажить одной счастливой семьей. Но, очевидно, Дениэлу нужен был хороший пинок под зад, чтобы взрастить в себе желание понимать кого-то, кроме себя.

Кроме того, бугай освоил чувство ответственности, это читалось на его лице невооруженным взглядом. Дениэл нес это бремя гордо, смело, почти не замечая ноши на своих массивных плечах, отчего выглядел очень мужественно и благородно. Наверняка, девица сыграла тут не последнюю роль, честь ей и хвала, потому как и сама с румянцем на щеках наслаждалась своим воином.

Повинуясь какому-то странному, почти отеческому теплу к этому человеку, превышающему его рост на целую голову, а ширину – на еще одно плечо, Гейл поднялся со стула и направился в прихожую, если так можно было назвать шкаф напротив дверей трейлера. Там лежали газеты, полиэтилен, какие-то бумаги риэлтерской компании и флаконы с химией, среди которых Уиллис нашел то, что искал.

Старая коробка из-под ботинок Тома, в которую Аманда Роджерс собрала в свое время историю жизни ее хозяина. Сара порывалась сжечь ее много раз, но все не хватало духу и решимости избавиться от прошлого. И вот, наконец, хватило.

– Она ее не взяла, Дениэл, – выговорил Гейл. – Забирай.

Спровадив посетителей из вагончика с ценной ношей, Гейл почувствовал невероятное освобождение! Оказывается, эта коробка держала невысказанным словом и его, хотя, казалось бы, какое ему дело? Выкинуть бы ее он тоже не отважился – тут он был солидарен с Сарой, а вот отдать – запросто. Да еще и тому, кому она будет к месту и делу. Счастливый, он забрался следом за Бальтазаром в его новехонький «Форд» и поехал оформлять права на жилье. Гости же остались на парковке, скрывшись от измороси в их маленьком автомобильчике, явно не по размерам водителя.

Вечером счастливый и умиротворенный он вернулся на эту плешку среди домиков и леса, сжимая в руках договор на право собственности и ключ от двери. Начиналось самое главное путешествие в его жизни!

Первым делом он перетащил весь свой немногочисленный скарб из комнаты съемной в комнату передвижную. Вторым делом – необходимо было решить что-то с ремонтом автодома, а посему контингент бара перестал подходить для его целей. Поразмыслив, он понял, что отремонтировать трейлер ему могут помочь лишь специалисты высокого уровня, а оплату их услуг как клиент Гейл не потянул бы на зарплату бармена. Поэтому утром следующего дня Уиллис прошмыгнулся по гаражам городка, в третьем из которых его приняли помощником автослесаря. Договорившись на завершение дел в баре по законным срокам, Гейл вышел в прощальную смену за стойку и в тот же вечер снова столкнулся со знакомой парой.

Дениэл привел девицу в деревенскую пивную, предварительно накрасив малярными кистями – истинный «продавец косметики»! – и нарядив в прозрачную кофту, и о чем только думал? Стоит ли удивляться, что, едва пчела скрылась за дверьми сортира, на ее мед налетели мухи? Конечно, костлявый Роберт Вуд не выдержит даже взгляда Дениэла – тот пришибет бедолагу одним мизинцем, но еще одного убийства из-за женщины рядом с его баром Уллис не желал. А посему предостерег полоумного мальца от необдуманных поступков.

– Ей, Уиллис, у тебя, что стаканов слишком много? – Взвился Боб. – Займись своим делом и не мешай. Мы общаемся!

Гейл не сдержал усмешки над вальяжностью и напыщенностью столь малой пешки Миррормонта. Отец Вуда, Сонни, имел огромный мешок проблем по жизни после кордебалета в суде, поэтому парнем особо никто не занимался, как в семье, занятой решением этих самых проблем, так и на улице, где никто не желал связываться с сыном сумасшедшего. Вырос Боб таким же, как его папаша – бессильным, злобным и беззащитным, что и говорить. Девушка, не зная о мелкокалиберности парня, сжалась в тугую пружину и разве что не плакала, то и дело поглядывая на двери туалета, и бармен решил не оставлять их одних, пока охрана не вернется.

Вскоре телохранитель малышки занял положенный пост, обломав ему развлечение. Гейл бы с удовольствием посмотрел, как на заросшую морду Боба, повидавшую сотни пощечин от прекрасного пола за свою бестактность, приземлилась бы ладонь приезжей красотки. Хотя, вероятно, эта била бы кулаком.

Вернувшись, Дениэл поиграл немного в Вуда, залебезившего вдруг перед несокрушимой физической силой, грозящей неминуемой расправой, и оставил навалившего в штаны коротышку доживать свою никчемную жизнь за стойкой, забрав спутницу с собой. Гейл любил наблюдать за такими шоу, когда знал, что дело не дойдет до убийств, как сложилось с сиротой-Миллером и Марком Фишером, не поделившим дочку Бэнксов. Но подобные вещи были в Миррормонте скорее исключением, чем правилом, по крайней мере, бармен не слышал, чтобы кто-то еще из его уроженцев, защищая женщину, убил бы обидчика.

Пара уселась за столик, куда собралась уже вся компания друзей Кентмора, и Уиллис потерял к ним интерес. Несколько раз мужчины приходили за выпивкой, девицы общались и веселились, словом, типичная атмосфера этого места.

Головой Гейл уже был не здесь! Написав заявление на увольнение, бармен всецело готовился к трансформации в автослесаря, что вскоре и произошло. Он прекрасно обучался любому ремеслу с самых юных лет, и вскоре из подмастерья вырос в полноправного диагноста, что не замедлило отразиться и на его финансах в самую позитивную сторону. Это оказалось очень на руку Уиллису, ведь его автодому требовалась лошадиная тяга, то есть достаточно тяжелая и мощная машина, способная возить это жилье по штатам.

Осень пришла в Миррормонт, нарядив клены в красно-желтые камзолы. Чахоточные лиственницы, ослабев от первых северных ветров, приносящих ледяной дождь, уже полностью отряхнулись от своих одеяний, и лишь величественным елям на главной улице города холода́ были нипочем. По утрам то и дело под ногами хрустел иней, а лужи все чаще стали покрываться тонким трескучим ледком, рассыпающимся битым стеклом под армейским ботинком.

Работа по ремонту трейлера двигалась планомерно. Первым делом Гейл поменял дряхлую обшивку жилья на деревянные панели, отчего по дому тут же разлился тягучий густой запах хвойной смолы. Следом пошли под снос шкафы, в которых не было специальных крепежей для посуды на время переездов, и диван, ставший нерентабельным по количеству занимаемого места в силу своей непластичности. Вместо этого барахла Уиллис хотел поставить что-то удивительное, уникальное.

Так жизнь его свела с деревянных дел мастером, лучшим в Миррормонте, совершенно случайно оказавшимся сыном покойного Люка Роджерса. Стивен оказался очень чутким и смышленым малым, четко понял, что от него требуется, и уже через пару дней в руках Гейла был макет обстановки трейлера с досконально прописанными деталями, даже самыми несущественными. Заказчик поразился, насколько качественно и быстро работал кудрявый предприниматель, так профессионально не действовал никто в Миррормонте, насколько Уиллис знал жителей этого захолустья.

– Тебе бы в большой город, парень! – Восхитился мужчина, забирая из мастерской резные фасады шкафчиков. – Потрясающая работа!

– Веллари не оставит родителей, – посетовал Стивен, и Гейл понимающе кивнул.

Всевозможные работы по реставрации владелец трейлера проводил, не сходя со своего рабочего места в автомастерской, куда он, собственно, для этого и устроился. С помощью бывалых ремонтников он восстановил подвеску вагончика, заменив практически все подвижные детали, а неподвижные – вытравив и прокрасив от ржавчины. Внешние стены мужчина так же покрыл свежим слоем краски, предварительно сняв старую крошку. Сложнее всего далось днище, фактически отвалившееся, едва Гейл снял автодом со стопорных кирпичей, тут они возились всей командой в автомастерской.

Почти вся зарплата Уиллиса уходила в копилку, исключая расходы на питание, быт и ремонт жилья. К концу зимы в его распоряжении была практически полная сумма на покупку машины для перевозки вагона. Будущий автолюбитель искал подержанный пикап, в багажнике которого можно смело возить мотоциклы, мопеды или велосипеды. Или работать в грузоперевозках, если поставить кемпер на стоянку, чем и планировал промышлять водитель в пути. Правда, до серьезного путешествия оставалось еще слишком много работы, но Гейл уповал на предстоящее лето. Он очень надеялся закончить ремонт до осенних холодов, твердо пообещав своему телу пережить следующую зиму в более теплых штатах.

Со Стивеном Роджерсом договорные обязательства закончились еще в середине января, но закрытие его мастерской в конце весны стало весьма удивительным событием для Гейла. Странно, что парень свернул столь восхитительный бизнес, у него прекрасно получалось дружить с деревом всех пород и мастей, и он смело мог бы стать местной знаменитостью со своим музеем и списком почитателей.

Он вообще пропустил многие события городка, погрязнув в железных работах. Что там городка, он даже не знал, что делается в стране и мире, до того горячо владелец автодома взялся за его восстановление. Гейл спал, ел, работал и занимался трейлером, все остальное проходило мимо него, как неважное и незначительное. Уиллис запал на занятии, словно именно оно и было его самым главным предназначением в жизни, но конечной цели мужчина пока не знал. Даже маршрут не был продуман, какой там!

Пикап Гейл присмотрел у одного автолюбителя в Айсакве. Уиллис не пользовался правами порядка двадцати лет, но в своих силах был относительно уверен, чего нельзя сказать об изменившейся ситуации на дорогах. Обилие машин немного нервировало Гейла, не привыкшего к рулю, но до его малоподвижного городка было всего около восьми миль напряжения, и мужчина преодолел их довольно стойко. То ли дело поездка в соседний штат, о которой так долго мечтал владелец автодома, вот уж где можно было пощекотать нервы всласть. Тем не менее, когда пришла пора такому путешествию, автослесарь уже освоился с управлением пикапа и оказался готов.

А пока он с усмешкой глазел на открытку в руках от того самого мордоворота, что жил в его трейлере значительную часть жизни. С одной стороны мужчину явно приглашали опробовать свой новый транспорт на дорогах Калифорнии, а с другой – что бы ему делать на свадьбе сына Сары? Гейл присмотрелся к открытке и заметил, что почерк на ней был невероятно ровным, каллиграфическим настолько, что сначала показался распечаткой. Но при более внимательном рассмотрении получатель понял, что нет, послание было написано рукой. И явно не мужской. Уиллис усмехнулся еще раз, вспомнив малышку из бара, испугавшуюся слизняка Вуда. Девушка явно запомнила его.

Гейл ломался. Очень соблазнительно было уехать на тот конец штатов, осесть на юге, бросить тут все, с учетом, что это «все», кроме работы, он мог взять с собой, но что-то останавливало авантюриста. Он будто чего-то ждал. И ломаться бы ему долго, если бы он не дождался этого – пришедшей следом еще одной открытки.

«Скучаю по тебе».

И весь мир перевернулся с головы назад на ноги. Точнее, сложился в единую картинку: прекрасный холст бытия, обрел смысл. Гейл вдруг понял, зачем ему год назад понадобился этот чертов трейлер, для чего ставился на колеса, к чему обещания о зимовке в теплых странах, а главное – куда на нем ехать. К ней. Отсюда и яркая цель о восстановлении железки, ведь еще тогда он каким-то образом знал, для кого это все делается. Только Сара могла вытолкнуть его на подвиг, а на такой немыслимый – подавно.

Не мешкая больше ни дня, Гейл сообщил команде о своем уходе. Его отпустили спокойно, весь штат автослесарей знал, что сотрудник восстанавливает трейлер для путешествий по стране. Было бы глупо надеяться, что он останется у них до глубокой старости.

Получив расчет и благословления на далекую дорогу, Уиллис выдвинулся в путь рано утром, едва октябрь ступил на остывающую землю лесов Миррормонта. Ели махали ему вслед огромными лапами, раскачивая на них озорных белок, а небо даже проводило тонким лучиком солнца, вырвавшегося сквозь густую пелену серого неба. Энтузиазм к путешествию и предвкушение встречи замыли любую горечь расставания с городом, где мужчина отжил довольно приличный кусок своего времени. Гейл уверенно вел транспорт с жильем вперед, к светлому будущему.

Дорога, на которую Уиллис заложил с запасом неделю, заняла всего три дня. Словно на крыльях, мужчина пролетел половину страны и к середине уикенда прибыл в нужную точку. Ее домик стоял на отшибе от основной массы жилья – в этом Сара осталась неизменна, всегда любила уединение – одноэтажный, ухоженный и светлый. Гейл проехал мимо него дважды, но входить не стал, потому как в доме не было света, а солнце уже село. Мужчина нашел для трейлера прекрасный кемпинг на берегу океана и решил взять ночь на восстановление. Завтра, в воскресенье, он наведается к ней прямо с утра, Сара наверняка будет дома.

Ночь на стоянке прошла штатно, и уже ранним утром с первыми лучами солнца Уиллис начал собираться на свидание. Он избавился от густой бороды и подстриг немного отросшую челку. Гейл всегда это делал сам, прикосновение чужих людей к его волосам мужчине были неприятны, после посещения парикмахерских оставалось липкое ощущение, что замаралось что-то крайне ценное. Он завязал с услугами салонов красоты очень давно, еще в позднем юношестве, и с тех пор ухаживал за шевелюрой сам.

Сегодняшнее утро не было исключением, он старался, как мог. Щепетильно вымеряя длину, Гейл справился с лишней волосяной нагрузкой и тщательно вымыл от обрезков то, что осталось. Далее он оттерся мочалкой, словно в первый же день женщина может попросить доступ к его телу. Вряд ли, конечно, ведь Уиллис даже не знал, был ли у Сары мужчина за те полтора года, что они не виделись, но, вспомнив открытку, успокоился. Не стала бы она звать его, если бы с личной жизнью вопрос был решен. Впрочем, она его и не звала, лишь озвучила свои чувства, а Гейл, словно верный пес, примчался по первому зову. Ладно, неважно, он все равно собирался покидать насиженное место.

Гоняя эти странные мысли, мужчина продолжал ухаживать за своим внешним видом, вполне довольный результатом. Он изменился. Уиллис смотрел на себя в зеркало и думал, что не так уж и плох сейчас, несмотря на возраст. Сара была на два года старше своего сожителя, но ее внешний вид всегда был лучше, чем сверстниц, поэтому Гейл никогда не ощущал крошечной разницы их в возрасте. Однако сегодня, почему-то задумался.

Он накинул ее любимую черную куртку, но потом понял, что та неуместна. Солнце стояло высоко, согревая сухой теплый город, и Гейл принял решение остаться в рубашке. Тщательно вычистив, насколько это было возможно, машинное масло из-под ногтей, он понял, что выжал из своей красоты максимум.

Цветы нашлись в лавке по дороге к ее дому, и вот кавалер при параде с букетом в руках поднялся по низким ступеням небольшого крыльца. Сердце отозвалось радостным боем, и Уиллис постучал в дверь. Тихо. Он постучал повторно. Может, слишком рано? Но Сара всегда поднималась не позже восьми, а часы показывали уже половину десятого. Гейл собирался ударить еще раз, но тут створка открылась, и на пороге появилась она.

Ухоженная, счастливая, немного загорелая на южном солнце, Сара источала какой-то свет вокруг себя. Красивое темно-синее платье в мелкий цветок обрамляло ее гладкие ключицы и плечи широким декольте с крупным воланом, а тонкую талию подчеркивал поясок. Роскошные темные волосы лоснились на солнце ухоженностью и здоровым блеском и легко касались ее покрытых нежным румянцем щек, рассыпаясь по плечам крупными локонами. Гейл так смутился, чего ему было несвойственно по жизни, что опустил букет и просто уставился на красавицу. А она – на него.