Текст книги "Гобелен княгини Воротынской. Часть вторая"

ГЛАВА 36 Общий сбор на постоялом дворе «Анна-Христина» или «Будем знакомы! Я украла ваш гобелен»

Они подъехали к постоялому двору. Гурко помог Илве спешиться. Она продолжала делать вид, что смертельно обижена, и смотрела на него исподлобья:

– Ты поведёшь меня со связанными руками? Как трофей?

– Ладно, – смилостивился он. – Я тебя развяжу. Но без фокусов!!

Илва потёрла занемевшие от верёвочных узлов руки и уныло пошла вперёд, подталкиваемая Андреем.

Войдя внутрь, Гурко сразу увидел приятелей – они втроём ужинали за столом у стены – и направил Илву к ним. Завидев красавицу-дворянку в сопровождении Андрея, Богдан с Миклосом невольно поднялись, почтительно приветствуя незнакомку и с интересом рассматривая её. Ольга же, напротив, смущённо умолкла, поджав губы. Она, уставшая и вымотанная долгой дорогой, с тайной завистью смотрела на дорогое платье, сшитое по итальянской моде и великолепно уложенную причёску, и чувствовала себя неуютно оттого, что явно проигрывала этой нарядной девице, которая в её присутствии самодовольно и уверенно пожинала мужское внимание.

– Здравствуйте, прелестная пани, – радостно приветствовал её Миклос, не скрывая восхищения.

– Андрей! Познакомь нас со своей спутницей, – потребовал Калина.

– Пожалуйста, – Гурко сделал вежливый жест рукой, позволяя Илве пройти ближе, и назвал ей имена друзей. – Это Ольга, княжна Воротынская. Это мой друг Богдан Калина. А это Миклос, путешественник.

Илва по очереди взглянула на каждого, прекрасно осознавая то впечатление, что производит на них.

– Знакомьтесь, друзья, это Илва, – сообщил Андрей, завершая ритуал знакомства.

Калина и Миклос заворожено поедали её взглядами:

– И кто Вы, прелестная Илва?

Она в ответ лишь удостоила их сдержанной улыбкой, не спеша раскрывать сразу все тайны. Андрей пришёл ей на выручку и, не задерживаясь, сообщил:

– Предлагаю нам для дальнейшего разговора удалиться из таверны в комнату.

Друзья, ни о чём, не подозревая, в недоумении переглянулись:

– Зачем?

– Чтобы избежать посторонних ушей.

– А пани Илва пойдёт с нами?

– Да, – убедительно заверил их Гурко, – Она пойдёт с нами.

Заинтригованные, все поспешили покинуть зал таверны и переместиться в комнату, снятую ими для ночлега. Там, разместившись по скамьям, приятели в ожидании объяснений, уставились на Андрея:

– Итак, что ты хотел нам сказать? Как прошла встреча с князем Говдыревским?

– Встреча? Встреча прошла хорошо. Мы с князем достигли полной договорённости, – сдержанно ответил он.

– А пани Илва?

– Илва… Она…, – Андрей запнулся, оборачиваясь к девушке. – Может быть, ты сама скажешь?

Она не стала возражать:

– Хорошо.

Друзья в предвкушении приятной истории, с любопытством воззрились на новую знакомую. Илва же, одарив всех лучезарной улыбкой, повернулась к княжне Воротынской и выдала без обиняков:

– Ольга… Я – та, кто украла твой гобелен.

У всех присутствующих от неожиданности такого признания с лиц мигом исчезли улыбки, и наступил временный паралич.

– Что-о-о…??? – медленно выдохнула Ольга, придя в себя и покрываясь алыми пятнами от гнева.

Следом за ней Калина с Миклосом подскочили, будто их подбросило скрытым механизмом.

– Друзья мои! – тихо осадил их жестом Гурко, призывая к сдержанности. – Понимаю, что всем очень хочется пообщаться с нашей дорогой гостьей, но давайте вести себя тише.

– Где ты её нашёл? – в изумлении вымолвил Богдан.

– На пиру у князя Говдыревского.

– Но… как?? – недоумевал Миклос.

А Ольга уже не могла совладать с собой:

– Ах, ты подлая воровка! Где гобелен?? – взвизгнула она, бросаясь на девицу с кулаками. – Куда ты его дела??

– Эй, аккуратнее! – насмешливо огрызнулась Илва, уворачиваясь от её неловких попыток оцарапать ей лицо. – Предупреждаю! Я, в отличие от тебя, умею драться!!

Миклос с Богданом с трудом оттащили от неё разъярённую Ольгу. Гурко, желая унять склоку, предложил перейти к делу:

– Успокойтесь. Илва на нашей стороне. Она приехала со мной для того, чтоб поведать, как всё было.

– Как она может быть на нашей стороне?? Она же воровка! – подскочила Ольга.

– Пусть рассказывает! – перебил её Миклос.

Илва в ответ ткнула пальцем в княжну Воротынскую:

– Только пусть она сядет от меня подальше!!

Ольга мстительно засопела. Но друзья настойчиво и аккуратно усадили её на скамью, и Богдан с Миклосом сели по бокам.

– Начинай! – велел казначей.

Илва дождалась, пока страсти поулягутся:

– Хорошо. Но сразу предупреждаю, гобелена у меня нет!

– Где он?? – хором выкрикнули в ответ Ольга и Миклос.

– Не знаю. Я лишь выкрала его из комнаты Марии Корбутовны.

– Зачем?? Для кого? Кто тебя надоумил? Ты знаешь кого-то из Тивунского Братства? – забросал её вопросами Миклос.

– Что? – она сморщила нос. – Какого ещё Братства??

– Значит, не знаешь.

– Нет.

– Тогда почему выбор пал на тебя??

– Меня никто не выбирал. Так получилось, что я сама ввязалась в это дело.

– Как это «сама ввязалась»? – не понял Миклос.

Она развела руками:

– Потому, что я – разбойница.

Её признание произвело новую волну ступора и потрясения.

– Из банды Кистеня, – уточнила она.

– Того самого?? – не поверил Калина.

– Вижу, что вы наслышаны, – удовлетворённо заметила Илва.

– Ещё бы!!

– Хорошо. Рассказывай всё по порядку! – велел Миклос.

– Рассказываю, – покорно согласилась она. – Итак, всё началось с того, что моему приятелю вору-карманнику Нечаю некий купец из Медыни предложил хорошо подзаработать…

После того, как приятели выслушали пересказанную Илвой в подробностях историю их с Нечаем злоключений, связанных с гобеленом, все погрузились в молчание. Надежда, озарившая всех в начале признания Илвы в краже, погасла и обернулась вновь унынием и безысходностью.

– Значит, тебе не известен этот купец? И даже имени его ты не знаешь? – переспросил Миклос и вздохнул, обращаясь к княжне. – Ольга, среди Ваших знакомых есть кто-то, схожий по описанию на этого купца?

– Нет.

– Но он должен быть вхож в Ваш дом в Городёнке!! – рассердился он. – Иначе откуда ему знать про гобелен?! Вспомните всех, кто бывал у Вас, хотя бы однажды!!

– Да никто у меня не бывал!! – обхватила руками голову Ольга. – Когда я стала хозяйкой в Городёнке, я не устраивала пиров и не принимала гостей. Может быть, этот человек был из числа знакомых матушки? Может, он вовсе и не купец! А лишь назвался таковым!!…

ГЛАВА 37 Макар Клещ и Стефан Друцкий на постоялом дворе «Анна-Христина» в ночь после пира у князя Говдыревского

Тем временем, пока друзья допрашивали Илву, и спорили по поводу того, кем же мог быть тот странный купец, велевший украсть из Городёнки ковёр, предмет их спора, Макар Клещ собственной персоной добрался до постоялого двора «Анна-Христина».

Он, безжалостно отправленный князем Друцким пешком по лесной дороге, приплёлся к полуночи, уставший и голодный. В полупустом трактирном зале, он нашёл Якоба, и передал ему просьбу Друцкого пустить его в покои князя до его возвращения. Хозяина постоялого двора немного смутили грязные и жалкие ремки Макара; прежде он видел приятеля князя всегда лишь прилично одетым. Но, поскольку уже знал его в лицо и помнил о том, что Друцкий постоянно привечал у себя этого человека, отнёсся с пониманием и лично проводил Клеща до дверей палат Стефана. Отворил дверь своим ключом, впустил бедолагу внутрь и пообещал, что пришлёт к нему слугу с тарелкой ужина. Тут же позаботился принести таз с нагретой водой, чтобы тот мог отмыться с дороги.

Оставшись один, Клещ, наконец-то, снял с себя холщёвую рванину, от которой всё тело чесалось. Вымылся хорошенько, облачился в свежую рубаху, подпоясался шёлковым кушаком. Натянул свои любимые мягкие сафьяновые сапоги, расшитые красными петухами. И, следуя совету Стефана, сбрил свою густую чёрную бороду. Затем долго кромсал выхрастые кудри на голове, пока рука не устала. Но, поглядев на себя в зеркало, огорчился; по всей голове теперь были проплешины, будто поражённые лишаем. Клещ поморщился, подумал-подумал, и безжалостно сбрил острым ножом остатки волос, превратив голову в гладкий шар.

Закончив со стрижкой, он плотно поужинал. И, довольный, раскинулся было на широкой скамье, покрытой мягким ковром. Но тут его внимание привлекли громоздящиеся по лавкам рисунки, сделанные подмастерьями, с видами поместий Воротынских. Клещ не мог удержаться от соблазна лично перепроверить каждый, чтобы убедиться, честен ли с ним Стефан? И Макар не поленился в этом деле! Действуя без устали на протяжении трёх часов, он тщательно пересмотрел все до одного рисунки, прикладывая их по очереди к висящему на стене гобелену для сравнения. Далеко за полночь, выбившийся из сил, но так ничего и не добившийся, он свалился на лавку, покрытую мягким ковром, и задремал…

Друцкий воротился с пира ещё до рассвета. Он не стал заходить с главного входа через таверну, так как для входа в его палаты была предусмотрена ещё одна дверь, прямо с конюшни, о которой знали только Якоб и сам Друцкий.

Макар, пробудившись от дверного скрежета, встрепенулся и, в изумлении увидев сквозь полумрак, как из ниоткуда взявшейся двери в стене возникает чья-то фигура, завопил от страха во всю глотку! Друцкий, напуганный его воплем, тоже не удержался от вскрика. Однако Макар, запалив свечу и направив свет в лицо незваному гостю, быстро узнал князя и угомонился первым:

– Господи! Стефан! Как же ты меня напугал… Как ты вошёл?!

Князь в ответ, встревожено с трудом сфокусировался на лысом безбородом Клеще, чьё лицо в отблесках свечи напоминало ему мёртвую голову:

– Макар? Это ты?!

– Конечно, я! Кто же ещё?

Друцкий выдохнул и поморщился:

– Святые угодники… Что ты с собой сделал?

– Подстригся! Как ты и велел. Что скажешь? Никто из татей меня не признает?

Стефан брезгливо отвернулся:

– Даже я тебя с трудом признал…

Клещ принял это за комплимент:

– Вот и хорошо! Однако, как ты попал в комнату?? Ведь я запер дверь на засов изнутри. Ты что, прошёл сквозь стену?!!

– Если бы я умел ходить сквозь стены, то был бы уже несметно богат, – пробурчал Друцкий. – Не будь глупцом. Там есть ещё одна дверь. Она ведёт на конюшню.

– А-а-а, вот оно что! – Макар живо обследовал дверь, отлично замаскированную узором под стену, так, что не отличишь. – Ловко придумано!! А ты, однако, рановато воротился. Я ждал тебя только к утру, ведь ты расписывал мне пиры у князя Говдыревского как самые развесёлые!!

– Что-то нынче мне было не до веселья, – признался Друцкий.

Князь и в самом деле выглядел невероятно бледным и осунувшимся.

– На тебе и впрямь лица нет. Что такое? – заботливо осведомился Клещ.

– Я расчувствовался там, на пиру у Говдыревского, когда встретился с разбойничьей дочкой, – вздохнул тот.

– Понятно, – кивнул Клещ. – Тяжело было убивать девчонку.

– … Я не смог её убить.

Клещ оторопел от его признания, вытаращив глаза:

– Что?? Как это?

Стефан безвольно пожал плечами:

– Вот так.

– Не понимаю, – Макар встал в позу, уперев кулаки в бока. – Почему не смог? Что-то тебе помешало?

– Да, помешало, – бессознательно повторил за ним князь Друцкий, – Дай-ка мне воды, Макар.

Тот зачерпнул ковшом холодной воды из ведра и протянул приятелю:

– Так что же случилось?

Стефан не ответил. Руки его мелко дрожали. Он выпил воду залпом, и устало провёл ладонью по лицу, будто пытаясь стереть что-то невидимое. Уселся на скамью и замер в этой позе, уставившись в невидимую точку.

Клещ впал в гнев:

– Господи! Стефан! Почему ты не убил эту чёртову девчонку?? Если ты опять хочешь чтоб это сделал я, то нет уж, дудки! Я сбежал из банды Кистеня! И теперь туда мне путь заказан. Я не вернусь!!…

– Прошлый раз, когда я рассказывал тебе о своём коротком романе с Марией Корбутовной, я поведал не всё, – произнёс Стефан так, будто не слышал его надсадных возгласов. – Эта история имела своё продолжение.

Макар поморщился:

– Полагаю, это очень и очень интересно. И, как-нибудь, в другой раз я бы непременно послушал…

– Нет! Сейчас.

– Сейчас??

– Да.

– Может, всё-таки сначала, расскажешь, что произошло там, в Белом замке у Говдыревского? Что помешало тебе отравить эту воровку?? Мне это сейчас куда важнее твоих сердечных историй!!

– Болван! Чтобы понять, что случилось сегодня в Белом замке, я должен тебе поведать о том, что случилось много лет назад в имении Городёнка! – строго одёрнул его Друцкий.

Клещ тут же угомонился:

– Ах, вот оно что… Что ж, в таком случае, изволь, я внимательно слушаю тебя, Стефан, – и он покорно присел на лавку напротив.

ГЛАВА 38 Стефан Друцкий рассказывает то, о чём утаил в прошлый раз в истории с Марией Корбутовной

Князь Друцкий взял с лавки ковш, сам зачерпнул себе ещё воды. Прильнул к нему губами и долго пил мелкими судорожными глотками, чем невероятно испытывал терпение Клеща. Тот уже начал ёрзать по лавке. Наконец, Стефан напился. Вытер ладонью рот и собрался с мыслями:

– Итак, в прошлый раз я закончил на том, что февральским утром я покинул Городёнку и вернулся в своё имение на реке Друть.

– Да. Именно так, – подтвердил Клещ. – И, чтоб прогнать тоску после расставания с Марией, ты уехал во Флоренцию.

– Нет.

– Нет??

– Причина моего отъезда во Флоренцию была совсем иной.

– Вот как?

– В те времена я был ветреным юношей, и не особо печалился от расставаний с женщинами. Поэтому, воротившись домой, я продолжил жить безмятежно и весело. А по осени ко мне неожиданно прибыл слуга из Городёнки, и привёз письмо от Марии. В нём было всего два слова: «Немедленно приезжай». Я был уверен, что княгиня горит страстным желанием вновь увидеться со мною. Окрылённый этой мыслью, на следующее утро спозаранку я отправился в путь. Вдвоём с её слугой мы, почти загнав коней, прибыли в Городёнку к вечеру. Посыльный провёл меня в дом через задний двор, старательно скрывая мой приезд от домашней прислуги. Мы на цыпочках прошли к спальной комнате княгини, и я осторожно проник внутрь. Там, в полумраке я увидел Марию, лежащей в постели. У её изголовья горела свеча. Я, распалённый предчувствием романтичной встречи, тут же бросился к ней. Но, приблизившись, был внезапно обескуражен! Лицо Марии было покрыто капельками пота и выглядело болезненно измождённым. С трудом разомкнув глаза и увидев меня, она ахнула и улыбнулась, издав тихий стон:

– О, Стефан… Ты приехал…

– Конечно, я приехал!

– Как я рада!

– Что с тобой? – расстроился я. – Ты больна?

– Нет. Слава богу, всё хорошо.

– Ты уверена? – усомнился я, глядя в её глаза с лихорадочным блеском.

Она в ответ сделала слабый жест рукой:

– Взгляни сюда.

И тут я увидел рядом с кроватью аккуратный деревянный ларь, а в нём маленький свёрток, из которого выглядывало крохотное личико новорожденного младенца.

– Это твоя дочь, – произнесла Мария. – Она родилась сегодня ночью.

– Боже мой…, – я опустился на колени, рассматривая спящую малышку. – Не могу поверить…. Слушай, а она прехорошенькая!

– Конечно. Ведь она похожа на тебя, – и Мария трогательно коснулась моей руки.

– А по мне так, она похожа на тебя! Как ты её назвала?

– Ещё никак. Я только думала… Может быть, Анна? Что скажешь?

– Красивое имя.

– Правда? Тебе нравится?

– Да. Но мне больше нравится имя Христина, – предложил я.

– Хорошо. Пусть будет по-твоему, – легко согласилась она. – У нас мало времени. Слушай внимательно. Всё это время мне удавалось скрывать от домашней прислуги растущий живот в широких складках платья. Поэтому о моей беременности никто не знает. А те, кто знает, будут молчать. Но скрыть самого ребёнка уже не получится! Ты ведь понимаешь, что я не смогу предъявить его супругу, с которым не виделась больше года.

– Понимаю…

– Поэтому я поручаю нашу малышку тебе.

Я испугался:

– Мне??

– Ты должен о ней позаботиться.

– Что? Я?! Как??

– Сейчас ты заберёшь её и увезёшь отсюда.

Я был в полной растерянности. Оно и понятно. Мне было двадцать лет, и я, привыкший к весёлому образу жизни, совсем не знал, что делать с ребёнком? И запаниковал:

– Мария… Не понимаю. Что ты хочешь от меня? Куда я должен её увезти??

– Тише! – одёрнула она меня. – Слушай меня и не перебивай!! Ты должен найти какой-нибудь приличный приют при монастыре. Заплатить настоятельнице хорошие деньги, чтобы с малышкой там обращались надлежащим образом, занимались её воспитанием и обучением.

И, видя на моём лице сомнения и страх, она больно стиснула мою руку:

– Ты слышишь меня, Стефан?! Пообещай, что сделаешь всё, как я говорю!

– … Д-да…, – выдавил я с трудом.

– И, когда всё сделаешь, непременно пришлёшь мне записку с названием монастыря, куда ты отдал нашу девочку! – настойчиво потребовала она.

– Хорошо.

– И до тех пор, пока я жива, ты никому никогда ни единым словом не обмолвишься об этом!! Чтоб не покрыть моё имя позором!

– Да.

– Поклянись!! – потребовала она.

– Клянусь, – послушно повторил я.

– Ну, тогда, бери её аккуратно и уходи, – велела Мария. – Забирай вместе с ларем. Не тревожь, пока она спит…

Я уже приготовился взять малышку, когда она остановила меня:

– Постой. Там, на столе в шкатулке лежит крестик моей матери. Возьми его и надень нашей девочке.

Я выполнил её волю. Крестик был на тонком кожаном шнурке: маленький, золотой с круглым яхонтом посередине, тёмно-алым, будто капелька крови. Но надевать его на шею малышке я не стал, чтоб не разбудить, а положил рядом, в одеяльце.

Уходя, я обернулся, чтобы посмотреть на Марию. Я уже тогда в глубине души осознавал, что больше никогда её не увижу. Она на прощание перекрестила меня:

– Ступай. Слуга поможет тебе незаметно выйти из имения. И да хранит вас бог!

И вот я, пряча под плащом ларь с младенцем, покинул Городёнку так же через ворота на заднем дворе. Слуга, провожавший меня, любезно подержал ларь, пока я взобрался на коня, и вручил дорогую мою поклажу. Затем, молча, затворил за мной ворота. И я остался один в сгустившейся ночной темноте.

Боясь разбудить или растрясти малышку, я пустил своего коня неторопливым шагом. И вот, когда мы уже проехали добрых вёрст двадцать и перебрались по мосту через реку Угру, тут и случилось страшное…

Князь Друцкий умолк, уйдя с головой в тягостные воспоминания, которыми он разбередил старые душевные раны. Подбородок его задрожал. Клещ, никогда прежде не видавший приятеля таким подавленным и растроганным, перепугался:

– Стефан, ей богу! Я взволнован не меньше тебя. Что же случилось?!… Не молчи. Рассказывай дальше!!

– Внезапно, будто ниоткуда, из темноты появилась чья-то тень, – продолжал Друцкий. – И под ноги моему коню был брошен дрын. Споткнувшись на ходу, конь припал на передние ноги, сбросив меня, через голову! И я, обхватив обеими руками драгоценный короб, свалился в дорожную пыль. Не успел я опомниться и подняться, как кто-то подбежал сзади и ударил меня чем-то тяжёлым по голове… И это было всё, что я запомнил.

– Как? – опешил Клещ. – И ты не увидел, кто на тебя напал?

– Нет. Очнулся я глубоко ночью. Совершенно один, брошенный посреди дороги. Ни моего верного коня, ни короба с моим новорожденным ребёнком – ничего не было!

– У тебя украли ребёнка??

– Да.

– Святой боже!!

– Представь, каково было моё отчаяние! Я кинулся на поиски малышки! Обшарил все придорожные кусты и траву. Затем вернулся к мосту, и на несколько раз прошёл побережье Угры туда и обратно, ползая животом в осоке с камышом. Но так ничего и не нашёл…

– Не нашёл?? – переспросил Клещ, потрясённый историей.

– Нет. Мой ребёнок таинственно исчез…, – грустно подтвердил Стефан. – Возвращаться назад в Городёнку я не посмел, так как не знал, какими глазами буду смотреть на Марию и что могу сказать в своё оправдание?… И мне ничего не оставалось, как добираться пешком до ближайшего города. Это был Недоходов. Там я сказал, что я – литовский князь, что на меня напали, отобрали коня. Местный воевода поверил моему рассказу. Оказалось, что случаи нападения разбойников в этих местах уже тогда были не редкостью. Мне предоставили приют, затем доставили на телеге до Мезецка. Старый князь Мезецкий хорошо знал моего отца, и помог мне добраться до нашего фамильного замка на реке Друть.

– А что же случилось с ребёнком? – спросил растерянно Клещ, проникшись историей.

– Этого я так и не знаю, – вздохнул князь Друцкий.

– Никаких следов?

– Никаких.

– Если напавший на тебя был кто-то из татей, то зачем ему младенец?? – рассуждал в недоумении Клещ.

– Ума не приложу.

Макар тяжело вздохнул, качая головой:

– Ужасная история.

– О, да…

– А что же Мария? Она так и не узнала о том, что случилось с тобой в ту злосчастную ночь?

– Нет. Спустя месяц после этого случая, ко мне вновь прибыл посыльный с запиской от неё. Мария напоминала мне, что я должен написать ей название монастыря и имя, которое я дал нашей девочке. Представь себе, как я испугался! Долго думал, что же написать ей… Как объяснить, что стало с ребёнком? Какими словами признаться в том, что я так нелепо и безответственно потерял нашу дочь??…

– И что?

– Мне не хватило духу.

– Я понимаю, – сочувственно кивнул Клещ.

– И я взял большой грех на душу перед этой женщиной, и солгал ей!! Я вспомнил, как мы перед разлукой обсуждали, как назвать малышку; она сказала, что ей нравится имя Анна, а я хотел назвать её Христина. И я, недолго думая, написал: «Анна-Христина». А затем приписал название какого-то монастыря под Вильно, что первым пришло мне на память. Получилось: «Анна-Христина. Монастырь Святой Екатерины». И такой ответ я передал обратно с её посыльным. И вот тогда, боясь разоблачения, я и сбежал из Литвы на долгих пятнадцать лет: сперва во Флоренцию, а потом и в Богемию…

– Н-да, – покачал головой Клещ. – Интересно, узнала ли княгиня Воротынская о твоём обмане? Как думаешь? Что, если она наведалась в этот монастырь?

– Не знаю. С тех пор я больше её не видел. И писем от неё не получал.

Князь сидел понурый после своего рассказа. Клещ, тоже весьма удручённый его историей, сочувственно дотронулся до его плеча:

– Стефан, как давно это было?

– Если быть точным, то семнадцать лет назад.

– Значит, твоей девочке, если она осталась жива, сейчас было бы семнадцать лет.

– Да, – кивнул князь и тяжело вздохнул. – Если она осталась жива…

Оба примолкли, склонив головы, будто бы скорбя о судьбе несчастной малышки. Стефан, выдержав паузу, произнёс:

– Когда я вернулся в Литву, и узнал о том, что Мария Корбутовна умерла…, в память о моей пропавшей бесследно дочери, на том самом месте, где её похитили, возле моста через Угру, я построил постоялый двор, чтобы путники могли переночевать в дороге, и избежать встречи с татями. Чтобы никого больше не постигла та же страшная участь в этом месте, что меня когда-то… И я назвал это место в честь моей малышки: «Анна-Христина».

– Что?? – поразился Клещ, до которого только что дошёл смысл его слов. – Ты построил постоялый двор?… Вот ЭТОТ самый??.

– Да.

– Не может быть… Так это ТВОЙ постоялый двор??

– Мой. И ты понимаешь теперь, откуда здесь эти тайные палаты лично для меня.

Клещ продолжал удивляться:

– Господи! Стефан!… Да ведь я, проделывая путь по торговым делам из Вильно в Медынь и обратно, всегда останавливаюсь на ночлег в этом постоялом дворе! При этом мысленно я неустанно благословляю того, кто построил его так, кстати, что можно благополучно переждать ночь на половине пути!!

– Теперь, благословляя его, ты можешь называть по имени, – улыбнулся Стефан.

– Да, – восторженно кивнул Клещ. – Но вот только одного я не понимаю. Для чего ты рассказал мне сейчас всё это? Как это связано с тем, что произошло с тобой сегодня в Белом замке?

– Терпение, мой друг. Сейчас ты всё узнаешь.

– Не томи! Я уже весь в волнении!! Так что тебе помешало налить зелья дочери атамана?

– Зелье я, как раз, подмешал незаметно, как и рассчитывал. И даже принёс девчонке кубок с отравленным вином. Но…

– НО? – Макар вытянулся в струнку в ожидании долгожданной развязки.

– Ты не поверишь, но я сам не позволил ей его выпить.

– Отчего?

– В тот момент, как она была готова взять у меня из рук этот кубок, я вдруг увидел у неё на шее крестик, – проникновенно вымолвил князь Друцкий.

– Крестик? – не понял Клещ.

– Да. Макар. У неё на шее был ТОТ САМЫЙ крестик…

– Тот самый?? – опять не понял Клещ.

– ТОТ САМЫЙ, что дала мне Мария для нашей дочери в ту злополучную ночь!! – выпалил Стефан.

Клещ в изумлении вытаращился на него:

– Не может быть…

– Да!!

– Ты ничего не перепутал? – с сомнением уточнил он. – Ведь прошло столько лет…

– Это был он! Я не спутаю его ни с каким другим!! – выкрикнул Друцкий. – Маленький, золотой с алым яхонтом в центре, будто капелька крови!!!

– Неужто?…

– Да. Увидев его, я сделался сам не свой…, – признался Стефан. – И нарочно уронил кубок, расплескав на пол отравленное вино.

– Ты подумал, что она – твоя дочь?? – ахнул Клещ, зажимая ладонью рот.

Друцкий схватился руками за голову:

– Да. Именно так я и подумал, Макар!

– Ты хочешь сказать, что тот разбойник, укравший у тебя младенца семнадцать лет назад, был Гришка Кистень??

– Выходит, что так.

– То есть, он оставил украденное дитя у себя? – рассуждал вслух Клещ. – И вырастил, как свою дочь??

– Страшно представить…

– Но Стефан… Стефан, постой, – возразил Макар. – Ведь, может статься, что она вовсе не твоя дочь. Гришка Кистень, укравший твоего ребёнка, мог просто избавиться от него. А золотой крестик забрать, и подарить собственной дочери…

– Нет, Макар, нет! У неё глаза в точности, как у Марии!! – выпалил Друцкий, перебивая его.

– Что?

– Я ничуть не сомневаюсь в том, что это она!! Моя девочка! Моя Анна-Христина…

– Это просто…

– Жуть…, – прошептал Друцкий, закрывая ладонями лицо. – Вот уже месяц, я так настойчиво заставлял тебя убить собственного ребёнка!! И сам чуть не сделал это!!

Клещ вновь наполнил ковш водой, хлебнул из него сам и протянул князю. Жалеючи погладил того по плечу:

– Ладно, ладно. Бог с ней с девчонкой. Ты же знаешь, я с самого начала был против того, чтоб убивать её, несмотря на твои строгие наставления. И теперь даже рад, что всё так разрешилось… Иначе на мне был бы страшный грех – убийство твоей родной дочери!!

– Да, Макар… Да, – кивал головою Друцкий. – Я благодарен провидению, что не позволило тебе выполнить мой жестокий наказ. Как я заблуждался!!

– Слава Богу, что и ты сам избежал этой страшной участи. И чудесным образом прозрел так вовремя и успел спасти ей жизнь.

– Я до сих пор не могу прийти в себя…

– Да, Стефан. Я искренне разделяю твои чувства, – нетерпеливо перебил его Макар. – Но давай отвлечёмся от этой душещипательной истории и поговорим о нашем деле!

– Что? О чём?

– Вернёмся к сокровищам!

– Ах, да…

– Я тут, пока ждал тебя, пересмотрел все рисунки. И не нашёл ни одного, схожего с тем, что выткан на гобелене!!

– Я знаю…

– Ты знаешь?? – вытаращился на него Макар. – Как это понимать??

– Признаться, я сам зашёл в тупик…, – вздохнул Стефан. – Я не знаю, что делать.

– Не знаешь?? – взорвался Клещ. – Ты втянул меня в эту историю с чёртовым ковром, за которым охотятся одержимые убийцы из какого-то тайного Братства!! И теперь не знаешь, что делать??

– Да. Не знаю.

– Не знаешь, где искать сокровища?!

– Не кричи. Нас могут услышать в корчме! – одёрнул его Друцкий и повторил. – Да. Я не знаю, где их искать. Тайна гобелена оказалась намного сложнее, чем я предполагал.

Клещ внезапно ощетинился:

– А не темнишь ли ты, дружище??

– Что?

– А то! Может быть, ты нарочно всё это затеял? Отправил меня в банду к Кистеню в надежде, чтоб меня там прирезали??

– Что за блажь? – нахмурился Друцкий.

– Откуда мне знать? Может, ты избавиться от меня задумал?

– С чего бы мне от тебя избавляться?

– Чтоб все сокровища себе заграбастать!! – и Клещ в ярости схватил со стола нож, угрожающе нацелив его остриё на Друцкого.

– Макар! Положи нож! … – попытался тот его вразумить. – Ведь мы дружим много лет. Вспомни, как мы познакомились! На свой страх и риск, я спас тогда твою шкуру!! Где бы ты сейчас был, если бы не я??!

Клещ поморщился. Князь, явно задел его за живое и заставил почувствовать вину. Но он не опустил руки, продолжая угрожать Стефану ножом:

– Я ничего не забыл! Я знаю, что тебе по гроб жизни обязан!! – выдавил он.

– Так положи нож! И успокойся!

– Поклянись, что ты меня не обманываешь!! – предупредил тот, грозно раздувая ноздри.

– Клянусь, – покорно повторил Стефан. – Я ничего от тебя не скрываю.

Клещ медленно опустил руку, но продолжал с недоверием коситься на князя.

– Пораскинь мозгами! Если бы я хотел заполучить эти сокровища один, стал бы я тебе про них рассказывать?? – с досадой произнёс тот. – Я бы сам придумал любую хитрость, чтобы выкрасть гобелен и без твоей помощи!!

Клещ, напыжившись, молчал.

– И как ты смеешь меня в чём-то обвинять?! – продолжал костерить его Друцкий. – Когда я только и делаю, что вытаскиваю тебя из всяческих передряг!

– Что?? А стащить у фанатичных убийц гобелен, даже не зная его тайны – это, по-твоему, не означает втянуть нас в «передрягу»???!

– «Не зная тайны», – передразнил его Друцкий. – Я мог бы разгадать эту злополучную тайну, если бы у меня было достаточно времени, чтобы хорошенько подумать!!

– Ах, у тебя нет времени??

– Да!! Потому что мне приходится думать только о том, как исправить то, что ты вытворяешь!! То одно, то другое!!

– А, так это Я во всём виноват???!

– Конечно! Сперва ты нанял ненадёжного парнишку! Потом ещё хуже – убил ни в чём не повинную княжну. Теперь связался с ворами кистенёвской банды…

– Я?! Связался?? – чуть не поперхнулся Клещ, багровея от его несправедливых обвинений. – Это ТЫ меня заставил!!

– Всё это время ты мне ничуть не помогал, а лишь вредил нашим поискам!!

– Вот как?! – Макар готов был лопнуть от возмущения.

– Да!! Ты никудышный напарник!! Я десять раз пожалел, что связался с тобой!

– Да это Я десять раз пожалел, что ввязался с тобой в эту историю!! Знаешь, что?! Иди ты к чёрту!! Вместе с ковром и со всеми его тайнами! – разъярённо выругался Клещ. – С меня хватит!! Ещё не хватало, чтобы за мной охотились убийцы из этого Тайного Братства. Будто мне без них не хватает своих бед! …Знаешь, что? Не нужны мне их сокровища!! Будь они прокляты!! И ты – вместе с ними! Всё!! Я – ухожу!!

И он ожесточённо вонзил нож в столешницу, прихватив с лавки кафтан, решительно и гордо двинулся прочь из палат.