Текст книги "Гобелен княгини Воротынской. Часть вторая"

ГЛАВА 33 Кубок вина от князя Стефана Друцкого

Вор Мартынка, обалдев от немыслимого количества еды и великолепно приготовленных блюд на княжеском столе, не церемонясь, приступил к поглощению дорогих разносолов. Илве же кусок в горло не лез; когда она тревожилась, то напрочь лишалась аппетита. Ради приличия отщипнув несколько ягод спелого винограда с тарелки, она внимательно осматривалась вокруг, и про себя прикидывала в уме: «Так… По моим расчётам, братцы-разбойнички уже должны были покинуть карету и осторожно, по одному, проникнуть на конюшню. И, если всё идёт по намеченному плану, то сейчас они тихо двигаются по коридору к княжеской опочивальне, где затаившись, будут, терпеливо ждать, когда я из гостевого зала проберусь незаметно в хозяйскую спальню и отворю им изнутри засов. А там уж предоставлю им полностью доступ к расхищению богатства князя Говдыревского».

Выждав необходимое время, она поднялась из-за стола и медленно стала прохаживаться среди иных гостей, вдоль стены, делая вид, что с интересом рассматривает картины и гобелены.

Князь Друцкий, сидя за столом на почётном месте по правую руку от хозяина, увидел прогуливающуюся Илву, наклонился к князю Говдыревскому:

– Василий, дружище! Познакомь меня с твоей прелестной гостьей.

– С которой?

– Вон, с той!

Князь Говдыревский поймал взглядом направление и лукаво улыбнулся:

– О! У тебя отменный вкус, пан Стефан! Это пани Софья Заславская!

– Что ты говоришь? – наигранно удивился тот. – И кто она такая?

– Сирота. На опекунстве у Дмитровского шляхтича пана Рагозы. Он её дядя!

– Вот как!

– Идём! Идём!

Они охотно выбрались из-за стола и приблизились к Илве.

– Пани Софья, – окликнул её Василий.

Она вздрогнула:

– Да.

– Как Вам угощение?

– Всё очень вкусно!! – с восторгом отозвалась она.

– Отчего же Вы ничего не едите?

– Я уже отведала несколько блюд, – соврала Илва. – И хочу полюбоваться картинами. Нигде я ещё не видела их так много. Они очень красивы!!

Говдыревский был польщён:

– Я рад, что Вам нравится. Но прошу, отвлекитесь, я собираюсь познакомить Вас с моим давним приятелем, князем Друцким.

Пан Стефан прижал руку к груди, выражая своё приветствие. Илва ответила ему лёгким наклоном головы:

– Добрый вечер, пан Друцкий.

– Вы можете называть меня Стефан, – поправил он её.

– Пан Стефан, – охотно повторила она и улыбнулась. – Тогда Вы можете называть меня Софья.

Князь Василий, выполнив свою миссию, удалился. А Друцкий, с восхищением глядя в прекрасные глаза девушки, отчего-то вдруг ощутил смятение и странный прилив нежности. Её лицо, непостижимым образом, напомнило ему прекрасные черты Марии Корбутовны, к которой он в юности испытывал самые пылкие чувства. Так что князь на мгновенье забылся, любуясь ею, и не отводя глаз.

Девушка смутилась:

– Почему Вы так пристально смотрите на меня? Мы знакомы?

– Откуда Вы родом, прелестная пани Софья? – спросил он, желая пообщаться с красавицей-воровкой.

– Из Пиньска, – не моргнув, соврала она, вспомнив название города, услышанное от кого-то из путешественников, ограбленных на дороге. – Там имение моего отца.

– Должно быть, Вы впервые на пиру в Белом замке? Последние три года я завсегдатай у князя Говдыревского. И ни разу не имел удовольствия видеть Вас.

– Это верно. Я здесь впервые.

– Далеко же Вам пришлось добираться. Ведь из Пиньска сюда путь неблизкий.

– О, нет, я ехала вовсе не из Пиньска, – улыбнулась она. – После смерти отца, мне пришлось перебраться в Дмитров, теперь я живу там.

– Ах, вот как? – Друцкий, слушая её искусное враньё, не мог сдержать улыбку. – С кем Вы сюда приехали?

– С дядюшкой, – и она указала рукой на сопровождающего её разбойника.

Мартынка тем временем продолжал с азартом набивать брюхо яствами с княжеского стола, пихая еду в рот обеими руками. Было слишком очевидно, что его манеры очень далеки от дворянских. Стефан невольно подавил смех и изобразил искреннее недоумение:

– Вот… ЭТОТ – Ваш дядя??

– Да, – Илва, придерживаясь уже обозначенной легенде, стыдливо попыталась оправдаться. – Извините. Ничего не поделаешь, теперь, к сожалению, он мой опекун.

Князь Друцкий, отчетливо сознавая, что вязнет в чарах юной прелестницы, мысленно одёрнул себя и решил, что разговоров достаточно, пора переходить к делу:

– Пани Софья, не откажите мне в желании выпить с Вами.

– Да, – согласилась она, радостная, что они отвлеклись от обсуждения «дяди».

– Я сейчас! – пообещал Друцкий.

Он вернулся к столу за своим кубком. Взглянув исподлобья по сторонам, не смотрит ли кто, осторожно вынул из кармана пузырёк с ядом и выплеснул его содержимое в кубок.

Направляясь обратно, он издали увидел, как девушка взволнованно кусает губы и теребит свой крестик, встревоженная чем-то. Илва, увидев возвращающегося Друцкого с кубком вина, приветливо улыбнулась, сделала вид, что поправила крестик, и красивым жестом убрала руку за спину. Но князь вдруг нечаянно упёрся взглядом в это скромное украшение на её груди… и замер, точно каменное изваяние.

– Пан Стефан, – позвала его Илва. – Что с Вами?

Он очнулся. Но внезапно переменился в лице. Продолжал, не мигая, глядеть на неё, но, так, будто увидел впервые. Она насторожилась:

– Что случилось?

– …Что? – переспросил он, с трудом фокусируясь на собеседнице.

– Вы побледнели, – заметила она. – И почему Вы так странно смотрите?

– О…, – спохватился Друцкий. – Я, признаюсь, залюбовался Вами, пани Софья.

Она лукаво прищурилась:

– Мы меня смущаете.

Он не удержался:

– Откуда у вас этот крестик?

– Это крестик моей покойной матушки, – серьёзно ответила она, прикрывая его ладошкой, и настороженно глядя в лицо Друцкому.

– Как её звали, Вашу матушку? – пытливо спросил он.

– Ядвига, – честно ответила она.

– Давно она умерла?

– Сразу после того, как я родилась.

– Значит, Вы её не помните?

– Нет. Я никогда её не видела, – искренне призналась Илва.

Князь Друцкий продолжал внимательно смотреть на неё. Он разглядывал её так долго и пристально, что Илва заподозрила что-то неладное и попыталась перевести разговор на другую тему:

– Пан Стефан! – осторожно обратилась она к нему. – Вы хотели выпить со мной.

– Да, да… – спохватился он. – Где мой кубок?

– Вы его держите в руке, – подсказала она.

– О… Верно.

И, увидев, как рука девушки тянется к его кубку, он вдруг, передумав, быстро одёрнул руку назад. Поймав удивлённый взгляд широко распахнутых глаз девицы, князь Друцкий понял, что ведёт себя крайне неучтиво и подозрительно. И снова робко протянул руку с кубком ей навстречу.

Илва, смущённая его поведением, испытывала недоумение, и даже раздражение; этот неизвестно откуда свалившийся на её голову князь, будто нарочно отвлекал её и тянул время! И ей хотелось поскорее завершить затеянный им ритуал с питьём из одного кубка, и навсегда избавиться от его навязчивого общения, а поскорее заняться своими планами. Ведь братцы-разбойнички уже, наверняка, столпились там, в конюшне и ждут, когда она отворит им дверь в покои князя!…

Но едва её рука снова намерилась коснуться протянутого кубка, князь Друцкий вдруг разжал пальцы. И кубок со звоном брякнулся об пол!

Девушка замерла в растерянности, наблюдая за тем, как тёмно-красное вино, будто кровь, густой жижей разливается у неё под ногами.

– Простите! Я так неловок!! – наигранно произнёс Стефан. – Надеюсь, я не испачкал Вам платье?

– Обошлось.

– Я сейчас же налью нового вина и вернусь! – пообещал он, удаляясь.

Илва стиснула зубы от негодования, проводила его взглядом, полным презрения.

– Чёрт бы тебя побрал, вместе с твоим вином!! – процедила она себе под нос, закипая яростью.

Наблюдая пристально за тем, как князь Друцкий медленно, вернувшись к столу, ищет другой бокал, затем подзывает слугу, требуя наполнить его вином, и стоит в ожидании, Илва мысленно три раза проткнула его саблей, низвергая на его голову все известные ей проклятья!

Наконец, дождавшись его возвращения, она великодушно отпила из предложенного ей бокала и, считая миссию выполненной, с милой улыбкой поспешно устранилась, избегая дальнейшего общения с этим навязчивым князем. И поторопилась удалиться в другую часть залы, поближе к заветной цели.

ГЛАВА 34 Встреча в замке, которую Илва предвидеть никак не могла

Мысли Илвы были целиком заняты предстоящим ограблением, и поэтому она не замечала ещё одного гостя, который неустанно и очень пристально всё это время следит за нею украдкой.

Это был Гурко. Он не упускал из виду прелестную разбойницу с того самого момента, как она вошла в парадный зал. В этот раз, он был крайне осторожен, и старался не попадаться девушке на глаза, чтобы не спугнуть её раньше времени.

Пронаблюдав издали сцену с опрокинувшимся кубком, Гурко заметил, как девица, наконец-то избавившись от назойливого гостя, торопится затеряться в толпе. И затем, озираясь по сторонам, лавируя между гостями, настойчиво двигается куда-то в дальний конец зала. Андрей, прячась за колоннами, уверенно поспешил за нею следом.

В какой-то момент он увидел, что Илва внезапно остановилась и принялась с интересом рассматривать картины, которыми были в изобилии украшены все стены огромного парадного зала. И вдруг, улучив момент, приоткрыла дверь, которую Андрей сперва и не разглядел среди многочисленных картин и гобеленов, и мгновенно скрылась за нею. Гурко сорвался с места и ринулся туда же!

За дверью обнаружился коридор с невысокими сводами. Гурко пробежал его весь и очутился возле двери, из-за которой слышались приглушённые голоса. Андрей осторожно приоткрыл её, и в образовавшуюся щель к своему изумлению увидел… сцену ограбления.

Трое дюжих молодцов сгребали в мешки всё, что попадалось на глаза: золотые подсвечники, чаши и кубки с дорогими каменьями, ножи и кинжалы, украшенные красивой резьбой. Туда же вытряхивалось содержимое ларцов, и летели меховые накидки, сапоги и бархатные камзолы.

В центре комнаты стояла Илва и активно руководила действием:

– Живее! Да, не хватайте вы крупные вещи!! Берите только то, что помещается в мешки! … Всё! Довольно!! Не жадничать!! Хватит, я сказала!! Ступайте в карету! Да смотрите, чтоб не попасться на глаза прислуге!

Радостные воры, подхватив мешки награбленного добра, быстро исчезли за дверью, ведущей на конюшню.

Илва аккуратно задвинула засов, с торжествующим ликованием, что всё прошло гладко и безупречно. Но в следующую секунду вдруг ощутила затылком чьё-то дыхание… Она резко обернулась, и упёрлась взглядом в плотную фигуру Гурко! От страха чуть не закричала, сердце так и ухнуло вниз!! Уж кого-кого, а Андрея она никак не ожидала увидеть здесь, в такой неподходящий момент, ещё более позорный, чем тот, что случился недавно на Серенской дороге.

– Здравствуй, – тихо и внушительно произнёс Гурко, и предусмотрительно положил руку на дверной засов, давая понять, что убежать в этот раз он девушке не позволит.

Илва, потеряв дар речи, испуганно вжалась спиной в стену и зажмурилась. Гурко, наблюдая её онемение, терпеливо подождал, когда она откроет глаза и для начала участливо поинтересовался:

– Как рука? Не болит?

– … Что? – осевшим голосом просипела она.

– Рана, спрашиваю, быстро затянулась?

– Да…, – выдавила она, приходя в себя. – Спасибо за целебную мазь.

– На здоровье. Мне нужно знать, куда ты дела гобелен? – быстро перешёл к делу Андрей и, видя намерение девушки изобразить непонимание, тут же пресёк это. – Тот самый, что ты украла в Городёнке из дома Воротынских! В ту самую ночь!

Илва сразу поняла, что с этим человеком шутки плохи, поэтому решила не отпираться:

– Отдала заказчику.

– Кто он?

– Я его не знаю.

Он ухватил её за запястье:

– Идём!

– Куда?

– Поедешь со мной.

– Ещё чего!! Никуда я не поеду! – дёрнулась она, но пальцы Андрея сжимали её руку, будто железные тиски.

– Поедешь, – жёстко возразил он. – И расскажешь всё, что тебе известно! И про гобелен, и про того, кто велел тебе его украсть!

– И не подумаю!!

Он обернулся, пристально глядя ей в лицо:

– Тогда я сейчас при всех объявлю князю Говдыревскому, что поймал воровку в его доме.

– Ты не докажешь! – окрысилась она.

– Почему? Это же твои подельники только что вынесли отсюда мешки награбленного добра. Я уверен, они ждут тебя снаружи. И взять их сейчас не составит никакого труда. Почему-то я не сомневаюсь в том, что они без труда укажут на тебя! Хочешь проверить? Ну, что? Зовём князя Василия?

Илва исподлобья со злостью взглянула на него, стиснув зубы. Гурко же в ответ миролюбиво улыбнулся:

– Если вдруг ты не знаешь, то ограбление княжеского дома, по решению королевского суда, карается виселицей, – с нарочитой вежливостью просветил он её.

Илве стало не по себе. Покусав губы от досады, она потупила взгляд:

– Куда нужно ехать?

– На постоялый двор «Анна-Христина».

– И с кем мне предстоит разговор?

– С хозяйкой гобелена.

– С Ольгой Воротынской?!!

– Да.

– В чём же разница, кто из них отдаст меня под королевский суд за ограбление княжеского дома? – возмутилась она, – Воротынская? Или Говдыревский??

– Ну, я не виноват в том, что ты так бесцеремонно грабишь княжеские дома, – усмехнулся он.

– Это не так!!

– Князь Василий и Ольга с тобой не согласятся.

Илва, не зная, чем возразить, решила пусть в ход своё обаяние:

– Отпусти меня, пожалуйста, – попросила она нежнейшим голосом, который всегда оказывал на мужчин магическое действие, и метнула в Андрея полный трогательного обаяния взгляд.

Но, к её изумлению, московит не поддался на чары:

– Извини. Не могу.

Она в ответ насупилась, отвернувшись. Гурко тихонько толкнул её в плечо:

– Эй. Ну, хватит дуться. Во время нашей первой встречи, я оказал тебе услугу. Помнишь? Наверняка, ты хочешь отплатить мне тем же…, – намекнул он, и подтолкнул её вперёд. – Пошли!

Илва тяжело вздохнула и, сердитая на весь свет, покорилась его воле. Они вышли во двор, протиснувшись сквозь толпу гостей. Гурко ни на минуту не ослаблял пальцы, крепко держа девицу за руку. Очутившись за воротами, они подошли к привязанному коню. Андрей вынул из кожаной сумки верёвку.

– Это ещё зачем? – насторожилась Илва.

– Свяжу тебе руки.

– Ещё чего?! – оскорбилась она.

– Я знаю, ты умеешь быстро и ловко исчезать. Поэтому, не обессудь, – пояснил Гурко и, не церемонясь, быстро стянул верёвочным узлом её кисти рук.

Затем вскочил в седло и, одним движением подтянув девушку вверх, усадил её на коня позади себя, перекинув её связанные руки себе через шею и одно плечо. Если бы не верёвка, то со стороны выглядело, будто Илва обнимает его сзади обеими руками, прильнув к нему всем телом.

Гурко натянул поводья и пустил коня трусцой по сумеречной лесной дороге.

ГЛАВА 35 Андрей Гурко и Илва

Долго ехали, молча. Илва молчала оттого, что была нестерпимо обижена. Сперва она обижалась на себя за то, что попалась в доме Говдыревского так нелепо, и за то, что всё это время, как глупая и наивная дура, питала нежные чувства к московскому дворянину Гурко! Потом она обижалась на Андрея за то, что он не оправдал её девичьих надежд, и оказался бесчувственным чурбаном, который не оценил её красоты, не проявил сочувствия, а вместо этого связал ей руки и везёт к Воротынским на расправу! Ведь понятно же, что ничего хорошего её там не ждёт…

Постепенно разум возобладал над чувствами, и заставил её отвлечься от бесполезных сожалений и раздражений в адрес бессердечного московита. И Илва, проглотив обиды, взялась усердно размышлять о том, как ей себя вести перед Ольгой Воротынской, чтобы избежать сурового наказания… И что сделать, чтобы всё-таки склонить на свою сторону этого упрямца дворянина Гурко. Кстати, а чего это он так заботится об украденном в Городёнке ковре? Ведь в ту самую ночь, помнится, он безжалостно покрошил людей Ольги Воротынской, чтобы защитить Илву.

Ей надоело молчать.

– Эй, Гурко, и давно ты служишь Воротынским? – скептически спросила она его, выглядывая из-за спины. – В прошлый раз ты говорил, что на службе у московского князя.

– Я не служу Воротынским, – ответил ей Андрей. – А ты, давно занимаешься разбоем?

Илва, уязвлённая вопросом, огрызнулась:

– Да уж побольше, чем ты служишь своему Великому князю!

– На Гришку Кистеня работаешь?

– Я на него не работаю.

– Да, полно…

– Если хочешь знать, я его дочь!

Гурко был искренне удивлён её признанием, и обернулся.

– Что смотришь? – дерзко бросила она ему.

– Атаман Кистень – твой отец?? – разочарованно переспросил он.

– Да! Вот так меня угораздило родиться! А твой отец, небось, какой-нибудь московский боярин?

– Нет. Мой отец был обычным воином в княжеской дружине, – ответил Андрей сдержанно. – Он погиб в битве с татарами.

Ей вдруг стало совестно:

– Давно? – тихо спросила она, сменив тон.

– Восемь лет назад.

– А матушка?

– Она раньше умерла. Я её и не помню даже.

Илва проникновенно вздохнула, про себя подивившись тому, как схожи их судьбы:

– Надо же… И я свою не помню. Она умерла, когда мне отроду два дня было.

Они проехали некоторое расстояние вновь в полном молчании, погрузившись в свои воспоминания.

– Слушай, – заговорил Гурко. – Это отец тебя научил на саблях драться?

– Нет. Не он. Он не умеет.

– А кто?

– Жил у нас в лагере один поляк. Он от Королевского суда скрывался, – поведала она. – Года три у нас обитал, или четыре… Благородный такой шляхтич. Грамоте меня обучал, в шахматы учил играть…

– Да, ну? – не удержался Гурко. – Ты в шахматы играть умеешь?

– А то! Если желаешь, можем сразиться как-нибудь? – задиристо предложила она.

– Посмотрим, – улыбнулся он. – Ну, рассказывай дальше. И что, этот поляк?

– Отец решил, раз он предоставляет поляку убежище, то тот должен отплатить ему чем-то взамен. Вот шляхтич и предложил ему обучить разбойников драке на саблях. Отец согласился. Тати стали учиться, и я с ними – заодно! Правда, многие из разбойников так и не обучились ничему – лень им было, да и грабить с наскоку им куда больше нравится, чем сражаться в поединке. А мне было интересно! Вот я и преуспела!

– Ты – молодец! – искренне похвалил её Гурко. – Твоим приёмам и мне бы не прочь поучиться!

– Вообще-то, я на тебя злая!! – напомнила она и, подумав, уточнила. – Но… может быть, потом как-нибудь, когда перестану злиться,… я поучила бы тебя. Только, если ты попросишь, как следует!

Гурко на это тихо усмехнулся в сторону, затем обернулся и спросил:

– А звать-то тебя как?

– Илва.

– Илва, – повторил он так, словно пробуя её имя на вкус. – А чего ж сразу тогда не сказала?

Она пожала плечами:

– Так… Я же не знала, кто ты? И что от тебя ожидать?

– Понятно, – кивнул Андрей. – У тебя же в сумке были вещи, украденные из княжеского дома. А тут я…

– Ну, да, – подтвердила она, нехотя.

– Ты хоть что-нибудь знаешь про этот гобелен?

Она недоумённо помотала головой. Гурко сочувственно вздохнул:

– Так ты даже не подозреваешься, в какой переплёт попала!!

– Почему же? Догадываюсь!! – заносчиво ответила она, но серьёзный вид Андрея пошатнул её уверенность. – А… во что я попала?

– Дурёха! Твоя жизнь в опасности!! Поняла?

– Понимаю, что Воротынские меня по головке не погладят, – поняла его по-своему Илва. – А ты как связан с этим гобеленом? Почему ты на меня так зол из-за этой кражи?

– Я зол? На тебя?! – удивился он. – Вот уж нисколько я на тебя не зол! Я зол на самого себя!! За то, что тогда ночью убил людей Воротынских, приняв их за разбойников!!

– А-а-а, – разочарованно протянула она. – Так ты жалеешь, что спас меня?

Гурко промолчал.

– А что Воротынские со мной сделают? – осторожно спросила она.

– Не знаю.

– Им известно про то, что ты покрошил их людей, спасая мою жизнь?

– Нет.

– Если хочешь, я могу об этом промолчать, – вкрадчиво предложила Илва, намекая на сделку. – Ведь, кроме нас с тобой, там никого не было. Верно?

– К чему ты клонишь? – не понял он.

– Я помогу тебе. А ты поможешь мне.

– Помогу в чём?

– Защити меня от Воротынских, пожалуйста! – она произнесла это вновь своим невероятно ангельским голоском, что у Гурко невольно по коже пробежали мурашки.

Андрей помолчал немного, избавляясь от влияния её чар, и предложил:

– Вот, что! Илва. Расскажи-ка мне про гобелен всё, что тебе известно.

– Что тебе рассказать? – охотно откликнулась она.

– Кто его заказал Кистеню, чтобы похитить из Городёнки?

– Отцу?! – удивилась она – Нет, отец тут ни причём! В разбойничьем лагере никто про это и знать не знал, даже он. Это всё вор наш Нечайка-карманник!! Ему какой-то купец из Медыни посулил большие деньги, если тот украдёт для него этот ковёр. А тот сам побоялся идти на грабёж княжеского имения, и втянул меня в это дело.

– Что за купец?

– Не знаю. Он Нечаю не представился.

– Ты его видела?

– Видела издалека… Но узнать не смогу.

– А этот ваш Нечайка?

– Он ничем не поможет. Купец его прирезал сразу, как гобелен заполучил.

– Ну и дела… – покачал головой Андрей.

– А что такое с этим ковром? – проявила любопытство Илва. – Я ведь сразу поняла, что он непростой.

– Как ты это поняла?

– Не зря же купец за него готов был двести гривен выложить!!

– Даа, ковёр непростой, – вздохнул Гурко. – Ещё, какой непростой… Знаешь, Илва… Я тебе всего сейчас рассказать не могу. Но этот проклятый ковёр нужно найти, во что бы то ни стало! Иначе нам всем не избежать погибели.

– Ты меня нарочно пугаешь?

– Нисколько. Я тебя очень прошу, расскажи людям, к которым я тебя привезу, всё, что тебе известно, без утайки, – и добавил. – Если хочешь остаться в живых.

– Но ведь ты же мне поможешь! – вкрадчиво напомнила она. – Ты обещал.

– Я не обещал.

– Как это, не обещал?!

– Так, – Гурко с лукавой улыбкой взглянул в её растерянное лицо.

– Ах, ты!! – и Илва мстительно боднула его лбом в спину.