Текст книги "Гобелен княгини Воротынской. Часть первая"

ГЛАВА 43 Город Перемышль и разговоры в корчме

Жаркое июльское солнце вышло в зенит, когда Гурко с Калиной и Ольгой добрались до Перемышля. Город был виден издалека, так как стоял на высоких холмах с обрывистыми кручами, что создавало ему выгодную оборонительную позицию. Мощный деревянный острог с восемью башнями, выстроенный вблизи двух рек, Оки и Жиздры. Живописные берега с золотисто-изумрудной травой, будто дышали и пели, наполненные звоном кузнечиков. Сотни стрекоз, дрожа прозрачными крылышками, вились над прибрежной полосой.

Поднимаясь наверх по склону, нельзя было удержаться от искушения, остановиться и полюбоваться открывающимся видом на огромные просторы, покрытые, ярким зелёным бархатом травы, где мягкие волнистые холмы, то пологие, то крутые были похожи на застывшие складки взметнувшейся в танце ткани. И золотистые тропинки узенькими лентами проглядывали в этих тканевых складках, то там, то тут. А речная гладь Оки сверкала на солнце алмазным ожерельем так, что больно было смотреть.

На подъезде к воротам города, Ольга, неожиданно смутившись, предложила:

– Недалеко от ворот есть корчма. Заедем?

– Зачем? Не лучше ли поехать сразу в дом к князю Ивану? – удивился Гурко.

– Да, непременно, поедем… Но, прошу, давайте сперва немного отдохнём, – юлила Ольга.

Гурко с Калиной пожали плечами, недоумевая от такого предложения. Но, тем не менее, согласились. Что ж, раз княжна желает немного отдохнуть с дороги, так тому и быть. Свернули к корчме, что размешалась у самого въезда в город.

В корчме было чисто и уютно. Хозяин встретил гостей радушно. Тут же предложил прохладный квас и настойчиво рекомендовал отобедать, расхваливая нынешние щи. С кухни доносились такие ароматные запахи, что Ольга упросила приятелей ещё немного задержаться и поесть.

За обедом Ольга была подозрительно молчалива. И Андрей с Богданом настороженно поглядывали на неё, недоумевая, что происходит? Вдруг она поднялась и ушла из-за стола, ни слова не говоря. Они видели, как княжна о чём-то говорит с хозяином корчмы, и тот ей кивает и радушно улыбается. Вернувшись, Ольга, проронила:

– Я очень устала с дороги. Хозяин любезно предложил мне комнату, и я собираюсь немного вздремнуть.

– Княжна! А, как же визит к князю Ивану Михайловичу? – не понял Гурко.

– Идите без меня, – предложила Ольга, усердно придавая лицу нарочитую беспечность.

– Что? – удивился Калина. – Как так?

Гурко насторожился:

– Ольга, что случилось?

– Ничего. Я желаю немного поспать после тяжёлой дороги. Вот и всё.

– Неужели корчма лучшее место для отдыха, нежели палаты княжеского дома вашего племянника? – насупился Андрей. – Или Вас смущает наше сопровождение?

Она отрицательно помотала головой:

– Нет-нет. Вы тут не причём. Напротив, я очень благодарна вам, что вы меня сопровождаете. Только не говорите князю Ивану о том, что я приехала с вами! И, пожалуйста, возвращайтесь поскорее. Мне боязно долго оставаться тут одной.

Гурко с Калиной переглянулись в полном недоумении.

– Ольга! Что за игру Вы затеяли?

Но она манерным жестом руки пресекла их вопросы:

– Я очень устала. Пожалуйста, поговорим после.

ГЛАВА 44 Перемышльский князь Иван

У Марии Корбутовны и Фёдора Львовича было три сына: Михаил, Семён и Дмитрий. Старший Михаил умер молодым, оставив жену и маленького сына Ивана. Фёдор Львович перед смертью распорядился, чтобы сыновья поделили Воротынское княжество на три части. И третью часть, которая по праву должна была принадлежать Михаилу, унаследовал его сын Иван; ему отошли во владение южные земли с Перемышлем. В виду малолетства племянника, первые годы Семён с Дмитрием помогали ему управлять уделом. Нынче же юному князю Ивану Михайловичу Воротынскому исполнилось шестнадцать лет, и он управлял Перемышлем самостоятельно.

Рано оставшись без отца, воспитанный дедом и дядьками, мальчик был не по годам серьёзен и умён. Выслушав речи пожаловавших к нему московитов, он осведомился:

– Полагаю, вы уже были в Воротынске?

– Да. Мы прямиком оттуда, – подтвердил Гурко.

– И что сказали вам мои дядьки, князья Семён и Дмитрий?

– Они ещё не определились с окончательными решениями, – сообщил Андрей. – Но, могу сказать, что Семён Фёдорович пока что категоричен в своём намерении служить королю Казимиру. В то время, как Дмитрий Фёдорович не отказывается поразмышлять о том, чтоб перейти на службу к Великому князю московскому.

– Что ж, это понятно. Дядька Семён – горяч и упрям, а Дмитрий – хитёр и никогда не рубит сгоряча, – живо рассудил Иван. – И, хоть ещё дедом моим был заключен с Казимиром договор о службе и подчинённом положении, но мы, князья Воротынские, остаёмся независимыми правителями в своих родовых землях.

Гурко уважительно кивнул, внимая рассуждениям князя. Иван тем временем продолжал:

– Мне ещё мало лет, чтоб судить о доблестях иных правителей, но я помню татарские нашествия, и я видел, каковы бывают в деле воины Московии и Литвы! Поэтому скажу, не лукавя: если в ближайшее время мне потребуется решать, на чьей стороне воевать, то, я предпочёл бы встать под знамёна Великого князя московского!

– Отрадно слышать, – согласился Гурко.

– Я охотно поясню вам, почему. Как воин, я неопытен и молод, поэтому нуждаюсь в могущественном покровителе, в лице которого жажду найти не просто защиту, но и хорошее наставничество, – продолжал Иван.

– Очень мудрое рассуждение.

– Казимир же слишком стар для этого, его власть уже не может ни устрашить врагов, ни обеспечить уверенность в защите его поданных. А Иван московский, напротив, полон сил, он дерзок и смел! Он умеет добиваться того, что хочет. Он – победитель! Служить такому человеку – отрада и честь!

– Уверен, что Ивану Васильевичу пришлись бы по душе Ваши речи, князь, – заметил Гурко.

– Я разрешаю Вам передать их Ивану Васильевичу.

– Непременно, – пообещал Андрей. – Если Вам, княже, будет угодно составить крестоцелованную грамоту Великому князю московскому, то я обязуюсь доставить ему оную лично в руки, сохранив в полном секрете Ваши намерения.

Иван в ответ сделал приветственный жест рукой:

– Прошу вас разделить со мной обеденную трапезу. А затем мы обсудим все тонкости и необходимые условия этого предложения.

ГЛАВА 45 Тайны княжны Ольги Воротынской

Разговор с князем Иваном закончился тем, что тот составил крестоцелованную грамоту для Великого князя московского, и доверил Андрею Гурко передать её лично Ивану Васильевичу. Завершив дела в княжеском доме, к вечеру Гурко с Калиной воротились в корчму к Ольге.

– Вы хорошо отдохнули, княжна?

– Да. Благодарю. Я отлично выспалась. А как прошёл ваш визит к князю Ивану? – задала она встречный вопрос.

– Благополучно.

Ольга понимающе кивнула:

– Так значит, вы теперь намерены двигаться дальше?

– Да, завтра поутру мы тронемся в путь.

– Куда вы направитесь теперь?

– В Барятин, – ответил Андрей.

– А затем в Мезецк, – подсказал Богдан.

Она удручённо вздохнула:

– Что ж… Мне было приятно наше знакомство. Я нынче останусь ночевать здесь. Буду рада, если поутру, перед тем, как покинуть город, вы зайдёте попрощаться.

– Ольга, не знаю истинных причин Вашему упрямству. Но нам было бы спокойнее, если бы Вы перебрались из корчмы в княжеский дом! – возмутился Гурко. – Мы с Богданом несём ответственность за Вас, поскольку обещали Дмитрию и Семёну сопроводить Вас к князю Ивану Михайловичу!!

– Вам не следует тревожиться. Я ведь сама упросила братьев позволить мне ехать с вами, – возразила она и, помолчав, добавила. – И причина была в том, что я опасаюсь оставаться в Воротынске в их отсутствие.

– Именно поэтому Вы и решили, Ольга, переждать отсутствие братьев в Перемышле, – подсказал ей Андрей. – В доме у Вашего племянника. А не в городской корчме! Ведь так?

Ольга виновато потупила взгляд:

– Не совсем так…

– А как??

– Видите ли, я лишь хочу, чтобы в Воротынске все думали, будто я нахожусь в Перемышле у племянника в гостях. На самом же деле я не собираюсь здесь оставаться, и даже показываться Ивану на глаза.

Они оба в изумлении уставились на неё:

– Что??

– Вы ведь не сказали племяннику Ивану, что я здесь?? – тревожно спросила она.

– Нет.

– Уф… Вот и хорошо, – выдохнула она. – Раз он не знает, что я поехала к нему, то и не станет меня искать.

– Ничего не понимаю!! – насупился Гурко. – Что Вы задумали?

– Мне нужно затеряться, – пояснила она. – Так, чтобы никто не знал, где я!!

– Почему? Зачем Вам это?

– Чтобы попытаться спастись.

– От кого?

– Ах… Я не могу вам сказать…, – вздохнула она, пряча взгляд.

– Ольга, – вкрадчиво произнёс Калина, сострадательно глядя на неё. – Мне крайне тревожно оставлять Вас тут одну в таком состоянии. Будет лучше, если Вы расскажете нам сейчас, что Вас так пугает. Я вижу, что вы это знаете! Ну, же… Соберитесь с духом, и скажите…

Ольга обхватила голову руками и с раскаянием произнесла:

– Я совершила страшную ошибку…

– О чём Вы говорите?

– О том человеке, которого я убила в лесу.

– А-а! Так Вы всё-таки знаете его!! – торжествующе воскликнул Андрей.

Она в ответ тяжело вздохнула и вдруг горько расплакалась. Калина сочувственно вздохнул:

– Ольга, ну, будет Вам терзать себя. Расскажите!

– Да! – подхватил Гурко. – Расскажите, кто он такой? И мы попытаемся Вам помочь.

Она категорично замотала головой:

– Нет-нет! Я не могу сказать, кто он. Но за то, что я его убила, меня, скорее всего, казнят.

– Ого! Неужели, он был такой важной птицей?? – не поверил Богдан.

– Помилуйте, княжна. Кто Вас казнит? – изумился Андрей. – Король Казимир?

– Нет. Вовсе нет.

– Кто же в таком случае посмеет?

– Есть те, чей суд для меня страшнее короля Казимира…

Друзья были совершенно озадачены:

– И кто же это?

– Нет-нет, – твердила своё Ольга. – Не спрашивайте! Пожалуйста! Вам всё равно мне не помочь.

– Вы уверены, что ничего нельзя поделать? – переспросил её Гурко. – Всё-таки, мы с Богданом могли бы Вас защитить.

– Это опасно! Вы даже не представляете, от кого собираетесь меня защищать!! – стенала она.

– Пани Ольга, Вы меня ещё больше раззадорили!! – признался Калина. – Скажите же, наконец, кто он, это страшное чудовище? Я готов с ним сразиться!!

Ольга в ответ на его признание грустно улыбнулась:

– Богдан… Я бесконечно Вам благодарна. И верю, что Вы одолеете любое чудище.

– Так назовите его!!

– Не могу, – твердила она. – Это большая тайна. И не могу её нарушить под страхом смерти.

– Но ведь, Вас, как Вы сказали, всё равно ожидает казнь за убийство того незнакомца в лесу, – напомнил Андрей.

– Вы правы. Так или иначе, выхода у меня нет, – сокрушённо призналась она.

– Напротив, выход у Вас есть, – возразил Гурко. – Как говорится, двум смертям не бывать, а одной не миновать! Рассказывайте, Ольга.

– Рассказывайте! Не бойтесь! – подхватил Калина. – Надо же попытаться избежать хотя бы одной из обещанных Вам смертей!! А?

Ольга подняла на них красные заплаканные глаза, внимательно посмотрела в их лица, и робко произнесла:

– Вы, правда, хотите мне помочь?

– Конечно!! – как всегда, не раздумывая, храбро высказался Калина.

– Мы не дадим Вас в обиду, – подтвердил Гурко.

– Вот, верите-нет, я за Вас готов порубить на куски любого!! – подтвердил Богдан, со свистом вынимая из ножен меч.

Ольга смотрела на них с обречённым видом, в лице её не было ни кровинки, пальцы рук мелко дрожали:

– Я боюсь…

– Смелее, княжна!

– Поймите, если я посвящу вас в эту историю, то подвергну опасности и ВАШИ жизни тоже!!

– Нам не привыкать рисковать жизнью!! – бравурно заявил Богдан.

Но Ольга ещё долго сомневалась:

– А Вы можете поклясться, что не обмолвитесь никому ни словом о том, что я вам расскажу?

– Так и быть. Клянусь, – твёрдо ответил Гурко.

– Я тоже! – подхватил Калина.

Она вытерла рукой слёзы, посидела немного в тягостном размышлении и, наконец, решилась:

– Ну, хорошо… Смотрите.

Она взялась за медальон, что был у неё на шее в виде большого овального камня зелёного цвета в золотой оправе. Перевернула его, давая возможность Андрею с Богданом рассмотреть на его обратной стороне знак необычного креста со скруглёнными концами.

– Постойте… Да ведь он в точности такой же, как на перстне у того бедолаги, которого Вы убили!! – промолвил Гурко. – Что это означает?

Ольга понизила голос:

– Мы состоим в одном тайном обществе. Оно называется Тивунское Братство. Я думаю, что человек с крестом на перстне был посланником, и прибыл ко мне с поручением.

Богдан и Андрей в недоумении переглянулись:

– Зачем же Вы в него стреляли?!

– Я не знала, кто он такой!! – посетовала Ольга, заламывая руки. – Я не рассматривала его. Всё случилось слишком быстро… Только, когда Вы, Андрей, показали его перстень, я всё поняла… И меня точно молнией поразило!!… А тут ещё, как нарочно, этот гобелен пропал!!

– Гобелен? – Андрей насторожился.

– Да. Тот, что был в Городёнке.

– А причём тут гобелен?

– Я должна была его охранять…, – жалобно простонала Ольга, и глаза её вновь наполнились слезами.

– Охранять? Зачем? От кого? – удивился Гурко. – Ольга! Пожалуйста, расскажите всё по порядку. И про гобелен, и про необычный крест на медальоне!

– И про посланника! – добавил Калина. – Что это за Братство такое? Как Вы его назвали? Тивунское??

Она вздохнула:

– Хорошо, хорошо… Раз уж я решилась, я расскажу. Но помните, что вы поклялись молчать обо всём, что услышите!!

– Мы помним, княжна. Будьте спокойны. Мы не нарушаем данных нами клятв.

Ольга собралась с духом:

– Ну, слушайте…

ГЛАВА 46 Рассказ княжны Ольги о матери Марии Корбутовне и  о Тивунском братстве

– Тивуны Великого княжества Литовского, то есть сборщики дани, те, что некогда служили королям или великим князьям, но в результате разорительных войн остались без хозяев, несколько лет назад объединились в тайное Братство, которое и назвали Тивунским.

– Ах, вот откуда это название…

– Главное достояние Братства – это деньги. Неудивительно, ведь это именно то, чем тивуны занимались всю жизнь на протяжении веков – собирали дань. Многие богатые шляхтичи, вступая в ряды этого Братства, завещали братьям-тивунам всё своё состояние. Иные вельможи даровали им свои сокровища в оплату за оказанные услуги. Поэтому Тивунские братья – это владельцы огромных богатств! Они влиятельны и могущественны, вхожи в дома к самым высокопоставленным вельможам! Они готовы всегда предоставить деньги в долг любому, от простого шляхтича до монарха. Деньги на любые их прихоти, будь то война или торжество, великие приобретения или же покрытие долгов.

– Да они полезные приятели!

– О, нет, не обольщайтесь! Всё не так красиво, как кажется, – возразила княжна. – Их нельзя назвать благодетелями. Что бы они ни делали, они действуют только в своих интересах! Исключительно, ради умножения собственных средств!! В должниках у Братства такие влиятельные особы, что магистр тивунов вполне заслуженно считает, будто он со своим Братством незримо управляют всем миром.

– Значит, во главе стоит некий магистр.

– Да. Это венгерский граф Эберхард, – продолжала Ольга. – Но не старайтесь напрягать вашу память. Вряд ли вы что-то слышали о нём, потому что все его деяния, окутаны покровом невероятной таинственности!

– Ещё бы. Теперь понятно, почему.

– Магистр именует себя Господином. У него в подчинении – Главный казначей, который распоряжается простыми казначеями и хранителями. Все денежные богатства Тивунского Братства спрятаны в тайниках, которые оберегают хранители. Для связи хранителей с Главным казначеем существует голубиная почта, поэтому в местах их проживания непременно должны быть голубятни.

– У Вас в Городёнке есть голубятня, – тут же припомнил Гурко.

– Верно, – кивнула Ольга.

– И у этого паренька, что Вы застрелили в лесу, к седлу была привязана клетка с голубями! – сообразил Калина.

– При нём были голуби? А где они? – встревожилась Ольга.

– Не знаю, – пожал плечами Гурко. – Коня забрали Ваши братья. Что они сделали с голубями, нам неизвестно.

– Их ни в коем случае нельзя было выпускать, – задумалась княжна.

– Мы уже теперь этого не узнаем. Продолжайте, Ольга.

– Так. На чём я остановилась? В Тивунском Братстве установлены строгие законы, за соблюдением которых магистр следит неукоснительно через доносы. Нарушители законов жестоко караются, кем бы они ни были: шляхтичи, вступившие в денежные отношения с Братством или же сами братья. Наказания всем определяет сам Магистр. И, поверьте, его решения, весьма жестоки. Для выполнения его воли, и применения отданных им указаний в составе Братства есть воины и палачи – хладнокровные и безжалостные убийцы.

– И как Вы, пани Ольга, оказались в таком «милом» обществе? – подивился Гурко.

– О, да…, – вздохнула она. – Мне бы очень хотелось ответить вам, что это произошло не по моей воле. Однако не стану лукавить. Выбор я сделала сама…

– Сами??

– Хотя вряд ли в то время я думала о своей безопасности и о том, что нахождение в таком обществе не посулит мне ничего приятного, – покаянно вздохнула княжна. – Мне тогда виделось всё в романтичном свете! Ореол таинственности и огромных богатств туманили мой рассудок! …А впрочем, наверное, я должна поведать вам всё по порядку.

– Мы Вас внимательно слушаем.

– Итак, князь Фёдор Львович, мой отец, с сыновьями жил в Воротынске. А моё детство прошло в маленьком имении Городёнка под присмотром матушки. И, лишь когда мне исполнилось десять, отец забрал меня к себе.

– Для меня это было печальное событие, – поделился Богдан. – Я привык к нашему дружескому соседству, к визитам и детским забавам. И, когда Вы уехали, я скучал по Вас, Ольга.

Она сдержанно улыбнулась:

– Приятно слышать. А вот мне в Воротынске нравилось куда больше.

– Вот как? – разочарованно вздохнул Калина.

– Не обижайтесь! Просто, в отличие от Городёнки с её размеренным течением времени, там, в Воротынске, была такая насыщенная жизнь: охота, прогулки, гости, интересные беседы! Но иногда матушка звала меня в Городёнку погостить, хотя бы ненадолго. И я не могла ей отказать. И вот однажды, когда мне уже исполнилось шестнадцать лет, в один из таких моих визитов в Городёнку матушка вдруг сказала:

– Ольга, мне нужно с тобой поговорить об одном важном деле.

Мы уединились в её комнате.

– Прежде, чем мы станем говорить, дай мне клятву, – потребовала она. – Каким бы ни был исход нашего разговора, ты обязуешься сохранить его в тайне!

Я была заинтригована, и пообещала. И тут матушка поведала мне о том, что состоит в некоем тайном Братстве! Я, разумеется, была удивлена этому просто несказанно!! Ведь всю жизнь я считала её скромной, рачительной хозяйкой маленького имения Городёнка. И вдруг – такая новость. Я слушала, затаив дыхание. Матушка весьма доходчиво рассказала мне, чем занимается это Братство, и какие идеи проповедует. И в конце своего повествования она спросила, хочу ли я, так же, как она, стать членом этого Братства и посвятить этому всю свою жизнь?

– Если ты скажешь «нет», я не стану тебя осуждать, – предупредила она. – В нашем Братстве никто не состоит против воли. Если ты не имеешь к этому ни интереса, ни желания, мы сейчас же закончим этот разговор, и больше никогда к нему не вернёмся. Но ты будешь обязана сдержать данную мне клятву – забыть обо всём, что я говорила и никому об этом не рассказывать! Если же ты пожелаешь стать сестрой нашего Братства, то мы продолжим с тобой этот разговор.

Я смотрела на неё одновременно с восторгом и сомнением:

– Кто-нибудь ещё в нашей семье состоит в этом Братстве?

– Никто.

– Почему?

– Это не важно, – уклончиво ответила матушка. – Сейчас всё будет зависеть от того, какое решение примешь ТЫ.

Мне тогда показалось это так увлекательно! Я-то всегда немного завидовала отцу и братьям, полагая, что их жизнь много интереснее моей. Ведь у мужчин для этого есть всё: свобода, охота, путешествия, войны. В то время, как женский удел так скучен и однообразен: вышивание, да тихие посиделки, а главное предназначение – выйти замуж. И матушкино предложение было хоть и странно, но прозвучало оно, как шанс узнать совсем иную жизнь, где всё сплошь тайные обязанности, выполнение которых сулило мне тогда головокружительные приключения. И я, почти не раздумывая, согласилась!

Матушка сказала, что она известит Магистра о моём решении, и скоро я должна буду пройти обряд посвящения. Спустя, какое-то время к нам в Городёнку приехал некий вельможа, которого матушка представила мне, как Главного казначея Золтана. Он прибыл нарочно для проведения обряда моего посвящения… Не стану рассказывать подробности этого обряда, скажу лишь, что я торжественно поклялась свято чтить законы Тивунского Братства и неукоснительно выполнять возложенные на меня обязанности! Золтан меня предупредил, что соблюдение данной мною клятвы – одно из самых непреложных условий нахождения в Братстве. За нарушение присяги Магистр жестоко карает своих братьев и сестёр! Вплоть до того, что может вынести смертный приговор и осуществить его без вмешательства королевского суда!!

На этих словах Ольга вздохнула:

– Признаться, тогда я отнеслась к его словам весьма беспечно.

– Не корите себя. Не могли же Вы знать всего наперёд, – снисходительно произнёс Калина.

– Продолжайте, Ольга. Пожалуйста, – попросил Гурко.

– Признаться, я ожидала, что получу от Братства какое-то интересное задание. Воображала, что это будут путешествия, возможности увидеть другие города и страны! Но, как выяснилось, моим ожиданиям не суждено было сбыться. Братство не намеревалось удовлетворять мои интересы, ему было необходимо, чтобы в дальнейшем я унаследовала обязанности матушки, которые она выполняла последние двадцать лет. Это и сообщил мне Золтан после моего обряда посвящения. И тут я узнала, что матушка моя в Братстве является хранителем. А, значит, и мне предстояло стать хранителем ей на смену.

– Что это значит, быть хранителем? – спросила я, слегка разочарованная этой новостью.

Но Золтан в ответ взглянул на матушку:

– Лучше будет, если сестра Мария тебе сама всё расскажет, – и кивнул ей. – Смелее, сестра. Говорите. Если будет нужно, я Вас поправлю.

И она послушно взялась объяснять мне, в чём заключаются обязанности хранителя:

– Итак, наше Братство владеет огромной казной. В целях сохранности она поделена на несколько частей, надёжно спрятанных в тайниках. У каждого тайника есть свой хранитель, – пояснила она. – Если Братству потребуются деньги, Главный казначей брат Золтан направит к хранителю посланника казначея. Только после того, как тивун-казначей предъявит хранителю тайный знак, тот обязан предъявить ему свой, и предоставить доступ к тайнику.

Я хоть и была разочарована тем, что путешествий не состоится, но ещё продолжала ликовать в душе! Ведь всё это звучало так интригующее: казна, тайники, хранители, тайные знаки…

– А что за «тайный знак»? – спросила я. – Как он выглядит?

И тогда матушка дотронулась рукой до медальона, который всегда носила на короткой цепочке; большой, овальный камень зелёного цвета в золотой гладкой оправе. Она перевернула его, и показала мне на обратной стороне изображение необычного креста с закруглёнными краями:

– Вот такой.

Этот её медальон я помнила с детства! Матушка носила его, не снимая. Но мне даже не приходило в голову, что с обратной стороны он может хранить какой-то знак.

– Этот крест – есть символ Тивунского Братства, – сказала матушка. – Все братья и сёстры непременно носят какой-то предмет с изображением этого символа. Мы не выставляем их напоказ, напротив, стараемся держать скрытыми от посторонних глаз. Но, если ты состоишь в Тивунском Братстве, и знаешь, этот символ, то сможешь распознать его в узоре на одежде, в ожерелье, на ножнах оружия или в перстне. Он может быть где угодно! Увидев его, ты будешь знать, что этот человек с тобой связан единой клятвой. В случае опасности ты всегда можешь довериться этому человеку, предъявив ему свой знак. И он будет обязан тебе помочь. Равно, как и ты будешь обязана помочь любому из братьев и сестёр, кто предъявит тебе свой знак. Поняла?

– Да, матушка. А у меня тоже будет свой предмет с тайным знаком?

Она обернулась к Золтану, не зная, как ответить на мой вопрос. Тот охотно пояснил:

– Пока – нет, сестра Ольга. Ты унаследуешь медальон сестры Марии после её смерти. Наденешь его, и будешь носить, не снимая.

Я опять огорчилась, все мои радужные надежды постепенно таяли, как снег по весне. Но выхода уже не было, поэтому я лишь покорно кивнула:

– Хорошо.

– Сестра Мария, Вы всё верно говорите. Продолжайте, – велел он.

– Ещё ты должна знать, что знак братского креста с обратной стороны медальона носят только хранители, – продолжила наставления матушка. – И они никогда не показывают его без крайней в том необходимости. Потому, что хранители обязаны держать себя в строгом секрете! Ведь они – владельцы самой важной тайны Тивунского Братства. Запоминай! Ты, так же, как и я, будешь именоваться седьмым хранителем.

– Почему седьмым?

– Тебе предстоит охранять тайник под номером семь.

– А сколько всего тайников?

Она осторожно покосилась на Золтана, и уверенно ответила мне:

– Тебе это знать не положено! Обо всех тайниках Братства ведает только один человек – Главный казначей.

Золтан удовлетворительно кивнул, подтверждая правильность её ответа.

– Поняла. Что я должна буду делать? – уточнила я, в душе возлагая на её ответ последнюю надежду.

Но матушкин ответ не принёс мне утешения. Обязанности хранителя были скучны и тоскливы. Но она перечислила их с таким достоинством, будто это было интереснейшим делом всей её жизни:

– Носи, не снимая медальон. Оставайся жить здесь, в Городёнке. И береги пуще глаза этот гобелен…

– Гобелен?? – хором переспросили Гурко с Калиной.

– Да, – подтвердила Ольга. – Я тоже была удивлена! Сколько я себя помню, этот гобелен, который мы считали фамильным, всегда висел у матушки в спальной комнате. Когда я жила в детстве в Городёнке, я любила рассматривать его рисунок. Там было столько причудливых растений, цветов, широкая алая кайма из затейливого орнамента… Но в тот момент я точно прозрела, когда матушка указала мне, что в этой кайме по углам в узоре кроются точно такие кресты, что и на обратной стороне её медальона! Мне в тот момент даже как-то стало не по себе.

– А причём тут ковёр? – спросила я её.

– Это не простой ковёр, – пояснила матушка. – В его рисунке и скрыта тайна захоронения седьмой части казны, которую ты будешь охранять…

– Так вот оно что! – задумчиво произнёс Гурко. – А я-то сломал голову, теряясь в догадках, зачем кому-то понадобилось украсть этот самый гобелен?! Значит, кто-то задумал прибрать к рукам казну из тайника вашего Братства?

– Боюсь, что так и есть. Только не знаю, получилось ли у него это?

– Так, может, стоит проверить тайник, чтоб убедиться.

– Я не знаю, где находится тайник, – призналась Ольга.

– Не знаете?! – удивился Калина. – Как же так?

Гурко тихонько одёрнул его и обратился к княжне:

– Пожалуйста, не подумайте, что мы хотим выведать у Вас тайну захоронения Братской казны.

– Вам это и не удастся, – ответила она. – Братство обязало хранителей лишь оберегать гобелен. Тайна рисунка гобелена им не подвластна. Когда Золтан посвящал меня в члены Тивунского Братства, а матушка перечисляла обязанности хранителя, я, как и вы сейчас, тоже не удержалась от закономерного вопроса:

– И где же спрятана казна, которую мне предстоит охранять?

– Тебе не положено это знать!! – строго одёрнула меня матушка, опасливо косясь на Золтана. – Твоя задача беречь гобелен!

– Всё верно, – подтвердил тот.

– От кого его следует беречь? – недоумевала я.

– От всего, что может повлечь угрозу!

– Что может угрожать… ковру??

– Что угодно, будь то пожар или потоп или нападение татар! При любой опасности первое, что ты спасаешь – это гобелен! Он не должен повредиться!! Никому не рассказывай о том, что он у тебя есть, и не впускай в эту комнату незнакомых тебе людей! Тебе всё понятно?

– Да, матушка.

– Если Братству понадобятся деньги из седьмой части казны, я направлю к Вам посланника-казначея, – уточнил Золтан, подытоживая матушкины слова. – Это будет брат-тивун со знаком нашего братского креста на перстне. И, чтоб Вы, Ольга, распознали его, он произнесёт условленную фразу.

– Что за фразу? – Калина с Гурко замерли, с интересом.

Ольга немного помолчала и сдалась:

– Ладно. Так и быть, я скажу. «В часы заката над Тосканой от Флоренции до Сиены нет ничего прекраснее белых роз и жёлтых лилий» – вот такую фразу он должен был мне сказать.

– Что это означает? – полюбопытствовал Калина.

– Я не знаю, – покачала головой она. – Во время моего посвящения Золтан потребовал, чтобы я выучила её, и накрепко запомнила!

– А что должны были сделать Вы в ответ на сказанную фразу? – спросил Гурко.

– Показать медальон с тайным знаком, и отвести казначея к месту, где находится гобелен. Всё остальное он должен был сделать сам, – она развела руками.

– Значит, человек, что встретился Вам на охоте, и был тем самым посланником, что прибыл за деньгами из братской казны? – рассуждал Гурко.

– Думаю, да, – Ольга развела руками. – Но, как вы теперь уже знаете, он не успел ничего сказать. Я спустила тетиву…

Все замолчали, тщательно обдумывая сложившуюся ситуацию. Ольга, которую не отпускало чувство страха, вновь разразилась тихими горькими слезами. И Калина участливо придвинулся ближе:

– Ну, будет Вам, казнить себя, Ольга.

– Нет-нет, это непростительно! Я нарушила все обязанности, данные Братству! – всхлипывала она. – Я уехала из Городёнки. Не уберегла гобелен, который должна была хранить, как зеницу ока! Да ещё и убила казначея! Я теперь заслуживаю самого жестокого наказания!! Мне даже страшно представить, что Магистр со мной сделает!!… – она умоляюще обратилась к друзьям. – Теперь, когда вы знаете всё, Вы не передумаете? Вы не оставите меня?! Пожалуйста. Умоляю! Помогите мне!

– Конечно, мы Вам поможем, – утешил её Богдан, и вопросительно взглянул на Андрея. – Ведь, правда?

– Да, – коротко ответил тот. – Думаю, до тех пор, пока всё не прояснится, Вам, Ольга, необходимо спрятаться в надёжном месте.

– Я так и хотела!! Именно поэтому я уехала из Воротынска в Перемышль.

– Но неужели Вы намеревались отсидеться в этой корчме?? – скептически заметил Гурко.

– Сейчас я знаю лишь то, что ни одно из имений Воротынских не станет для меня надёжным укрытием.

– В этом Вы правы.

– Помогите мне найти убежище! – взмолилась она.

Гурко озадачился:

– Что ж… Надо подумать.

– Да чего тут думать? Моё имение Калиновка подойдёт? – тут же решительно предложил Калина.

– Да, пожалуй! Подойдёт. Спасибо, Богдан! – обрадовалась Ольга. – Вы так добры!!

– Ну, что Вы…, – скромно потупился он.

– Вы поможете мне добраться туда?

– С удовольствием, – расплылся в счастливой улыбке Калина и вдруг натолкнулся на строгий взгляд Гурко и стушевался. – Но… вот только, верите-нет, но мы не можем отправиться туда прямо сейчас…