Текст книги "Гобелен княгини Воротынской. Часть первая"

ГЛАВА 20 Новые знакомства Гурко и Калины в Бышковичах

– Что ж, в Бышковичах, на удивление, всё обошлось спокойно, – сказал Гурко. – Никто нас не арестовал. И не пытался убить.

– Уже непривычно как-то! Да? – усмехнулся Богдан.

– Это точно.

Богдан подвинул ближе блюдо с жареной телятиной, выбирая кусок пожирнее:

– Братьев Воротынских мы, правда, здесь не застали. Видать, и вправду, оба в Воротынске! – и он вонзил зубы в сочное мясо. – Ммм! Вкусно-то как!! Ты чего не ешь? Андрей?!… Эй! Андрей!!

Тот вынырнул из глубоких мыслей:

– Что?

– О чём задумался?

– Я-то? Да всё про то происшествие в Залидове, – ответил тот.

– Я же извинился уже! – насупился Калина. – Признал, что из-за меня два дня потеряли… Чего ты опять?

– Да я не об этом.

– А о чём?

– Да о рисовальщиках этих! – ответил Гурко задумчиво.

– И что тебе до них? – пожал плечами Калина. – Всё же разрешилось! Художник объявился! И сам забрал своих подмастерий!

– Скажи, Богдан, ты веришь, что какому-то художнику вздумалось зарисовать местные окрестности для будущей картины?

– Но ведь, он сам всё подтвердил!!

– Так-то оно так, – рассудил Гурко. – Да уж больно это… как бы сказать…

– Странный случай, – подсказал Калина и рассмеялся.

– Да. Странный случай! Разве нет?

– Андрейка, дружище! За последние дни мы с тобой уже столько странного повидали! – и Калина стал загибать пальцы на руке. – И украденный гобелен! И медовуха с сонным зельем! И перерытые берега Шани с Гостижей! И загадочная смерть Михея Бутрыма! И эти рисовальщики в Залидове!…

– Ты прав. Всё это очень и очень странные случаи.

– Знаю, ты всё время твердишь, что не любишь странные случаи.

– Не люблю.

– Отчего?

– Оттого, что всё странное сулит опасность, – угрюмо откликнулся тот.

– Это да…, – вздохнул Богдан. – Но, веришь-нет, телятина отменная!! Попробуй!

Андрей взял с тарелки мясной кусок, попробовал:

– И, правда. Очень вкусно.

– Так что? Пообедаем и двинемся дальше?

– В Воротынск?

– В Воротынск!

Ольга, сидя за соседним столом, внимательно прислушивалась к их разговору, чтоб убедиться, что это и есть те самые московиты, что направляются в Воротынск. И, когда, закончив обед, девицы пошли к выходу, она обратилась к Катерине:

– Подожди меня возле тапканы. Я сейчас.

Сама подошла к молодым людям:

– Здравствуйте, панове. Я – княжна Ольга Воротынская.

Богдан вдруг просиял широкой улыбкой в ответ:

– Здравствуйте, княжна! Я – Богдан Калина!!

– Я – Андрей Гурко.

– Прошу прощения, но я нечаянно услышала, что вы держите путь в Воротынск.

– Да. Это так.

– Видите ли, я и моя подруга, мы направляемся туда же, – призналась она.

– Очень рад!! – откликнулся Богдан.

– Мы намерены выехать сегодня. А – вы?

– Мы – тоже!! – Калина позабыл про телятину, и откровенно глазел на княжну.

– Хочу попросить вас об одолжении, – произнесла она, смущённо избегая напористых взглядов Богдана. – Не могли бы вы сопровождать нас…?

– Да! Конечно!! – резво выкрикнул Калина, не дав ей даже договорить.

Андрей в изумлении покосился на него. Ольга вздохнула:

– Мы с подругой княжной Мосальской немного напуганы…

– С вами что-то случилось? – участливо поинтересовался Гурко.

– По дороге сюда нас преследовал незнакомый человек, – призналась она, – Мы решили, что это кто-то из кистенёвцев. И теперь опасаемся двигаться дальше одни.

– В таком случае мы непременно поедем с вами, – ответил Гурко.

Богдан бравурно положил тяжёлую ладонь на рукоятку меча:

– И защитим от любой опасности!!

Она обрадовалась:

– Благодарю вас!! А с какой целью вы едете в Воротынск?

– Мы ищем князей Дмитрия и Семёна, – ответил Андрей.

– Это мои братья, – и княжна вопросительно изогнула бровь. – Зачем они вам?

– У нас к ним поручение от Великого московского князя.

– Вот как? Что ж, братья нынче оба в Воротынске. Они ждут нашего с княжной приезда, – пояснила она. – И, наверняка, будут вам рады. Особенно, если узнают, что Вы помогли нам в пути избежать опасности.

– Надеюсь, что так и будет.

– В таком случае, нам всем повезло! – улыбнулась она.

Калина подскочил с лавки, хватая шапку:

– Пани Ольга, едемте!!

Андрей тихонько дёрнул его под столом за штаны, и любезно улыбнулся барышне:

– Если Вы позволите, мы закончим трапезу, и будем полностью в Вашем распоряжении.

К ним подошёл корчмарь и протянул княжне корзинку:

– Ольга Фёдоровна, не побрезгуйте, но я Вам тут завернул в дорогу свежий пирог и бутылочку молока.

– Спасибо тебе, Прокоп Игнатьевич! – улыбнулась она ему, принимая корзинку с провиантом, и обернулась к московитам. – Значит, мы договорились.

Едва она удалилась, Гурко в недоумении обернулся к другу:

– Богдан! Что опять на тебя нашло?! Что за скоморошество??

– Андрей! Это же Ольга!! – ликующее воскликнул тот. – Ольга Воротынская!!

– Я слышал. И что с того?

– Я же её знаю!! То есть мы знакомы! Ну, помнишь, я тебе рассказывал?!

– Помню. Но вот, она тебя что-то не очень-то признала.

– Да? – разочарованно переспросил Богдан.

Гурко лукаво прищурился:

– Или мне показалось?

– Она, должно быть, меня забыла! – Калина засуетился, торопливо выскакивая из-за стола. – Я сейчас! Я должен с ней поговорить!!

– Угомонись! – Андрей схватил его за подол и силой усадил обратно. – Ты ведёшь себя, как дикарь! Никуда она не денется!! Мы же едем вместе в Воротынск. У тебя будет возможность с ней поговорить.

– Правда?

– Только не напирай!! Дай ей время вспомнить. А то она уже на тебя с опаской смотрит.

– Ладно, – вздохнул Богдан.

Закончив обедать, они вышли из корчмы. Ольга с Екатериной стояли недалеко от крыльца. Заметив Богдана с Андреем, княжна приветливо кивнула им, и представила молодых людей друг другу:

– Знакомьтесь! Это моя подруга княжна Екатерина Мосальская.

– Добрый вечер, пани, – поклонились они и назвали себя.

– Андрей Гурко.

– Богдан Калина.

– Катюша, нам очень повезло! Богдан с Андреем тоже едут в Воротынск, и они любезно согласились сопровождать нас, – объявила подруге Ольга.

Катерина с благодарностью улыбнулась:

– Ах, как это приятно! Спасибо вам!

Ольга заторопила их:

– Идёмте. Наша повозка стоит за углом. Думаю, нам стоит поспешить, чтобы добраться в Воротынск засветло.

Возница прогуливался по улице взад и вперёд, нервно постукивая кнутом по голенищу сапога, и высматривая запропастившихся пассажирок. Завидев их, засуетился:

– Ольга Фёдоровна! Ну, ей Богу! Где вы ходите?! Хотели же ехать!… Сами сказали, чтобы засветло…

– Это наш извозчик Поликарп, – представила его Ольга, и строгим взглядом пресекла его болтовню.

Пока Калина продолжал безответно «поедать» глазами княжну Воротынскую, Гурко, присмотревшись, заметил, что позади княжеской тапканы отирается какой-то бородатый мужик в сером долгополом кафтане и в красном платке, повязанном узлом назад. Ползает и приседает, будто прячется.

– Этот человек тоже с вами? – спросил Гурко, подозрительно вглядываясь в него.

– Кто? Этот?? Нет… Я его не знаю, – Ольга сдвинула брови. – Поликарп! Кто этот человек? И что он делает возле нашей повозки?!

– А ну, пошёл прочь!! – зычно крикнул возница, пригрозив ему кнутом. – Что за деревня?! Отвернуться нельзя! Так и норовят что-нибудь стырить! Кругом одно ворьё!! Вот я тебя!!

Тот мигом сорвался и пустился наутёк. Ольга Воротынская осудительно покачала головой:

– Поликарп! Почему ты не следишь за повозкой??

– Ольга Фёдоровна! Ну, где тут уследить? Сами видите, только на два шага отошёл – и на тебе!!

– Пойду, проверю – не пропало ли чего, – обеспокоилась Катерина, осматривая вещи в повозке. – Кажется, всё на месте…

– Ну и, слава богу! – Поликарп засунул кнут за пояс и снова нетерпеливо осведомился. – Так, что? Ольга Фёдоровна, едем уже? Или как?

– Да. Едем. Поликарп! Это пан Гурко и пан Калина. Они будут сопровождать нас до Воротынска.

– Вот хорошо-то! – обрадовался извозчик. – Попутчикам мы сильно рады! До Воротынска ещё цельных двадцать восемь вёрст пилить!! А, сами знаете, что на наших дорогах-то творится!! Ведь страшное дело!!

– С нами вам нечего бояться! – подбодрил его Калина, не переставая бросать пылкие взгляды в сторону Ольги.

Но она продолжала вести себя так, будто они не знакомы.

– Ох, не скажите, пан! Как же тут не бояться-то? – продолжал простодушно извозчик. – Каждый день ведь только и слышно – одного убили на дороге, другого ограбили! Тут не то, что добро сберечь, самим бы живыми добраться!!

Ольга заметила, как Катерина опять побледнела от страха, и строго осадила возницу:

– Ну, полно тебе, Поликарп! Будет языком чесать. Поехали!! Надо прибыть домой до захода солнца!

– Надобно? Стало быть, прибудем, хозяйка! – весело рассудил он, – С такой-то охраной нам теперь ничего не страшно!! И-их!! Поехали!! Бурка!! Н-но!

ГЛАВА 21 Опять странный случай или ночь в лесу

Но добраться до Воротынска засветло у них не получилось. В дороге у тапканы слетело колесо. И пришлось встать прямо посреди леса. Пока извозчик, причитая на все лады, искал подходящую деревяшку, чтоб заменить сломавшуюся в пути ступицу, Гурко внимательно осмотрел колесо, и поманил пальцем Богдана. Сказал тихо, чтоб никто не услышал:

– Гляди-ка. А ступица-то подпилена.

– Да, ну?!

– Видать не зря тот мужик в Бышковичах у тапканы отирался.

– Ну и ну! Веришь-нет, а опять странный случай…

– Так и есть. Ох, не нравится мне это, Богдан! Слушай! Эти Воротынские будто притягивают к себе странные события!! – Андрей внимательно огляделся вокруг, прислушиваясь.

– Что думаешь?

– Похоже, кто—то замыслил недоброе против наших красавиц.

– Тогда надо быть начеку!! – и Калина решительно положил ладонь на рукоять своего меча.

Прошло немало времени, прежде чем возница выстругал новую ступицу, и приладил её к оси. Солнце к тому времени уже скатилось за деревья, и всё вокруг быстро погрузилось в сумерки.

– Любезный Поликарп, сколько осталось до Воротынска? – поинтересовался у извозчика Гурко.

– Ещё вёрст десять, не меньше.

Андрей призадумался и сообщил:

– Раз уж засветло мы добраться не сумели, советую переночевать в лесу.

Девушки заволновались:

– Как, в лесу?! Почему?

– Потому, что ночью ехать опасно.

– А ночевать в лесу не опасно? – насторожилась Катерина.

– Если будем вести себя тихо и держаться подальше от дороги, то всё будет благополучно, – ответил Гурко. – Надобно откатить повозку в лес и спрятать её в ельнике.

– Верите-нет, но Андрей прав, – подтвердил Калина.

Ольга, нехотя, согласилась:

– Хорошо. Раз вы считаете, что так будет лучше…

Катя испуганно схватила её за руку:

– Оля! Мне страшно! Я ни разу не ночевала в лесу!!

Та, хоть и боялась не меньше, но виду не подавала:

– Не бойся. Посмотри, какие у нас с тобой охранники! – и кивнула вознице. – Поликарп! Ты слышал? Сворачивай с дороги!!

Тот, кряхтя, направил лошадей в гущу леса.

Выбрали для привала небольшую поляну, окружённую ельником и зарослями ивового кустарника.

– Место хорошее. От дороги далеко. И за деревьями нас не видно, – рассудил Гурко. – Можем устраиваться на ночлег.

– Эх! Ночевать-то на голодный желудок не больно-то весело, – вздохнул извозчик Поликарп. – Как говорится, душа по миру пойдёт! Неплохо бы чем-нибудь подкрепиться…

– Костёр разводить не будем, – строго предупредил Андрей.

– Почему?

– Огонь нас выдаст!

– Эх, жаль.

– Ничего. Не печальтесь. У нас с собой пироги из корчмы! И бутылка молока! – утешительно сообщила Ольга. – Глядите! Мне в дорогу Прокоп Игнатьевич собрал. Целая корзинка! Разделим на всех, и поужинаем!

Возница с радостью потёр ладони:

– Вот это славно, Ольга Фёдоровна!!

Девушки принялись хлопотать; вынули из корзины завёрнутый в холщёвое полотенце пирог, и разломили его на пять долей. Раскупорили бутыль с молоком.

Все взяли по своей доле пирога и рассредоточились по поляне. Кто-то присел на траву. Кто-то нашёл ствол поваленного дерева, и обосновался на нём.

Катерина забралась назад в тапкану, а Ольга присела на тёплый мох возле большой сосны. Они проделали долгий путь. И в голове у юной княжны гудел шум от длительной тряски по ухабистым дорогам. Она, откусив кусок пирога, закрыла глаза, ощущая желанное чувство покоя.

Лес быстро погрузился в сумерки. Дневная жара сменилась мягкой прохладой. Запах сосновой смолы и тихий шум листвы высоко над головою – всё это окунало тело в приятную истому. Ольга сквозь полуприкрытые веки осторожно наблюдала сидящих на другой стороне поляны Калину и Гурко. Два молодых дворянина-воина, взявшихся защищать их в пути, занимали воображение юной девицы.

Гурко был, несомненно, хорош собой, но казался строгим оттого, что почти всегда молчал, говорил коротко, только по делу, не улыбался, и совсем не смотрел ни на Катерину, ни на Ольгу. Поэтому ей больше был по душе Калина; огромный богатырь со светло-русыми кудрями и открытой улыбкой, немного смешной и простодушный.

Сейчас Ольга любовалась тем, как он, оседлав поваленное дерево, упражнялся в метании ножа в бревенчатый ствол. И всякий раз, как лезвие вонзалось в намеченную цель, лицо его озарялось радостью, сродни детской счастливой улыбке. Ольга Воротынская, глядя на него украдкой, тоже невольно начала улыбаться краешком губ.

Увлечённая этим наблюдением, она не заметила, как в это время за её спиной из тёмных зарослей тихо возник человек. Он подкрался, и внезапным уверенным движением грубо обхватил сзади княжну одной рукой поперёк груди, крепко прижал к стволу дерева!

Ольга оцепенела, не в силах вскрикнуть. С полными ужаса глазами, она едва намерилась позвать на помощь, как сверкнувший в руках разбойника кинжал, тут же оказался приставленным к её горлу. И княжна покорно сжала губы.

Душегуб придвинулся к девушке свирепым лицом, так, что она увидела краем глаза красный платок, а на щеке почувствовала прикосновение его густой чёрной бороды. Он прохрипел угрожающим полушёпотом ей на ухо:

– Ты княжна Мосальская? Говори!

Она в ответ отрицательно помотала головой.

– Понятно, – прошептал он. – Стало быть, вон та. Другая.

В следующую минуту прямо у них над головами просвистело лезвие ножа, и вонзилось в дерево. Это Калина узрел нападение, и метнул в злодея нож. Но, боясь в сумраке нанести увечья девушке, нарочно промахнулся, и попал в ствол.

Ольга почувствовала, как разбойник тут же убрал лезвие ножа от её шеи, и в одно мгновенье исчез, как и появился – только кусты шевельнулись.

– Андрей! Держи его!! – крикнул Калина.

Гурко с разбега врезался в заросли и пустился в погоню. Богдан бросился к княжне:

– Ольга! Вы целы?

– Да…

– Он Вас не поранил?

– Нет-нет…, – отвечала Ольга, с трудом восстанавливая дыхание от пережитого только что страха.

Перепуганная Катерина выскочила из повозки и бросилась к ним:

– Оленька!! Ты жива? Милая! – и обняла княжну обеими руками. – Надо же! И откуда он только взялся?? Вот страх-то!…

Богдан, вынув из ножен меч, несколько раз воинственно обошёл поляну, прислушиваясь к малейшему шороху и готовый в любое мгновенье дать отпор неприятелю. Но вокруг была тишина.

Вскоре воротился Гурко, хмурый и недовольный:

– Ушёл, – сообщил он коротко, присаживаясь на бревно.

– Что будем делать? – осведомился Калина.

– Ничего.

– Может, нам сменить место ночёвки?

– Уже нет смысла, – покачал головой Андрей. – Если они захотят вернуться, то всё равно нас отыщут, так как уже знают, что мы здесь. А место это хорошее, менять его не стоит.

– И всё же, пан Гурко, что Вы намерены делать, если разбойники вернутся? – взволнованно спросила его Катерина.

– Будем обороняться!

Ольга с Екатериной испуганно переглянулись. Извозчик Поликарп бравурно запахнул на груди кафтан и стиснул в руке плеть:

– Я – с вами, ребятушки!! Эх! Где наша не пропадала!!

– Барышни! Вам лучше укрыться в тапкане, – распорядился Гурко. – И постараться уснуть.

– Уснуть?? Вы шутите?

– Нет, не шучу. Пока всё тихо. И повода для волнения нет. Надо улучить момент и поспать.

– А как же разбойники??

– Может быть, этот разбойник был один. И он уже не вернётся.

– Вы, правда, так думаете?

– Будем надеяться на лучшее.

– Хорошо. Мы спрячемся в тапкану, – послушно согласилась Ольга. – А вы как же?

– Мы устроимся тут на траве. И будем спать по очереди. Ночи нынче тёплые. И короткие. А сразу с рассветом тронемся в путь.

ГЛАВА 22 Разговоры Богдана и Ольги перед рассветом

Во второй половине ночи Богдан сменил Андрея. Обосновался на поваленном бревне, поставив перед собой меч, и уперся руками в его рукоятку. Вскоре его чуткий слух уловил скрип открывающейся дверцы тапканы. Калина привстал, на всякий случай, сжимая рукоять меча. От повозки отделилась лёгкая тень и, приблизившись, приобрела очертания княжны Воротынской.

Богдан опустил меч.

– Катя спит, – шёпотом произнесла Ольга, – А я не могу глаз сомкнуть. Мне всё чудится, что кто-то бродит по кустам. Можно я с Вами посижу?

– Конечно! – он любезно предоставил ей своё место на бревне.

Тут же снял с себя плащ, и накинул его на плечи девушке, укрыв её, будто одеялом.

– Спасибо, – улыбнулась она.

Помолчала. Согрелась. Затем подняла на Богдана робкий взгляд:

– Присядьте рядом.

Он присел, не сводя глаз с девицы.

– Всё спокойно? – спросила Ольга.

– Да. Тихо.

– Значит, разбойник, и в правду, был один? И больше не вернётся?

– Похоже на то.

– Послушайте, – смутилась Ольга, краснея, – Пан Калина, Вы могли бы не смотреть на меня так пристально…

– Простите. Всё это время я хочу Вам сказать, что… Я Вас узнал! Сразу!! Ещё там, в корчме! А Вы меня не помните?

Она удивилась:

– Разве мы знакомы?

– Да. Ещё бы!! Конечно, знакомы!! Моя мать Софья Ивановна Калина была дружна с Вашей матушкой!!

– Постойте…, – озарилась Ольга. – Так Вы наш сосед из имения Калиновка?

– Точно!!

– А я-то голову ломаю, откуда мне имя Ваше знакомо!! Да, да! Софья Ивановна. Я вспомнила, – она всплеснула руками. – Она прежде часто бывала у нас в Городёнке.

– Вспомнили?! – обрадовался он.

– Да.

– А меня? – ударил себя в грудь Богдан. – Меня Вы помните??

– Сейчас вспомнила!! Софья Ивановна приходила к нам с сыном, таким белокурым мальчиком. Так это были Вы?!

– Ну, да! Я!!

– Надо же!… Я бы ни за что Вас не признала, Богдан!

– А вот я Вас сразу признал.

– Погодите… Ведь нам с Вами было тогда, кажется, лет по десять…

– Верно. Помните, мы любили играть в прятки!

– Вы были озорным мальчишкой!! – вдруг припомнила Ольга. – И однажды сломали у нас в саду качели!

– Да-а…!! – Богдан досадливо почесал в затылке. – Верите-нет, просто сук обломился.

Оба тихо рассмеялись, вспомнив детские шалости.

– Славное было время, – вздохнула Ольга. – А Софья Ивановна ещё жива?

– Уже восемь лет, как её нет с нами.

– Мне очень жаль. Три года назад я тоже осиротела.

Оба умолкли, внимая звукам ночного леса. Лошади во сне прядали ушами, тихонько побрякивали удилами. Тихий ветер качал макушки деревьев, слышалось шептание листвы, где-то поскрипывал сосновый ствол. Сорока вспорхнула с ветки, громко хлопая крыльями, видимо спросонок, и тут же присела на толстый сук пониже. Кто-то невидимый прошелестел в траве; может ёж, а может ящерица. Где-то далеко в глубине леса ухнула сова. Лес продолжал жить своей привычной ночной жизнью. И присутствие в нём спящих людей и повозки, запряжённой лошадьми, никак не отражалась на этой лесной жизни.

Неподалёку на поляне, укрывшись плащами, спали Гурко и возница. Андрей спал тихо. А извозчик Поликарп издавал такие рулады во сне, что было слышно на полверсты!

Богдан с Ольгой переглянулись, не в силах сдержать улыбки.

– А знаете, – вдруг нарушила молчание Ольга. – Этот человек…, что напал на меня…

– Вы очень испугались?

– Признаться, да, – она сцепила пальцы рук. – Он приставил мне к горлу нож и… кое-что сказал!

– Сказал?! – встрепенулся Богдан. – Что?

– Он спросил, не я ли княжна Мосальская?

Калина вопросительно указал рукой в сторону тапканы, где спала Катерина:

– Ваша подруга???

– Верно. Я ответила ему: «Нет», – продолжала Ольга. – А он сказал: «Понятно. Стало быть, та, другая…». Как думаете, что это значит?

– Что разбойник искал Вашу подругу, – ответил Богдан, не сводя с неё глаз.

– Но откуда бандит с большой дороги может знать княжну Мосальскую??

– Не знаю.

Ольга поёжилась под плащом:

– От этих мыслей мне не по себе.

– А Вы спрашивали у Катерины? Рассказали ей о разговоре с разбойником?

– Нет, нет!! Я думаю, ей лучше этого не знать.

– Почему?

– Она итак напугана! Зачем пугать её ещё больше?

– Наверное, Вы правы, – подумав, согласился Богдан.

Ольга умолкла и плотнее закуталась в плащ. Калина погрузился в размышления о произошедшем. Весь остаток ночи они просидели в приятном молчании.

Ночь была светлой, лунной. И оба отчётливо различали лица друг друга. Время от времени то она, то он поглядывали друг на друга.

Ольга отметила для себя, что от взгляда Богдана веет теплом, уверенностью и силой, от чего ей делалось спокойно и умиротворённо на душе.

А ему просто нравилось любоваться её красивым лицом, и то, как она всякий раз смущается под его пристальным взглядом, и опускает ресницы. При этом едва заметно краснеет и улыбается краешками губ.