Текст книги "Гобелен княгини Воротынской. Часть первая"

ГЛАВА 17 Странный случай с рисовальщиками в Залидове

Двое суток Андрей и Богдан провели в подвале дома воеводы города Залидова. На третий день к ним спустился караульный:

– Выходите!

Руки им развязали. И друзья настороженно поднялись из подвального помещения по лестнице наверх, терзаясь размышлениями о том, что их ждёт. Караульный привёл их вновь в ту комнату, откуда их арестовали. За столом сидел воевода, бодрый, в приподнятом настроении, и уплетал творожные шаньги, запивая молоком из кружки. А рядом стояла ещё целая крынка тёплого парного молока и источала соблазнительные ароматы. Увидев московитов, Захар Емельянович приветливо махнул им рукой:

– О, ребятушки-московитушки! Ну, как? Отдохнули маленько?… Вот и славно. Поостыли??… Ну, айда сюда! Присаживайтесь! Не робейте. В ногах правды нет!!

Они в недоумении переглянулись, поражаясь его перемене, и присели на лавку напротив. Чубук отставил пустую кружку, вытер ладонью рот и нервно постучал пальцами по столешнице, усмехнулся:

– Вот ведь какой забавный случай, однако! Отпускаю я вас, ребята!!

– Неужели? – с тихим сарказмом буркнул Калина, но, встретившись с суровым взглядом Андрея, тут же умолк.

– Дааа… Отпускаю! На все четыре стороны. Потому, как признаю, что… погорячился!! С кем не бывает? – воевода поднял вверх указательный палец. – Но! Зато проявил бдительность!… Хоть и излишнюю! И с вами, и с рисовальщиками этими, будь они неладны!!

Богдан, уже наученный прошлым печальным опытом, больше не вступал в диалог. Гурко тоже предпочёл пока воздержаться от излишних вопросов. К тому же ароматные шаньги на блюде и крынка молока будоражили аппетит. За два дня в подвале их попотчевали только раз – сухим куском хлеба и ключевой водой. Оба сглотнули набежавшую слюну и терпеливо ждали продолжения речи Чубука.

Тот развёл руками:

– Представьте себе!! Вчера к вечеру вдруг, откуда ни возьмись, к нам в Залидов объявился сам художник!

Друзья, удивлённые этой новостью, молча, переглянулись.

– Кто бы мог подумать, да?! – весело продолжал воевода, почёсывая бороду. – Я сперва сам не поверил!! Ей богу! Ан, нет. Как есть, художник!! Приехал в карете. Такой весь из себя важный. Высокий. Волосы седые, длинные… И костюм у него бархатный такой, как у дворянина…

Чубук расписывал всё в красках, изображая руками и размеры кареты, и причёску художника, и его дорогой костюм. Но внезапно осёкся, осознав, что собеседники увлечены не его рассказом, а созерцанием творожных шанег на столе:

– Ребятушки! Да я гляжу, вы меня не слушаете… Вы, голодные, небось, да? – заботливо осведомился он, и сделал радушный жест. – Так вы это… Не робейте! Ешьте!! Ешьте, на здоровье! Угощайтесь!!

И подвинул им тарелку.

– Спасибо, – друзья дружно потянулись за шаньгами.

– Так вот! – продолжал увлечённо Чубук, не забывая жестикулировать. – Костюм, значит, говорю, у него бархатный чёрный… И сам он балаболит не по-нашему. Стал со мной изъясняться, слова коверкает!! Я, говорит, живописец из Вильно. Зовут меня…, тьфу ты, чёрт! Как же он назвался-то? Сантини… Сардини… В общем, каким-то итальянским именем. Одним словом, фрязин!!

Андрей с Богданом внимательно слушали театрализованный рассказ Чубука, и, молча, запивали шаньги тёплым молоком прямо из крынки, передавая её друг другу.

– «Я, говорит, состою в свите самого короля Казимира, – продолжал воевода, с актёрским мастерством передавая манерность голоса и повадки художника. – Супруга его королева Элжбета пожелала заказать мне картину для спальных покоев, с красивым пейзажем, ласкающим взгляд». Представляете?? Это в наших-то местах!! «Чтоб доставить удовольствие моей королеве, говорит, послал я своих подмастерьев в разные места по литовской земле, и велел сделать эскизы, из которых я намеревался выбрать наикрасивейшее место, и начать писать с него картину». Кхе-кхе!!…

Чубук прервался, поперхнувшись, так как явно переусердствовал в старательности подражания. Бесцеремонно забрал у Калины из рук крынку, и допил всё молоко. Вытер рукавом пенку с усов, и, не замечая на себе осуждающих взглядов московитов, продолжал с азартом:

– А я, значит, виду не подаю!! И спрашиваю его: «И что, мол, привело тебя сюда в Залидов, пан художник?» Он мне и отвечает: «Третьего дня два моих подмастерья, что писали эскизы в этих местах, таинственно исчезли. Я был взволнован, и отправился на поиски. Нашлись добрые люди, которые подсказали, будто Вы, любезный пан воевода…» Это я, стало быть! – ткнул себя в грудь Чубук, – «изволите держать их у себя. Не знаю, чем они могли провиниться, но заранее приношу извинения за их неблаговидные поступки, если таковые были, и прошу отпустить их с миром». Каково??… А?!

Воевода хмыкнул, довольный собою. Остановил рассказ, скрестив на груди руки, выжидающе уставился на Гурко с Калиной.

– И что ты сделал, Захар Емельянович? – спросил его Гурко, наконец-то, нарушив молчание.

Тот живописно всплеснул руками:

– Что… что… Отпустил!! Отпустил этих оболтусов!! Что я должен был сделать?? – воскликнул он в возмущении. – Не ссориться же мне с самим королём?!

– Это верно.

– Так вот! – продолжал он, закидывая ногу на ногу, и будто бы невзначай с любованием разглядывая свой начищенный до блеска сапог. – Отпустил я их, значит от всей своей широкой души… Потом сел на лавку и подумал: раз уж рисовальщики оказались не шпионами, а самыми настоящими рисовальщиками, то и вы, московиты, наверное, тоже не шпионы, а обыкновенные московиты. Так ведь?

– Да будто бы? – в сторону буркнул Калина.

– Вы же не шпионы?! Верно? – Чубук, прищурившись, пытливо уставился на Гурко с Калиной.

– Конечно, – подтвердил Андрей. – Никакие мы не шпионы.

– Да и рисовальщиков этих, небось, и знать не знаете?

– Мы их никогда и не видели.

– Вот!! – радостно подтвердил Чубук. – К тому же они оказались литовцы! А вы – московиты. Так?

– Так.

– Да и прибыли вы, как бы с намерениями сохранить мир между нами, – продолжал рассуждать Чубук так, будто сам себя уговаривал. – И грамота у вас об этом при себе имеется, от самого Великого князя московского!! Верно же?

– Верно.

Захар Емельянович сделал покровительственный жест рукой так, будто он не воевода, а сам король Польский:

– Короче! Подумал я, подумал, и решил…. Отпускаю!! И вас тоже!!

– Вот спасибо-то, – откликнулся Богдан, еле сдерживаясь от смеха.

– Послушайте, ребятушки. А может, вы обижены за то, что я вас в подвале запер?! Так ведь вы сами виноваты! Полдвора мне разнесли!! Людей моих побили, искалечили!! В общем, по заслугам. Как говорится, баш на баш!!… Так, что зла на меня не держите. Ладно? – прищурил воевода один глаз. – Сами должны понимать! Время вон, какое неспокойное!! Надо ухо держать востро!

– Ладно, Захар Емельянович, – примирительно кивнул Гурко. – Мы понимаем.

– Понимаете?? Вы ж мои хорошие! Вот и славно! Вот и договорились!! – и Чубук удовлетворительно потёр ладони.

– Так мы пойдём?

– Погодите! Погодите!! – и он обеими руками усадил их обратно на скамью. – Вы ведь говорили, что хотите повидать князя нашего Семёна Фёдоровича.

– Да.

– Так вот, что я вам скажу! Он чаще всего обитает в Воротынске! Он, должно быть, и сейчас там. Вместе с братом Дмитрием.

– Понятно.

– И что? Стало быть, вы теперь на Воротынск путь держать станете? – допытывался воевода.

– Ну.

Чубук, будто ждал от них именно этого ответа. И тут же извлёк из рукава свиток:

– Так, я вот к чему клоню-то, дорогие мои!! Я тут князю Семёну Фёдоровичу письмо составил! Обо всех последних событиях в Залидове написал. И про рисовальщиков этих. И про художника этого из Вильно, – сообщил он и многозначительно добавил. – Про вас, ребятушки, тоже написал!!

– Премного благодарны.

– Может, не сочтёте за труд? Доставите князю письмо? – и он протянул им бумажный свиток.

Калина поджал губы, чтоб опять не сказать какую-нибудь дерзость. Но Гурко послушно взял свиток:

– Доставим.

– Вот спасибо!! Да, и вот ещё что… – Чубук досадливо щёлкнул пальцами.

– Что?

– Вы уж не рассказывайте своему Великому князю Ивану Васильевичу, что я вас в подвале два дня продержал… А? Ну, так сказать, ради сохранения мира в наших порубежных землях… Хорошо?? Договорились?

Гурко по выражению лица Калины понял, что тот устал сдерживаться, и вот-вот опять что-то скажет. Поэтому опередил друга, и сам ответил:

– Хорошо. Не станем.

– Вот и ладушки!! Ай, молодцы!! Я, как знал, что мы сговоримся! И тоже в письме Семёну Фёдоровичу не стал писать про то, что вы тут в Залидове драку учинили!! – обрадовался Чубук, поднимаясь из-за стола. – По-моему, честно! …На том и простимся! Да?

Богдан, вместо невысказанного сарказма, громко прокашлялся в рукав. Гурко коротко простился:

– Прощай, Захар Емельянович.

Тот поднял вверх обе ладони:

– Бывайте и вы, ребята!! Доброго вам пути! Ах, да! Погодите… – он вынул из сундука их орудия и положил перед ними на стол. – Забирайте свои мечи, кинжалы!! Всё в целости и сохранности!!

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил его Гурко.

– Что ещё? Ах, да!! Кони ваши накормлены, осёдланы, ждут вас во дворе!!

– Благодарствуем, – сквозь зубы процедил Калина, надевая через голову ножны с мечом.

– Ну, вот теперь точно всё! Прощайте, ребятушки!! – и Захар Емельянович заботливо по-отечески перекрестил их на дорожку. – Увидите князей Воротынских, низкий им от меня поклон!! Непременно! Обоим, и Семёну Фёдоровичу и Дмитрию Фёдоровичу!

Друзья наконец-то распрощались с воеводой Чубуком и выехали за ворота Залидова. Пустили коней неторопливой рысцой.

– Да, уж. Приключение, однако! – фыркнул Калина, нарушив молчание.

Андрей строго взглянул на друга:

– А ведь я тебя предупреждал, что может быть опасно!

– Ладно. Каюсь. Наговорил лишнего. Рассердил этого Чубука.

– Это хорошо, что всё обошлось. И художник этот объявился. Неизвестно, чем бы иначе всё могло для нас кончиться!!

– Да, понял я. Понял. Прости. Погорячился. Веришь-нет, но это из-за кольчуги всё!!

– Впредь, веди себя осмотрительней, Богдан.

– Обещаю.

– Не бузи попусту!

– Ладно-ладно! Не дуйся. Понял я! Понял!!… Ну, всё? Продолжаем путь?

– Продолжаем, – буркнул Андрей.

– Куда теперь?

– Едем в Бышковичи.

– О! Бышковичи тут совсем недалеко. Вёрст десять будет! – весело сообщил Калина. – Веришь-нет, но к обеду доберёмся!!

– Надеюсь, без происшествий…

ГЛАВА 18 Княжна Ольга Воротынская и её подруга Екатерина Мосальская

По лесной дороге двигалась тапкана (боярская повозка). Возница напряжённо дёргал поводья, то и дело, озираясь по сторонам, хорошо осведомлённый о татях, промышляющих в этих местах. В повозке сидели две молодые барышни. Обе были одного возраста, лет по двадцать. Одна русоволосая красавица с яркими глазами цвета неба. Две прелестные ямочки на щеках говорили об её весёлой смешливой натуре. А дорогое платье, отороченное лентой с жемчугом и бисером, выдавало дворянский статус с материальным достатком.

Другая на её фоне выглядела серым воробушком. Сдержанные манеры и робкий взгляд больших серых глаз. И платье на ней было скромным. Украшением служил лишь белый кружевной воротничок.

– Ах, Катюша, милая! Как же я рада, что тётушка отпустила тебя к нам погостить! – весело щебетала первая.

– И я рада! Оленька! Я так соскучилась!! – искренне призналась вторая, обнимая подругу.

– Бессердечно держать молоденькую девушку подле себя взаперти! Воображаю, как тебе было тоскливо в этом Путогине. Ведь глушь да и только!

– О, да. Весельем нашу жизнь трудно назвать. Хоть мы с утра до вечера и заняты делами. Но всё равно я чувствовала себя несчастной, – пожаловалась она. – Только твои письма, Оленька, радовали меня! Я выучила их все наизусть, перечитывая на несколько раз, в том числе и для тётушки вслух, чтоб развлечь её.

– Ох уж эта тётушка! Говорят, она к старости стала невыносимо сварлива!

Катя вздохнула, молчаливо соглашаясь.

– Удивительно! – всплеснула руками Ольга. – Ведь они с матушкой были лучшими подругами. И та рассказывала, что княгиня Мосальская (твоя тётушка) всегда была большой любительницей ездить в гости! Да ты сама это помнишь. В прежние времена она наведывалась к нам по три раза в год! И вдруг сделалась совершенной затворницей!!

– Ты права! Мы совсем перестали куда-то выезжать… Поэтому не представляю, какая сила побудила её вдруг отпустить меня с тобой в Воротынск, погостить?

– Это Дмитрий уговорил её! – сообщила Ольга, и с гордостью добавила. – А Дмитрия подговорила я!!

– Ты?!

– Я у него любимая сестрица, и он во всём мне потакает.

Катюша взяла подругу за руку и в чувствах прижала к груди:

– Спасибо тебе! Милая!

Та рассмеялась и вдруг озорно закусила губу:

– Ой! Не могу терпеть. Так и быть, раскрою тебе главный секрет!

– Секрет? – насторожилась Катя. – Какой ещё секрет?

– Ты не просто едешь к нам в гости!!

– Не поняла…

– Дмитрий хочет, чтоб мы породнились.

– Что?

– Он намерен сосватать тебя за Семёна!! – радостно возвестила Ольга и, не в силах скрыть восторг, захлопала в ладоши.

Но подруга переменилась в лице:

– Ты шутишь?

– Нисколько!

– Я не ослышалась? Сосватать?? За Семёна Фёдоровича?! Твоего брата??

Ольга от радости подпрыгивала на сиденье:

– Правда, хорошая новость?

– Ты меня огорошила, – Катя не могла прийти в себя. – … Погоди. Ничего не понимаю. Как, сосватать? Ведь князь Семён женат.

– Уже нет. Он недавно овдовел.

– О, господи… – княжна Мосальская неистово перекрестилась. – Давно?

– Полгода.

– Да ведь это не так уж много. Как же так можно…

– Ну, перестань, Катя! – поморщилась Ольга. – Ту жену выбирал ему ещё отец. Самому Семёну она никогда не нравилась.

– А дети у них есть?

– Детей нет. Поэтому, если нарожаешь ему ребятишек, Семён будет счастлив! А дети ваши станут его единственными наследниками…

– Ольга!!

– Не пойму я, ты что, не рада?! – обиделась княжна.

Катерина прижала пальцы к вискам:

– Не знаю, что и сказать… Я вся дрожу.

– Почему?

– Страшно…

– Отчего же страшно-то?

– Да странно всё это… Я ведь Семёна Фёдоровича всю жизнь знаю, и вдруг он – мой муж… Жутко как-то. К тому же он много старше меня!!

Ольга с удивлением взглянула на подругу и вдруг рассмеялась:

– Вот, глупышка! Какая разница? Ты его и видеть-то не будешь!

– Как это?

– А так. Поженитесь вы, он тебе имение отпишет какое-нибудь. А сам будет, как и прежде, с Дмитрием по лесам дичь гонять, да в охотничьих замках вино пить!!

Катя опешила:

– Что же это за жизнь у нас будет?

– Самая что ни на есть замечательная!!

– Что тут замечательного?

Ольга раскинула в стороны руки:

– Как это что? Ты, наконец-то, будешь сама себе хозяйка!!

– Как это?

Подруга обняла её одной рукой за плечо:

– Представь!! Не надо сидеть подле скучной сварливой тётушки, исполнять её прихоти. Не надо ни от кого зависеть. Ты будешь замужняя женщина и полноправная хозяйка у себя в имении! И это тебе не село Путогино! У тебя в подчинении будет куча прислуги!! Можешь ничего не делать. Только приказывай и отдавай распоряжения!

– Да?…

– Да! Будем с тобой видеться хоть каждый день!

– Не может быть…

– На прогулки выезжать. В церковь ходить. Гостей принимать. Сами в гости будем ездить. Ну? Представила?

– Что ты, Олечка! Такое даже представить страшно…

– Представляй, представляй! Не бойся!!

Катерина закрыла глаза:

– Голова закружилась.

– Ох, подружка моя дорогая… Ну, скажи! Здорово я придумала? А?

Юная княжна Мосальская с трудом перевела дух от пережитых волнений:

– Так это ТЫ всё придумала?

– Ну, конечно! А Дмитрий меня поддержал!

– А Семён?

– Что?

– Что он про это говорит?

– А что он должен говорить? – не поняла Ольга.

– Что, если я ему не понравлюсь?!

– Чудачка! Ну, как это не понравишься? – Ольга прижала ладони к её лицу и звонко поцеловала в щёку. – Вон, какая ты славная! И личико у тебя. И глазки. Ну, просто загляденье!! Ведь не дурак же наш Семён, чтоб такую красоту не заметить!

Тапкана дёрнулась. Девушки едва не стукнулись лбами. Возница распахнул шторку, отгораживающую его от седоков, и обеспокоенно сообщил:

– Ольга Фёдоровна! Нас пытается догнать какой-то всадник.

Ольга выглянула в окно, оборачиваясь назад. Вдалеке, и вправду, маячил всадник. Одной рукой он придерживал шляпу с полями, пригибаясь к лошадиной холке. Его широкий чёрный плащ развевался за спиной, точно хлопающий на ветру парус.

Ольга вдруг встревожилась и, не раздумывая, приказала:

– Гони, Поликарп!!!

– Понял! – кучер со всей силы стегнул лошадей. – Нно-ооо!!

– До города далеко ещё?

– Версты две осталось.

– Гони сильнее!! – велела она. – Надо успеть оторваться от погони!

– Хорошо, светлая пани.

– Что случилось? – переполошилась Катерина, – Нас кто-то преследует? Кто?

– Скорее всего, разбойники!

Та мгновенно побледнела:

– Разбойники???

– Да. Они тут повсюду. Кистенёвская банда. Прямо житья от них никому нет!

– О, Господи! – Катя в страхе начала неистово креститься.

– Не бойся, – Ольга взяла её за руку. – Рядом деревня Бышковичи, это наше имение. Мы успеем там укрыться.

На подъезде к Бышковичам следующий за тапканой всадник отстал и скрылся из виду. Девушки, заметив это, с облегчением выдохнули.

ГЛАВА 19 Деревня Бышковичи

Деревня Бышковичи стояла на реке Большой Березуй с живописными берегами. Раскидистые ивы склонили свои ветки к воде. Луга с перелесками, пестрели цветами. Шумели травы, ласково и завораживающе. Слышалось всюду стрекотание кузнечиков и жужжание пчёл. В реке плескалась рыба, поблескивая на солнце чешуей.

– М-ммм… как давно я тут не была! Места здесь очень красивые!! – сказала Ольга, выходя из тапканы и раскидывая в стороны руки, будто желая обнять всю эту красоту. – Вода в реке тихая, чистая. Пойди же, погляди!! Деревья в ней отражаются, будто в зеркале! В детстве, когда мы ездили с матушкой из Городёнки в Воротынск, непременно здесь останавливались ночевать. Я допоздна любила сидеть на берегу, смотреть на закат. Ах, сколько здесь цветов, какие ароматы на лугу! А как поют местные девушки! Заслушаешься!! … Катя! Ну, где ты? Выходи уже!

Катерина тихо присела на ступеньку тапканы, пожаловалась:

– Ноги совсем затекли.

– Бедная ты моя!

– Это с непривычки. Давно я никуда не ездила. Да ещё так далеко.

– Проголодалась, небось?

– Я бы не прочь пообедать, – призналась она.

– Давай сперва наведаемся к воеводе. А после пообедаем в корчме.

– Почему в корчме? – недоумённо спросила Катерина. – Разве воевода нас не накормит?

– Не сегодня. Я слышала, у них пожар случился, – пояснила Ольга. – Лето стоит жаркое, засушливое. Много домов выгорело. Воевода сам без двора остался. Оглянись вокруг! Видишь, кругом новые избы ставят?

И в правду, повсюду – куда ни глянь – стучали топоры и визжали пилы. В воздухе летала стружка, и пахло свежей древесиной. Весь деревенский люд был занят стройкой, возводя утраченные жилища. Торопились, пока тепло, пока не начались проливные дожди и холода. Такое часто случалось! Почти каждое лето то тут, то там вспыхивали пожары. Огонь нещадно уничтожал деревянные постройки дотла целыми улицами! Поэтому иные города и деревни отстраивались заново по нескольку раз.

– Ну, что? Катерина! Ты идёшь? – окликнула её Ольга.

– Ах, нет, – вздохнула та, попытавшись привстать. – Ноги просто, как деревянные…

– Ну, тогда подожди меня тут, у повозки. Походи, разомнись. Я недолго! Только повидаюсь! И мигом обернусь!! – предупредила она.

И уверенной походкой направилась вдоль по улице, приветливо маша рукой то одному, то другому.

– Здравствуйте, Ольга Фёдоровна! Доброго Вам здоровья, светлая пани! – звучало со всех сторон.

Воевода, молодой рыжебородый мужчина, сидел верхом на огромном бревне где-то под сводом крыши будущего дома и ловко орудовал топором, обтёсывая желоб в балке.

– Доброго здоровья, Фрол Акимови-ич!! – приветливо улыбаясь, весело окликнула его Ольга.

Он приложил ладонь козырьком ко лбу, щурясь от ярких лучей солнца. И, разглядев барышню, так и охнул:

– Ольга Фёдоровна!! Ох! Вот так гостья!! – и, отложив топор, стал спешно приглаживать огненные вихры, налипшие ко лбу. – Как же Вы это, не известивши-то?… А у нас тут вон какая оказия творится! Я сейчас спущусь!!

– Не волнуйся, Фрол Акимович! Я ненадолго! Я проездом.

– В какую сторону путь держите?

– В Воротынск! Еду из Путогина.

– Гостили у кого-то?

– Да. Теперь вот к братьям гостей везу.

– Это хорошо! – улыбнулся широкой белозубой улыбкой Фрол и вдруг всполошился. – Постойте-ка, Ольга Фёдоровна! А у меня ведь вот только что перед Вами тоже гости были!!

– Когда?

– Да говорю же, вот только что! Небось и часу не минуло!

Она удивилась:

– Это кто же?

– Два московских дворянина. С грамотой от ихнего князя.

– Чего хотели? – нахмурилась Ольга.

– Да, ничего особенного. Спрашивали, не обижает ли нас кто из московских князей? Не притесняет ли король Казимир веры православной?

– Хм… Это что ещё такое?

Фрол недоумённо пожал плечами:

– Не знаю… Они, кстати, к вам в Воротынск едут!!

– В Воротынск! – насторожилась Ольга. – И где они сейчас?

– Пошли в корчму, должно быть. К Прокопу.

– Тогда прощай Фрол Акимович! Пойду, разыщу их!! Нам попутчики очень нужны!

– Рад был повидаться! Ольга Фёдоровна! – крикнул он ей вслед. – Вот отстроимся, на Святки приезжайте в гости! Будем на санях кататься!

Она весело помахала ему в ответ:

– Непременно!

Возница остановился возле корчмы. Барышни вошли вовнутрь. Хозяин, признав княжну, охнул, и непрестанно кланяясь, пошёл к ней:

– Ольга Фёдоровна!! Какая честь! Доброго Вам здоровьишка!

Она махнула ему рукой:

– И тебе не хворать, Прокоп Игнатьевич! Распорядись-ка, чтобы нас покормили. Да поживей!! Мы спешим!

– Сию минуту, светлейшая пани! – метнулся он к кухне.

Ольга осмотрелась. В полумраке и слабых отсветах, проникающих через узкие окна, она увидела, что, кроме них, из посетителей в корчме ещё лишь двое мужчин. По внешнему виду, из служивых дворян. Они сидели за столом в углу, ели похлёбку и негромко переговаривались.

Заметив двух девушек знатного происхождения, они почтительно приветствовали их наклоном головы. Княжны ответили им тем же. Ольга поманила пальцем хозяина:

– Скажи, голубчик, те двое, что сидят в угу, не московиты ли?

– Они самые, Ольга Фёдоровна! Только что пришли! Заказали похлёбку и телятину с овощами! – тут же всё выпалил ей, как на духу, корчмарь.

– Хорошо. Ступай.

– Катерина. Сядем здесь, – предложила Ольга, выбрав стол.

– Ох, как же я испугалась, когда ты сказала про разбойников, – призналась Катя, присаживаясь на лавку. – А тот незнакомец, что гнался за нами, и вправду был один из них?

– Не знаю, – пожала плечами Ольга. – Я остерегаюсь на дороге любых незнакомцев. На всякий случай.

– Как, ты сказала, называется их банда?

– Кистенёвская. Говорят, во главе у них бандит по кличке Кистень. Вот у нас их так и прозвали «кистенёвцы»!

– И давно они тут обитают?

– Да уж, сколько я себя помню!… По всему верховью Оки хозяйничают. Особенно по ночам! Так что ночью на дорогах лучше не появляться!!

– И как вы не боитесь??

– Как же не боимся? Боимся!! – улыбнулась Ольга. – Просто стараемся по темноте не разъезжать.

Тем временем хозяин корчмы принёс им кусочки жареной телятины, свежие огурцы и кусочки отварной репы. Но Катерина, хоть и жаловалась, что голодна, даже не посмотрела на еду, лишь сидела, подперев ладонью щёку, да встревожено вздыхала. Ольга ей подбадривающе улыбнулась:

– Ну, чего ты? Ешь! – и отправила в рот кусочек мяса, – Очень вкусно!

– Мы останемся здесь переночевать?

– Нет-нет. Ночевать здесь нынче негде, – покачала головой Ольга. – Только пообедаем. И сразу поедем!

– Поедем? – разочарованно произнесла она. – А далеко нам ещё до Воротынска?

– Если поторопимся, то к вечеру будем.

– Успеем к вечеру-то?

– Непременно. Тут уже недалеко осталось.

Катерина взволнованно поджала губы:

– Ох…

Ольга взглянула на неё с лукавой укоризной:

– Ну, что ты так вздыхаешь, Катя?

– Оленька! Мне страшно!!

– Опять? Всё ещё из-за Семёна?

– Нет. Теперь уже из-за разбойников. Все эти твои истории… Так жутко! А что, если мы не успеем до темноты добраться в Воротынск??

– Не горюй, подружка милая! – Ольга ласково погладила её по руке. – Всё будет хорошо. Мы уже почти дома!