Текст книги "Гобелен княгини Воротынской. Часть первая"

ГЛАВА 9 Богдан Калина

– Андрей! Дружище!! Как я рад тебя видеть! – Богдан Калина выбежал навстречу во двор, широко раскинув руки. Он был огромного роста и широк в плечах – настоящий богатырь. Обладал недюжинной силищей, но при этом невероятно добр, и порою по-детски наивен. Подбежав вплотную, он крепко обнял Гурко, радостно хлопая по спине огромными ручищами.

– Полегче!! – рассмеялся тот. – Зашибёшь!

– Вот веришь-нет, только вчера про тебя вспоминал! – признался Богдан. – Собирался навестить. Сманить тебя на рыбалку. А ты взял, и сам пожаловал! Вот молодец!!

– Рыбалка – это замечательно! – улыбнулся Гурко. – Обязательно пойдём!

– Правда? – обрадовался Калина. – А когда? Давай, завтра на рассвете. Ты ведь у меня заночуешь, верно? Я сейчас велю баню истопить! Веников берёзовых наломаем… А вечером будем пить отвар на травах! Я велю, чтоб Акулина нам заварила с душицей да со смородиновым листом…

– М-мм, – мечтательно улыбнулся Андрей. – Так и быть, остаюсь! Под хороший отвар до после баньки разговоры лучше всего ведутся.

– А есть разговор? – встрепенулся Богдан.

– Есть, Калинушка.

– Так это совсем другое дело! Идём в дом!!

К вечеру, разомлевшие после бани, сидя на берегу Угры, друзья с наслаждением вдыхали воздух, напитанный ароматами разнотравья и речной прохлады. И запивали его душистым травяным отваром.

Богдан, по простоте душевной, искренне радовался той новости, что они едут по верховью Оки выполнять великокняжеское поручение:

– Эх, Андрейка, веришь-нет, засиделся я дома! Стосковался по приключениям! Стало быть, едем? Да? Как в прежние времена? – и он задорно толкнул друга в плечо. – Вот здорово-то!… Не пойму. Ты будто не рад?

– Я-то? Признаться, не очень.

– Отчего?

– По мне, так скверное у нас путешествие намечается.

– Это почему?

– Как бы ни прибили нас с тобой в одном из княжеств…

– За что это??

– Как за что? Виданное ли дело? Едем склонять литовских князей в московское подданство.

Калина приподнял бровь:

– В великокняжеской грамоте не так сказано.

– В грамоте оно может, как угодно сказано! Но суть дела не меняет.

Богдан насторожился:

– Что-то не пойму я тебя, дружище. Разъясни!

Андрей отхлёбнул отвару из большой глиняной кружки и продолжал:

– Что ж не понятного? Неужто ты не замечаешь, что происходит? Иван Васильевич наш настойчиво бывшие русские земли под свою власть собирает.

– Да. Это известно.

– Великий князь у нас – человек мудрый! Знает, когда кнут применить, а когда – пряник.

– И это верно, – кивнул Калина.

– Так, вот в качестве пряника, мы с тобой, Богдан, по верховью Оки и поедем нынче со сладкими речами! Мол, не обижает ли кто вас, княжушки? А то, смотрите, Москва вас под защиту возьмёт, приветит!!

– Правильно. А что, не так?

– Да, так. Всё так, – вздохнул Гурко. – И для тех, кто сомневается, как раз пример удачный имеется – князь Фёдор Бельский! Верно ведь?

– Верно говоришь! – подхватил Богдан. – Федька под крыло Ивана Васильевича пять лет назад сбежал вместе с уделами своими, тот его от суда защитил, новыми землями наделил, чином хорошим, а теперь, говорят, и племянницу свою за него замуж отдаёт!

– Да, да, – с усмешкой кивнул Гурко. – И все вокруг видят, что бывший заговорщик Федя не на виселице в Литве болтается, а в Москве как сыр в масле катается!

Калина всё ещё не замечал его иронии и продолжал вдохновенно:

– Правильно! Потому что наш Иван Васильевич справедлив: с врагами строг, с друзьями добр!

– С этим не поспоришь!

– И порубежной войны он не желает. Так?

– Говорит, что не желает.

– Почему, только «говорит»? – возмутился Калина. – Он же предлагает верховским князьям уладить всё мирным путём! Кому по нраву подданство короля Казимира, оставайтесь в княжестве Литовском. А кто испытывает притеснения, добро пожаловать в московское подданство!

– Да, да. Запомни всё, что сейчас сказал! – подметил Андрей. – Именно эту княжескую сказку мы с тобой и будем всем рассказывать!!

Калина искренне развёл руками:

– Почему «сказку»? По мне, так самая, что ни на есть мирная затея.

– «Мирная затея»? – усмехнулся Андрей. – Только чует моё сердце, миром она не обойдётся!!

– Это почему?

– Всё ещё не понимаешь?

– Нет. Не понимаю! – тряхнул кудрями Богдан. – Объясни!!

Гурко терпеливо пустился в разъяснения:

– Ну, вот, гляди, что из этого получится. Те князья, кто хитрее, живо смекнут, к чему дело клонится, и грамоты свои крестоцелованные через нас передадут. Так?

– Так.

– Чтоб, по примеру Федьки Бельского, от Московского княжества защиту поиметь и земли в личное пользование от Великого князя получить. Верно?

– Верно.

– Ну! Так, неужели ты думаешь, что король Казимир посмотрит на это сквозь пальцы?!! Из-за чего, по-твоему, Федькиных приятелей Олельковича с Гольшанским он на виселице вздёрнул?!

Богдан, наконец-то, уразумел, к чему клонит его друг:

– А-а…

– Понял, наконец?

– Да… Кому понравится, что его подданных перекупают?

– Вот-вот!! Да ещё и с землями в придачу!! – подхватил Гурко. – Казимир, как узнает об этом, сам пойдёт на нас войной, помяни моё слово!! И все эти княжеские «пряники» нам боком выйдут!

– Н-да…, – Калина озадаченно почесал в затылке.

– А, уж коли займётся война, то пиши, пропало!! – махнул досадливо Гурко. -Там уже никому никаких поблажек от нашего Ивана Васильевича не видать! Пряники кончатся, в ход пойдёт кнут!! Кто успел добровольно переметнуться в Московию, тот молодец! А остальных Иван Васильевич уже огнём и мечом в своё подданство обращать будет!!

Калина призадумался:

– Не сгущаешь ли ты краски, Андрей?

– Я?! Ничуть! А для тех, кто сомневается, опять же пример живой имеется – Великий Новгород!!

– Ну, будет тебе! – поморщился Богдан.

– Что «будет»? Мне лично красный лёд до сих пор во сне мерещится!!

– Знаю…

Друзья вздохнули и оба умолкли, погружаясь в тяжёлые воспоминания. Богдан посмотрел на догорающие краски заката над рекой и переспросил:

– Стало быть, думаешь, война с Литвой всё-таки будет?

– Неизбежно. Дело лишь во времени, – кивнул Гурко. – Сам видишь, какие на рубеже у нас беспорядки. Если подумать, то война уже идёт! Полным ходом… Только искры летят!!

– Эх…

– А мы с тобой, выполняя великокняжеский наказ, уверенно раздуем из этих искорок пламя до небес!!

– Что предлагаешь? – нахмурился Калина. – Не выполнять указ?

– Не выполнить, не имеем права. Мы же с тобой на службе у Великого князя, – Андрей развёл руками. – Так что, послезавтра поутру выспимся и поедем!

– Почему послезавтра? – не понял Калина.

– Так завтра – рыбалка. Ты мне обещал!! Уже забыл?

Богдан улыбнулся:

– Точно! Так и быть, отправимся в путь послезавтра. С кого начнём?

– Вообще, я уже начал…, – признался Гурко. – По дороге из Москвы заехал в Городёнку к князю Семёну Воротынскому.

– Чудак! Князь Семён там не живёт.

– А ты почём знаешь, что Семён Воротынский в Городёнке не живёт?

– А он никогда тут и не был! Что ему делать в этой Городёнке? Семён с братом Дмитрием очень дружен, что называется, не разлей вода! Они оба в Воротынске обитают. Иной раз в Козельск наведываются или в Серпейск. Бывает, ещё в Залидов выбираются.

– Гляжу, ты хорошо осведомлён о князьях Воротынских? – изумился Гурко.

– Ага. Они же охотники заядлые! – пояснил Богдан. – А по нашу сторону Угры им не интересно! Имения у них тут маленькие. Леса для охоты не пригодные, одним словом – веришь-нет – скукота!!

– Хм.

– Вот матушка их Мария Корбутовна любила Городёнку, тут жила.

– А ты и про Марию Корбутовну знаешь?! – поразился Гурко.

– Конечно! Это ты, Андрейка, тут с недавних пор обитаешься. А я вырос в этих местах! И Воротынские тут главные соседи!! Как мне их не знать?!

– Ну, ну. Расскажи. И что ты про них ещё знаешь?

Калина развёл руками, и принялся охотно рассказывать:

– Отца их Фёдора Львовича я, правда, плохо знал. А вот с Марией Корбутовной дружбу водил. Да. Приветливая была женщина. И собеседница интересная. Гостей любила. Нас с матушкой часто звала на посиделки, – Богдан вздохнул и перекрестился. – Царствие ей небесное, три года назад преставилась. В Городёнке теперь хозяйка её дочь – Ольга Воротынская.

Андрей подумал и сообщил:

– Знаешь, а их ограбили позапрошлой ночью.

– Кто-то из наших, московитов? Или свои?

– Кто ж знает…

– Ну, дела, – почесал в затылке Калина. – Совсем житья не стало!! Мало того, что на дорогах кистенёвцы разбойничают! Княжеские дружины то и дело озорничают!! Так ещё поместья грабят!! Много добра увели?

– Нет, – развёл руками Гурко. – Забрали два подсвечника и гобелен из комнаты покойной Марии Корбутовны.

– Гобелен??… – Богдан наморщил лоб.

– Гобелен.

– Слушай… А ведь я помню этот гобелен! Он, веришь-нет, висел на стене аккурат напротив кровати в спальной комнате Марии Корбутовны.

Гурко скептически выгнул бровь:

– Эй! Богдан! А ты как в спальных покоях княгини-то оказался??

– Да, будет тебе! – рассмеялся тот. – Я же тогда мальчонкой ещё был. Мы с юной княжной Ольгой играли в догонялки, да прятки. Вот по имению и бегали!

– Ясно. И что? Ценный был ковёр?

– Не знаю. Но я слышал, что есть такие гобелены, которые о-очень высоко ценятся!!

– Это которые?

– Например, те, что вытканы во Фландрии. Говорят, они стоят по сто с лишним гривен!!

– Правда?! – подивился Андрей. – И что, у Марии Корбутовны был один из таких?

– Почём же я знаю.

– А что за узор на нём был?

Калина почесал вихрастый затылок:

– Цветы какие-то,… дом, речка… Тебе это зачем?

– Так, – Гурко пожал плечами. – Странный какой-то случай с этим гобеленом. А я не люблю странные случаи.

– Что странного-то? – не понял Калина.

– Ну, сам посуди. В доме было полно дорогих вещей: посуда разная, столовое серебро, оружие. У княгини с княжной, наверняка, полны шкатулки украшений всяких… Но вор умышленно пренебрёг этим, и удовольствовался тем, что снял со стены гобелен и два подсвечника. Что скажешь?

Калина не стал долго размышлять:

– Может, ковёр и вправду, стоил дороже всего остального?

– Может быть…, – не стал спорить Андрей.

– Бог с ним с гобеленом! Вернёмся к поручению Великого князя, – Богдан в предвкушении дороги удовлетворённо потирал ладони. – Ну, рассказывай! Куда направимся? Сразу в Воротынск?

– Не спеши ты так! – осадил его Гурко. – Коли уж стоит задача, объехать все верховские княжества, станем двигаться постепенно. Что есть ещё на пути к Воротынску?

– На правом берегу реки Гостижи, недалеко от Городёнки, где ты уже побывал, есть ещё одно село. Называется Вежки, – просветил его Калина. – Хоть и маленькое село, но тоже принадлежит князьям Воротынским. И от нас ближе всех.

– Значит, с него и начнём! А уж потом двинем на запад. В Залидов.

– А оттуда в Бышковичи. Да? – поддержал его Калина. – И под конец в Воротынск!

– Да. Пожалуй, так и сделаем. Где-нибудь в этих городах мы точно найдём братьев Воротынских. А, если нет, так поговорим с их воеводами про житьё-бытьё, – рассудил задумчиво Гурко.

– Опосля ещё можно наведаться в Перемышль к племяннику Воротынских, князю Ивану, – подсказал Богдан.

– Тоже верно.

– А на обратном пути? Будем куда-нибудь заезжать?

– На обратном пути, думаю, заедем в пару-тройку городов, посетим кого-нибудь из князей Мезецких и Барятинских. Как тебе такой план? – и Гурко протянул другу ладонь.

Калина хлопнул по ней своей огромной ручищей:

– Лады!

ГЛАВА 10 Магистр и главный казначей Тивунского Братства

В центре Европы на территории королевства Венгерского в глубине густых лесов, на маленьком острове посреди Малого Дуная, высился каменный замок Эберхарт. Три века назад он был выстроен, как рыцарский замок на воде, оборудованный мостом с поднимающимся механизмом. Располагался он вдалеке от больших городов, и потому мало кто знал об его нахождении. Нынешний его хозяин граф Бенедек Эберхарт жил уединённо, пиров не устраивал, лишь время от времени к нему наведывались гости. Могло сложиться впечатление, что граф очень скромен и ведёт затворнический образ жизни. Но это была лишь завеса. Замок и его хозяин хранили большую страшную тайну. Не покидая стен своего жилища, граф управлял множеством людей, его жизнь была насыщена событиями порою общеевропейского значения, а могуществу его власти мог позавидовать любой из монархов, так как она распространялась не только по всей стране, но и далеко за её пределами. Дело в том, что замок Эберхарт служил обителью для некоего тайного Братства.

Сегодня, едва солнце позолотило верхушки деревьев, венгерский дворянин Золтан фон Сеппэль, который занимал в Братстве должность Главного казначея, прибыл верхом к замку. Проехал по перекидному мосту через ров и спешился перед воротами. В ответ на открывшееся маленькое окошко привратника, он стянул с руки перчатку, молча, показал перстень на указательном пальце, и калитка ворот перед ним гостеприимно распахнулась. Он вошёл во двор, небрежно бросив поводья привратнику, уверенной поступью двинулся привычным маршрутом к каменной лестнице, и исчез за тяжёлой дверью. Далее он проделал путь по длинному коридору, едва освещаемому редкими смоляными факелами, где его торопливые шаги отдавались ритмичным гулким эхом в бесконечных арочных сводах.

Перед очередными дверями его встретил слуга, который, завидев гостя, жестом вытянутой руки предложил взять у него плащ. Но фон Сеппэль отказался; ввиду своей худобы, он всегда мёрз, поэтому предпочёл остаться в плаще. Тогда слуга покорно отошёл в сторону, сообщив:

– Господин Бенедек ждёт Вас, – и открыл перед ним двери.

Там, внутри просторной залы Золтан, склоняя голову перед хозяином замка, произнёс в качестве приветствия одно лишь слово:

– Господин.

– Рад видеть тебя, брат Золтан! – откликнулся граф Эберхарт из-за стола, отвлекаясь от дел и наблюдая издали фон Сеппэля, который склонившись, долговязой фигурой напоминал ему цаплю. – Прошу тебя, проходи!

Тот окинул взглядом зал, и пустующие кресла, выставленные полукругом, и выразил удивление:

– А где все? Я думал, ты собираешь Совет.

– Члены Совета прибудут позже. Я нарочно велел тебе приехать раньше, чтобы иметь возможность поговорить наедине.

– Будут какие-то распоряжения относительно казны, – догадался Золтан.

– Верно, брат. Присаживайся.

– Позволь, я только передвину кресло? – попросил тот.

– Как тебе будет удобно.

– И ещё, прошу тебя – прикажи развести огонь в камине. У меня зябнут ноги.

Эберхарт, изнывающий от жары, лишь подивился:

– Братец Золтан! Как можно зябнуть в такой летний зной?! Изволь, конечно. Но я тогда пересяду ближе к окну, – и он решительно отодвинул своё кресло. – Итак, вот что я намеревался с тобой обсудить…

И умолк, наблюдая, как фон Сеппэль, устроившись в кресле, вытянул к тёплому огню длинные худые ноги, и греется, как кот, жмурясь от удовольствия.

– Ты меня слушаешь? – усмехнулся Эберхарт.

– Очень внимательно, – ответил тот.

– Так вот. Беспокойное положение создалось нынче на порубежных землях Литвы и Московии.

– А что такое? Неужели снова татары? – заволновался Золтан.

– Отнюдь. Те нынче озабочены борьбой за власть между своими ханами.

– Тогда кто?

– Московский князь Иван.

– Идёт войной??

– Неет, – хитро улыбнулся Эберхарт. – Он ведёт очень хитрую политику. Его люди нарочно досаждают порубежным литовским князьям, принуждая тех, подчиняясь могуществу, самим переходить под власть Москвы. Иными словами у Казимира из-под носа уводят поданных вместе с земельными владениями и тихой сапой отжимают польского короля на запад!!

– Да… В самом деле, это очень умно, – пробормотал Золтан, протягивая к камину ладони, и с наслаждением осязая горячий жар пляшущих язычков пламени. – А что же Казимир?

– Пока он опрометчиво надеется на то, что это всего лишь хулиганства между удельными князьями, – усмехнулся Эберхарт.

– Но, ведь рано или поздно, он догадается…, – произнёс фон Сеппэль, лукаво взглянув на графа.

– Безусловно! Долго это продолжаться не сможет. И непременно выльется в войну!!

На этом слове Золтан радостно встрепенулся:

– Война – это интересно! И, как скоро, ты полагаешь, Казимир решится атаковать Московию?

– А я не уверен, что войну развяжет именно Казимир, – заметил ему Эберхарт, довольный собой. – Лично я бы поставил на князя Ивана.

– О?! – удивился в ответ Золтан.

– Да!! Его аппетиты последнее время непомерно растут!

Тот призадумался:

– Хм. Это верно…

– Вот только сейчас князь Иван занят тем, что помогает хану Менгли-Гирею противостоять остаткам Большой Орды. Однако, как только, конфликты татар в Крыму поутихнут, я уверен Иван обратит своё внимание на запад, и подтянет войска того же Менгли-Гирея против Казимира!!

– Войска Менгли-Гирея?

– А почему нет? Ведь не зря же Иван выказывает татарину преданную дружбу, одалживая своих людей на битвы того за престол! – убедительно развёл руками Эберхарт. – Ты слышал, какая у русских есть пословица? «Долг платежом красен»!! Что скажешь?

– Не устаю удивляться твоему уму и прозорливости, – откровенно польстил ему фон Сеппэль.

Тот удовлетворённо кивнул, соглашаясь с похвалой.

– Так-так, значит, война…, – потирая ладони, пробормотал Золтан. – И ты уже придумал, какую выгоду из этого может извлечь наше Братство?

– Разумеется!! – его горящий алчностью взгляд говорил сам за себя. – Но это мы обсудим сегодня на братском Совете чуть позже, когда все соберутся.

– Понял.

– Ты же, дорогой брат Золтан, сейчас скажи мне вот что, – и граф поманил его ближе. – Ведь у нас есть тайники на территории княжеств в верховьях Оки?

– Да. Один тайник есть, – фон Сеттэль задумался и уточнил. – Седьмой тайник, если быть точным.

– Отлично! Необходимо предупредить его хранителя о приближающейся войне. Пусть предпримет все необходимые меры, чтоб обезопасить себя.

– Хорошо.

– И я намерен изъять казну из седьмого тайника в верховье Оки!! Уверен, что кто-нибудь из двух правителей – Казимир или Иван – непременно испытает нехватку денег в грядущей войне. И будет не прочь одолжиться! А, может статься, и оба!!

– Восхищаюсь твоей предприимчивостью, Господин! – согласился Золтан. – Я завтра же направлю одного из братьев к седьмому хранителю.

– Да, да. Поторопись. Я хочу, чтобы деньги были доставлены мне до того, как военные действия развяжутся на этих территориях!!

– Не сомневайся. Всё будет исполнено, – кивнул фон Сеппэль.

ГЛАВА 11 Управляющий Лаврентий Лукич и странный случай в селе Вежки

Имение князей Воротынских село под названием Вежки располагалось недалеко от Городёнки, но размерами было ещё меньше. Всего пять дворов – двадцать человек жителей. Все дома деревянные.

Так же, как и Городёнка, Вежки располагались ближе всех к границе великого княжества Московского. Поэтому её обитатели часто наведывались в Медынь на рынок, в корчму или в церковь. А, стало быть, с московитами дружили, кому-то из них даже приходились родственниками. И появление Гурко с Калиной восприняли добродушно.

Управляющий, шустрый седобородый мужик лет пятидесяти по имени Лаврентий Лукич, пригласил Гурко с Калиной к себе в дом, как гостей. Велел жене накрыть стол. И, пока вели беседу, потчевал их пирогами с рыбой. Поил квасом.

– Значит, говоришь, князь Казимир вас не притесняет? – уточнил ещё раз Гурко.

– А чего ему нас притеснять?

– Вот, к примеру, церкви у вас православной нет.

– В Медыни есть.

– Свою ставить не хотите?

– Так говорю же – в Медыни есть! – повторил Лукич. – Тут недалеча – осьмнадцать вёрст. Мы привыкли! Ездим туда по праздникам. Да и так, при необходимости: ребятёнка окрестить, или молодых обвенчать. Отец Варфоломей никому не отказывает.

– Раз в Медынь наведываетесь часто, то, стало быть, и с московитами живёте дружно?

– А чего нам с ними делить? – простодушно усмехнулся Лукич, вытирая с пышных усов квас.

– Никто из московских князей вас не обижает? – продолжал допытываться у него Гурко. – Или, может, наоборот, кто из литовских уделов наезжает?

– Да, нет. Селение у нас маленькое – чего с нас взять? К слову сказать, князья-то к нам и не заезжают! Чего им тут делать-то?! И своих-то князей не видим! А чужих и подавно!!

– Значит, хозяев своих, князей Воротынских, давно не видели?

– Да как вам сказать, – замялся управляющий. – Пока Мария Корбутовна жива была, то наведывалась, всякий раз, как мимо ехала. Выспрашивала всё про дела, про хозяйство. Распоряжения отдавала. Деньгами снабжала. И гостинцы детишкам моим привозила. Непременно! Добрая была женщина. Царствие ей небесное.

Все вместе перекрестились, вспомнив княгиню.

– А сыновей её Дмитрия с Семёном, мы и не видали ни разу!! – продолжал Лукич. – Только посыльные от них из Воротынска прибывают с распоряжениями какими-нибудь.

– Часто?

– Нет. Редко. Последний раз, от князя Семёна посыльный, кажись, на Красну горку был. А я всякий раз с этим посыльным обратно тоже что-нибудь ему отписываю о нашем тут житье-бытье. Вот так и живём!

– Вкусные у тебя пироги, Лаврентий! – похвалил Калина, облизывая пальцы. – Супруга у тебя, видать, мастерица!!

– Это да!! – радостно подтвердил он. – Пироги-то нынче не простые! Почти что свадебные! Так сказать, смотринные!!

– Ох, ты! Женишь кого? Или замуж отдаёшь?

Тот гордо пригладил бороду:

– Вот, вы всё спрашиваете, как мы с московитами уживаемся? А мы с ними не просто уживаемся, а ещё и роднимся!! Не далее, как вчера мы гостей с московской стороны принимали. Да! Приезжали девицу нашу сватать!! Марийку! Мокееву дочь!

– Ну??

– А то! Сговорились вот по осени свадьбу играть!

– Свадьба – дело хорошее! – кивнул Калина.

Андрей с Богданом доели пироги и решили, что пора прощаться:

– Что ж, спасибо за угощение, Лукич. Великому князю московскому будет приятно узнать, что живёте вы в мире с его поданными. Что никто не чинит вам вреда. И всё у вас тихо-спокойно…

– Погодите-ка! – вдруг встрепенулся Лаврентий Лукич. – Вот вы сейчас сказали, мол, «тихо-спокойно». А ведь нет!! У нас нынче случай, какой престранный вышел!! Может вам интересным окажется?

– Что за случай? – нахмурился Гурко.

– А такой! Проснулись мы сегодня поутру. Пошли на реку. А берег-то… весь перекопан!!

Богдан с Андреем в недоумении переглянулись.

– Да чего я вам говорю? Идёмте!! – подхватился управляющий. – Идёмте, идёмте! Сейчас всё сами увидите!

Он повёл их к воротам, ведущим на берег реки Гостижи. Выйдя за калитку, они очутились в живописном месте. Тропинка, утопая в мягкой изумрудной траве, убегала вниз с пологого берега к реке. Вода в неспешном течении играла солнечными бликами в лиственных кронах белоствольных берёз. Воздух был свеж от речной прохлады и напитан ароматами нагретой солнцем листвы.

Однако вся эта идиллия мгновенно исчезала, когда взгляд упирался в вывороченные пласты земли по всему побережью. Такое ощущение, будто тут разом потрудилась артель могучих кротов.

Управляющий широким жестом простёр руку:

– Вот! Глядите!! Какое безобразие!!

Калина не удержался и звонко присвистнул:

– Ух, ты!!

– Н-да…, – изумился Гурко. – И кому же это понадобилось?

– Вот!! И мы с утра всем селом ломаем голову – кому? И для чего?! – подхватил Лаврентий.

– Когда, говоришь, это случилось?

– Нынче ночью.

– И никто ничего не слышал?

– Нет!! Спали все.

– И ты?

– И я, – искренне признался Лукич, и рассмеялся. – Вот, как нарочно! Так славно спал, как никогда!!

– Странно, – в недоумении взглянул на него Гурко. – А караул у тебя в селе никто не несёт по ночам?

– Как это?! Непременно! Обязательно! Караулят!

– И что твои караульные?

– Тоже ничего не слышали!!

– Это они так говорят? – прищурился Гурко.

– Да.

– Спали, небось? – подтрунил над ним Андрей.

– Скажешь тоже!! – оскорбился тот. – Мои ребята в карауле не спят! Я с них за это знаешь что!!… Я с ними строго! Если что, я и плетью могу отходить!!

– Понятно, – кивнул Андрей. – Тут ты прав! Дисциплина прежде всего!

– Это ж надо было так расстараться!! – вздыхал тем временем Калина, прохаживаясь вдоль вскопанной полосы. – Весь берег вспахать!! Вот, веришь-нет, небось, человек пять тут трудились всю ночь!!

– Так что вы думаете? – обратился управляющий к московитам. – Что бы это значило? Может, кто чего плохого против нас замышляет?

– О чём это ты? – не понял Андрей.

– … Я подумал, может, подкоп кто хотел сделать?!

– Ну, это вряд ли, – хмыкнул Гурко.

Хотел было в насмешку добавить, мол, кому бы понадобилось под какое-то село подкоп делать? Ведь не крепость же! Не город!… Но не стал.

– Слушай, Лукич. Я, похоже, шапку у тебя оставил на крыльце. Сейчас обернусь, – промолвил он, и быстро ушёл назад в имение, оставив Богдана с Лукичом делиться рассуждениями о странности события.

Возле крыльца дома, Андрей окликнул проходящего мимо мужика:

– Эй, парень! Не подскажешь, кто из ваших был в карауле нынче ночью?

Тот сразу насторожился:

– Ну, я был. А что?

– Один?

– Нет. Нас трое было. А что?

– Как тебя звать-то?

– Степаном.

Гурко поманил его пальцем, понизил голос:

– Расскажи-ка мне, Степан, что у вас тут ночью случилось?

– Ничего! – напряжённо ответил тот, подозрительно косясь на московита.

– Как же ничего? Вон, у вас под носом весь берег раскопали – не менее пятнадцати саженей в длину! А вы что же, караульные? Не слышали??

– Нет. Ничего не слышали.

– Спали, значит?

– В карауле спать не дозволено!!

– Понятно, что не дозволено, – подтвердил Гурко и тихонечко подмигнул ему. – Только я не управляющий. И вам не хозяин. Журить не стану… Уразумел?

– Ну.

– Понимаешь, мне самому хочется понять, что произошло? Признайся, честно, Степан. Спали?

Тот помолчал, супясь. И тихонько кивнул:

– Так точно… Спали. Как сурки!! Главное, всех сморило, как одного! Пробудились лишь под утро. Еле глаза разодрали!! Никто ничего не помнит… Лукичу, конечно, не признались. Накажет ведь!! Он на это дело лют! – и всполошился. – А ты точно ему не скажешь?!

– Не скажу, – заверил его Андрей. – Значит, говоришь, спали, как сурки?… Слушай! Припомни-ка, а что перед караулом или в карауле все вместе ели? Или пили?

– Так вчера же Марийку сватать приезжали! – сообщил тот. – Всё село гуляло! Все вместе и ели, и пили! Мокей столы накрывал!!

– Ах, да! – припомнил Андрей. – Лукич ведь говорил. Стало быть, всем селом медовухи перепили, оттого и спали мёртвым сном.

– Ну, не скажи! – оскорбился Степан. – Мы, трое, кому в караул было идти, всего по кружке и выпили.

– По кружке? А не врёшь? – прищурился Гурко.

– Вот тебе истинный крест!

– Хм… Лукич сказал, что сваты были с московской стороны. Верно?

– Верно. Из Медыни.

– Кто такие?

– Климка Пустовой.

– Хорошо его знаете?

– А чего? Парень путёвый! Они с Марийкой ещё прошлой осенью приглянулись друг дружке. На ярмарке. А нынче тот её сватать приехал. С роднёй. С подарками. Всё, как полагается!!

– Много родни было с женихом?

– Человек двадцать…

– Ого! Многовато. Значит, говоришь, всем селом гуляли?

– А то!!

– А медовуха чья была?

– Сваты привезли.

– А сваты сами что же? Ночевать оставались? Или ещё вчера домой уехали?

– Вчера уехали. Ещё засветло.

– Отчего не остались?

– Так нам такую ораву в своих пяти избах-то не разместить!! А засветло убрались оттого, что ночью на дорогах сам знаешь, каково!

– Да, да…, – подтвердил Андрей. – Ладно, Степан. Спасибо тебе. Бывай.

Гурко вернулся на берег:

– Богдан, нам пора. Веди коней. Едем дальше.

Лаврентий Лукич заметно огорчился:

– А с этой оказией мне, что делать прикажете? – он в растерянности указал на вскопанные участки земли.

– Не знаю, – пожал плечами Андрей. – Странный случай. Впрочем, если вы живёте в мире и согласии с соседями, то беспокоиться вам не о чём. Подкоп под Вежки московиты точно не станут рыть! Но, на твоём месте, я бы поговорил с гостями из Медыни, что были тут накануне.

– Это сваты-то?

– Да. Вдруг им, что про это известно?

– Думаешь, это они учудили??

– Не знаю, – опять повторил Гурко. – Но ведь отчего-то все вы слишком крепко спали этой ночью. Может, не случайно?

– Вот незадача-то…, – почесал в затылке Лаврентий и призадумался. – А ведь верно! Спали крепко, как никогда!!… Хочешь сказать, опоили нас чем-то?

– Возможно.

Управляющий тут же угрожающе поднял вверх кулак:

– Вот московиты проклятые!!

– Тише, тише! – осадил его Гурко. – Ты понапрасну-то на сватов не греши! Сперва выспроси у них всё хорошенечко. Может, они тут и не причём? Всё-таки будущие родственники. Чего зря скандалить-то?!

Но тот раздухарился:

– Сегодня же в Медынь поеду! Душу из них вытрясу!!

Гурко усмехнулся:

– Полегче, Лукич! А то ещё порубежную войну затеете! Ни к чему это сейчас.

Вернулся Калина, ведя в поводу коней – своего и Андрея.

– Ну, прощай, Лукич, – Гурко протянул ему руку.

– Постойте! Погодите!! – не унимался тот. – Скажите, должен ли я написать об этом происшествии хозяину нашему, князю Воротынскому?

– Непременно, – сказал Андрей. – И о нашем визите тоже напиши, чтоб, когда мы встретимся с князем Семёном Фёдоровичем, у него бы не было недоумений по поводу того, кто мы такие, и зачем заезжали в его имение.

– Погодите-ка! Братцы! Так ведь вы в Воротынск путь держите?

– Верно.

– Стойте! Стойте!! – всполошился управляющий. – Я с вами послание-то и передам!! Погостите у меня ещё малость, покудова я письмо составлю!

Гурко вздохнул:

– Лаврентий, ты бы, прежде, чем князю-то писать, сперва со сватами перемолвился. Всё бы у них разузнал. А то сгоряча сейчас понапишешь глупостей! Напраслину на людей возведёшь. Нехорошо это.

– Ладно. Так и быть, – согласился тот. – Вот, что, господа московиты, оставайтесь у меня до утра! Я вас у себя в доме спать положу.

– Это ещё зачем?

– А сам сейчас же в Медынь поеду! Всю родню Климкину опрошу. Выясню, что за шутки они с нами шутить вздумали?! А, как ворочусь, отпишу князю Семёну письмо. Вот тогда и поедете дальше!!

Калина с Гурко переглянулись.

– Ну, что скажешь, Богдан?

– Нам, вроде, торопиться некуда, – пожал плечами тот.

– Хорошо, – согласился Гурко. – Так и быть, погостим у вас.

Лукич бегом припустил во двор, голося на всю округу:

– Степа-ан!! А, ну, запрягай телегу! Живо!! Я в Медынь поеду!