Текст книги "Леночка, или Анна Каренина наших дней"

Глава 42 Предсмертный вздох любви

На следующий день они встретились. Как и условились, он ждал ее у старого парка в своей машине. Увидев ее издалека, Алекс вышел навстречу, похудевший, с отросшей щетиной, которая делала его мужественнее и сексуальнее. Его знакомый запах, глаза… Они как-то неожиданно для обоих потянулись друг к другу, обнялись и так стояли какое-то время, не в силах разорвать объятия. Слова были не нужны, они молча сели в машину и он повез ее к себе, впервые она была у него дома. Как выяснилось, жена в очередной раз лежала в клинике, под надуманным предлогом лечилась от нервного переутомления, а на самом деле от того же алкоголизма.

Все произошло быстро, даже стремительно, едва они переступили порог квартиры. Спустя немного времени, отойдя от пронесшейся бури чувств, Алекс встал перед Леночкой на колени, руками обхватив ее ноги:

– Лена, я без тебя окончательно погибну, прости за все и будь моей женой. Я разведусь с Вероникой, мы давно опостылели друг-другу. Я устал от всего: от ее приступов ревности, подозрительности, ее вспышек агрессии, которые уже и лекарства не могут обуздать. Не бросай меня. Мне удалось скопить денег в тайне от них, мы купим квартиру и нам хватит. Может дом в Испании или Италии. Я буду работать, не пропадем. Только будь со мной! —

У Лены сердце разрывалось от жалости к нему, она помнила и любила его другого, – веселого, остроумного, сильного. Ей казалось тогда, что он может все: горы свернуть, если надо. И вот, он перед ней на коленях, умоляет ее…

– Ты ни разу не сказал мне, что любишь меня, даже сейчас не сказал… – произнесла она, глядя на Алекса. – я не уверена в тебе, в том, что ты любишь меня. А самое главное, я не уверена в себе, а это еще хуже. Мы поддались своим воспоминаниям, эмоциям. Стоит ли ломать судьбы близким людям. Я понимаю, что у тебя с Вероникой давно все… Но у меня семья, муж, сын, я не могу думать только о себе. Все не так просто. Я встретилась с тобой вовсе не для возобновления наших прежних отношений, но поддалась минутной слабости, жалости, если хочешь. Я виновата, моя вина. А позвонила я, чтобы встретиться и от тебя самого узнать правду, что произошло в БРИПе. —

Алекс встал, лицо сделалось чужим и жестким:

– Знаешь, Ленка, (он впервые ее так назвал) – он подошел к буфету, открыл дверцу и достал бутылку виски – Хочешь? – Лена с отвращением отказалась. – В нашем деле, то есть тем, чем мы занимались в БРИПе, всегда можно было найти любую зацепку, чтобы попасть под монастырь. Полно было разработок двойного назначения, – он явно старался «запудрить мозги» Леночке. – Ты ведь далека от науки, вот против нас и возбудили дело. Я все думаю, кому это выгодно? – Алекс залпом осушил содержимое стакана.

Лена, внимательно наблюдая за ним:

– Да, я далека от науки, это верно. Но пропали секретные документы, вернее были обнаружены их следы, всплывшие за границей. – Она смотрела в упор на Алекса. Он молчал и старался не глядеть на нее, затем снова налил себе в стакан и выпил залпом.

Лена с металлом в голосе:

– Хватит пить! Объясни, что такое произошло, что свело в могилу Матвея Львовича?

Алекс, уже опьяневший:

– Матвей Львович, Ленка, был старый человек и умер своей смертью в больнице под присмотром врачей, понятно? Дело будет закрыто, в связи со смертью главного подозреваемого, понятно? —

– Понятно. – ответила Лена, брезгливо смотря на быстро пьянеющего Алекса. – Понятно, что вы с Вероникой все свалили на честного, заслуженного ученого и убили его, свели в могилу. А главное, опорочили его доброе имя, чем он дорожил гораздо больше денег! И знаешь что, держись-ка ты покрепче около своей жены, а то как знать, из свидетелей ты можешь стать главным подозреваемым по этому делу и займешь место Матвея Львовича. – Лена направилась к выходу из квартиры и через плечо бросила:

– Не надо меня провожать, я знаю дорогу домой. – С этими словами она ушла, захлопнув за собой дверь.

Лена шла домой через весь город не разбирая дороги, хотя их с Алексом квартиры были в центре города и если идти коротким путем, то не так уж и далеко находились одна от другой. Но Лене не хотелось идти домой пока она не очистится, не сбросит с себя старый груз, много лет мешавший ей жить с мужем. Она вдруг отчетливо поняла, что стала свободной, именно сегодня она оставила все позади себя и вернется домой к мужу и сыну обновленной, не отягощенной своим прошлым. Да, она поддалась внезапно нахлынувшему чувству, но как оказалось, это был последний, предсмертный вздох ее любви, а может и не любви, а жалости. Бродя и петляя по улицам города, Лену не покидало чувство, что таким образом она роняет на дорогу последние крупицы того, что было у нее на душе все эти годы и когда последняя крупинка упадет ей под ноги, тогда она вернется домой и начнет новую с Лешей жизнь и, вероятно, когда-нибудь настанет время и она искупит свою вину перед ним, она все для этого сделает. И тут Лена отчетливо почувствовала, что все.., ничего в душе из прошлого не осталось и она может идти домой к своей семье

Глава 43 Новые горизонты

Дело БРИПа в связи со смертью Матвея Львовича благополучно закрыли. Закрыли и сам БРИП. Судьба Алекса и Вероники Леночку не интересовала, а вот Нина.., впрочем после Матвея Львовича только Нина представляла для БРИПа настоящую ценность. Лена позвонила Нине и пригласила в гости. Нина, как всегда спокойная и невозмутимая, воистину королевское качество – выдержка и пунктуальность, у Нины этого с лихвой, а вот Леночке еще учиться и учиться. Конечно, можно все списать на ее лабильную нервную систему…

И вот, ровно в назначенный день и час, как и было условлено накануне, Нина позвонила в дверь квартиры Крыловых. Открывать пошел крестник Нины, Коля. А Лена с Лешей встречали гостью в холле своей шикарной новой квартиры, в которой Нина еще ни разу не была. Коля с Лешей ухаживали за Ниной, помогли ей снять верхнюю одежду, а Леночка проводила ее в ванную помыть руки.

– И все же, как несправедлива бывает судьба к таким женщинам, как Нина. – размышляла Леночка, окидывая ее взглядом, – ну чем она хуже меня, а ни семьи, ни детей и все ее лучшие годы подходят к концу. Впрочем, за ней пытался ухаживать Ханс, немецкий ученый, кажется тоже профессор-физик, он приезжал к ним в БРИП несколько раз и каждый раз высказывал сожаление, что Нина не работает с ним в Германии. Но так уж получилось, что именно с Хансом Нина проработала эти пять лет в Штутгарте, он помог ей и с контрактом на работу, и с жильем помог. У них так много с Хансом общего, даже внешне они похожи. Нина, прекрасно владеющая немецким языком, свободно общалась с немцами, а Леночка говорила с Хансом по-английски, которым он владеет не хуже родного немецкого. На все галантные ухаживания Ханса Нина только вежливо улыбалась. Она знала, что у Ханса жена, которая уже много лет борется с тяжелой болезнью и Ханс не оставит ее, а Нина тем более не встанет между ними. Нина, – чистая, светлая идеалистка.

– Я бы назвала ее одним словом – Абсолют, к ней лучшего и не подберешь. Абсолют с минимальной погрешностью, стремящейся к нулю, если я еще что-то помню из физики. – с улыбкой глядя на Нину, размышляла Леночка. – Вот и я была такой когда-то, тоже планка была до небес. Так и жила, как девица в светелке, нецелованная чуть ли не до окончания института. Как знать, если б не Леша, может и осталась в старых девах, как Нина. —

В столовой был накрыт стол по случаю приезда дорогой подруги и родственницы, все сели и подняли свои бокалы за Нину, за ее возвращение и очевидные успехи. После первого тоста Нина стала вручать свои подарки, всем новые мобильные телефоны, а также разные милые сувениры и мелочи для хозяйства, предназначенные для Надежды Борисовны и Лукинишны. А Коле еще и рюкзак красивый для школы и модные молодежные футболки, Лене – косметику «Нивеа», которую она очень уважала, за высокое качество, несмотря на ее «нацистское прошлое».

– Что ты намерена делать дальше, Нина? Где работать? —

На что Нина с загадочной улыбкой ответила так, как никогда раньше, Леночка и не знала, что Нина так умеет:

– А вот и нигде… Ханс зовет продлить контракт еще на пять лет. Не-хо-чу! – сказала по слогам Нина. – на-до-е-ло! Поеду к вам на дачу картошку сажать! Возьмете в качестве рабочей силы? А я вам про звезды буду рассказывать…

Кстати, Нина ездила в Кембридж, встречалась с самим Стивеном Хокингом и у нее была с ним небольшая беседа, весьма специфическая по форме, но интересная по содержанию.

– Ну, а если серьезно, – продолжала Нина, – зовут в Москву в головной институт, в наш городской зовут на кафедру и может даже заведовать. Я еще не решила, но не хочется далеко от вас с Колей, у меня, кроме вас и нет никого. – Леночка обняла Нину, а про себя подумала:

– У меня хоть Ира с Любой и мама, конечно, не говоря о муже с сыном. —

А у Леночки началась хорошая полоса в жизни, московский театр поставил по ее книге спектакль о любви молодого графа Петра Петровича и крепостной певицы Дарьи Кольцовой. В книге Лена старалась использовать подлинные документы, письма, которые граф Петр писал своей возлюбленной в Италию, где она училась пению. Лену пригласили на премьеру в Москву, куда они ездили всей своей семьей, включая Надежду Борисовну, которая была счастлива успехам дочери, хоть и старалась не проявлять бурных чувств. Зато Леша или Алексей Михайлович с сыном Колей были в восторге и не сдерживали своих эмоций за Леночку или теперь уже Елену Николаевну.

Московская осень порадовала своим теплом и светом. Они пробыли в Москве несколько дней, походили по музеям, были в Останкино, бывшем поместье графа Шереметева, где находился его крепостной театр, на сцене которого блистала будущая жена графа Прасковья Жемчугова, в честь которой и был воздвигнут странноприимный дом, являющийся основой и фундаментом московской медицины, на базе которого возник институт скорой помощи Склифосовского или Склиф, как его называют в народе.

Конечно, были в театрах Москвы, которые ожили после мрачных и безысходных 90-х. Москва строилась, хорошела.

Осень, зима с ее Новым годом, прошли как-то спокойно и по-домашнему уютно. Свой день рождения Леночке отмечать не очень хотелось, тридцать восемь лет стукнуло, какая-то промежуточная и даже скучная дата… Вот Леше в ноябре – сорок! А он уже так многого достиг! Он – профессор, доктор наук, зав. кафедрой, которую принял от Матвея Львовича, всегда надеявшегося на него и хоть должность эта выборная, все были «За». Главное, что Леша счастлив! Леночка все чаще ощущает себя счастливой рядом с мужем, ей хорошо и надежно с ним. Она может спокойно работать в музее, писать книги и не думать о житейских проблемах. Лена знает, что Леша помогает материально тетке Ольге Семеновне, хоть и не говорит об этом, да и сама Лена с годами стала более терпимой к людям и их слабостям. Бытовых проблем у нее особых нет, сын уже самостоятельный, денег им хватает. Главное, чтобы все были здоровы, особенно мама, в августе ей шестьдесят три года, она увлечена дачей, выращиванием цветов, ягод и овощей.

– И все же я счастливая! Только бы все были здоровы. Спасибо Леше, это он создал для меня жизнь полную материального благополучия и комфорта. Как хорошо, что я не наделала тогда глупостей и сохранила семью, ее спокойствие. И вот я счастлива рядом с мужем, а он, по-моему, всегда был счастлив со мной и любит все также сильно и нежно… – умиротворенно размышляла Леночка в часы тихого семейного счастья.

– Коля учится хорошо, уже в 8 классе, он не круглый отличник, как его мама, которая в школе обладала негласным титулом «Мисс образцово-показательная ученица», – Лена с улыбкой вспоминала, как не желала быть образцово-показательной общественницей, не смотря на уговоры АЭС и ОГО. – Ну, не мое это, не мое! Я вся в папу, он тоже не лез в партию с надеждой сделать карьеру, а тихо сидел и работал, а я всего лишь продолжаю его дело, не говоря уж о Любе, та, вообще, этому решила жизнь посвятить. У нее столько трудов, что потянет на кандидатскую, только Любе этого не надо, она тоже, как папа, с одного с ним поля ягода. —

Леночке иногда немного жаль Любу, она явно сублимирует, старается работой себя загрузить. Ирочка в Москве, ей двадцать пять лет и они ожидают с мужем первенца. Связь с Ирой Лена не прерывает, они постоянно перезваниваются, но последнее время, работая бок о бок с Любой, Лена очень сблизилась с ней и по-настоящему подружилась.

15 марта Коле исполнилось четырнадцать лет. Уже голос поменялся и усики пробиваются… Высокий в своего папу, а лицо – мамино и он очень напоминает своего дедушку, судя по его детским фото. Лена как-то на даче в летнюю жару заплела косички и они пошли с Колей в деревенский магазин, что-то купить, так ее там за Колину сестру приняли, так было смешно!

Лена подошла к зеркалу и посмотрела на себя внимательно… О, эти безжалостные зеркала! Самые честные и неподкупные свидетели. Придирчиво оглядывая себя со всех сторон, Лена пришла к выводу, что несмотря на свои тридцать восемь лет, выглядит она вполне прилично, просто ей надо встряхнуться, походить в СПА-салон, купить что-то модное для себя. Давно она не шоппинговала от души, а ведь было время… Лена себя остановила, чтобы мысли не потекли в сторону времен и событий БРИПа. Она тут недавно на улице повстречалась с Лешей Скворцовым, ему тоже уже за тридцать, женат, ребенок, занимается каким-то небольшим бизнесом. Денег на жизнь в науке не хватало, вот и переквалифицировался, если не в управдомы, то что-то в сфере услуг, компьютеры ремонтирует. Город их небольшой, периодически на кого-нибудь и наткнешься. Только одного, вернее, двоих людей Леночка не желала и даже боялась встретить, – Алекса и его жену Веронику, но Бог миловал. По музеям они не ходят, а Лена с мужем не ходят в те немногочисленные злачные места города, где по слухам их можно встретить. Бухают на пару, наверное…

И Лена решила сходить в СПА-салон, чтобы всю себя привести в должный вид: от педикюра-маникюра до стильной стрижки и покраски волос в модный оттенок. На выходе, уже в дверях она столкнулась лицом к лицу с женщиной. Они сразу узнали друг друга, хоть и не подали виду. Это была Вероника. Лена пропустила ее вперед в салон, а сама вышла на улицу, села в машину и уехала. Приехав домой, она старалась отогнать от себя этот неприятный образ. Вероника старшее ее лет на двенадцать, следовательно, ей пятьдесят. С высоты своих неполных сорока Леночка по сравнению с ней, просто девочка. Фигура у Вероники оплыла, не прошли без следа ее запои, и не смотря, что одета она была модно и дорого, было в ней что-то неряшливое.

– Но она ведь только входила в СПА-салон, а я уже выходила, вся при параде. – Леночке хоть и было наплевать на Веронику, но все равно приятно. Ох, женщины… И тут она вспомнила, что собиралась заехать в модный бутик, в котором ни разу еще не была, надо прикупить себе обновок, ведь в начале осени ей предстоит поездка в Англию, где будет премьера спектакля по ее книге в рамках международного театрального фестиваля. Леночка допила кофе и решила съездить в бутик прямо сейчас, не откладывая, тем более она в новом образе и с новой прической, что поможет ей правильнее определиться со стилем при выборе одежды. Она взяла кредитную карту, на которую Леша регулярно перечисляет ей деньги, а тратит она немного, так как покупки и коммунальные платежи Леша сам оплачивает. Сумма на карте была вполне приличной и Леночка с благодарностью подумала о муже.

В модном бутике, с обнадеживающем названием «Подлинная Леди», было пусто и почти никого.

– Наверное, ценами своими всех распугали. – догадалась Леночка. – Провинция, это не Москва, вот там были цены! – Лена вспомнила свой поход по магазинам Москвы прошлой осенью, когда была приглашена с семьей на премьеру спектакля по ее книге. Она специально ничего не стала покупать в Вологжанске для такого случая, понадеясь на модные магазины Москвы, о чем тогда очень пожалела. Цены в разы выше вологжанских на наряды одних и тех же брендов! Она даже упорно и принципиально не хотела ничего покупать, но не ехать же за этим в Вологжанск! Тем более, что и времени у нее не было, а идти на премьеру в чем-то надо… Как всегда выручил ее рыцарь по жизни – Леша. Они потратили кучу денег с его карты, но…

– Главное, чтобы тебе нравилось. – только и сказал он, рассчитываясь своей картой.

– Нет, теперь я ученая! Лондон город дорогой, – об этом Леночка знала давно. – у меня куча времени до поездки, еще успею подкупить себе кое-что, не разорив окончательно мужа. – И она подошла к вешалкам с одеждой. Начала с главного, – с легкого пальто для конца лета, начала осени. Выбрала серый тренч или плащ по-русски, затем под него трикотажное платье того же цвета, только более светлого тона. Лена знала, что серый цвет ей идет, он благороден и подчеркивает цвет ее глаз. Время алых платьев закончилось давно, как и красных комбидрессов и безумного эротического белья, которое она тщательно прятала от мужа в потаенных уголках и которое давно выбросила, несмотря на его дороговизну. Если бы она предстала в подобном белье перед мужем, он ее попросту б не понял… А может она не права и зря так всю жизнь думала, и была скупа на эротические ласки с мужем… И почему бы он ее не понял? И чем ее Леша заслужил такой аскетизм и «вечный пост» со стороны Лены? Она вспомнила, как на его робкие попытки как-то разнообразить их сексуальную жизнь, она так «шуганула» его, что, наверное, напугала на всю жизнь. Как знать, может у Леши в памяти все еще сидит то его «грехопадение» тогда, на мальчишнике у Вити и он чувствует себя до сих пор виноватым… Как иногда бывает непросто разобраться с близким человеком, гораздо легче чужим советы давать. —

И Лена продолжила делать покупки, в результате чего в этот день она вернулась домой с множеством пакетов и пакетиков, а на карте еще остались деньги, что гладило и успокаивало Леночкину совесть. Главным добытчиком в семье был по-прежнему Леша, несмотря на его небольшую зарплату ученого. В институте он работал не ради денег, это было сразу ясно, но он периодически получал свои комиссионные от патентов, так что жили они безбедно, а главное, стабильно. Про зарплату Леночки в музее можно даже и не упоминать, в денежном эквиваленте это было ничто, книги тоже денег приносили немного. Режиссер Резо говорил что-то про причитающиеся Леночке авторские от спектаклей, она подписывала с ним какие-то бумаги, но денег пока так и не получала. Резо как-то звонил, пообщался с ней по телефону и сказал, чтобы она продолжала писать пьесы, а он их будет ставить на сцене театра. Лена постеснялась спросить про деньги, но Резо сказал, что номинация на международный фестиваль, – уже успех, который освящается в прессе. Главное – впереди, нужно получить премию в Лондоне, вот тогда и деньги пойдут, а как следствие, возрастет ее популярность и тиражи книг. Может он и прав, ему там в Москве виднее.

Глава 44 Театр для англичан, или Главная встреча

Резо Давидович Иофселиани, грузин по происхождению и москвич по рождению, принадлежал к старинному дворянскому роду, корни которого ведут аж во времена Ивана Грозного. Много поколений его славного рода проживало на территории русского государства, затем Российской империи, СССР, а теперь и новой России. Среди его предков было много выдающихся личностей самых разных профессий, но сам Резо принадлежал к ветви деятелей искусства, династии творческих личностей, связанных с театром, кино и литературой. Несмотря на столетия проживания в России, все они, принадлежавшие к этому старинному благородному роду, были крепко спаяны со своей исторической Родиной, историю которой они прекрасно знали и гордились этой маленькой, но такой самобытной страной. Резо было тридцать пять лет, он был отмечен той специфически-благородной красотой, которая присуща только южанам, хоть он и его предки прожили пол тысячи лет в такой северной стране, как Россия. И несмотря, что мать Резо была чистокровной русской, южная кровь брала верх и нежная славянская красота матери лишь сгладила кавказский типаж сына, от чего в его правильных чертах лица и во всем облике была удивительная смесь южного темперамента и хороших манер, обусловленных воспитанием в интеллигентной московской среде. И хотя темперамент иногда зашкаливал, Резо умел заставить взять себя в руки. У Лены было несколько случаев, когда она была тому свидетелем. Она впервые близко общалась с грузином, хоть и потомственным россиянином и москвичом. Работа над спектаклем требовала тесного контакта, жить подолгу в Москве Лена не могла и лишь несколько раз приезжала на день-два по приглашению Резо, чтобы посмотреть на репетиции и актеров, которым предстоит играть в ее пьесе, вернее по ее книге, т.к. сценарий писал сам Резо и основные разногласия и трудности были именно в этом. Резо увлекался настолько, что дай ему волю, он из Леночкиного романа сделал бы что-то вроде «Ханумы», о чем она ему прямо и сказала, чем окончательно обезоружила расхохотавшегося до слез режиссера, после чего он поднял вверх руки и полностью сдался автору – Леночке или Елене, как он ее называл.

И вот они в столице Англии, в районе Вест Энда, театральной Мекке Лондона, где буквально театр на театре. Резо бывал здесь и не раз. А для Леночки все впервые. От одних фамилий знаменитостей на афишах кругом голова. Хью Джекман, Даниел Крейг, Бредли Купер, Джуд Лоу. Эти фамилии были ей, конечно, знакомы, она видела фильмы с их участием, но увидеть вживую на сцене Джуда Лоу… Это же фантастика! Лена остановилась у афиши «Гамлета» на которой Джуд Лоу в растянутом свитере с черепом в руке в роли Гамлета. Она стояла завороженная, не в силах отойти от освещенной афиши. Резо улыбнулся: – Обязательно сходим на «Гамлета», я и сам мечтаю посмотреть, такие восторженные отклики во всей прессе! Самые строгие и придирчивые критики высоко оценили работу Джуда, впрочем, некоторые из особо щепетильных, все же отметили, что остальные актеры слишком слабы и Джуду якобы легко блистать с недотягивающими до него партнерами. Но мы сходим и сами увидим. – добавил Резо.

Театралкой Леночка не была, она больше любила книги, но премьеры в Вологжанском театре драмы старалась все же не пропускать и была поражена, что Леша оказался театралом, именно он покупал им билеты. Во время спектакля, сидя рядом с мужем, Лена искоса поглядывала на него, он был настолько погружен в происходящее на сцене, что, наверное, не заметил бы если б она все время смотрела на него, а не на сцену. На лице Алексея одна эмоция сменяла другую, а Лена сидела рядом и думала:

– А я всю жизнь считала его зацикленным на науке технарем-сухарем. И ничего-то я о своем муже не знаю… —

У Резо, Лены и исполнителей главных ролей в спектакле брали интервью, но премьера и сам фестиваль, все это было впереди. Надо было на деле доказать, что они здесь не случайно и уж тем более не по чьей-то протекции, которая, чего греха таить, частенько имеет место быть в театральных кругах, а особенно в шоу-бизнесе.

Россия страна театральная. Еще во времена крепостничества зарождались первые театры, где актерами были крепостные, отобранные барином люди. Великий Щепкин был из крепостных. Леночке, как историку, все это было хорошо известно, собственно и ее пьеса была о том же, – о любви барина к крепостной актрисе. Не все господа были извергами, подобно князю в «Сороке-Воровке» Герцена или в «Тупейном художнике» Лескова. Граф Петр искренне любил свою Дарьюшку и несмотря на отца женился, хоть и был лишен за это наследства. Его с Дарьей сын Дмитрий и стал основателем династии врачей. А Олег является продолжателем этой почетной династии, как и его отец и дед. Пьеса этим и отличалась, а именно своей подлинной, невымышленной историей, имеющей ныне здравствующих потомков. Ветвь Олега ясно прослеживается, а вот с потомками второго сына Семена Петровича, Николая Семеновича все сложнее; эмиграция после октябрьского переворота, затем следы их обнаруживаются во Франции, затем обрываются во время второй мировой. Но сердцем и интуицией ученого Лена чувствовала, что возможно остались хотя бы отростки от этой когда-то могучей и разветвленной ветви. А когда пал «железный занавес», да и эпоха интернета все увереннее наступает, надежды Лены разыскать что-то, выводящее на след потомков Николая Семеновича только возрастали.

И вот настал день показа спектакля взыскательной лондонской публике. Она с Резо, конечно, волнуется, но актерам еще сложнее – они выучили текст на английском, много сил было затрачено на устранение акцентов и четкость произношения. С актерским составом спектакля работала опытный лингвист-переводчик, в профессионализме которого сомнений не было. Лена даже подружилась с этой дамой, а именно Лилией Генриховной, очень милой, но вместе с тем строгой и ответственной. Лилии Генриховне было под шестьдесят, она много лет прожила в Лондоне с мужем-дипломатом и прекрасно знала и любила этот город. Она многое рассказала Лене о Лондоне и лондонцах, и уже будучи самой в столице Соединенного Королевства, Лена с благодарностью ее вспоминала. Именно Лилия Генриховна и рассказала ей историю возникновения театров в Англии, о любви и даже поклонении англичан театру. В средние века члены королевской фамилии, а по слухам и короли, принимали участие в спектаклях. Так что, если «Поэт в России, больше чем поэт», то можно высказаться в подобном духе, что «Театр в Англии больше, чем театр».

Спектакль имел успех! Совпало все: и историческое место Лондон, и подлинный интерес к культуре России, который никогда не ослабевал. Времена перемен всегда интересны, а Россия в переменах пребывала весь 20 век и в наступившем 21 веке перемены, происходящие в России, – бурлящей стране, в ее вечно-распятом положении между Востоком и Западом, всегда будут загадкой для тех и для других. И еще, Россия вечно одинока, как бывают по-настоящему одиноки только русские женщины, тянущие на себе все что под силу и не под силу.

Леночка, сидящая в зале, тоже была одинока, у Резо было свое режиссерское место, где он пребывал все действо, подобно капитану на капитанском мостике и где ему при необходимости было удобно, не мешая зрителям, покинуть его. А Лена смотрела на сцену, потом на лица людей в зале и это казалось ей если не сном, то каким-то чудом. Как-будто кто-то свыше сам пишет историю ее жизни и переворачивает страницы. Она в Лондоне… Что это? С ней ли это? Она – Лена Крылевская или это какая-то ошибка?

И вот занавес! Им аплодируют стоя. Резо подал знак, что ее просят подняться на сцену. Успех! Несомненный успех! Лена отчетливо видит и узнает в зале лица знаменитостей, афиши которых она видела в Вест-Энде! Вот и он, Джуд Лоу с его удивительным пронзительным взглядом голубых глаз… он улыбается ей!!!

Из состояния нереальности восприятия события ее вывел Резо. Он тихо шепнул, что с ней хочет познакомится потомок графа Воронцова-Хрусталева, он присутствует в зале. У Лены сердце ухнуло… – Кто? Может Олег? Но тогда почему знакомиться, они знакомы… – Больше ни о чем Лена думать не могла, как о предстоящей встрече с незнакомым ей потомком графского рода и ее земляком.

Когда все немного стихло и они сошли со сцены, в фойе театра к ним с Резо подошел еще достаточно молодой мужчина и обратился со словами:

– Разрешите представиться, Дмитрий Николаевич Воронцов-Хрусталев, прямой потомок графа Воронцова-Хрусталева и близкий родственник Олега Геннадьевича, о предках которых Вами была написана книга и поставлен сей замечательный спектакль. Мужчина улыбался, глядя Леночке прямо в глаза. На вид ему было не больше сорока лет, стройного телосложения, чуть выше среднего роста, с приятными и правильными чертами лица. Леночку больше всего в нем поразили глаза, они напомнили ей глаза Олега. Глядя на графа и слушая его прекрасный русский язык, несомненно сформированный русской классической литературой, Леночка воочию заглянула вглубь истории. Как многое ей нужно спросить у графа или просто Дмитрия Николаевича, как он просил называть его. Вот они и встретились…

– О, если бы был жив папа! Вот уж он бы знал, что спрашивать у Дмитрия Николаевича! —

А Дмитрий Николаевич продолжал:

– Я буду счастлив видеть Вас и Резо Давидовича у себя. В любое удобное для вас время. – и он протянул визитку Леночке. – Затем они распрощались и Дмитрий Николаевич удалился. А к ним подошли еще какие-то люди из СМИ, но с ними говорил Резо, окруженный журналистами. Лена дала ему знак, что уходит. Она немного устала и нужно еще позвонить из гостиницы домой, она знала, что Леша с Колей не уснули и ждут от нее звонка, чтобы узнать, как прошел спектакль. Такси уже ожидало около здания театра. Лена оделась в фойе и стараясь не привлекая к себе внимания, уйти из здания театра. В фойе под вспышками фотокамер она увидела знакомые лица звезд; Сиену Миллер, Джуда Лоу, того же Крейга, а также Рейчел Вэйс и Натали Портман, которые ей всегда нравились.