Текст книги "Рефлекс выживания"

Глава 23

Я прекрасно понимала, что Лёшку нельзя оставлять им на растерзание, но и любое воспоминание о брате вызывало в душе тревогу и необъяснимую тоску. Мне, конечно, хотелось верить в то, что Андрей цел и невредим, но надежда на лучшее, учитывая все свершившиеся события, таяла с каждой минутой.

– Я одного не пойму, – не унималась Ангелина, – почему именно к фирме Андрея они прицепились. Какой у них интерес?

– Очень простой, – ответила я, – нашему компаньону нечем выплачивать карточные долги, вот он и решил расплатиться имуществом, ему не принадлежащим, то есть нашей фирмой.

– Но ведь так нельзя! – Ангелина искренне возмутилась. – Что значит расплатиться фирмой? Пусть расплачивается своей.

– Вот в этих самых документах и говорится о том, что нет у него никакой фирмы.

Ангелина вздохнула и сказала:

– Ясно. Чем я могу помочь?

– Для начала, – ответила Ленка, – выручим одного хорошего человека, который пострадал из-за нас.

Мы под её руководством снова вышли на дорогу, ведущую в деревню.

– Так всё же я, наконец, узнаю, как вы оказались в этом доме? – спросила Ангелина.

Конечно, мы рассказали ей всё, ну, почти всё. О тайнике, в котором до сих пор, надеюсь, благополучно пребывает папка с важными документами, мы не рассказали. И правильно. Так лучше для Ангелины. А вот про остальное… Когда люди попадают в подобные ситуации, то, само собой разумеется, они становятся друг другу ближе и роднее. Вот и Ангелина заслужила наше доверие. Мы, не сговариваясь, приняли её в своё женское сообщество. Мужчины же, кроме Лёшки, конечно, почему-то доверие не вызывали. Что-то настораживало меня и в Руслане, несмотря на то, что он весьма кстати оказался рядом. Я часто задавала себе вопрос: почему он так вовремя появился, неужели обо всём знал? Сергей – хороший парень, но он тоже чего-то недоговаривал, вот почему Андрей боялся полностью довериться ему. Создавалось впечатление, что оба они, Руслан и Сергей, знали какую-то тайну, но с нами делиться не хотели.

– Кстати, девчонки, – вдруг сказала я, – а каким боком в этой истории замешан родственник Сергея? Почему Ангелина лежала связанной в его доме? И где он сам?

Ленка остановилась и, хлопнув себя по лбу, воскликнула:

– Всё сходится! Ах, паразит, а я размечталась, губу раскатала!

– Ты о чём? – не поняли мы.

– Да Серёженька специально нас сюда заманил, он тоже замешан в этой истории вместе со своим родственничком. Идиотка! Дура! Какая же я дура! Как сразу не догадалась!

– Да ладно тебе, – успокаивала я подругу, – откуда же мы могли всё знать.

– Откуда? – Лена горько усмехнулась. – Он с самого начала особого рвения не проявлял, а таскался с нами только из-за того, чтобы побольше обо всем выведать.

Я вдруг поняла, что подруга была права. Ведь про то же самое говорил Андрей.

– Ладно, – Ленка махнула рукой и зашагала дальше, – не везёт мне на мужиков. Все они одним миром мазаны, сволочи, им только одного и надо.

– Не скажи, – возразила Ангелина, – мой Андрей не такой.

Я хмыкнула и решила промолчать насчет Андрея: зачем раньше времени выносить сор из избы. Но слова Ангелины задели за живое. «Значит, дорогой братец, – подумала я, – это с сестрой ты такой нервный, а с другими ласковый и нежный. Сестра плохая, а остальные хорошие. Обидно, конечно, но не буду становиться у вас на пути. Ангелина рано или поздно сама поймёт, что ты далеко не подарок. Хотя… она умная, и если научится тобой управлять, то вы тогда будете жить душа в душу. Что ж, совет да любовь».

Итак, насчёт Андрея понятно, насчёт Сергея тоже. Для кого-то они хороши, для кого-то нет. Но вот Руслан… Я вспомнила, как он нежно обнимал меня на балконе, и сразу в дрожь бросило, и сердце застучало быстро-быстро. Ах, Руслан, что ты скрываешь? У Лёшки тоже была своя тайна, он мне так и не раскрыл имя человека, который послал его охранять меня. Но он хотя бы был искренним и говорил всё начистоту, в отличие от Руслана с его вечными недомолвками и недосказанностью.

– Нет, Ленка, – сказала я, – не все мужики такие. Взять хотя бы Лёшку…

– Лёшка – счастливое исключение, – ответила она. – Да и откуда мы взяли, что это он нам помогал, а вдруг нет?

– Что ты этим хочешь сказать? – спросила я. – Мы не пойдём выручать Лешку? Даже если это и не он, я всё равно пойду, он же меня спас.

– Разве я сказала, что мы не пойдём? Во всяком случае, хоть что-то узнаем.

– Девчонки, а что это за Лёшка такой и откуда его надо выручать? – задала вопрос Ангелина.

Ленка пустилась в объяснения:

– Понимаешь, мы предполагаем, что тот парень на белой «девятке», которая нас спасла сегодня утром, и есть Лёшка, он нам помогает справляться с трудностями. А видели мы его без сознания в доме напротив, в большом особняке. Дождёмся темноты и пойдём.

– Хорошо, тогда я тоже пойду с вами, – сказала Ангелина.

– Ладно, – согласилась Ленка, – только надо сначала тактику разработать.

– Кстати, – подала я голос, – а что мы будем бабуле про Ангелину говорить и про всё остальное?

– Бабулю я беру на себя, – сказала Ленка, – только не мешайте мне врать.

– Да уж, на это ты мастер.

Обратная дорога заняла гораздо меньше времени, может, потому, что мы торопились успеть до темноты и шли, постоянно оглядываясь, нет ли опасности. Но опасность подстерегала не сзади, а впереди – в виде серебристого джипа, который важно ехал по деревне и на фоне деревенской бедности выглядел несуразно, как слон на Северном полюсе. Мы заметались по дороге, не зная, куда деться. С одной стороны – чей-то огород, открытое пространство, с другой – кладбище.

– За мной! – скомандовала Ленка, и первая ринулась на кладбище.

У меня внутри всё оборвалось и похолодело от страха, но неумолимо приближающийся джип был ещё страшнее, и я, схватив за руку Ангелину, подалась за Ленкой.

Глава 24

Кладбище было старое, заросшее сиренью, боярышником и молодой порослью деревьев. Ленка выбрала очень подходящее место, как раз в самой гуще зарослей, где обалденно пел соловей. Славное местечко, наверняка нас тут никто не заметит, тем более что уже почти стемнело.

Джип вальяжно подъехал к кладбищу и остановился как раз напротив того места, где мы притаились. Странно, но из машины никто выходить не собирался, потом, наконец, захлопали дверцы и показались четыре фигуры, вернее, пять, только пятый шёл не сам, а его тащили. Ленка вновь прильнула к биноклю.

– Темно, ничего не могу разглядеть, – пожаловалась она.

Компания бесцеремонно двинулась напролом по кладбищу, наступая на могилы.

– Ничего святого нет, – проворчала Ангелина.

– Давай здесь, какого… мы попрёмся дальше, – вдруг раздался знакомый голос с хрипотцой прямо рядом с нами. Мы застыли, как изваяния, боясь пошевельнуться. Другой, не менее знакомый голос ему ответил:

– Чем дальше, тем лучше.

– Эй, Петька, тащи лопаты, – сказал первый.

Мы слышали, как компания прошла мимо нас, матерясь на чём свет стоит. Я не очень понимала, о чём они говорили, потому что не владею этим языком, а только английским, да и то со словарем, но смысл все же уловила: парни, кажется, сильно возмущались несправедливостью, которая выпала на их долю.

– Сашка, – почти простонала Ленка и дернула меня за рукав, – что это они делать собираются?

Я пожала плечами и ответила:

– Сейчас узнаем. Одно радует, что это не за нами.

– Надо бы за ними пойти, – скромно предложила Ленка.

– Я не пойду, – быстро сказала Ангелина и добавила: – Это те самые, что на нас сегодня напали, я по голосу узнала.

– Какое совпадение! Я вспомнила! – чуть не вскрикнула я и, испугавшись, что меня услышат, зашептала: – Я тоже слышала эти голоса и не один раз. Сначала в казино, когда били Герку, потом по телефону.

– Ты уверена, что в казино? – спросила Ленка.

– Ну да, абсолютно. К тому же это они вчера к нам на фирму приезжали.

– Я знаю, где искать ответы на наши вопросы, – медленно, выговаривая каждое слово, сказала подруга и, немного помолчав, добавила: – В казино. Ведь всё началось именно оттуда. Как сразу не догадались, ведь и младенцу понятно было.

– Как же мы будем это делать – искать ответы? – поинтересовалась я. – Да так, чтобы не вляпаться?

– Проблемы надо решать по мере их возникновения, – ответила она и приказным тоном распорядилась: – Вы с Ангелиной оставайтесь здесь, а я – в разведку.

– Я с тобой, – сказала я.

– Нет, – категорично заявила Ленка, – от нас обеих будет слишком много шума, лучше уж я сама.

– Будь осторожна, – попросили мы.

Она в ответ кивнула и, раздвинув кусты, скрылась в темноте. Сначала мы слышали Ленкины шаги, но потом они стихли, и наступила тишина.

– Чего она так долго? – взволнованно спросила Ангелина. – Может, они её тоже схватили?

– Кого? Ленку? – усмехнулась я. – Да она из любой ситуации выкрутится, не беспокойся. Меня больше волнует тот человек, которого они тащили.

– Как ты думаешь, кто это?

– В темноте трудно что-либо разглядеть, но надеюсь, что это не…

Не успела я договорить, как послышалось шуршание и, тяжело дыша, Ленка упала прямо на меня.

– Девчонки, это Лёшка, – сказала она чуть не плача.

– Я так и думала. Этого я и боялась.

– Что они собираются с ним делать?

Наши вопросы посыпались одновременно. Подружка, всхлипывая, еле проговорила:

– Они его хоронить собираются, – мы в душевном волнении оцепенели и молча уставились на неё, она все же нашла в себе силы и выдавила: – Живого.

Я очень сентиментальная девушка, и чуть что сразу пускаю слезу, но после Ленкиных слов, готовые вот-вот брызнуть слезы высохли сами собой, и сердце моё наполнилось ненавистью к этим никчемным людишкам, которые завоёвывали себе место под солнцем убийствами, грабежами и насилием. Мой брат, который упорным трудом добился успеха в жизни, теперь вынужден был отдать им свою фирму, свое детище? За что? Что мы им сделали? Чем провинилась я перед ними? В чем вина брата? Лёшки, который, рискуя собой, спасал меня? Почему мы должны повиноваться им? Почему? Нет, этому не бывать! Мы научим их уважать нас и посмотрим еще кто кого! Я, тихая, скромная, безобидная, в одну секунду превратилась в злобную фурию, готовую мстить всем, кто попробует встать у меня на пути. Они – зло, а зло должно быть наказуемо.

– Вот что, – сказала я каким-то хриплым, изменившимся голосом, – хватит ныть, пошли, надо спасать Лёшку.

Я раздвинула кусты и шагнула в темноту. Сейчас я не боялась ничего на свете.

– Куда ты? – Ленка схватила меня за руку. – Дура, мы бессильны, подождём, когда они его закопают и уедут.

– Тогда уже будет поздно, – ответила я.

Ленка, бросив Ангелине:

– Держи её! – вцепилась в меня мёртвой хваткой, и они вдвоём втащили меня обратно в кусты.

– Ну всё, полундра, – усмехнувшись, сказала Ленка: – Сашка вышла на тропу войны. Я понимаю твои чувства, но так мы не спасем Лёшку, а в придачу и себя погубим.

– Тише, девчонки, – ойкнула Ангелина, – они идут назад.

Мы напряглись и замерли. Парни шли, не таясь, и что-то громко обсуждали.

– Я его туда, а он обратно, – рассказывал один.

Я ахнула и толкнула в бок Ленку: голос принадлежал её бывшему мужу Петьке.

– Это же твой… – прошептала я ей.

– Да знаю я, всё знаю, тише ты.

– Жаль, девок не можем похоронить вместе с этим, – сказал один из парней хриплым голосом.

– Куда же они делись? Мы же их только попугать решили, а они в овраг сиганули, не знали, видно, – ответил грубый.

– Ничего, в следующий раз обязательно похороним, – противно захихикал Петька, – а я проставлюсь, помянем, как полагается, жена всё-таки.

– Прежде чем хоронить, их надо сначала найти. В овраге их не было. После такого виража трудно в живых остаться, а они… Ничего не понимаю.

– Ведьмы, – проговорил хриплый.

– Всё может быть, – ответил другой, – а может, кто нашел?

– Да ну вас, – Петька рассмеялся.

– Однако факты. Ладно, они далеко не могли деться. В городе не появлялись, мимо поста не проезжали. Значит, где-то здесь, – сказал опять грубый и добавил: – Чуб, закинешь нас на хауз, поездишь по округе, посмотришь, ещё раз в тот овраг загляни, может, в кустах где. Да у местных поспрашивай, вдруг кто-то что-то видел или слышал, только повежливей там.

– Спрашивали уже, – встрял Петька.

– Значит, ещё раз спросит. Да к той девке сходи, что в доме у шефа, вдруг окочурилась, нам тогда Иваныч головы открутит или ещё что.

– Схожу, – буркнул Чуб.

Голоса постепенно удалялись, и мы, как ни прислушивались, не могли уловить продолжение разговора. А так хотелось!

– Это они про нас говорят? – прошептала я. – Нас, что ли, хоронить собираются?

– Кажется, да, – так же шёпотом ответила Ленка, – они, видно, считают нас покойниками. А Петька хорош, благодетель, поминки устраивать собрался. Ну, погоди, паразит, – Ленка погрозила кулаком в сторону парней.

– Кажется, они и про меня говорили, – сказала Ангелина и захихикала, – вот сюрприз будет, когда не найдут.

– Это точно, – согласилась Лена и добавила: – Интересно, кто такой этот Иваныч?

– Да руководитель охранной фирмы – Анатолий Иванович, конечно, – проявила я чудеса дедукции.

– А ведь точно, – сказала Ленка, – он же шёл вместе с Крысой, значит, тоже в этой шайке, и дачка его. Стоп, тогда получается, что он и родственник Сергея – одно лицо?

Я с удивлением посмотрела ей прямо в глаза и произнесла:

– Получается.

– Бр-р-р, – Ленка помотала головой. – Ладно, разберёмся потом, сейчас главное – спасти Лёшку.

Как только мы услышали шум мотора, она скомандовала:

– Быстро! – и первая кинулась из кустов.

Хорошо, что она всё же не побоялась, сходила в разведку и проследила за ними. Как нам это пригодилось!

– С землей сравняли, гады, – Ленка, а вслед за ней мы, не жалея ногтей стали быстро разрывать Лёшкину могилу.

– Господи, – стонала я, – хоть бы живой был, никогда себе не прощу, если он…

– Не трави душу, – сказала Ангелина, не переставая копать.

– Да жив он был, жив, – еле дыша, проговорила Ленка.

Ангелина решила нас успокоить:

– А раз был жив, говоришь, то откачаем, я все же врач, хотя и без диплома пока.

Я собралась ей что-то ответить, как вдруг нащупала Лёшкины пальцы. От испуга чуть было не заорала во все горло, но, приказав себе заткнуться, сдержалась. «Не хватало ещё в обморок грохнуться, тогда девчонки вдвоём будут медленно копать, и Лёшка успеет задохнуться, – подумала я и предложила самой себе: – Так что копай молча и попробуй только упасть, кисейная барышня».

– Есть, девчонки, рука, – сказала я им.

– Значит, неглубоко закопали, – ответила Ленка и стала рыть с ещё большим усердием. Ангелина, прикинув расположение головы, стала копать там, и вскоре уже освобождала Лешкину голову от земли.

– Живой! – радостно вскрикнула она.

Мы наконец полностью вытащили парня из земли. Под руководством Ангелины окончательно вернули его к жизни: он застонал. Попробовали поднять, но Лешка оказался тяжелый.

– Как же нам его дотащить? – с досадой сказала Ленка. – На помощь звать нельзя.

– Придётся тебе сбегать к бабуле и взять у неё какое-нибудь одеяло, – предложила я.

– У меня есть идея получше, я ща… – сказала она и помчалась в деревню.

Мы с Ангелиной с большим трудом, взвалив Лёшку на плечи, кое-как дотащили его до дороги.

– Всё, больше не могу, – сказала Ангелина и рухнула рядом с Лёшкой, которого мы аккуратно положили прямо на дорогу.

Я с надеждой посмотрела в сторону деревни, но, как назло, стояла такая темень – хоть глаз выколи.

– Где же Ленка запропастилась? – раздражённо спросила Ангелина.

– Наверное, что-то сочиняет бабуле.

– Каждая минута на счету, – ответила она, – я его осмотрела, кажется, голова пробита. Чем скорее им займусь, тем лучше.

Не успела она проговорить, как послышался шум машины. Мы испуганно вскочили и заметались, не зная, куда деться.

– Это же Ленка, – обрадовалась я.

Да, действительно, это была наша машина, которая ехала с выключенными фарами. Я подумала, что подружка специально фары выключила, для конспирации.

– Чего так долго? – накинулись мы на неё, как только она, подогнав машину, вылезла из неё. – Что бабуле насочиняла?

– Правду, – послышался знакомый голос, и бабушка Таня появилась собственной персоной. – Показывайте, где раненый? – она подошла к Лёшке, нагнулась, немного постояла над ним и сказала: – Жить будет, хотя пострадал сильно.

Глава 25

Мы вчетвером погрузили Лёшку в машину и поехали к дому.

– Бабушка Таня, – обратилась я к старушке, – а вы разве медик?

– О-хо-хо, девочки, – заохала она. – Я ещё в войну раненых штопала, почище любого хирурга, хотя и фельдшером была. А после войны всю жизнь в деревне проработала, да и сейчас, хоть давно на пенсии, а всё ещё бегают.

У нас вырвался возглас восхищения. Вот это да! Ай да бабуля! Кажется, Лёшке несказанно повезло: он попал в надежные руки двух медиков.

Мы затащили раненого в дом, уложили на кушетку, и тут же два профессионала принялись хлопотать возле него. Лёшка то приходил в сознание, то отключался. Как только у него в голове прояснялось, он начинал задавать массу вопросов. Но Ленка, прикрикнув на него, посоветовала помолчать и не лезть пока со своей любознательностью.

– Мы обязательно тебе всё расскажем, – пообещала она.

Лёшка обиженно поджал губы и замолчал.

Бабушка Таня и Ангелина работали чётко и слаженно, только чувствовалось, что опыт всё же превалировал над молодостью. Бабуля командовала налево и направо. Нам с подругой тоже досталось, мы, что называется, были на посылках. Как ни странно, я спокойно смотрела на кровь, на Лёшкины раны и даже ни разу не упала в обморок. Видно, последние события развили у меня стойкий иммунитет к подобным вещам.

Улучив минутку, я спросила у Лены:

– Что именно ты рассказала бабуле?

– В таких случаях говорят правду, – ответила она и повторила: – Я сказала ей правду. Но так как времени не было, то получилось в общих чертах.

– Ну, и что она?

– Она сказала, что я не умею врать, и давно поняла, что с нами не всё ладно.

Я возмутилась:

– Ты и не умеешь? Да тебе пора уже детективы писать и забыть, что ты бухгалтер, поверь мне, заработаешь намного больше. Или лучше переквалифицируйся и в следователи иди, как Серёжа.

– Брось издеваться, – махнула рукой Ленка. – В следователи. Бабуля вон мигом раскусила. Так что, какой из меня следователь?

– Интересно, – спросила я, – она ясновидящая?

– Ой, да тут ясновидящей не надо быть, – ответила подруга и сказала такое, отчего у меня вновь слегка задрожали руки, и я чуть не выронила таз с тёплой водой: – Буквально за минут пятнадцать перед нами джип проезжал по деревне, и ребята расспрашивали про двух очаровательных девушек на «четверке» красного цвета. Не догадываешься, о ком речь шла? И ещё, как сказала бабуля, с армейским биноклем на свидание не ходят.

– Да уж, – только и сказала я.

Когда перебинтованный с головы до ног Лёшка спал в чистой и мягкой постели, мы собрались на консилиум.

– Всё это хорошо, – начала первой бабуля, – но ему в больницу надо.

– Да, – поддержала Ангелина, – всё намного серьёзнее.

– Что ж, надо, так надо, – согласились Ленка и, немного подумав, добавила: – Только в какую? В город нельзя, опасно. Куда же?

– Вот что, – сказала Ангелина, – за городом есть военный госпиталь.

– Ты что, – возразила я, – кто ж нас туда пустит?

Она, махнув рукой, ответила:

– Пустят: там папин друг – начальник хирургического отделения.

Ленка тут же подскочила:

– Так чего мы сидим? Поехали быстрее! Госпиталь – это идеальный вариант, там Лёшка будет в безопасности.

На том и порешили. Бабушка Таня пожертвовала Лёшке чистую одежду своего внучка Ванюши, как она ласково называла моего несостоявшегося мужа. Мы погрузили раненого в машину. Он неожиданно пришёл в себя и, увидев меня, улыбнулся и прошептал слабым голосом:

– Живы? Хорошо.

– Молчи, молчи, внучок, тебе вредно разговаривать, – сказала бабуля.

Лёшка приподнял голову и оглянулся по сторонам:

– Где я?

– Пока на земле, – ответила Ленка.

– Хорошо, – вновь сказал Лёшка и спросил: – Выпить есть?

– Ты смотри, – засмеялась бабуля, – коль выпить просит, значит, точно жить будет. Я сейчас.

Она метнулась было в избу, но Ангелина остановила её:

– Да вы что! Ни в коем случае! Ему операция предстоит, наркоз делать будут, спиртного нельзя.

– Это завсегда можно, от стрессу, – с обидой сказала бабуля. – Это что ни на есть, а самый лучший наркоз, я-то уж знаю, тем более домашний, сама делаю.

Лёшка закудахтал в знак согласия:

– Точно. Неси, мать, от стресса, не слушай доктора.

Ангелина безнадежно махнула рукой. Бабуля притащила большой бутыль, в котором плескалась прозрачная жидкость, налила в стопочку и поднесла к Лёшкиным губам:

– Пей, внучек, вреда с этого не будет, а то дорога длинная. Пока до госпиталя доберётесь.

Лёшка с жадностью припал к стопочке.

– За ваше здоровье, девочки, моё почтение, бабуля, – пошутил он.

– Пей уж быстрее, без фанатизма, – огрызнулась Ленка, – да поехали.

– А куда вы меня собираетесь везти?

– По дороге расскажем.

Лёшка согласно кивнул и, застонав, уронил голову.

– Ну вот, – недовольно проворчала Ангелина, – я же говорила.

В госпиталь решено было ехать не всем, а только Ленке, потому что она за рулём, и Ангелине.

– Возвращайтесь быстрее, – попросила я.

Проводив их, мы с бабушкой Таней пошли в дом.

– О-хо-хо, – проскрипела она и предложила: – А давай и мы с тобой по стопочке. У меня наливочка есть, домашненькая.

Я согласилась, не задумываясь:

– С удовольствием.

Мы не заметили, как приговорили всю бутылочку из-под лимонада «Буратино», в которой как раз и была наливочка.

– Честное слово, – призналась я бабушке, – ничего вкуснее в жизни не пробовала.

Конечно, в подобной обстановке люди раскрепощаются, совсем как в поезде, когда встречаются случайные попутчики. Неожиданно для самой себя я рассказала ей всю свою жизнь, лишь только умолчала о Ванечке. Зачем расстраивать такую замечательную бабушку?

– О твоём Руслане я вот что скажу, внучка, – сказала она, – любит он тебя, это как пить дать, да и ты его тоже, только пока сама этого не знаешь. Да дело молодое, разберётесь.

– Вы думаете? – спросила я у неё и добавила со вздохом: – А мне кажется, что нет, он все время оказывается именно в том месте и именно, когда надо, как будто заранее уже знает обо всём.

– Он оберегает тебя, потому что любит. Я прожила уже жизнь, внучка, и многое повидала. Ты не смотри на мои морщины, я ведь тоже была молодой и красивой, да ещё какой красивой.

Я, подперев щеку рукой, заинтересованно посмотрела на нее, готовая слушать интересную историю, а бабуля продолжала:

– Да, очень красивой. Как Кузьминишна сказала, этой, как её, – бабушка нахмурила лоб, вспоминая слово, – роковой женщиной. Вот.

Я улыбнулась и спросила:

– Вот как?

– Да, да, ты не смейся, – бабуля тяжело вздохнула. – Я чуть в Америку жить не уехала. Американец у меня был, тоже красивый, чёрт белявый. Мой-то Васенька с детства за мной бегал, а я хвостом мела направо и налево. А он ждал, терпеливый был. Нет, я его любила, но как-то так, знаешь, как брата что ли любят. А Джека того… на фронте познакомились, – бабушка Таня приложила руку к груди, – а Джек до сих пор вот здесь.

– У вас совсем, как у меня с Луисом, – сказала я. – Только перегорело у меня всё. Встретилась с ним и ничего не почувствовала.

– Я же говорю, что этот, как его, Руслан у тебя в сердце живёт, – утвердительно ответила она.

Я покачала головой:

– Не знаю, бабушка, не знаю.

– Ну что ж, внучка, время покажет.

Вдруг мы услышали, как возле дома остановилась машина. Я сразу подскочила и кинулась к двери:

– Приехали, девчонки приехали.

– Погоди-ка, – остановила меня бабушка. – Дай сначала я посмотрю, а ты пока в чуланчике побудь.

Я пожала плечами и нехотя пошла в чулан.

– Ну, надо же, – проворчала я, – как нашкодившая школьница в чулане должна отсиживаться.

Послышались голоса, но они не были похожи на женские. Я напряглась и, приложив ухо к дверце, прислушалась к разговору.

– Да были, были, подружки Танечкины приезжали, – говорила бабуля. – Они завсегда ко мне приезжают. Так погостевали и уехали.

– А на какой машине приезжали? – спросил знакомый голос.

Я от неожиданности даже подпрыгнула и стала искать щёлочку, чтобы посмотреть на того, кто сказал, но дверца чулана была сделана очень добротно. «Какая жалость», – пронеслась мысль. Тогда я решила выйти из своего укрытия, но в последний момент отчего-то передумала и снова затаилась.

– Да я в машинах, внучек, не понимаю. Мне всё равно какая, я на автобусе больше привыкла.

– А цвет, бабушка Таня, цвет ты хотя бы запомнила? – спросил ещё кто-то и добавил: – Она с ними ко мне за бензином приходила.

«Это же сынок Кузьминишны. – подумала я. – Ах ты, подлец, мало того, что втридорога содрал за бензин, так ещё и за предательство решил получить». В том, что это он привёл сюда наших «друзей», разъезжающих на серебристом джипе, я ни на грамм не сомневалась.

– Ну, с ними, а тебе чего, – огрызнулась бабуля, – деньги свои получил и ладно.

– Так какого цвета? – спросил опять первый.

– А я разве помню, внучек? Так обрадовалась, что себя не помнила.

– А как их звали, хотя бы это вы запомнили?

– А как же, внучек, уж сколько лет ко мне девчонки приезжают. Алёнка это была, – сказала баба Таня и повторила: – Алёнка.

– А вторую, вторую, как звали? – нетерпеливо спрашивал сын Кузьминишны. – Имя ещё мудрёное какое-то, мужское.

Бабуля захихикала:

– Отчего же мужское? Женькой ее звали. Вон тебя хоть и Володькой величают, – ответила она, обращаясь к предателю, – а словно баба себя ведёшь.

– Ладно, тебе, бабка, ладно, – обиделся тот.

А я подумала: «Молодец, бабушка, если б фельдшером не была, точно в разведку бы взяли».

Чувствовалось, что разговор с бабушкой не понравился гостям. Они так ничего и не выведали, попрощались и ушли не солоно хлебавши.

– Сашка, выходи, – застучала бабуля в дверцу чулана через некоторое время. – Ушли они, не бойся.

– Ой, бабушка, спасибо вам, – поблагодарила я её за находчивость.

– Да ладно, – отмахнулась она.

Я же с интересом стала выспрашивать о наших гостях, особенно интересовало меня, как выглядели парни.

– Ну, одного ты знаешь, это, как его, сынок Кузьминишны Володька, а второй, – она мечтательно закатила глаза и ответила: – Высокий, красивый, статный такой парень, с глазами, как небо, чем-то на моего Джека похож.

Я задумалась: «Высокий голубоглазый красавец. Кто же он?» Под это описание точно подходили двое моих знакомых: Вадим и Луис. Но я отмела эту абсурдную мысль сразу же. Ни тот, ни другой не имели отношения к парням на джипе. Вадим всегда был другом, да к тому же он имел на меня виды, Луис – бывшим другом. «Нет, нет, что за бред, – думала я, – как, во-первых, они могли здесь очутиться?» Но голос, знакомый голос, не давал покоя. Где же я его слышала? Долго вспоминала это, потом решила голову не ломать и довериться времени: оно покажет. Спрашивать у бабушки насчёт машины смысла не имело, она в них не разбиралась. Но бабуля неожиданно сказала:

– Это уже другие, не те, что днём приезжали на джипе сереньком. Машина у них другая, на Ванечкину похожа. Только у него наша, а тут не наша.

Я посмотрела на нее с восхищением: как могла эта деревенская старушка разбираться в подобных вещах. Честно говоря, я до сих пор путаю некоторые марки машин.