Текст книги "Рефлекс выживания"

Глава 36

Рано утром, как только ожила деревня, мы пошли на автобусную остановку, оставив ключи от дома в указанном бабулей месте. В автобусе сидели, крепко обнявшись, и ворковали, как два нежных голубка.

Город, в отличие от деревни, просыпался намного позже. Это было на руку, во всяком случае, никто не пристанет с глупыми вопросами. Во дворе «докторского» дома тоже было тихо и спокойно. Постоянно оглядываясь, мы пробрались в подъезд и поднялись на пятый этаж пешком, не решаясь вызвать лифт. Но в нашей конспиративной квартире нас никто не ждал. Дверь почему-то оказалась открыта, всё было разбросано, как попало, и девчонки будто испарились.

Я ахнула и привалилась на Лёшкино плечо.

– И сюда добрались, – я с тревогой посмотрела на него.

– Не нравится мне всё это, – процедил он, – давай уйдём отсюда.

– Подожди, – сказала я, – надо всё же посмотреть, что к чему.

– Нет, – отрезал Лёшка, – ни в коем случае.

Он достал из кармана носовой платок и протёр все ручки дверей, к которым мы прикасались.

– А вдруг там девчонки записку оставили, да и вещи мне забрать надо, – не унималась я.

– Хорошо, но я сам, – согласился Лешка и цепко, тихо, как кошка, пошёл по квартире.

Я, немного погодя, двинулась за ним, но лучше бы этого не делала. Лёшка не успел меня предупредить, и я увидела то, чего в глубине души опасалась увидеть: в спальне, на кровати, ничком лежал человек с ножом в спине. Лешка зачем-то схватился за нож и выдернул его, потом перевернул человека и…

– А-а-а! Николаша! – заорала я от ужаса.

– Тихо ты, – цыкнул на меня Лёшка.

Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота, совсем, как тогда, в нашем офисе, когда обнаружила раненого Витюшу, и схватилась руками за стенку, чтобы не упасть. Этого ещё не хватало! Больше делать Лёшке нечего, как возиться со мной. Не знаю, каким образом заставила себя пересилить дурноту и не упасть в обморок, который в данный момент был бы вовсе не кстати.

– Вот гады… – Лёшка выругался грубо и с размахом, нисколько не стесняясь меня.

– Он жив? – с надеждой спросила я.

Лёшка в ответ отрицательно мотнул головой.

– Боже мой, – я закрыла руками лицо и завыла, как-то по-бабьи, тихонько повизгивая.

Лёшка подошёл ко мне, всё ещё держа в руках нож, и сказал:

– Пойдем, Сандра, мы ничем не сможем ему помочь. Я позвоню, приедет группа и…

Но тут вдруг произошло то, чего мы никак не ожидали – Николаша застонал. Мы переглянулись и со всех ног бросились к нему.

– Есть! Пульс! – радостно сообщил Лёшка. – Как я раньше не почувствовал.

– Так бывает, я читала, – успокоила я его, – может, он был настолько слабым, что ты сразу не смог его прощупать, а может, Николаша некоторое время находился в состоянии клинической смерти.

– Может быть, – согласился Лёшка. – Надо срочно звонить.

Моментально посовещавшись, мы решили, что звонить прежде всего нужно в «Скорую помощь».

– В конце концов, – рассуждал Лешка, накручивая телефонный диск, – ему это сейчас важнее.

– А в милицию? – спросила я.

– Не волнуйся, за ментами не заржавеет.

И в самом деле, через минуту послышалось завывание сирены. Я удивлённо посмотрела на Лёшку:

– Уже? Но этого не может быть! Они что? За углом дежурили?

Лешка же отчего-то изменился в лице и рявкнул:

– Сматываемся, быстрее! – потом схватил меня за руку и поволок из квартиры. Я только успела на ходу схватить сумочку.

– Быстрее, быстрее, – поторапливал он, – что ты как черепаха.

Я молча проглотила это оскорбление: не время было устраивать разборки.

Мы выскочили на лестничную площадку и помчались вниз. Но не успели спуститься, как послышался стук парадной двери и шум лифта. Судя по голосам, компания ментов, а мы не сомневались, что первыми, как всегда, явились они, собралась порядочная. Кое-кто из них, не дождавшись транспорта, стал подниматься по лестнице. Я вся похолодела, и у меня подкосились ноги. Тогда Лёшка, схватив меня в охапку, втащил в маленький закуток, где располагался мусоропровод, и тихонько прикрыл за собой дверь. Мы затаились, как мыши. Впрочем, это было абсолютно не сложно, учитывая последние тренировки. Что-что, а в засаде сидеть я научилась – мне не привыкать.

– Так я и думал, – прошептал Лёша в самое ухо, – они пришли по нашу душу.

Постояв еще немного, мы решились выйти, но, не доходя до первого этажа, Лёшка молча дал понять, чтобы я не двигалась, и пошёл на разведку. Вскоре он вернулся и с нескрываемой досадой прошептал:

– Поставили охрану возле подъезда.

Тут я к нашей всеобщей радости вспомнила:

– Здесь, в доме, есть второй выход.

– И ты до сих пор молчала?

Я слегка обиделась, можно подумать, что меня кто-то спрашивал. Он с самого начала взял командование в свои руки, видно, на том основании, что мужчина. Но я, столько пережив за последнее время, была уверена в том, что вполне способна справиться со всем самостоятельно.

Буквально на цыпочках мы прокрались к запасному выходу. К общему огорчению, на двери красовался чуть ли не амбарный замок.

– Чёрт, – выругался Лёшка, строго взглянув на меня, – это что?

– Что так смотришь? Когда я была здесь в последний раз, его не было.

Он огляделся с досадой и спросил, кивнув на дверь, что находилась рядом:

– А куда ведёт эта дверь? Может, зря стараемся?

Я пожала плечами:

– Не знаю, наверное, в подвал.

Ни слова не говоря, Лёшка подошел к двери.

– Есть что-нибудь остренькое? – спросил он. Я в ответ кивнула и запустила руку в свою сумочку. Вытащив оттуда невидимку и щипчики для бровей, подала ему. Он пару секунд поковырялся в замке, потом позвал меня:

– Сандра, иди скорей сюда! Нам повезло.

Дверь, которую он открыл, действительно, оказалась дверью в подвал, довольно чистый и сухой. Прикрыв её за собой, мы двинулись вперёд. Подвал, как ни странно, был освещён лампочками. Я шла уверенно и нисколько не боялась: с Лёшкой это было бы глупо. Он мастерски расправлялся с бандитами, ловко вскрывал замки. А как командовал! Почему мужчины считают, что женщина – беззащитное, ни к чему не приспособленное существо, а он, единственный и неповторимый, без которого нельзя обойтись? Нет, конечно, я ничуть не умаляю значение и роль мужчины, Лёшка всё же спас меня однажды, но, по моему мнению, он слишком много на себя брал.

– Какой интересный в этом доме подвал, – сказал он. – Кажется, это не совсем подвал, а подземный ход.

– С чего ты взял? – спросила я.

– Почему-то здесь нет выходов в соседние подъезды.

– В «докторском» доме только один подъезд, – уточнила я.

– Да? – удивился он, а я усмехнулась: тоже мне, частный детектив.

Вскоре мы уткнулись носом ещё в одну дверь, естественно, закрытую. Ловкость рук – и она открылась. Мы вошли в какое-то странное помещение, через которое тянулись трубы, и стоял какой-то шум.

– Ещё один подвал, – сказал Лёшка. У меня же мелькнула интересная догадка: а что если докторский дом сообщается с больницей?

Так и оказалось, когда, поднявшись по лестнице, мы попали в «Приемное отделение». Смешавшись с посетителями больницы, беспрепятственно вышли на улицу.

– Дальше куда? – спросил Лёшка.

– Думаю, что стоит поехать ко мне, – ответила я. – Если девчонки вышли из подполья, то Ленка наверняка там.

– А если нет?

– А если нет, то поедем её искать.

Но, к сожалению, надежда встретиться с любимой подругой тут же рухнула, как только я поняла, что моя квартира оказалась тоже необитаема. Судя по слою пыли, здесь давно уже никого не было. Я в отчаянии присела на диван и обхватила голову руками.

– Не переживай, – сказал Лёшка, легонько хлопнув меня по плечу.

Я вздохнула и ответила:

– Боюсь даже подумать, что…

– А ты не думай о плохом, – перебил он меня. – Я уверен, что с ней всё в порядке.

– Да, но где же тогда она? – спросила я со слезами на глазах.

Лёшка вскочил и потянул меня за рукав:

– Пошли, надо действовать, а не сидеть, пройдем сейчас по всем местам, где она может быть, и найдём, – потом грозно взглянул на меня и добавил: – Не реви, я сказал!

Я покорно протёрла глаза, в последний раз с тоской оглядела родные стены и поплелась к выходу.

Глава 37

Мы разработали целый план действий: Лёша должен был отправиться на фирму, а я к Ангелине. Так получилось, что его троллейбус пришёл раньше. Он в последний раз наставительно проинструктировал меня и уехал. А я осталась стоять на остановке в глубокой задумчивости. Мысли о Ленке и Ангелине не давали покоя. Я и не заметила, как ноги сами собой привели меня к дому, где в последнее время проживал Петечка. Как ни странно, но в тот момент я ничего и никого не боялась, хотя прекрасно знала, что он являлся представителем той самой банды, с которой, мягко сказать, у нас возникли некоторые разногласия. Я бесстрашно поднялась на второй этаж и нажала на кнопку звонка.

Петечка был дома и отдыхал от «праведных» трудов. У него на лице, как только он открыл дверь, появилось выражение ужаса, как будто он вновь увидел приведение. Честно говоря, я, как всё же уважающая себя девушка, слегка обиделась: в последнее время привыкла к несколько другой реакции мужчин. Но так как никогда не принимала всерьёз Петечку, поэтому постаралась придать своему лицу самое благодушное выражение и обворожительно улыбнулась:

– Лена дома? – ангельским голоском спросила я.

Петечка резко побледнел и привалился к косяку двери:

– Не-е-е-т, – проблеял он.

Я огорченно вздохнула и сказала:

– Ладно, тогда я пошла.

Он, спохватившись, залепетал:

– Да нет, да что ты, да проходи.

Не подозревая никакого подвоха с его стороны и напрочь потеряв бдительность, я зашла. Потом сама же и удивлялась, как смогла вообще переступить порог этого логова: черти, что ли постарались? Я вошла и осмотрелась: женским присутствием в квартире не пахло, даже куда-то подевалась очередная «сестра». Петечка был сама любезность: суетился возле меня, как кот возле баночки с йогуртом. Даже налил чаю с заваркой, про которую Ленка обычно говорила:

– Что это за «ослиная неожиданность»?

Отхлебнув глоточек, я больше пить не стала, но попыталась выяснить у него всё, что можно. Судя по всему, Петечка ненавязчиво делал то же самое. Так мы и сидели друг против друга, как Штирлиц с Мюллером, упражняясь в шпионском хитроумии. Естественно, он так ничего из меня и не вытянул, к сожалению, мне тоже не удалось разговорить его. Дальше оставаться в столь опасном месте не имело смысла, я встала и направилась к двери. Петечка, неожиданно подскочив ко мне, силой усадил обратно:

– Куда ты так торопишься, Сандра? – резко сняв маску радушия с лица, процедил он. – Посиди, отдохни.

– Да некогда мне отдыхать, – тихо ответила я, – идти надо.

Он, грозно насупившись, наклонился ко мне и сказал:

– Никуда ты отсюда не выйдешь.

Я усмехнулась:

– Ты так считаешь? Вот возьму и выйду, – я резко встала и рванула к спасительному выходу.

Он догнал меня и преградил дорогу, потом, больно выворачивая руку, поволок в комнату. Я отчаянно сопротивлялась, но этот деревенский паренёк, отъевшийся на экологически чистых продуктах и выросший на вольных просторах, оказался намного сильнее наших городских хлюпиков. У меня так ничего и не получилось. Петечка благополучно дотащил меня до балкона, вытолкнул туда, сказав:

– Посиди пока, – закрыл дверь.

Я облегченно вздохнула: балкон – это ещё не самый худший вариант, честно говоря, я думала, что всё будет намного безнадёжнее. В конце концов, можно закричать – и кто-нибудь обязательно услышит. Потом приуныла, вспомнив: соседи давно привыкли к тому, что Ленкина квартира – не что иное, как притон, и старались не обращать внимания на каждодневные дебоши, происходившие в ней. Сначала они жаловались подружке и участковому, но те только разводили руками и пожимали плечами. Ленка, как вы знаете, сама являлась пострадавшей стороной, а участковый, к сожалению, попался какой-то спокойный и неконфликтный мужичок, «амебный», как назвала его подруга. Ему оставались считанные годочки до пенсии, которые он стремился дослужить спокойно, без потрясений, создавая видимость своей работы. Поэтому соседи, поняв, что они так и не добьются ничего, ограничились тем, что обозвали Ленкину квартиру «нехорошей квартирой», совсем по-булгаковски, и закрыли на всё глаза.

Петечка, конечно, отлично знал обо всём: на меня просто бы никто не обратил внимания, хоть заорись. Я прильнула к оконному стеклу и стала наблюдать за происходящим в комнате. Он кому-то звонил! Недоброе предчувствие охватило меня, я заметалась по балкону, с тоской думая о том, что осталась совсем одна и полагаться нужно было только на саму себя. Решение пришло мгновенно: я встала на перила балкона и, перекрестясь, спрыгнула вниз. Мне повезло, что Ленкин дом был такой же, как и мой, – старой «хрущевской» постройкой, и второй этаж располагался не очень высоко, про первый и говорить нечего: с улицы, не вытягивая шею, можно было наблюдать через окно за жизнью его обитателей.

Благополучно приземлившись, я понеслась со всех ног подальше от страшного дома. И вдруг в голове стукнуло: вот балда! Сумка! Я резко остановилась и крепко задумалась над тем, что делать дальше: моя сумочка со всеми документами, ключами и деньгами осталась лежать на полочке в прихожей. Конечно, я по многолетней привычке кинула её там, когда отправилась на кухню пить эту «ослиную неожиданность».

Необходимо было возвращаться – иначе никак нельзя. К моей великой радости, Петечка не закрыл дверь на замок, видно, он так запугал всех, что люди и близко боялись подойти к его квартире. Я тихонько приоткрыла дверь и заглянула: сумочка и в самом деле лежала там, где я и предполагала. Протянув руку, взяла её, но уходить не спешила: Петечка, ни о чём не догадываясь, продолжал болтать по телефону. Я так и застыла на пороге, стараясь не пропустить ни единого слова.

– Одна птичка в клетке, – вещал Петенька, – хорошо, хорошо, у меня есть наручники.

Ах, вот даже как! Ну, уж нет! Не дожидаясь развязки, я тихонько прикрыла дверь и быстро пошла на остановку.

К Ангелине загляну потом, сначала – в офис. Уже из троллейбуса увидела, как к Ленкиному дому неслись старые знакомые – джип и «Фольксваген», которому всё же надоело стоять безвыездно в гараже. Я представила себе, как «обрадуются» они, когда обнаружат, что птичка из клетки вылетела. Подумать «страшно»: что же будет с бедным Петечкой? Я довольно захихикала: наконец-то этот мерзавец получит по заслугам. Его товарищи – люди серьёзные и подобных промахов не прощают.

Возле нашего здания в ряд выстроились машины разных конфигураций, цветов и моделей. «Ого! – подумала я. – Откуда такое изобилие?» И правда, раньше на стоянке стояло от силы пять – шесть машин, не больше. У двери сидел незнакомый охранник, который, подозрительно оглядев меня, строго поинтересовался:

– Девушка, вы к кому?

Я решила ничего не объяснять и коротко ответила:

– В «Эксито».

– Что у вас в сумочке? – не унимался охранник.

– Ничего особенного, – удивилась я такому пристрастному допросу.

Он встал и подошел ко мне:

– Покажите.

Тревожное чувство охватило меня. Что-то раньше особой бдительности за охранниками не замечалось, не к добру это. Но, чтобы не вызывать лишних подозрений, подчинилась и открыла сумочку. Однако он простым осмотром не ограничился, взял и высыпал всё содержимое на стол. На его лице отразились разочарование и досада. Интересно, что же он там ожидал увидеть? Женщинам, конечно, не нужно объяснять, что наши сумочки, независимо от их размера, имеют бездонное дно. Чего мы только не носим там! Всё: от набора истинной леди до всякой ерунды. Нет, безусловно, есть женщины, которые носят определенный ассортимент в своей сумочке, не допуская бардака, но таких, я думаю, меньшинство, я же принадлежу к большинству. Порой сама удивляюсь, каким образом могла попасть в мою сумочку та или иная мелочь.

– Всё? – поинтересовалась я.

– Можете складывать, – разрешил он.

Я со злостью сгребла всё обратно в сумочку и пошла к своему офису.

– Постойте! – вдруг окликнул он. – А по какому вы вопросу?

Я фыркнула и, не удостоив его ответом, двинулась дальше.

Но столь необычное поведение охранника оказалось мелочью по сравнению с тем шоком, который я испытала, войдя в офис. За нашими рабочими столами, разложив бумаги, сидели совершенно незнакомые люди.

– Чем могу помочь? – обратилась ко мне миловидная девушка с голливудской улыбкой. – Вы по какому вопросу?

Я растерялась, оглядываясь по сторонам, и спросила:

– Это фирма «Эксито»? Я не ошиблась?

– Да, вы не ошиблись, – любезно ответила она. – Мы – транспортно-экспедиционная фирма «Эксито», к вашим услугам.

Я в изумлении открыла рот и, глупо ухмыляясь, спросила:

– Вы кто?

Девушка слегка удивилась и, как мне показалось, обиделась, но виду не подала и всё так же вежливо ответила:

– Секретарь.

Вот это да! А где же тогда Светка?

– Что вы хотели? – довольно бесцеремонно подала голос женщина, сидевшая на моём месте. Я окончательно растерялась и захлопала глазами.

– Танечка, отведи её к директору, – снова сказала моя заместительница, – пусть разбирается.

– Пойдёмте, – пригласила меня Танечка. Я покорно отправилась за ней.

Екатерина Владиславовна Крыса собственной персоной восседала на месте брата и с кем-то ругалась по телефону, выкрикивая кому-то, что он «дурак» и «дебил», потом бросила трубку на рычаг.

– А-а, – с безразличием сказала она, скользнув по мне взглядом. Покопавшись в столе, швырнула на стол трудовую книжку и процедила:

– Расчёт получишь у кассира.

«Как же это? Что это? Где все наши?» – подумала я, готовая вот-вот разреветься. Но тут же, приказав себе не показывать слабости перед врагом, гордо вскинула голову. Нет уж, слёз, стенаний и мольбы им от меня не дождаться! Стиснув зубы, я злобно взглянула на Крысу и спросила:

– Что всё это значит?

– Ничего, – усмехнувшись, ответила та, – это значит, что ты больше здесь не работаешь.

– На каком основании? Я вроде заявления не подавала.

– Не подавала, говоришь? – Екатерина Павловна тут же положила передо мной лист бумаги, на котором красовалось заявление, написанное мной собственноручно, где я просила уволить меня по собственному желанию. Я вспомнила, что однажды, поссорившись с Андреем, действительно написала заявление об уходе, но так и не подала, передумала, потом зачем-то положила его в стол, всё собираясь выбросить, но так и не выбросила, а теперь вот расплачиваюсь из-за своего идиотизма.

Естественно, когда в первый раз в нашем офисе был обыск, его нашли и удачно использовали по назначению. Им оставалось только слегка подделать число. Обращаться в милицию – бесполезно. Заявление есть, и написано моей же рукой. Да и не добьешься справедливости: без денег в нашу родную милицию даже не суйся. Как сказал Андрей, в нашем городе, что мафия, что милиция – два сапога-пара. Ясное дело, всем хочется красиво жить. Честные люди есть, но их очень мало, и они боятся высовываться. Может, и настанут такие времена, когда власть в нашем городе перейдет к честным, добропорядочным людям, а пока… Остается только жить, надеяться и ждать. Но дождемся ли мы когда-нибудь?

Мне ничего не оставалось, как смириться. Я получила так называемый расчёт у ещё одной представительницы клана Крыс. Наша кассир, естественно, осталась на своем месте. Она снисходительно посмотрела на меня и отсчитала несколько купюр.

– Сандра Альбертовна, – кто-то взял меня сзади за локоть. Я оглянулась и увидела нашего шофера дядю Петю. Наконец-то! Хоть одно родное лицо в этом рассаднике Крыс. Я искренне улыбнулась ему.

– Дядя Петя! – воскликнула я – Как рада вас видеть!

Он, пряча глаза, сказал:

– Вот пришел за расчётом.

– Как за расчётом? – удивилась я. – Неужели всех шоферов тоже уволили?

– Почему всех, – обиженно сказал он, – только меня. Сказали, что старый, а мне до пенсии полгода осталось, доработать не дают, гады.

– Не может быть! – волна возмущения охватила меня, и я, резко развернувшись, снова пошла в кабинет к Крысе.

– Что ещё? – недовольно спросила она.

– Какое право вы имеете увольнять старейшего работника фирмы, прекрасно зная, что ему до пенсии осталось несколько месяцев? – спокойно ответила я. Но она, ничуть не смутившись, вновь процедила:

– Не твоё дело.

– Как это не моё? Можно и в суд подать. По какому праву? На каком основании вы всех уволили? Фирма вам не принадлежит! Приедет брат и разберётся! И кто вам дал право на всё это? – широко махнув рукой, выпалила я.

– Ха-ха-ха! – нагло засмеялась Крыса. – Спёкся твой брат! Фирма, между прочим, теперь моя, да долго тебе объяснять, на каком основании, всё равно ты со своим куриным умишком не поймешь. А ещё судом грозит! Вы что? Со своей подружкой сговорились, что ли? Ой, боюсь, ой, испугала! Охрана!

– Я здесь, Екатерина Владиславовна, – ответил за моей спиной охранник, как будто выросший из-под земли.

– Проводи девушку к выходу и впредь не пускай её в здание ни под каким предлогом.

– Нет проблем, – охранник шаркнул ножкой перед Крысой и грозно обратился ко мне: – Пошли, красотка.

Я, вся кипя от негодования, вышла, напоследок кинув дяде Пете:

– Скоро всё наладится, потерпите.

Он махнул рукой и опустил голову.

Охранник, как положено, проводил меня до входной двери, нежно поддерживая под руку.

– Не понимаю, чем ты так не понравилась этой старой ведьме? – спросил он.

– Увела у неё молодого любовника, – не моргнув глазом, ответила я и, увидев в дверях скучающего Лёшку, добавила: – А вот, кстати, и он.

Охранник понимающе свистнул:

– Теперь всё понятно.

Кажется, парень вовсе и не злой, просто служба такая.

– А не знаешь ли ты, куда подевался Николаша? – набравшись смелости, поинтересовалась я.

– А он, – охранник оглянулся, наклонился ко мне и зашептал в самое ухо, – ранен, в больнице лежит.

Я совершенно искренне воскликнула:

– Не может быть! Как жалко! Наверное, при исполнении ранили?

– Да нет, – ответил доверчивый охранник, – не при исполнении.

– А с ним всё в порядке? – с тревогой в голосе спросила я.

– Не знаю, нам только утром сообщили.

Дальше с охранником было опасно болтать: всё, что надо, я выяснила. Лёшка в нетерпении постукивал ногой:

– Ты скоро? – спросил он. – Я заждался.

– Молодец, парень, правильно, что бросил эту старую грымзу, – хлопнув ничего не понимающего Лёшку по спине, сказал охранник и, с тоской взглянув на меня, добавил: – Завидую я тебе.

Лёшка, не понимая, пожал плечами:

– Чего это он? – спросил он, когда мы уже шагали к троллейбусной остановке.

– Да так, ничего особенного, – отмахнулась я и спросила: – Как ты узнал, что я здесь?

Лёшка гордо произнес:

– Профессиональная тайна.

– Хорошо, пусть будет так: не хочешь – не рассказывай.

– А как у тебя на фирме? – спросил он.

– У меня от тебя нет никаких профессиональных тайн, – съязвила я и рассказала ему о своём визите в «Эксито».

– Да-а-а, – протянул Лёшка, – ну и дела. Я уже шёл к тебе, чтобы рассказать об этом, но вдруг ты сама пожаловала. Знаешь, как разозлился, увидев, что ты идёшь прямо к ним в руки.

– Тем более что это за сегодняшний день уже второй раз, – ответила я, – но, видно, Крысу они предупредить забыли, иначе бы она не выпустила меня, а так даже провожатого приставила.

– Как во второй раз? – опешил Лёшка и, схватив меня за руку, подавленно спросил: – Что-то случилось на квартире Ангелины?

– Я не знаю, потому что не была там.

– А где же ты была? – ещё больше удивившись, спросил он.

Я вздохнула и сказала:

– Ходила к Ленке на квартиру.

– Куда? Куда? – переспросил он и, не дав больше ничего рассказать, накинулся на меня: – Ты с ума сошла! Там же этот, как его, Ленкин муж бывший живёт.

Я удивлённо взглянула на него:

– А ты откуда знаешь про мужа?

Он махнул рукой, мол, неважно. Всё ясно: снова профессиональная тайна. Ну, конечно, Лёшка и без наших рассказов многое знал, не зря следил за нами почти с самого начала этой жуткой истории.

– Как ты могла! – продолжал Лёшка. – Можно сказать, в самое пекло полезла! Ни на минуту нельзя оставить!

– Да ладно тебе, я же здесь.

– Ну, и как тебе это удалось? – смягчившись, спросил он.

Я рассказала ему о своём посещении Петечки.

– Главное, я узнала, что Ленки там давно не было, как и в моей квартире, но от этого не легче, – закончила я свой рассказ, – и мы не знаем, где она.

– Вот что, – сказал Лёшка, – поехали ко мне, а там разберёмся.

– Нет, – я покачала головой, – я поеду домой, а вдруг Ленка всё же там объявится, но прежде заеду в больницу к Николаше, если он жив, то, может, знает, где девчонки, ведь как-то же он оказался в нашей подпольной квартире.

– Я с тобой, – кинул Лешка, и я поняла, что возражений он не потерпит…