Текст книги "Воин Сновидений"

– Здорово, Адольфыч, – просипел над ухом чей-то голос. – Ух, как голова трещит… затылок ломит!

Фотограф тут же догадался, что к нему явился вчерашний знакомый, и обрадовался.

– Здорово, друг! А Адольфыч как раз сидел и думал: не пора ли отдохнуть культурно, поговорить, пообщаться! А тут и ты как раз! Что, говоришь, голова болит?

Невидимость собеседника фотографа совершенно не смущала. Пил он давненько и уже привык к сюрпризам, которые время от времени преподносила белая горячка. Сейчас ему хотелось только одного: чтоб такой хороший собеседник не исчезал как можно дольше, а все остальное не так уж важно.

– Ох… как будто тролль дубиной шарахнул…

– А Адольфыч вечером тебе говорил: главное – меру знать! – назидательно проговорил фотограф. – А ты вчера, прямо скажем, малость перебрал. Ну да ничего! Я вчера тебя, как гостя города, с достопримечательностями знакомил, так?

– Так…

– Достопримечательность номер один – ликеро-водочный комбинат «Багульник». Ну это мы уже прошли… Сегодня у нас по плану достопримечательность номер два: пивзавод «Золотой тигр»! Не грусти, друг! – ободряюще протянул Адольфыч. – Пивка сейчас холодненького на разлив купим, полечим тебя! Сядем на бережку на набережной, потолкуем…

Фотограф поднялся на ноги и решительно одернул старенький мятый пиджак.

– Но сначала деньги найдем!

Он спустился на бульвар и побрел по дорожке, внимательно глядя под ноги и по сторонам.

– Голова болит – это дело такое… тяжелое, но поправимое! Адольфыч знает, как лечить… У Адольфыча дети живут в соседнем доме, дочь и сын. Взрослые уже, семьи свои. А нет-нет, да и прибегут среди ночи. «Папа, говорят, дай водки!» Дам. Что ж мне, своему ребенку водки жалко?!

Он уходил все дальше от прудов, ведя оживленную беседу с невидимым собеседником. Фотограф любил поговорить, а супруга Варвара вечно куда-то торопилась и слушать его не желала.

– Ты молодец, что к нам приехал! Мы гостей уважаем. Вот, гляди, знаешь, что это такое? Нет? Ну ты даешь… это памятник пограничникам. Адольфыч знаешь, кем в детстве быть хотел? Пограничником. Охранять рубежи родины, вот так-то! Как Карацупа… слыхал про такого?

Выяснилось, что ни про Карацупу, ни про его овчарку невидимый гость города никогда не слыхал. Адольфыч ужасно расстроился.

– Ну как же? Знаменитый пограничник. Мы с пацанами все детство в пограничников играли. Граница-то рядом, рукой подать. Все мальчишки пограничниками хотели стать… и обязательно чтоб овчарка была! А вот стал – фотографом. – Адольфыч крякнул и почесал в затылке. – Получилось так.

Он поворошил ногой кучку прошлогодней листвы, по оплошности не убранной дворниками. Кошелька не обнаружилось, но Адольфыч не унывал.

– А я вот… – кашлянув, проговорил невидимый собеседник сиплым голосом, – я вот тоже мечтал. Ну то есть не я, – тотчас поправился он, – а знакомый мой… приятель. Рассказать?

– Конечно! Адольфыч хоть по сторонам смотрит, а на самом деле слушает!

Фотограф, кряхтя, присел и заглянул под скамейку.

– Нету… Ладно, идем дальше. Так что приятель-то твой?

– Он… в общем, он с детства хотел быть… магом.

– Магом? Это чего такое? Волшебник, что ли? Как в сказках? А что, дело хорошее, – одобрил Адольфыч, нимало не удивившись. – Ну а дальше что?

– «А дальше что, а дальше что»… Он жил в маленьком городке, и один чародей средней руки обучил его кое-каким премудростям. В общем-то этот волшебник, что его учил, и сам звезд с неба не хватал, но… понимаешь, маги, ведь они разные бывают. Кто-то ходит по трактирам и выводит заклинаниями тараканов, а кто-то… – тут Адольфычу показалось, что его собеседник глубоко вздохнул. – А кто-то достиг большего, творит высшую магию… О таких чародеях все говорят, их все знают!

– Адольфыч понимает, – важно кивнул фотограф. – Это как в нашем деле. Кто-то фотохудожником стал, галереи свои открывает, выставки персональные проводит. А кто-то гостей города на площади фотографирует. – Он пожал плечами. – Тоже дело нужное. А приятель-то твой…

– Дело нужное, да… но больше всего ему нравилось слушать рассказы о подвигах великих магов. О битвах, которые были давно или совсем недавно. Представлять, что и он – тоже… – Судя по голосу, невидимка разволновался так, что даже забыл о том, что у него болит голова. – Но какие подвиги в маленьком городишке? Все предопределено: вступаешь в местную гильдию, покупаешь разрешение на использование заклятий, работаешь. Заклинание на хорошую погоду для крестьян, чары на попутный ветер для рыбаков, заклятие от мышей для знакомого торговца. Со временем женишься на дочке преуспевающего трактирщика…

– Неплохо, – одобрил Адольфыч.

– А подвиги-то?! А слава? Известность? – вскричал невидимый приятель. – И вот однажды… Однажды он побывал в другом городе. В столице! И там случайно увидел того, о ком так много говорили.

– Это кого же?

– Одного мага. Очень могущественного, очень сильного… покрывшего себя неувядаемой… – Невидимка сделал глубокий вздох, пытаясь справиться с волнением. – Он участвовал в магических битвах, имел зачарованный меч, его другом был дракон – Хранитель Равновесия в мире… Словом, высший маг! Помнишь, я тебе вчера о нем рассказывал? Он тоже в этом мире… Немного удалился от дел, утомился от бремени славы и решил отдохнуть… Теперь он – велик, а ведь когда-то он тоже был никому не известен!

– Гм… – глубокомысленно произнес Адольфыч.

– И тогда мой приятель потерял покой. Он решил: хватит сидеть в своем городишке, так славы не добьешься! Надо ехать в столицу и уж там… Конечно, все уговаривали его одуматься, но он был непреклонен!

– Понятно, – кивнул фотограф, слушая историю с огромным интересом.

– Но… знаешь… – В голосе невидимого друга вдруг послышалась тревога. – Он очень волновался: вдруг нет у него ни таланта, ни способностей? Ведь не каждый маг может стать великим?

Фотограф задумался.

– Вот чего тебе Адольфыч скажет, – проговорил он после недолгого раздумья. – Пусть приятель твой не отчаивается. Как сделал, так и сделал. А то всю жизнь жалеть будет, что струсил или побоялся все с нуля начать…

– Но ведь можно и проиграть?

– Очень даже можно, – согласился Адольфыч. – Но можно и выиграть.

Он вытащил из-под лавочки потертый кошелек, обтер о пиджак, раскрыл и удовлетворенно хмыкнул.

– Главное – попробовать. Не побояться.

– А ты пробовал?

– Нет, – с огорчением признался фотограф, проверяя наличность в чужом бумажнике. – Не пробовал. Потому и жалею сейчас. Пойдем-ка, пивка купим. Ты мне дальше про приятеля своего расскажешь – стал он великим-то?

Невидимка отчего-то запнулся:

– Он-то? Э… да. Стал, конечно, стал. Он рискнул – и выиграл! Совершил немало славных подвигов и тоже покрыл себя неувядаемой… неувядаемой славой.

Фотограф искренне обрадовался, он любил, когда все заканчивалось хорошо.

– Вот видишь! Я так и знал! Пойдем, друг, выпьем! Ты мне еще что-нибудь расскажешь. Расскажешь ведь?

– Расскажу! – твердо пообещал невидимка.

Несмотря на некоторые неприятности, он наслаждался жизнью в этом чудесном мире и совершенно не подозревал, что совсем скоро ей придет конец.

ГЛАВА 9

Сати вошла в пустую редакцию, изучая на ходу рекламную заявку. На четвертом этаже было по-утреннему тихо, безлюдно, от пачки газет на столе приятно пахло свежей типографской краской. Вчера поздно вечером типография отпечатала очередной номер еженедельника и, как и полагалась, доставила корреспондентам положенное количество экземпляров. Утро предстояло приятное: обычно после выхода газеты коллеги были настроены благодушно и, попивая кофе, читали собственные статьи и оценивали номер в целом. Сати выдернула из пачки газету и направилась к своему столу, чтобы внимательнейшим образом изучить полосу рекламы. Возле стола криминального корреспондента она замедлила шаг, потянула носом воздух и насторожилась. Ей показалось, что к привычному запаху свежих газет примешивается еще какой-то. Сати остановилась и уставилась на пустое кресло.

– Эй, раб лампы, ты здесь?

Ответом была тишина.

– Чего молчишь? Я же чувствую, что…

– Здесь я, здесь. – Судя по голосу, Джулис пребывал в прекрасном настроении. – Сколько раз я просил, не называй меня…

– А чем ты тут занимаешься? Что делаешь?

– «Что делаешь, что делаешь». Разве не ты гостеприимно пригласила меня сюда, чтобы скоротать время? – делано удивился Джулис. – Вот и коротаю. – На последних словах он почему-то громко икнул.

Сати испуганно оглянулась на дверь.

– Не увиливай. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. – Сати снова принюхалась, и подозрения ее переросли в твердую уверенность. – Говори!

– А что? – нахально осведомился «раб лампы».

– А то! – сердито зашипела Сати, опять беспокойно оглядываясь на дверь. – Что несет от тебя, как от винно-водочного комбината! Ты что, водку тут пьешь?

Она распахнула дверцу тумбочки – на полке обнаружилась наполовину пустая пузатая бутылка с черной этикеткой – и ахнула.

– Что?! – Сати схватила бутылку и уставилась на нее, не веря глазам. – Блин! Блин! Да это же коньяк для особо важных гостей! Из кабинета шефа! Как он к тебе-то попал?!

– Ну… – самодовольно протянул Джулис, повозившись в кресле. – У невидимости, как ты понимаешь, есть свои преимущества!

– Ты стащил из кабинета шефа самый дорогой коньяк?! Да ты идиот! Шеф эту бутылку из Франции привез в прошлом году, угощает только самых важных гостей! Партнеров по бизнесу! А приедет к нам кто-нибудь с визитом, представляешь, что будет?! Шеф полезет в бар и что обнаружит?!

– Что?! – с интересом спросил Джулис.

– Пропажу! Придурок ты невидимый! Разве нельзя было стащить что-нибудь попроще? Ликер или вино какое-нибудь? У шефа в баре всего завались! Так ведь нет! Ты слямзил коллекционный коньяк! Проклятый чародей! Ты зачем сюда явился? Коньяки воровать?! Мы пропали! Пропали!

– О, я вижу, ты снова перешла к оскорблениям, – преспокойно заметил Джулис. – Из-за какой-то ерунды голосишь, как торговка. Я и выпил-то рюмочку, не больше.

– Рюмочку?! – Сати покосилась на остатки коньяка.

– Ну, может, две рюмочки. Или три… какая разница? Что такого? Я просто подумал: возможно, я наслаждаюсь последними днями жизни на этой земле, так почему бы…

– Последними днями?! Это у нас у всех по твоей вине скоро наступят последние дни! Эх, если б я могла тебя чем-нибудь огреть, я бы сейчас… – Сати оглянулась по сторонам в поисках тяжелого предмета, но под рукой была лишь свежая газета. – Выпить полбутылки коньяка! Шеф говорил, он какой-то уникальный, редкий, как белый слон!

– Что за слон? – В голосе невидимки появилось недовольство. – Испортила мне все настроение своими криками… вопишь, как детеныш гоблина. Не знал, что в вашем городе готовы сжить гостя со свету, если он выпил глоточек…

– Пошел отсюда! – рявкнула Сати. – Чтоб я тебя в конторе больше не видела!

Невидимка захихикал:

– Можно подумать, ты меня видишь!

Сати прихватила бутылку с остатками коньяка, уселась за свой стол и сердито уставилась в окно. Не хотелось и думать, что предпримет шеф, когда заглянет в бар и увидит, что «белый слон» пропал.

Она уже собралась позвонить Никите, чтобы обсудить с ним ужасное происшествие, как вдруг в голову пришла блестящая мысль. Сати повернулась вместе с креслом и окинула пустую редакцию задумчивым взглядом.

– Эй, – позвала она. – Проклятый раб лампы! Отзовись!

– Опять? – заворчал невидимка. – Сколько можно…

– Заткнись. Сегодня ты именно раб лампы, идиот безмозглый, который явился сюда, чтоб отравлять мне жизнь! Пьяный… как его? Пьяный гоблин, вот ты кто!

– Но-но! – грозно сказал Джулис. – Какой я тебе гоблин?!

– Слушай меня внимательно.

Кресло Хамера заскрипело.

– «Слушай меня внимательно, слушай меня внимательно»… Слушаю.

– Раз ты стащил у шефа коньяк…

– Ничего я не…

– Умолкни. Стащил? Стащил. Теперь его нужно вернуть на место.

– Зачем? – искренне удивился Джулис.

– Затем, что, если шеф обнаружит кражу, нам всем не жить. Он же решит, что, пока он по командировкам ездил, подчиненные устроили дебош. Разбойное нападение на его кабинет! Взломали бар и выпили коньяк. Поэтому слушай.

Сати покрутила в руках бутылку, жидкость булькнула.

– Сколько было коньяка?

Невидимка засопел.

– Почти полная, – неохотно признался он. – И что? Мне нужно было выпить немного, успокоить нервы. Между прочим, по твоей вине я…

– Почти полная?! Проклятый раб лампы! Чтоб тебя! – Тут Сати взяла себя в руки и продолжила: – Сделаем так: я сейчас долью бутылку, а ты отправляйся в кабинет шефа и поставь ее на место. Ясно?

«Раб лампы» фыркнул, давясь смехом.

– Чем это ты ее дольешь? Водой, что ли?

Сати снова задумалась.

– Нет, водой не годится, – проговорила она. – Сразу заметно будет. А чем же?

– Понятия не имею, – преспокойно ответил Джулис. Свежий номер «Интим-газеты» лег на стол Хамера и развернулся на полосе «Эротическое фото». – Тебе надо, ты и думай.

– Ах ты… – начала было Сати, но умолкла. Мгновение она думала и вдруг подскочила. – Придумала! Чай! Обычный чай! А, как тебе? Заварка-то по цвету от коньяка почти не отличается!

– А по вкусу? – ехидно осведомился невидимка.

– Ну по вкусу, конечно… – Сати покосилась на бутылку и вздохнула. – Да что делать-то? Другого выхода не вижу… А все ты виноват! Явился на мою голову!

Она прошлась по комнате, обнаружила на столе у Люси стакан с холодным, недопитым накануне чаем и повеселела. Выбросила пакетик с заваркой в мусорную корзину и приступила к делу.

– Только б никто на работу не приперся раньше времени, – бормотала Сати, осторожно переливая чай в бутылку. – А то удивятся, пожалуй, спрашивать начнут… Эй, алкоголик! Сколько коньяка было? – спросила она, нимало не сомневаясь, что Джулис околачивается где-то поблизости. – Столько? Или больше?

– Хватит! – скомандовал невидимка, когда уровень жидкости достиг этикетки. Сати закупорила бутылку и хорошенько взболтала.

– Ну вот, будем надеяться, сойдет с рук… Гости к шефу ездят приличные, культурные… удивятся, конечно, когда коньячку хлебнут, но виду не подадут, как и полагается воспитанным людям. А потом, кто его знает, может коллекционные-то коньяки на вкус такими и бывают?

Она вернулась к столу и засунула бутылку в рюкзак.

– Теперь, раб лампы, делаем так…

– Кто?

– Ну хорошо, хорошо, извини. Я сейчас позвоню секретарше и спрошу, на месте ли шеф. И если он еще не пришел, то хорошо. Пойдем к нему в кабинет, и пока я секретаршу отвлекаю, ты быстренько бутылку обратно поставь. Понял? И чтоб из бара у шефа ничего больше не таскал!

– Понял, понял. – Голос у Джулиса был недовольный. – Я вижу, что жителям вашего города присуща необыкновенная скупость. Пожалеть усталому путнику глоток…

– Гм… а как бы Маринку-то отвлечь? – не слушая его, продолжала Сати. – А! Подарю ей абонемент в кино. Жалко, конечно… мне его дирекция прислала в благодарность за статью про кинотеатр, да что делать! – Она подняла трубку.

– Марина? Привет… а шеф на месте? Нету? Отлично… Ой, я хотела сказать, жаль… Слушай, у меня тут абонементик в «Иллюзион» завалялся… лишний, ага. Тебе не надо? Надо? Я принесу сейчас.

Сати брякнула трубку.

– Пойдем, ра… Джулис. И гляди мне, чтоб без фокусов! Пробираешься в кабинет, ставишь бутылку – и тут же обратно!

– «И гляди мне! И гляди мне!» – проворчал голос рядом. – Я вижу, никто не обучил тебя вести пристойные беседы с мужчинами. Ладно уж, пойдем…

От секретарши Сати вернулась в самом дурном расположении духа, было ужасно жаль абонемента, который пришлось только что своими собственными руками подарить секретарше.

– Месячный абонемент, блин, – расстроенно бормотала Сати, поднимаясь по лестнице. – И все из-за этого проклятого гада!

Она села за стол, тоскливо посмотрела на груду бумаг и вздохнула. Пора было приниматься за работу: писать рекламу книжному магазину «Букварь». Состряпать текст следовало как можно скорее, а Сати совершенно забыла про него и спохватилась лишь вчера, когда потерявший терпение начальник рекламного отдела позвонил и змеиным голосом поинтересовался, как продвигается работа.

Сати вдохнула еще раз и взяла заявку.

– Не до работы мне сейчас, но ладно… Так. – Она задумалась, соображая, что интересного можно написать о книжном магазине. – Что ж ты от меня хочешь, бриллиантовый ты мой заказчик? Самоцвет яхонтовый…

Она пробежала глазами заметки. «Бриллиантовый заказчик» – магазин «Букварь» – желал поведать горожанам о школьном базаре, который открывался в его стенах.

– Школьный базар в июне? – вслух удивилась Сати. – С другой стороны, готовь сани летом…

Она перевела взгляд за окно, с интересом наблюдая, как в здании напротив хлопотливо снуют по этажам сотрудники.

– «Готовь сани…» Отлично! Вот и заголовок готов!

Она принялась барабанить по клавишам, время от времени сверяясь с написанными в заявке пожеланиями.

В самый разгар работы на пороге показался Никита.

– Привет, борзописец. – Он вытащил из кармана отвертку и моток изоленты. – Шеф велел чайник у вас починить. Где он?

– Шеф?

– Чайник! Шеф-то зачем… Я его только что видел, он по типографии бродит, печатников пугает.

Никита отыскал чайник на кухне, за пачками старых газет, и принялся за ремонт.

– И когда уже шеф новый купит? – привычно бормотал сисадмин, ловко орудуя отверткой. – Этот-то уже и чинить невозможно. Экономит все…

– Никогда, – рассеянно отозвалась Сати, уставившись в монитор. – Вот разве что чайник короткое замыкание устроит и вся контора наша сгорит, вот тогда, пожалуй, да… Новый сисадмин ушел? Бухгалтерша говорила, зарплату ему выдала только что.

– Ушел, ушел…

– И хорошо. Туда ему и дорога. А насчет чайника… на дымящемся пепелище шеф, пожалуй, решит, что пора бы новый прикупить. Не раньше. А пока – чини!

– Чайник-шмайник… что пишешь-то?

– Рекламку, как обычно. Вот, слушай, прочитаю сейчас тебе. Заголовок такой: «Готовь сани летом, а телегу – зимой»! А? – Сати горделиво посмотрела на приятеля. – Как тебе? По-моему, неплохо. Цепляет! Так и хочется сразу же прочитать всю статью, правда?

– Э… ну да, – неуверенно проговорил сисадмин, ковыряя отверткой чайник. – Наверное. А для кого текст? Кто заказчик? Городской ипподром?

– Какой еще ипподром? – недовольно отозвалась она. – Книжный магазин «Букварь».

– Книжный-шмижный…

– Дальше слушай. «Магазин „Букварь“ предлагает к новому учебному году богатый выбор…»

– Напиши «богатейший», – посоветовал Никита.

– «Богатейший», точно… «Учебники, тетради и канцелярские товары ждут вас…»

– А где этот… как его… невидимый эмиссар? – перебил сисадмин и оглянулся по сторонам.

Сати умолкла и тоже огляделась.

– Хорошо, что напомнил. Забыла совсем. Я тебе расскажу попозже кое-что о его похождениях. Он тут времени даром не теряет. Я абонемента в кино по его вине лишилась…

Она повернулась в кресле и окинула комнату взглядом.

– Раб лампы! Эй, раб лампы!

В комнате стояла тишина, лишь залетевший с бульвара ветерок шелестел бумагами.

– Я хотела у него уточнить кое-что про мага, того, что Тильвус замочил. Сам понимаешь, один источник информации хорошо, а два – еще лучше, – пояснила Сати.

– Молчит. – Никита снова принялся ковыряться в чайнике. – Нету его, наверное.

– Тут он где-то, голубчик. Уверена! Просто разговаривать со мной не желает. Эй, ра…

– Сколько можно говорить! – зашипел разъяренный голос, и кресло криминального корреспондента покачнулось. – Я не раб лампы!

Никита хмыкнул.

– А чего молчал? – поинтересовалась Сати. – Обиделся? Нашел из-за чего дуться. Я же не всерьез, а так, к слову. Послушай, я просто хотела спросить у тебя кое-что. Вот ты постоянно твердишь, что знаком со всеми самыми могущественными магами Доршаты, так? Так или не так? Тогда скажи мне, кто это вчера… Джулис! Ты будешь говорить?

Невидимка хранил молчание, и Сати догадалась, что он разобиделся всерьез.

– Ладно, ладно… – примирительно сказала она. – Обещаю не называть тебя больше «раб лампы». Честное слово! А? Ну хочешь, я для тебя журнальчик новый выпрошу в отделе доставки? «Мужские грезы» называется. С картинками, – принялась Сати уламывать невидимку. – Картинки замечательные! Вон у Никиты спроси, он знает.

– Да ладно тебе, – недовольно пробурчал сисадмин. Он отодвинул починенный чайник и спрятал отвертку в карман. – Я этот журнал по делу читал, ясно? А на картинки и не смотрел даже.

– Вот видишь, – подхватила Сати. – Никите понравилось! И тебе понравится! Сейчас же схожу и принесу, если расскажешь про мага. И булочек для тебя в отделе доставки прихвачу, им курьерша постоянно булочки носит. А они ей за это все новые журналы бесплатно читать дают.

Послышалось громкое сопение.

– Спрашивай, – недовольно пробурчал Джулис, помолчав еще немного.

– Я вчера видела кое-что… из воспоминаний Тильвуса. – Сати на всякий случай понизила голос и коротко пересказала Джулису то, что увидела.

– Тильвус говорит, что этот чародей Воинов Сновидений уничтожал.

Невидимка молчал так долго, что Сати потеряла терпение.

– Да говори же наконец! Ты случайно подробностей не знаешь?

– Случайно знаю, – наконец ответил он. Голос его звучал по-прежнему нелюбезно.

– Ну так расскажи, а? И не дуйся. Ну подумаешь, назвали тебя пару раз «раб лампы». Что с того? Сам посуди – ведь у меня-то гораздо больше поводов жаловаться на жизнь! Ты всего-навсего невидим, эка беда! Рано или поздно Тильвус тебя расколдует и снова будешь таким, как все. А я? Мало того, что у меня текст магазину «Букварь» не дописан, так еще и… Забыл, что меня-то ждет?

– Да, – повеселевшим голосом сказал невидимка. – Неприятность. Большая неприятность.

Сати захлопала глазами:

– Что?! Во дает! В первый раз слышу, чтобы смерть называли неприятностью. Слыхал, Никита? Хороша неприятность, нечего сказать!

– Постарайся встретить ее достойно, – посоветовал Джулис и завозился, устраиваясь в кресле поудобней. – Погибнуть во снах великого мага – большая честь для тебя. Не каждый этого удостаивается.

– Ближе к делу, раб лампы, – сквозь зубы произнесла Сати. – Что это за маг?

Джулис засопел.

– А что поведал вам мой друг Тильвус?

– Твой друг Тильвус поведал, что какой-то мерзкий тип убивал Воинов Сновидений, – с небывалым для нее терпением повторила Сати. – А потом Тильвус его того… прикончил. Вот и все.

– А больше он ничего не сказал? – уточнил невидимка.

– Больше ничего.

– Гм… дело-то давнее. – Пачка документов на столе отодвинулась в сторону, а пачка печенья, припасенная Хамером себе на обед, наоборот, подъехала поближе. – Ладно уж, скажу. Ты про журнальчик не забудь только. И булочек принеси побольше. Да, так вот. Темная история, очень темная! Этого мага звали Мор. Говорят, он родился где-то на окраине Доршаты и там же учился магии. У кого – неизвестно… но на свете много чародеев, готовых обучить тому, что умеют сами, за пару монет. Понятное дело, ничему особенному они его не научили, так, парочке простеньких заклинаний. Но когда Мор стал чуток постарше, то понял, что магии в крови у него больше, чем у многих, кто пытался его учить. У него был опасный дар – он умел расплетать чужие заклинания и уничтожать их. Даже самые сильные и могущественные!

Обертка сама по себе разорвалась, и квадратики печенья высыпались на стол.

– А потом он вдруг исчез. Пропал и появился лишь через несколько лет. Ходили слухи, что проходил выучку у аркабских магов. Не знаю, правда ли это. Мор, конечно, наполовину аркабец, но они не жалуют полукровок. А уж чтоб они взялись учить чужака магии – такого и быть не могло! Но так или иначе могущество и знания Мор получил. Особенно ему удавались заклинания, связанные со стихией огня и болезнями. Самые страшные болезни подчинялись ему! О, это тонкая материя… Необычный дар! А искусство разрушать чужие чары он со временем довел до совершенства.

Невидимка захрустел печеньем.

– Все его боялись, – признался он. – Говорят, именно Мор наслал как-то чуму на караван, что шел в Наргалию. «Караван смерти», так его потом назвали. Купцы везли шерсть и благовония, а привезли… – Он вздохнул. – Жуткое бедствие… От эпидемии вымер целый город. Пытались, конечно, выяснить, не причастен ли к этому кто из магов, да только так ничего и не узнали. А Мор, он умел, как у вас говорят, «выходить сухим из воды». Исчезнет – и нет его! Наверное, возвращался в Аркаб, а туда, во владения аркабских колдунов даже маги никогда нос не совали.

Сати и Никита переглянулись.

– А потом стали гибнуть Воины Сновидений. Не во снах, а наяву, потому что к тому времени уже завершена была последняя битва и Воины больше не вели сражений в снах. Я уже поведал вам про то, что мы, маги… разумеется, и я в том числе, – важным голосом добавил Джулис, – создали мощное заклинание, которое охраняло Доршату. И колдуны с тех пор не могли проникнуть в наши сны.

– А Тильвус был в последней битве? – перебила Сати. – Он вчера рассказывал, но ничего толком не сообщил, как всегда.

Невидимка умолк.

– Ну… э… был, да, – замялся он. – Не перебивай. Но аркабские маги хотели отомстить и уничтожить всех Воинов. И, конечно, Тильвуса, потому что он-то как раз и…

– Что?

– Я… там был один случай… э… неважно. – Джулис поспешно набил рот печеньем и пробубнил: – Мы же говорим про Мора! Словом, он и его подручные, тоже аркабцы, охотились на Воинов. Думаю, аркабские маги хорошо ему заплатили за это дельце.

– Платили? – удивилась Сати.

– А что? Магам, как и всем смертным, нужны деньги.

– А разве они не могут взять и наколдовать себе денег побольше? – недоверчиво спросила Сати. – Сделать так, чтоб они появлялись прямо из воздуха?

Джулис тяжело вздохнул:

– «Наколдовать побольше, наколдовать побольше»… Поразительное невежество…

– Деньги-шменьги… подумай, что тогда с экономикой станет? – заметил Никита. – Если все начнут тугрики из воздуха добывать?

Сати подумала:

– Да, правда. А ваш Мор просто маньяк. Хорошо, что он мертвый, а то бы… Ну и обстановка у вас там, даже жить страшно!

Никита покрутил головой.

– Хорошо, что Тильвус его того…

– Да уж… видел бы ты, как именно он его «того», – поежилась Сати. Она подумала, глядя в окно. – Ладно, Никита. Ты чайник починил? Отлично… ну пока я еще жива, пойду текст начальнику рекламы сдам. А то когда он разозлится, так ему никакой боевой маг и в подметки не годится… Он кого хочешь в порошок сотрет безо всяких заклинаний…

На ходу читая свеженаписанный текст, Сати спускалась на первый этаж, и с каждым этажом собственный опус нравился ей все больше и больше. Становилось совершенно ясно, что он написан не просто профессионально, а, безусловно, ярко и талантливо, и все жители города, прочитав его, просто обязаны немедленно броситься закупать учебники и тетради.

Навстречу вверх по лестнице несся криминальный корреспондент Игорь Хамер.

– Привет, Сати! Если мне позвонят из пресс-службы аэропорта, скажи: я – на выезде! Сообщили только что! Оч-чень интересное ограбление в автосалоне «Зодиак»! И поджог! Красота! Сейчас и еду, только диктофон найду.

– У людей горе, а ты радуешься, – мимоходом осудила Сати коллегу. – Тебе лишь бы «Криминальную хронику» сляпать! Слушай лучше, какой я текст написала магазину «Букварь». Называется так: «Готовь сани…»

– Что для людей – горе, то для нас – информационный повод, – резонно заметил коллега. – А чего это ты про сани пишешь? Разве «Букварь» не книгами торгует?

Из кабинета ответственного секретаря появилась главный бухгалтер с гонорарной ведомостью в руках.

– Ольга Андреевна, аванс выпишете? – жалобно заныла Сати. – Очень надо…

– Еще чего, – сурово ответила бухгалтер. – Отчет по командировке сначала сдай. Вторую неделю жду.

Сати тут же притихла. Ольга Андреевна величественно проплыла мимо, но вдруг остановилась, повернула назад и окинула криминального корреспондента пронизывающим взглядом. Тот испуганно замер.

– Немедленно отдай пачку сигарет, что у тебя спрятана в правом кармане, – отчеканила бухгалтерша. – Или о премий в этом месяце и не мечтай!

Сати с возмущением уставилась на Хамера.

– Ты что, курил?! Ты же обещал… поклялся на общей планерке! Ольга Андреевна, не давайте ему зарплату! Пусть знает!

– Ничего подобного! Это не мои сигареты! Не знаю, как они ко мне попали! Подбросил кто-то, не иначе! Враги постарались! Злоумышленники!

– Не твои? – не унималась Сати, выхватив у него из рук начатую пачку сигарет. – А окурки, окурки вот эти тоже не твои?!

– Конечно не мои! Это сигареты такие… специально для тех, кто курить бросает! Они уже в виде окурков продаются!

В рекламном отделе сгущались темные грозовые тучи, сверкали молнии и погромыхивал гром.

Порфирий Петрович сидел в кресле возле окна, в тельняшке, в черном кителе, на груди его перекрещивались пулеметные ленты, а на голове красовалась бескозырка. Ветерок, залетавший через открытое окно, играл ленточками с золотыми буквами «Аврора». На столе перед Порфирием лежал маузер, издалека очень похожий на настоящий.

Ни бескозырка, ни маузер Сати не удивили: пару дней назад она собственноручно доставила их из театра юного зрителя, выпросив в бутафорском цехе на неопределенное время.

Начальник рекламы, увидав реквизит, обрадовался, как ребенок, и немедленно нашел повод заглянуть в рекламное агентство «Нимфа», где, небрежно поигрывая маузером, провел с конкурентами долгую содержательную беседу.

Услыхав шаги, начальник отдела поднял голову.

– А, Сати! Ты-то мне и нужна. Текст «Букварю» готов? Давай сюда. А еще только что звонили…

– Нет, это ты мне нужен, – сердито перебила Сати. – Когда завод металлоконструкций деньги заплатит? Имей в виду, – пригрозила она, размахивая листом с текстом, – пока они мне бабки не перечислят, я для них писать ничего не…

– Заплатят, – твердо пообещал начальник и откинулся в кресле. – Правда, Порфирий? – Он вопросительно посмотрел на «заместителя».

Порфирий Петрович промолчал, он очень сомневался в платежеспособности завода. Начальник конечно же истолковал многозначительное молчание «зама» в свою пользу:

– Ну вот видишь! Порфирий тоже говорит – заплатят! Это клиенты надежные, не пустышка какая-нибудь. Предприятие солидное, денежное. На днях перечислят, будь спокойна. А пока…

Он порылся в папке и вытащил очередную заявку.

– А! Вот послушай, Сати…

Она села за чей-то стол, придвинула поближе коробку с печеньем и приготовилась слушать, но тут к столу начальника подскочил встревоженный менеджер. В одной руке он держал калькулятор, а в другой – список клиентов, исчерканный вдоль и поперек. Без лишних слов менеджер сунул список под нос начальнику и принялся что-то шептать на ухо. Тот, немедленно забыв про Сати, впился глазами в строчки и сдвинул брови.

– Ага… – зловеще произнес начальник, изучив список, и перевел взгляд на окна рекламного агентства «Нимфа». Менеджеры тревожно зашушукались. Сати переглянулась со Светланой.

Начальник прошелся по кабинету туда-сюда, прихватил со стола маузер и остановился напротив окна.