Текст книги "Тайна старого замка"

Глава 9
Ужасный век, ужасные сердца!

Воронцов, попивая кофе, досмотрел программу «ВНИМАНИЕ, РОЗЫСК!» на НТВ и с удивлением отметил, что не он один посвятил свой законный выходной работе. Коля Шаров – уже не первый час, похоже, – трудился в своем кабинете. На столе, обычно содержащемся в идеальном порядке, валялась груда бумаг. Рулоны факсов, обрывки каких-то записей, ксерокопии, справки.

– Еще кое-что любопытное по Скрипову накопал, – с энтузиазмом сообщил он.

– Выкладывай, – Владимир перевернул стул, сел на него верхом и внимательно посмотрел на стажера.

– Помните, я про строительную фирму говорил? В прошлом году в интересующем нас городе из средств Фонда содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства на софинансирование капитального ремонта домов и расселение аварийного фонда было получено триста миллионов рублей. Соответствующий договор подписали бывший заместитель министра и нынешний мэр. Благодаря средствам фонда в районе уже в этом году должны были быть улучшены жилищные условия у семисот человек. Но, во-первых, на начало финансового года район и так имел доходы выше запланированных, а во-вторых – и это важней, – никаких работ произведено не было, фирма-подрядчик лопнула сразу после получения денег…

– А отвечал за это, вероятно, Скрипов?

– Вот именно! Он организовывал конкурс на проведение работ. Все прошло согласно требованиям Федерального закона «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд». Однако все делалось так, что к конкурсу не был допущен никто, кроме одной малоизвестной фирмы. Скрипов даже не обращался к строительной компании, уже более десяти лет работающей в районе.

– Знакомая комбинация, – усмехнулся Воронцов.

– Конкурс прошел за пятнадцать минут. Заметьте, представителя фирмы на конкурсе никто не помнит, каких-то документов не хватало, какие-то были в виде ксерокопии, банковская гарантия вообще поддельная…

– Я проверил. Ксерокопия лицензии, выданная Федеральным агентством по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству на осуществление проектирования зданий и сооружений, не имела оборотной стороны. Состав деятельности вообще неизвестен.

– Номера лицензий?..

– Проверил. В реестре Федерального агентства по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству таких номеров нет.

– Значит, документы подделаны.

– В яблочко! – Шаров прищелкнул пальцами. – Подделаны. Причем на несуществующих физических лиц.

– Предположим, Скрипов – лох, и его просто развели. Но протокол ведь подписали и другие члены комиссии?

– Кроме главного бухгалтера.

– И таким образом попали под определение «группа лиц по предварительному сговору». Славно! Фактически получается групповое нарушение законодательства, но внешне этого не видно. Кто был в комиссии?

– Сам Скрипов, главный бухгалтер, но она-то как раз была против и не пришла на конкурс. Подписал только специалист по вопросам ЖКХ и приватизации, но он уволился буквально на следующий день.

– С учетом этих обстоятельств получается, что Скрипов действовал осознанно и умышленно нарушал закон. А мэр? Почему он не принимал участия в комиссии?

– Был в отъезде. Получается, опять виноват стрелочник, – заметил Шаров. – Специалист по вопросам ЖКХ и приватизации.

Воронцов понимающе кивнул. Конечно, большинство из привлеченных к уголовной ответственности за коррупцию – это мелкие служащие. Их преступления относятся к категории, называемой «бытовой», или «ползучей», коррупцией. Таких уголовных дел – пруд пруди, но, сколько ни хватай за руку «стрелочников» и ни раскрывай мелких эпизодов, проблему этим не решишь. Ведь за каждым «начальником транспортного цеха» – исполнителем стоит куда более серьезная «шишка», крупный государственный чиновник. Он-то и «прихватизирует» огромные суммы, которые предназначались государством совсем для других целей. А страдают от этого именно те, кому эти деньги предназначены, – самые незащищенные, малоимущие. Например, люди не получат жилье, потребуются новые вложения, которых могут и не выделить, отодвинутся сроки…

– А что же мэр даже не удосужился поинтересоваться ходом реализации программы?

– Округлил глаза и ответил, что работает недавно и не в состоянии проверять каждый договор, в строительных подрядах ничего не понимает и никогда бы не подумал, что такой хороший и грамотный специалист, как Скрипов, может подсунуть ему фуфло. И не факт, что врет. Зачем ему вице-мэр, если самому во все вникать?

– Понятно.

– Но вот что не понятно, – сказал Николай, делая ударение на «не». – Какое отношение ко всему этому имел Иволчев?

– Я бы тоже хотел это узнать, – тяжело вздохнул Воронцов, но тут же оптимистично добавил: – Но это мы непременно выясним. С этим, – он постучал пальцем по документам, – можно идти к генералу и просить разрешение на проведение большой ревизии. А там посмотрим…

* * *

Ситуация со Скриповым постепенно прояснялась, но у коллег из уголовного розыска дело Петра Касимова сильно напоминало «висяк».

Ведущий расследование капитан Краев выяснил, что сразу после своего сенсационного выступления телерепортер отправился в ближайшее кафе, где проводили время журналисты, и оставался там почти весь вечер. Потом поехал домой на такси. Жил он один, а соседи и консьерж никого не видели, видеозапись в холле на первом этаже тоже ничего не показала, даже пресловутого мужчину неопределенного возраста и комплекции в черной бейсболке. Разумеется, не осталось никаких следов и в квартире. Получалось – если бы убийца или убийцы захотели выдать эту смерть за самоубийство, вполне могли бы это сделать. Но нет! Кто-то очень хотел, чтобы все знали – это показательное убийство. Скорее всего, месть за предательство. Или продажность. Из бесед с коллегами Касимова (в основном презиравшими своего товарища по ремеслу) стало известно, что он не брезговал так называемой «джинсой».

– А это еще что такое? – спросил Воронцов.

– Всего лишь красивое название, а в сущности – криминальное преступление, обычные взятки, которые дают журналистам, чтобы они выполняли работу так, а не иначе, – ответил ему собеседник. – Статья в прессе или сюжет на телевидении, за которую журналист получил деньги от непосредственного заказчика.

– А в чем смысл?

– Этакая легкая одноразовая прибыль. Но если кто-то, читая статью или просматривая сюжет, поймет – а рано или поздно поймет любой, – что это сделано по заказу, то больше не станет читать этого автора или смотреть эту передачу. Во всяком случае, не будет им доверять. На телевидении, на радио или в прессе «джинса» вредит деловой репутации СМИ, уменьшает их прибыли. Если не в данную минуту, то в перспективе.

«И это тоже коррупция, – подумал Владимир. – А ведь я с этим сталкиваюсь не впервые!» Почти любое дело о коррупции обычно сопровождается шумным давлением через СМИ на общественное мнение, попытками обвинить сотрудников правоохранительных органов в создании «заказных» уголовных дел. Уж не раз бывало, когда какой-нибудь средней руки чиновник, обвиненный в хищении денежных средств, весь период следствия, публично выступая на телевидении или в печати, «изобличает» следователей и работников прокуратуры. И даже будучи уже осужденным, продолжает, прибегая к откровенной клевете в прессе, спасать свою репутацию.

– А не могли его убить из-за последней «джинсы», про Скрипова и Иволчева? – предположил Воронцов.

– Ну, это вряд ли, – отмахнулся Краев. – Он же никого ни в чем не обвинил. Разве что нас… Ха-ха-ха!..

Так, может, в этом все и дело? Публично обвинен в коррупции и убийстве вице-мэра полковник полиции Александр Иволчев. Станет кто-то за него мстить? Теоретически – возможно, а практически… Практически связи между этими событиями вообще-то нет.

– А в бумагах что? – с надеждой спросил он. – Записи, телефонные разговоры?

– Да ничего у него нет. Так, заметки какие-то журналистские. А звонки проверяем. Пока без толку.

– Слушай, Краев, – неожиданно осенило Воронцова, – не в службу, а в дружбу, дай мне ключи от касимовсой квартиры…

– Хм…

– Если что найду, поделюсь сразу.

– Ну не знаю… – вяло сопротивлялся муровец.

– За час обернусь, обещаю, – продолжал жать Владимир. – Сегодня ж выходной, никто все равно не узнает.

– А, ладно! Забирай. Но только на час.

* * *

Воронцов вышел из машины, оглядел дом. Не хоромы царские, но и не убогая хижина, как раз для «белых воротничков». Он вошел в подъезд, воспользовавшись полученным ключом.

Пожилой консьерж не оторвал взгляда от газеты до тех пор, пока Владимир не остановился напротив ресепшна.

– Послушайте, – быстро заговорил он, – вы работали, когда Касимов вернулся?

Старик неодобрительно посмотрел на Воронцова поверх очков: «что этот парень себе позволяет?» – было написано на его морщинистом строгом лице.

– Покойный Петр Андреевич, – заметил въедливый старикашка, придирчиво изучая Воронцова, – был мужчиной в высшей степени приличным. Очень воспитанный, всегда здоровался…

– Да-да, – отмахнулся Владимир. – Его убили…

– Про то мне ничего не ведомо, – перебил консьерж и снова уткнулся в газету, проворчав: – На это полиция есть, пусть она и разбирается.

– Ответьте хотя бы, вы дежурили в ту ночь или нет?

– В какую «ту»? – хитро прищурился старик. – Мы свою работу знаем, кого надо впускаем, кого надо – выпускаем, а за жильцами следить не нашего ума дело. Вот при советской власти…

Воронцов молча вытащил из кармана удостоверение и сунул под нос консьержу. Тот не поленился внимательно изучить печать, несколько раз сверил фотографию с оригиналом.

– Мое было дежурство, – признался он, наконец, и четко отрапортовал: – С восьми вечера до восьми утра. За прошедшее время никаких происшествий не было. К Петру Андреевичу не приходил никто, и сам он свои апартаменты не покидал.

– Спасибо. – Воронцов развернулся и пошел к лифту.

– А в ту ночь слышал я, как от дома машина отъехала, аккурат часы в приемнике полночь пробили, – раздалось вслед.

Воронцов вошел в лифт, нажал кнопку. Несколько секунд тихого гудения, почти неощутимой вибрации – и он на нужном этаже. Искомая дверь, как и положено, запечатана.

Он аккуратно оторвал бумагу, вставил в скважину ключ и очутился в просторном полутемном холле. Вспыхнул свет.

Для скромного, не очень скромного, и даже совсем нескромного журналиста квартира была чересчур хороша. Именно апартаменты, как выразился консьерж. Действительно не царские, но великокняжеские точно. Но это – ладно… А что по делу?

Коллеги-сыскари хорошо поработали, ничего, кажется, не пропустили. И что он надеялся найти здесь после их пребывания?

Он и сам не знал, зачем вдруг решил побывать в этой квартире, но опыт подсказывал, что здесь он сможет найти если не ответы на все вопросы, то, по крайней мере, ниточку, потянув за которую размотает весь клубок. Воронцов был уверен, что это именно клубок, а не просто бессистемное переплетение отдельных не связанных между собой обрывков, он интуитивно ощущал эту неразрывную связь, и нужна была только первая зацепка. Где же она?

Владимир прошелся по квартире, на минуту задержался возле жизнерадостного зимнего пейзажа на стене. Видимо, что-то из советского периода, если он внимательно слушал Наташу…

Но не стоит отвлекаться.

Он перешел в кабинет и сразу же увидел компьютер. То, что сыскари не забрали его, Владимира не удивило – картина преступления была столь очевидна, что изучать творческую продукцию Касимова в целях ее установления просто не сочли необходимым, включили, наверно, и, не найдя ничего интересного, оставили на месте.

Никакого пароля на вход не было, видимо, журналист считал свой дом неприступной крепостью и не утруждался установлением дополнительной защиты. И еще, вероятно, был человеком очень аккуратным, во всяком случае, в том, что касалось его дел.

Вот папка «Работа», тут все разложено, как говорится, по полочкам. Проекты, Белое, Материалы… Заказы… Ага, и что тут? Снова папки. Исполнение, В работе, Пустышки, Финансы… Так-так, это уже интересно. Поглядим.

В папке было всего два файла money.xls и plans.doc.

Любопытно…

Воронцов раскрыл таблицу. Здесь все оказалось предельно просто: заказчик, тема, название материала, дата – вероятно, исполнения или получения денег – и сумма. Суммы впечатляли, но не потрясали. На хорошую жизнь, в общем-то, хватало, но на покупку старинных пейзажей – едва ли.

Он просмотрел таблицу до конца, увидел знакомые названия и имена. В последней строке стояли только заголовок и дата телерепортажа с похорон Скрипова. В графе поступлений был прочерк. Заказчик – «Чижик».

Н-да… Вот тебе и зацепка, лови теперь этого Чижика за хвост…

Он раскрыл второй файл. И сразу все стало ясно – и то, откуда взялась эта шикарная квартира, и пейзажи на ее стенах, и многое другое.

Владимир выключил компьютер, встал, уже не глядя по сторонам, быстро пересек холл, отворил дверь и вышел.

Когда он очень тихо спустился по лестнице, консьерж бдительно поднял глаза от очередной газеты. Кажется, это была «Правда».

– Долгонько вы, – сварливо заметил он, вылезая из-за стойки.

– А что, спать мешаю?

– А кто спит? – обиделся старик. – Поспишь тут. Вон, видишь глазок? Если начальник охраны посмотрит и увидит, что я спал, сразу уволит. Эх, времена…

Во дворе возле двери подъезда Воронцов, еще когда входил, заметил камеру наблюдения.

– А в ту ночь она ведь тоже работала, эта, и та, что на улице, – сказал он. – Значит, всех, кто тогда входил и выходил или околачивался рядом с домом, можно проследить?

Консьерж с тоской посмотрел на Воронцова:

– Работать-то работала, только в ней диск переполнился…

Ну все, теперь здесь точно делать нечего. Сейчас вернуть ключи, и к Наташе. На сегодня достаточно.

Глава 10
Огни небольшого города

– Извини, Наташенька, мне крайне необходимо уйти, – Володя виновато глядел на Наталью, нервно побрякивая ключами в кармане джинсов.

– Но сегодня же выходной! Мы собирались весь день быть вместе.

– Понимаю, милая, но дела…

– Быть вместе – важней всех дел!

– Да, конечно, но… – Он замолчал.

Сказать было нечего.

Вчера после презентации Наташа не вернулась к Ксении, а отправилась домой. Они с Володей вдвоем провели чудесный вечер и придумали, как провести воскресенье. И вот – пожалуйста. Утренний звонок Шарова свел на нет все грандиозные планы. Конечно, Наташа понимала, что работа – есть работа, и, если Володя счел необходимым заниматься ею в свободный день, значит, это очень важно. Но как обидно упускать возможность, не часто выпадающую в последнее время, посвятить целые сутки только себе!

Она отвернулась к окну:

– Ну и уходи.

Воронцов еще несколько секунд переминался на месте с ноги на ногу, но все-таки нашел в себе силы развернуться и выйти.

Коля уже ждал его в машине.

– Докладывай подробности, – сказал Владимир, усаживаясь рядом с ним и пристегивая ремень безопасности.

– Их не много, – сказал Коля, нажимая на газ. – Около пяти утра в пожарную часть позвонили и сообщили, что в доме Скрипова начался пожар. Соседи пытались тушить подручными средствами, но пожар разгорался все сильней. Пожарные прибыли на место через десять минут. Очаг возгорания находился в квартире Скрипова. Его удалось быстро потушить. В настоящее время рассматриваются все возможные версии, но в качестве приоритетной отрабатывается поджог. Вопрос – для чего?

– Видимо, с целью сокрытия другого преступления.

– Значит, при обыске после убийства не нашли чего-то важного.

– Скорее всего. Тем более что обыск-то проводили формальный.

– А зря!

– Ты по телефону сказал, что еще обнаружил материал по Скрипову.

– Да. – В это хмурое воскресное утро дороги были почти пустыми, и они уже неслись по Мичуринскому проспекту в сторону МКАД. – Полгода назад Министерство финансов Московской области осуществило ряд платежей в адрес МУП ЖКХ интересующего нас городка – в счет возмещения выпадающих доходов за предоставление гражданам льгот по оплате жилищно-коммунальных услуг. При этом все 140 миллионов рублей, перечисленных на расчетный счет МУП, были за один день отправлены на счета подставных компаний по поддельным документам. Реквизиты получателя, указанные в платежных поручениях, оказались недостоверными.

– Значит, на этапе МУП – банк происходила подмена реквизитов платежных поручений, – отметил Владимир.

– Вот именно: в графу «получатель» вносились реквизиты другой организации. После зачисления денежных средств на расчетный счет другой организации они обналичивались неустановленным лицом по подложному паспорту. По данному факту возбуждено уголовное дело, но пока никаких результатов.

– Прекрасно, но какое отношение это имеет к вице-мэру?

– Дело в том, что источник – вполне надежный, надо заметить, – сообщил, что в этой комбинации основным двигателем, серым кардиналом, так сказать, был именно Виктор Скрипов. Он разработал схему, надавил на кого нужно, лично занимался банком.

– Понятно…

По закону чиновник не имеет права заниматься предпринимательской деятельностью, но, как часто бывает, закон этот повсеместно нарушается. Собственные фирмы, акции оформляются, например, на ближайших родственников. Скрипов не делал даже этого, настолько был уверен в себе и своих партнерах.

– А не было ли среди участников схемы человека с фамилией Чижов, Чижиков или просто с «птичьей» – Воробьев, Синицын… да хоть Гнездин или Перелетов?

Николай задумался.

– Нет, не припомню.

Он с любопытством посмотрел на Воронцова, и тот рассказал о том, что удалось узнать в квартире Касимова.

– А самое интересное, что этот тип занимался еще и примитивным шантажом. После того как делал репортаж и получал деньги, он проводил собственное расследование деятельности заказчика материала. И обычно находил много интересного, неспроста же они заказывали «джинсу», значит, у самих было рыльце в пушку. После этого снова связывался с ними и получал весьма приличные деньги за молчание.

– И вы думаете, что кто-то не захотел платить, и?..

– Об этом теперь будут думать в МУРе, а наша задача вычислить этого Чижика. Он заказал материал, пытаясь отвести расследование от дел мэрии. Теперь мы можем быть абсолютно уверены, там затевается или уже раскрутили что-то крупное. Надо копнуть глубже.

* * *

В подъезде еще чувствовался запах гари. И с каждым этажом становился все сильнее. Возле квартиры Скрипова еще не просохли лужи воды. Замок был вырезан, на стальной, покрытой копотью двери приклеена бумажка с печатью. Владимир, не задумываясь, сорвал ее и прошел внутрь, Николай мгновение помедлил. Сзади раздался скрип замка. Он оглянулся. Из противоположной квартиры, через цепочку на него внимательно смотрела сухонькая старушка. Воронцов вытащил из нагрудного кармана удостоверение и издалека продемонстрировал его бдительной бабушке.

– Ведется плановая проверка, – веско сказал он. – Мы скоро закончим, и я зайду к вам.

– А ко мне уже заходили, – бойко откликнулась старуха. – Между прочим, это я пожарных и вызвала. И полицейский приходил.

– Конечно, как же иначе, – согласно кивнул Владимир. – Но расследование пока не закончено, так что придется вам на наши вопросы ответить.

– Мы свои права знаем… – тут же насупилась она.

– А про долг помните? – теряя терпение, прервал ее Николай. – Каждый гражданин обязан оказывать содействие органам!

Воронцов вернулся в скриповскую квартиру, подтолкнул вперед застывшего на пороге Шарова и прикрыл за собой дверь.

Запах был жуткий. Кругом по стенам виднелись следы копоти и пожарной пены, по полу растекались лужи. Он быстро прошелся по квартире. Три комнаты, кухня, огромная ванная. Ничего интересного или примечательного. Кругом вода, головешки, сажа…

Похоже, загорелось все мгновенно, как порох, подумал Владимир. Странно даже, что успели в одной квартире огонь локализовать.

Словно подтверждая его мысли, Коля заметил:

– А горело-то знатно! – И начал методично исследовать спальню.

Владимир отправился на кухню – она пострадала меньше других помещений, – пересмотрел все ящики буфета, стола, заглянул в холодильник, в духовку, посудомоечную машину, даже порылся в мусорном ведре, влез на стул и осмотрел пыльные поверхности, попробовал открыть вентиляционную решетку, но она оказалась приржавевшей намертво. Осмотр в ванной занял гораздо меньше времени, но был таким же безрезультатным. В холле смотреть было вовсе не на что – сгорело все, вплоть до дверцы стенного шкафа и его содержимого. Амбре здесь стало заметно сильней: добавились запахи горелой шерсти, искусственной кожи, резины.

Он закашлялся и перешел в гостиную. Когда-то она – как и вся квартира – была оформлена в стиле хай-тэк и чем-то напоминала космический корабль. Металл, стекло, пластик – он-то и создавал эту невыносимую гарь. Однотонная серо-коричневая мебель, столы со стеклянными столешницами, журнальный столик на колесах, стулья с металлическими спинками и ножками, стеллажи со стеклянными полками, прозрачные шкафы, конечно, остатки аппаратуры – огромного экрана, колонок… Когда-то это выглядело очень эффектно, но сейчас… Грязные потеки на стенах, темные, мокрые следы на обгоревшем ковре.

Николай появился через минуту. Энергии у него явно поубавилось, но ненамного, он закурил, но тут же, закашлявшись, потушил сигарету.

Компьютер выглядел ужасающе – обуглившийся искореженный остов, даже отдаленно не напоминающий не то что чудо современной технической мысли и дизайна, но даже «самоделку», собранную из чего бог послал домашним умельцем. Из закопченного корпуса сиротливо торчал шлейф жесткого диска…

Из скудной обстановки кабинета в относительной целости сохранилось только старинное бюро красного дерева, удивительным образом вписавшееся в современный интерьер. Им-то они и занялись. Оно было почти в рост самого Владимира, а ящиков и ящичков в нем обнаруживалось не меньше двух десятков. И, судя по их виду, кто-то уже пытался в них покопаться. Часть ящиков была выдвинута и выпотрошена, некоторые даже разбиты, все делалось, видимо, впопыхах и бессистемно. Так действуют любители-детективы, насмотревшиеся дешевых сериалов.

Воронцов присел на корточки и начал последовательно, один за другим, изучать ящики и их содержимое.

– Следуем Ленинским курсом, – с невеселым смешком прокомментировал он свои действия.

– Что-что? – не понял Николай.

– Ну, есть такая историческая байка. Якобы Ильич, дабы при обыске не нашли нелегальную литературу, предложил полицейскому скамеечку, чтоб удобней было на верхних полках книжного шкафа смотреть. Простак и повелся: начал там усердно рыться, но, спускаясь все ниже и ниже, изрядно утомился и стал халтурить. В результате, когда дошел до нижних полок, уже почти не смотрел. А именно внизу вся нелегальщина и хранилась. Вот мы и не повторяем эту ошибку.

Через четверть часа стало ясно, что ленинские принципы не работают даже в таком простом деле. Ничего интересного в многочисленных ящичках не наблюдалось. То ли воры все-таки нашли и унесли то, что искали, то ли этого в бюро не было вообще.

От неприятного запаха голова шла кругом.

– Пора заканчивать. Ничего тут нет. Ну разве что на всякий случай, для проформы, с соседкой переговорить стоило бы, – все еще продолжая перебирать вещи, сказал Шаров.

Внезапно сзади раздался тихий скрип. Владимир отбросил наполовину промокшую папку, которую держал в руках – она звонко шмякнулась на пол, разбрызгивая скопившуюся в небольшую лужицу воду, – и выскочил в прихожую. Дверь была слегка приоткрыта.

Николай уже стоял рядом.

– А мы закрывали?

– Нет, только притворили. Наверно, сквозняк. Или любопытная соседка. – Воронцов выглянул на площадку и посмотрел напротив, ему показалось, что соседская дверь слегка качнулась. – После разберемся.

Он вздохнул, вернулся в квартиру и с легкой брезгливостью наклонился за папкой…

Почти любой дилетант считает, что сделать надежный тайник очень просто. Но это далеко не так. Независимо от того, насколько умно все задумано и как аккуратно выполнено, его тайник все равно найдут, если будут искать целенаправленно, да еще и профессионалы. На создание своего тайника Скрипов не затратил ни физических, ни умственных усилий. В полуметре от плинтуса Владимир увидел розетку, по виду ничем не отличающуюся от других, находящихся в квартире. Разница была лишь в том, что, если все остальные были расположены вполне функционально, эта казалась совсем неуместной.

Воронцов подошел ближе, присел на корточки, потянул лицевую пластину. Она почти без сопротивления отделилась от стены, открыв небольшой тайничок. Протянул пластину Шарову, уже присевшему рядом.

– Срезал головки винтов и прикрепил их к лицевой пластинке эпоксидкой, – сообщил Николай, покрутив ее в руке. – Не поленился закрасить головки, чтобы их никому не захотелось отвинчивать. Не очень сложно.

– Возможно, его тайник был рассчитан лишь на тех, кто обыскивает с меньшим, чем мы, рвением, и в менее спокойной обстановке, – отозвался Воронцов, извлекая из тайника небольшую пластмассовую коробочку. – Например, тех, кто здесь побывал до нас. Этих с помощью его несложного устройства вообще-то не трудно было перехитрить.

– Наверно, поэтому те, кто искал и не нашел этот тайник, решили спалить всю квартиру, надеясь, что и это сгорит.

– Вероятно. Так что за сокровище мы нашли?

– Если я правильно понял, именно то, что искали, – сообщил Шаров, заглядывая в коробку. – Ключ, судя по всему, от банковской ячейки, и что не менее, а может, и более интересно – флэшка.

Владимир кивнул. Пожалуй, здесь работа закончена. Можно, конечно, продолжить осмотр, но вряд ли вице-мэр напичкал квартиру тайниками. В сущности, если бы уголовный розыск провел здесь обыск, этот «схрон» был бы найден в день убийства. Но сыщики и не занимались квартирой. Они искали убийцу. А доказательство преступной деятельности Скрипова – вовсе не их задача.

Николай кое-как нацепил на дверь рваную бумажку и нажал звонок соседки. То ли бабушка твердо решила не открывать дверь, то ли, не дождавшись их, ушла по каким-то своим делам, но ответом на упорные трели звонка была полнейшая тишина.

Воронцов махнул рукой и начал спускаться вниз. Толку все равно никакого, в крайнем случае, можно и потом зайти.

В машине Шаров вставил флэшку в ноутбук.

Достаточно было одного взгляда – они нашли настоящий алмаз. Тысячи файлов с манящими, многообещающими именами: схема входа, новый устав, смена учредителей, план M&A. По ним лишь одним можно было понять, в чем заключалась деятельность их авторов. Вот только алмаз этот оказался необработанным – все записи были зашифрованы.

Шаров разочарованно смотрел на колонки чисел:

– И что теперь?

– Отдадим на дешифровку. Наши быстро справятся, – оптимистично заверил его Воронцов.

– Наверно, – не очень уверенно кивнул Шаров и тут же добавил: – И все же не понимаю, на что они рассчитывали, поджигая квартиру. Банковский ключик-то ни при каких обстоятельствах не сгорел бы.

– Значит, он их не интересовал, только флэшка, – ответил Воронцов. – А она как раз должна была сгореть. Причем данные на ней точно не смогли бы восстановить – повреждены были бы чипы.

– Но ведь не сгорела!

– Случайность… Или другой вариант: они и не знали, что существует флэшка, может быть, думали, что все файлы в компе – ты же видел, как его раскурочили, – или даже на бумаге. А может, и вовсе не были уверены, есть ли что-то, просто для страховки подожгли.