Текст книги "Огни большого города"

Клаус подошел к столу, чтобы лучше видеть.

– Я занимался этой проблемой на протяжении десяти лет.

– Какой проблемой, учитель? – Клаус все еще не понимал, к чему клонит его научный руководитель.

– Самой главной проблемой нашего города.

– Вы о нецелевом использовании магистратом города выделяемых в их распоряжение средств?..

Фредерик Лорме усмехнулся и покачал головой.

– Рад, что вы, в наше жестокое время, еще не утратили чувство юмора, – произнес он, присаживаясь в кресло и откидываясь на спинку. – Но я о другом. О раке Броуда.

– Ни много ни мало? – удивленно вскинул брови Клаус.

– Вы еще молоды, и не сталкивались с этой заразой века, и, надеюсь, никогда не столкнетесь. Но, когда ваши родители умрут от этой холеры, а вам самому имплантируют искусственную почку, сердце или руку, взамен утраченных настоящих, вы меня поймете, – спокойно произнес доктор Лорме, сдергивая с руки перчатку и демонстрируя протез.

– Извините, – смутился Клаус.

– На протяжении долгих лет я занимался сбором статистики по раку Броуда, – продолжал ученый. – Я пытался понять причину, ведь, кроме как у нас, эта болячка нигде больше не встречается. Сегодняшние показания счетчика Григга, кажется, дали мне ключ к разгадке. Смотрите сами, – он кивнул в сторону экрана, давая возможность своему ученику самому во всем убедиться.

Клаус придвинулся к экрану и углубился в изучение данных. Постепенно глаза его становились шире, а лицо все удивленней.

–Невероятно, – пробормотал он пораженно. – Этого не может быть.

– Но, похоже, это именно так, – задумчиво произнес доктор, поглаживая подбородок. – Я остерегусь пока делать какие-то выводы, еще не до конца все проверено…

Помолчав какое-то время, он добавил:

– Уже поздно, мальчик мой. Вам лучше отправиться домой, а я пока посижу еще, сопоставлю до конца все данные.

– Нет, учитель! – категорично заявил Клаус, решительно взглянув на Лорме. – Теперь я уж точно сегодня домой не поеду. Я останусь с вами и помогу вам.

– Вы устали, Клаус, и с утра ничего не ели, – попытался образумить своего ученика Лорме. – Вам нужно отдохнуть.

– Отдохнуть мы всегда успеем, а еду можно заказать из ресторана на первом этаже.

– Вы в курсе, что питаться подобным образом вредно для вашего юного организма? – усмехнулся доктор.

– В этом городе вообще жить вредно…

– Ну, раз вы так настаиваете, то сходите к коммутатору, закажите ужин на двоих, после чего принесите последние данные со счетчика Григга…

* * *

Уставшая и грязная Зина выбралась из подземки на поверхность и прислонилась к железному ограждению немного передохнуть. Болела спина – бич всех высотников, а проклятый рюкзак неимоверно оттягивал плечо.

Улица возле самого входа в подземку была запружена пожарными и полицейскими машинами, а чуть подальше стояли кареты скорой помощи. Медики в оранжевых робах выскакивали из своих машин и скрывались в бездонном чреве метро. Визжали и крякали сирены, звенели трамваи, грохоча по рельсам, рядом суетились спасатели, оказывая первую помощь тем, кто на своих ногах выбрался на поверхность. Рядом с ними уже сновали вездесущие журналисты, сверкая вспышками фотографических аппаратов. Один или двое, сфотографировали и Зину и даже попробовали пристать с какими-то идиотскими вопросами, но девушка только отмахнулась. Настаивать журналисты не стали. Вокруг хватало очевидцев, согласных поделиться впечатлениями.

Двое полицейских с электрошоковыми дубинками пытались отодвинуть толпу, желающую поглазеть на очередной теракт. Еще один констебль, совсем молодой, в сползающем на глаза шлеме, подошел к Зине и, нагнувшись к ней, потормошил её за плечо.

– Эй, парень, ты в порядке? – спросил он, заглядывая Зине под кепку. – Ты с места подрыва? Идем, я провожу тебя к медикам.

– Не надо, – ответила девушка хриплым голосом, кашлянула, выпрямилась и поправила на плече рюкзак. – Я в порядке. Взрыв был в соседнем вагоне.

– Ты уверен? – не отставал констебль. – У тебя кровь на лице. Если не хочешь в больницу, так пусть они тебя хоть перевяжут.

– Ерунда, царапина, – Зина направилась вперед по улице. – Мне надо идти. Надо отметиться на работе, а то не заплатят.

– Понимаю, – кивнул полицейский. – Возьми, приложи к ране.

Он протянул верхолазу на удивление чистый платок, и Зина благодарно кивнула констеблю.

– Вы из числа пострадавших в теракте? – к Зине подскочил верткий журналист и ослепил фотовспышкой. – Что вы чувствуете?

Продолжить ему не дал все тот же полицейский, при помощи своей дубинки он оттеснил наглого журналиста в сторону, освобождая путь для Зины. Она благодарно взглянула в его сторону. Хороший парень. Еще без видимых следов рака.

Проклятый город, думала Зина, шагая по улице и вытирая с лица кровь. Здесь некогда даже остановиться и зализать раны. Нужно успеть явиться в контору до закрытия, иначе придется ждать до завтра, а тащить домой этот проклятый рюкзак у Зины просто не было сил. Да и квартирная хозяйка без денег не пустит. Этот полицейский хоть и молод, но уже знает – в этом городе нужно выживать, как можешь, и буквально зубами вырывать свой грош, потому и не стал задерживать уставшего верхолаза.

Проклятые террористы. До конторы оставалось еще две остановки. Не могли взорвать бомбу чуть-чуть попозже. Или в другом поезде. Или вообще не взрывать, а если и взрывать, то лучше всего самих себя. Простым людям такие подарки не нужны.

Мимо с воем пронеслась еще одна пожарная машина. У Зины не было ни сил, ни желания проводить её взглядом. Лишь подумала – зря так суетятся. Пожара на этот раз не было.

Свернув за угол, она оказалась в соседнем квартале. Здесь уже не были слышны сирены машин и крики полицейских. Прохожие все так же спешили по своим делам, не обращая внимания на мелочи, творящиеся по сторонам, и не глядя друг на друга. Если бы Зина не знала сама, то и не подумала о том, как совсем рядом в нескольких десятках метров разыгралась очередная трагедия, которую город все так же незаметно переживет и на завтра забудет. Останутся лишь сухие протоколы полицейских чиновников и громкие репортажи журналистов. Ни те, ни другие никому не нужны и не интересны.

– Поберегись, – вдруг послышалось сзади, и Зина вовремя отпрыгнула в сторону.

Кибер–мусорщик катил огромный мусорный бак прямо на неё.

– Смотри куда прешь, – слабо огрызнулась Зина. На что-то более серьезное не хватило настроения. Да и связываться с кибером… Их никто не любит и все презирают, хотя открыто об этом говорить не принято.

Киберы – это те несчастные, которые когда-то были людьми и которых рак Броуда поразил больше остальных. Кибером становится тот, у кого больше половины тела составляют имплантаты. Современные наука и медицина шагнули очень далеко. Главное, чтобы сохранился мозг, а все остальное привинтят. У этого кибера были искусственные руки и все остальное тело ниже пояса. Правда вместо ног у него были два больших колеса спереди и одно маленькое, для устойчивости, сзади. А на тыльной стороне искусственных рук имелся специальный крюк для открывания крышек мусорных контейнеров.

Глянув на Зину неласковым взглядом, кибер больше ничего не сказал, и покатил свою, почти полную мусорку дальше. Несчастный парень, подумала Зина, которому не повезло чуть больше всех остальных.

Такие, как он, полностью состоят на социальном обеспечении. За счет города им устанавливают все необходимые имплантаты, дают жилье, обеспечивают медицинскую страховку и вместе со всем этим дают самую низкооплачиваемую и грязную работу, на которую уже совсем никто не соглашается. На социальной лестнице ниже киберов стоят только кломпы.

Подкинув рюкзак на плечах, Зина поспешила на трамвайную остановку, от которой уже собрался отходить переполненный пассажирами трамвай. Денег на билет у неё не было, поэтому догнав, уже поехавший вагон, Зина уцепилась сзади за номерной знак и подтянулась на руках. Один из нескольких мальчишек, по своему обыкновению, зайцем путешествующих на крыше общественного транспорта, протянул Зине руку.

– Давай, держись за меня, – крикнул он, стараясь перекрыть шум колес.

Зина только усмехнулась. Что ей, профессиональному верхолазу, ежедневно штурмующему самые высокие небоскребы города, забраться на какой-то трамвай. Однако, оказавшись на его крыше, она не забыла благодарно улыбнуться мальчишке за предложенную помощь. Он же, в ответ, пододвинулся в сторону, давая место Зине. Кроме него, здесь уже ехало трое таких же подростков, экономящих на общественном транспорте.

– Верхолаз? – спросил мальчишка.

– Ага, – кивнула Зина.

– А в крови где испачкался? – не унимался попутчик.

– В подземке, в вагоне взорвали.

– Ух ты! – непонятно чему обрадовался мальчишка. – А я на железнодорожном вокзале работаю. Уголь в тендеры загружаю.

Этого он мог и не говорить. Черная роба со значком Пожнаньского вокзала и лицо под слоем угольной пыли говорили сами за себя.

– Бублик хочешь? – предложил неугомонный мальчишка и улыбнулся. На его выпачканной углем физиономии крепкие, еще свои зубы смотрелись уж очень ослепительно.

Парень оказался на редкость доброжелательным и общительным. Видимо, еще совсем недавно в этом городе.

Так, незаметно, за бубликом и разговорами, пролетели две остановки. Зина спрыгнула и помахала мальчишке на прощанье. Ей подумалось, как годика через два и это чистое и открытое создание превратится в обычный серый планктон Белого города.

Пройдя еще два квартала, Зина наконец-то оказалась перед дверьми родной конторы, которая располагалась на первом этаже двадцатиэтажной с четырьмя башенками по углам, высотке и имела собственный вход. Таких входов вдоль всего фасада было около двух десятков. Первые три этажа этого дома были отданы под офисы и частные организации. Все остальные этажи были жилые. Сдавались домоуправлением под квартиры.

Поднявшись по трем ступенькам небольшого крылечка, Зина постучалась в железную дверь офиса. Открылось круглое окошко, и в нем показалась рожа охранника Велджиса. Поглядев на уставшую Зину единственным имплантированным искусственным глазом (второго не было совсем), Велджис утвердительно кивнул и дверь открылась.

– Опаздываешь, – проскрипел он искусственными связками, закрывая за Зиной дверь.

– Добиралась долго, с пересадками, – ответила девушка, шагая по коридору, не оборачиваясь. Поднялась по железной, ажурной винтовой лестнице на второй этаж и с нескрываемым облегчением сбросила на пол опостылевший рюкзак.

Девушка оказалась в плохо освещенном коридоре с линялыми стенами и стершимся паркетом. В коридоре образовалась небольшая очередь из таких же, как Зина, верхолазов, человек пять-шесть, пришедших в конце рабочего дня отчитаться перед начальством и получить честно заработанные гроши. Все, как и Зина, в кожаной непродуваемой одежде, и такими же безразмерными рюкзаками, стоящими у их ног. Все молодые, не старше тридцати лет. Старикам на такой работе делать нечего, да и нет в этом городе настоящих стариков. Не доживают. Даже деду Тадеушу только-только за пятьдесят перевалило, а на него уже смотреть страшно.

На появление своей коллеги верхолазы никак не отреагировали. Уставшим, как и ей, им было тяжело делать лишнее движение. Скорей бы пройти вечернюю летучку да добраться до дома, до кровати.

Пододвинув рюкзак к концу очереди, Зина присела на него и с шумом выдохнула. Можно немножко передохнуть. Парень, стоявший последним, обернулся. Это был Шани. Самый молодой и самый маленький по росту из всех высотников. Меньше его была только Зина.

– Привет! – радостно улыбнулся он при виде девушки. – Ты сегодня позже обычного. Решила на рекорд пойти?

– Что-то вроде того, – проговорила Зина, подперев подбородок кулаками и глядя на коллегу снизу-вверх.

– Что у тебя с лицом? – обеспокоился Шани, увидев рану на её лице. – Ты ранена, у тебя кровь!

На его возглас обернулся стоявший рядом с Шани верхолаз по имени Симон и обеспокоенно посмотрел на Зину.

– Все в порядке, – поспешила заверить она обоих. – Так, мелкая профессиональная травма.

– Тебе надо быть осторожней, – произнес Симон.

– Нам всем надо быть осторожней, – невесело улыбнулась Зина. – Работа у нас опасная.

– Весь этот город одно большое опасное место, – качнул головой Симон и пододвинулся дальше по очереди.

– Хочешь, я пропущу тебя перед собой? – спросил Шани, отодвигаясь чуть в сторону.

– А ты?..

– Я не тороплюсь.

В этот момент, грохоча по лестнице подкованными сапогами, в коридор ввалился Зэйн. Задевая рюкзаком за стены, этот блондинистый весельчак и пройдоха поздоровался с коллегами.

– Привет честной компании! Привет, Зина, привет, Шани, привет, Симон! – здоровался он с каждым за руку, незаметно, таким образом, продвигаясь к двери начальника. – Привет, привет, привет. Как жизнь?.. У меня тоже лучше всех… У нас по-другому не бывает. Молодцы, так держать…

– Эй, стой! Куда?! – схватили нахала за руку, когда он уже взялся за ручку двери. – Очередь!

– Я к шефу, ненадолго, – одарил всех собравшихся лучезарной улыбкой Зэйн, уже пропихивая в дверь свой рюкзак и пропихиваясь вслед за ним.

Однако сколь не торопился он на свидание с начальником, метко брошенный Симоном плафон все же догнал Зэйна в спину. Но с этого шустрого как с гуся вода. Только дверь захлопнулась.

– Вот паразит, – без злобы выругался Симон, отодвигаясь и пропуская Зину вперед себя. – Проходи, – обратился он уже к ней, – столкнешься в дверях с этим негодником, пихни посильней невзначай, куда попадешь.

Зина улыбнулась, кивнула и продвинулась еще немного вперед.

Через некоторое время, когда очередь наконец-то дошла и до неё, девушка вскинула рюкзак на плечо и вошла в дверь. За нею находилась небольшая, прокуренная приемная, вдоль одной из стен которой громоздился безразмерный железный шкаф со всею документацией конторы. Напротив, него, у другой стены, стоял не менее громоздкий, местами даже монументальный письменный стол, за которым, как за башнями средневекового замка, восседала секретарша, мадам Церцина – некрасивая тетка непонятного возраста, с высокой старомодной прической, безучастным взглядом за полукруглыми очками и имплантатом груди, в который, по просьбе хозяйки, была вмонтирована портативная зажигалка. Когда Зина вошла в приемную, мадам Церцина как раз прикуривала от неё очередную папиросу, вставленную в длинный мундштук. Поговаривали, что кроме зажигалки у неё еще много чего там спрятано, вплоть до мелкокалиберного портативного дамского «единорога».

При появлении Зины секретарша выпустила тугую струю дыма, скривив губы в сторону, и, послюнив безымянный палец, перелистнула им страницу в пухлой амбарной книге, лежащей перед ней. Мизинчиком поправив очки, она автоматической ручкой поставила «птичку» в нужной графе и отработанным движением, молча развернула книгу к Зине, подав и ручку. Чтобы расписаться в учетной книге, невысокой девушке пришлось приподняться на цыпочки. Мадам Церцина все тем же ловким движением вернула книгу в исходное положение и кивнула в сторону двери шефа, выпустив новую струю дыма. Зина подкинула рюкзак на плече и вошла в кабинет шефа.

Гриндер как-то посетовал, что хотел бы иметь более престижный офис на более солидной улице, более просторный и комфортабельный. Однако ему приходилось довольствоваться имеющимися двадцатью квадратными метрами, в которые он попытался впихнуть дорогой антикварный стол с зеленым суконным покрытием, совершенно безвкусный кожаный красный диван, резные шкафы, темного дерева и небольшой аквариум с механической заводной рыбкой и искусственными водорослями.

Когда Зина опустила свой рюкзак на, без сомнения, дорогой, антикварный, но видавший и лучшие времена ковер, Гриндер поморщился, снял ноги со стола и сел в крутящемся кожаном зеленом кресле ровно. Низенький, толстенький. Его ноги не доставали до пола, и поэтому он всегда подставлял специальную приступочку.

Моргнув непропорционально большим глазом за моноклем в медной оправе, Гриндер взял своей искусственной правой рукой из пепельницы дымящуюся сигару и, сунув в зубы, не понять с чего радостно улыбнулся. Улыбка у него была отменная. Сорок восемь зубов и все золотые.

– Зи-ина… – протянул коротышка. – Ты сегодня чего-то задержалась, труженица ты моя. Ой, да у тебя кровь. Ты ранена?

В его голосе не послышалась ни беспокойства, ни сочувствия. Исключительно констатация факта.

– Хватит болтать, – устало поморщилась девушка. – Я весь день вкалывала, потом попала в теракт в метро, и теперь у меня одна мечта. Точнее две. Получить свои кровно заработанные, и поскорее в постель.

– Ой, насчет постели можно хоть прямо сейчас исполнить твою мечту, – противно осклабился Гриндер своими золотыми зубами, протезированной правой рукой указывая на красный диван. – Ты же знаешь, ради тебя я на что угодно готов.

– Гриндер, – нехорошо прищурилась Зина, – хоть я и устала, но все еще в состоянии запустить в тебя чем-нибудь тяжелым.

– За что, моя дорогая?! – в притворном удивлении ужаснулся недомерок. – Я по доброте душевной предложил тебе мягкий диванчик для отдыха, а ты сразу о старике плохое думать. Ай-ай-ай, – покачал он головой, спрыгивая с кресла, огибая стол и подходя к своей работнице. – Так-так, посмотрим, чего ты сегодня наработала… Ого!..

Схватившись за рюкзак, коротышка попытался приподнять его, но оторвать от пола не смог и поэтому просто подтащил его к встроенному в стене люку, наподобие мусоропроводного, какие бывают в богатых фешенебельных апартаментах.

Как и многие в этом городе, Гриндер был параноиком. Ему казалось, будто его рабочие только о том и думают, как бы надуть его, обмануть, обхитрить, обвести вокруг пальца. Работать поменьше, а получать побольше, паразитируя на его «доброте». Поэтому он всегда лично принимал отработанные плафоны, пересчитывал и отправлял в утиль, не доверяя это больше никому, подозревая, как хитрые верхолазы могут дважды или трижды подсунуть ему одни и те же плафоны.

Видимо, сам в молодости когда-то поступал точно так же. Зина слышала, будто Гриндер, как и многие, начинал с низов и в юности, как и она, лазил по стенам, а впоследствии, разбогатев, как поговаривали, не самым честным путем, открыл свою маленькую, но вполне преуспевающую конторку.

Еще бы, отцы города ежегодно тратят на престиж мегаполиса баснословные суммы и такие фирмочки, как гриндеровская, не сидят без дела, зарабатывая немалые барыши, при этом экономя на чем только можно и в первую очередь на своих рабочих. Хотя на работниках в этом городе экономят все, кому не лень. Такие слова, как безопасность труда, считаются чуть ли не ругательные. Удивительно, но этому пройдохе Гриндеру доверяют самые элитные дома. Как ему каждый раз удается выцарапать самые лучшие контракты, никто не знает. Опять же по непроверенным слухам, у него в городской магистратуре свой человек.

Наблюдая, как начальник, пыхтя и отдуваясь, старается высыпать содержимое рюкзака в трубопровод, девушка не удержалась от колкости.

– Не тяжеловато? – ехидно, спросила она. – Может помочь?

– Ты, дорогая моя, – пропыхтел от натуги начальник, – как всегда, на рекорд идешь. Больше всех приносишь.

Гриндер все же поднатужился и высыпал в трубопровод отработавший свое металлолом. Шумно выдохнул, смахнул пот и швырнул рюкзак Зине, поймавшей его на лету. Потер поясницу и зашагал обратно к своему столу.

– Так-таки и больше? – притворно удивилась Зина.

– Ну, разве что Симон тебя еще может обставить, а так больше некому, – подтвердил начальник, забираясь на свое кресло.

– Вот только не говори, что ты мне, как передовице, хочешь выписать отдельную премию.

– Таких глупостей я никогда не совершал и впредь совершать не собираюсь, – ухмыльнулся Гриндер, отмечая что-то в своей амбарной книге. В этот момент монокль на его глазу раздвинулся на манер подзорной трубы и уставился почти вплотную в записи.

– В таком случае выдай мне мои трудовые, честно заработанные, – произнесла Зина, приблизившись к столу шефа.

Гриндер поднял от стола голову и внимательно посмотрел на свою работницу, отчего телескопический глаз вылез еще больше и дважды моргнул. Ни слова не говоря, он выдвинул один из ящиков стола и выложил несколько купюр. Глаз втянулся обратно. Взяв деньги не глядя, Зина сунула их во внутренний карман куртки и развернулась было уже к выходу, но начальник её остановил.

– Погоди, моя дорогая – деловито произнес Гриндер, снова закидывая коротенькие ножки на край стола. – У меня для тебя на завтра есть новый ордер на очередной дом.

– Я еще со старым не закончила, – удивленно обернулась Зина от двери.

– Империум-Билдинг подождет, – отмахнулся начальник. – Там всего полтора процента перегоревших плафонов. – Вот твой новый объект.

С этими словами шеф пальчиком пододвинул на столе свежеотпечатанный ордер. Зина подошла, взяла бумагу и внимательно прочитала адрес новой работы. «Миллиардная улица, Стим-Панк Билдинг»

– Но это же район Шани, – девушка вскинула голову и удивленно поглядела на начальника. – Он там работает.

Гриндер лишь пожал плечами и неопределенно махнул рукой с зажатой между пальцами сигарой.

– Я не стану отбирать у Шани его работу, – жестко заявила Зина, бросив на стол ордер. – Это его район – его объект.

– А тебе не кажется, моя дорогая, что вы себе позволяете больше, чем можно? – Гриндер сбросил ноги со стола, выпрямился, сел ровно и в упор уставился на Зину. Его стеклянный глаз стал наливаться кровью, голос перешел на свистящий гневный шепот.

Яростно затушив сигару в медной пепельнице, в виде распахнувшей пасть лягушки, он произнес:

– Вы, как я погляжу, уже весь город на зоны ответственности поделили. Прямо как бароны мафии. Они, если бы узнали – очень сильно посмеялись. Вы обыкновенные работяги, каких в городе миллионы, поэтому делайте то, что вам говорят, а если что-то не нравится, то можете поискать работку получше. Насильно я никого не держу. Возьми, – недорослик подтолкнул к Зине ордер, – завтра же приступаешь к новому объекту, а насчет своего дорогого приятеля не беспокойся. Ему, как и всем вам, работы в этом проклятом городе хватит до гроба. А чтобы вы меня совсем уж сатрапом не считали, то спешу сообщить, что у Шани завтра отгул по графику. Профсоюзы, знаешь ли, требуют.

– А если б не профсоюз, не дал бы выходного? – с усмешкой спросила Зина, забирая со стола бумагу и пряча в том же кармане, что и деньги.

– Плафоны сдала? Деньги получила? Новую разнарядку получила? – Гриндер достал из коробочки новую сигару и, покручивая её в пальцах, откинулся на спинку кресла. – Все, свободна. Не задерживай остальных. Другим тоже хочется домой, в ванную, жрать и спать. Позови следующего.

Чувствуя на плечах приятно полегчавший рюкзак, Зина покинула кабинет начальника и отправилась в оружейку, где сдала под роспись весь свой высотный инвентарь. Тощий кастелян Збарек (Зина по сию пору так и не знала имя это, фамилия или кличка) по своему обыкновению меланхолично и даже как-то безучастно принял снаряжение, выдал девушке бирку с номером и привычно сел за свою стойку, подперев рукой подбородок в ожидании очередного верхолаза.

После оружейки Зина направилась в раздевалку, к своему шкафчику, где полностью разделась и, завернувшись в куцее полотенце, направилась в душевую. Везде и всегда работа верхолаза являлась исключительно мужской профессией, соответственно и душевая в конторе была только одна – мужская. Экономии ради в ней же были устроены и писсуары. Зина была единственной девушкой-верхолазом не только в конторе Гриндера, но и во всем Белом городе. Но, несмотря на такую особенность, начальник даже и не помышлял устроить для своей работницы отдельный санузел.

Конечно, Зина могла помыться и дома, но, во-первых, тащиться через весь город грязной и потной не хотелось совершенно. Во-вторых, в коммуналке, как всегда, очередь часа на два, а если опоздать, то горячей воды может и не достаться. Поэтому за все эти годы Зина уже привыкла делить душевую с дюжиной парней, нисколько при этом не стесняясь. В отличие от них. Именно парни выделили Зине персональный душ, отгородив его неким подобием занавески, если эту линялую клеенку можно было таковой назвать, чтобы самим не стесняться её присутствия.

Зина стояла под неровными струями воды, прорывающимися сквозь отслуживший еще лет двадцать назад раструб душа и наслаждалась покоем… ровно до того момента, пока в душевую не ввалился Зэйн. Здесь, кроме Зины, уже мылись Люк и Дэвид, и неугомонный Зэйн не упустил момент позадирать их и отпустить целую серию соленых шуток, нисколько не смущаясь присутствием дамы.

К нескрываемому удовольствию Зины ребята с самого начала относились к ней как к равной себе, как к такому же работнику, как и они, а не как к девчонке, которая требует особого обращения. А в скором времени, она и сама доказала, что в работе не уступает парням, заслужив тем самым их уважение. Даже Симон, самый старший из всех, единственный кому было около тридцати пяти, и непререкаемый авторитет среди верхолазов, относился к Зине как к равной.

Выйдя из своего закутка, Зина нос к носу столкнулась с Зэйном, который несказанно обрадовался, неожиданно обнаружив новый объект для своих шуточек.

– Зи-ина!.. – протянул он, попытавшись обнять её за талию. – Ты оказывается здесь. Мне сказали, что тебя в метро взорвали.

– Да, взорвали, персонально меня, – девушка ударила наглеца по руке. – Хотела было уже помереть, но вспомнила, что ты без меня пропадешь, и отложила до следующего раза.

– Я так тронут, – растащился в улыбке Зэйн, даже и не думая прикрыться полотенцем.

– Зэйн, отстань от малой, – произнес Дэвид, бросив в него куском мыла. – Ей и так сегодня досталось.

– Подумаешь, – блондин пожал плечами. – Я тоже уже в двух терактах побывал.

– А вот мне как-то не посчастливилось, – задумчиво пробормотал Люк, намыливая голову.

– Нашел из-за чего расстраиваться, – пожал плечами Зэйн, направляясь к душу.

Зэйн был самым высоким, красивым и сильным среди верхолазов. Гриндер доверял ему самые сложные объекты и всегда ставил в пример остальным по уровню выработки за день. Единственное, что портило почти безупречную красоту рослого блондина, – это большой безобразный шрам на груди. Сам Зэйн хвастался, что заработал его, свалившись с пятидесятиметровой высоты, и только Зина знала истинное происхождение этой отметины. Ведь у неё самой под левой грудью был такой же очень похожий, правда, гораздо меньший по размерам шрам.

В душевую вошел Шани, опоясанный полотенцем.

– Зэйн, – произнес он, указывая большим пальцем куда-то себе через плечо, – Велджис просил передать: там, у дверей конторы тебя какая-то девушка уже минут двадцать дожидается.

– От черт!.. – спохватился красавчик, подхватывая полотенце и торопливо выскакивая из душевой.

В этот момент Шани увидел Зину и, как всегда, смутился.

– Ты уже все? – спросил он, подхватывая не вовремя свалившееся полотенце.

Зина кивнула.

– Не подождешь меня? Вместе пойдем.

Зина еще раз кивнула.

– Я быстренько, – засуетился Шани, включая воду.

– Не торопись, – усмехнулась девушка, выходя из душевой.

* * *

Клаус все-таки послушал доброго совета своего учителя и отправился домой наслаждаться ужином и отдыхом, однако сам Фредерик Лорме не торопился покинуть свое рабочее место. Он мерил кабинет из угла в угол, взволнованно потирая то руки, то виски, бросал взгляд на большие настенные часы и бормотал себе под нос что-то неразборчивое.

Наконец-то послышался шум лифта, находящегося за дверями кабинета, в холле. Лязгнули двери, выпуская своего пассажира, и лифт снова загудел куда-то вверх. Повернувшись к двери, доктор Лорме услышал звук шагов, и дверь кабинета распахнулась. Нервно сглотнув, он подался навстречу.

– Доктор, какого черта вы меня вызвали? Я уже садился в автомобиль и собирался ехать домой. Надеюсь, ваши новости стоят того. Иначе вы мне сильно испортите настроение.

Вошедший говорил властно, уверенно, не терпящим пререкательств тоном. Одет он был в очень дорогой полосатый костюм-тройку коричневого цвета, в руках держал кожаный портфель и зонтик-трость. Подойдя к доктору, он навис над ним, нетерпеливо стукнув зонтиком в пол.

– Что вы, господин директор, – затрепетал доктор Лорме, всеми силами стараясь скрыть волнение. – Думаю, вы сочтете мои действия правильными, когда узнаете, по поводу чего я попросил вас прийти.

– Покороче, доктор, – бросил директор, взглянув на наручные часы. – Я слишком занятой человек. У меня мало времени.

– Да-да, конечно. Я все понимаю, – Фредерик Лорме подбежал к своему рабочему столу и, подхватив с него стопку исписанной бумаги, вернулся к директору, нетерпеливо поглядывавшему то на свои наручные часы, то на те, что возвышались в углу. – Вот, извольте убедиться.

–В чем, доктор?..

– Ах, да. Я же не сказал. Извините, мои мысли опережают действия. Как вы знаете, я вместе со своими помощниками работаю в аналитическом отделе…

– Знаю, – прогудел директор. – Именно я открыл этот отдел. И теперь мне кажется, что напрасно.

– Ой, вовсе не напрасно, – от возбуждения доктор даже не заметил, как позволил себе немного вольный тон. – Вы же прекрасно знаете о безжалостном биче нашего города – этом неукротимом раке Броуда. Я, признаться, многие годы думал о нем, о природе его происхождения, проанализировал неимоверное количество материалов и данных, – Лорме возбужденно взмахнул руками, и несколько листов вылетели из кипы его бумаг. – Я думал, не может такого быть, чтобы от этой заразы не было лекарства. Нужно просто постараться его найти.

– Короче, доктор, – директор начал терять терпение и снова посмотрел на свои часы. – Вы нашли лекарство от рака?

– К сожалению, нет, господин директор, – махнул рукой Лорме. – Но мое открытие не хуже, а, возможно, даже и лучше. Я нашел причину возникновения рака.

– Вот как? – директор нахмурился и в задумчивости провел рукой по подбородку.

– Извольте ознакомиться, – доктор протянул директору свои записи. – Здесь все подробно изложено.

Директор взял бумаги и с большим вниманием принялся их изучать, а доктор продолжал говорить чуть ли не взахлеб.

– Представляете, насколько это важно. Может быть, мы не сможем найти лекарство от рака, но, по крайней мере, мы сможем ликвидировать причину, и люди перестанут заболевать этой кошмарной болезнью.

– Что ж, вы правы, – директор оторвался от документов и вернул их доктору. – Все это действительно очень важно и крайне любопытно. Но вы должны понимать, что время позднее. Все уже давно по домам. Вам бы тоже следовало отправиться домой и отдохнуть…

– Но ведь это рак Броуда… – не сдавался доктор Лорме.

– Днем больше, днем меньше, рак от этого не измениться. А завтра я созову совет директоров нашей корпорации, на котором вы и зачитаете свой доклад уже официально. А мы уже примем решение.