Текст книги "В тени правителя"

Анатолий. Слежка

Предупреждение Альберта имело продолжение. Анатолий заметил за собой слежку. За ним пристально наблюдал подозрительный мужчина в магазине. А для отвода глаз он брал товар и, даже не посмотрев на него, клал на место. Анатолий заметил, как мужчина смотрел на него. Подозрительно. Ему не товар был нужен. Он следил за ним. Выйдя из магазина, Анатолий стал часто оглядываться назад, и идущий следом за ним парень тоже стал оборачиваться.

Около подъезда его дома он заметил компанию из трех человек, которые стояли без дела и с опаской выглядывали из-под натянутых на голову капюшонов. Разглядывали всех входящих в подъезд. «Наверняка Володя нанял кого-то для того, чтобы отомстить ему. Сам же не будет руки марать. Не тот он человек. Умеет просчитать варианты. Очень подробно рассказывал ему перед пропажей про заказное убийство бизнесмена. Знает дело. Сначала за клиентом установили слежку, чтобы выяснить все привычки, режим работы и отдыха, связи. Потом уже встретили его в самом подходящем для расправы месте. Наверняка, кстати, также у подъезда, – подумал Анатолий. – Если не замочат, так серьезно покалечат. И слежку ведут профессионально. То один его встретит, то другой. И не обязательно идут сзади, как раньше. Теперь по мобильнику передают вперед, чтобы встречали объект». Анатолию стало не по себе. В слежке за ним теперь подозревался каждый. И каждая.

«Нет, нужно отсидеться или на время уехать куда-нибудь. Завтра попрошу у директора отпуск на неделю. И нужно приобрести себе средство защиты. Нет, лучше обратиться к Димону – он сможет помочь».

Анатолий давно знал его. Он жил в том же квартале, через два дома. Мальчишками бегали друг за другом. А теперь это широкоплечий высокий детина с небольшой по отношению к телу головой и немного косившим правым глазом. Был известен в широких кругах как крутой хулиган. А в более узком кругу как на все способный отморозок, связанный с криминалом. К нему обращались все, кто хотел быстрого исполнения своих решений, минуя всякие суды и бумаги. И он, вместе со своими дружками, был успешен в этом. Решал вопросы, и судьба его хранила.

Димон после того, как Анатолий взволновано рассказал об угрозе своей жизни, попросил только принести Володино фото и сказать, где он живет, а потом спросил, что с ним сделать. Анатолий из этой простой фразы, сказанной без эмоций, как будто речь шла о какой-нибудь безделушке, понял, что он не шутит. И ему стало страшно, ведь он становился заказчиком преступления. Он начал быстро убеждать Димона, что имел в виду только спасти себя, а не наказать другого. Димон почесал небритые щеки и подбородок и сказал, что дело Анатолия – прятаться, а того человека – догонять. «Если же нужно что-то более серьезное, то так и скажи, мы решим вопрос. Но имей в виду, это будет стоить денег. Они у тебя есть?» Анатолий помялся и промямлил что-то неопределенное типа «найду». Вот и договорились.

Анатолий всю ночь не спал. Он понял, что связался с очевидным криминалом. Вопросы типа: «Есть ли у тебя деньги», наводят на мысли. Не очень веселые. Наутро он выглядел, как побитая ребятней уличная кошка.

Директор позвонил Альберту и спросил, насколько серьезна угроза жизни Анатолию. Тот согласился, что нужно дать ему отпуск, пусть куда-нибудь уедет на время.

Дневник Володи. Жизнь в награду

Как только позволило время, Альберт решил почитать внимательно дневник Володи. Раньше он только пробежался по нему и зацепился за подозрительную концовку, о чем и предупредил директора, девушку и этого ловеласа. Теперь стал внимательно читать дневник, чтобы полнее разобраться в характере Володи и понять его мотивы.

Народная мудрость, которая заключается в пословицах и поговорках (а какая она еще может быть), говорит о том, что всегда в любой ситуации имеется два пути, как поступать. Правда и ложь, прямота и кривизна, дружба и война, хищник и жертва, нападение и оборона. И тому подобное.

Каждому утверждению есть противоположное. Это обстоятельно исследовал Г. Пермяков. «Логика здравого смысла» – так он назвал противоречивую логику, в отличие от формальной. В поговорках можно увидеть цикличность времен, позиций и взглядов, их движение от одной стороны противоположности к другой. В этом заключается круг мнений людей, высказанный в краткой разговорной форме. Без начала и конца. Так время каждый раз переписывает свои скрижали руками людей.

Человеку нужно всегда выбирать, как поступить, так или иначе. А этот выбор не прост. Народная мудрость ему только советует, но не может объяснить свой совет, почему именно так желательно поступать. И нет одного прямолинейного пути, даже мудрость его не предлагает. Она говорит, что другому человеку не передать свой ум. От чего тогда зависит этот выбор? От самого человека и его обстоятельств, что из них пересиливает в данной обстановке. А кто судья для него? Только он сам.

Каждый по-своему понимает и пересказывает общеизвестные истины. Так, как ему кажется. Они все уже существуют в народной мудрости. И что замечательно, у многих народов есть много одинаковых пословиц и поговорок. Значит, в них действительно содержится истина, которая проверена опытом многих поколений разных народов. Разве им не следует верить?

Имея мощную компьютерную программу, можно все их собрать вместе и пользоваться этим богатством. Но это будет повторение сказанного. Нового человек сказать не сможет. Еще Гете указывал на это: «У кого та мысль, разумная или глупая, найдется, которой бы никто не ведал до него».

Получается, что мудрость будет только повторяться, а значит – возвращаться. Потому что человек всегда решает одни и те же проблемы в подобных обстоятельствах и находит одни и те же решения. По смыслу. Слова при этом могут использоваться разные, но сущность остается одна и та же. Получается вечное повторение одних и тех же мыслей и чувств. Или вечное возвращение мыслей. Тяжело представить себе это! Кому нужны тогда громадные фолианты с многочисленными рассуждениями и эмоциями? Если такие мысли уже были и будут. Получается, что только в новых словах, или новоязе, заключается вся новизна, к которой стремятся все творческие люди. Или я не прав?

Более разумные люди не стремятся постичь вечные истины, нет смысла в этом. Это занятие для зануд, считают они. Нужно знать только то, что хочет услышать или увидеть новое время в людях, мраморе, слове и музыке. Узнать, что нужно этому времени и что оно считает верным. Существенная экономия сил, средств и деловой подход. Многие не могут понять этого простого правила. Таких время не видит и не слышит.

Другие, интуитивно чувствуя позывы, стараются изо всех сил, чтобы только соответствовать новому времени. Каждое утро они прислушиваются к его голосу, смотрят телевизионную программу с подобным названием. Что сегодня нужно? И глядят в окно, какие во дворе знамена и плакаты. Женщины разглядывают моду, кто что носит.

И вот из всех мыслей отбираются только те, которые нужны новому времени. Остальные пусть ждут в приемной. Их время еще не пришло. Они сидят, лежат, спят – им еще долго ждать. Напечатанные, они нужны только мусорщикам.

Но некоторые мысли ждать этой участи не хотят. Они считают, что их забыли несправедливо и это тоже их время. Без спроса и без очереди стараются прорваться вперед, чтобы их заметили и признали. Тут вступают в свои права секретари и охранники. Они могут позвать на помощь крепких невежливых ребят, которые успокоят буянящие мысли. Затем появляются юристы чтобы показать им свое место, для несвоевременных. Так время охраняет свой выбор. Оно знает, что хочет и может.

Тем, кто не понял, что время требует сегодня, остается покорно терпеть и молчать. Вспоминать только свои золотые времена, когда раньше замечали и признавали их заслуги. Они были под лучами славы, а сейчас попали в ее тень, из которой им уже вряд ли удастся выбраться. Свет только тем, кого время признало своим, а их в этом списке нет. Идите и делайте то, что вам скажут. Те, которые стали из никого всем. В поте лица добывайте свой хлеб. Разве не поняли – для вас наступила зима! Раньше надо было думать. Где вы были, когда мы выступали против прошлых порядков? Почему не помогали? Так что теперь не скулите. Если доживете до весны, то будет легче. Вот только, что вам можно пожелать. Пусть хоть надежда согревает вас в эти зимние холодные дни. Она единственная остается, когда все отворачиваются от вас.

Чем меньше встречаешься с друзьями и споришь с коллегами на работе, тем больше хочется написать в дневнике. Ведь писать – это то же, что говорить. Главное – выразить свои мысли, а не держать их в себе. Потому что они должны быть высказаны, чтобы освободить себя от них. Ее нельзя долго держать в себе, нужно освободить место для новых. Иначе затор или, как говорят автомобилисты, – пробка. Мне кажется, это действие физического закона сохранения энергии. Она должна передаваться дальше. Природа, другие люди воздействуют на человека и вызывают в нем напряжение. Чтобы избавиться от него, необходимо передать это напряжение вовне. Высказать другим людям или записать. Твоя роль в этом случае – бегуна в эстафете. Получил – передал. Ничего не прятать и не задерживать в себе.

Нужно записывать мысли тогда, когда они приходят. В суматохе дел, на прогулке или дома. Такими же непричесанными, как пряди волос вставшего с постели после бурной ночи юноши. Они часто прямо не связаны с текущими событиями. Непрошеные, появляются как бы невзначай и могут быть противоречивыми, как сама жизнь. Я не буду выстраивать их в некую систему. Любой порядок деформирует изложение мыслей. Выстраивает их всегда в некую систему иерархии. Пусть они будут такими, как пришли на ум. Нет ничего странного, если они уже кем-то были высказаны. Ведь люди часто попадают в одни и те же ситуации. Пусть они знают, что там уже до них кто-то был. И написанные строки откликнутся. Как в пустом зале эхо. Ну что тут скажешь? Нет ничего нового под солнцем. И это тоже кто-то уже сказал до тебя.

Инерция в основе всех привычек людей. Если один раз получилось, то в следующий раз поступают также. Как крокодил, который возвращается в воду по тому же следу, что и выходил из воды. Он его меняет, только если старый путь невозможен. У человека эта же привычка. Воришку ловят на повторяемости методов его кражи. Это и есть инерция. Тоже физический закон. Все вещи, которые имеют массу, не останавливаются сразу. Ведь и постоянство любят за то, что то же самое продолжается. Не надо решать новые проблемы. Люди не хотят изменений. Это время пинками и пощечинами заставляет их меняться.

Диалектика появилась в древности, чтобы сравнивать тезис и антитезис. Именно в споре решался вопрос, что является истинным. Победу же присуждали слушатели. Их признание и придавало тезису истинность. Она и была для тех, кто был слушателем спора, истиной. Если же их никто не убеждал, они оставались в сомнении.

Выстраивание систем на основе принятия чего-либо за истину появилось позднее. Но у каждой из них появлялись противники, то есть утверждавшие противное. Герой книги, которую я сейчас читаю, ищет именно того, который будет утверждать обратное. Но не находит и вынужден сам стать им.

Груз прошлого связывает человека, его воззрения и взгляды. Не дает ему двигаться вперед и проявить оригинальность. Нужно освободиться от этой тяжести, чтобы двигаться по своему пути. Как от вчерашних газет. Как сказал мне начальник на прошлой работе, где я сочинял на общественных началах небольшие поздравительные тексты, не исправляй написанное. Лучше написать заново текст поздравления.

К старому люди привыкают. Им удобнее жить при прежних условиях и взглядах. Но оно приедается, и накапливается усталость. Человек так устроен – ему нужно разнообразие, не только в питании. Те, кто старое только терпят, призывают новые времена. Побеждает всегда новое. Так происходят перемены.

Без предубеждения нельзя принять за истину одну из сторон спора. А оно (предубеждение) складывается за счет предыдущего опыта и мнения людей, которые авторитетны для человека. Человек им верит, но сам никогда внимательно не рассматривает все аргументы «за» и «против». Это требует от него большого умственного труда. А зачем, когда есть тот, кто этот путь уже проделал? Мы ему доверяем. Это обычная лень. Или путь повышения эффективности бизнеса, как сегодня я услышал от одного крупного специалиста по рекламе.

Филон Александрийский считал, что «делами следует заниматься вплоть до пятидесяти лет, а затем, отойдя от служения жизни деятельной, все на свете исследовать и созерцать, получив в награду за то, что успешно справились с тяготами жизни деятельной, иную жизнь, где радуются знанию и созерцанию». Что можно на это сказать? «Жаль только, жить в эту пору прекрасную» можно после пятидесяти лет. Кое-кому удается достичь этого возраста намного раньше, имея богатых или влиятельных родителей.

В преддверии Нового года приходят воспоминания о далеком прошлом. Старая школа. Младшие классы. Родители работали тогда за рубежом. Они там и остались, когда пришло время и перестали сдавать валюту в посольство, развелись и теперь жили в разных городах с другими семьями. Отец в Мюнхене, мать в Наумберге. Я в то время жил у бабушки. Она меня и воспитала. Жаль, ее нет уже.

Когда это было? Я нашел на переменке учебник обществоведения за старший класс и не отдал учителю. Дома стал его внимательно читать, чему нас будут учить в старших классах. Очень хотелось знать и быстрее выучиться. Быстрее бы десятый класс. Из всего, что я понял, мне запомнилась подчеркнутая красным карандашом фраза: «Бытие определяет сознание». Я задал этот вопрос бабушке Марии, ведь она все знала. Работала в НИИ старшим научным сотрудником. Она посмотрела на меня удивлено, на время задумалась и сказала:

– Когда у тебя есть деньги, ты о чем думаешь? А когда их нет? Есть разница?

– Да, есть. Когда ты мне даешь деньги, я думаю, что на них можно купить, а когда их нет – где их взять, – ответил я без задней мысли.

– Ну и вот, молодец. Ты у меня сообразительный. Твое бытие определяет твое сознание. Понял теперь?

– Понял, – сказал я.

Сейчас я отчетливо вспомнил, как она выглядела тогда. В вязанной длинной кофте с улыбкой на усталом лице. С тех пор я всегда, когда шла речь о том, что первично в философии, бытие или сознание, вспоминал бабушку Марию. Хотя сейчас уже не уверен в том, что первичнее. Для людей, живущих богатой духовной жизнью, сознание более значимо, чем бытие. Для богатых материально людей – наоборот. Хотя новые богачи меняют не только образ жизни, жен, авто, но и мышление. А философы ходят по кругу. То материя первична, а сознание вторично, то они равносильны. Еще немного – и сознание первично. Но это они уже проходили раньше. В общем, закольцевали проблему. Пусть каждый выбирает, что ему нравится.

Альберт. Школа

Прочитав в дневнике запись Володи о детстве, Альберт вспомнил и свои школьные годы.

Он и сейчас помнит, как выглядит Охотское море и Тихий океан. Остров Итуруп, где он жил, находился между ними. Вблизи темное, с бездонным дыханием волн, постепенно уходит вдаль, отсвечивая солнце до боли в глазах на жирной поверхности воды. Дальше переходит в серое и на горизонте сливается с бледно-голубым небом. И видишь там, в небе над островом, белое облако странной формы, как будто оно вырастает из моря. Это вулкан. Его снежная вершина гордо возвышается над островом. Если ты раньше не видел вулкана, то долго не сможешь оторвать от него глаз, как от чего-то красивого и страшного.

Снег на вершине держится все лето. Он медленно тает и, отступая, поднимается по лощинам вверх, все выше и выше. В конце лета он уже почти не виден снизу. Но с приближением осени вершина за одну ночь одевается в свой белоснежный наряд и предстает на утро удивленным жителям острова во всей красе.

Ниже коричневый цвет голых скал вершины вулкана уступает место светло-зеленому покрову травы. Еще ниже цвет становится желтее. Это бамбуковые кусты. Его заросли покрывают низины и большую часть острова. Среди бамбука встречаются кедр, реже кривая курильская береза. И наконец, вулкан спускается в залив. У самого берега располагается небольшой поселок – Горячие ключи. Совсем недалеко от него, в основании вулкана, есть несколько источников, выбрасывающих из глубин земли горячую, с резким серным запахом, воду. Она кажется кипящей, булькает, хотя ее температура невысока. Градусов шестьдесят.

Длинное одноэтажное деревянное здание, потемневшее от дождей, тайфунов и от времени, в котором располагается начальная школа, стоит на возвышенной части поселка. Около школы небольшая площадка для игр, которую для детей сделали солдаты. На высокой перекладине висят канаты для лазания. Это считалось у школьников самым тяжелым упражнением на уроках физкультуры. Вокруг школы росли деревья, в основном курильские березы.

От легкого ветра листья шелестят, и это слышно в классе. Май месяц. Альберт тогда – чуть больше метра тридцати ростом, с большой головой и курчавыми светлыми волосами – сидел у самого окна и часто поглядывал в него. Долго смотреть нельзя: учительница имеет привычку таких спрашивать.

Идет урок истории в четвертом классе. История нравится ему больше, чем другие предметы, но сейчас, в конце четверти, оценки уже стоят в журнале. У него должна выйти четверка. Твердая четверка. Поэтому история его сейчас меньше волновала. Вот по математике, если не получить еще две пятерки, выйдет тройка за четверть. Тогда держись. Все каникулы будет разговор об этом. Недаром отец сегодня, уходя на дежурство, напомнил:

– Что у тебя за четверть выйдет?

– Нормально.

– А математика?

– Должно быть нормально.

Альберт по своему предательскому голосу уловил, что можно было понять, как складывалась ситуация по математике. Это звучало как: «Не все в порядке».

– Еще есть неделя – подтяни оценки. Потом уже каникулы, – сказал отец, засовывая перед зерка лом ремень под погон. – Мать скажет, что без нее ты не зани маешься.

У Альберта от этих мыслей портилось настроение. Какая тут крестьянская война в Германии? Учительница монотонным голосом, расхаживая от доски до противоположной стены, произнесла: «Основной причиной крестьянской войны в Германии…». Она прошла совсем близко, проходя, слегка коснулась пальцами его парты.

«Церковь не могла спокойно смотреть…» – она шла обратно. Голос у нее был ровный, слова со всеми буквами и окончаниями. Учительница приехала на остров года два назад – жена молодого офицера. Только первый год преподавала историю. Она часто ставила в тупик учеников неожиданными вопросами. Вот и сейчас Альберт понял, что она уже второй раз задает один и тот же вопрос:

– Высший законодательный орган Федеративной республики Германия в настоящее время прошу назвать. Ну, кто?

Она пристально разглядывала учеников. В классе установилась напряженная тишина. Альберт съежился и упорно глядел в открытую перед ним книгу. Глаз не поднимал. Затем стал разглядывать свои кирзовые сапоги под партой. Слышны были шаги в коридоре. Так ходила только завхоз школы, толстая массивная женщина.

Ему больше нравился прежний учитель истории. Его звали Захарыч. В том году он продолжал работать завучем, но историю в классах больше не преподавал. Говорили – из-за слабого здоровья. Он любил рассказывать интересные случаи из древней римской и греческой истории. «Только древние, – говорил он, – могли говорить об исторических событиях так просто и так красиво». После его рассказов Альберт прочитал книжку про древний Рим и Грецию. Потом на занятиях, затаив дыхание, слушал историка и ждал момента, чтобы продемонстрировать свои новые знания. Когда случай представился, Альберт небрежно, как бы нехотя начал:

– Древние говорили…

Ребята засмеялись – они думали, что он пародирует старого историка. А он просто очень хотел быть на него похожим. Захарыч молчал. Когда стало несколько тише, Альберт продолжил:

– Даже из самого трудного положения есть выход. Так один царь с войском не мог перейти реку. У него не было кораблей, и он не мог построить мост. Тогда он приказал прорыть канал выше по течению, позади своего лагеря. Новое русло реки оказалось позади войск, и он благополучно прошел с войском вперед.

Захарыч улыбнулся:

– Речь идет о лидийском царе Крезе. Этот царь, ребята, был сказочно богат. Про него даже есть поговорка – богат как Крез. Ну что ж, молодец. Отлично.

С соседней парты Димка дергал его за руку:

– Книжку где взял?

«Он круглый отличник. Не знаю, где он сейчас. После Курил я его больше не видел», – подумал Альберт.

С тех пор историк ставил ему только хорошие оценки. Правда, Альберту стало почему-то неудобно его подводить, и он старался готовиться ко всем урокам по истории.