Текст книги "Коэффициент человечности. Сборник рассказов"

Гробовщик

Не угаживайтесь чужими мыслями. Старайтесь вырабатывать свои и тоже ими не угаживаться.

«Забью, пожалуй, пару гвоздей здравого смысла в собственное деревянное сознание. Может быть, разлетающиеся щепки посеют в окружающих зачатки разума», – думал гробовых дел мастер Федор, мастеря очередной гроб.

Время было черное. На улице эпидемия. Народ мрет пачками.

«А мне доход», – думал Федор.

То, что он сам может подхватить заразу и умереть, его нисколько не волновало. Главное, что была работа, и она была продуктивная.

«А так вопите, конечно, на каждом углу, что помираете, что все плохо. Может, лучше станет. Только что-то сомневаюсь я, что лучше станет от воплей», – размышлял Федор, полируя крышку гроба.

«Ну вот, не стыдно и заказчику показать такой качественный товар. Ручная работа», – Федор был доволен результатом.

– Витек, – громко позвал Федор своего подмастерья, – покроешь лаком, и на сегодня все.

Витек, парнишка лет четырнадцати, шмыгнул носом и пошел за кистью.

– Так, посмотрим, что на завтра.

Федор сел за стол и открыл тетрадь заказов.

«Два гроба по индивидуальному заказу и шесть обычных. Просто сказка. Впору еще одного подмастерья на работу принять». Он был доволен.

Федор потянулся и зевнул. Затем встал из-за стола и пошел в дальнюю часть мастерской. Там в углу, грубо огороженном парусиной, стояла его мечта. Еще не полностью сделанная. «Но так даже лучше», – думал Федор.

Это позволяло ему мечтать и представлять, какой прекрасной эта мечта станет, когда он ее доделает. Мечта была очень красивым гробом из мореного дуба. Федор вручную вырезал орнамент на дереве.

«Когда-нибудь в этом гробу обязательно похоронят какого-нибудь короля или королеву. В гробу с моим именем», – мечтал он.

Федор до ночи вырезал ангелочков на своей мечте. Затем, потушив свечу, он поднялся из мастерской в дом. Мастерская гробовщика была расположена в подвале его дома. Зайдя в дом, он заглянул в комнату детей. Витек и Мишенька спали как убитые. Федор помолился про себя об их здоровье и перекрестился на икону, висевшую над кроватями близнецов.

Смотря на спящих детей, Федор вспоминал, как умерла их родная мать и как он делал для нее гроб. Родной отец от них отказался, и Федор с женой решили взять близнецов. Совсем еще маленьких. Они подумали, может быть, бог не дал им их детей, потому что эти близнецы и были их дети.

Теперь они росли и перенимали ремесло их «настоящего» отца Федора.

Помыв руки в щелоке и прополоскав рот самогоном, Федор отправился спать, с удовольствием думая о том, что завтра его ждет продуктивная работа и мечта, а еще двое близнецов, которым только предстоит стать людьми.

А вы говорите, печаль. В каждой ситуации, в каждой эпохе, в каждое время есть счастье. Только ориентироваться надо не по одному человеку, а на статистически значимую выборку. И сразу все становится понятным. И предрассудки больше не правят бал в деревянном сознании.

 
На самом деле я жил
В ста двадцати телах.
Пыль забытых времен
На пальцах моих и руках.
 
 
Ее не смоет вода
И даже теплая кровь.
Но выход найдется всегда,
И этот выход – любовь.
 
 
Солнечным духом своим
И трепетным телом дождя,
Ей уже сто тысяч лет,
Она все равно, как дитя.
 
 
Верит в сказки волхвов,
Рассказанных ночью в лесах.
Потом приходит к тебе
И чахнет прям на глазах.
 
 
Черствеет потом душа.
Еще бы за сто двадцать раз.
И ты остаешься жить
С набором бессмысленных фраз.
 
 
Но кто-то создаст любовь,
Такая работа у них.
И снова она придет,
Борясь за себя и других.
 
 
Чуть-чуть приоткроет дверь,
У нее же много врагов.
И не захочет входить,
Видя в просвет дураков.
 

Отец и сыновья

Цените недостатки прошлого, чтобы переделать их в достоинства будущего.

В неизвестном времени и на не известной никому земле жил один очень властный воин. Всю жизнь он воевал. Воевал эффективно и был крайне полезен на войне. Отличался он особой жестокостью. Никого не щадил – ни себя, ни других. Проживал в хорошей казенной квартире. Нашлась одна глупенькая сердобольная девушка, и согласилась она по молодости выйти за него замуж. Запер он ее в доме и заставлял только рожать и хозяйством домашним заниматься. И родила она ему ровно десять детей, десять сыновей.

Этот воин был очень жестоким отцом. С малолетства каждого своего ребенка он подвергал муштре. В возрасте пяти лет каждый из его сыновей должен был научиться плавать. Иначе не выйдет из них настоящих воинов. Так считал этот человек. Исполнялось его сыну 5 лет, сажал он его в лодку, выплывали они на середину реки, и он бросал сына в воду. Если выплывет, значит, плавать научится. Если нет, то и не нужен ему такой слабый ребенок. «Ничего путного из такого не получится», – думал жестокий отец.

Так вот, девять своих сыновей этот человек утопил таким образом, и только один из десяти выплыл. Этот один действительно стал великим воином, ушел от своего отца, стал жить отдельно, заработал на собственный дом. Затем сын женился, и родила ему его жена тоже десять сыновей. Но, в отличие от своего отца, в семье у сына было все хорошо. Так же подвергал он своих детей муштре, чтобы воины из них выросли. Так же в возрасте пяти лет всех учил плавать по методу своего отца. Но только все дети сына были живые, здоровые, умели плавать и ценили своих родителей, а не боялись отца или переживали за измученную мать. Сын, кстати, забрал к себе свою уже больную мать от отца жестокого.

Много времени прошло, когда наконец сильно постарел отец. Он стал совсем немощным и больше был не нужен на службе. Был он злым, занудным и нравоучительным. Надоело это руководству терпеть, и выгнали его со службы, из квартиры и лишили пенсии. Первый раз в своей жизни немощный старик отчаялся. Всем хотелось бросить в него камень за жестокость его прошлую. Кричал тогда старик, что он же их защищал. Но ненависть к этому человеку превышала его пользу, и каждый прохожий норовил плюнуть в него или бросить камень. Деваться было некуда, и отчаяние погнало немощного старика к сыну его, единственно выжившему.

Пришел он в дом к сыну своему единственному и говорит в отчаянии:

– Прости меня грешного и приюти. Больше идти мне некуда.

Сын отвечает, не особо задумываясь:

– Я тебя давно простил и сейчас еще раз тебе повторю, что прощаю. Только ты иди куда глаза глядят отсюда. Не твой это дом. Иди в свой.

Отец тогда говорит:

– Так нет у меня дома.

– Как нет? – удивился сын. – Ты всю жизнь чем-то занимался! Вот результат твоего труда и есть твой дом.

– Так я же воевал! – прокричал отчаявшийся отец.

– А деньги пропивал и прогуливал, – ответил сын. – Купил бы дом, было бы где сейчас жить и не испытывать подобных проблем.

Отец начал отчаянно думать и внезапно прокричал:

– Ты, ты мое продолжение, ты мой результат.

– Уходи из моего дома. Иди создавай свой. Это никогда не поздно. Если я тебя приючу, ты как был самовлюбленным властолюбцем, таким и останешься. Даже еще сильнее усилишь в себе этот порок или крайность. Себя изведешь и меня заодно. Потому что видишь свое продолжение не в самом себе, а в детях своих. А девятерых ты убил в угоду самовлюбленности своей. Один я выжил, и то благодаря себе, а не тебе. И если я тебя приючу, то одна десятая тебя останется только от тебя целого, и то только во мне. Поэтому изведешь ты меня своей неполноценностью. Так что иди с миром, прощаю тебя, – спокойно, но уверенно сказал сын.

– Куда же мне идти? – в отчаянии вскричал старый и немощный отец.

– А ты покайся искренне, а не от страха немощности, и поймешь. – Затем сделал паузу и спокойно добавил: – Уходи уже, пока не приказал тебя выставить.

И пошел старик куда глаза глядят. Глядели они на свой собственный дом. И неважно, в каком он был возрасте и состоянии, важно начинать его строить хотя бы с обычного шалаша.

А поможет ли ему сын? Конечно поможет, но пусть этот человек хотя бы шалаш выстроит для начала сам.

Как только старик удалился, жена подошла и обняла сына-мужа.

– Как ты с ним правильно, как с ребенком неразумным, – сказала она.

– Так он и есть ребенок неразумный, хоть и седой весь, – ответил сын-муж. – Он, старый дурень, так и не понял, что дети мои все живы и плавать умеют, потому что я когда их с лодки выбрасываю, страхующих водолазов предварительно в реке размещаю. Если что, они их снизу незаметно поддерживают, когда видят, что совсем захлебываться начинают. Но не знают мои дети про водолазов, поэтому стараются со всех сил. Поэтому и результат получается, и вырастают они людьми хорошими да умеющими.

– Самовлюбленность не дает твоему отцу понять это, – поддержала жена.

– Ничего, я скажу старшему. Он за ним присмотрит незаметно. Как совсем прижмет, предложит ему койко-место в доме престарелых. Будет хорошей отправной точкой для выстраивания собственных конструктивных отношений с другими и главное с самим собой, – сказал мудрый сын.

 
Не любите деньги больше, чем любовь.
Заработать можно и потратить вновь
Денежные знаки, а любовь нельзя!
Вот такая это трудная стезя.
 
 
Часто так бывает, видел я в кино,
Что любовь теряют, если все равно.
Не нужна забота, звон монет стал мил,
А любить беспечно нету больше сил.
 
 
Правду, видно, молвят – истина слепа.
Пусть подкупна вера да казна крепка.
Сложно мне представить, мысля наперед,
У кого нет денег – в истине живет.
 
 
Кто до них стремится, кто от них бежит,
Правдою гордится иль во сне дрожит.
Зная цену деньгам, начинаешь жить
И любовь, конечно, просто так дарить.
 

Про деньги

Вы и есть ваши деньги.

Деньги – это зло, как бумага, не обеспеченная реальным результатом труда, как, впрочем, и результат труда без денег. Причем именно для человека, который создает результат своего труда, но при этом не может заработать денег. Грамоты, похвалы, медали – это все очень хорошо, если имеет впоследствии материальное подтверждение. А как же иначе. Один работает, второй ест?! Так долго продолжаться не может. Коллапс неизбежен.

Но как быть, когда работают все члены сообщества, но каждый из этих членов пытается заявить о себе как о главном, как о том, кто привносит наибольший вклад в развитие и жизнь всего сообщества? Такие члены начинают требовать к себе особого привилегированного отношения и со временем перестают учитывать чужое мнение как важное, как тоже имеющее смысл. Когда подобные отношения достигают крайности, то наступает коллапс, который разрушает застарелое, негибкое, глупое и открывает путь здравому смыслу. Правда на очень короткое время, но, как правило, этого временного отрезка хватает, чтобы в сообщество была привнесена какая-то действительно ценная информация. Затем коллапс повторяется через определенный промежуток времени, потому что каждому поколению хочется самостоятельно набить свои шишки. И самое смешное, что это единственный путь для формирования созидательного человека. Конечно, можно в своих мечтах возмущаться, спорить, предлагать другие пути формирования общества и человека в обществе, но история человечества говорит о том, что все происходит только через коллапс, вызванный попыткой одного человека использовать другого в своих интересах и не считаться с другим мнением, кроме своего. Причем и использующий, и используемый человек виноваты для себя и для других в равной степени.

Поэтому оставим коллапс как объективную необходимость формирования человека. То есть только через коллапс человек принуждается к конструктивному диалогу с другими и самим собой. Если вам кажется, что вы способны на конструктивный диалог, то скорее всего это не так. Вы просто умный человек и можете затащить другого в свое восприятие мира незаметно для него самого, а потом, естественно, попользоваться им по праву старшего, грамотного товарища и «друга». Со временем это тоже приведет к коллапсу отношений. Потому что каким бы грамотным вы ни были, объективный мир отличается от вашего мировосприятия, и со временем ваши поклонники поймут, что вы живете за счет них, а не для них, и рано или поздно разорвут отношения, при этом значительно поумнев. Как говорится: не сотвори себе кумира и не сотворись в кумира сам. В конце концов, ориентируйтесь на тех людей, которые вам интересны, изучайте их информацию в приложении к себе. Будьте им благодарны, если для вас их информация окажется ценной. Но зачем же копировать или не дай бог поклоняться?

Так мы же о чем? Мы же о деньгах! Об их несомненной ценности как платы за созидательный труд и результат этого труда.

Абсолютно у всего есть плюсы и минусы. Вот и у денег есть плюс в том, что они позволяют чрезвычайно эффективно обмениваться информацией, продуктами, результатами труда в какой-либо угодно большой популяции. Хоть до бесконечного количества членов популяции. И еще один плюс денег в том, что они отражают вашу стоимость. Но они имеют и колоссальный минус, который может перечеркнуть плюс. Деньги можно просто напечатать и сказать, что они имеют ценность, не подкрепляя это никаким стоящим для других результатом. И это приведет к коллапсу. Как же доказать другому человеку, что именно ваши деньги ценны? Потому что другой напечатает свои деньги и скажет, что именно его имеют большую ценность, чем ваши. Как выяснить, кто же прав и на самом деле имеет реальную ценность?

Вот и герои нашего рассказа попытаются это понять и в конце концов поймут, и коллапс им в помощь.

***

Жили-были два друга: Гришка и Тришка. Там еще много людей было. Но эти два друга были особо инициативные. Всегда были заводилами в компании. Так получилось, что Гришке нравилось ковыряться в земле, а Тришке поделки разные из камней всяких красивых выпиливать. Гришка быстро сколотил команду, вырыл карьер и начал добычу камней красивых. Потом отвозил их Тришке. Тришка фигуры разные делал из этих камней. Красивые получались у Тришки поделки. Он тоже сколотил команду и делал очень много красивых вещей из камней, которые приносил Гришка. Поделки обменивали на рынке на еду и другие необходимые вещи. Часть еды брал Гришка с командой. Другая оставалась Тришке с его подмастерьями. Так и жили.

Со временем разросся бизнес обоих друзей значительно. Целые деревни работали на Гришку и еще больше на Тришку. Внутри Гришкиных и Тришкиных поселений уже свои рынки начали появляться. Сложно стало учитывать интересы всех людей только натуральным обменом. И собрались Гришка и Тришка совет держать, как им быть дальше. Для получения камней Гришке нужны были Тришкины поделки. Тришка, конечно, мог дать под честное слово Гришке. Но только ему. А поселения стали уже очень большие. Поэтому участились случаи обмана. Тришкины люди поделки давали Гришкиным, а некоторые из Гришкиных потом камнями в оговоренном объеме не возвращали или вообще не возвращали.

Говорит Тришка Гришке, давай, мол, придумаем деньги. «Я буду кусочки бумаги красивые рисовать. Так красиво, чтобы другие так же не смогли нарисовать. Назовем эти кусочки бумаги деньгами. Я тебе эти деньги в долг дам. Ты на них мои поделки купишь. Когда ты мне камни будешь привозить, я тебе за них буду деньги давать. Ты уже на полученные от меня деньги за камни свои сможешь купить товары, тебе нужные, вернуть долг, а также купить у меня мои поделки для своей работы уже не в долг. Цену установим на каждый товар в зависимости от сложности и затратности его производства. Чем ты больше камней привезешь, тем ты больше денег заработаешь. Сможешь больше товаров и работников себе позволить». Понравилась Гришке задумка. Все просто и понятно.

Установили друзья цену на камни. Один килограмм камней будет стоить десять денег. Один килограмм поделки из камня будет стоить сто денег. Потому что в среднем для того, чтобы сделать поделку из камня весом в один килограмм, затрачивали десять килограммов исходного необработанного камня. Вроде все честно получалось. Деньги Тришка мог рисовать только для покупки у Гришки новых камней для поделок по цене оговоренной. И начали работать по новой схеме. Так рынок начал прирастать деньгами, имеющими реальную ценность как результат созидательного труда, оцененный другим независимым человеком. Из красивых бумажек деньги превратились в реальную ценность.

Вначале новая схема работала замечательно. Введение денег в товарооборот позволило получить значительный экономический, технический и, соответственно, социальный скачок. Деревни Гришки и Тришки стали процветать и значительно увеличили свои популяции. Шло время. Появлялись новые люди, новые технологии применения денег для получения экономического эффекта. Вместе с этим появился соблазн получить деньги не за результат работы, а просто их нарисовав.

Тришка сидел такой и думал, мол, я такой творческий, такую сложную работу делаю, не то что этот Гришка ковыряется в своем карьере. У меня должно быть больше денег, чем у него, и жить я и моя деревня должна лучше. Поэтому нарисую я еще денег.

Конечно, Тришка мог нарисовать больше денег, но при этом обеспечив лучшее качество продукции, увеличить и оптимизировать производство. Так нет, этот шельмец решил просто денег нарисовать, раз возможность такая есть, да и желание показать, что ты лучший просто так, потому что хочешь. А кто не хочет?

Теперь за один килограмм камней шельмец, как и прежде, Гришке платил десять денег, а рисовал тридцать вначале, а потом и все сто. Затем раздавал своим людям под видом всяким. Типа берите, потом отдадите, все равно работаете. Только жить будете в тепле и сытости. Продавал бы Гришке более качественный товар по более высокой цене, раз труд свой созидательный вложил в товар. Заставил тогда бы Гришку оптимизировать свое производство камней и при уменьшении себестоимости сохранить свою прибыль и, соответственно, возможность покупать Тришкины улучшенные поделки в том же объеме. А может, вообще бы Гришка начал свои делать хоть немного. Так бы и прирастал рынок реальными деньгами и при этом зависимость одного от другого сокращалась. Каждый бы становился более полноценным. И при этом кто лучше и качественнее работал и был востребован заслуженно, имел бы денег больше. И жизнь была бы приятнее во всех отношениях: результат созидательного труда в виде поделок востребованных или камней качественных и как следствие заслуженные деньги. Но возможность получения легких пустых денег, просто нарисовать их, взяла верх над совестью Тришки. Теперь наделал Тришка пустых денег, да еще и обвинил всех в отсталости, а себя в передовые записал.

Затем случился скачок цен на рынках. Еще бы, Тришкины люди кинулись все скупать и во все вкладывать деньги, не обоснованные реальным трудом. Цены на общем рынке сразу сильно выросли, потому что остальные деревни хотели соблюдения баланса и не хотели работать лучше и больше, но при этом получать меньше. И просто подняли цены на свои товары, раз не имели возможности рисовать тришки.

Понял Гришка, в чем дело, по бумажкам Тришкиным новым да хрустящим. Пришел к Тришке и говорит:

– Значит, я работаю, а ты деньги рисуешь новые! Хорошо, тогда я поднимаю цену на закупку у меня камня. Иначе концы с концами не сведу.

Разорался Тришка, мол, права такого не имеешь. Я главнее, я умнее, я знаю, как жить, не то что ты, недалекий.

– И вообще, работай лучше, а не сиди на своих карьерах, – в каком-то смысле справедливо кричал Тришка на Гришку.

Гришка задумался и говорит:

– Переоцениваешь ты себя, брат, то ли по злому умыслу, то ли по безграмотности. Раньше плошка каменная по десять лет использовалась, а теперь через год истирается. И ты хочешь, чтобы я твою недоделку еще дороже покупал. Не бывать такому. Мы посоветовались и решили свои деньги делать из каменных кружочков. Наши деньги гришками будут называться. Теперь если хочешь у нас камни покупать, один килограмм камня будет десять гришек стоить. Только сначала не забудь купить наши гришки за свои тришки. Курс устанавливаю для начала один гришка равен одному тришке. А дальше посмотрим, кто ценнее для всех: мы, камнетесы, или вы, подельщики. А может, вообще мясомолочная деревня Софии. Я с ней переговорил, она свои деньги делать будет, софийки. Ошиблись мы с тобой, изначально решив полностью довериться друг другу, и тем самым стали сильно зависеть друг от друга. Я тебя по такой схеме сдерживаю в развитии, а ты меня. Такая схема сразу соблазны рождает вместо созидания. Соблазн легкой наживы, которому по молодости все подвержены. – На этих словах Гришка вышел от Тришки.

Сам Гришка идет и думает: «Он-то переоценивает, а я явно недорабатываю. Закопался совсем в своих карьерах. Надо жизнь в свои руки брать и уменьшать зависимость от Тришки. Больно много у него соблазнов мной однобоким да простодушным попользоваться».

Разругались, конечно, бывшие друзья по-серьезному. Пришлось каждой деревне самостоятельность обретать. Гришка научился поделки делать кое-как. Кривые, конечно, но надежные. И то хорошо. Нужда заставила. Тришка под землю полез. Немного камней подходящих нашел. Измазался весь, избранился. Мол, не его это дело – в земле ковыряться. Уровень жизни в обеих деревнях упал значительно. Каждый в большей степени стал заниматься не тем, к чему душа лежала, а тем, к чему нужда обязывала.

Вот так сложно и тяжело каждая из деревень постепенно становилась самостоятельной. То есть взрослели они понемногу. Со временем получили они мудрость реально оценивать стоимость своего труда. Сложные времена прожили деревни. Помучились бывшие друзья, пережили несколько очень сложных зим и решили пойти на мировую. Хоть и смогли они прожить друг без друга, но жизнь такая не в милость казалась. Смысла в ней особого не было. Будто просто лямку тянули.

Согласовал в конце концов Тришка Гришкину схему. Теперь все товары, которыми торговала деревня с другими, обменивались только на деньги этой деревни. Камни от Гришки за гришки, поделки от Тришки за тришки, молоко или мясо от Софии за софийки. Поэтому Гришка в определенном количестве был заинтересован в тришках и софийках, а Тришка в гришках.

Со временем выяснилось, что данная схема удивительно эффективная – как схема товарно-денежных отношений между деревнями, так и внутри одной деревни. Дело в том, что эта схема вообще исключала соблазн нарисовать пустые деньги. Потому что деньги одной деревни были востребованы другими деревнями только в количестве, равном экспорту продукции, производимой этой деревней. Как кто начинал себя переоценивать по злому умыслу или от безграмотности и выставлять за дорого, так сразу деньги этой деревни обесценивались, потому что не нужны были другим деревням в количестве большем производимой этой деревней продукции на экспорт. Если нарисовать денег только внутри деревни и не обеспечить результатом труда, то они подешевеют и внутри деревни, и для других деревень. Это вообще путь в никуда, а точнее, к коллапсу этой деревни. И наглец через свой, а не общий коллапс довольно быстро осознавал реальную свою ценность в общем результате. И все приходило в баланс. Точнее, общий баланс и не нарушался. Нарушался только баланс конкретной переоцененной деревни, и через коллапс этой деревни она заново становилась в созидательное русло. Конечно, сделай бесконечный и экологичный источник энергии и торгуй им хоть за миллиард, раз у других такого нет и он всем нужен. Но ты сначала сделай, а не продавай старые технологии в новой обертке втридорога в попытке поднять стоимость своих денег для остальных. А так, конечно, кто родился во благе, которое сам не делал, тот и кричит громче остальных, что он лучший, и требует к себе особого внимания. Хотя и не стоит такого. Сообщество приходит к общему коллапсу, который перетекает в коллапс личности и воспитывает всех тех, кого следует.

Коллапса сообщества можно избежать, если каждая деревня или субъект этого общества не будет оценивать и продавать результат своего труда дороже, чем он есть на самом деле. И подобная схема товарно-денежного оборота им в помощь. Но личного коллапса, коллапса человека избежать невозможно. Потому что процесс понимания вашей настоящей ценности для общества и для себя самого и есть ваш коллапс. Он и сформирует вас как целого и единого человека. Кто-то переоценивает себя, кто-то недооценивает, а надо четко понимать, кто вы такой.

Живут теперь припеваючи Гришка, Тришка и София. Говорят, они даже и не стареют, всегда здоровые и в хорошем настроении. Хотя кто знает, может, брешут.

 
Вот так создаются люди,
Как бутерброды на блюде.
Слова для оболочки
И рифма в конце каждой строчки.
 
 
Приправить надо любовью
И эгоизмом – солью.
Кислым, чуть больше сдобным.
Никто не уйдет голодным.