Текст книги "Камилла и Чарльз"

4. Диана

«Он понял, что, решив все отменить,

он разрушит будущее Дианы.

Кому будет нужна женщина,

отвергнутая принцем Уэльским?»[47]47
  Цит. по: Тернер Г. Чарльз в опасные годы жизни.


[Закрыть]

Член клана Виндзоров

В полутьме королева-мать поправляет косметику, расправляет кружева, осматривает свои шляпки и просит налить ей виски. Бабушка – сама готовность. Монархия – ее страсть, а ее дело – гарантировать преемственность власти. Лучше, чем кто-либо другой, она знает, что в этом деле хорошая свадьба – наилучшее средство. Да и время торопит.

Небольшой экскурс в прошлое. В начале семидесятых годов XX столетия королевская власть переживала один из тех временных кризисов непопулярности, которые с регулярными интервалами наблюдались на протяжении всей ее истории. Свадьба принцессы Маргарет в мае 1960 года, возведение на валлийский трон Чарльза, ставшего принцем Уэльским 1 июля 1969 года, не получили столь желанной поддержки народа. Слава богу, принцесса Анна влюблена. Да, конечно, в сына производителя сосисок, но ведь влюблена. У претендующего на ее руку Марка Филлипса в родословной всего лишь достойное среднее образование, диплом Королевской военной академии в Сэндхерсте да талант к верховой езде, позволивший ему уже дважды отбираться в национальную команду – для участия в Олимпийских играх в Мехико и в Мюнхене. Постараемся с ним что-нибудь сделать. В конце концов, у принцессы нет ни малейшего шанса когда-нибудь взойти на престол.

Однако бабушка смущенно чувствует, что трудно будет привлечь расположение британцев к этому до крайности малоромантичному браку: молодой, бестолковой принцессы с ее молчаливым избранником, уже получившим от своего будущего свояка Чарльза кличку Капитан Фог (Капитан Туман) за свой «влажный и густой» облик. Эта свадьба – своего рода вызов. Королева-мать на него ответит. Накануне свадьбы Анну окружает армия патентованных имиджмейкеров. В конце дня любимый фотограф королевы-матери Норман Паркинсон увековечивает молодую пару на ряде снимков, которые наконец делают честь семье. Каков же результат? Триумф… 14 ноября 1973 года около полумиллиарда заинтересованных зрителей смотрели прямую трансляцию из Вестминстерского аббатства церемонии бракосочетания единственной дочери Ее Всемилостивейшего Величества и ее красавца офицера. Но с той поры восторженные чувства англичан к королевской семье несколько поостыли. И только проведенные летом 1977 года празднества по случаю двадцать пятой годовщины со дня восшествия на престол королевы Елизаветы воссоздали атмосферу веселья, неотделимую от монархических праздников. Для оживления народной любви срочно необходимо женить кого-нибудь из принцев. У бабушки снова появляется задача.

Летом 1980 года девятнадцатилетняя Диана Спенсер получает приглашение некоего Филиппа де Пасса, с которым совсем недавно познакомилась при участии общего друга, провести выходные в имении его семьи «Нью гроу», в графстве Суссекс. Какое счастливое совпадение: в конце той же недели у де Пассов должен остановиться принц Уэльский, поскольку их имение очень близко расположено к полю для поло «Ковдрей-парк». Принц собирался принять участие в одном из самых престижных турниров в составе своей команды «Синие дьяволы». «Тебе он понравится, я в этом уверен!» – заявляет Филипп своей юной подруге.

Хотя Букингемский дворец и сделал потом все возможное, чтобы убедить мировую прессу, что Чарльз и Диана встретились совершенно случайно, более чем вероятно, что королева-мать «слегка помогла» этой случайности. Если верить одному из ее близких советников, старейшина рода Виндзоров действительно поручила давней фрейлине Елизаветы II Филиппе де Пасс обеспечить присутствие младшей дочери Спенсеров в «Нью гроу» через ее сына. «В части политики или дипломатии она могла бы давать уроки самому Маккиавелли, – сообщает светский репортер Найджел Демпстер – Она кажется людям очаровательной и милой старушкой, но, если кто-либо затронет королевскую семью, она превращается в тигрицу» (Демпстер Найджел, Эванс Питер).

Успех предприятия соответствовал ее надеждам. В начале вечера один из гостей застал леди Ди за «продолжительным разговором» с наследником короны. Откинувшись на небольшой сноп соломы, оба уселись в стороне от других гостей, рассевшихся вокруг огромного барбекю на лужайке имения. Мисс Спенсер смущенно чувствует, что ей предоставляется единственный шанс в жизни. Она не намерена его упускать. С самого начала у нее хватает ума на обращать никакого внимания на разницу в возрасте и в положении. Она придает разговору дружеский, почти интимный характер, что незамедлительно сметает все стоящие между ними преграды. В день погребения лорда Маунтбаттена[48]48
  Убит террористами ИРА в августе 1979 года.


[Закрыть] она нежно говорит ему: «В церкви у вас был такой грустный вид… Это самое драматическое, что я когда-либо видела, и сердце мое обливалось кровью… Я говорила себе: несправедливо, что вы один, надо, чтобы кто-нибудь о вас позаботился». Зрелость ее суждений, равно как врожденное умение говорить от самого сердца, произвели на принца большое впечатление. Вместо веселой, игривой девочки-подростка, которую он видел три года назад в «Олторпе», перед ним предстала очаровательная девушка, полная нежности и чувственности. Чарльзу этого вполне достаточно, чтобы снова начать надеяться на радужное семейное будущее. В конце концов, бабушка явно хорошо относится к Диане. Значит, можно с уверенностью ожидать, что Диане не придется тратить много сил, чтобы завоевать расположение Камиллы.

Будущая принцесса Уэльская давно уже мечтала выйти замуж за сына королевы Елизаветы. Так, по крайней мере, утверждает молва. Симпатичное личико, прекрасная фигура («ноги от Спенсеров» – предмет восхищения всей аристократии), безупречная родословная привлекали к ней многих воздыхателей. Но сердце ее уже принадлежало другому. Перенесшая в семилетием возрасте тяжелую душевную травму в результате развода родителей, Диана обнаружила в образе очаровательного принца свой единственный идеал, сопоставимый с ее безмерным желанием счастья. В этой детской уверенности ее укрепили пропитанные розовой водой романы Барбары Картланд, которые стали постепенно ее любимым чтением. Подобно знойным героиням, нарисованным этой великой жрицей сентиментальной интриги, Диана сохранила девственность, уверенная, что целомудрие – наилучшее средство добиться великой любви. Она полагала, что судьбы всех великих людей определяются в первую очередь добродетелью, и в свои девятнадцать лет решила, что принадлежать будет только влиятельному, соблазнительному, верному и сильному мужчине, способному прежде всего обеспечить для нее жизнь без всяких материальных забот, чтобы в этой жизни она, дочь графа Олторпа, маленький цветок приличного общества Лондона, смогла наконец расцвести. А кто, как не Чарльз, единственный в мире мужчина, способный выполнить самый безумный ее каприз? К тому же в подспудном соперничестве Дианы с обеими старшими сестрами, Джейн и Сарой, завоевание принца Уэльского также отличный ход, который позволит разом покончить со всеми комплексами «младшенькой».

Со своей стороны и будущий король Англии понимал, что все семейство сгорает от нетерпения женить его. Многочисленные свидетельства говорят о его неуемном стремлении к получению плотских услад и его мужской силе, проявляемой в этой области. Не имея возможности часто видеться с Камиллой, движимый непреодолимым желанием одерживать все новые легкие победы, принц постоянно стремится утопить свои жизненные неудачи в случайных, не имеющих будущего любовных связях, только усугубляющих в его душе неприглядное мнение, которое он составил о самом себе. Он знает, что никто не считает его холостяком на выданье, как других. К личному желанию семейного счастья добавляется обязанность произвести на свет наследника дома Виндзоров. Хотя он и не черпал страсть в книгах Барбары Картланд, но и он очень любил читать. При первом контакте с Дианой душа идеалиста попала в ловушку «вечной любви» – романтизм сопутствовал положению принца. Когда Чарльз и Диана встретились, они сразу почувствовали жгучую необходимость дать реальное лицо своим мечтаниям, – хотя сын Елизаветы II понимал, что уже нашел себе родственную душу в лице г-жи Паркер-Боулз. И несмотря на то, что единственными мечтами, которые ему оставались, были мечты о том, что другие люди хотели от него получить.

Действительно, все его поступки не оставляют ни капли сомнения относительно теплоты чувств, которые он продолжает испытывать к своей любовнице. В июне 1980 года он пишет премьер-министру Маргарет Тэтчер, чтобы проинформировать ее о решении передать правительству принадлежащее ему имение «Чивнинг-хаус» в графстве Кент[49]49
  Это огромное имение, с дворцом, в котором насчитывалось сто пятьдесят комнат, и окружавшими дворец 1750 гектарами земли, в середине шестидесятых годов XX столетия отдано государству неким аристократом, который хотел превратить имение в резиденцию будущих английских королей. В 1974 году имение подарено Чарльзу.


[Закрыть]. По настоянию Камиллы он поручает своим советникам подыскать для него другой дом, достаточно большой, чтобы вместить его будущую семью. Одно из главных условий – чтобы дом находился в пределах графств Уолтшир и Глочестершир, то есть неподалеку от «Боулхайд мейнор». В августе в герцогстве Корнуэльском объявлено, что за 1,2 миллиона евро на имя наследника короны приобретено поместье Хайгров. Это милое, но относительно скромное поместье, с домом из девяти комнат, находилось неподалеку от деревни Тетбери. Вначале обозреватели решили, что это приобретение вызвано тем, что Чарльз желал быть ближе к сестре, принцессе Анне, которая жила рядом, в нескольких километрах, на землях Геткомб-аарка. Принц заявил, что на покупку его соблазнили «большой кедр и закрытый сад» вокруг дома. Но в то время единственное, что реально нравилось принцу в поместье «Хайгров-хаус», – его близость к месту жительства семейства Паркер-Боулз.

По словам Сары Брэдфорд, биографа Елизаветы II, королева в то время была прекрасно осведомлена об этой связи сына и о проблемах, которые эта связь начала создавать в окружении Камиллы и ее супруга. «Мэм, принц Чарльз поддерживает связь с женой одного офицера, и самое меньшее, что можно сказать по этому поводу, – что в полку офицера этой связи не одобряют», – заявил королеве однажды ее личный секретарь лорд Чартрис. Многие сослуживцы Эндрю в самом деле считали, что особая «дружба» между Чарльзом, бывшим в то время старшим полковником одиннадцати полков, и Камиллой идет вразрез с кодексом чести, принятым в армии Ее Всемилостивейшего Величества. Согласно этому кодексу любой офицер обязан воздерживаться от причинения неприятностей другому офицеру путем соблазнения его супруги. Государыня никак не отреагировала на эти слова секретаря и заняла страусиную позицию. На это имели право все члены ее семьи, когда они сталкивались с острыми проблемами личного характера. «Она осталась совершенно бесстрастной, – свидетельствует спустя несколько лет лорд Чартрис – Какой совет она дала старшему сыну? Мне кажется, никакого. И все же, если бы в тот момент она заняла более твердую позицию, это, возможно, полностью изменило бы ход событий в последующие двадцать лет» (Теннер Грэхем). Лилибет выбрала менее прямой способ выражения своего королевского неодобрения. С той поры миссис Паркер-Боулз перестала появляться в списках приглашенных на мероприятия с участием королевы.

А принц Филипп со своей стороны все более настойчиво подталкивает сына к женитьбе. В общем и целом Виндзоры воспринимают появление Дианы в жизни своего наследника как Божью благодать. Бабка Дианы по отцовской линии леди Синтия, равно как и ее бабка по материнской линии леди Фермой, – фрейлины королевы-матери. Ее отец, восьмой граф Спенсер, занимал должность конюшего при короле Георге VI и королеве Елизавете II. Трудно придумать что-либо лучшее. «Она – та, кто тебе нужна, – заверяет королева-мать внука. – Но, если ты ее не любишь, не женись на ней. А если любишь, поторопись со свадьбой. Иначе это сделают за тебя другие» (Брэдфорд Сара). Соблазнившись очень приятными внешними данными леди Спенсер, а также ее явным интересом к нему, принц убеждает себя в совместимости их характеров и предполагает, что из них двоих может получиться хорошая команда. Со своей стороны и Камилла наводит справки о девушке. «Я поговорила о ней с многими, и все характеризуют ее как очаровательную и нежную девочку, – сообщает она любовнику. – Конечно, умом она не выделяется, но любезна и внимательна и очень хорошо ладит с детьми. Кроме того, родилась где надо. Все это мне кажется многообещающим» (Грэхем Кэролайн).

Процесс пошел, Чарльз решает ускорить его и сократить период своего ухаживания за Дианой до срока, короче которого еще не знала история современной монархии. Всего за несколько недель Диана с блеском проходит все испытания, которым подвергаются серьезные кандидатки на место принцессы Уэльской: концерт в «Ройял Альберт-холл», неделя на регате в Коуз на борту королевской яхты «Британия», отдых в замке «Бэлморэл» плюс день обязательного участия в «Шотландских играх» в Брэмаре. Слегка ошеломленная этой стремительностью, леди Диана скажет спустя много лет, что у друзей принца был «странный вид», словно они знали некий секрет, которого она еще не знала. Порочная связь между Чарльзом и Камиллой уже много месяцев служит темой для разговоров в кулуарах Букингемского дворца. Зная теперь о том, что произошло, можно уверенно сказать, отступив в прошлое, что для Дианы не могло быть тайной, что миссис Паркер-Буолз занимает особенное место в сердце ее нового воздыхателя. Может быть, она недооценила то влияние, которое соперница оказывала на принца? А возможно, ее ввели в заблуждение тысячи знаков внимания и маленьких подарков, которыми засыпал ее наследник короны, и она решила для себя, что в состоянии бороться с влиянием любовницы?

В Шотландии мисс Спенсер добилась разрешения остановиться у своей сестры леди Джейн, уже два года бывшей замужем за Робертом Феллоузом, в то время помощником личного секретаря королевы Елизаветы. Каждое утро Чарльз звонил ей по телефону, чтобы пригласить то на пикник, то на прогулку по окрестным местам. Супруги Патти и Чарльз Палмер Томкинсон, близкие принцу люди, впоследствии расскажут, что сразу попали под обаяние ее личности. «Мы отправились все вместе на охоту. Нам было жарко, и мы ужасно устали. Она попала в болото, выбралась из него вся в грязи и весело смеясь. Лицо ее было перепачкано, мокрые от дождя волосы прилипли ко лбу. Она напоминала британскую школьницу, вечно куда-то спешащую, вечно что-то ищущую. Она была очаровательна и нежна. Что вовсе не мешало ей быть решительной, когда дело касалось ее лично. За все бралась с большим энтузиазмом. Она его хотела, в этом не было ни малейшего сомнения, причем хотела страшно» (Холден Энтони).

Эта короткая неделя отдыха в Шотландии позволяет и Камилле, тоже получившей приглашение прибыть туда с мужем, получше узнать девушку и оценить, насколько она способна вписаться в стиль жизни Виндзоров. Например, тот факт, что королевское семейство находится на отдыхе, никоим образом не освобождает его окружение от обязанности четырежды в день менять наряды: в первый раз – для участия в завтраке, второй – для ланча и традиционного выезда на охоту после полудня, третий – на чай, и наконец, последний раз следует облачаться в более элегантную одежду – перед ужином. Участие в пикниках и выезды на барбекю также предусматривают выполнение целого ряда незыблемых ритуалов, и горе тому, кто попробует им не подчиняться. Милла назубок знала все правила, которые действовали за крепостными стенами королевских резиденций, и констатировала, что мисс Спенсер не допустила ни единой промашки, – она просто очаровательна. По словам Энтони Холдена, «Чарльз учил Диану рыбачить, а его братья боролись за право сидеть рядом с ней за ужином. В своем кружке близких друзей принц продолжал утверждать, что еще не увлечен ею, но надеется со временем научиться ее любить».

За шесть месяцев или чуть меньше до официального объявления об их помолвке их выезд в Шотландию дал возможность трем самым пронырливым писакам с Флит-стрит обнаружить присутствие «очаровательной незнакомки» рядом с будущим королем. «Я простоял на берегу реки Ди не более пяти минут, и тут мой взгляд привлекла вспышка света, – рассказывает Джеймс Вайтейкер, в то время репортер отдела королевской хроники ежедневной газеты “Дейли стар”.– И увидел, как за деревом, в нескольких шагах от того места, где рыбачил Чарльз, стояла некая особа и с явным интересом наблюдала за нами. Присмотревшись повнимательнее, я заметил кончик резинового сапога, высовывавшегося из-за сосны. “Я кого-то вижу”,– сказал я сопровождавшему меня фотографу Кену Ленноксу. “Я тоже ее вижу, – ответил он мне. – А ты заметил, что она наблюдает за нами с помощью карманного зеркальца?” Если это действительно новая женщина в жизни принца Уэльского, можно предположить, что находчивая леди даст нам жизни» (Вайтекер Джеймс). Заинтригованные, а главное, удивленные той особой заботой, с которой наследник трона скрывал подругу от нескромных взглядов, Джеймс Вайтекер и Артур Эдвардс, фотограф из «Сан», обратились к своим источникам из окружения Виндзоров и быстро узнали фамилию девушки.

Когда пребывание в «Бэлморэле» кончилось, Диана вернулась в Лондон в сопровождении Эндрю Паркер-Боулза. Чарльз и Камилла выразили намерение еще немного полюбоваться прекрасными пейзажами Шотландии. Спустя несколько дней «фаворитка» просыпается с высокой температурой и рядом симптомов, в которых вызванный к ней врач видит характерные признаки свинки. Поэтому она покидает замок раньше, чем было предусмотрено, и, в свою очередь, возвращается в столицу, где некоторое время проводит в больнице. Будто написанные невидимым драматургом, одна за другой разворачиваются получившие наибольшее освещение в средствах массовой информации любовно-семейные драмы, самые громкие в современной истории. Эндрю по-прежнему увлечен Шарлоттой Суомеш, одновременно продолжает глубоко любить Камиллу и не знает, как ему себя вести. Принц Уэльский по-своему любит Диану, но опасается, что юный возраст не позволит ей осознать всю сложность задачи, которая ее ждет. Со своей стороны и миссис Паркер-Боулз считает «почти идеальными» фигуру и характер мисс Спенсер. А решимость, с какой она с той поры поддерживает «кандидатуру» девушки, можно сравнить только с рвением, с которым боролась с бывшими любовницами Чарльза, если считала их потенциальными соперницами. В плане любовном, сексуальном Милла знает, что любовник обязан ей всем, – это она его всему научила. А будущая принцесса всего лишь девчонка с женской фигурой, скрывающей еще не расцветшую чувственность. Явно впечатленная сыном королевы Елизаветы, обращается к нему не иначе как «сир», словно запуганная преподавателем школьница. Любовница наследника короны считает, что имеет дело с «мышкой». Эта ошибка в оценке повлечет за собой тяжелые последствия.

«Я была еще молодой и наивной, – доверится позже Диана одной из своих подруг. – Но уже тогда мне казалась странной эта манера ухаживания. Камилла всегда была рядом». Действительно, приглашая ее на ужин в Букингемский дворец, Чарльз всегда приглашал и чету Паркер-Боулз. В субботу 24 октября 1980 года, когда на ипподроме «Ладлоу» Диана намеревается поаплодировать подвигу своего принца, пришедшего вторым на своей любимой лошади Аллибаре, она тут же попадает под умное покровительство жены офицера «Синих королевских».

На сделанных по этому случаю единственных известных публике фотоснимках, где рядом запечатлены обе женщины, уже заметно то, что позволяет предугадать будущую драму. На детском личике Дианы улыбка уступила место выражению тревоги, которую она, это ясно, пытается скрыть. Ее видимая застенчивость, упрямо наклоненное вперед лицо ярко контрастируют с выражением лица Миллы: она явно уверена в себе и находится в тем более хорошем расположении духа, что замечает – девушка, несомненно, страдает от ее присутствия. «Я чувствовала себя такой уязвимой, – расскажет впоследствии леди Ди одной из своих близких подруг, – Чарльз явно более охотно разговаривал с ней, чем со мной. Весь день меня не покидало тяжелое чувство, что она постоянно за мной наблюдает, словно я на экзамене. А когда скачки кончились, он устремился к ней» (Грэхем Кэролайн). И все же младшая дочь графа Спенсера дала себя уговорить провести выходные в «Боулхайд мейнор». В воскресенье утром сын королевы Елизаветы уехал вместе с Эндрю на охоту в «Бофорт хант»[50]50
  Основанный в XVIII веке герцогами де Бофорт «Охотничий клуб», где собак во время охоты держат на поводке.


[Закрыть]. Женщины остались с глазу на глаз в этом деревенском уголке графства Уолтшир.

Слишком впечатленная, чтобы в чем-то ему отказать и, безусловно, прекрасно осознавая всю шаткость своего положения, чтобы рисковать не понравиться принцу или его подруге, Диана снова соглашается ехать в гости к Паркер-Боулзам – в конце следующей недели. На этот раз Чарльз приглашает ее отправиться туда, чтобы проинспектировать ход выполнения ремонтных работ в своей резиденции «Хайгров». Юная леди не может скрыть удивления, когда ее просят оценить убранство нового жилища. Она считает свое положение «полностью неуместным», поскольку, в общем-то, нет никаких признаков, что он намерен когда-нибудь сделать ей предложение. На самом деле наследник короны испытывает реальную привязанность к своей новой, краснеющей победе и, не зная еще, сможет ли ее полюбить и дать ей все, чего она от него ждет, искренне надеется, что она в конце концов подружится с Камиллой. Он уверен, что советы и опыт любовницы окажут ценную помощь будущей супруге. Что касается последней, то она не смеет в полный голос высказать все вопросы, которые роятся в ее голове и касаются подлинной природы его чувств к миссис Паркер-Боулз.

Возможно, сейчас молчание – единственный способ добиться доверия и уважения принца и сохранить надежду когда-нибудь в будущем завоевать его любовь.

Со своей стороны если Милла и пыталась узнать о вкусах и характере Дианы, то, безусловно, для того, чтобы установить с ней отношения, основанные на галантности и взаимном уважении. Это необходимое условие, если она хотела продолжать регулярно встречаться с сыном королевы Елизаветы после его свадьбы. Вдохновлял ли ее и на этот раз пример прабабки? Ведь до конца своей жизни Алиса Кеппель хранила фотографию королевы Александры с ее дарственной надписью и любила выставлять ее на видном месте в большом салоне «Виллы дель Омбрелло», когда устраивала там приемы. В конце ужина, когда джентльмены удалялись, чтобы выкурить сигару в соседнем помещении, а их супруги усаживались в кружок с рюмками вишневого ликера, бывшая любовница короля Эдуарда VII никогда не заставляла себя упрашивать продемонстрировать всем галантность, которую всегда проявляла по отношению к ней государыня. Другие времена, другие нравы… Никогда эти выходные в тиши графства Уолтшир не дадут мисс Спенсер оценить истинную личность миссис Паркер-Боулз. И не принесут ей желания попытаться лучше ее узнать.

Да и как могли бы две столь разные женщины достичь хотя бы малейшего согласия? «Я не понимала, почему она все время говорила мне “не заставляйте его делать этого, не делайте сами того”,– расскажет спустя много лет Диана своему биографу Эндрю Мортону. – Казалось, она всегда все знает про его личную жизнь и, в частности, про то, чем мы занимаемся в интимной близости» (Мортон Эндрю). Она еще не поняла в полной мере, насколько полученное Чарльзом и Камиллой образование, а также уверенность в том, что они принадлежат к одному миру, установили между ними неразрывные связи. И если образ жизни Виндзоров походит на образ жизни привязанной к традициям провинциальной аристократии, откуда и вышла миссис Паркер-Боулз, то амбиции и мечты юной леди более свойственны девицам из богатых европейских буржуазных семей. С Миллой Чарльз чувствует особое родство; в ее обществе он ощущает полную уверенность в том, что ему не надо прилагать усилия, чтобы его поняли. Родившаяся в 1961 году, Диана воплощает устремления нового поколения женщин – они более современны, стремятся быть модными и независимыми, ищут пути к самовыражению. Продолжительным утренним прогулкам по сельской местности предпочитают шопинг в магазинах «Херродз» или «Харви Николз», послеобеденные прогулки по широким лондонским проспектам в шумной толпе. Мисс Спенсер больше любит поп-музыку, чем музыку классическую. Ей больше нравится сплетничать с подругами за чашкой чая, чем участвовать в жестокой охоте на лис. Этим дочерям своего времени труднее угодить. Они не берут пример со старших, а придумывают для себя новые образцы для подражания. Чарльз не может этого понять. А Камилле ничего этого не надо, чтобы выработать в себе чувство принадлежности к одной группе, к одной семье. Для счастья ей вполне достаточно убежденности, что она родилась в отдельном мире. Диана, несмотря на все ее усилия, окажется бессильна бороться.

Однажды, в хорошем настроении, она принялась расспрашивать будущего супруга о причинах, которые всю жизнь заставляют его искать общества замужних женщин. «Это потому, что они обеспечивают большую безопасность для таких, как я, – сказал он ей. – Потому что обязаны в первую очередь отдавать значительную часть времени и посвящать мысли своим мужьям». Такой ответ Диану не удовлетворил, но она сделала вид, что согласна. «Что меня поистине вывело из себя, – расскажет она потом, – так это то, что, когда мы снова встретились, Камилла похлопала меня по плечу и сказала, чтобы я о нем не беспокоилась. В тот момент я не пошла на сближение, но потом быстро поняла, что Чарльз рассказал ей о нашем разговоре и поделился с ней моей озабоченностью. И вообще, я понимала, что он рассказывает этой женщине абсолютно все» (Грэхем Кэролайн).

Начиная с 12 сентября, на другой день после появления первых статей о ней в таблоидах «Сан» и «Дейли стар», дом на Колерн-корт, где жила Диана, подвергся осаде представителей средств массовой информации. Вопреки своей неопытности в этом вопросе девушка делает все, чтобы не повторить ошибок, совершенных до нее некоторыми из подруг принца. И тогда между основными представителями прессы королевства и очаровательной леди начинается игра, правила которой устанавливает она сама. Погони по улицам Лондона за ее красным «мини метро», организация тайных свиданий и проведение всевозможных диверсий… Мастерица говорить короткими фразами, в которых под банальной оболочкой скрывается гораздо больше информации, чем во всех мировых официальных сообщениях, Диана сумела разжечь любопытство журналистов и ни разу не совершила ни малейшей ошибки, которая могла бы свести на нет ее шансы однажды войти в состав королевской семьи.

Шестнадцатого ноября в воскресном выпуске ежедневной газеты «Санди миррор» сообщалось: редакция располагает сведениями, что младшая дочь графа Спенсера за десять дней до этого якобы провела часть ночи с сыном королевы Елизаветы в королевском поезде, стоявшем неподалеку от Стейвертона, в графстве Уолтшир. В то время на Флит-стрит были железно уверены в неразрывности романа Чарльза и Дианы и потому представить себе не могли, что какая-то другая женщина (и менее всего Камилла Паркер-Боулз, окончательно переведенная в категорию «бывших» наследника трона) могла пользоваться расположением принца. Государыня пришла в бешенство и велела своему советнику по связям с прессой сэру Майклу Ши добиться от таблоида публикации опровержения с извинениями перед ее будущей снохой. Обеспокоенная тем, что ее целомудрие поставлено под угрозу, и полная решимости не терять уважения и любви британской общественности, которую она считала своим лучшим союзником, Диана сообщает Джеймсу Вайтекеру подробный расклад своего времени на вечер 5 ноября.

«Я никогда не садилась в этот поезд. Даже никогда к нему не подходила. Весь вечер я провела в компании трех моих соседок – Вирджинии, Каролин и Анны. Прошу вас, верьте мне. Все, что я вас сейчас говорю, – подлинная правда. Я поужинала, потом посмотрела немного телевизор и пошла спать. Предыдущую ночь провела на празднике, устроенном в честь принцессы Маргарет в отеле “Риц”, поэтому у меня была мигрень и я чувствовала себя не совсем хорошо. Полагаю, принц Чарльз ушел оттуда около полуночи, а я оставалась там до четверти третьего ночи, а затем меня отвезли на машине домой. Для меня все это не очень хорошая реклама, это даже весьма неприятно. Я разочарована тем, что люди, взявшие на себя ответственность за публикацию этой информации, отказываются услышать то, что я хочу сказать» (Вайтекер Джеймс). После проведения расследования из записей телефонных звонков, сделанных в тот вечер из поезда, стало ясно, что незадолго до появления в Стейвертоне загадочной молодой блондинки был сделан короткий звонок в Боулхайд мейнор. Когда окружение принца Уэльского сообщило в Букингемский дворец о личности «незнакомки», там немедленно отказались от судебного преследования газеты «Санди миррор». А находившийся в Индии с официальным визитом сын Елизаветы II обвинил средства массовой информации королевства в «погоне за сенсацией любой ценой» и в «отсутствии моральных ценностей».

Чарльз еще не просил ее руки, а Диана уже почувствовала срочную необходимость заставить часть прессы выступить на ее стороне. В конце 1980 года она поняла, что тень Камиллы (а кто другой мог быть гостем наследника короны на королевском поезде в столь поздний час?) начинает ложиться тяжким грузом на ее планы на будущее. Но в глубине души в то же время складывается ощущение того, что она наконец добилась своей цели. И поэтому она предпочитает забыть, по крайней мере на время, о своих сомнениях. «Диана была достаточно наивна, чтобы верить, что ухаживания принца объясняются его безумной влюбленностью, – поясняет человек из окружения семьи Паркер-Боулз, – Да, Чарльз ее высоко ценил, в этом нет ни малейшего сомнения, но основная причина, заставлявшая его продолжать эту связь, – энтузиазм, который проявляла Камилла в отношении леди Спенсер. Диана не поняла, какой замечательной союзницей та могла бы стать, если бы ей удалось сделаться ее приятельницей. Камилла знала все, что надо знать. Если бы она видела в ней не угрозу, а человека, который может дать ей ценные советы в отношении того, как следует себя с ним вести, все, несомненно, повернулось бы совсем по-другому» (Грэхем Кэролайн).

Чарльз – ее первая и единственная любовь. Диана видела в этом знак судьбы и чувствовала непреодолимое желание отдаться этому чувству. По мнению миссис Паркер-Боулз, чувственные порывы прекрасны, только когда поставлены на службу разуму и долгу. Это столкновение не только двух непримиримых натур, но и двух диаметрально противоположных концепций во взглядах на жизнь. У фаворитки перед будущей принцессой Уэльской преимущество – она уже любила в прошлом. Связь, которая их объединяла, черпала силу в вековых традициях королевства и в тех ценностях, которые питают британскую душу. Эти чувства надежны, горячи, вечны. «В ней было нечто не поддающееся описанию. Это нечто, будь она француженкой, несомненно, сделало бы ее чем-то вроде Симоны Синьоре или Жанны Моро – одной из тех женщин, для которых любовь означает полную отдачу этому чувству всего существа, для них страсть – жизненная необходимость, – пишет хроникер Найджел Демпстер – Диана – одна из “английских роз” из длинной и престижной клумбы, девушка, гордо сохранившая девственность, чтобы подарить ее мужу в первую брачную ночь. У нее не было ни малейшей возможности соперничать с той почти животной притягательностью, какой обладала миссис Паркер-Боулз» (Демпстер Найджел, Эванс Питер).