Текст книги "Mass Effect. Андромеда: Восстание на «Нексусе»"

Глава 10

По мнению Танна, «Нексус» все еще находился в аварийном состоянии. И будет в нем находиться еще какое-то время. Но, пробираясь лабиринтами коридоров и камер, он не мог не чувствовать надежды. Прогресс, достигнутый всего за неделю, был впечатляющим, даже с учетом дополнительных разрушений, нанесенных Скверной.

Или благодаря этим разрушениям. Мало что так мотивирует, как непосредственная угроза.

Всего два дня назад, чтобы попасть в комцентр из исследовательской лаборатории, в которой он обосновался, Танну приходилось спускаться на два уровня, проходить по мастерским, подниматься по пандусу, образованному обвалившейся частью потолка, подныривать под связку вонючих оборванных труб, потом подниматься обратно на два уровня по лестнице, прикрученной к стене неработающей лифтовой шахты.

И хотя ему по-прежнему приходилось пользоваться этим путем, порванные трубы больше не текли. Их заварили листами металла.

Во многих случаях подобные мелочи давали повод для немалого оптимизма.

Хотя специализировался он на доходах, но не забывал при этом поддерживать здоровый режим физических нагрузок, если представлялась возможность. Его маршрут и был такой «возможностью», и Танн никогда в столь полной мере не ощущал этого, как в те мгновения, когда поднимал свое тело по лестнице у шахты отключенного лифта.

Неплохо сложенный, он все же не был солдатом.

Поднявшись по лестнице, Танн прилег на замусоренный пол, чтобы успокоить дыхание. Сегодня на подъем ушло у него больше времени, чем обычно. Легкие горели. Уж не появилась ли у него отдышка? Впрочем, это не было бы удивительно – он вдохнул достаточно токсинов после катастрофы.

По данным за вчерашний день, вентиляция еще не достигла пятидесятипроцентного порога эффективности, несмотря на все старания команды инженеров.

Почувствовав, что дыхание выровнялось, саларианец перекатился со спины на живот и встал на ноги. На последнем отрезке пути он никого не встретил. Комцентр пустовал. Тела их несчастных руководителей уже унесли, поместив в импровизированный морг, до тех пор пока не будет возможности организовать достойные похороны. Кто-то смыл кровь, убрал обломки, поставил на место мебель. Если не считать временной переборки и того факта, что почти все экраны были темны, помещение казалось относительно нормальным.

Почти таким же, как когда они еще мчались по Млечному Пути. Разве что появилось больше призраков. Мысль, которая застала его врасплох. Саларианцы, а в особенности Танн, не видели никакой пользы в идее привидений.

– Почему вы его оставили?

Голос прогремел в пустом помещении, ударил по его барабанным полостям, заставил резко развернуться. Его широко раскрытые глаза вгляделись в пустоту…

Нет. Помещение больше не было пустым.

За спиной у него выросла Накмор Кеш, словно шла за ним по пятам. Она протиснулась мимо него, когда ее голос еще не успел затихнуть.

– Я вас не понял, – натянуто произнес саларианец.

– Вы меня слышали.

Она стояла к нему спиной. Он проводил взглядом ее фигуру, когда Кеш тяжелыми шагами сначала направилась к ряду мертвых экранов на противоположной стене, а затем грузно опустилась на пол возле них. Без лишних слов кроганка принялась вытаскивать обгоревшие системные платы из открытой панели вызова.

Он, конечно же, слышал ее. Но смысл слов до него не дошел.

– Оставили кого?

Танн осторожно приблизился к ней. Не потому, что хотел быть в пределах досягаемости кулаков крогана, а потому, что считал необходимым сохранять определенное достоинство, оказавшись перед одним из них.

– Млечный Путь. – Кеш обращалась к трубкам и обожженным проводам. Не к нему. – У всех есть свои причины. Какая ваша, Джарун Танн?

– Ах, вот вы о чем! – Популярная тема среди персонала. Он слышал, как люди обсуждали это со своими друзьями или коллегами в переполненном «общежитии». Все напоминали друг другу, чем пожертвовали, – это была такая мотивационная техника, основанная на воспоминаниях. Механизм приспособления, вне всякого сомнения.

Но сейчас этот вопрос впервые задавался ему, Танну. Он занервничал. Предвидение вопросов и подготовка естественных, но тщательно отрепетированных ответов стала неотъемлемой частью его жизни. Он так и не освоил искусства импровизации, хотя и не оставлял попыток.

Время. Все сводилось к его нехватке.

И тут Танн понял, что упустил время для естественного ответа, когда кроганка смиренно вздохнула и, все еще сидя на четвереньках, повернулась и уставилась на него:

– У вас должно было быть больше оснований, чем обычная саларианская привычка совать пальцы во все, что только можно, – тяжело сказала она. То, что от представителя любой другой расы можно было принять за легкомысленную шутку, в устах крогана на шутку ничуть не походило.

– Нужды в оскорблениях нет, – отрезал он, напрягшись. – Но если уж хотите знать, я улетел, потому что всегда хотел исследовать новые миры. Да, – раздраженно добавил он, – можете сколько угодно усмехаться, но это правда. Мне хотелось странствовать среди звезд. Третий заместитель помощника административного директора по прогнозированию доходов – я бы не назвал это прямой дорогой к моей мечте. В Инициативе я увидел шанс сделать иной выбор.

– Почему?

Почему? Он взглянул на нее сверху вниз. Или попытался взглянуть свысока. Кожа кроганов была слишком толстой для подобных уколов.

– Хотя мы относимся к самым разумным и продвинутым видам в Гала… – Он оборвал себя на полуслове и поправился: – В Млечном Пути, у нас, саларианцев, не самая долгая продолжительность жизни.

Кеш фыркнула, снова повернувшись к своим вышедшим из строя процессорам.

– Это то, что мне нравится в саларианцах больше всего.

Претензия на шпильку от кроганки. Хуже того, кроганки, чувствующей себя вполне уверенно на его станции; кроганки, от которой он, несмотря на ее безрассудство, так и не смог избавиться.

Накмор Кеш внутри ее клана занимала, если говорить откровенно, незавидное положение. Своего рода связной, культурный переводчик или посол – или три в одном. Ради такой роли кроган не станет убивать, напротив – кроган станет убивать, чтобы избавиться от таких обязанностей. Тот факт, что она, казалось, была довольна своей участью, только усиливал его чувство неприязни.

К несчастью для них обоих, в ее обязанности входила связь с руководством станции. Конкретно с Джаруном Танном, директором «Нексуса».

«Поаккуратнее с ней», – напомнил он себе. Кроганка или нет, она была ему нужна, эта Накмор Кеш.

И он затеял с ней игру.

– А вы? – спросил он как можно мягче. – Почему вы присоединились к Инициативе, Накмор Кеш?

Кеш легла на спину и нырнула под стол рядом со сломанными дисплеями. Оторвала обожженные провода, кинула их в груду у своих коленей. Эта демонстрация силы не ускользнула от Танна.

Ты посмотри, какие мы, кроганы.

Саларианцы не закатывали глаза. Во всяком случае – изображая презрение. Саларианцы могли это делать, и Танн делал, но только в тех случаях, когда тонкие предохранительные мембраны нуждались в дополнительной помощи для защиты от сухости или раздражающих веществ. Тем не менее в этот момент воображение подсказывало ему, что со стороны может показаться, будто он подражает Слоан.

– Нас пригласили.

Слова кроганки, приглушенные разделявшей их теперь столешницей, заставили Танна забыть о сомнительных метафорах и перевести взгляд на ее согнутые колени – похожие на луковицы, жутко бесформенные. Но щедро снабженные мускулами.

Как и кроганские черепа.

Взгляд Танна словно прилип к коленям Кеш.

– Говорите, пригласили?

– Клан Накмор вложил в создание «Нексуса» немало труда. Когда строительство подходило к концу, мы получили приглашение, – раздалось из-под стола.

Все это Танн знал и так. Однако решил, что тут можно найти разумный путь к социальному компромиссу.

– У меня создалось впечатление, – дипломатично, тщательно подбирая слова, начал он, – что кроганы не принадлежат к числу рас, склонных к межгалактическим путешествиям.

На это раз приглушенное ворчание напоминало смех.

– А кто склонен?

Ценное замечание. В конечном счете ведь они были первыми, кто отправлялся так далеко и так надолго.

– У нашего клана более высокая сопротивляемость к генофагам, – продолжила Кеш гораздо более ровным тоном.

Ах да, генофаг. Танн сделал осторожный шаг назад. Разговоры о созданном саларианцами и поставляемом турианцами биологическом оружии, значительно уменьшившем популяцию кроганов, редко заканчивались хорошо.

Но Кеш, судя по всему, не собиралась исполнять обычный для ее расы боевой танец с использованием головы как оружия массового поражения.

– Джиен Гарсон решила, что это свидетельствует о большей, чем у других, выносливости нашего клана.

– Понятно. – Танн не знал о сопротивляемости клана Накмор вирусу генофага; знали ли об этом лидеры саларианского союза? Или Накморы строго охраняли свою тайну? И как об этом узнала Гарсон? Разве что путем генетических проверок. Все первооткрыватели проходили многоступенчатое обследование. Возможно, она натолкнулась на что-то такое, чего не заметили саларианцы.

Может быть, клан Накмор знал о своей невосприимчивости к вирусу всегда.

Если так, то они становились первыми, кому удалось скрыть факт такой важности от саларианских далатресс и их опытнейших агентов разведки.

Танн, конечно, не принадлежал ни к тем ни к другим. И, даже будучи информатором далатресс, никак теперь не мог сообщить им эту новость.

«В будущем, возможно, эту недоработку удастся исправить», – мрачно подумал он.

Поскольку Кеш оказалась разговорчивой, саларианец решил копнуть глубже.

– Но это не объясняет, почему вы приняли предложение.

На сей раз приглушенный смех скорее напоминал ворчание.

– Не похоже на вас, Танн, – сказала она, вырывая целый пучок обгоревших проводов из-под стола и отбрасывая его в сторону, – упускать очевидное.

Саларианец сложил руки на груди и нахмурился, глядя на кроганку. Но тут его осенило. Нет, он ничего не упустил. Просто он зацепился за эти сведения, потеряв из виду общую картину.

Защита от нового генофага. Или, возможно, от любой попытки контролировать эту расу в целом.

Значит, они считали себя способными изменить ход будущего. Он не мог винить в этом ее или весь клан, присоединившийся к своему лидеру. Но он мог запомнить.

– Теперь я понял. – Саларианец медленно развернулся в сторону кроганки, чтобы продемонстрировать всю глубину своего понимания. Чтобы она была в курсе, что он принял эту информацию к сведению, чтобы думала, что вопрос решен.

Ворчание Кеш, казалось, подтвердило нужную Танну реакцию на его слова.

Кроганка выбралась из-под искалеченного стола, поднялась на ноги и двинулась в его сторону, размашистыми движениями отирая о форму руки, испачканные сажей. Каждый ее шаг был исполнен неколебимой целеустремленности. Недоступной ему.

Лишь в последнее мгновение Танн понял, что Кеш намеревается пройти сквозь него, если он так и останется на месте. Саларианец отошел в сторону, показывая рукой, будто бы уступает ей дорогу.

Посыл был понят, в этом сомнений не оставалось.

Кроганка прошла мимо, не сказав ни слова, и саларианец двинулся следом. Поскольку тема генофага была закрыта, он вспомнил о цели своего прихода.

– Вообще-то, я пришел потому, что искал вас.

– Да? Ну что ж, вот она я.

Этот момент у Танна уже был хорошо отрепетирован.

– Я собираю базу данных. На случай непредвиденных обстоятельств в будущем, поскольку центральные системы все еще в офлайне и их статус неизвестен.

– Базу данных чего?

– Критической информации. Того, что в настоящий момент существует только в некоторых наших головах. Если случится, гм, внезапная убыль ныне здравствующей части персонала, мы рискуем потерять немалый массив знаний.

– Вы хотите знать историю моей жизни или что-то типа того? – Кроганка на ходу поднырнула под декоративное дерево, которое в момент столкновения со Скверной оторвалось от пола, пролетело метров двадцать и застряло в стенной панели, чуть не задев растение своим горбом.

Танн по привычке пригнулся. Хотя саларианцы и обладали довольно высоким ростом, кроганы превосходили их размерами. Он засеменил, догоняя ее.

– Не совсем. Я беспокоюсь за сохранность кодов доступа. Методика, пользуясь которой вы и ваш подчиненный…

– Каликс.

– Да, Каликс. Инже…

– Корваннис, – добавила Кеш.

Тон саларианца стал более резким.

– Каликс Корваннис, да. Турианец. Мне кажется благоразумным иметь запись технологии, с помощью которой вы вручную выводите из стазиса персонал станции. Хотя бы ради того…

– Нет! – почти что гавкнула кроганка.

Танн предвидел это и подготовил речь, взывающую к ее чувству долга.

– Накмор Кеш, я уверен, вы понимаете, что если что-нибудь случится с вами и Каликсом Корваннисом, то мы не будем знать, как вывести из стазиса остальной персонал станции. В капсулах остаются еще несколько тысяч представителей разных рас. Наши шансы на успех будут сведены к нулю.

Кроганка тяжело пожала плечами:

– Единственный, кто помимо нас должен знать код, – это служба безопасности, но директор Келли уже отклонила это наше предложение.

Услышанное удивило Танна.

– Почему?

– Спросите у нее.

– Я спрашиваю у вас.

Кеш подошла к двери, которая, судя по всему, и была ее пунктом назначения. Достигнув ее, она развернулась и оглядела саларианца с головы до ног: от изгиба его привлекательных по форме рогов (такими, по крайней мере, они казались самому Танну) до кончиков стандартных, начищенных до блеска ботинок.

Но ни первое, ни второе, казалось, не произвело на нее должного впечатления.

– Слоан не нужна такая ответственность, – промолвила она наконец. – И вам тоже.

Танн вытянулся на все свои многочисленные и соответственно случаю непреклонные сантиметры.

– Вы не имеете права на такие допущения.

Но Кеш уже отрицательно качала головой. Ухватившись одной лапой за низкую раму, она нагнулась так, что ее лицо оказалось вровень с глазами Танна.

– Вы меня неправильно поняли. Не проходит и получаса, чтобы кто-нибудь не просил меня, не умолял, не приказывал оживить друга, возлюбленного или кого-то еще, кого они считают критически важным для их работы.

– Я буду рад взять на себя…

Рот кроганки скривился.

– Не сомневаюсь. Столько власти в одних руках – возможность решать, кому жить, кому нет.

– Я не собираюсь никого убивать, – возразил он, предвидя такой аргумент. – Даже не намере…

– Уверена, вам это даже в голову не приходило.

Ну что ж. Танн гордо поднял подбородок. Он предвидел и такой поворот событий, хотя считал маловероятным, что Кеш потребуется больше времени прийти к подобным выводам.

– Я начинаю чувствовать, – тактично произнес саларианец, – что мы начали разговор не с того конца.

В искривленном в ухмылке рту Кеш сверкнули зубы.

– История – та еще сучка, верно? – Она отвернулась, затем подумала и вновь повернулась к Танну. – Я попрошу Каликса записать процедуру вывода из стазиса вручную и предоставлю доступ к этому защищенному файлу только Слоан Келли. Это все, что я могу вам предложить.

– Но…

– Простите, мне нужно идти.

Тон последней фразы пресекал на корню все попытки продолжить разговор. Кроганка вновь повернулась к двери, та отъехала в сторону, и за ней обнаружилось множество рабочих-кроганов, действовавших под наблюдением другой команды, гораздо более малочисленной. Они трудились над одним из самых массивных двигателей «Нексуса», критически важным в случае нового столкновения со Скверной.

Танн поспешил удалиться в политически выгодный для себя момент.

В целом он оценивал их разговор как небольшую победу. Если ситуация потребует жестких решений, связанных с выводом населения из стазиса, он сможет продолжить переговоры с еще одним человеком. Слоан Келли. Пока что последняя зарекомендовала себя как личность непредсказуемая. Ее позицию по тому или иному вопросу можно было с большей вероятностью предугадать, кидая кости, и это раздражало саларианца больше всего.

Тем не менее в его уравнении имелось и третье лицо, с которым он пока почти не общался – только познакомился. Танн решил, что сейчас уместно разыграть маленькую партию без кидания костей.

В этот раз саларианец решил взять более официальный тон. Он нашел неиспользуемый, но относительно прибранный кабинет близ комцентра, уселся в кресло и стал ждать.

Прошло тридцать минут, прежде чем раздался стук в дверь, – звонок не работал.

– Входите.

Танн предпочел бы иметь занятой вид. Какие-нибудь бумаги, чтобы ими пошуршать, или терминал, в который можно устремить взгляд. Пришлось притвориться, что он занят своим омни-инструментом, и демонстративно выключить прибор, когда турианец открыл дверь.

– А, Каликс Корваннис. Прошу, садитесь.

Турианец огляделся, словно предполагая увидеть кого-нибудь еще. Может быть, Кеш. Неожиданный альянс, мягко говоря. Особенно учитывая роль турианцев в широкомасштабной стерилизации кроганских кланов.

Каликс сложил руки на груди когтями внутрь:

– Я, пожалуй, постою, если вы не возражаете.

– Я понимаю, вы заняты.

Турианец отрицательно покачал головой, и его костяная броня заблестела в мутном свете кабинета. Соли металлов. Какая-то дикая смесь, защищающая турианцев от радиации на их родной планете, если не вдаваться в тонкости. Экзоскелеты всех турианцев в той или иной мере обладали этим качеством. Напоминание о бедном металлами ядре их родной планеты.

– Да, занят, – просто ответил Каликс, – но к тому же устал сидеть. Долго занимался калибровкой и теперь мечтаю размять затекшие конечности.

– Понимаю. – Танн, как и все саларианцы, не разбирался в особенностях мимики турианцев. Каликс казался ему довольно разумным, и саларианец решил пока исходить из этого допущения. – Выпьете что-нибудь?

– Разве что у вас найдется немного тупари. – Прежде чем Танн успел ответить, Каликс добавил: – Нет, спасибо. Но буду благодарен, если мы закончим этот разговор побыстрее. У меня действительно еще много работы. – Он помолчал, обвел взглядом импровизированную переговорную, а затем посмотрел прямо на саларианца. – Так о чем речь?

Танн позволил себе несколько секунд на обдумывание. Он откинулся на спинку стула, разглядывая турианца. Форма на Каликсе была в пятнах, неопрятная. Удивляться нечему, учитывая сложившуюся ситуацию… Примечательно было то, что при этом турианец сохранял вид… нет, не превосходства – Танн имел дело с примархами, вот где было превосходство, – Каликс Корваннис демонстрировал уверенность. Все в нем – тон, поза – свидетельствовало об абсолютной раскованности. Очень интересно. Саларианец спрашивал себя, всегда ли этот турианец в присутствии важных персон чувствовал себя так свободно. Или же он просто не считал Танна важной персоной.

Возможно, и то и другое.

Корваннис также отметил отсутствие Слоан и Эддисон. Проницательно для простого инженера систем жизнеобеспечения.

– Вопрос в общем-то незначительный, и я буду краток, – сухо произнес Танн. – Тупари у меня нет, но, думаю, без него будет даже лучше.

Каликс улыбнулся… по крайней мере, Танн решил, что движение костяных мандибул означает не что иное, как улыбку. Но сам турианец остался стоять, сцепив руки за спиной, словно это было какое-то военное совещание. Когда Корваннис тряхнул головой, Танн посчитал это свидетельством скуки, а не отказа от разговора.

Саларианец испытал легкое беспокойство, к которому не был готов. Одно дело – начинать разговор, толком не подготовившись. И совсем другое – не знать почти ничего о своем собеседнике. Последнее было в сто раз хуже.

Что ж, пора ему показать себя во всей красе. Почти без изменений он повторил те слова, что накануне выслушала Кеш. Критически важная информация, которой владеют всего два-три человека, – это опасно даже в обычных обстоятельствах. А с учетом нынешнего состояния «Нексуса», при биометрике в офлайне, поврежденной главной базе данных и неизвестном состоянии ее дублеров, держать коды вывода из стазиса в ручном режиме в головах двух человек – просто преступная небрежность.

– Я бы хотел, – тактично закончил он, – обезопасить себя и остальных членов экипажа.

Каликс по-прежнему смотрел Танну прямо в глаза.

– Вы хотите, чтобы я назвал коды вам?

Саларианец подался вперед, давая тем самым понять, что они в конечном счете на одной стороне.

– Я просто хочу каталогизировать эту информацию…

– Почему бы вам не попросить об этом Кеш?

И снова его обрывали на полуслове. Танн начинал подозревать, что другие члены экипажа не считают его слова настолько важными, чтобы выслушивать их до конца. Это задевало самолюбие. Но тем не менее он ответил на вопрос:

– Я с ней говорил.

– И?

Саларианец был уверен, что турианец и так знает ответ.

Отлично. Очко в пользу Корванниса.

– Она отказалась.

И опять это ощущение улыбки. Мандибулы, едва заметная складка на менее жесткой коже вокруг глаз. Турианец снова обвел взглядом помещение.

– Это то, что называется подковерной политикой.

Пусть так, но Танну нужно было, чтобы турианец понял причины.

– Послушайте, Каликс, вы должны понять то естественное недоверие, которое Накмор Кеш испытывает ко мне. Ко всем саларианцам.

– Ваша раса заслужила это.

– Как и ваша. – Инженер ответил на это замечание длительным, задумчивым взглядом. Тогда новый директор Инициативы продолжил: – И то и другое справедливо. Но факт остается фактом: иногда при такой, гм, динамике в руководстве нужно предпринимать меры, чтобы подобные предрассудки не попадали в уравнение.

Каликс потер подбородок.

– И вы полагаете, что я готов к тому, чтобы действовать за спиной моего непосредственного руководства.

– В таком случае вы готовы к тому, чтобы действовать за спиной директора Инициативы?

Это возражение было тщательно продуманным. Танн надеялся, что оно даст Корваннису пищу для размышлений.

Пережует ли такую пищу турианец, было другим вопросом… Каликс же, похоже, не собирался даже размышлять на сей счет.

– Вы ведь понимаете, что я подчиняюсь Кеш напрямую, да?

– Мне это известно.

– И если я пойду к ней и расскажу о нашем разговоре?

Танн развел руками:

– Вы просто укрепите то мнение обо мне, которое у Кеш уже сформировалось. Я не приближусь к достижению моей цели, но я, по крайней мере, попытался это сделать. Вы же перестанете быть тем инженером, с которым я предпочту совещаться по вопросам состояния станции. – Он сделал короткую паузу. Изобразил глубокое раздумье. – Скорее всего, им станет второй инженер-турианец. Как его зовут?

– Ее. – Короткая, резкая поправка, после которой Каликс оперся руками о стол. Поза была явно угрожающей. – А что за цель вы преследуете на самом деле? Только не надо срать мне в уши – я не верю этим глупостям о каталогизации критически важных знаний.

Танн встретил пронзительный взгляд Корванниса. Может быть, он переборщил, заведя речь о другом турианце? Об утрате контроля руководством. Прежде чем начать говорить, он тщательно взвесил свои слова.

– Мне представляется, что в ближайшем будущем мы можем оказаться в ситуации, когда придется принимать жесткие решения.

– Продолжайте.

Директор откинулся на спинку, выдохнул. Скорее удовлетворенно, чем уступчиво. Он положил одну руку на подлокотник кресла, другую – на стол, показывая тем самым, что готов к бою. Хотя он не ждал атаки, просто хотел дать понять турианцу, что не собирается защищаться.

– Меня беспокоит, что другие важные фигуры на борту «Нексуса» неспособны принимать такие решения.

Каликс неторопливо кивнул.

– Я согласен, такое время может наступить, – также неторопливо проговорил турианец. На мгновение Танну показалось, что он выиграл. Пробился.

Но неожиданно Корваннис оттолкнулся от стола и направился к двери.

– Простите, директор, не могу вам ничем помочь.

Черт! Танн встал, опершись одной рукой о стол:

– Почему?

Турианец посмотрел на него взглядом, в котором – саларианец мог в этом поклясться – читалась жалость. Кожа Танна натянулась, тело напряглось от ярости, которая кипела под нейтральным выражением лица.

– Потому что я верю в старую земную мудрость, – просто сказал инженер. – Абсолютная власть развращает абсолютно.

Только и всего? Каликс Корваннис отказывается делиться информацией из-за какого-то страха?

– Вы должны понять, – как можно спокойнее начал Танн, – что существуют далатрессы, или примархи, которые имеют власть гораздо бóльшую.

– Да. Именно поэтому. – Слова Каликса прозвучали резко, как пощечина. – И вот что я собираюсь сделать. Я сохраню наш разговор в тайне и приму ваши альтруистические мотивы на веру. Если вам потребуется вручную разбудить кого-то, а ситуация будет слишком щепетильной и консенсуса достичь не удастся, приходите ко мне.

Танн откинулся на спинку кресла, заскрипели пружины.

– Чтобы вы сказали мне: «Обратитесь к Кеш»? – горько спросил он.

Турианец отрицательно покачал головой:

– Нет. Я понимаю, что вы имеете в виду, говоря о сложном характере межрасовых отношений. Если вы предъявите мне убедительную аргументацию, я проведу процесс выведения из стазиса лично. Вас это устроит?

Это… было приемлемо. Танн знал, когда ударить по рукам.

– Договорились.

– Хорошо. А теперь, если у вас больше нет ко мне других вопросов, я пойду. Мне нужно спасать станцию.

Корваннис не стал дожидаться, пока директор разрешит ему идти.

Никто этого не делал.

Когда дверь закрылась, Джарун Танн несколько долгих минут оставался сидеть за столом – не шевелясь, устремив взгляд в никуда. Если бы кто-то увидел его, то решил бы, что Танн пребывает в трансе или просто спит. Но мозг его усиленно работал.

Некоторые предположения и ожидания придется пересмотреть. В гораздо большем объеме, чем он изначально предполагал. Но Каликс Корваннис, простая пешка на шахматной доске, показал себя несколько более проницательным, чем ожидал Танн. Турианец, который был на короткой ноге с кроганкой. Который не уцепился за возможность подняться по карьерной лестнице.

Занятный непредсказуемый типчик. Но уже не первый.

Наконец Танн тряхнул головой. Он решил, что нуждается в отдыхе и – в неменьшей мере – дружеской поддержке.

Он обнаружил, что ему не нравится вечно выступать в роли плохого парня.