Текст книги "Кавказский узел в геополитических приоритетах России"

В то же время расположенный на стыке Европы и Азии Кавказ представляет собой удобный плацдарм для продвижения вглубь Среднего и Ближнего Востока, а также в бассейны Каспийского, Черного и Средиземного морей. Он служил и продолжает служить своего рода связующим звеном между этими регионами. За всю свою историю Кавказ пережил бесконечное множество войн и конфликтов между различными воинственными кланами, ордами, племенами, религиозными конфессиями, государствами и империями.

Весь комплекс названных факторов самым непосредственным образом отразился на исторических судьбах народов и стран Кавказа. В развернувшихся ныне по всему Кавказу, да и не только, дискуссиях, спорах и конфликтах многие их участники для обоснования неких исторических прав на те или иные территории зачастую используют неприемлемые с научной точки зрения приемы и аргументы, произвольно трактуя реальные исторические факты, которые зачастую не могут быть подтверждены документально. Например, азербайджанцы претендуют на Дербент и Южный Дагестан, утверждая, что они составляли исконную территорию Азербайджана, а лезгины Южного Дагестана, в свою очередь, требуют воссоединения территорий нынешнего Северного Азербайджана, где с незапамятных времен компактно проживают народы лезгиноязычной группы. Карабах пытается обосновывать свое стремление к независимости историческими фактами, в то же время и Азербайджан, пытаясь вернуть в свое лоно Карабах, ссылается на историю. Тбилиси также, говоря о восстановлении исторической справедливости, обосновывает свои претензии на территории Абхазии, ссылаясь на якобы неабхазский характер Абхазии до XVII в. При такой постановке вопроса получается так, что грузины как титульный народ – хозяева, абхазы – просто гости на территории, на которой они проживают в настоящее время.

Со своей стороны, абхазы, никоим образом не желающие возвратиться под юрисдикцию Грузии, могут использовать тот довод, что территория нынешней Абхазии была некогда попеременно частью Древнего Рима, Византии и Персии. В разное время ею с большим или меньшим успехом пытались завладеть арабы, генуэзские колонисты. Они обосновали свои претензии на суверенитет ссылками на Абхазское царство, существовавшее в IX–X вв. (В этой связи уместно напомнить, что с конца XV в. до начала XIX в. Абхазия находилась под властью Турции. В то же время правители Абхазии пребывали в той или иной форме и степени вассальной зависимости от грузинских царств и княжеств или же в союзе с ними.) Могут привести и тот довод, что зависимость Абхазии от грузинских царств и княжеств была эпизодической и зачастую номинальной. Напомним также, что в Георгиевском трактате 1783 г. речь шла о «признании верховной власти всероссийских императоров над царями карталинскими и кахетинскими». Что касается Абхазии, то она вошла в состав Российской империи в 1810 г.

Подобная историческая аргументация в той или иной форме используется во всех других спорах и конфликтах, определяющих облик современного Кавказа. Результатом такого подхода стало разделение народов региона на автохтонных и пришлых, хозяев и гостей, титульных и нетитульных и т. д.

Экскурсы в дебри истории для поисков обоснований позиций по данному вопросу представляют собой банальную попытку доказать свою правоту, нежели законное свидетельство древности одних народов и отказа в этом праве другим народам, тем более построения на этом зыбком фундаменте идеологии государства так называемой титульной нации. Суть вопроса состоит в том, что право любого народа на территорию проживания определяется не столько историческими прецедентами, сколько самим фактом проживания на этой территории. Тем более что вопрос о территориальной принадлежности того или иного района Кавказа настолько запутан, что порой определить, какая из вовлеченных в спор сторон обладает на него историческим правом, что здесь истина, а что вымысел, представляется весьма затруднительным делом.

Историю любого кавказского народа невозможно рассматривать изолированно, вне рамок общекавказского исторического процесса и того социокультурного фона, который представляет собой результат сотворчества всех народов Кавказа. Им никуда не уйти как от своей истории и земли, так и друг от друга. Расположенный на стыке Европы и Азии Кавказ всегда являлся одним из важнейших регионов разносторонних контактов между странами Ближнего и Среднего Востока, а также с Восточной Европой. С древнейших времен этот регион привлекал к себе внимание не только разного рода завоевателей, но и путешественников и ученых. «Много разных племен обитает на Кавказе», – писал еще «отец истории» Геродот в V в. до н. э. Вслед за ним через 500 лет выдающийся античный географ Страбон, давая довольно подробное описание Кавказа, особенно подчеркивал полиэтнический характер его населения. А арабский мыслитель аль-Масуди отмечал: «Гора Кабк (Кавказ) – великая гора, занимающая громадную площадь. Она вмешает много царств и народов».[48]48
  Цит. по: История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988. С. 21.


[Закрыть]

История региона с незапамятных времен характеризовалась переселениями и миграциями народов, изменениями, порой существенными, ареалов заселения тех или иных народов, беспрерывными перекройками государственных границ и т. д. Миграции стали фактором, в значительной степени определяющим этнографический облик Кавказа в различные исторические периоды. И действительно, Кавказ относится к регионам, через которые с глубокой древности проходили многие племена – от киммерийцев и скифов до разнообразных тюркских племен. Часть их оставалась на Кавказе и, смешиваясь с автохтонным населением, создавала новые этнические общности. Здесь на протяжении всей истории происходили постоянные перемещения и смешения различных племен, народов, этносов как автохтонных, так и пришлых. С древнейших времен Кавказ представлял собой арену беспрерывных столкновений между различными племенами (киммерийцев, скифов, алан, гуннов, тюрков, ираноязычных кочевников и др.), предпринимавшими завоевательные походы и набеги, и местными народами.

В одной сирийской хронике VI в. приводится перечень 13 народов (углов, савир, булгар, куртигур, авар, хазар и др.), проживавших за воротами Дербента в «пределах гуннских».[49]49
  Цит. по: История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988. С. 95, 96, 118.


[Закрыть] Подчинив своей власти территории нынешних Северного Азербайджана и Южного Дагестана, сасаниды переселяли сюда значительные контингенты колонистов из внутренних районов Ирана. Несомненно, большое влияние на этнический состав населения Восточного Кавказа оказал Хазарский каганат, сложившийся в середине VII в. и ставший наиболее мощным политическим объединением в Приморском Дагестане и Восточном Предкавказье.

По мнению специалистов, в период так называемого Великого переселения народов IV–VI вв. в результате широкомасштабной миграции различных племен на Северном Кавказе сложились четыре этнокультурные общности, условно называемые закубанская, центрально-кавказская, дагестанская и предкавказская. Причем, несмотря на то, что в каждой из них доминирующее положение занимали определенные этнические группы, все они характеризовались пестротой и разнообразием состава. Начало формированию адыго-черкесско-кабардинской этнической общности заложили переселившиеся в Закубанье меоты и частично ассимилировавшиеся сарматы вместе с жившими здесь племенами зихского союза Черноморского побережья. В центрально-кавказской этнокультурной области преобладали адыги, северной – аланы и автохтонные племена горной зоны, сыгравшие более или менее заметную роль в процессе этногенеза карачаевцев и балкарцев, осетин, чеченцев и ингушей, дагестанской – местные племена, предки большинства нынешних горских народов, предкавказской – гуннские племена.[50]50
  Там же. С. 108–111.


[Закрыть]

Весьма трудно установить, сколько государственных образований существовало на Кавказе в первом тысячелетии нашей эры. С большей или меньшей определенностью можно говорить об Армянском царстве, Картли, Колхидском царстве, Албании, Алании. Более того, эти страны выступали ареной политической борьбы между Римом и Парфией, а затем Византией и от ее исхода во многом зависела и политическая карта региона. При этом, согласно историческим источникам, народы Кавказа балансировали между соперничающими друг с другом Византией и Ираном, переходя под власть то одной, то другой стороны.

Существенные изменения в политическую карту Кавказа были внесены вступлением на мировую авансцену арабов и восхождением Арабского халифата, который, завоевав значительные территории и подчинив своей власти народы Кавказа, оказал на них весьма заметное культурное и особенно религиозное влияние. Наибольшее значение с точки зрения исторических судеб региона имела исламизация подавляющей части проживающих там народов.

С продвижением из степей Центральной Азии на запад в первой половине XI в. сельджуков в истории Кавказа наступил новый период. Нашествие сельджуков имело огромные последствия для исторических судеб Закавказья. Впервые сюда пришла большая волна тюрков. Приход сельджуков и заселение ими территорий современного Азербайджана и некоторых территорий Армении и Грузии имели своим результатом изменение этнического состава населения закавказских стран, произошла также тюркизация местного населения, что положило начало формированию тюркоязычной азербайджанской народности. Вытесненные тюрками армяне вынуждены были переселиться в пределы Византийской империи, где и возникло Киликийское Армянское царство, просуществовавшее до конца XIV в. Массы тюрков, в основном огузов и родственных им племен, на основе наречий которых сложились турецкий и азербайджанский языки, прибыли в Закавказье несколько позже. За тюрками последовали нашествия на Кавказ в XIII в. татаро-монголов, которые, естественно, также оставили свой отпечаток на судьбах народов Кавказа. Страшный удар по Кавказу, особенно Грузии, от которого она долго не могла оправиться, был нанесен в результате вторжений Тимура в 1386 и 1403 гг. Cо второй половины XV в. бичом кавказских народов стала быстро набиравшая мощь Османская империя, которая вступила в соперничество с Ираном за господство на Кавказе.

С восхождением Османской империи Кавказ стал объектом постоянных ее и крымских ханов набегов и вторжений. В этом плане Османская империя вступила в соперничество с сефевидским Ираном. В XVI–XVII вв. Закавказье переходило попеременно из рук в руки – то от османской Порты к Ирану, то от него обратно к османам.

Завоевательные походы сефевидов и османов, набеги крымских ханов, а также постоянные феодальные междоусобия причиняли народам Кавказа бесчисленные бедствия, приводили к огромным человеческим жертвам, истощению и подрыву производительных сил. Неотъемлемой особенностью Кавказа во взаимоотношениях между этими государствами были насилия и произвол, отсутствие элементарной безопасности, захват и угон для продажи пленных на невольничьих рынках Османской империи и Ирана, широкомасштабная работорговля, которая велась также местными северокавказскими феодалами и родовой верхушкой. Войны и набеги зачастую затевались именно для захвата рабов с целью их последующей продажи в Османской империи. Рабство было запрещено и постепенно прекратилось лишь после заключения Адрианопольского мира 1829 г. между Россией и Османской империей, введения на вновь присоединенных территориях российских законов.

При всем сказанном историю отношений кавказских народов с сопредельными странами и народами отнюдь нельзя оценивать как непрерывную череду войн, конфликтов, набегов и завоеваний. Одновременно с древнейших времен между ними устанавливался и осуществлялся широкий диапазон отношений и связей. Ключевую роль в этом плане играл так называемый Великий шелковый путь, который шел из Китая через Северный Иран, Закавказье и Северный Кавказ в Византию и другие страны Европы и в обратном направлении. Он сыграл заметную роль в социально-экономическом развитии народов и племен Кавказа. В зависимости от конкретных условий каждого исторического периода его маршруты постоянно менялись.

Кавказ был связан со странами Восточной Европы, Ближнего и Среднего Востока весьма разветвленной системой путей. Часть районов Кавказа была больше связана с Крымом, Малой Азией, другие – с Ираном. В то время как Западный Кавказ оказался втянутым больше всего в византийскую, а позже – в генуэзскую торговлю, восточная часть Кавказа и Дагестан были связаны в основном со странами Ближнего Востока. В XIV–XV вв. генуэзские колонии на Северо-Западном Кавказе вели торговлю почти со всеми народами Северного Кавказа.

Один из путей, проходивший через Маджары и далее разветвлявшийся на Таманский полуостров, Клухорский перевал и Дарьяльское ущелье, связывал Хорезм с Византией и Средиземноморьем. Велико значение Прикаспийского пути, через который осуществлялись экономические, военные, политические и культурные связи Ближнего Востока с Восточной Европой. Значимость этих путей возрастала в силу открытости региона Черному, Азовскому и Каспийскому морям, которые связаны с глубинными районами по Волге и Днепру. Торгово-экономические, культурные и иные связи между народами Северного Кавказа и Закавказья осуществлялись по исстари сложившимся путям, проходившим по горным ущельям и перевалам.

Немаловажное значение также имели внутренние миграции представителей различных этносов в различных направлениях, особенно с Северного Кавказа в Закавказье и обратно, с юга на север. В XIII в. началось переселение в Грузию многочисленных групп осетин. По летописным данным, спасавшихся от татаро-монголов бегством осетин грузинский царь Давид Улу (1249–1270) поселил одних в Тифлисе, других – в Дманиси, а третьих – в Жинвали. В 90-х гг. XIII в. осетины нашли пристанище в низовьях реки Большой Лиахвы, и с тех пор они стали органической частью населения Грузинского государства.

В дальнейшем этническая карта региона отнюдь не оставалась неизменной. Происходил процесс складывания более крупных этнических объединений, их постепенной консолидации в народности или территориально-языковые общности, основы которых были заложены в предшествующие периоды. В XV–XVII вв. продолжался начавшийся ранее процесс переселения цахуров из Южного Дагестана на территории, которые в настоящее время составляют Северо-Западный район нынешнего Азербайджана, а также аварцев в Джаро-Белоканы. В силу распространенных в регионе форм ведения земледельческо-скотоводческого хозяйства часть населения Южного Дагестана постоянно мигрировала на южные склоны Главного Кавказского хребта и оседала там на постоянное жительство. Горцы Южного Дагестана перегоняли на зиму свой скот на пастбища на территории, входящие в состав нынешнего Азербайджана. В XVIII в. наблюдалась тенденция к увеличению числа ремесленников, прибывающих из Дагестана на эти территории на заработки. Представители горских народов нанимались на военную службу к кубинскому, шекинскому, карабахскому и другим ханам. Существовали смешанные поселения, где совместно проживали представители народов Дагестана и Азербайджана.

Обычным явлением было и то, что абазины Северо-Западного Кавказа, а также дидои Северо-Восточного Дагестана небольшими группами направлялись в Грузию на сезонные работы, по-видимому, часть из них обосновалась там на постоянное место жительства. Продолжался активный процесс переселения осетин на южные склоны Кавказского хребта. В XV–XVIII вв. неоднократно менялись места расселения различных групп адыгов, кабардинцев, осетин, ногайцев, ингушей, чеченцев и других этнонациональных групп на самом Северном Кавказе.

В то же время имела место миграция представителей народов Закавказья на Северный Кавказ. Уже в XV–XVII вв. наблюдается тенденция к увеличению на Северном Кавказе численности армянских поселенцев. Поселившихся среди черкесов в XVI в. на Северо-Западном Кавказе армян местные жители называли «черкесо-гаями». Они играли важную роль в осуществлении торговли между грузинским и северокавказскими народами. Численность армян в регионе постоянно увеличивалось за счет выходцев из Турции и Ирана. К концу XVIII в. начался процесс переселения черкесо-гаев из горных районов Закубанья в Нахичевань-на-Дону (современный Ростов), а также на Черноморском побережье. Основные потоки армян направлялись в районы Притеречья.[51]51
  История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988. С. 278, 306, 373.


[Закрыть]

В XVIII в. шел процесс постепенного переселения на Северный Кавказ грузин. Оказавшееся здесь грузинское население стало пополняться за счет новых переселенцев из числа грузин, служивших до 1735 г. в Гиляне, Дербенте и Баку и ушедших с русскими войсками после того, как они оставили западное побережье Каспия. Позже к ним стали присоединяться мигранты из самой Грузии, а также пленные, бежавшие из Крыма, Дагестана, Кабарды, Чечни и других районов. Они концентрировалось в основном в Кизляре и Моздоке.

На протяжении всего XVIII в. постепенно росла численность чеченского населения на равнине и в предгорьях. К концу века равнина вдоль правобережья Сунжи между реками Гехи и Хулхулау оказалась занята новыми переселенцами. Часть ичкеринцев, карабулаков и акинцев расселилась в равнинных районах Качкалыковского хребта и среднего течения рек Аксай, Ямансу, Ярыксу, Акташ. Часть этих поселенцев стала называться ауховцами. Можно сказать, что в XVIII в. тенденция к переселению вайнахов с гор на равнинные территории приобретала все более растущий размах.

По имеющимся данным, Приморская равнина Дагестана между Тереком и речкой Орасай-Булак в XVIII в. была населена кумыками. Но здесь же жили и чеченцы, ногайцы, аварцы. В прибрежной части Южного Дагестана проживали тюркоязычные терекеме, ираноязычные таты и горские евреи, в Дербенте и вокруг него – азербайджанцы. Предгорные и горные районы к юго-западу от кумыков населяли даргинцы, лакцы, нагорный Дагестан – от Салатавских гор на юго-западе до границ Грузии и Азербайджана – аварцы, андийцы, ботлихцы, годоберинцы, чамалалы, багулалы, тиндали, ахвахцы, цезы (дидойцы), бежтины и др. Табасаранцы обосновались на равнинно-предгорных и горных землях по рекам Большой и Малый Дарбах, Рубас, Недрех и Гургели. Нижнее и среднее течение реки Самур занимали лезгины, а верхнее – рутулы и цахуры. В высокогорных ущельях Южного Дагестана жили агулы. Одновременно продолжалось довольно интенсивное переселение безземельных горцев, преимущественно аварцев и цахуров, Дагестана на северные территории нынешнего Азербайджана в Джаро-Белоканские общества и Елисуйский султанат. В это же время начинается переселение на Северный Кавказ русского населения. Эти продолжалось на протяжении всего XIX в. При таком положении вещей в сознании представителей различных этнических групп размывалось и представление о каких-либо границах.

Взаимовлияние различных этнонациональных групп Кавказа друг на друга нашло отражение в особенностях их языка, антропологического типа, материальной и духовной культуры. Так, в карачаевско-балкарском и кумыкском языках, относящихся к кыпчако-огузской подгруппе тюркской семьи, отмечены существенные элементы аланского или осетинского и ряда кавказско-иберийских (например, сванского) языков, а в кумыкском – элементы языков коренных народов Дагестана – аварцев, лакцев, лезгин и т. д. Характерно, что все народы иранского, тюркского и кавказско-иберийского происхождения в антропологическом отношении весьма близки друг другу и в целом относятся к кавкасионскому типу европеоидной расы. Мало чем различаются их традиционная материальная и духовная культура. По данным источников, определенную роль в формировании осетинского народа сыграли как автохтонные, так и тюркоязычные племена. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что в осетинском языке, относящемся к североиранской группе индоевропейской семьи, отчетливо прослеживаются элементы кавказско-иберийских и тюркских языков. Антропологически же осетины также принадлежат к кавкасионскому типу. В их материальной и духовной культуре доминирующее положение занимают признаки, характерные для других горских народов центральной части региона.

Следует отметить и тот факт, что в течение многих столетий из всех кавказских народов лишь армяне обладали более или менее четко осознаваемой ими этнонациональной идентичностью. Средневековые, да и более близкого нам периода этнические образования не имели сколько-нибудь устойчивых и крепких скрепов, способных объединить их на длительное время. Для них эфемерные квазигосударственные, субгосударственные формы правления были не исключением, а правилом. Их члены разделяли общее название, общий миф о происхождении, общую историю и специфическую культуру, при этом ассоциируя себя с конкретной территорией. Естественно, они разделяли также общее чувство солидарности, хотя и не в государственно-политическом смысле в современном понимании этого слова. Для средневековых грузин и армян, например, идентичность выражалась прежде всего в религиозных терминах. Независимо от того, жили армяне на армянской территории или территориях, контролируемых грузинскими князьями, они как в собственных глазах, так и в глазах окружающих идентифицировались как приверженцы армянской монофизитской, а не грузинской православной церкви.

Интересно и то, что Грузия, достигнув своего зенита в период правления царицы Тамары, была полиэтнической страной, которая включала как армян, так и разнообразные мусульманские народы. Грузины для обозначения своей страны не использовали современное слово «Сакартвело» вплоть до XIV в., когда в единое целое были объединены Восточная Грузия (Картли) и Западная Грузия (Имеретия) под началом единого монарха. На территории современной Грузии более или менее самостоятельные княжества сохранились под сюзеренитетом Османской империи на западе и иранским – на востоке. С приходом русских в конце XVIII – начале XIX в. оставшиеся грузинские князья потеряли свои троны.

В отличие от грузин, плотно проживавших на своей исторической территории, армяне, разбросанные по трем империям – Османской, Персидской и Российской, нигде не составляли большинство от общего населения, кроме как на территориях вокруг Еревана, где в результате миграций в ходе серии русско-турецких войн они заняли господствующие позиции. В течение нескольких столетий после вторжения в Закавказье турков-сельджуков в XI в. армянский нобилитет сильно сократился, часть его выжила в Малой Армении в Киликии, на побережье Средиземного моря, а другая – стала служить грузинским царям в качестве воинов, правителей тех или иных областей или купцов. В XIV в. Армения потеряла свою государственно-политическую идентичность.

Что касается территории нынешнего Азербайджана, то во второй половине XVIII в., накануне его присоединения к России, там сложилось около 15 государственных образований – ханств, наиболее крупными из которых были Шекинское, Карабахское и Кубинское. Существовали и более мелкие феодальные владения – наибства и меликства. В начале XIX в. образовалось 7 ханств, которые в составе Российской империи были преобразованы в единую Шемахинскую губернию.

Особенно отчетливо этническая и политическая раздробленность была характерна для Северного Кавказа. К началу XIX в. Северный Кавказ оставался политически раздробленным на множество самостоятельных или полусамостоятельных государственных образований. Так, в одном только Дагестане насчитывалось более 10 феодальных владений и несколько десятков союзов сельских общин. В тот период крайней раздробленностью и наличием многих независимых друг от друга обществ характеризовались Чечня и Ингушетия. Такая разобщенность особенно была присуща горным районам, где тейпы объединялись в территориальные союзы или ассоциации, так называемые тухумы, джамааты, что служило серьезным препятствием внутреннему преодолению политической дробности, созданию прочных политических объединений.

Разделенными на множество политических образований оставались адыги. Здесь каждый князь или крупный дворянин одновременно являлся и правителем своего владения. То же самое можно сказать о Кабарде, где феодальные отношения были более развиты по сравнению с другими адыгскими областями. Там также отсутствовала централизованная политическая власть. Она по-прежнему была разделена на Большую и Малую. Причем первая была поделена на три княжеских удела, а вторая – на два между пятью княжескими фамилиями. Во второй половине XVIII в. число уделов увеличилось до шести.

Ногайцы, расселенные на территориях от низовьев Кумы до Верхней Кубани, были разграничены на мелкие феодальные владения, управляемые султанами или мурзами. На ряд самостоятельных обществ с собственными организационными формами была разделена Осетия. Шесть обществ существовали в Балкарии, еще несколько – в Карачае, где власть находилась в руках так называемых биев.

Иными словами, политическая и этническая раздробленность сохранялась на всем Северном Кавказе вплоть до присоединения к России. Все это позволяет сделать вывод, что политическая жизнь на протяжении всей истории Кавказа вплоть до его присоединения к России в конце XVIII–XIX вв. характеризовалась партикуляризмом, была пронизана династическим началом и религиозными конфликтами, лишена единой территориально-политической или этнокультурной идентичности. Соответственно, начиная с раннего Средневековья и вплоть до XIX в. не могло быть и речи о сколько-нибудь жизнеспособном, выдержавшем испытание временем едином крупном государственном образовании. Грузинское царство во главе с царицей Тамарой просуществовало недолго. Каракоюнлу и Аккоюнлу на территориях нынешнего Азербайджана были весьма эфемерными образованиями, которые не могли оказать сопротивление натиску извне.

Существенные коррективы в судьбах кавказских народов произошли с момента их присоединения к Российской империи. Начиная с XV–XVI вв. Персия, Турция и Россия боролись за господство над народами и странами региона, и лишь в XIX в. спор был окончательно решен в пользу России. Мирные договоры с Османской империей (1812) и Ираном (1813), по сути дела, юридически зафиксировали уже свершившиеся факты вхождения в состав России ханств и горских обществ Северного Кавказа, большей части грузинских земель, ряда ханств на территориях нынешнего Азербайджана. В результате Кавказ перестал быть просто географическим понятием, а стал единым регионом великой многонациональной империи. Постепенно этот регион, все еще оставаясь ареной острейших международных противоречий, становился проблемой для внутренней политики России. По окончании Кавказской войны начался процесс довольно быстрой интеграции Кавказа в состав Российской империи.

Следует отметить, что в XIX в. время от времени выдвигались разного рода проекты создания государственных образований на территории Северного Кавказа. Но все они остались лишь на бумаге. В период правления Шамиля на Северном Кавказе о государстве в современном понимании также можно говорить лишь условно. Масштабы и контуры его территории постоянно менялись в зависимости от военных успехов и поражений, в результате чего границы были подвижными, структуры власти – эфемерными, поскольку степень их устойчивости во многом зависела от способности самого Шамиля и его наибов силой оружия подчинить своей воле разные этнонациональные группы. Как известно, будучи на пике своего величия, в имамат Шамиля входила только часть Дагестана, за исключением территорий, населенных кумыками, даргинцами, лезгинами, лакцами и табасаранцами, а также часть территории Чечни. Это свидетельствует о том, что не все горские народы Северо-Восточного Кавказа, не говоря уже о Северо-Западном Кавказе, горели желанием признать власть Шамиля.

В данной связи нельзя не отметить еще одно обстоятельство. В силу целого комплекса причин – политика царизма в регионе, направленная на вытеснение, особенно с прибережных территорий Северо-Западного Кавказа, адыгов и других групп автохтонного населения; влияние ислама и пропаганда против России; социально-экономические и политические факторы в конце 50-х гг. XIX в. на Северном Кавказе среди части горцев, продолжавших ориентироваться на Порту, – началось движение за переселение в Османскую империю. Оно всячески поощрялось царским правительством, заинтересованным в высвобождении наиболее выгодных территорий от горских народов для их заселения казаками и другими русскими поселенцами. Отбирая земли у местного населения, царское правительство фактически побуждало его к отъезду в Османскую империю. Точно установить число переселившихся весьма трудно. По разным данным их число колеблется от 350 тыс. до 1 млн человек.

На протяжении всего XIX в. заметно рос поток переселенцев на Северный Кавказ – русских, украинцев и представителей других народов. 10 марта 1866 г. было принято Положение о заселении Черноморского округа, которое предоставило переселенцам различные льготы и преимущества. Возможность основания поселений, хуторов и колоний получили так называемые иногородние, греческие и армянские выходцы из Турции, немцы из Германии и представители других народов. Дальнейшему притоку переселенцев в регион дала отмена крепостного права.

В целом можно сказать, что реальное объединение кавказских народов в составе единого государства произошло лишь в рамках Российской империи. В первые десятилетия после их присоединения к России был принят комплекс военно-административных мер, имевших своим результатом создание Кавказской губернии с центром в Георгиевске. Во второй половине XIX в., особенно после Крымской войны и поражения движения горцев во главе с Шамилем, Кавказ стал интегральной частью Российской империи. Англия, которая в течение длительного времени конкурировала с Россией в борьбе за Кавказ и ту часть Центральной Азии, которая под названием Средней Азии также вошла в состав Российской империи, вышла из игры, сконцентрировав свои усилия на Ближнем Востоке и Индии.

С учетом всего изложенного можно сделать вывод, что многие народы Кавказа, территориальные границы которых лишь частично совпадали с границами, установленными при образовании недолго существовавших кавказских государств после большевистской революции в ходе Гражданской войны, при вхождении в состав Российской империи либо вовсе не имели государственности в современном смысле слова, либо потеряли свою государственность. Представляет интерес и тот факт, что с самого начала многие ставили под сомнение правомерность и легитимность этих государств. Например, еще при образовании Азербайджанской Демократической Республики не все современники всерьез принимали сам факт формирования нового государства. В частности, лидер Белого движе– ния генерал А. Деникин в своих «Очерках русской смуты» писал: «Все в Азербайджанской Республике было искусственным, “не настоящим”, начиная с названия, взятого взаимообразно у одной из провинций Персии. Искусственная территория, обнимавшая лезгинские Закаталы, армяно-татарские Бакинскую и Елисаветпольскую губернии и русскую Мугань и объединенная турецкой политикой в качестве форпоста пантюркизма и панисламизма на Кавказе. Искусственная государственность. Наконец, искусственно держалось и азербайджанское правительство: первоначально – волею Нури-паши, потом – генерала Томсона и в дальнейшем – просто по инерции».[52]52
  Деникин А. Очерки русской смуты. М., 1994. С. 25.


[Закрыть]